Выше домов

      Катя не помнила, как вылетела из дома и домчалась до офиса. Дороги ещё не успели обрасти многочисленными заторами, и во вращающиеся двери «Башни-2000» она вошла в семь пятнадцать — это она отметила машинально, скользнув взглядом по циферблату огромных часов, висевших на стене просторного лобби. Никто в «Зималетто» не любил эти часы — каждое утро они встречали вечно опаздывавших сотрудников и пригвождали их, как строгие судьи.       — Что-то вы рано, Екатерина Валерьевна, — заметил Сергей Сергеевич Потапкин, выходивший из кафетерия с плюшкой и стаканом кофе в руках.       — Дел много, — с отсутствующим видом ответила Катя.       — А, ну-ну, — озабоченно вглядываясь в её лицо, пробормотал Потапкин. — Вы хоть завтракали? Может, я куплю вам кофейку и булочку?       — Спасибо, Сергей Сергеич, — улыбнулась Катя. — Я пока водой обойдусь, аппетита нет.       — А вы часом того, это… Не в положении? А то бледная какая-то, на лбу испарина.       Катя понимала, что этот вопрос был продиктован исключительно почти отеческой заботой о ней, но всё-таки людская беспардонность в очередной раз её удивила. Она, однако, сдержалась, потому что к бесхитростному и доброму Потапкину относилась с теплотой.       — Нет, Сергей Сергеич. Забеременеть сейчас я точно не могу, если вас… это так волнует.       Начальник охраны смутился — запоздало понял, что нарушил чужие границы.       — Вы извините, Екатерина Валерьевна, я ж от чистого сердца. Пойду перекушу, а то позавтракать не успел.       — Всё в порядке. Приятного аппетита.       Странно, но этот короткий обмен репликами сумел отвлечь Катю и переключить с бесконечного мысленного повторения одних и тех же четырёх слов, испортивших её утро.       Ваш муж вам врёт.       Велика вероятность, что автор этого сообщения — незабвенная Элизабет, которой так нравится Саша и так противна Катя. И ничего за этими словами нет, кроме желания насолить и посеять сомнение. Но как неприятно было начать день именно таким образом! Катя редко злилась по-настоящему, и сегодня впервые за долгое время чувствовала, как внутри разрастается агрессия, адресованная не столько этой грымзе, сколько себе самой, потому что зерно сомнения всё-таки упало в её черепную коробку. Что она вообще знала о Саше?       За два года семейной жизни он так и не познакомил её со своим отцом и его женой, то повторяя одну и ту же историю о не сложившихся отношениях, то ссылаясь на их занятость. Катя не знала никого из Сашиных друзей, кроме Фила и Кости, причём с последним он познакомился отчасти благодаря ей. О причинах расставания с бывшими Саша тоже никогда не рассказывал. Даже о любимой маме, которая умерла, когда ему было двенадцать, Саша говорить не хотел. Недавно он обмолвился про тяжёлый разговор со Ждановым-старшим, но не стал развивать эту тему, а теперь Катя получила чёртову эсэмэску, отправленную с зашифрованного номера. Всё, как назло, складывалось одно к одному. И обратиться со всем этим было не к кому. Конечно, есть любимая подруга Юлиана, но её деятельная натура в сочетании с Катиным отчаянием — коктейль слишком взрывоопасный. Нет, Юлиана — это крайняя мера.       Бешеная карусель мыслей в Катиной голове жила своей жизнью, пока её руки допечатывали отчёт о командировке и возможные варианты решения локального кризиса. Её слегка тошнило, и ощущение это и вправду напоминало о первом триместре беременности, но она совершенно точно не была беременна — Саша пока не горел желанием становиться отцом, предпочитая учиться на Арише, так что Катя железно позаботилась о контрацепции.       Она, пожалуй, покажет это сообщение Саше, и проблема будет решена. Ведь достаточно увидеть первую реакцию человека, чтобы понять, скрывает он что-то страшное или нет. А если тем самым она спровоцирует скандал? А если поймёт по его лицу, что он действительно ей врёт, врёт по-крупному? Что будет тогда? Крах и развод? «Воропаева, послушай себя! Из-за одной эсэмэски ты уже задумалась о разводе. А может, это лишь красноречивый симптом того, насколько всё на самом деле плохо в нашем недолгом браке, который извне кажется всем идиллическим?»       — Катюша, доброе утро!       Катя вздрогнула. Перед ней стояла Маша Тропинкина, явно пребывавшая в хорошем расположении духа.       — Доброе утро, Машуль… — вяло откликнулась Катя, вдруг проваливаясь в слабость. — Я что-то заработалась… Который час?       — Так половина девятого. Ты велела прийти пораньше, вот я и пришла. В конторе никого, кроме нас с тобой, Жданова да Потапкина с охранниками.       — Ах, да… Спасибо, что выполнила мою просьбу. Маш… — Катя потёрла лоб. — Свари мне кофе покрепче, ладно? Без молока, но с двумя ложками сахара. И воды с лимоном принеси, пожалуйста.       Маша бросилась исполнять поручение, а Катя, оставшись одна, наклонила голову между коленей — так она делала всегда, когда ощущала падение артериального давления. Уловка сработала и в этот раз, и пять минут спустя ей стало гораздо легче, а первый глоток самого обычного американо показался ей чем-то божественным, хотя сладкий кофе она терпеть не могла.       — Спасибо, Машенька, — с чувством сказала Катя. — Я сейчас скину тебе на почту документ, распечатай его и отнеси Андрею.       — Хорошо, Кать. Могу пока идти?       — Конечно, иди. Только позвони сейчас Юлиане и уточни, во сколько она приедет.       Знать это Кате было необходимо, чтобы к появлению проницательной подруги собраться с силами и перестать паниковать.       — Будет сделано, — кивнула Маша. — Ну что, я сегодня лучший секретарь в мире?       — Определённо, — подтвердила Катя. — Всё, иди работай, чтобы не потерять квалификацию.       — Есть, мэм.       Маша ушла, и Катя решила провести десять минут в полном покое: допить кофе в тишине и постараться ни о чём не думать. Однако решить — не значит сделать, и, не особо осознавая свои действия, Катя вбила в поисковую строку запрос: архитектурное бюро геометрия. Саша это название не любил, считая примитивным. Катя с ним соглашалась и шутила, что не ей, человеку, работающему в модном доме «Зималетто», выступать в роли критика.       Так, вот и новость о новом назначении в бюро, опубликованная на сайте, посвящённом светской жизни Москвы.       Новым руководителем одного из крупнейших архитектурных бюро столицы «Геометрия» стала 55-летняя Елизавета Кралеветская, видная бизнесвумэн и светская львица, два года назад получившая развод с британским банкиром Томасом Льюисом. В профессиональных кругах это назначение вызвало большие вопросы: Кралеветская, хоть и имеет профильное образование, много лет не работала, предпочитая вести праздный образ жизни. Завистники высказывают предположения, что настоящей причиной неожиданного возвышения богатой эмигрантки стали её тесные связи с влиятельными людьми по обе стороны Ла-Манша. «Геометрия» — лакомый кусочек для любого топ-менеджера. В последнее время бюро раз за разом выигрывало многомиллионные тендеры, где в числе заказчиков фигурировала мэрия Москвы и другие крупные игроки.       Впрочем, гораздо более интересна личная жизнь Елизаветы, ведь после развода мать двоих детей ударилась в любовные приключения. Публике известно по крайней мере о трёх её романах с мужчинами значительно младше неё, и теперь все приглядываются к подчинённым Кралеветской в «Геометрии». А посмотреть есть на кого! Как думаете, кто станет её новой жертвой?       Ниже была размещена дюжина фотографий работников бюро, среди которых был и Саша, причём в компании Кати — то был кадр с прошлогоднего показа «Зималетто». Под статьёй оставили немало комментариев, и Катино любопытство неизбежно взяло своё.       Кралечка вернулась в Москоу-сити! Не завидую всем, кто работает в Гео, если ей надо, она и на голубого залезет.       Мои предки с ней знакомы, говорят, стерва та ещё. Детей сбросила на нянек и бывшего, больше всего озабочена деньгами и мужиками.       Кто станет её новой жертвой? Я бы завалила Воропаева))))) Жаль, что он женатик, но ничего, Краля любую жену подвинет, ахахахах       Да, тем более эту мышь Пушкарёву. Все же помнят, какой она была в 2005? Ад, ребята, поищите фотки, кто не в курсе. А теперь ну прям принцесса, на фотке с мужем даже почти красотка. И, кажется, они друг друга любят.       Не знаю, девчат. Любят-не любят, по фото не поймёшь. Воропаев этот хмырь себе на уме, женился тупо на денежном мешке. Как ни увижу его фотки в светской хронике, вечно стоит с мордой кирпичом, вся эта жизнь перед камерами нужна ему как прошлогодний снег, но деньги не пахнут, как известно. Пушкарёва же и в совет директоров ЗЛ залетела, и в семейство Ждановых прочненько вошла. Эх, умеют же люди, тут от директора школы едва ли когда-нибудь родишь, а она аж от целого Андрюши Жданова.       У меня там подруга работает, в Зималетто. Клянётся, что Жданчик до сих пор сохнет по Кате. Один как перст, кто хочет утешить принца?))) Айда на грядущий показ!!!       Не знала, что у Жданова такая гиперфиксация… Зато Кирюшка давно отсохла, живёт себе с Минаевым и горя не знает. Такая они красивая пара, не думала, что она с кем-то будет смотреться так же хорошо, как с Андреем, но Никитос даже круче.       А Воропаев просто однофамилец Киры и Крис или потерянный брат, ахах       Да нет, просто однофамилец. Ничего, скоро его перекуют, возьмёт фамилию Кралеветский :D       Пусть лучше будет с Катей, чем с этой вурдалачкой. Одна неосторожная улыбка, и натянутая как барабан мордашка лопнет, по ходу.       А как там Катюшкин дружбан?       Это который, актёр? Да вроде в театре Станиславского играет, и неплохо.       Да нет, тот, что при деньгах)) Так и лежит в рехабе?       Ах, вы про Зорькина. Да вроде, никаких новостей о нём. Викулю регулярно вижу в ЦУМе, бабло спускает стабильно… Не удивлюсь, если его.       Жаль парня.       Если Жданов в аскезе, я согласна на Колямбу, ахахах       Тоска зелёная, девы. Жданов принципиальный бобыль теперь, Малиновский вроде даже не изменяет Виноградовой. Все красавчики вне доступа(((       Катя закрыла браузер, с силой щёлкнув правой кнопкой мыши. Терпеть такое беспардонное вмешательство посторонних в свою жизнь было невыносимо. Ещё сложнее было читать обсуждения её близких, особенно Саши и Андрея. Для этих сплетниц всё это было игрой, развлечением, но ведь речь о живых, настоящих людях из плоти и крови. Кто дал этим женщинам право ставить диагнозы тем, кого они вообще не знают? Копаться в чужом белье и уверенно рассуждать о том, о чём они и понятия не имеют? Кто эта чья-то подруга, работающая в «Зималетто»? Не может ли она быть одной из её подруг? Может, после работы они делятся её секретами с тётками в сети? У Кати голова пошла кругом и американо полез обратно. И очень захотелось в Сашины объятия — там всё просто и понятно.       Или нет?..       — Катюш, доброе ут… Что с тобой?       Катя не сразу оторвала взгляд от экрана, на котором уже включился скринсейвер — фотографии из летнего путешествия с Сашей и Аришей.       — А?..       Андрей внимательно в неё вглядывался, замерев у двери.       — Доброе утро, — мозг наконец-то подкинул правильную реплику. Катя пошевелила мышкой, чтобы не травить себе душу. — Просто задумалась.       — Ну-ну, — Жданов ей очевидно не поверил. — А я вот зашёл поблагодарить тебя за отчёт о командировке и все расчёты.       — Будем арендовать фабрику, к которой присматривались весной?       — Думаю, это оптимальный вариант, судя по твоим прогнозам. Сейчас пойду озадачу Свету и юристов. Кать… — Андрей подошёл ближе к столу, присмотрелся к ней ещё пристальнее. — Я же вижу, что ты чем-то расстроена.       — Да не обращай внимания. Начиталась ерунды в сети…       — Какой ерунды?       — Ты знаешь, что нас обсуждают на сайтах светских сплетен?       Он присел на диван.       — Знаю, конечно. Но никогда не читаю. Тебя-то туда зачем понесло?       — Не знаю… По глупости.       — Глупость — это точно не про тебя. Что ты там вычитала?       — Да ничего… Так… Кто-то сокрушается, например, что ты стал «принципиальным бобылём», — она изобразила в воздухе кавычки.       Жданов ухмыльнулся.       — Тебя это расстроило?       — Меня расстроил сам факт того, что чужие люди лезут туда, куда их не звали, и считают, что они что-то знают.       — Ну, в данном случае они попали в точку, — просто и свободно сказал Андрей.       Катя внутренне съёжилась, понимая, что они вступают на опасную территорию.       — Прости, я… Я совершенно напрасно завела этот разговор. Твоя личная жизнь меня не касается.       — Ну почему же не касается? У нас с тобой дочка, и я не имею права приводить в дом ту, в ком не буду уверен. Ты же уверена в Воропаеве?       — Конечно.       Ей пришлось приложить серьёзные усилия, чтобы именно сегодня это прозвучало убедительно, в том числе для собственных ушей.       — Ну и замечательно. Если в моей жизни появится такой человек, я обязательно вас познакомлю. Не обращай внимания на сплетников, Катюш. У нас обоих всё прекрасно, так что их желчь не должна нас задевать.       — Конечно, ты прав…       — Приятно слышать от тебя эту фразу. Не так уж часто ты признаёшь мою правоту, — подмигнул ей Андрей. — Ладно, пойду загляну к Локтевой.       Пошёл заглянуть к Локтевой, но по дороге заглянул в личную Выручай-комнату: ныне пустующий и неприметный кабинет, где однажды началась его работа в «Зималетто». Он был немногим больше бывшей Катиной каморки, но выгодно отличался от неё окнами с видом на мост «Багратион» и строящиеся башни Сити. В последнее время Андрей часто смотрел на них и думал о том, что они обязательно переедут на тот берег Москвы-реки, в новый офис класса A, и отец будет им гордиться. Сегодня, впрочем, мысли текли совсем в другом направлении. Курить он не любил, но достал из своего тайника зажигалку, пачку сигарет и пепельницу в надежде, что самый крепкий «Данхилл» поможет выбросить из головы всё лишнее.       Лишнее… Неужели лишнее — это Катя и их дурацкий разговор о его почти не существующей личной жизни? Они никогда это не обсуждали с тех самых пор, как расстались в апреле две тысячи шестого. На дворе сентябрь две тысячи девятого… Сколько времени ему потребуется, чтобы окончательно признать невозможность вернуть Катю и необходимость строить что-то новое с другой? Этого от него явно ожидали все: родители, общество, сама Катя, Воропаев, Кира, устроившая жизнь с Никитой, Малиновский… Ведь быть одному ему, Андрею Жданову, не пристало. Пока он спал с моделями, везде был желанным гостем. Когда встречался с Кирой, тоже был всем понятен и удобен. А теперь его никуда не звали, потому что с ним ни развлечься, ни перемыть косточки супругам. Можно быть кем угодно, только не однолюбом. Тем более мужику при деньгах и статусе. Он должен был либо менять девиц как перчатки, либо торговать рожей в обнимку с женой на обложках журналов для домохозяек…       Женщины продолжали к нему липнуть. Ещё бы — такая трогательная история!.. Не банальный вдовец, а мужчина с тонкой душевной организацией, ещё и с милой дочуркой. А он даже не пытался. Никаких чувств и даже тени потребности в живой человеческой связи не возникало, с кем бы он ни знакомился. Он занимался сексом, иногда много и часто, иногда — раз в несколько месяцев, но не получал ничего, кроме физической разрядки, необходимой мужскому организму. Потом решил, что намного полезнее для психики будет обходиться старым-добрым самоудовлетворением. Вернулся в школьные годы. Того и гляди, скоро начнёт носить за Катей портфель…       А она была счастлива. Он видел это каждый раз, когда приходилось наблюдать за супругами Воропаевыми. Его любовь к Кате росла, становилась больше его самого, больше любых планов на жизнь и всеобщего давления, больше той ненависти, что сжигала его на свадьбе в Питере, но он не смел показать её ни взглядом, ни жестом. Он не хотел Катиной жалости, не хотел, чтобы любимая женщина проходила через сомнения в выборе, сделанном два года назад. Не хотел разрушать её жизнь с порядочным и любящим её мужчиной. Не хотел терять Катю, с которой мог видеться почти каждый день, работать бок о бок, соприкасаться рукавами, как в пресловутых строчках… Не хотел. Или внушил себе, что не хотел. Эти несколько лет он не узнавал себя. Ради неё он перекраивал и подавлял саму свою природу, душил все импульсы и желания, рождающиеся при виде неё, и сейчас опять не воспользовался шансом повернуть беседу в другое русло, причинить дискомфорт, задать прямой вопрос или вообще во всём признаться. Он собой почти гордился, и лишь иногда, на границе сна и яви, противный внутренний голос силился доказать ему, что он ошибся, что потерял Катю исключительно потому, что согласился играть по её правилам. Она никогда не сталкивалась со всей мощью и полнотой его любви. Он лишил её этой возможности. Правильно ли он поступил, смирившись с Катиной трусостью и вырастив в себе такую же трусость? К его ужасу, чаша весов всё чаще склонялась в пользу ответа «нет»…