Love and blood

Её колотило. Руки похолодели, а внутренний мандраж еле удавалось сдерживать. Гермионе не хотелось проявлять внешне свое волнение, чтобы не поддаваться большей панике. Гарри молчал. Он шёл впереди неё, мимолетно здороваясь со встречающимися волшебниками, которые провожали их маленькую делегацию удивлённым взглядом. Было на что посмотреть. Поттер был мрачнее тучи, смотрел из-под нахмуренных бровей и плотно сжимал губы. Гермиона шла следом, наверняка, бледная, словно снег, не зная куда деть собственные ладони. Их процессию завершали Малфой и Нотт, которые держали расстояние в три-четыре шага. И если Тео был удивлён и по нему было видно, что мужчина жаждет задать парочку вопросов, то по Драко… По нему Гермионе соображать в принципе было сложно, не то что даже складывать эти мысли в осознанную речь. Министерство представляло собой всё тот же бессистемный, на первый взгляд, муравейник. Люди и волшебные существа заполнили весь большой холл. К лифтам выстроилась гигантская очередь. А над головами летали бумажные птички и реальные совы. Хаос, не иначе. Но работающий, словно часы. Они свернули в небольшой коридор, внезапно погрузившись в тишину. Голоса звучали словно издалека в узком коридоре. Вдоль стен были бесконечные двери с золотыми табличками, а завершался он собственным лифтом. Тут не было швейцара, как у основных кабинок, да и в распоряжении оставалась всего пара кнопок. Они вошли в лифт все вчетвером. Гарри встал сбоку от неё, Тео и Драко впереди. Словно заключая её в своеобразный капкан. Но не это беспокоило её. Малфой остановился в небольшом шаге от неё и, чуть повернув голову, нажал на одну из кнопок, позволяя ей наблюдать за собственным профилем. Гермиона сглотнула, а пальцы на руках, которые она спрятала в карманы, сжались в кулаки. Гермиона не видела его больше года. И не рассчитывала увидеть. Подбородок и щёки покрывала легкая щетина, которую ранее он не отращивал. Немного непривычно было видеть его в классическом костюме. Она слишком привыкла к нему в домашней одежде или в форме аврора. Про неё можно было говорить что угодно, но Драко был тем ещё трудоголиком. Стоя в углу лифта, она старалась отвести от Малфоя взгляд, борясь с собственными чувствами и ощущениями. Но ей казалось, что все присутствующие знали о её состоянии. О той буре, что бушевала внутри. Естественно, паранойя. Какая-то её часть это тоже осознавала. Но унять бешено колотящееся сердце не могла. Начинало подташнивать от спектра испытываемых эмоций, а потому Гермиона шумно выдохнула. Нужно было взять себя в руки. Лифт практически неощутимо остановился и двери со скрипом разъехались в стороны, являя коридор с черными стенами. Выделялись лишь всё те же золотые таблички, но с учетом специфики службы авроров, Гермиона не видела надписей на них. Они были доступны лишь служащим тут. Драко обернулся и посмотрел на Гарри, на что Поттер кивнул. Их молчаливый диалог нисколько не удивил её, но все же хотелось, чтобы они говорили вслух. Это бы… Успокоило её? Ведь неизвестность пугает больше всего. Малфой вышел из кабинки первым и стремительно направился вперед. Тео — за ним, а Гарри и Гермиона покинули кабинку последними, причем Поттер предпочитал держаться рядом. Казалось, ещё немного и он схватит её за локоть, словно преступницу, чтобы она не убежала. Хотя, в свете событий, может Гарри её таковой и считал?.. Они дошли почти до самого конца коридора, прежде чем Малфой остановился у одной из дверей и уверенно открыл дверь. Однако, войдя внутрь, Гермиона сразу смогла понять — этот кабинет принадлежал не ему. А спустя несколько секунд, когда Поттер устроился в кресле за столом, смогла убедиться в своей правоте. Кабинет был достаточно просторный, выполненный в теплых коричнево-алых тонах, невесомо напоминая гриффиндорскую принадлежность друга. Стол, кресло для хозяина кабинета, пара стульев для посетителей, небольшой диван и огромные шкафы, забитые одинаковыми на первый взгляд папками. Вот только пустые таблички на форзаце говорили ей о том, что на них действовала та же магия, что и на дверях. Посторонний бы ничего не увидел. Гарри сцепил руки перед собой, опираясь на стол, а затем, тяжело вздохнув, посмотрел на Гермиону. Она продолжала молчать, а также старалась упорно игнорировать всех, кроме друга. Так было проще. С Ноттом она в принципе никогда особо не ладила, а Драко… Драко она причинила слишком много боли, чтобы теперь ждать от него хоть чего-то. Так было проще. — Мне нужно задать вопросы, или ты сама все расскажешь? — холодно начал Поттер, заставив Гермиону внутренне поежиться и убедиться в своих мыслях. Хоть это и обижало, но она прекрасно понимала, что служба за десять лет приучила Гарри во всех видеть потенциального преступника. Но легче не становилось. — Ты хочешь узнать, кто это сделал, — не то вопрос, не то утверждение сорвалось с её губ. За спиной она услышала смешок, который явно принадлежал Тео, но никак на это не отреагировала. Вместо этого Гермиона прошла вперед и села напротив Гарри, чувствуя спиной два пристальных взгляда. — Да, Гермиона, — очередной шумный вздох сорвался с губ Поттера, а во взгляде проскользнула усталость. — Я хочу знать, кто украл философский камень и откуда ты это знаешь. — Это долгая история… — начала было она, но легкий взмах руки Поттера заставил её замолчать. — У меня нет на это времени, Гермиона. Два вопроса: кто и откуда? Она недовольно поджала губы, пристально смотря на Поттера. Да… Они слишком отдалились за последние пару лет, но ей сложно было поверить, что он действительно видит в ней преступницу. Но Гарри видел. Это осознание ударило быстро. Обидело. Удивило, но не сильно. Они через столько прошли в прошлом, но этого внезапно оказалось недостаточно. Однако было еще кое-что, что заставило её выпрямить спину и гордо выдержать унизительный взгляд. Она чувствовала вину. Ей стоило прийти к Гарри месяц назад, но Гермиона была слишком не уверена в увиденном. Лишь через неделю, когда на душе стало спокойнее, она отпустила Анну пораньше, закрыла магазин и погрузилась в собственные воспоминания. А позже полночи штудировала старые фолианты, чтобы разобрать собственные видения. Правда… сбила с толку. Николас Фламель не был единственным создателем философского камня. Это было научно доказано, много молодых талантливых магов не скрывали своих исследований. Но тогда она задумалась о том самом камне, а также о том, где он хранился. Гринготтс был самым очевидным вариантом, ведь когда-то Гарри рассказывал, что именно оттуда тот и был забран в Хогвартс. Однако уверенности у неё не было. До этого дня. И то, появилась она лишь после того, как озвучила свои подозрения. Что автоматически делало её соучастницей преступления по всем магическим законам. — Его зовут, — на выдохе начала Гермиона, — Лиам Грентшир. Камень я видела у него лично. Гарри от её слов нахмурился и быстро поднял взгляд на Нотта и Малфоя. Гермиона не видела, кивали ли мужчины, но Поттеру потребовался лишь миг, чтобы вновь перевести пронзительный взгляд зеленых глаз на нее. — Кто такой, черт возьми, этот Лиам Грентшир? И что значит — видела лично?! — Говорила же, долгая история, — не смогла сдержать язвительной усмешки Гермиона, на что Поттер сощурился и чуть ли не зарычал. — Гермиона… — Лиам — мой кузен. — Что? — Гарри впервые за этот разговор неподдельно удивился и не смог сдержать эту эмоцию. Он выпрямился, а из лица пропало напряжение. — Кузен? — Верно, — кивнула она, словно это была обыденная информация. — Он пришел ко мне месяц назад, попросил помощи, потому что был ранен, и я… — Стоп! — Поттер вновь вскинул руку, призывая её молчать. И вновь она не удержалась от показного удивленного вида, словно не понимала эмоций друга. — О чем ты говоришь, Гермиона? Какой ещё кузен?! — Я говорила, что история долгая, — негромко и с небольшим укором произнесла она, чуть наклоняя голову. Взгляды и поведение Гарри действительно задело её, а потому остановить себя ей было сложно. — Но ты захотел все кратко и быстро. Поттер шумно выдохнул и прикрыл на секунду глаза. Гермиона не стала и дальше изгаляться, а потому спокойно начала говорить. — Это и правда долгая история, — Гарри открыл глаза и вновь внимательно посмотрел на подругу, уловив изменения в ее голосе. Гермиона же лишь грустно улыбнулась. — Много лет назад я начала следить за исследованиями одного молодого ученого. Он изучал лингвистические барьеры между заклинаниями и их последствиями, а также особенности контрзаклинаний для волшебников разных стран… — Чего? — подал голос Тео, но Гермиона не успела ему ничего ответить. В разговор вступил Драко, которого она по-прежнему не видела. — Проще говоря, он изучал аналоги заклинаний в разных странах и что будет, если одно заклинание снять аналогом контрзаклинания другой страны. Гермиона кивнула, то ли Драко, то ли Гарри, на которого продолжала смотреть, однако дальше говорить ей не дали. — Все равно не понял, — на это она лишь закатила глаза, а уголки губ Поттера слегка дрогнули. — Он разбирал этот вопрос с теоретической точки зрения, собирал материалы и исследования, — продолжила Гермиона. — Эта тема стала достаточно популярна, после того, как закончилась война и были налажены многие сотрудничества между магическими сообществами, а потому в короткие сроки исследования этого парня привлекли внимание инвесторов. И он начал изучать вопрос практически… — Это и был Лиам? — нетерпеливо спросил Гарри, но Гермиона покачала головой. — Нет, — вторила своим действиям она. — Лиам… В этой истории он появится позже, — поерзав в кресле, она почувствовала, как напряжение болезненно сводит все внутри. — Пару… лет назад, — она была уверена, что эта заминка была замечена всеми присутствующими, но мужчины промолчали, — этот молодой ученый стал публиковать результаты различных исследований. Самые разные заклинания, — Гермиона покачала головой. — От бытовых и простейших до непростительных. Он изучал мельчайшую разницу в их воздействии, применение контрзаклинаний из других стран. Даже банальное применение Экспелиармуса и его аналогов друг против друга. — Исследование действительно было столь востребованным? — нахмурился Гарри. И Гермиона разделяла его скептицизм. — И да, и нет, — пожала плечами она. — Но важно не это. Он… Изучал интересные случаи. И была возможность стать частью этого эксперимента… — И ты рассказала ему о родителях? — тихо спросил Поттер, сразу поняв, к чему она ведет. Гермиона, прикрыв глаза и закусив губу, кивнула. Это была её боль. Незажившая рана, что кровоточила каждый день. То, с чем она вроде бы и смирилась, но не тогда, когда появлялась даже призрачная надежда. — Я описала ему случай, — хрипло заговорила она. — Рассказала во всех подробностях, предложила приехать в Австралию и… Лично взглянуть, — Гермиона описала бы это по-другому, но язык не поворачивался. Она действительно собственноручно сделала своих потерявших память родителей подопытными кроликами. Но ей не стыдно было это признать. Тем более, что тогда на горизонте наконец был просвет, а её сердце наполняла надежда. Призрачная. Но и этого было достаточно. — И он согласился. — Он смог что-то сделать? — все также тихо спросил Поттер, на что Гермиона отрицательно покачала головой, слабо улыбнувшись. Она чувствовала, как увлажнились глаза, но не позволила себе большего. Не в том месте и не в то время. — Нет, он… У него ничего не получилось. Он признал, что случай интересный, но помочь не смог… Но это неважно, — быстро замотала она головой. — Неважно? — недоуменно спросил Гарри, на что она кивнула. — Да, суть не в этом, — Гермиона взяла несколько секунд, чтобы сглотнуть вязкую слюну и отдышаться. Разговор давался ей тяжело. Хотя, разговором назвать это было сложно. Скорее больше монолог, маленькая исповедь, которая обнажала её душу и показывала слабости. — Он смог заметить то, на что… никто не обратил внимание. Что казалось невозможным, потому что я всегда знала, кто мои родители. Точнее, была в этом уверена. — Я не понимаю… — Он заметил различную реакцию на воздействие магии. У родителей. Моя мама… Ей словно становилось хуже, — Гермиона тяжело сглотнула, вспоминая те страшные моменты. Когда беспамятство матери казалось лучшим вариантом из возможным. Лишь бы она не страдала так. — Она словно начинала сходить с ума, когда колдомедики пытались насильно вернуть ей воспоминания. Отец реагировал не так, — прошептала она. Она помнила. Помнила его осознанный взгляд. Помнила замешательство молодого ученого и его усмешку. А еще то обращение… «Что же вы не сказали, мисс Грейнджер?..» — Гермиона, — позвал её Поттер. Она моргнула, осознавая, что молчала уже несколько секунд. Тяжело вздохнув и рвано выдохнув, Гермиона облизнула губы. — Он сказал, что реакция моего отца напоминает реакцию волшебника, — огорошила она присутствующих, не став и дальше ходить вокруг, да около. — Что? — переспросил Гарри. Удивление Малфоя и Нотта она ощущала и спиной. — Да, — слабо улыбнулась Гермиона. — Представь моё удивление… — То есть твой отец… волшебник? — осторожно уточнил Поттер. — Нет, — махнула она головой. — Он не мог быть волшебником, Гарри. В этом я уверена точно. Мой папа был выпускником детского дома. Он никогда не знал своих родителей, даже дальних родственников. Более того, он никогда и не искал их. Но он всю жизнь прожил в Великобритании, поэтому если являлся волшебником, то в Хогвартсе знали бы этом… — на несколько секунд она замолчала вновь, но теперь Гарри не пытался воззвать к ней. — Ты знаешь, как рождаются маглорожденные волшебники, — не вопрос, скорее утверждение. — В роду магглов должны быть одарённые магией. Это может быть два или три поколения назад. Но этого достаточно, чтобы дар проявился вновь. Однако… Тот учёный был уверен, что уровень магии в отце больше, чем в обычном маггле, у которого в предках были волшебники. И тут оказался возможен еще один вариант… — Сквиб, — внезапно подал голос Теодор. Гермиона замерла на пару секунд, а затем повернула голову в его сторону. Встретившись с непроницаемым взглядом карих глаз и слегка кивнула. — Он выдвинул предположение и проверить его было не сложно, — хрипло произнесла она, вновь повернувшись к Гарри. — И это чуть не стоило папе рассудка… — Что ты сделала? — вновь подал голос Нотт, но ответил уже Поттер: — Сквибы могут видеть дементоров, — буравя подругу взглядом безэмоционально сказал он. — А еще на них не действует магия отвода глаз. Нотт присвистнул, а Гермиона, отведя глаза, продолжила. — Тот учёный сказал, что у отца наверняка были маги в ближайших родственниках. И лучше выяснить это наверняка, ведь сквибы реагируют на магию немного иначе, чем волшебники или магглы. И медицина совершенствуется с каждым годом, а многое исследуется. И если я докажу, что папа и правда имел в ближайших родственниках волшебников, то возможно потом появятся… новые возможности, чтобы вернуть ему память. — И так ты нашла Лиама? — уточнил Гарри. Прикрыв глаза, Гермиона кивнула. — Но как?.. — Мне помог Слизнорт, — призналась она, а когда открыла глаза, встретилась с недоуменным взглядом Поттера. — Ты, наверное, не помнишь, но, когда Слизнорт начал у нас преподавать, услышав мою фамилию, он предположил, что я являются потомком одного некогда известного зельевара. Я посчитала, что за это можно зацепить и написала профессору. Нам не удалось найти волшебников с такой фамилией в Великобритании, мы искали несколько месяцев… Но удалось выяснить, что Гектор Дагворт Грейнджер оставил свою жену здесь и отправился в США. — В Америку? — неверяще переспросил Поттер, а Нотт вновь присвистнул. Гермиона кивнула. — Пришлось… Постараться, потому что Грейнджеров в Америке я тоже не нашла. Но Грентширов… — Ошибка в записях, — раздался голос Малфоя, от которого она вздрогнула, но кивнула вновь, даже не оборачиваясь. — Скорее всего его фамилию неправильно записали по прибытию. Насколько мне известно, возвращаться в Великобританию он не собирался, а потому не стал ничего менять… — И Лиам?.. — вновь подвел к главному Поттер. — Да, — подтвердила Гермиона. — Он, как и я, является внуком Гектора Дагворта Грейнджера. Получается… Кузеном. Тишина вновь воцарилась в кабинете. Она смотрела только на Поттера, который пытался переварить вываленную на него информацию. Вновь сцепив перед собой руки, он буравил их внимательным взглядом, а затем исподлобья посмотрел на Гермиону, которая ждала, пока допрос продолжиться. Она чувствовала себя странно. Это была та история, в которую частично оказался посвящен Слизнорт, а также которую знал Лиам. И если с профессора она когда-то взяла клятву молчать, то с кузеном они не слишком обсуждали прошлое. — Даже если предположить, что всё это правда, — начал говорить Поттер, нарушая тишину. — Откуда ты знаешь, что пропало из хранилища и что это сделал мистер… — Гарри запнулся на фамилии Лиама, но быстро взял себя в руки. — Грентшир? — Месяц назад он пришёл ко мне в магазин, — тяжело вздохнув заговорила Гермиона, но тут же была перебита Ноттом. — Ты хочешь сказать, что он ограбил банк месяц назад? — Я так и сказала, — язвительно ответила она. — Не может быть, — фыркнул Нотт, привлекая к себе взгляды присутствующих. Переглянувшись с Малфоем и Поттером, он всплеснул руками. — Серьёзно? Какой-то маг ограбил банк месяц назад, а мы не узнали бы об этом, если бы случайно не сунулись в ту ячейку? Звучит слишком неправдоподобно. — Ограбить Гринготтс вполне возможно, — цедя каждое слово, проговорила Гермиона, вновь переводя взгляд на Гарри. — Ты это знаешь. — Но не так, чтобы этого никто не заметил! — возразил Тео. — Тогда удивительно, что Лиам заявился ко мне раненный, с полностью обожженной правой рукой и взятым из ниоткуда философским камнем, в то время как у вас, по счастливой случайности, пропало еще одно алхимическое чудо? — в её голосе сквозила издевка. Она не посчитала нужным обернуться. Лишь усмехалась, чуть запрокинув голову. Знала, как это взбесит Теодора, и даже не пыталась скрывать собственного удовлетворения от его реакции. — Послушай… — зашипел аврор, но Поттер его осадил. — Тихо! — Гарри строго посмотрел на Тео, а затем перевел взгляд на Гермиону. — Почему он пришёл к тебе и показал камень? — Здесь у него больше никого нет, — пожала плечами Гермиона. — Лиам — артефактор. Это достаточно развитая отрасль в Америке. На неё есть спрос. Таланта у него не отнять, но из-за большой конкуренции, сложно назвать его успешным. Средней величины мастер, не более. С англичанами он не торговал, насколько мне известно, да и в Лондон впервые приехал, когда я пригласила его в гости чуть больше года назад. — Ты не ответила про камень. — Увидела случайно, — не стала лукавить она. — Я помогла ему обработать раны, ненадолго вышла из комнаты, а когда возвращалась… — она покачала головой, вспоминая тот вечер. Ее усилия всегда отдавались легкой болью в затылке, и она знала, что это значит. — Видимо он меня не услышал. Я видела камень, и как он в спешке прятал его в сундучок. А после, всё как в тумане… Я проснулась утром, от стука помощницы, которая переживала, что я не спустилась к открытию. А от Лиама я нашла только записку. — Думаешь, он использовал заклятие Забвения? — уточнил Гарри. — Более чем уверена, — кивнула Гермиона. — Но скорее всего сил у него было мало, а потому через некоторое время смутные воспоминания стали возвращаться. В кабинете вновь повисла тишина. Вот только теперь Поттер не обдумывал что-то в своем кресле. Он поднялся с места, двинулся к шкафу и, достав одну из множества одинаковых папок, раскрыл её и внимательно вчитался в текст. Гермиона и авроры за её спиной молчали. Она следила за другом взглядом, чувствуя, как в животе завязывается противный узел. Ей бы хотелось поторопить Гарри. Она знала, что он злится, а может немного сбит с толку. Но его спокойствие больше пугало, чем раздражало. Потому что за ним обязательно последует буря. Гарри захлопнул одну папку и перешел к другой. А затем снова. И снова. После он посмотрел на Гермиону внимательным взглядом. Несколько секунд. Словно сканировал, пытался понять, как вообще все могло к этому свестись. — В отчетах за последний месяц нет ни единого упоминания о Гринготтсе, — произнес он, переводя взгляд на Малфоя и Нотта. Словно теряя к Гермионе всякий интерес. — Хотя, насколько мне известно, около полугода назад была полная проверка системы безопасности. — Может крючок забросили ещё тогда? — выдвинул предположение Нотт. — Вряд ли, — ответил Малфой. — Система безопасности Гринготтса проверяется не только гоблинами, но ещё и волшебниками. Причём не единожды. Кто-нибудь что-нибудь, да заметил бы. — Это если знать, где искать, — усмехнулся Тео. — Ты не понимаешь, — вздохнул Драко, а Гермиона буквально представила, как он покачал головой. — Когда каждое заклинание разбирается буквально на составляющие, как и защитные артефакты, ничто не может зацепиться. — Только если не знать систему настолько, что иметь возможность проникнуть в неё, и так же спокойно выйти, — закончил за Малфоя Поттер, а затем вновь посмотрел на Гермиону. — Говоришь, Лиам — артефактор? — она лишь кивнула. — Талантливый? — Можно сказать и так, — растерянно ответила Гермиона. — Но не слишком популярный мастер в своей отрасли… — Что, если он сделал это, воспользовавшись волшебными изобретениями? — вновь обратился к аврорам Гарри. — И чем можно воспользоваться таким, чтобы взломать защиту банка? — спросил Нотт. — Я о таком не слышал даже… — Собственными разработками, — одновременно произнесли Драко и Гермиона, после чего все замолчали. Тяжело вздохнув, она дернула головой и посмотрела на Гарри. — Артефакторам не обязательно патентовать собственные разработки, чтобы пользоваться ими, так ведь? Да и на что-то опасное для общества патент не выдадут, более того, наложат запрет на пользование. — Но это всё лишь догадки, — сделал логичный вывод Гарри, вновь направляясь к своему месту. — Это всё лишь наши догадки. — Что ты хочешь этим сказать? — насторожилась Гермиона. — Мне нужны будут доказательства, Гермиона, — заявил Поттер, не сводя взгляд с подруги. Он выдержал паузу в несколько секунд, а затем произнес то, что выбило из её легких весь воздух. — Легилимент считает твои воспоминания, которые в дальнейшем будут фигурировать в этом деле. А также дадут нам понять, того ли человека мы ищем. Первым порывом Гермионы было возмутиться. Воспротивиться. И, судя по напряжению Гарри, он этого и ждал. Но то был лишь первый поры. Дальше пришла на помощь совесть. Гермиона понимала, что виновата. Что возможно, стоило прийти раньше к Поттеру и всё рассказать. Не как к другу. Этот статус стал слишком размытым за последние годы. Стоило. Но время ушло, и теперь она наконец поступила правильно. И последствия… Что же, пока никто не говорил о заключении или пособничестве. А проникновение в голову… Холодок пробежал по коже от этих мыслей. Внезапно пришло бьющее по голове осознание, которое вновь пробудило бунтарство, но Гермиона не была бы собой, если бы поддалась ему. Стоило действовать тоньше. Пожевав губами, она откинулась на спинку собственного стула и выдвинула ультиматум. — Только если твой легилимент даст Непреложный обет, что проникнет только в этот слой воспоминаний. И никуда дальше. — Гермиона… — хотел было возмутиться Гарри. — Мы можем действовать согласно закону, — Тео за её спиной фыркнул, но Гермиону это не остановило. — Ты подашь прошение в Визенгамот, а так как это проникновение в сознание, что относится к не самому приятному разделу с точки зрения медицины и юриспруденции, я смогу оспорить любое решение и растянуть этот процесс не на одну неделю или месяц. Согласись, простая клятва — идеальный вариант в данной ситуации. Тем более, что я готова сотрудничать. Но копаться в своей голове без разбора я не позволю! — Ты сама пришла ко мне… — начал Поттер. — Потому что хотела помочь! — Ты понимаешь, что сейчас оказываешь прямое сопротивление правосудию? — прищурившись, недобро спросил Гарри, но Гермиону это не испугало. Лишь подстегнуло вскинуть подбородок и выпрямить спину. — И ты имеешь полное право заключить меня под стражу… — Это не потребуется, — раздался ледяной голос Малфоя за её спиной, а затем и несколько шагов, прежде чем изумрудный костюм Драко появился в её поле зрения. Как и левая рука с закатанным рукавом. А еще словно выцветшая черная метка. — Я готов дать Непреложный обет, Грейнджер, — произнес он. Гермиона подняла на него взгляд, полностью уверяясь в своей догадке относительно личности легилимента, которого хотел привлечь Поттер. Действительно, зачем же далеко ходить? — Но мы приступим прямо сейчас.