Очень острые углы

Спустя всего полчаса Поттер оставил указания на время своего отсутствия и даже набросал несколько вполне впечатляющих фестралов. Или единорогов. Или мантикор, дракл их разберет. Четыре ноги и голова в силуэтах угадывались, и это уже было большим прогрессом в поттеровских художественных потугах. Спустя четверть пачки сигарет — волшебная пепельница принялась в итоге надрывно чихать — он принял решение никак не комментировать это утро. И решительно направился к точке международной аппарации, где Малфой уже ждал его. — Поттер, — кивнул Драко независимо, будто бы не он совсем недавно притащил нарезанное яблоко в кабинет главного аврора. Будто бы тот самый аврор не злился иррационально на него за то, что тот оказался в такой неподходящий момент в его кабинете. Малфой не мог этого знать, но Поттер не выносил даже мысль о том, что кто-то увидит его… В столь неподходящий момент. Слабым, растерянным. Он много лет бежал от такого себя. И был уверен, что убежал. Приторный чай, яблоко, и вот он почти в точке ноль. Если Малфой спросит что-то банальное в духе «как ты», в пору будет… — Ты снова делаешь аврорское лицо, — вдруг произнес Драко, пока они ждали очереди в Центре аппараций. — В плане? — Ты пытаешься меня… Прочесть? Оценить угрозу? — перебирал Малфой. — Просто спроси. — И что ты ответишь? — Если хочешь, могу сказать что-нибудь гадкое, — улыбнулся Драко, так хитро, будто бы понимал про Гарри больше, чем он сам про себя. — Ты разозлишься и перестанешь страдать. — Ты не настолько альтруистичен. — Конечно, — легко согласился Малфой. — И ты можешь злиться еще и на это. Шах и мат в три хода. Драко почти победил. Победил бы, если бы Гарри не был аврором все эти годы и не выкурил бы сейчас все те сигареты. И если бы вдруг не закралась мысль, что, может быть, Малфой сражается на его стороне. — Тебе придется сдерживать остроты, — почти вежливо сообщил Гарри, пока они шли к дальней платформе с тусклой табличкой «Соединенные Штаты Америки и Канада. А вам точно туда надо?» и предупреждениями об опасностях межконтинентальных аппараций мелким шрифтом. — Острить я даже не начинал, — сообщил Малфой важно и вскинул подбородок. Гарри старательно заполнял бумаги о том, что «осознает вред от дальних перемещений, и если произойдет несчастный случай, то он не будет иметь никаких претензий к Министерству». У Гарри в целом претензий к Министерству накопилось достаточно, но бумагу он все равно подписал. Не то чтобы обязательство выловить его конечности из океана в случае непредвиденной ситуации сгладило бы его претензии. Заполненный бланк он сунул в пасть огромной корзины, которая хищно клацнула зубами в опасной близости от его пальцев. Малфой же педантично вглядывался в каждую строку и был только на середине первой страницы. Хмурился. Гарри постукивал пальцами по стойке. Рядом с ними переминалась с ноги на ногу миниатюрная старушенция с нелепым красным ридикюлем — видимо, ей тоже зачем-то понадобилось в Америку или Канаду. Она смотрела на них неодобрительно. Малфой закусил губу. Видимо, дошел до графического описания того, как расщепившихся магов вылавливают из океана. — В Нью-Йорке сейчас семь утра, сначала наведаемся за кофе, — поделился Гарри, наблюдая, как Драко наконец-то выводит свою подпись. Она извивалась вензелями и занимала почти половину ширины страницы — ничего общего с его корявым «ГП». Они приземлились в Центре Аппараций рядом с Министерством. Гарри преспокойно спустился с платформы, а Малфой, чуть пошатываясь, еще минуту стоял, схватившись за ограждение. Поттер аккуратно взял его за локоть. Вывел на улицу — их окатило свежим июньским ветром. Впереди виднелся Центральный парк, тонущий в нежной молодой зелени деревьев, а всего в одном квартале отсюда его ждала кофейня миссис Джонсон. Нью-Йорк дышал утренней прохладой. Пахло свободой и немного летом, и шапки высоток скребли далекое пронзительно-голубое небо. Это была его территория. Безопасная. — Мы в магловском районе, — предупредил Поттер, украдкой поглядывая на Драко. Тот уже не напоминал покойника, но все еще был бледнее обычного. — Идем к миссис Джонсон. Она зовет меня «дорогушей». Не удивляйся. — Дорогуша Поттер? — протянул Драко, будто пробуя слова на вкус. Призадумался. — Хочешь, буду звать тебя так же? — Ни при каких обстоятельствах. Магловская часть парка была шумной, людной, но по-странному уютной. Гарри, который еще полгода назад был уверен, что не способен ни на какие нежные чувства, вдыхал полной грудью насыщенный свежий воздух, будто бы покинул это место на долгие годы, а не каких-то три с половиной месяца. Он смотрел-смотрел-смотрел, впитывая атмосферу Нью-Йорка, бывшего когда-то таким родным. Бывшего спокойным во всем хаосе и несклонным ко всем этим лондонским потрясениям. Зазвенел колокольчик узкой деревянной двери, и Поттер решительно зашел в тесное помещение, окутанное запахом огненной выпечки, миндаля и кофейной горечи. — Гарри, дорогуша! — Миссис Джонсон выскочила из-за стойки, торопливо вытирая руки о белый кружевной передник. Она заключила его в крепкие объятия, попутно продолжая говорить с сильным техасским акцентом. — Как твоя полицейская миссия в Лондоне? Говорят, все британцы чопорные… Ой, ты же тоже у меня британец, но ты совсем не чопорный! Сейчас сделаю тебе твой любимый флэт-уайт, а ты расскажешь о Лондоне, пока я подогрею круассаны — тебе и твоим уткам, конечно же… О, ты пришел не один. И тут же повисла неожиданная тишина. — Что за славный мальчик с тобой? Поттер обернулся: славный мальчик и по совместительству заместитель министра магии Соединенного Королевства вытаращил глаза. Он явно не знал, как реагировать на миссис Джонсон с ее объятиями, акцентом и сшибающим потоком любви в тесной магловской кофейне с умопомрачительными ароматами. — Мистер Малфой, мэм, — наконец отмер Драко. Миссис Джонсон расхохоталась хриплым басом — Гарри готов был поклясться, что Малфой вздрогнул. — Ты не можешь называть меня «мэм», я еще не так стара! Мне едва исполнилось шестьдесят. — Тут она кокетливо поправила стянутые в хвост волосы, в которых только едва начала пробиваться седина. — Дорогуша, скажи этому славному мальчику, что я совсем не старая! — Вы его смущаете, — поделился Поттер и присел за стойку. Драко остался стоять у прохода. Гарри никогда бы не подумал, что увидит Малфоя таким растерянным. Тот теребил края модной куртки и смотрел куда-то в сторону. Поттер был в своей стихии, и это мигом поставило его на ноги. — Прости, детка, — явно обращалась к Драко миссис Джонсон, а тот поднял глаза в неприкрытом изумлении, даже рот приоткрыл. Видимо, осознавал, что он теперь еще и «детка». — Ты первый, кого Гарри сюда привел, мне страсть как любопытно! Нашего мальчика я готова отдать только в хорошие руки! Аврор Поттер внезапно сильно заинтересовался материалом, из которого сделана стойка — грецкий орех или каштан? И почему только он привел сюда Малфоя? — Он точно не полицейский… Не полицейский же? — Миссис Джонсон требовательно наклонилась к Гарри, но ответа не дождалась. — Нет, даже таким прикидом меня не провести, он точно не из ваших. Осанка, одежонка, взгляд… Умный мальчик, точно очень умный. В другой, не полицейской манере. — Он заместитель министра, — наконец-то смилостивился Поттер, зная, каким оценивающим взглядом смотрит миссис Джонсон на Драко, который все еще топтался в дверях. — Ну конечно! — Женщина махнула руками, едва не задев молочник. — Это ему подходит. Как это здорово — простой полицейский и заместитель министра! — Он не простой полицейский, — раздалось совсем рядом. Малфой оказался за соседним стулом и придвинулся неожиданно близко. — А самый главный полицейский в Соединенном Королевстве. И тут миссис Джонсон снова расхохоталась, а Гарри почему-то покраснел. Он не краснел уже лет сто. Или двести. — Дорогуша, я почти доделала твой флэт-уайт. А что насчет нашего замминистра? — То же, что и ему, — кивнул Драко, легко улыбаясь. Это была очень искренняя улыбка, и сердце Поттера предательски пропустило удар. — Ни в коем случае! — взмахнула руками миссис Джонсон. — То, какой кофе человек пьет… Как заказывает, что берет с собой… Может сказать о нем почти все. Серьезно, я даже готова была пойти в криминалистки, но Гарри сказал, что кофейной дедукцией я поставлю в неловкое положение всех, кто обучался этой науке пять лет. А мы, конечно, не хотим расстраивать этих милых полицейских… Поттер посмотрел на Драко, встречаясь взглядом с серыми глазами. Очень теплыми. Разделяющими восторг от миссис Джонсон. Разделяющими его, Гарри, жизнь, которую он никому раньше не показывал. Что-то очень легкое, щекочущее разливалось в груди. — Дорогуша, бери-ка свой флэт-уайт и иди курить. А я пока выясню у твоего мальчика, что он действительно будет пить. Да, детка? Поттер сжал огненный стаканчик в руке и быстро вышел. Сердце колотилось, а щеки горели. Даже прохлада утреннего Нью-Йорка не остудила. Он затянулся сильно, чувствуя во рту привычную спасительную горечь. У него было немало непродолжительных связей и пара романов длиной в год. Он никогда никого не приводил к миссис Джонсон. Безо всяких высокопарных причин и сложных дилемм, он просто всегда проводил четкую границу между своей жизнью и полигонами внешнего мира. Драко он привел не задумываясь. Малфой оказался единственным человеком за последние пятнадцать лет, кого он так просто пустил к себе. Внутрь, под кожу. И даже сам этого не заметил. Мимо проехал велосипедист — он крутил педали с таким рвением, что Поттеру даже захотелось ему помочь. Не стал, лишь проводил глазами кислотно-зеленый шлем. Дотлевающая сигарета обожгла пальцы. Гарри вдруг почувствовал тот самый сильный трепет, как тогда, в Хогвартсе, когда он хотел позвать Чжоу на бал. Вдруг подумалось, что, может, и права была Миона с этой любовью… Только вот делать-то теперь что? — …Представляешь, он действительно заявил, что хочет для своих уток самых красивых круассанов! Поттер зашел под малфоевский мелодичный смех. На стойке лежали пакетики, чуть пропитавшиеся маслом, а Драко уже сжимал в руках большой картонный стакан. — Дорогуша, ты как раз вовремя! — Миссис Джонсон вновь сверкнула ему невероятной белозубой улыбкой. — Так и знала: хороший, славный мальчик. Немного трудный, но хороший. Тебе нужно быть с ним бережным! Миссис Джонсон иногда очень чудно строила предложения. — А ему со мной? — не сдержался Поттер, замечая, как покраснели малфоевские уши. Самые кончики аж пылали насыщенным алым цветом. — А что тебе сделается? — И миссис Джонсон подняла брови. — Ты у нас весь в броне, тебя просто так не возьмешь. А у мальчика не было пятнадцати лет броню растить… Поттер аж поперхнулся. Вряд ли Малфой выдал ей всю историю жизни за пять минут, но она выцепила самое главное, неизвестно, по выбору ли круассана, кофе или по взглядам. У мальчика действительно не было пятнадцати лет, потому что он всегда был на передовой. А Поттер сбежал и отрастил ту самую броню, которая теперь иногда так мешала. Сидел вот, в ступоре утром, курил… А Малфой яблоко ему утром принес. Просто так. — Мальчик пьет простой черный кофе с каплей свежих сливок, запомни, — продолжила миссис Джонсон, будто бы она только что не ударила своей фразой Поттеру под дых. — И тост с сыром и ветчиной, конечно же. Корочки вы можете скормить уткам. Хотя я недавно слышала, что им вреден хлеб. С другой стороны, они все толще и счастливее с каждым годом, а лет пролетело немало… И все кормят их мучным, надо же! Поттер, не отрываясь, смотрел на точеный малфоевский профиль. Тот внимательно изучал стойку, возможно, размышлял, каштан это или орех? — Мы пойдем, — объявил Гарри, ловя очень пронзительный и проницательный взгляд миссис Джонсон. Он еще зайдет к ней. Обнимет и скажет тысячное «спасибо». В Центральный парк они зашли молча. — Ты ок? — это все, на что хватило Поттера. — Где-то между уязвленностью и восхищением, — поделился Драко. Сделал глоток своего кофе. — Это самая интересная магла из всех, что я встречал. — А много встречал? — Достаточно, — дернул плечом Малфой — его излюбленный жест, когда какая-то ситуация казалась ему глупой. — Она, наверное, хорошо владеет легилименцией. — У маглов нет легилименции, — поделился Поттер. — Есть эмпатия или наблюдательность. Но, если честно, иногда я тоже подозреваю, что она каким-то образом копается в моей голове. Их обогнала парочка девиц на пробежке — одна из них оглянулась и приветливо махнула рукой. Подмигнула. Поттер на это аккуратно взял Драко за руку — тот вздрогнул, а девушка с разочарованным видом тут же побежала дальше. Ладонь Драко — его узкие пальцы, которые Гарри сжал — почему-то обжигала. — Зачем ты меня туда привел? Такой простой вопрос. Такой сложный. — Почему нет? — Учебник «допросы для начинающих» в действии. Глава первая, отвечаем вопросом на вопрос, когда не знаем, что сказать. — Это очень… Твое место. — Я не думал, — признался Гарри. — Мой Нью-Йорк — это в том числе кофе у миссис Джонсон. Мне, возможно, хочется разделить его с тобой. Город… И кофе тоже. Почему-то все стало слишком просто. Их всё обгоняли бегуны, а Драко смотрел в сторону — на серебрящуюся гладь пруда. — Ты хочешь вернуться сюда? — раздалось внезапно тихое. Поттер остановился: Малфой смотрел теперь на него — прямо и очень спокойно. — С чего ты взял? Гарри ни разу не думал о возвращении. Даже этим дурацким утром, когда его вывернуло наизнанку от стопки подарков Уизли. Даже когда он достал онемевшими пальцами один из свитеров, погладил крупную вязку и решил встретить в нем Рождество. Наверное, набегался. — Здесь у тебя очень вдохновленный вид, а по Лондону ты ходишь с мрачной гримасой «не подходи-убьет», — поделился Драко. Поттер чувствовал в его тоне что-то странное, но не мог уловить, что именно. — Ты же сам собирал на меня досье. — Гарри остановился у скамейки, потянулся, сел. Достал сигареты. — У меня тут нет близких друзей или внебрачных детей. Сам город спас меня когда-то, и я, конечно, обожаю его за это. — Город? — Малфой аккуратно приземлился рядом, внезапно достаточно близко. — Меня чуть не задушили в Британии, — внезапно поделился Поттер. Он не любил об этом говорить, потому что воспоминания отдавались глухой болью где-то в висках. Но он мог говорить об этом с Малфоем. — Подходили на улицах, куда-то звали… Суды, награды, ожидания. Я уехал и слонялся по этому самому парку, чувствуя невероятную свободу. И ненужность, Мерлин, я обожал быть никому не нужным. Спасибо этому городу за мое психическое здоровье. — Ты крайне неуравновешенный тип, — тут же охотно сообщил Драко. — Не представляю, как ты можешь всерьез думать что-то позитивное о своем ментальном здоровье. Гарри против воли хохотнул. — Половина моей неуравновешенности исключительно из-за тебя, — признался он. — До нашей встречи в марте я был просто немного замкнутым типом. — Ты не можешь повесить на меня свою неуравновешенность, вспыльчивость, упрямство и ограниченность, — с готовностью перечислил Малфой. — Ты запугиваешь людей, от твоего тона гибнут растения и особо нежные… — Ты меня так разбалуешь комплиментами, — перебил Поттер и перевел взгляд на замершего Драко. — Еще и связь с реальностью хромает, — пробормотал Малфой, задумчиво покрутив пустой стакан из-под кофе. У Драко были тонкие пальцы и узкие запястья, на которых отчетливо проступали вены. Частокол шрамов на предплечье — совсем белесых, но все равно заметных. Они все еще могли нормально разговаривать, и в летней легкости Центрального парка казалось, что у них все может получиться. — Я тебе нравлюсь, и мы оба это знаем. — Волшебный эффект Нью Йорка. Будто бы все перепалки остались в Лондоне, и Драко хотелось смущать, подначивать… — Кстати об этом. Нам пора в Аврорат. Это раз. Два — меня достало с тобой ругаться. — Вот и не ругайся, — буркнул Малфой. — Ты делаешь эту задачу почти невозможной, — сообщил Поттер вполне мирно. — С первой реформой был не прав я. С последней — ты. Если бы мы нормально пробовали договариваться, как посоветовала одна наша общая умная подруга… — Я все же решил, что я умнее Мионы… При всей моей к ней любви, — объявил Малфой торжественно. — Скажешь ей это в лицо? — Иди к черту. — Мы попробуем? — Гарри аккуратно перехватил малфоевский острый локоть, вынуждая посмотреть в глаза. — Договариваться и не бросаться друг на друга в первые минуты? — А если не выйдет? — А что нам терять? Поттер вдруг подумал, что ему-то терять есть чего. Как минимум собственное бешено колотящееся сердце, которое пока — ключевое слово! — не было разбито.