***
Огромный дворцовый зал. Своды куполов, переливание хрусталя и белый рояль посреди паркета. Он шёл, не слыша своих шагов. Острожно и точно знал, что вскоре встретит её. Кого? Он не мог сказать. Не понимал. В голове не было никаких мыслей, его внимание привлек тихий приближающийся стук каблучков. Это была она. В теле ощущался нетерпеливый трепет, ожидание. Он взял девушку за руку, почувствовал знакомый сладкий запах, млея. Погас свет. Не видя лица, он притянул девушку за талию, эхом в ушах её прерывистый вздох. Огонь от свечей отражался на коже и шёлке платья цвета александрийской фритты, но лица он так и не смог разглядеть. Тогда это казалось неважным, потому что всё, что он мог, это вести её по паркету, держа за тонкую талию. Тихие шаги. Этот волшебный сумеречный зал. Игра нот. Нежная рука в его большой. Горящие изумруды. Синий шёлк. Свечи. Всё погасло. Он так и не понял, почему сердце рвалось порвать грудную клетку. На утро это всё показалось ему бредом воспаленного работой мозга. Чем ещё это могло быть? Однако танец он запомнил, а навязчивая мелодия шла за ним по пятам, закрадывалась в сознание, когда не нужно. За кофе, за чтением, за обедом. Куда больше его интересовал не сам танец, а девушка, единственное воспоминание о которой было то, что держа её в своих он чувствовал себя… чёрт, он даже не знал, как описать это чувство. Восхищение? Возбуждение? Точно он дома? Всё вместе? Ему следовало отказываться от работы шесть на один и оставлять себе хотя бы два дня без звонков и разборов от разработчиков и заказчиков. Теперь ему сниться, что он на гребаном балу нашёл любовь всей своей жизни. Присниться же такое. Чтобы окончательно не сойти с ума, Матвей нашёл единственно верное решение: навестить своего уже давно чокнутого, в его случае музыкой, друга и порадовать того новой пластинкой. Кажется, он с недавних пор экспериментировал с рок-классикой и ещё не скупил все альбомы Битлов. С другом он познакомился в начале своего пути в московских дизайнерских студиях, друга звали Лев, он был находчивым и талантливым чертилой, который умудрился не только полететь с ним в Лондон, но и взбредить там всю интеллигенцию. Параллельно с проектами он успевал ставить в небольших барах свои сочиненные бессонными ночами биты, за которые получал выручку всего в пару десятков фунтов, но за которые был дико горд. Как-то раз ему удалось красиво вплести свою музыку в один дизайн-проект для китайского ресторана. Она зашла клиенту, и он попросил не теряться и быть готовым что-то сочинить на весенний сезон. Матвей считал его абсолютно отбитым, но так же абсолютно гениальным. Тот факт, что долговязый музыкант Лёва вернулся с ним на пару домой в Москву, был более чем обнадёживающим. С ним было не скучно, с ним он смело предлагал шефу их самые смелые идеи. Предложить самому Льву можно было местные хинкали, и входной билет на его квартиру-студию можно было считать оплаченным. — Сверх платы, смотри. — Чёрт возьми, это же с «Моей дорогой Мартой»? — Лев поправил налезшую на лоб бандану и поставил пластинку в коллекцию. — Спасибо. В тебе всегда это было. Предпринимательская жилка. Знаешь, за что люди готовы душу продать. Сам-то как? — Путём. — Пошли разогреем твои хинкали и ты расскажешь, когда успел так загрузиться. Ещё и содовая? Золотой человек ты, Воронцов. — Купил по дороге, — задумчиво почесал шею Матвей, плюхаясь на диван у огромной медиа-установки на рабочем столе, из которой на репите играл какой-то отрывок из Баха. Захотелось выключить, а желательно вместе с ненужными образами из прошедшего сна. Лев рассказывал про новую работу на Бауманской, встречи с парочкой людей из мира музыки и включал новые проигрыши. — Это, знаешь, вроде как не совсем классика. — Только ты мог извратить Вивальди глитчем, Лёва. — Он заиграл новыми красками, — довольно откинулся на кресле мужчина, сняв наушники. — «Времена года», но только фонк. А ты не отвлекайся. В пятницу же до брата добрался? Матвей кивнул, обмакивая хачапури в острый соус. Добрался. И чуть не сломал себе весь мозг, но об этом другу было знать не обязательно. Вернувшись домой в эту пятницу, Матвей решил для себя, что его бывшая одноклассница просто ненормальная невротичка, и всё, что он там увидел в салоне машине, ему показалось. Было темно, поздно и он был немного зол на неё. И на друзей, что не рассказали, что девчонка в городе. И на себя, что придумал себе чёрт знает что. Что бы с ней случилось, если бы ответила на вопрос? Он что, сдал бы её службе безопасности, если бы в итоге оказалось, что она в бегах за колумбийский порошок? Было хорошо, что в ближайшее время они не увидятся, во всяком случае до фестиваля в следующую субботу. Кому он купил второй билет он даже не хотел узнавать. — Ещё бы ты не кичился какой ты крутой англичанин. Ты же это сделал, да? — Серьёзно что ли? — Матвей не сразу понял, что друг смеялся. — Вот ты придурок, нам что, по семнадцать лет, спешим похвастаться первым сексом? Про Лондон все и так знают из ВВС. — Ой, ладно тебе. Про те удачные проекты и красотку Оливку то точно сказал. — Заткнись. Лев заржал, получив по лодыжке с боковой. Он ловко успевал верстать трек и придумывать другу образ вернувшегося на Родину понтореза. В один момент Матвей даже пожалел, что залетел к этому недодиджею на целый вечер, потому что то, что заставило его сказать следующее, было неизвестно даже ему самому. Винить стоило фонк, Вивальди и то, что абсолютно ничем он не мог заглушить желание вернуть в тот до ужаса трогающий душу и тело сон. — Слушай, а не знаешь какие танцевальные студии есть у нас поблизости?***
— Старинный английский народный танец — контрданс. Повторять можно от одной до шести фигур, но прелесть его, прежде всего, в импровизации. В том, как вы чувствуете партнера. Зрительный контакт не менее важен, ведь так? Что ж, начнём с разминки! … — Ты приводи дочурку в следующий раз, — девушка примерно её возраста передала Лиле чешки. — Здесь и игровая зона есть. Моя вот очень любит. — Пожалуй стоит, а то она у меня скоро к бабушке перевезёт вещи, — призналась новой знакомой Лиля, разминая с ней у скамеек стопы. Ребята здесь были очень приятные, многие были ровесниками, и все были невероятно увлечены танцами. Несмотря на тяжелый день и возню с документации после экзамена, Лиля не посчитала это причиной пропустить танцевальную среду. Тётя Оля настояла на том, чтобы её внучатая племянница осталась с ними, поэтому девушка почти со спокойной душой закинула в рюкзак чешки и поехала в студию. Почти со спокойной, потому что так или иначе они уже были не так молоды, чтобы поспевать за её вечно зараженной на приключения дочкой, но отказы не принимались: Анюта же была только рада посиделкам у родственников. — С какого контрданса хотите сегодня начать, господа? — Слышал много про «Дженни на ярмарке», можем его разобрать? — Отличный выбор, — согласно кивнула Инесса Павловна, поправляя на плечах блузу. Она задумчиво хмыкнула. — Вот незадача, одного кавалера нам сегодня не хватает. Где Николя? Рита, его сестра, закатила глаза. — Решил сегодня остаться с друзьями дома. — А наша Лиля осталась без партнёра! — преподавательница смешно поставила руки в боки. — Запишем товарища в должники. Так, что ж, не стоит грустить, ваша Инесса сегодня станет Иннокентием и с удовольствием пригласит Лилю на … — Всем добрый вечер. Боже, кто-то абсолютно точно над ней смеялся. Назвать это по-другому было нельзя. Она убьёт свою сестру или кого бы то ни было, кто так предательски спалил контору, но в начале сделает вид, что появление Матвея Воронцова в чёртовом центре искусств это не что-то из ряда вон выходящее. А это было именно оно. Мужчина в идеально отглаженной рубашке и классических чёрных брюках осторожно прошёл в зал, приветствуя всех и принимая добрые слова от Инессы Павловны. Её мог легко прорвать нервный смешок, это почти так и вышло, но девушка всё ещё надеялась, что сейчас он скажет, что ошибся дверью, центром, районом и исчезнет восвояси. — Вы знаете, Матвей, это хорошо, что вы теперь с нами. Более того, именно вас нам сегодня и не хватало, просто Судьба какая-то.! Судьба. Точно. Именно она-то и портила ей жизнь, как правило, думала Лиля. Сдержанно улыбнувшись, блондин обвёл глазами присутствующих и уже хотел что-то ответить, когда взгляд не наткнулся на до смешного знакомую рыжую голову, стоявшую чуть поодаль от всех и смотрящую на него едва ли не отчаянно. Последняя неделя удивляла всё больше и больше. Нет, они совершенно серьёзно во всём городе нашли одну студию танцев, один день и теперь будут ходить сюда вместе по средам. Комедия. В какой момент испуганное лицо Лили превратилось в убийственное, Матвей не понял, но скорее всего это произошло, когда его плечи затряслись, и он перестал сдерживать смех. Она тут же подлетела к нему, вставая напротив и призывая не привлекать к ним внимание, но было поздно. — Прекрати это. — И тебе привет. — Так вы знаете друг друга? — взмахнула руками женщина, не замечая тёмного взора зелёных глаз рядом с собой. — Лилечка, как чудно, значит Матвей и будет вашим партнёром сегодня! Лиля отвлеклась от попыток заставить Матвея перестать, как дурак улыбаться, в ужасе смотря на учительницу. — Инесса Павловна, мы знакомы, но может быть я встану с Ильёй или Павлом, Матвей мне совсем не… — Но вы прекрасно смотритесь вместе. — Мы прекрасно смотримся вместе. — Замолчи, — шикнула ему девушка, не теряя надежды не вставать с ним в пару. Его же эта ситуация только забавляла. — Говорю вам, это плохая идея. Зачем он сюда пришёл? Матвей с сомнениями посмотрел на девушку перед собой. — Учиться танцевать? В школе ты подавала большие надежды на уровень интеллекта, Никифорова. — Легендарный придурок. — Тебе надо нервы лечить. — Кажется, я нашла нашу главную пару на августовский бал, господа, — восхищенно вынесла вердикт Инесса Павловна, включая музыку. — Кавалеры приглашают дам. «Дженни на ярмарке»! — А теперь без шуток твоих дурацких, что тебе здесь нужно? Балансе, иди на меня сейчас. Зачем только было спрашивать у ребят про танцы. Матвей повторил движение за Лилей, не забывая слушать указания преподавателя и не зная, ему в этот момент хотелось сломать в руках её ребра или прислушаться к своим ощущениям на непосредственную близость с девушкой. Она метала в него стрелы, и её налипшие от злости завитки огненных волос хотелось с такой же злостью убрать с лица. Эта женщина была гарпией, и ничего хорошего ему от неё ждать не придётся. Матвей и сам уже жалел, что не нашел студию ещё подальше, такой радости, как ворчащая на него Лиля Никифорова, он точно не ждал. — Весь мир не вертится вокруг тебя, хорошо? Я не знал, что ты тоже сюда ходишь. — А то как же. — Представь себе. Он почувствовал терпеливый выдох рядом со своей шеей, когда девушка вновь прошла с ним круг и теперь, помимо всего прочего, в нос лезли её раздражающие персики. Она вдруг подняла на него глаза. Те самые свои большие и зелёные. В них больше не было злости, но всё так же плескалось недоверие и неподдельный интерес. — Почему танцы? — спросила она. Знал ли он? Менялись позиции, движения становились более медленными, плавными и уверенными. А между тем возможности рассмотреть друг друга стало в разы больше. Её воробьиные плечи облегала чёрная кофта с длинным приспущенным на тех самых плечах рукавом. Острая линия ключиц привлекала к себе внимание и уходила в центр, туда, куда мужчина себе запретил смотреть. Спортивные лосины подчёркивали сильные, но стройные длинные ноги. Её волосы сегодня были в творческом беспорядке забраны в небрежный пучок, откуда то и дело выбивались медные пряди. Ей же было на них абсолютно плевать, изумруды её глаз потемнели то ли он приглушенного света в зале, то ли от того, что девушка ждала ответа от человека, которому совсем не доверяла. Она была как дикая лань. Не поймаешь, если даже захочешь. Уголок губ мужчины нечаянно дёрнулся вверх, он провернул её под рукой. И правда дикая. К своему ужасу именно тогда Матвей понял, что Лиля Никифорова могла быть какой угодно раздражающей и невыносимой, но она была чертовски красивой женщиной. Он смотрел на неё весь вечер. С осознанием этого факта, в голову снова закрались полуразмытые образы бального зала. Нет. Он не станет ей рассказывать про сон. Он и сам не понимал, что всё это значило. — Не знаю, — он пожал плечами. — Скажешь, что дерьмовый танцор? — Скажу, что быстро учишься, — это было что-то похожее на слабую улыбку. Засчитать за неё было можно. Больше в этот вечер она с ним не танцевала. Её внимание было целиком и полностью сконцентрировано на движениях и ритме. Попытки Матвея снова встать с ней в пару не были успешны, объясняясь вначале правилами этикета, а потом её упрямством. Мужчина махнул рукой. Это было её дело. Если она даже не пытается притворяться дружелюбной, почему должен он? В субботу на фестивале их ждал целый день на разных концах покрывала для пикника, и в этом будет полностью её вина.