Не в себе

      Кейго открывает глаза, после приступа внезапной слабости, чувствуя себя ужасно дерьмово. Черт, из-за этой тупой птицы он так нормально и не поспал, еще и на чертовом диване задремал. Он встает, чтобы умыть лицо, пытаясь понять, откуда это странное ощущение в теле. Как будто в плечах тяжесть.       Свет в ванной он не включает: видеть это лицо Кейго не очень то уж и хочет. Но ладони мягко скользят по гладкой коже, не цепляясь за скобы. Дрожащими руками он вслепую ищет выключатель, не решаясь открыть глаза.       Наверное, он ещё спит. Давай, Кейго, открывай глаза на раз два три.       В зеркало на него смотрит Тойя. Точнее он сам. Настоящий он. Кейго впивается пальцами в керамическую раковину, пытаясь понять, как это произошло. Поцелуй? Но он ведь просто коснулся губами лба, разве это считается? Выходит нужно было поцеловать лягушку. чтобы «чары» рассеялись. Кейго сосредотачивается на ощущениях, пытаясь вспомнить, как управлять перьями. Перья рассекают воздух, возвращаясь на место и формируя красивые, хоть и немного мятые, крылья. Вау, а они тяжёлые! Кейго прикрывает глаза, удивлённо ощущая, насколько его причуда стала сильнее. Он слышит сердцебиение Тойи на расстоянии. Слышит, как он дышит с хрипотцой, как он пытается устроиться поудобнее на узком диване. Слышит как заходится в бешеном ритме его собственное сердце, как капает кран. Блять, как отключить этот чёртов шум. Это, конечно, намного лучше, чем корячиться от постоянных приступов боли, но у Кейго голова уже раскалывается от посторонних звуков.       Ох, точно, Тойю ждёт отнюдь не самый приятный сюрприз. Кейго тихо входит в зал, смотрит на чёрную макушку с отросшими белыми корнями, подходя ближе. Тойя хмурит брови во сне, дышит через приоткрытый рот. Маленькое перышко подхватывает плед из спальни, аккуратно укрывая Тойю. Кейго старается сдерживать улыбку, но чёрт возьми, это почти телекинез! А он ещё и летает! Интересно, если Кейго прямо сейчас поднимется на крышу, он полетит вверх или всё-таки вниз.       Хотя к чёрту полёты, он зверски голодный. Тойя же кроме рамена ничего и не ел. О боже, а он может съесть кучу вредной еды и не мучиться от последствий? Да к чёрту, он просто чертовски голоден.       Кейго устраивает маленький хаос на кухне, используя причуду везде, где только возможно. Достать мясо из холодильника? Отлично, перо прекрасно с этим справится. Кейго с детским восторгом кружит перьями в воздухе, шелестит крыльями, едва не забывая про мясо на сковородке.       Как. Же. Хорошо.       Таками слышит кряхтение со стороны Тойи, усмехаясь себе под нос. Как ни в чём не бывало, он садиться на другой край дивана, кладя тарелку с ужином себе на колени. Он, чёрт возьми, хочет быть в первом ряду у этого шоу.       Тойя медленно открывает глаза, трёт ладонью лицо (большая ошибка), случайно дёргая скобу. Кейго смотрит, как тот замирает, чувствуя какой-то подвох, аккуратно убирает руку от лица, шокировано пялясь на ладонь с каплями крови на ней. Хотя ему требуется некоторое время, чтобы осознать всю ситуацию. — Ох. Ох.       Кейго фыркает, наблюдая, как Тодороки распахивает глаза в удивлении, аккуратно трогая лицо пальцами. — Ну и как оно? Вернуться в собственное тело, — едва ли учтиво, скорее с насмешкой интересуется Кейго, откладывая опустевшую тарелку на кофейный столик перед диваном. — Мне жаль, что тебе пришлось десять лет жить в этом теле, — шепчет Тойя, жмурясь от внезапного прилива боли.       Кейго вздыхает, тянет его на себя, стараясь не давить на швы. Тойя глубоко дышит через рот, стараясь не издавать ни звука. Опыт не из приятных, Кейго не понаслышке знает. Поэтому приносит пером свое обезболивающее, помогая Тойе выпить его, аккуратно проводит рукой по волосам, слушая учащённое сердцебиение. — Ну и что нам с тобой делать, — Кейго зевает, сонно потирая ладонью шею. — У меня уже голова болит от звуков. Как ты живёшь в постоянном шуме? — О, мне нужно постоянно концентрироваться, чтобы причуда работала. Возможно это синхронизация души и причуды или что-то в этом роде, — Тойя прикрывает глаза. — Попробуй полностью расслабиться. О, и приготовься к тому, что Старатель отчитает тебя, как маленького ребёнка за то, что ты не ответил ему на звонок и вообще в сети не появлялся. Он ведь не знает про миссию от Комиссии. О и насчет миссии- — Всё, заткнись, — Таками кладёт ладонь ему на губы, устало вздыхая. — Всё завтра. И не сожги меня во сне, пожалуйста.       Тойя засыпает на нём чертовски быстро — Таками подсыпал ему небольшую дозу снотворного, иначе Тодороки так и не смог бы заснуть. Даже привыкший Кейго имел проблемы со сном в особенно плохие дни.       На узком диване с крыльями оказывается очень не удобно лежать. Кейго аккуратно, стараясь не разбудить, подхватывает Тойю на руки, уходя с ним в спальню. Какой же он всё-таки лёгкий. Кейго укладывает его на свою кровать, кидая взгляд на часы. Почти шесть утра, скоро Ястребу выходить на патруль, но Кейго не имеет ни малейшего понятия, как он вообще проходит.       Телефон включается не с первого раза. Приходится поставить его на зарядку, подождать некоторое время и попробовать снова. Кейго смотрит на десятки непрочитанных сообщений, недовольно вздыхая. Теперь разбираться с проблемами Ястреба придётся ему.       В принципе, он может подчистую выложить всю информацию о лиге, которую знает (а он знает невероятно много). И каждый из них будет гнить в Тартаре до конца своих дней. И Тойя будет отвечать за все преступления Даби. Чёрт, а ведь в лиге столько компромата на Ястреба. Нужно будет уничтожить его как можно скорее.       Чтож, нужно продлить его «командировку в лиге» ещё на пару дней.       Кейго позволяет себе вернуться в спальню, чтобы еще немного понежиться в теплой кровати. Солнце уже освещало комнату, пробираясь лучами рассвета сквозь большое окно. Как хорошо, что шторы достаточно плотные, чтобы погрузить комнату в мягкую, комфортную тьму. Крылья укрывают их словно одело, когда Ястреб ложится рядом с Тойей, утыкаясь лицом в подушку.       В квартире сверху ровно в шесть звонит будильник. Кейго тихо рычит в подушку, пытаясь отключить причуду. Тойя шмыгает носом у него под крылом, хмурясь во сне. Этот придурок и правда сказал, что ему жаль, что Кейго пришлось быть в его теле, пока сам мелко дрожал от боли. Конечно ему жаль, но что это за жертвенность. Даже как-то не интересно. Тойя принимает боль как должное, как будто он заслуживает только ее.       Тойя спит большую часть дня, не просыпаясь даже когда Кейго укладывает его голову себе на колени, перебирая мягкие пряди за просмотром фильма. — Кей? — Даби смотрит на него из-под полуприкрытых век, позволяя себе короткую улыбку. — Сколько времени? — Часов пять, — навскидку говорит Ястреб, не убирая ладони с головы. — Как ты? — Ужасно, — честно признается он, прикрывая глаза. — Как ты это выносил? — Ты привыкнешь, — Таками кладёт ему таблетку на язык, помогая запить водой. — У меня есть идея, как нам поступить теперь. Но придётся потревожить старые раны.       Тойя слушает размеренный голос, периодически кивая. Мягкие ладони отвлекают от ноющей боли. План был и правда неплох, однако волнение ожидаемо захватило его сердце. Но даже если и так, отступать он не намерен.       Они лежат в обнимку, смотрят глупое шоу, перебрасываясь короткими фразами. Тойя не понимает, почему Кейго так заморачивается, вместо того, чтобы вернуться в мир о котором всю жизнь мечтал. Зачем пытается вытащить Даби из тьмы, вместо того, чтобы отправить его гнить в Тартар.       На заданный вопрос Кейго лишь пожимает плечами, легонько щелкая его по носу. Нечего заморачиваться над всякими глупостями. Тем более, что он и сам не знает причины. Просто как-то не хорошо будет его оставлять. Да, Тойя ошибся, знатно так проебался, но и Кейго не лучше. Не Тойя же его заставил встать на тёмную дорожку, не Тойя убивал всех виновных и невинных. И руки по локоть в крови, и тяжким грузом на душе останутся все преступления у Кейго.       И чем он после этого лучше него? — Ну раз я теперь герой, то должен спасать жизни, не так ли? — смеется Ястреб, аккуратно щипая его за нос. — А что с тобой делать, мой хороший, я решу позже.       Тойя кладёт голову ему на плечо, гладит кончиками пальцев перья, на укрывающем его крыле. Прямо как в детстве, когда они в одной кровати валялись после тяжелых тренировок, совершенно измотанные. Обрабатывали раны, спасали друг друга от ночных кошмаров.       И Кейго тоже скучал по этому времени.       Тихое воркование вырывается наружу совершенно неожиданно. Кейго совершенно забыл, что может издавать подобные звуки, а Тойя перед ним ни разу не чирикнул. Комиссия, наверное, отучила.       Ладно, такие моменты стоят всего того дерьма, которое придётся разгребать.       Его план до безумия прост, но невероятно рискован: если хоть одно «если» не сработает, они потонут в океане последствий без возможности всплыть. И как бы малодушно это не звучало, Кейго боится за себя. Потому что Тойя оступился, а он уверенным шагом пошёл по головам.       Ястреб любуется отражением в зеркале, слушая небольшую инструкцию о полётах. Крылья дрожат в нетерпении, трепыхают, едва не снося фарфоровую ключницу со столика под зеркалом. Хочется поскорее взлететь, рассекая воздух сильными крыльями, коснуться облаков, спуститься до Синано, запустить руку в холодную реку, как в фильмах, тревожа водную гладь. Тойя надевает на него наушники, улыбаясь в ответ на счастливую и искреннюю улыбку. — Не снимай наушники во время полёта, — серьёзно говорит он, поправляя пушистый воротник куртки. — Уши продует. И аккуратнее с высотой, наверху может быть прохладно и влажно. Крылья тоже можно застудить, отвратнейшее ощущение. Если почувствуешь, что что-то не так лучше спустись. Вроде ничего не забыл. — Поцелуешь в лобик на прощание? — смеётся Кейго, надевая очки. — Не волнуйся, я постараюсь не упасть в грязь лицом перед публикой, — он чирикает с улыбкой, подмигивая.       Наверху так свободно, что хочется кричать от восторга. Кейго пролетает над крышами небоскрёбов, пикирует к реке не отказывая себе в удовольствии рассечь тёмную гладь пальцами, возвращаясь к небу.       К агентству Старателя он прилетает на десять минут позже договорённого. Кейго отсчитывает три этажа сверху, подлетая к окну. Короткий стук отвлекает Тодороки от бумажной работы и он, с тяжёлым вздохом, подходит к окну, открывая его. Ястреб заходит внутрь, быстро оглядываясь, снимает очки, всё ещё подрагивая от адреналина и восторга. — Двери всё ещё существуют, — произносит он, разворачиваясь к Ястребу. — Почему ты пропал на несколько дней? — Тодороки осматривает растрёпанного героя, удивлённо замирая, слыша тихую трель от него. — Ты написал, что дело важное. — Да, — Кейго делает глубокий вздох, складывая крылья за спиной. — Очень важное. И мне нужно, чтобы ты выслушал меня от начала и до конца. Желательно не перебивая.       И Кейго начинает с самого начала.       С того самого начала, когда Старатель спас маленького мальчика от жестокого отца, подарив надежду на счастливое будущее.       Ему было девять, когда в его жизни появился Тойя. Парень был выше его на голову и старше на два года. Но самое хорошее было то, что в пустой комнате наконец-то появился сосед, пускай немного грубый и ядовитый поначалу, но перед детским энтузиазмом и искренним любопытством оказалось практически невозможно устоять. Кейго был очень болтливым, мог трещать без умолку, но в какой-то момент замолкал, притихал, словно бы стыдливо поджимая губы. Как будто боялся быть слишком настойчивым. Тойя не понимал причин, но каждый раз, не давая тишине успеть распластаться по комнате, спрашивал заветное «а дальше что?», смотря как оживляется Ястреб, продолжая рассказ.       В одиннадцать Тойя стал для него самым близким человеком на всём белом свете. Они вместе тренировались, выполняли мелкие поручения, были в паре на незначительных миссиях. Кейго даже рассказал ему об отце, о самом главном кошмаре его жизни. Тойя в ответ на откровенность рассказал, как завидовал младшему брату, как задыхался от ненависти и отчаяния, пока Энджи не предложил одно решение: попробовать ещё раз, с самого начала, чтобы Тойю обучили профессионалы. И оно работало. Тойю учили контролировать температуру пламени, создали костюм охлаждающий тело и регулирующие браслеты. А в команде с Ястребом они и вовсе стали сильнейшим дуэтом. Причуда Кейго была идеальна для дальнего боя, а Тойя, с его обжигающем за считанные секунды пламенем убивал у противников всё желание бороться.       А потом Кейго в теле Тойи сгорел заживо.       Лицо этого ублюдка Кейго узнает из тысячи. Чёртов Потрошитель, на плечах которого почти десять убийств с особой жестокостью. И хоть комиссия настрого запретила даже пытаться поймать его (злодею был причислен ранг опасности А и он стал работой про-героев и полиции, но никак не ребёнка) Кейго решил, что выследит его, чтобы узнать нахождение логова или что-то подобное: Потрошитель чертовски хорошо водил за нос всех на протяжении четырёх месяцев.       И лучше бы он послушался взрослых.       Всё произошло за считанные мгновения. Кейго завернул за угол заброшенного дома, вслед за преступником, внезапно оказываясь внутри этого самого здания. Прямо перед Потрошителем. — Маленьким мальчикам стоит умерить своё любопытство, — произнёс мужчина, пробуждая первозданный ужас в душе юного героя. — Знаешь кто я? — Тот, кто должен гнить в Тартаре до конца дней. Потрошитель. — Надо же, какой ты храбрый, — смешливо тянет он, хватая Кейго за шею. — Я могу переместить что угодно куда угодно. В том числе твои органы из тела.       Кейго становится настолько страшно, что он забывает, как дышать. Он уже не слышит речи мужчины, пытается выбраться, чувствуя горький привкус смерти на языке.       Яркое синее пламя охватывает их целиком. Потрошитель отбрасывает его от себя, тщетно пытаясь затушить огонь на себе. Кейго кричит от боли во всё горло, чувствуя, как лопается кожа на языках пламени. Огонь скользит по стенам, переползает на потолок, разгораясь сильнее, благодаря деревянным балкам.       Последнее, что он помнит — горящая деревянная балка, летящая прямо на него.       Когда он очнулся, он не помнил ни имени, ни прошлого. Сшитое по частям тело нещадно болело, а мутные воспоминания о сгорании заживо заставляли просыпаться каждую ночь от душащих кошмаров. Он назвал себя Даби и позволил увести себя на сторону тьмы.       А потом увидел огромные красные крылья в новостях о юном герое, в шестнадцать задержавшем преступника, терроризировавшего город второй месяц.       И Кейго вспомнил всё. — Так значит ты больше не Тойя, — медленно произносит Старатель, выслушав историю. — Давно? — Два дня, — Кейго садится на узкий диван, чувствуя, что ему нужно перевести дыхание. — Вы не так уж и удивлены. — Я… Я думал, что схожу с ума, но я не мог не узнать собственного ребёнка в Ястребе, — стыдливо признаётся он, протягивая Кейго стакан воды. — Но чем больше я работал с Ястребом, тем больше убеждался, что это и правда он. — Тогда почему вы молчали? — спрашивает Кейго, выпивая стакан воды залпом. — Потому что это было высшим благом, знать, что мой ребенок смог обмануть смерть. Даже если этот обман был грязным и совершенно не понятным мне. Но почему ты решил рассказать? — Ненавижу вашу ебливую семейку, — глаза начинает щипать от подступивших слёз, но Кейго сдерживается, не позволяя себе расплакаться перед Старателем. — Но Тойя не должен отвечать за преступления Даби. Это будет несправедливо. Мне нужна помощь героя номер один.       И Тодороки Энджи не остаётся ничего другого, кроме как согласиться. Первое «если» срабатывает на ура.       С комиссией Кейго не торопиться разбираться. Те с радостью закопают его вместе с лигой, даже выслушивать не будут. И даже герой номер один не поможет тут. Да и попробовавший сладкий вкус свободы Кейго уже не сможет сидеть верной собачкой на привязи у комиссии.       На улице прекрасная погода и Ястреб позволяет себе немного побездельничать. Он взлетает к облакам, счастливо смеётся, чувствуя себя по-настоящему живым. Чёрта-с-два он будет думать о возможных папарацци, когда целые небеса принадлежат ему. Хотят фотографировать — пожалуйста. Ему без разницы.       Квартира встречает его пряным запахом свежей еды и, кажется, чем-то сладким. Кейго поражённо замирает на пороге. Никогда в его доме не пахло свежей едой и самой настоящей выпечкой. В нетерпении он заходит на кухню, в ужасе осматривая хаос повсюду. — О. Мой. Бог. Тойя! — Кейго недовольно смотрит на весь беспорядок. — Почему кухня выглядит так, словно что-то взорвалось? — Я уберу! — уверяет Даби, протягивая тарелку с чуть подгоревшим печеньем. — Нашёл рецепт года три назад и наконец появилось время! Попробуй, вроде неплохо вышло. — Ты кухонная катастрофа, — вздыхает Кейго с подозрением смотря на выпечку. — Итак, компромат я забрал, и твой папаша согласился сотрудничать. Старик знал обо всем с самого начала, — говорит он откусывая печенье. — О, слушай, а неплохо. Перебор с корицей, но что-то в этом есть. Наслаждаешься новыми возможностями? — Кто бы говорил! — смеётся Тойя, показывая фотографию в новостях. — Ты сегодня в центре внимания. — А ты решил стать моей личной горничной, — Кейго подхватывает веселый настрой, пальцем убирая остатки крема с его щеки. — Тут не только печенье, я погляжу. — Он ещё печется.       Вопреки всем своим словам, Ястреб всё же помогает ему прибраться. Тем более, что с перьями это оказывается в разы быстрее. — Знаешь, что самое глупое, — внезапно говорит Кейго, откидываясь на спинку стула. — Я думал, что ненавижу тебя. Думал, что уничтожу тебя с особой жестокостью, когда подвернется такая возможность. У меня кровь сворачивалась, стоило увидеть тебя в новостях. А потом ты вернулся в мою жизнь. Не Ястреб, а Тойя. Тот самый Тойя, который вытащил меня из одиночества больше десяти лет назад и показал, что такое семья. Тот самый Тойя, которого я полюбил, — тихо прозносит Ястреб, слыша, как стучит собственное сердце. — И, кажется, люблю до сих пор. — Так проклятие было разрушено поцелуем истинной любви, — Тойя подходит к нему, заглядывая в лицо. — И каковы же были эти губы на вкус? — Я тебя в лоб поцеловал, придурок, — Кейго отводит взгляд, краснея. — Знаешь, я всё хотел спросить, — Тойя садится ему на колени, двумя руками касаясь лица и заставляя смотреть на себя. — Ты ведь делал себе приятно в моём теле?       Кейго сглатывает вязкую слюну, смотря на сидящего на своих коленях Тойю. Тот идеально бы поместился у него в руках, если бы Ястреб положил ладони на его талию. Но Кейго слишком шокирован таким поворотом событий, чтобы хотя бы перестать пялиться на Тойю. — Ты выглядишь таким смущённым, — игриво улыбается он, касаясь тёплыми губами покрасневшей щеки. — Я хочу, чтобы ты рассказал, как делал себе приятно. Ты игрался с этим очаровательным пирсингом, а может кто-то отсасывал тебе? — Никто, — Кейго чувствует, как горит лицо от смущения. Конечно же Даби успел увидеть его маленькую шалость. — Птенчик, не молчи, — ухмыляется Даби, пошло облизывая губы. — Тебе было приятно? Хочешь я покажу, где было приятно мне? Кейго закусывает губу, слушая мягкий плавящий голос Даби, чувствуя как возбуждение растекается внизу приятным теплом. Тихий стон вырывается из приоткрытого рта, давая Тойе негласный сигнал к продолжению игры. Горячие руки медленно проводят по крылу, лаская нежные перышки у основания. Кейго тихо свистит, когда Тойя проводит мокрым языком вдоль длинного пера, дует на влажное перышко, заставляя Кейго дрожать от этих действий. — Я… Я.., — Кейго хватает ртом воздух, пытаясь вымолвить хоть одно слово. — Я видел и твои очаровательнейшие игрушки, — шепчет Тойя, подпрыгнув на его бёдрах. — Можем воспользоваться ими в следующий раз. — Кто тебе сказал, что будет первый раз? — севшим голосом произносит Кейго, сжимая его бёдра. — Твой горячий выпирающий член, который я чувствую своей задницей, — легко смеётся Тойя, очерчивая пальцами узоры на геройском боди. — Я был в этом теле десять лет и я знаю, что оно хочет. Но хочет ли оно, — Тойя тычет пальцем в грудь, — мне неизвестно. — Хочет, — Кейго облизывает сухие губы, безотрывно смотря на него. — Кажется даже больше, чем тело. Чёрт. Поцелуй меня. немедленно.       Горячие губы нежно накрывают его, целуя с абсолютной нежностью. Тойя утягивает его в объятия, опаляя горячим дыханием загорелую кожу. До сих пор не верится, что он рядом. Прямо здесь, в его руках, живой и горячий. Даби кладет подбородок ему на плечо, прикрывая глаза. Крохотное пушистое пёрышко ложится ему на щёку, пока ладонь медленно гладит мягкие волосы. — Ну и чего ты ревёшь, — беззлобно спрашивает он, смахивая перышком слезу. — Я не плачу, — бубнит Тойя ему в плечо, щипая за длинное твёрдое перо. — Не говори глупостей. — Ну-ну, как скажешь. Как был в детстве плаксой, так и остался, — вздыхает Кейго, прижимая его сильнее к себе. — И хватит щипать за перья. — Тогда перестань говорить, что я плакса. — Иначе что? — играючим тоном спрашивает он, взвизгивая, когда тёплые пальцы начинают щекотать его. — Блять, Тойя.       Щектоку он никогда не любил. И Тойя, черт такой, это прекрасно знал. В попытках отпихнуть его от себя, Ястреб едва не роняет их вместе со стулом. — Сиди смирно или слезь с меня, черт возьми. Я не хочу сломать себе крыло, помому что мой сожитель ведёт себя как пятилетка, — возмущается он, сжимая лицо Даби в своих ладонях.       Тойя сдвигает брови к переносице, недовольно поджимая губы. — Сожитель? Не зови меня сожителем! — Тойя жмурится, выглядя почти комично в его ладонях. — Звучит отстойно.       Кейго смеётся, целуя его в нос. Какой же его «сожитель» большой ребёнок.       Они немного успокаиваются, хоть и не торопятся отстраняться друг от друга. Кейго утаскивает его в спальню, ложится головой на тёплую грудь, не замечая, как быстро утекают минуты.       Поздней ночью, когда они лежат перед экраном ноутбука, смотря третий ужастик подряд, раздаётся звонок в дверь. Кейго напуганно вскакивает, ставя фильм на паузу.       Кого там принесло в третьем часу ночи?!       Кейго совсем забыл, что Старатель теперь тоже знает адрес этой квартиры. И уж тем более он не ожидал, что тот заявится к ним поздней ночью. Поэтому он резко распахивает дверь, готовясь накричать на какого-то придурка. — Вы время видели?! — злится он, поднимая взгляд на внезапного гостя. — А, блять, это вы. Ну проходите, — Кейго машет рукой впуская героя внутрь. Интересно, а он правда думал, что очки и шляпа замаскируют его? — Извини, что так поздно, — вздыхает Энджи, закрывая за собой дверь. — При свете дня почти невозможно оставаться незамеченным. Уютная квартира кстати. — Кей? — Тойя выходит из спальни, удивлённо замирая на месте. — Отец? Что ты здесь делаешь? — Я нашёл того, кто сможет сделать это, — серьёзно произносит он, заглядывая Ястребу в глаза. — Однако у меня есть условие. Ты бросишь геройство.       Он что? Кейго замирает, неверяще пялясь на Старателя. Он всё детство мечтал стать героем, а как только эта возможность вновь оказалась в его руках, её с грохотом разбили. — Я... — Ты убийца, — холодно осаживает его Старатель, всем видом показывая, что не собирается слушать его возражения. — Сколько убийств на плечах Даби? Я не могу позволить тебе делать вид, что ничего не произошло. — А Тойя значит... — Тойя тоже не будет героем, — перебивает он, потирая переносицу пальцами. — Никто из вас. — Ладно, — стиснув зубы соглашается Кейго, отворачиваясь. — Но летать вы мне не запретите. — Он успокоится, — негромко говорит Тойя, смотря вслед уходящего друга. — Не нужно быть столь строгим с ним. Это из-за меня он оказался в моём теле и поджёг тебя. Я решил, что будет весело разыграть комиссию. Мама. она сильно плакала? — Все скорбели, — глухо отзывается Энджи, кладя руку на плечо сына. — Возвращайся в семью, пожалуйста. Лучше поздно, чем никогда. — Спасибо. Правда, спасибо.       Тойя обнимает отца, поджимая губы. Он давно уже не похож на старого себя. Да и Тойя изменился.       Они все поменялись за эти десять лет.       Вопреки предложениям, Энджи не соглашается остаться. Уходит, напоследок обняв своего ребёнка ещё раз, желает удачи ему и Кейго, прося извиниться за него перед Кейго за слишком резкий тон.       Тойя заходит в спальню, вслушиваясь в тишину. Кейго определённо не спит: Тойя слышит его недовольное дыхание. Ложится рядом, обнимая его. — Пообещай, что не уйдёшь, — едва слышно шепчет Кейго сквозь подушку. — Когда вернёшься в семью, пообещай, что не исчезнешь из моей жизни. — Мне эта квартира больше нравится, — Тойя гладит мягкие перья, целуя его в висок. — Да и как тебя можно бросить. Воробушек. — Огонек, — улыбается Кейго, вспоминая детские прозвища. — Хотя ты сейчас больше на снежинку похож.       Тойя обнимает его крепче, зарываясь носом в мягкие волосы. Кейго пахнет сладковатым шампунем и терпким парфюмом. Под тёплыми крыльями медленно накатывает сонливость. Тойя прикрывает глаза, засыпая.       А в середине ночи он просыпается от резкого приступа боли.       Грудь словно сдавливает в раскаленных железных тисках. Боль настолько сильная, что первые минуты после пробуждения Тойя даже не может понять, что произошло.       Больно. Очень больно.       Он умирает?       Дышать больно. Тойя рвано глотает воздух ртом, не произнося ни звука. Голос Ястреба звучит где-то вдалеке, словно из глубины леса или из-под толщи воды. Тойя не понимает. Он ничего не понимает, почти все чувства отключаются заставляя концентрироваться лишь на одном.       Боли.       Через вечность и десятком прощаний с жизнью боль чуть отступает. Он чувствует мягкие касания тёплых рук и тихий голос, за который цепляется сознание, позволяя держаться на плаву. — Все хорошо, скоро все пройдет. — Что это было, — шепчет Тойя, роняя горячие слезы. — Это тело умирает? — Оно не может удерживать огонь и сжигает себя изнутри, — тихо говорит Кейго. — Но ты не умрешь. Ни в коем случае. — Больно. — Знаю. Потерпи еще чуть-чуть, лекарство скоро подействует.       Кейго нервно перебирает мягкие пряди, кусая губы. С его прошлого приступа прошло больше полугода, и в тот раз он чуть не умер. Повезло, что у них были те самые пули, временно стирающие причуду. Но даже с ними Даби корчился на полу от боли больше половины дня. А сейчас, видимо благодаря быстрой реакции и взятой про запас пуле, Тойя пришел в себя спустя пару часов и теперь лежал у него на коленях, крупно дрожа. Совсем уже это тело испортилось. Еще один-два приступа и Тойя не оправится.       Кейго не хочет его хоронить когда все только начало налаживаться.