Хрупкий аконит и Нежная камелия

Темные волосы клочьями падали на пол. Акан Онг ни капли не жалел их, обрезая до необходимой длины. Хотя на его лице явно виднелась толика боли от того, что он делал. — Неужели тебе жалко волосы? — посмеялся Сол Эра, на что Акан Онг легонько ударил его по плечу, чтобы тот не вертелся. — Да, мне их жалко. Я в жизни и мухи не обидел, мне так тяжело казнить твои волосы! — Юноша состроил еще более страдальческую гримасу, из-за чего теперь напоминал сущего* мученика. Сол Эра не смог сдержать громкого смеха и наклонил голову, прикрыв рот рукой. Отец в детстве ненавидел, когда тот широко улыбался во время смеха, потому Джошуа привык скрывать улыбку, дабы не бесить его. Иначе мальчик должен был бы упражняться дополнительно еще пятьсот раз. — Эй! Эра Дикти, дурачок! Я же говорил не дергаться! Ну, вот, теперь я тебя порезал. *(ссущего мученика. Рубрика «шутки от автора» продолжается). Акан Онг глубоко вздохнул и, быстро схватив полотенце, стал вытирать капли крови из маленького пореза, образовавшегося на чужой шее. Сол Эра же продолжал смеяться. Его забавлял этот парнишка, что был юн и глуп, а еще так по-детски артистичен и дерзок. Понятно было, почему Ен Волтир взял его к себе. Будь он моложе, сам был бы не против завести такого друга, с которым можно перевернуть горы и повергнуть мир в хаос, одной лишь вашей встречей. — Малец Онг, сколько тебе? — Мне недавно исполнилось 17, старец Дикти. — Отвечал он, не убирая ткань с раненого места. — А тебе сколько? — О, я так понимаю, что ты и не женат. Значит, ты теперь стал взрослым. Поздравляю! — Акан Онг в последний раз провел полотенцем, и теперь крови совсем не осталось. Он положил грязную ткань на стол, не забыв протереть ею блестящее от кровавых капелек на нем лезвие ножа. — А этому старцу уже 25. — Ничего себе старец! Ты еще так молод. А я об этом и говорил, но ты меня не слушал. Кстати говоря, я закончил, так что мне нужно идти к господину. Ты можешь отдохнуть, сегодня — еще не рабочий день. Завтра я зайду за тобой утром и провожу к господину. И чтобы ты уже был готов! — Конечно, Малой, обязательно. Акан Онг еще раз показал недовольную мину и ушел восвояси, прихватив с собой нож и полотенце. Весь свой выходной Сол Эра решил посвятить прогулке по поместью. Он думал, что оно большое еще тогда, когда только прибыл сюда, но чем больше он шел, тем яснее становился тот факт, что это место не просто большое — оно огромное. Не зря этот клан убийц считался великим. Здесь было несколько улиц, где жили наемники и ученики клана, две столовые, пять гостевых домов, три поля, где ученики могли практиковаться, необъятная библиотека и множество залов для самых разных целей. И это только «задний двор», на Передней площади располагалась резиденция глав, превосходившая по размерам те жилые улицы и библиотеку вместе взятые. В этом здании, собственно, жили и работали главы Ен, а также тренировались их личные адепты. «Кажется я немного переоценил свои силы. Но я, по крайней мере, не думал, что это поместье будет настолько огромным. Даже не знаю, смогли бы мы заставить его сгореть до тла, будь я здесь вместе со школой Мун*. Зато понятно, почему никто из столь праведных школ не пытается пойти войной на клан Ен, а, вот, если бы он вдруг ослаб, как школа Фар, тогда бы его стерли с лица земли, не оставив и пылинки. Гребаные лицемеры!» — Сол Эра рвал и метал в душе от негодования на школы, с которыми раньше был очень тесно связан. *[Мун — бесконечность]. … В тот день ему исполнилось тринадцать лет. Погода за окном не производила впечатление праздника. А что еще можно ожидать от октября*? Серые тучи заволокли все небо, закрыв и солнце. С неба моросью падали капли дождя. Ветер поднимал листья и вновь опускал их на землю. *[День рождения Сол Эра — 5 октября]. К сожалению юного Эра, кроме отца — Сол Муна, никто не пришел отмечать этот замечательный праздник — день рождения мальчика. Он недавно поссорился с единственным другом, что у него был, а брат все еще находился в отъезде. Вместе с отцом, который выглядел довольно молодо для своих лет, они сидели за дубовым столом при тусклом свете свечей. Настроения у Эра не было от слова совсем, он сидел, поникнув и опустив голову. — Почему ты ничего не ешь? — В гробовой тишине прозвучал грозный голос Сол Муна*, который вывел Джошуа из раздумий и заставил мальчика невольно вздрогнуть. Он испуганно взглянул на отца, сидевшего напротив него, а потом виновато опустил глаза на тарелку с праздничной едой, подаренной соседями, ведь никто из их семьи не умел готовить: Сол Эра — потому что был слишком мал, а Сол Мун — потому что не научился и ему было попросту лень. *[Сол Мун — Душевная вечность]. — У меня нет аппетита. — Еле слышно раздался голос Эра. — Если ты не поешь, я выкину все это в помойку, и до завтрашнего дня ты будешь голодать! — Прикрикнул на него Сол Мун, которого жутко раздражала эта ситуация. Зато его угроза подействовала на Джошуа, как пощечина, и он набросился на еду, словно голодный зверь, не видевший еды ближайшие месяцы. Вскоре тарелка оказалась пуста. — Я все доел, отец, прошу не сердись на своего сына. — Атмосфера все сгущалась и сгущалась, норовя поглотить извечным чувством неполноценности и вины маленького мальчика, но в тоже время какая-то неведомая сила не давала ему схлопнуться изнутри, подталкивая на пути все дальше, делая сильнее, выносливее и способнее. Стук. Оба: отец и сын повернули головы в направлении двери. Еще стук. Они напряглись. И, наконец, послышалось мелодичное стучание, оповещающие о прибытии одного важного для семьи человека — еще одного ее члена или старшего брата Эра — Сол Дикти. Джошуа вмиг просветлел, будто бы это сам бог спустился на землю и предстал перед ним. Мальчик ринулся к двери, чуть не споткнувшись об брошенный на пол тренировочный, деревянный меч. — Старший братик! — Воскликнул он, бросаясь в объятия. Дикти крепко сжал его и потрепал непослушные волосы, что вечно путались в гнездо. — Дикти, папа так рад, что ты вернулся! — Сол Мун также вышел его встретить, он выглядел куда более радостным, по сравнению с тем, каким он был несколько минут назад. — Ты как раз вовремя. Как думаешь, какое второе имя дать Джошуа? — Даже не представляю! Отец, зачем задавать столь сложные вопросы прямо с порога? — Смеялся Дикти. — Может быть Фоха*? Я думаю, ему очень подойдет это имя. *[Фоха — цветок. Чаще используется, как женское имя]. — Не умеешь ты давать имена, сынок. Придется папе самому. — Сол Мун погрузился в размышления, а после выдал до банального простое имя. — А пусть он будет Эра́! Пусть все знают, что он — мой второй сын. Тебе нравится? — Да-да, мне нравится! — Радостно восклицал Джошуа, а на лице Дикти на мгновение мелькнула странная эмоция, понять которую было не дано никому. — Мне тоже нравится тем более, что малыш Джошуа доволен. — Ему не пять лет, а тринадцать, Дикти, он уже не маленький, прекращай с ним нянчиться. — Возмущался отец, похлопав старшего сына по плечу. Они вошли в дом и вновь уселись за стол. Сол Мун предложил Дикти блюда, оставшиеся после их с Эра трапезы, но тот почтительно отказался, объяснив это тем, что он ел не так давно походную похлебку. С приходом Сол Дикти в доме будто бы стало светлее, настроение у всех улучшилось, а средь облаков начали проглядывать кое-какие лучики солнца. Пускай то была осень, но душа маленького мальчика, который вечно закрывал себя руками от чужих нападков, вмиг начала расцветать, наполняя все вокруг легким, слегка осязаемым запахом белых, как зимние снежинки, и нежным, словно материнская любовь, ромашек. В детстве Сол Эра был более похож на фарфоровую куклу, чем на ребенка. Он обладал маленькими, но пухлыми губками и огромными, яркими, светящимися мириадами звезд глазами. С возрастом все это постепенно уходило. Чем больше его ломали, тем сильнее хрупкий фарфор превращался в нечто иное, что меняло и все нутро куклы. И к тринадцати годами мальчик уж совсем не напоминал прошлое произведение искусства, но он все также обладал чарующей красотой и нежностью, что была в каждом миллиметре его крохотного тельца. — Отец, я хотел бы кое-что сообщить. — Вдруг подал голос Сол Дикти. — Один мой друг из школы Мун нашептал мне, что его отец ищет себе новых личных учеников. Я знаю, что наш Джошуа очень талантлив, так что я хотел бы отправить его на обучение в школу Мун, с твоего позволения. Старший сын семьи Сол выглядел очень серьезным, говоря все это, так что его очень удивила счастливая улыбка на лице отца. — Конечно, сынок! Забирай его, пусть учится. А папа, наконец, сможет полностью посвятить себя алхимии и получению бессмертия. Я стану отшельником и уйду в горы со спокойной душой, зная, что Джошуа будет у тебя под присмотром. — Сол Мун взаправду был очень счастлив. Его давней мечтой было стать отшельником и постигать азы пути бессмертия, но любовь, а позже и дети помешали ему в этом. И не сказать, что его это печалило, он был бы рад провести с семьей всю свою жизнь, оставив стремления детства позади, но сейчас, когда представилась возможность скинуть эти волнения и предаться мечтам, Сол Мун пребывал в самом наилучшем расположении духа. — В таком случае, тебе, Сол Эра, пора собирать вещи. Отец, завтра я отвезу его в Школу Мун, а ты сможешь посвятить себя делу всей своей жизни. — На лице Дикти играла извечная улыбка, которая никогда не сходила с этого добродушного, непорочного лица. Сол Эра улыбнулась удача, ведь попасть в школу Мун было невероятно сложно, тем более в личные ученики самого главы, великого мага-героя — Мун Инга*, слава чьего имени звучала далеко за границами Саму. *[Мун Инг — бессмертный герой]. Они с братом провели несколько дней в пути, и всю дорогу им улыбалось солнце, будто бы сам Дикти его создавал для младшего, ибо знал, как же сильно тот любит тепло этих лучей. Все это время, несмотря на некоторые сложности и неудобства, Сол Эра ни разу не упомянул как ему, ребенку, никогда не покидавшего родного дома, тяжело идти почти без остановок, но при всем при этом, чувствовал он себя самым счастливым человеком на белом свете. Путь, который обычно занимал у путников месяц, они прошли всего за 20 дней* и вскоре оказались на месте. Перед ними раскинулась резиденция школы Мун, выглядевшая как небесный дворец, весь усыпанный огненными листьями и увешенный нежно-голубыми флагами с эмблемами. *[Путь составляет примерно 1600 км, по моим подсчетам. Это как ехать на машине 20 с лишним часов]. Из главных ворот вышли четверо: один — рослый мужчина, поражавший воображение своей невероятно прямой осанкой и высоко поднятой, чуть ли не задранной головой, вторая — прекрасная женщина в возрасте, но было явственно видно, что ранее она была несравненной красавицей, каких в мире можно сосчитать на пальцах, третья — молодая дама, невероятно похожая с женщиной рядом не только своей красой, но и манерами, а четвертым оказался юноша с мягкими чертами лица и лисьими глазами. Он был словно бог, спустившийся с небес. Впитав все самое лучшие от своих родителей, он казался буквально их общей, точной копией. Юноша широко улыбнулся, завидев пришедших, но как только его взгляд зацепился за Сол Эра, больше он не смог никуда его отвести, смотря лишь на мальчика перед ним. — Сол Эра, где твои манеры? Перед тобой семья Мун! — Слегка посмеиваясь указал ему Дикти, после чего Джошуа низко поклонился господам перед ними и также застыл в бессмысленных попытках перестать глазеть на божественного юношу. — Знакомься, этот великий господин — Мун Инг, справа от него — госпожа Мун Ли*, чуть поодаль — их младшая дочь — Мун Сан**, а рядом с ней — мой друг — Мун Скай***. *[Мун Ли — вечная красота]. **[Мун Сан — Третья вечность. То есть, буквально, сложить бесконечность трижды]. ***[Мун Скай — бесконечные небеса]. — Очень рад встрече! Я клянусь быть у вас хорошим учеником, который никогда не подведет вас! — Радостно говорил Эра. Мун Инг по-отцовски улыбнулся мальчику, а после также нежно заговорил с ним: — Что ж, тогда позвольте мне просить этого юного героя сразиться со мной! — Великий маг продолжал также улыбаться, но теперь в его глазах загорелся некий огонек интереса и любопытства. — Сочту за честь, Господин Мун! — Джошуа принял протянутый ему братом меч. Мун Инг же достал свой. Они подошли ближе и встали в позу готовности к бою, а зрители образовали вокруг них круг, напоминающий арену Колизея. — Что-то я боюсь. — Шепнул Сол Дикти Мун Скаю, когда тот подошел. — Нечего переживать. Мой отец в своем уме, он не станет сражаться в полную мощь и уж точно не даст твоему брату пораниться. — Скай одобряюще улыбнулся и похлопал друга по плечу, а сам уставил свой взор на мальчишку на своеобразном ринге. Долгое время бой никак не мог начаться. Двое соперников просто шли по кругу, осматривая друг друга. Это вызывало лишь еще большую улыбку у Мун Инга, который понимал, что какими бы не были способности мальчишки — он уже был на голову выше своих сверстников, ибо не бросался в бой сразу и первым, внимательно разглядывая противника и ожидая, когда он, нападая первым, откроет свои слабые места. Но так не могло больше продолжаться, и Мун Инг ринулся в атаку. Зрачки Сол Эра расширились, а тело напряглось, готовое к любой команде своего хозяина. Парень выставил меч вперед, отразив внезапную атаку, а после отпрыгнул назад на несколько шагов. Он сложил вместе указательный и средний пальцы и нарисовал заклинание, включающее в себя сразу и скорость и силу. Они вновь пошли по кругу, и снова Мун Инг атаковал первым, но в этот раз Сол Эра уже был готов. Он уклонился, высоко подпрыгнув над противником, а после направил свой меч вниз. Конечно же Глава Мун увернулся, но не сделай он того, его тело разошлось бы пополам. Меч Дикти оказался загнан в землю, но мальчик одним легким движением вытащил его и вновь ринулся в схватку. Теперь начался настоящий бой. Оба плясали в смертельном танце, кружив по всей импровизированной арене. Каждую секунду слышался лязг метала об метал. Мечи то соприкасались, то расходились в разные стороны, чтобы вновь нанести удар. Через какое-то время Сол Эра выдохся и пропустил удар, благодаря которому был повержен. Мун Инг возвышался над ним как скала, держа перед чужой вздымающейся грудью меч. Мальчик тяжело дышал, горло обдало холодом, отчего мерзло все его нутро и становилось еще паршивее. Он открыл было рот, чтобы признать поражение, как вдруг Мун Инг опустил меч и склонился перед ним на одно колено, держа руку на груди и опустив голову. — Сол Эра, я — Мун Инг — признаю свое поражение. Ты победил. — Произнес он невероятно четко, вероятно, чтобы слышали это все находящиеся здесь люди. Джошуа округлил глаза до невероятных размеров. Так же были шокированы и зрители, кроме, кажется, Мун Ская, который пожирал взглядом это представление и широко улыбался до ушей. — Мне очень нравится твой брат. — Шептал Скай Дикти. — Он первый и единственный человек, сумевший победить моего отца. Его точно ждет великое будущее! — Верю тебе, ведь мой отец очень хорошо его натренировал. — Сол Дикти издали громко аплодировал брату, который так и застыл в непонимании. — Сол Эра, — Мун Инг продолжил говорить, поднявшись на ноги и помогая Джошуа также это сделать, — я впервые встречаю столь сильного противника из молодого поколения. Для меня огромная честь — принять тебя в ученики! — Для меня огромнейшая честь стать вашим учеником! — Эра буквально загорелся радостью и светился сейчас чуть ли не ярче самого солнца. Он упал в ноги Мун Инга и принес ученическую клятву. Глава Мун взял его за руки, поднял с колен и поклонился — то был знак того, что он согласен быть его учителем. — Прошу, господин Сол, пройдемте в нашу резиденцию. А тебя, ученик Сол, в твои ученические покои проводит мой старший сын — Скай. — Все шестеро человек отправились в поместье Мун. Вскоре двое из них — Скай и Джошуа отправились в сторону домов для учеников, а остальные проследовали в резиденцию. Весь путь они молчали. Никто не решался заговорить. Лишь иногда то один, то второй смотрели друг на друга, и, когда их взгляды сталкивались, оба смущенно отводили глаза. Сол Эра испытывал благоговейный страх перед сыном самого Мун Инга, которого только что победил, а, вот, причины такой реакции Мун Ская ему были неведомы. К счастью для обоих, путь оказался на редкость коротким, так что они быстро дошли. — Это общий дом для всех учеников моего отца, здесь ты будешь жить. Остальное узнаешь у старших соучеников. — Мун Скай говорил тихо и спокойно, его мягкий голос убаюкивал и заставлял трепещущее как птица сердце успокоиться и забиться ровным тактом. — Благодарю господина Муна за столь радушный прием и за то, что проводили! — Эра собирался раскланяться перед ним в благодарностях, но Скай поймал его за плечи и, посмеиваясь, остановил. — Не стоит, право, не стоит! — Улыбался он так широко, что заражал улыбкой и окружающих, включая парнишку перед ним. — Ступай, завтра еще свидимся. Мун Скай ушел в резиденцию к отцу, который вот-вот закончил прием гостя. Сол Дикти стоял у массивных, резных дверей, открывающих вход в одно из богатейших мест, что ему свезло увидеть, и потягивал из фляги крепкий алкоголь. Скай подошел к нему еле слышно, но Дикти все равно уловил его шаги и улыбнулся. — Мне нужно будет уехать. Но я так переживаю за брата. Он никогда не был так далеко от дома, совсем один. Каково ему будет здесь? Я боюсь, ему может быть плохо без меня. — Произнес он, не оборачиваясь, прекрасно зная, кто стоит рядом. — Твой брат уже не маленький, рано или поздно приходит пора птенцу покидать гнездо. Не беспокойся, он справится, я верю. Если что, я пригляжу за ним. — Спасибо тебе, дружище. Даже не знаю, чем тебе отплатить за это! — О, ничем. Не надо мне ничего от тебя, это — моя обязанность, как твоего друга. Кстати, куда собираешься ехать? — Я договорился с некоторыми ребятами из нашей компании съездить в школу Фар. Было бы интересно глянуть на нее. — Думаешь, что слухи лгут? — Это основная цель слухов, но все же не бывает дыма без огня. — Конечно. Ты прав. Удачи тебе в предстоящем пути! Через несколько дней Сол Дикти уехал, а Сол Эра остался один обучаться у великого мага — Мун Инга за множество миль от родного дома, где прожил всю свою короткую жизнь. [От автора: Приветствуйте третью главу. Она вышла длиннее остальных и, я надеюсь, интереснее. Потата очень старалась над ее созданием, очень была вдохновлена, пока ее писала, и, пока что, это — моя любимая глава из всех. Так что уделите ей много-много вашей любви! А еще за время написания, Потата очень смущалась описывая взаимоотношения некоторых персонажей. Никто: Абсолютно никто: Потата: ловит гей-паник со своих персов. Ахахах, и смешно и грустно, ведь это мешало Потате писать. Всех лю!].