***
— Вилка, ты когда отчёт о краже заполнишь, а? Почему мне всегда напоминать надо? Мишель недовольно смотрит на Вилку, что пьёт кофе из кружки в форме кактуса и поглядывает на Лизу. Малышенко отвечает, будто зачарованная и очень восхищённая: — М? А… Сегодня сделаю, Миш. Лизок… Сходим сегодня в ресторан? Я заплачу́… Индиго поднимает взгляд на Виолетту и ухмыляется. Видит безумно влюблённую девушку, которая напоминает милого маленького щеночка, и чувствует, как сердце начинает стучать быстрее. — Сходим. Ви, только я плачу́, ты же у меня ещё зарплату не получила… Гаджиева, которая наблюдает за всем этим с явным раздражением и завистью, фыркает: — Сучки. Достали! Любовь — это зло.***
— Лизок, ты не видела мою чёрную толстовку с огромной бабочкой на спине? Виолетта копается в шкафу, не понимая, куда положила свою кофту. Она хмурится, потому что не понимает, куда пропадают её вещи. То футболка, то толстовка… — Нет, не видела, Виль. Может, в стирке валяется или на работе где-то? Лиза улыбается и обнимает Малышенко со спины, укладывая голову ей на плечо. Вилка тихо смеётся и прикрывает глаза, уже не думая о пропавших вещах. Она шепчет: — Ты же знаешь, как я люблю тебя, м? Маинький… Как влюбилась на учёбе, так и люблю. Индиго ухмыляется и разворачивает Виолетту лицом к себе, аккуратно прижимая к тёмно-коричневому деревянному шкафу. Отвечает, поглаживая худые плечи: — Знаю. И я тебя люблю. Пойдём в кино? Чур не на комедию, боевик или ужастик. Малышенко облизывает губы, смотрит на чужие, говоря хрипло: — Ненавижу ужастики, но ради тебя… Ради тебя хоть снимусь в нём. А после множество нежных поцелуев и касаний, а также стонов и вскриков. И объятия в кинотеатре, потому что Виолетта и правда боится. И темноты, и привидений, и всего того, чего обычно не боятся взрослые люди, работающие в полиции.***
— Нет, мне кажется, что это уже странно. Малышенко смотрит на букет в своих руках, где, кажется, двадцать одна роза. Алые цветы с шипами и с белой лентой. Красивые, но… — Это не я, если что. Лиза тоже рассматривает цветы, которые подарил Виолетте явно неизвестный человек. Они поговорили со всем участком, и каждый, кого они знают и не знают, поклялся, что не он «тайный поклонник». — Да я поняла… Зай, мне уже стрёмно становится. Это пиздец какой-то… Вилка волнуется. Она шмыгает носом и теребит края толстовки, в которую успела переодеться перед тем, как уехать домой. Лиза, у которой на голове классная фиолетовая бандана, подходит ближе и аккуратно обнимает: — Виль… Всё в порядке будет. Возможно ничего страшного не произойдёт… Многие преследователи остаются в тени. Хочешь, попытаемся выяснить, кто это? Малышенко мотает головой и щупает края своих джинсов, находя зажигалку с Хэллоу Китти и Мальборо. Она тянет Лизу на выход и выключает свет в их кабинете. Уже на улице, где дует прохладный ветерок и тихо, Виолетта отвечает: — Да я… пыталась. Хуйня дело. Отпечатков нет, да и что сказать? Мне присылают цветы? Те фотки… Тоже крипово. Андрющенко заботливо поправляет капюшон на Малышенко. Произносит успокаивающе: — Малыш… Всё в порядке будет. Не думаю, что это что-то серьёзное, понимаешь? Но если что, то мы не простые граждане, мы в полиции работаем. У нас оружие есть. Всё в порядке будет. И Виолетте стоило сказать, что нет. Что они должны разобраться в этом, что это может быть опасно… Но спокойная Лиза забрала всё волнение и отвезла домой. В их дом, в их спальню, туда, где всегда хорошо.***
— Мы любили друг друга. Очень любили, Кир. Мы были близки. Знали, что делать, когда у кого-то из нас проблемы, когда нам плохо. Мы умели поднимать друг другу настроение. Виолетта сжимает горячую кружку с нарисованным котиком и жмурится. Воспоминания, которые были спрятаны в сердце, которые Малышенко бережно хранит до сих пор, мелькают перед глазами. Кира поглаживает её плечо и говорит тихо: — Я понимаю. Виолетт, если ты не можешь продолжать или не хочешь… Я не буду требовать. Это твоя жизнь. Просто… Мне было бы приятно узнать что-то о тебе. Что-то настоящее. Вилка открывает глаза и кивает. Смотрит на Медведеву с грустью: — Я знаю. Кир… Я бы не врала, но… Я тебе не доверяла. Не доверяла твоим мотивам. Ты меня сразу к себе потащила, без причин… Да и стыдно признаваться, что ты работал в силовых структурах, а сейчас, из-за своей травмы, живёшь на улице. Кира мотает головой и берёт Малышенко за руку. Гладит бледные костяшки: — Ничего стыдного здесь нет. Мы все люди. Я всё понимаю. Если хочешь, то мы забудем всё и просто будем жить. Останешься дома? Со мной? Виолетта облизывает пересохшие губы, чувствуя волнение. Она прикрывает глаза и пододвигается ближе к Медведевой. Обнимает её, укладывая голову на плечо. Шепчет: — Нельзя забывать. Это… жизнь. Если я хочу жить с тобой, общаться… Мне нужно быть честной. Я устала недоговаривать и врать. Устала… И добавляет: — Я вернусь сюда. Я останусь… Я всё равно не смогу войти даже в свою квартиру. Не могу и всё. Слишком много боли. Слишком много прошлого. Это так хуёво… Кира целует Виолетту в лоб, понимая, что привязалась. Признавая это уже окончательно. Кивает: — Хорошо. А потом… Мы съездим туда. Вместе. Хочешь? Оставим твоё прошлое в прошлом. А после Малышенко продолжает погружаться в воспоминания, от которых сердце болит.***
— Виль, а ты не хотела бы… когда-нибудь, ну… бросить работу и переехать в другую страну? Завести семью… Лиза лежит рядом, одетая лишь в футболку Виолетты. На тумбочке стоит бутылка вина и два бокала. Малышенко кусает нижнюю губу, правда задумываясь. Хотела бы она… такого? Конечно, хотела бы. И вдруг понимание вспыхивает внутри. Неужели… — Лиза, ты… Делаешь мне предложение? Андрющенко улыбается. Широко улыбается. Она притягивает растерянную Виолетту к себе. Укладывает её голову себе на грудь и гладит, играясь с волосами: — Да. Да, Ви… Как только сможешь, выйдешь за меня? Малышенко моргает, а после целует Лизу. Целует нежно и страстно, забирается на неё и обнимает крепко, вскрикивая: — Да! Да, Лиза, да! Блять, я выйду за тебя! Я выйду! Индиго смеётся, переворачивая их. Срывает с Виолетты оставшуюся футболку и языком проводит по небольшой груди: — Тогда утром я надену на твой палец кольцо. И ты официально станешь моей невестой.***
— Я такая счастливая была. Лиза… Мы встречались четыре года. Узнали друг о друге всё. Буквально всё. Я знала про её прошлые абьюзивные отношения, она знала про мою мать… Мне казалось, что я попала в рай. Что Лиза — мой ангел. Ангел цвета индиго… Виолетта чувствует, как глаза режут слёзы. Быстро протирает глаза пальцами, делая несколько глотков остывшего чая. Кира спрашивает аккуратно: — И… У вас не вышло? Малышенко тихо смеётся, явно с горечью, а не с радостью. Не вышло, да. Ничего не вышло. И ничего не выйдет.***
Спустя неделю после предложения руки и сердца Виолетта просыпается от того, что её толкают слабо в плечо. Она сонно стонет, пытаясь обнять Андрющенко, но у неё не выходит. Малышенко открывает глаза и замирает. Лиза лежит рядом, испуганная и с поднятыми руками, а перед их кроватью стоит девушка. Светлые кудрявые волосы, ярко-голубые глаза и… пистолет. Незнакомка направляет его на них обеих и говорит с широкой улыбкой: — Виолетта… Виолетта, я наконец пришла за тобой. Тебе нравятся мои подарки? Цветы, фотографии. Всё для тебя. Вилка кусает губы и сжимает руку Лизы в своей, стараясь успокоить. Сжимает, а сама отвечает тихо, стараясь не злить явно нездоровую девушку: — Да, конечно. Очень нравятся. Ты… Почему ты пришла ночью? Та отвечает, подходя ближе: — Потому что ночь — это время для влюблённых… Мы должны провести эту ночь вместе… Её холодные пальцы гладят Виолетту по щеке и губам, пока Андрющенко бросает взгляд в сторону своего пистолета, что лежит на тумбочке. Видимо, незнакомка пришла со своим оружием. — Но нам мешают. Мешает она, та, что портит твою жизнь, делает несчастной. Только я могу сделать тебя счастливой, Виолетта… Только я… Малышенко вся сжимается. Она замечает, что Индиго едва заметно кивает ей, и решает подыграть. Пододвигается ближе и шепчет прямо в губы преступницы: — Да, конечно… Только ты сделаешь меня счастливой. Я ошибалась, когда начала отношения не с тобой… Давай же… Резкий выстрел. Вилка вздрагивает и жмурится. На секунду теряется, не понимая, что произошло, а после… После из её рта срывается оглушительный крик. Она видит Лизу, что падает на белые простыни. Видит алую кровь, что заливает всё быстро. И видит сумасшедшую девушку, что мотает головой: — Теперь мы одни. Теперь… нам никто не помешает. Ты либо моя, либо ничья. Моя! Делает рывок, но Виолетта успевает выхватить из ослабевших рук Андрющенко пистолет, которым та не успела сделать выстрел. И стреляет в блондинку, попадая прямо в шею. Не слушает её хрипы. Ничего не слушает, только телефон с тумбы срывает и звонит в скорую и в полицию. Рыдая, говорит, что выстрелили в человека, что Лиза умирает… А Индиго кашляет. Тёмная кровь стекает из уголка губ, и Малышенко всхлипывает. Лбом прижимается ко лбу Андрющенко, шепчет: — Лиза… Пожалуйста, не умирай, Лиза. Я люблю тебя. Мы поженимся, у нас будет ребёнок… Как ты и хотела. Маленькая принцесса. Лиза… Та говорить уже не может. Виолетта видит синеющие губы, видит бледную кожу, глаза, что смотрят с любовью. Видит кровь. Даже не понимает, откуда та идёт. Зажимает что-то, вроде бы рану, кричит, ненавидя ту преследовательницу, что убила её любовь и сама умерла. Ненавидя себя, что раньше не разобралась с этим. Что позволила этому случиться.***
— Я убила… Убила Лизу. Убила. Убила свою невесту. Я не… Не потратила время на поиск этой… Ани. Не потратила время на то, чтобы её поймать. Я… Сука, я убила её. Виолетта плачет, дрожит, а Кира обнимает её и сажает на свои колени. Так удобнее, ближе. Так можно обнять полностью и вжать в себя. Медведева шепчет: — Виноват только один человек, и это не ты. Виновата убийца. Ты не сделала ничего плохого. Ты не плохая. Виолетта… Ты не плохая. Малышенко кашляет от своих слёз. Будто тонет в них, сжимая плечи Медведевой. Признаётся рыдающе: — Поэтому… не живу. Дома не живу. Потому что там всё напоминает… о Лизе. И поэтому на кровати… не сплю. Не могу. Чувство, будто это будет повторяться снова и снова. Кира вспоминает, как видела, что Виолетта спит на полу. Вспоминает это и прикрывает глаза. Нужно было догадаться. Нужно было… — Я тебе помогу. Запишу к лучшему специалисту, и мы проработаем это. Только не закрывайся в себе. Только не хорони себя, ладно? И. И мы справимся. Вместе. Я буду с тобой. Мне нравится, как ты раскидываешь вещи, как поёшь странный рэп или песни Просто Леры. Мне… ты нравишься. Странное признание, особенно после того, что рассказала Малышенко. Странное, но… Медведева должна признаться. Должна. — Я не могу ответить тебе… этим. Пока не могу. Я не хочу больше терять тех, кого люблю. А ты тоже… в полиции. Тебя могут убить. Я не стану ещё раз… почти вдовой. Кира отодвигает Виолетту немного от себя и берет её мокрые щеки в ладони. Шепчет: — Я не требую от тебя ничего. Просто знай, что… у тебя есть я. И что я за тебя. Затем, спустя час, когда слёзы выплаканы, Медведева помогает Вилке лечь на матрас, что специально положила на пол. Укладывает чужую голову на подушку и накрывает одеялом, целуя в лоб. Хочет было уйти, но Малышенко хватает её за руку и просит сипло: — Не уходи. Останься. И Кира остаётся. Смотрит, как Виолетта, сжимая её пальцы, проваливается в сон, после обнимая руку. Сама ложится рядом, обнимает со спины и закрывает глаза. Шепчет: — Ты не виновата. Ты не виновата, Вил…