Рождённая из зимнего пепла

Бледный утренний свет пробился сквозь веки Сакуры и разбудил ее ото сна. Она разлепила веки и посмотрела на тлеющие угли в основании их костра, в воздухе витал аромат лесного дыма. Сакуре было невероятно тепло, несмотря на зимнюю температуру, она была защищена от ветра неглубоким каменным потолком над ними. Постепенно в ее тело проникало осознание того, что в какой-то момент Какаши притянул ее к себе, и их ноги переплелись под их совместными постельными принадлежностями. Её спина прилегала к его торсу, его рука лежала на её боку, а длинная изящная ладонь покоилась на земле рядом с её плечом. У Сакуры перехватило дыхание. В ушах зазвенела кровь, а в груди вспыхнуло пламя. Она не хотела отстраняться. Она хотела притянуть его ближе. Она провела кончиком пальца по его запястью. На его пальцах виднелись небольшие шрамы, похожие на те, что были у нее. Какаши зашевелился. Она почувствовала, как его грудь прижалась к ее спине, когда он сделал вдох. Ему потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя и осознать, что он так близко притянул ее к себе ночью. Он пошевелился, но Сакура поймала его руку в свою и переплела пальцы, чтобы он не смог отстраниться. Она заглянула ему в лицо через плечо. — Не надо, — сказала она. Она не могла сказать больше. Она боялась, что ее тон выдаст ее храбрость. Какаши приподнялся на локте и отнял свою руку от ее руки, чтобы прикоснуться пальцами к ее лицу. Его прикосновение было нерешительным, легким, как шепот на ее коже. Ресницы Какаши, благословенно длинные и черные, разлетались веером и ловили свет, когда его взгляд переходил от зеленых глаз Сакуры к ее губам. Его пальцы запутались в прядях её волос, а большой палец провёл по челюсти Сакуры. Он смотрел на нее так, что ей стало больно. Он хотел ее, так же сильно, как и она его, но тень прошла по его глазам, и он нахмурил брови. Он наклонился вперед, зажмурив глаза, и нежно прижался губами к мягкому участку кожи над ее бровью. Она почувствовала тепло его губ и замерла под ним. — У нас еще есть несколько часов, прежде чем мы достигнем Кусы. Надо поскорее отправляться в путь, — сказал он, прижавшись лбом к ее лбу, и его дыхание согрело ее лицо. Сакура не могла сказать ни слова. Она была уверена, что видела желание в его глазах всего несколько мгновений назад, но что-то изменилось... Какаши поднялся с теплой подстилки и потянулся за сапогами. Сакуре удалось сделать то же самое. Они помогли друг другу облачиться в бронежилеты, застегнув бока и прикрепив оружие в нужных местах, после чего взяли свои вещи и принялись укладывать их в седельные сумки лошади. Только вдали от огня и одеяла Сакура по-настоящему ощутила холод, но призрак губ Какаши все еще обжигал ее теплом. Покопавшись в рюкзаке, она достала из темной ямы два красных яблока и скормила по одному каждой лошади. Какаши наблюдал за ней, натянув маску, чтобы она не могла видеть его выражения. Рука Сакуры погладила огромную шею Рекки, когда он доедал свое яблоко. — Я сделала что-то не так, Какаши? Он стоял рядом с ней, поправляя поводья на недоуздке Фроста. — Нет, — ответил он. Она заколебалась, а потом: — Ты отстранился. — Ты первая отстранилась, — напомнил он ей. Он говорил о прошлой ночи, когда она залечила ему ребра. Сакура покраснела и застыла от досады. Ее тонкие брови сошлись вместе, создав тонкую складку между глазами. — Ты просил меня прийти, — упрямо сказала она. — Я думала... — Что? — не без раздражения сказал Какаши. — Что ты подумала? Она думала о том, как он спас ее от атаки Кабуто. Она думала о том, как он обнял ее на арене, когда она плакала, и позволил ей использовать его как столб для битья, потому что все, что она когда-либо знала, рухнуло у нее под ногами. Он держал ее, потому что был добр, и понимал ее муки, потому что сам был не чужд им. Все изменилось для них обоих с того момента, как он вернул ее в Коноху и спас ей жизнь. Эмоции Сакуры текли глубокой рекой под ее кожей, прокладывая путь, на который она никогда не решалась. Она не могла получить все, что хотела. — Ничего, — решилась она, переведя взгляд в тень огромных и бесконечных глаз Рекки. Какаши отвернулся от плеча Фроста и потянулся к запястью Сакуры. Лихорадочное жжение под кожей усилилось от его прикосновения. — Что изменится, если я скажу это? — тихо произнес Какаши. Его взгляд был ласковым и приковывал ее к месту рядом с ним. — Ты не готова. — Его большой палец провёл по тыльной стороне её ладони, а затем он отпустил её. Она смотрела, как он взбирается на спину Фроста и берет поводья в руки, поворачивая ее на север. Грудь Сакуры горела так, словно под ее грудной костью застрял уголек. Постояв еще немного, она втянула губами холодный воздух, а затем забралась в седло на спину Рекки. Он рысью догнал Фрост, а затем расположился перед ней, чтобы взять на себя роль лидера. Сакура повисла на его голове, а ее пальцы разжались на поводьях, пока он пробирался через гору.

***

Куса была окружена большим количеством рек, чем Сакура когда-либо видела. Они переправлялись в неглубоких местах, где вода доходила лошадям до щиколоток. Сакура беспокоилась о том, что на лодыжках Рекки образуется лед, который прилипает к длинным пучкам волос. Он шел без жалоб и довез ее до маленькой деревушки, приютившейся в большом лесу. На улицах было не так многолюдно, как в Конохе и Кумоге. Лавочники и рыночные люди тесно прижимались к кострам у бочек и плотно натягивали на себя плащи, чтобы уберечься от холода. В воздухе стоял запах горелого металла, и она слышала отдаленные звуки кузницы, в которой кузнец что-то выбивал молотом. Мимо Сакуры и Какаши проходил торговец с восковыми свечами и пытался торговаться. Рекка и Фрост шли бок о бок, петляя по грязным улицам, приближаясь к дипломатической штаб-квартире. Их конюшни были маленькими по сравнению с конюшнями Черной армии, подумала Сакура, а запах, витавший в воздухе, свидетельствовал об отсутствии гигиены. Рекка навострил уши, когда они подошли ко входу, и Сакура бросила на Какаши настороженный взгляд. Навстречу им выскочил конюх не старше девяти лет. Его уши были ярко-красными от холода, как и нос. Левая щека была перепачкана грязью, но он улыбался, глядя на лошадей, и глаза его были полны абсолютного восторга. — Могу я помочь лорду и леди с их лошадьми? — спросил мальчик, окинув всадников быстрым взглядом. Какаши спустился со спины Фроста, но Сакура колебалась. — Мы здесь, чтобы поговорить с лордом Йори. Мы воины из Конохи. — Я ничего об этом не знаю. Моя работа – ухаживать за лошадьми. — Он ткнул себя в грудь крепким большим пальцем. Из конюшни, прихрамывая на раненую ногу, вышел пожилой мужчина. Он опустил руку на плечо мальчика и вежливо кивнул Какаши. — Мой сын, — пояснил мужчина. — Меня зовут Кенджи. Я здешний конюх, мне сказали, чтобы я ждал вас, Хэрсир. Лорд Йори принял вчера вечером посыльного ястреба Хокаге. — Мы хотели бы дать вам наших лошадей, — сказал ему Какаши, — но Фрост очень строго следит за тем, кому она позволяет прикасаться к себе. Я сам позабочусь о ее стойле и уходе. — Конечно, — сказал Кенджи. — Сюда. Сакура слезла со спины Рекки и взяла его поводья, следуя за Какаши в конюшню. От резкого запаха мочи заложило нос. Лошади свесили головы над своими стойлами и с легким любопытством поводили ушами. Сакура видела, что пол в стойлах голый и грязный, грязь и фекалии въелись в щели стен в местах соприкосновения с полом. Тачки в стойле были доверху забиты навозом, и даже зимой над дымящимся стогом вились и жужжали мухи. Кенджи поймал ее блуждающий взгляд. — Простите меня, — сказал он, — я отстал от работы. С болью в ноге мне трудно наклоняться и поднимать тяжести. Мой сын, Хирото, помогает, где может, но он еще молод. — Что случилось с вашей ногой? — спросила Сакура. — Осенью я сломал бедро, — сказал он ей. — Зимний холод не помогает справиться со сковывающей болью. Сакура очень сомневалась, что его кости зажили как следует. Раздробленные кости никогда не заживают. Она закусила губу и посмотрела на Какаши, который наблюдал за ней с опаской. Сакура надвинула капюшон, скрывая цвет волос и метку Хирона. Она знала, что не стоит открыто говорить о своих дарах, но все же хотела помочь этому человеку, чтобы он мог лучше ухаживать за своими лошадьми. Возможно, — подумала она, — есть что-то, что я могу сделать, но с этим придется подождать. Кенджи провел их к двум стойлам, расположенным бок о бок в задней части конюшни. В них было чище, чем в других, но, судя по всему, они давно пустовали (и, вероятно, предназначались для посетителей). — Мы принесем зерно и воду, — сказал им Кенджи. — У нас есть гребни и инструменты вон там, — он указал на стену, — а свежая солома будет доставлена к ночи. — Спасибо, — сказал Какаши. — Мы позаботимся о лошадях, но, может быть, вы найдете кого-нибудь, кто сопроводит нас до покоев лорда Йори? — Конечно, — ответил Кенджи. Он и его сын оставили их заниматься своими делами. — Я знаю, о чем ты думаешь, — тихо сказал Какаши, отстегивая седло Фроста и взваливая его на плечи. — О чем? — Ты хочешь вылечить этого человека, чтобы он мог лучше заботиться о конюшне, — ответил Какаши. Он двинулся к стойлу Сакуры, чтобы отстегнуть седло Рекки. Сакура могла бы и сама справиться, но это напрягло бы ее ребра, и она была благодарна ему за внимание. — А ты бы не стал? — Куса – слабый союзник. Я не доверяю его соотечественникам. Если о твоем даре станет известно, Сакура, боюсь, они попытаются отнять тебя у меня. Как будто она принадлежит ему, — нагло подумала она, а потом покраснела. — У меня есть план, — заметила она, снимая недоуздок с огромной головы Рекки и вешая его на железный гвоздь. — Я не удивлен. Сакура покраснела еще сильнее. Он слишком быстро изучал ее, как будто ее черты и особенности были игрой, которую нужно было запомнить. — Хочешь послушать? — несколько раздраженно спросила она. Уголок глаза Какаши прищурился. — Пожалуйста. — Хорошо, потому что мне понадобится помощь в поисках аптекаря. Какаши хихикнул. — Я помогу тебе, Сакура. — В тоне Какаши послышались нотки веселья, когда он вышел из стойла и направился в комнату для груминга. Он вернулся с двумя расческами, и Сакура рассказала ему о своем плане, пока они расчесывали лошадей и счищали лед и грязь с их копыт. Какаши выслушал ее и кивнул, когда она закончила. Сакура ожидала, что он отвергнет ее идеи, но отказа так и не последовало. Когда они закончили с лошадьми, у входа в конюшню их встретил охранник и проводил в поместье лорда Йори. Само здание было хорошего размера, вполне подходящее для лесного лорда. У дверей Сакуру и Какаши встретили слуги, взявшие их плащи. Сакура притягивала взгляды проходящих мимо мужчин: казалось, их глаза задерживались на необычности ее прически. Она с удивлением обнаружила, что им разрешили оставить свое оружие. Топор Сакуры был зажат между лопаток, а кинжал пристегнут к бедру. Какаши взял оба меча и носил их на спине, так что они пересекались друг с другом. — Какаши, печально известный Герсир из Конохи, — раздался голос, похожий на тающий шоколад. Подняв глаза, они увидели, что перед ними стоит человек с длинной черной косой воина. Его фигура была стройной, а кожа почти полупрозрачной. Он не очень-то походил на воина, но одет был достаточно хорошо, подумала Сакура. Мужчина встал перед Сакурой и усмехнулся ей в переносицу. — Не думаю, что я имел удовольствие познакомиться с вами, леди..., — замялся он. — Харуно, — сказал Какаши мужчине. — Леди Харуно. — Черноволосый мужчина взял руку Сакуры и прижался губами к ее костяшкам. От его прикосновения волосы на ее руках встали дыбом. — Меня зовут Орочимару. — Очень приятно, — ответила Сакура, вырывая руку из его рук. Он обратился к ней «леди», как к нелепой формальности. По ее одежде он понял, что она из рода воинов, но сделал ей комплимент, намекнув, что у нее внешность высокородной девушки. Какаши не стал его поправлять, а значит, ей нужно было подыграть. — Лорд Йори ждет вас. Следуйте за мной. — Орочимару повернулся на пятке и повел пару через украшенные залы поместья лорда Йори. Они подошли к толстым деревянным дверям с железными ручками-стучалками. Орочимару поднял ручки и вошел в большую комнату. В центре комнаты стоял длинный деревянный стол, а по обе стороны от него пылали камины-близнецы. Сзади были окна с железными решетками, которые, насколько Сакура могла судить, служили для украшения. Во главе стола сидел пожилой мужчина, склонив голову над потрепанной и выцветшей картой. Маленькие фигурки из металла усеивали карту в разных местах. — Лорд Йори, — сказал Орочимару, — прибыли воины из Конохи. Лорд Йори поднял голову, окинул взглядом Какаши и Сакуру и остановился на розовых волосах Сакуры. На его тонких губах заиграла медленная улыбка. Сакура не знала, что с этим делать, но ей не понравился его затянувшийся взгляд. — Воины Конохи, — заговорил владыка Йори, — Куса приветствует вас. — Он поднял руки в жесте. — Ваш Хокаге сообщил мне, что на вашу деревню напали кланы Кири и что им каким-то образом удалось проникнуть в штаб-квартиру Черной армии. — Он сделал задумчивую паузу, сложив руки наподобие шпиля. — Я так понимаю, в живых вы никого не оставили. — Нет, — ответил Какаши. — Черная армия не берет пленных. По рукам Сакуры побежали мурашки. Они, в конце концов, взяли ее. — И вы пришли в Кусу в надежде узнать мотивы Кири? — Мы надеялись, — начал Какаши, поднимаясь во весь рост, — что ваша дипломатическая разведка сможет дать некоторое представление о передвижениях Кири. Наша Хокаге считает, что Кири просто пыталась проверить силу нашей армии и ослабить нашу оборону. Она считает, что Кири пытается заключить союз с другими странами, чтобы уничтожить нас. — Похоже, ваш Хокаге прав, Хэрсир. — Лорд Йори медленно вздохнул. — Скажите, а Кири что-нибудь захватили во время рейда? — Нет, — ответил Какаши. — Они подожгли несколько домов в гражданской деревне, мы потеряли людей, но не много. Лорд Йори задумчиво кивнул. — Насколько мне известно, со времен третьей войны никто не пытался напасть на Черную армию. Похоже, что кланники Кири надеялись застать вас врасплох. Но внезапное нападение только усилит вашу осведомленность и повысит уровень подозрительности. — Лорд Йори снова сделал паузу, его взгляд буравил дыру в столешнице. — За последние несколько месяцев мои разведчики перехватили несколько ястребов-посланников, которые направлялись в небольшие деревни, окружающие Коноху. Они несли депеши с просьбами о союзе из деревни, скрытой в тумане. Они не указывали своей цели, но, судя по всему, их намерения заключались в уничтожении Черной армии. Губы Сакуры разошлись, когда ее взгляд упал на потрепанную карту, лежащую перед лордом Юри. Металлические фигурки были расставлены по деревням, окружающим Коноху: Амэ, Узуши, Ю и Тани. Это были небольшие деревни, несущественные и безразличные к войнам между основными кланами. Если Кири сможет добиться их верности, возможно, их объединенных армий будет достаточно, чтобы уничтожить Черную армию... Особенно если нападения будут со всех сторон. Сакура тяжело сглотнула. С какой целью? — спросила она себя. — Что Кири может противопоставить Черной армии? Лорд Йори молчал, не отрывая взгляда от карты и металлических фигурок. — Я думаю, — сказал он размеренным тоном, — что Кири, возможно, не являются организаторами этой операции. Какаши сдвинулся с места, подняв подбородок. — На дальнем северо-востоке, в землях, скрытых в облаках, наблюдается движение. Я полагаю, что в них замешан Хэрсир из клана Кумога. Похоже, что послания, хоть и пришли из земель Кири, имеют его печать. — Орочимару достал из кармана свиток и протянул его через стол. Какаши взял его в руки, большим пальцем выравнивая сломанные кусочки сургучной печати, пока не появилась знакомая эмблема. Сердце Сакуры упало на пятки. Она сама лично видела печать Данзо. Она доставляла послания от его имени, выполняя небольшие задания курьеров в межсезонье воинов. Символ принадлежал ему. Она узнала скрещенные клинки над символом хираганы. — Думаешь, убийцы Кири – просто наемные воины по приказу Данзо? — спросил Какаши. — Я думаю, они – марионетки в одном из сложных планов Шимуры Данзо по захвату Черной армии. Он ведь беглец из Конохи, не так ли? — Последние девятнадцать лет, — ответил Какаши. — Возможно, он наконец-то достаточно окреп, чтобы отомстить вашему Хокаге за то, что тот отстранил его от участия в Черной армии, — сказал лорд Йори. — Разве он не всегда хотел стать Хокаге? — Райкаге не согласится на это, — проворчала Сакура. Они встретились на нейтральной территории, чтобы сразиться – как это было уже много веков назад. Не в стиле Кумоги было лезть на вражескую территорию. В бою существовали правила, и Кумога всегда их соблюдала. — Я думаю, дитя Хирона, что, возможно, Данзо действует без ведома Райкаге. — Лорд Йори поднял взгляд на Сакуру, и его глаза цвета ледяного чая остановились на ее лице. Сакура поняла, что он знает, кто она такая. От страха она застыла на месте. Рядом с ним стоял Орочимару, скрестив руки, и тонкая улыбка кривила левый угол его рта. — Вы выглядите удивленной, госпожа Харуно, — сказал Орочимару. — Лорд Йори тоже был тронут богами. Как еще, по-вашему, Куса может быть на шаг впереди окружающих кланов? Сакура не ответила. — Боюсь, я не смогу предоставить тебе больше информации, Какаши из Конохи, — заявил лорд Йори. — Уверен, что путешествие утомило вас. Приглашаю вас остаться и отдохнуть в моем поместье. Наши слуги проводят вас в ваши комнаты. — Боюсь, мы не можем откладывать возвращение в Коноху с такими новостями, — сказал Какаши. — Мы очень благодарны вам, лорд Йори. Мы ценим ваше гостеприимство, но мы с Сакурой уедем в сумерках. — Как пожелаете. — Лорд Йори склонил голову. — Хотя бы возьмите еды из моего зала перед отъездом. Какаши поклонился. — Большое спасибо. — Идемте, — сказал Орочимару, — я покажу вам дорогу.