Не в себе

— Прекратишь смотреть как на восьмое чудо света наконец-то? — огрызается Кейго, замечая внимательный взгляд голубых глаз. — Прости, но ты и правда восьмое чудо света, — Тойя улыбается, снимая наушники. — Я принёс информацию, как ты и просил. И… — И всё. Больше ни о чём я с тобой не желаю говорить. Скройся, блять, с глаз моих. — Береги себя, — Тойя вздыхает, расправляя крылья. — Вали уже.       Знать, что Кейго и правда живой, что можно вернуться в их квартирку и встретиться с ним, заставляет сердце заходиться в счастливом ритме. Он даже слышит где-то в отголосках своего сознания ноты желания жить. Даже не смотря на то, что Кейго не скрывает свою ненависть. Тойя заслужил. Если бы не его желание повеселиться, Кейго стал бы самым лучшим героем.       В квартиру Ястреб возвращается поздно, перед самым рассветом. Сил долететь до геройской квартиры у него не оставалось. И к тому же, это ведь их квартира. Квартира, которая наконец-то начала называться домом. Домом, где на кухне сидит Кейго, смотря одно из тех дурацких шоу, непонятно чем набирающих миллионы просмотров. Он кажется довольно увлечённым, не сразу замечая вошедшего героя. — Надеюсь когда-нибудь ты сгоришь до тла, — сухо говорит Таками, поднимая голову. — У тебя бессонница? — Тойя игнорирует злость в свой адрес, присаживаясь напротив. — Я могу слетать за… — Ты выглядишь так, словно готов уснуть на месте, — замечает Кейго, нарочито громко сёрпая чаем. — Забей, это не важно. — Это касается тебя. Ты важен, — тихо говорит Тойя, широко зевая. — В паре кварталов отсюда есть круглосуточная аптека. — Не надо. Знаешь кого я встретил сегодня?       Тойя мотает головой, замечая поникшее настроение злодея. Наверное одного из старых приятелей. Даби смотрит на него потухшими глазами, нервно усмехаясь. Сжимает кружку в руках, сутуля острые плечи. — Мать. Она пыталась продать информацию обо мне, в смысле Ястребе, лиге. Не знаю, как она вообще нашла нас и решила, что нам интересна информация о герое. Но, блять.., — Даби зарывается ладонью в чёрные волосы, стискивая зубы. — Она продала меня комиссии и была готова продать вновь… И знаешь, что она захотела взамен? — Деньги? — неуверенно предполагает Тойя, двигая стул ближе к нему. — Чтобы мы освободили папашу из тюрьмы. Психопатка чёртова, — Кейго истерически смеётся, расчесывая до крови швы на щеках. — Я всё детство не хотел становиться преступником, считал, что смогу стать хорошим и где я сейчас?! Я, блять, третий по опасности злодей в Японии. Третий после абсолютного, блять, зла, и его неуравновешенного наследника с навязанными целями. Отлично стал героем, ничего не скажешь.       Даби — Кейго — впивается ногтями в бледную кожу на щеке, дёргает рукой, даже не замечая, как срывает большую часть скоб вместе с кожей. Тойя подлетает к нему мгновенно, аккуратно отводит руку от лица, отправляя пару перьев на поиск аптечки. — Кей, ничего из этого не твоя вина. Я найду человека, который сможет нас поменять обратно, и ты станешь героем. Как и должен был изначально, — Тойя промачивает влажным полотенцем подтёки крови на лице, сосредоточенно вытаскивая сорванные скобы, стараясь не тревожить порванную кожу. Наверное, это чертовски больно. — Чёрт, у меня где-то были ампулы лидокаина, подожди секунду. — Просто скрепи это дерьмо степлером и забей, — говорит Даби, почти не открывая рта.       Тойя отрицательно мотает головой, копается в аптечке, вытаскивая целую упаковку заветных ампул. Кейго не сводит с него внимательного взгляда золотистых глаз, даже не дёргаясь, когда тонкая игла медленно вонзается в щёку. Стоит признать, основы медицинской помощи у Тодороки всегда хорошо шли. Да и теперь, когда щека онемела, стало чуточку легче. Тойя аккуратно, как будто Кейго ещё хоть что-то мог почувствовать, скрепил кожу, невесомо придерживая лицо прохладными пальцами. — Можешь выговориться, — тихо произносит Тойя, держа его за руку. — Я выслушаю. — У тебя патруль утром. Иди уже спать, герой, — Кейго смотрит на взволнованное выражение лица, закатывая глаза. — Мне рядом что-ли лечь, чтобы ты отстал? О боже, не смотри на меня так. — Мы спали вместе, когда тебе кошмары снились, — вспоминает Тойя, держа его за руки. — Если только тебе что-то нужно, скажи. — Нужно, чтобы ты отъебался от меня, — почти спокойно произносит Кейго, холодно смотря на него. — Я не маленький ребёнок, который не может уснуть сам, окей? Откуда у тебя лидокаин вообще? Это ж дохера мощная штука, без рецепта не отпускается. — Некоторые травмы тяжело переживать на ногах без дополнительной поддержки. Не может же про-герой отсиживаться дома, потому что чуть потянул лодыжку. — Эй, аккуратнее с моим телом! И серьёзно, иди спать. Я буду в порядке. — Хорошо. Я рад, что ты жив.       Даби закатывает глаза (в который раз), провожая взглядом уходящего героя. Хоть он и не признался, но встреча с матерью оказалась тяжелее, чем он мог бы себе представить. Как будто продать его один раз было мало.       Тойя спит с открытой дверью (Кейго на его месте закрылся бы на тысячу замков, а не спал в одной квартире с человеком, прямо говорящем, что хочет убить его) лёжа на животе и раскинув крылья на всю ширину кровати. Как можно быть таким беспечным. Тойя поворачивается на бок, заставляя Кейго замереть в ожидании колкого комментария, однако герой кажется крепко заснувшим.       Если он немного полежит рядом и уйдёт до того, как Ястреб проснётся, Тойя ведь ни о чём и не узнает.       Под крыльями тепло и уютно. Даби честно пытается не заснуть, но это оказывается намного тяжелее, чем он думал. Тойя ворочается во сне, закидывая руку на него, притягивает Кейго к себе, хмурясь во сне. Даби чувствует теплое дыхание на своей шее, прикрывая глаза буквально на секундочку.       Ему снова снится отец, перед которым он, четырёхлетний Кейго, абсолютно беспомощен. Даже если он закроет голову руками, тяжёлая ладонь всё равно очень больно ударит. На бледной коже расползутся багрово-синие гематомы, которые ещё очень долго не будут проходить. Кейго не заплачет, но забьется в самый тёмный угол, прижимая маленького плюшевого Старателя к груди. Из прогнивших досок иногда выползают насекомые и, если честно, они не самые страшные обитатели их обветшалого дома.       Кейго резко вскакивает на кровати, путаясь в тонком одеяле. Рваное дыхание заглушает остальные звуки в комнате. Даби резко отдергивает руку от светлой простыни, чувствуя, что причуда немного, но выходит из-под контроля. Кровать ожидаемо пустует, а его план уйти до того, как герой проснётся, с треском рушится. Даби смотрит на одеяло, тихо вздыхая. Если у Ястреба будут вопросы, то это только проблема Ястреба.       На столе на кухне стоит контейнер из той самой доставки, которую Тойя постоянно заказывает и Кейго понимает, что чертовски голоден. Рядом с уже остывшим удоном лежит небольшая бумажка, на которой размашистым почерком написано что-то. Даби берёт записку в руки, пробегаясь глазами по тексту. «Надеюсь ты хорошо выспался! Если будет болеть щека, то ты знаешь, где аптечка, но постарайся не налегать на лидокаин.» Кейго закатывает глаза, сухо усмехаясь. Как будто ему больше нечем заняться. Хотя, стоит признаться, удон не так уж и плох.       Тойя не появляется в их квартире на протяжении недели и почти не засвечивается в новостях. Кейго скучающе листает каналы на огромном телевизоре, растянувшись на мягком диване с чуть подгоревшей обивкой. К чёрту работу, он не хочет участвовать в этих глупых драках со школьниками. У Шигараки столько ному, вот пусть сам и разбирается. У Даби слишком болит всё, после того, как он перестарался с использованием причуды.       Вечером, достаточно ранним для расписания героя, Тойя приходит в квартиру совершенно изнемождённым, оставляет пакет с едой на столе, сразу же скрываясь в своей комнате. Даби его ожидаемо игнорирует, однако всё равно идёт на кухню с желанием полакомиться чем-нибудь вкусным. Интересно, Тойя опять набрал этой острой лапши, от которой у Кейго жжёт губы так, словно это его причуда, а не острый соус? На удивление, в пакете сплошная здоровая еда. Овощи и фрукты, половина из которых невероятно дорогие в этот сезон, упаковки со стейками и частями курицы, немного морепродуктов и пару пачек собы. Даби не заостряет на этом внимания — мало ли что стукнуло в эту птичью голову — убирает всё мясо в холодильник, долго смотря на ярко оранжевые, наверняка чертовски сладкие мандарины.       К чёрту он чертовски давно не ел хороших фруктов.       Мандарины и правда оказываются сладкими, с лёгкой кислинкой и невероятно сочными. Кейго съедает несколько штук, решая посмотреть, что же ещё такого купил Ястреб. В принципе, можно было бы сделать рамен или что-нибудь с собой, потому что чуть остывшие блюда из ресторанов порядком поднадоели. А завариваемая лапша не идёт ни в какое сравнение с той, что подают в лапшичных.       Из комнаты Тойи не слышно ни звука вплоть до позднего вечера. Кейго тратит некоторое время на то, чтобы понять, как приготовить нормальный бульон, возится с мясом, периодически поглядывая на дверь. Неужели Твайс совсем загонял их ручного героя, что у того хватило сил только на то, чтобы дойти до кровати? Хотя он ведь даже в магазин зашёл, причём, судя по пакету, в вечно переполненный супермаркет в паре кварталов от них. — Птица, если не хочешь есть холодную разваренную лапшу, пиздуй на кухню, — Кейго заглядывает в комнату без стука, смотря на лежащего лицом в подушку героя. — Я упрашивать не буду.       Тойя глухо мычит в подушку, неразборчиво отвечая ему что-то. Даби пожимает плечами, возвращаясь к своему горячему, дай бог вкусному, рамену. Он потратил почти три часа на всё это. И, черт возьми, это и правда вкусно. Кейго громко сёрбает бульоном, облизывая губы. Лапша получилась такой нежной и ароматной, что Кейго даже не заметил, как быстро доел всю порцию. Господи, чёртов Тойя даже не представляет, от какой еды отказывается. — Ох, ты приготовил рамен, — негромко говорит Тойя у него за спиной. — Птица, не подкрадывайся, — цокает Кейго, едва удерживая себя, чтобы на рефлексах не ударить героя по лицу. — Не знаю, к чему была эта закупка продуктов и кто тебе повредил мозги, но мандарины были вкусными. — Я рад, — улыбается Тойя, широко зевая. — Это всё тебе, а то в аптечке слишком быстро заканчиваются таблетки от живота.       Кейго закатывает глаза, не комментируя это замечание. Да, после встречи с Ястребом он начал питаться чуть лучше, однако годы впроголодь сильно ударили по его желудку. Хотя Кейго определённо проигнорирует это проявление заботы. Чтобы Тойя не надумал ничего лишнего.       Хотя судя по тому, что он зевнул раз пять за последнюю минуту, думать Тойя не в состоянии. Кейго молчаливо смотрит, как он справляется со своей порцией рамена, держа подбородок рукой. Какой наивный идиот, господи. Даже не подумал, что в тарелке мог быть яд. Нет, Кейго, конечно, не собирается его убивать так просто, Тойя должен пройти через те же страдания, что и он. Но блять… Почему он даже не выглядит настороженным? — Я отравил рамен, — произносит Даби, со злостью стискивая челюсть, когда герой даже на секунду не прекращает есть. — Правда? — Тойя улыбается, качая головой. — Чтож этот отравленный рамен был чертовски вкусным. — Тц. Сам на кухне уберёшься. — Конечно, Кей-чан. — Тебе, блять, в прикол что-ли с огнём играться?! Не называй меня так. Нахуй сходи, — огрызается Кейго, едва сдерживаясь, чтобы не кинуть в него первое, что попадётся под руку. — Только если на твой.       Даби закатывает глаза, со всей силы швыряя в него керамическую ложку. Тойя ловит её только когда та падает ему прямо в ладонь, касаясь пальцами покрасневшего лба. Слабенькая реакция для героя в первой тройке. Неужели и правда мозги повредил? Кейго подходит к нему сбоку, касаясь тыльной стороной ладони лба. Да у него ж мозги кипят! А он всё равно продолжает играть в непобедимого героя. Ну и чёрт с ним, свалится посреди улицы и тогда Комиссия о нём позаботится. Это не работа Кейго. Ему совершенно наплевать.       Помнится в детстве Кейго ужасно переносил любые болезни. Интересно, а Тойя в его теле часто болел? — Если тебя убьёт кто-то кроме меня из-за того, что ты еле ноги волочишь, я тебя прикончу, — Кейго небрежно кидает аптечку на стол, холодно смотря на него. — Разберись с этим дерьмом. Какая у тебя температура? — Тридцать восемь вчера было. Я в порядке, не волнуйся. Тем более, что я практически нашёл информацию о той причуде. Раз мы не поменялись, когда он умер, то должно быть условие. — Ну тогда тем более, блять, будь аккуратнее с моим телом. Возьми выходной, скажи, что я тебе обещал что-то важное показать. Или ещё что-нибудь придумай. Не знаю, сколько ты в таком состоянии, но, кажется, ты почти виски. — Что? — Температура под сорок у тебя, говорю. Выпей жаропонижающее и иди спать. Утром расскажешь, об успехах. Может я кого знаю. Кейго решает не ждать ответа. Берёт эту безмозглую птицу под руками, волоча не сильно сопротивляющееся тело в спальню. Мда, и как он раньше не заметил, что Тойя весь покрылся испариной. Вот же придурок пернатый. Хотя Кейго тоже раньше работал на износ. До того, как стал злодеем.       Чтобы уложить героя на кровать, приходится немного повозиться. Крылья топорщатся во все стороны, мешая укрыть его одеялом. — Скинь перья. Давай, птица, тебе не нужны крылья сейчас, — Даби аккуратно стирает влагу со лба, терпеливо смотря на него. — Господи, как ты вообще в таком состоянии до квартиры добрался. Лезь под одеяло, я схожу за аптечкой. — Ты такой же добрый, как и раньше, Кей-чан, — улыбается Тойя, когда его грубо пихают в плечо. — Язык вырву, ещё раз так меня назовёшь.       Какой же Тойя невыносимый! Невыносимый, раздражающий говнюк, у которого — боже блять — тридцать девять и семь. Даби вздыхает, плотнее, укутывая его в одеяло. Алые перья беспорядочно лежат во всей комнате, заставляя внимательно смотреть под ноги, чтобы не наступить на них случайно. Кейго помнит, что это отнюдь не приятно. Ястреб вздрагивает, когда тёплые пальцы аккуратно поднимают перо, откладывая его в сторону, чтобы не мешалось. — Ты такой цундере, Кей-чан. — Ты блять дочирикашься сейчас, — злится Кейго, хватая его за щёки и впихивая лекарство тому в рот.       Тойя морщится, проглатывая таблетку, кутается в одеяло с головой, неразборчиво бормоча что-то. Кейго вздыхает, никак не комментируя это ребячество. Где он вообще простыть успел настолько сильно? Даби качает головой, зашторивает окна, кидая короткий взгляд на одеяло.       А как эту птицу вообще лечить?       Гугл первыми же ссылками говорит, что они всё делают неправильно. Даби выпутывает свою птицу из одеяла, протирая лоб кусочком этого же одеяла. Тойя жмурится, явно желая вновь укрыться с головой. — Нельзя так делать, — говорит Кейго как можно спокойнее, убирая мокрые волосы со лба. — Ты мешаешь организму охладиться.       Кейго приносит из ванной небольшой тазик с водой, кидает туда целую пачку льда, чтобы вода не нагревалась. Хотя кажется настолько холодную тоже нельзя. Главное не сделать хуже. Даби чуть греет небольшое полотенце в руках, протирает покрасневшие лоб, щёки, покрывшуюся испариной шею. Ястреб морщится, пытается отпихнуться, но Даби его сопротивление попросту игнорирует. Потом спасибо ещё скажет.       Через час Кейго хочет его прикончить, а Тойя хрипло дышит через рот во сне. Температура почти не спала, и Даби не хочет представлять, как в таком состоянии птица полетела бы на работу.       Ровно в семь утра телефон в коридоре взрывается от нескончаемых звонков и сообщений. Тойя, на его ебаное счастье, ни одного звука не слышит, а вот Даби подрывается, чтобы отключить чёртов мобильник. Комиссия, Руми (кажется это та героиня-крольчиха), опять комиссия, Старатель. Да его, похоже, потеряли! Ох, а ведь точно, Тойя так и не написал отговорку ни для комиссии, ни для героев. — Проснись и пой, певчая птичка! — Кейго заходит в его комнату, держа телефон двумя пальцами. — Успокой своих фанатов, я пытаюсь поспать. — Сколько сейчас времени? — Тойя выглядит ещё хуже, чем вечером. — Семь. Я напишу комиссии, что ты в «обязательной командировке с лигой». Только разблокируй мобильник, — Кейго держит телефон у него перед лицом, недовольно щурясь. — Тринадцать десять, — хрипит Тойя, сухо кашляя.       Даби строчит пару смсок для самых надоедливых, отключая телефон Ястреба. Нужно эту птицу как-то лечить, иначе совсем плохо станет. Кейго даёт ему таблетку жаропонижающего, помогает запить, аккуратно придерживая за голову. В аптечке Кейго находит остатки леденцов от кашля и полупустую бутылочку с сиропом. — Кейго, — Тойя цепляет мокрыми пальцами край широкой футболки, смотря на него влажными глазами. — Пожалуйста, не уходи. Мне очень жаль, я так чертовски виноват перед тобой. Останься, прошу тебя. Я всё исправлю, клянусь я… — Да куда я от тебя теперь денусь, — Даби мученически вздыхает, садясь на край кровати. — Но тебе нужно выпить остальное лекарство, а оно всё на кухне. Давай, Тойя, хватит вести себя как маленький ребёнок. — Пожалуйста, ненавидь меня сколько угодно, но не исчезай, прошу… Кей- — О, господи, успокойся, — Даби закрывает ему рот ладонью, шумно вздыхая. — Да и… Я тебя не ненавижу, — шёпотом добавляет он. — Тупая птица.       Совсем мозги от температуры за ночь сплавились. Кейго вытирает холодной важной тряпкой пот с лица и шеи, убирает с липкого лба мокрые волосы, измеряя температуру вновь. Всё те же тридцать девять и семь. Нужно срочно что-то с этим делать.       Однажды он видел в фильме, как высокие температуры сбивались ванной со льдом. Но, кажется, это был хоррор. Не лучший пример для подражания, не так ли?       Ладно, кажется, если он прямо сейчас не примет правильного решения, мозг Тойи вскипит не хуже воды в чайнике. — Лежи смирно и не смей произносить моё имя вслух, понял? — Тойя медленно кивает в ответ. — Молодец.       Даби звонит одному знакомому доктору.       Говорить о существовании этой квартиры он не хочет, однако совет от дипломированного специалиста был бы кстати.       Нишимура-сан, к счастью, не любитель задавать вопросы. Советует дать лекарство, название которого Даби сразу записывает, не решаясь надеяться на свою память. Да там букв двадцать, не меньше! Кейго гладит Тойю по голове, пока разговаривает, перебирает влажные пряди пальцами, внимательно слушая слова доктора. Ястреб засыпает беспокойным сном, лежа на боку, лицом к Даби.       До ближайшей из аптек, которые продадут это лекарство без рецепта, минут сорок пешком, и Даби надеется, что Тойя не проснётся за это время. На улице уже веет прохладой, но не той, которую ждёшь после знойного жаркого лета, а совершенно иной, пробирающей до костей и заставляющей прохожих торопиться по делам. Хотя Кейго ни на людей, ни на погоду внимания не обращает. Идёт спешным шагом к аптеке, периодически поправляя высокий воротник лёгкой куртки, скрывающей все шрамы. Помимо прочего, он просит сироп от кашля и свои обезболивающие: упаси боже к лидокаину привыкнуть.       На обратном пути его настигает дождь. И пусть плотный капюшон и высокие ботинки спасают от воды, капли, бьющие по лицу, ощущаются отнюдь не приятно. Даби открывает дверь, заходя в тишину квартиры. Скидывает ботинки, вешает куртку, ладонью смахивая излишки воды с плотной непромокаемой ткани ладонью.       В спальне темно и душно. Кейго вздыхает, распахивает шторы, впуская в комнату лучи рассветного солнца и свежий воздух. Будит Тойю, вновь проверяя его температуру. Ястреб шевелит сухими губами, пока запивает лекарство тёплой водой, улыбается слабо, смотря на сосредоточенное лицо Кейго. Тот хмурит тонкие белые брови, кладёт холодное полотенце ему на лоб, убирая длинные пряди с глаз.       Заботится о своём теле.       Тойя, на самом деле не питает особых надежд касаемо Кейго и его отношения к себе. Он не заслужил заботы со стороны Даби. Просто Кейго нужно как можно скорее вернуть своё тело, а для этого необходимо поставить Тойю на ноги, чтобы он сделал своё дело. К вечеру температура наконец-то спадает до приемлемых тридцати семи и пяти. Кейго помогает ему переодеться, наспех меняет постельное бельё, пока Тойя клюёт носом, сидя в кресле напротив, и укладывает его обратно в чистую кровать, приглушая свет. Ястреб выглядит измученным и сонным, пьёт лекарство, не сводя взгляда пылающих золотом глаз с Даби. — Останься сегодня. Пожалуйста, — хрипящим голосом просит он, когда Даби разворачивается, чтобы уйти к себе. — Я буду в соседней комнате, птица. Никуда я от тебя не денусь не бойся, — Кейго несильно хлопает ладонью ему по плечу, качая головой с усмешкой на устах. — Выздоравливай.       Даби прикрывает дверь, оставляя крошечную полоску света с зала. Загружает стиральную машину, выбирает между гелем и порошком, добавляя сразу всё (всё равно Ястреб платит) и включает долгую стирку на самой горячей температуре. Телевизор показывает скучные шоу и Кейго засыпает на диване, откидывая голову на мягкую спинку. Посреди ночи он чувствует шевеление у себя под боком, но не просыпается. В их с Тойей квартире он словно бы чувствует себя в безопасности и не просыпается от каждого шороха. Даже если причина этого шороха птица-переросток.       Просыпаться в обнимку непривычно. Кейго сонно жмурит глаза, неосознанно прижимая всё ещё спящего Тойю к себе. Даби смотрит на растрёпанные волосы цвета спелой ржи и отражающегося в ней летнего солнца. Ястреб смешно хмурится, когда Кейго накручивает прядь на палец, прижимается к нему ближе. И когда только эта напыщенная курица присторила свою пернатую задницу у него под боком.       Даби аккуратно заправляет прядь за ухо, с облегчением замечая, что нездоровый румянец наконец сошёл с лица. Кейго улыбается уголками губ, когда пушистые ресницы едва подрагивают во сне. Даже прожив десять лет, как Ястреб, Тойя навсегда останется Тойей.       Мягкие горячие губы аккуратно, почти невесомо, касаются лба, задерживаясь на короткое мгновение.