***
Когда он, наконец, вышел от Азирафеля днем, он направился прямиком в ювелирный магазин. Нина и Мэгги довели его до состояния, близкого к эйфории. Они с Азирафелем решили не говорить девочкам, что свадьба была фальшивой, по крайней мере, пока, зная, что они попытаются их отговорить. Так что Нина и Мэгги были в восторге – чуть ли не больше самого Кроули. Что было логично, если подумать. Однако их чистая радость за него, искренние поздравления и добрые слова, вроде: «Мы давным-давно этого ожидали, правда, Нина?» – почти заставили его поверить, что он будет наслаждаться происходящим, каким бы нереальным оно на самом деле ни было. Посему он вошел в ювелирный магазин с видом самого успешного завоевателя в истории. – Мне нужны два свадебных кольца, – заявил он продавцу. – Одно – для меня и одно – для моего прекрасного жениха. – Очень хорошо, сэр! – продавец тут же принялся его обхаживать. – Я уверен, мы подберем вам идеальную пару, – он хихикнул, ожидая, что Кроули оценит его убогий каламбур. – Я уже нашел себе идеальную пару, потому я и здесь, – Кроули закатил глаза. – Конечно, конечно. Я просто имел в виду: расскажите мне, каковы ваши предпочтения и размеры – и я найду именно то, что вам нужно и даже больше. – Размер, – сказал Кроули. – Бля. – Ваших пальцев, – уточнил продавец, будто Кроули мог неправильно его понять. – Понятия не имею, – признался он, чувствуя, как энтузиазм и уверенность начинают таять, столкнувшись с суровой реальностью. А реальность была такова, что он ничего вообще не знал о свадьбах, за исключением того, что видел в фильме Ричарда Кёртиса, еще меньше он знал об организации свадьбы, и уж точно ни хрена он не знал о самом браке. Брака вообще даже не было в фильме! Там были свадьбы. И похороны. Ага. Может, Кроули следовало бы перейти сразу к ним. Его мягко вывел из этой спирали сомнения продавец, которому хотелось продать свой товар, так что он отлично знал, что делать с паникующими клиентами. – Это совершенно не страшно, – заверил он Кроули. – Вы можете просто выбрать модель сейчас и позвонить в магазин позже с деталями заказа. Мы доставим кольца к вам домой или к вашему шаферу, если так предпочтительнее. Черт! Шафер! Где, мать его, он найдет шафера? Его единственным близким другом был Азирафель, а Азирафель, ясное дело, не мог быть шафером. Или мог? Может быть, такие прецеденты бывали? Так, соберись уже, Кроули, что за позорище! – Так чего бы вам хотелось? – продолжал продавец. – Чего-то классического или чего-то необычайного, чего-то экстравагантного или чего-то более спокойного? Это немного помогло. Кроули начал думать о кольце для Азирафеля – о том, что приводило его в такой восторг всего несколько минут назад. – Э, определенно, классика. Но самая необычайная классика, которая у вас есть. Нет! Нет. Мне нужно нечто необычайное, что только кажется классикой издалека. Продавец внезапно сделался очень серьезным и даже удивленным. – Как странно. Только вчера утром у меня был клиент, который спрашивал что-нибудь, что «казалось бы необычайным издалека, но было более драгоценным внутри, если приглядеться». Ваш жених случайно не приятный светловолосый господин среднего возраста с ямочкой вот здесь и крылатым колечком на мизинце? Теперь настала очередь Кроули удивляться. – Д-да, – пробормотал он. «Драгоценный», – думал он. – «Драгоценный!» Слово застряло в его мыслях и отказывалось отпускать. – Тогда это хорошие новости! – объявил продавец. – Потому что он примерил здесь несколько колец, и я точно знаю, какой ему нужен размер. Кроули считал, что это хорошие новости по совсем другой причине.***
– Здравствуйте, миссис Сэндвич! – сказал Азирафель, попытавшись и не сумев пройти в двери заведения миссис Сэндвич. Она сама стояла в дверном проеме, преграждая путь и взирая на него с озадаченным лицом. Откровенно говоря, Азирафель никогда прежде тут не был: он весьма любил старую одежду, и ему всегда было тяжело обновлять гардероб чаще, чем раз в семь-восемь лет. Он обычно покупал вещи в каких-нибудь значимых местах: как, например, во время поездки в Италию, где он приобрел новые туфли, потому что они с Кроули так много ходили, что у его старой пары отвалилась подошва. Но в этот раз все было иначе. Ему нужен был новый костюм, и ему был нужен очень особенный костюм. – Мистер МакФелл, что-нибудь случилось? – она оглядела его с ног до головы, будто бы ожидая увидеть какое-нибудь ранение или еще что-то в равной степени ужасное. – Нет-нет, ничего. Ну, по крайней мере, ничего плохого. Но я счастлив сообщить вам, что я, кажется, наконец-то нуждаюсь в ваших услугах. – В моих услугах? Вы? – ее глаза сделались вдвое больше обычного. – Ну, может быть, не лично в ваших: я понимаю, как вы, должно быть, заняты ведением своего бизнеса. Но, возможно, кто-нибудь из ваших девочек мог бы мне помочь, – Азирафель был очень взволнован и весьма доволен собой. Ему действительно не давало покоя, что такая милая женщина владела швейной мастерской прямо по соседству с его офисом, а он совсем ничего там не заказывал. Конечно, миссис Сэндвич была очень любезна и часто говорила, что понимает, что Азирафелю ничего там не нужно, но все равно. Он был рад наконец-то показать ей, что он ценил ее работу. – Послушайте, мистер МакФелл, – сказала она, шагнув на улицу и закрыв дверь за своей спиной. – Вы уверены, что вы в порядке? – Я? Почему нет? Со мной все превосходно, благодарю вас! – Просто я вижу, что вы переживаете какой-то кризис. Вы должны знать, что не обязаны быть как все и делать то, что делают все, чтобы быть полноценным и дорогим для многих человеком. Я лично поколочу любого, кто скажет вам обратное. Вы хороший человек – такой, какой вы есть, ясно? – Э-э, что ж, спасибо. Я очень польщен. Но я не могу выходить замуж как есть, правда ведь? – Выходить замуж? С чего это вам понадобилось выходить замуж? – Потому что понадобилось! – Азирафель начинал терять терпение. – Это-то я и пытаюсь вам сказать. Я выхожу замуж. И мне нужен свадебный костюм! И я подумал, что будет здорово заодно поддержать местную швейную мастерскую. – Вы пришли ко мне за костюмом? Потому что я швея? – А разве нет? Все вокруг говорят, что вы и ваши девочки... Она посмотрела на него таким взглядом, от которого Азирафель внезапно понял, что он вообще-то никогда не бывал в мастерской и не мог с уверенностью сказать, что это было так. Миссис Сэндвич вздохнула. Она открыла дверь и крикнула кому-то внутри: – Лилли! Ты за старшую! Я иду по магазинам!***
Сложнее всего оказалось договориться о месте для банкета. Они оба хотели, чтобы оно было особенным, но Азирафель полагал, что его офис-он-же-библиотека-он-же-дом, со всеми его антикварными предметами и изысканной планировкой, был достаточно особенным и, что ещё важнее, ими обоими воспринимался как дом. Однако Кроули настаивал, что им нужно больше места и блеска – нечто необычайное, чего они с Азирафелем заслуживали. Проблема была в том, что было довольно трудно найти что-либо необычайное и в то же время не избитое в Лондоне. Дело осложнялось ещё и тем, что они оба знали, что приём должен быть достаточно громким, чтобы привлечь внимание преступников. Даже Азирафелю пришлось это признать. Они начали пробовать необычные варианты. – Свадьба на корабле – такое вы никогда не забудете! – заверяла владелица вышеозначенного корабля, показывая им пафосную белоснежную палубу. – Мы можем устроить и оркестр, и фейерверки – все, что пожелаете. Мы тут вмещаем до ста человек гостей. – Что скажешь, ангел? Достаточно особенно? – Ох, я не знаю, – Азирафель подошел к перилам и осторожно глянул за борт. – Я не уверен, что мне нравится видеть воды Темзы так близко. Она выглядит не особенно заманчиво, не так ли? Не особенно, вот уж точно. Там внизу было мрачно и мутно, и ветер гнал по поверхности легкую рябь, так что казалось, будто река дрожит. Кроули тоже невольно поежился. – Ну, никого же не заставляют купаться, – ухмыльнулся он. – Кстати об этом, – Азирафель посмотрел на владелицу. – Вы не могли бы дать нам минутку, пожалуйста? – Конечно, обдумайте все, – владелица улыбнулась и вежливо отошла в сторону, притворившись, что смотрит что-то в своем телефоне. – Тут красиво, – попробовал Кроули. Ему не столько нравилась сама яхта, сколько мысль о том, что торжество будет эффектным. Он всегда любил хорошие зрелища. – Правда. Но я просто боюсь, что нашим вероятным незваным гостям будет слишком непросто добраться на банкет, который плавает неизвестно где по реке. Что если они не захватят наживку? – Хм. – Кроме того, я не могу не вспоминать тот пикник в Сент-Джеймсе, когда ты умудрился свалиться в пруд, погнавшись за чайкой, которая стащила твой сэндвич. Прости великодушно, но мне бы хотелось избежать таких ситуаций, если можно. – Пфф! – фыркнул Кроули. – Это было один раз! Это не повторится, – он был в этом уверен. Он почти не ел с самого предложения, и он отлично знал, что в день свадьбы будет так нервничать, что не сможет съесть вообще ничего. Так что у пернатых ворюг просто не будет шанса. – Это было не один раз, вообще-то. Как расчет того случая в Испании, когда ты упал в бассейн после вечеринки в отеле? Мне пришлось самому тебя вылавливать – такой ты был пьяный. О! И еще тот раз, когда мы собирались устроить вечер кино, и ты решил пройтись пешком и попал в грозу? Ты был мокрый насквозь, когда я открыл дверь, и потребовалось три чашки какао и полбутылки виски, чтобы тебя согреть. Да, Кроули все это помнил. Это было так чудесно. Сильные руки Азирафеля, вытаскивающие его из воды, его мягкие ладони, хлопающие Кроули по спине, его забота, когда он заворачивал Кроули в одеяло, тепло его тела, прижимающегося к Кроули, чтобы согреть его… Кроули абсолютно честно делал все это не специально, но он бы солгал, если бы сказал, что не наслаждался каждым моментом. – Прости, Кроули, но, боюсь, вы с водой не очень хорошо сочетаетесь. О, как же ты не прав Азирафель, как не прав. – Ладно, – отступил Кроули, главным образом, потому что вечеринку на яхте действительно было трудно атаковать. – Мне просто уж очень хотелось, чтобы меня взяли на абордаж пираты, – вздохнул он.***
Они попробовали пару замков, банкетных залов и даже один театр. Но ничто пока не щелкнуло. А потом однажды, когда Кроули осматривал очередной заурядный лофт, он выглянул в окно и увидел это. На крыше великолепного здания был сад. С аккуратными розовыми кустами и навесами, увитыми плющом, он казался таким неземным, что Кроули просто таращился на него, пока шея не затекла. Посреди сада было дерево – все покрытое розовыми и белыми цветами. Яблоня, наверное? Или, может, груша? Нет, это точно была яблоня, понял он с внезапной уверенностью. Как будто бы это было нечто знакомое, нечто из их с Азирафелем прошлой жизни, нечто правильное. Но ему все еще нужно было узнать гораздо больше. Ему нужно было узнать, сколько гостей могла вместить крыша, и можно ли было запускать фейерверки в этой части города, и не пойдет ли дождь в их большой день – что было бы не так уж плохо, вообще-то – и… И Кроули покинул лофт и поспешил через дорогу.***
– Итак, кажется, мы это сделали, – сообщил Кроули Азирафелю, входя в офис и направляясь прямо к его столу. Азирафель встал, чтобы поприветствовать его. Если бы они правда были партнерами, они бы сейчас обнялись, подумал он. Он немного завидовал женщинам: женщины иногда обнимали и целовали своих подруг безо всякой вообще причины. Здороваясь или прощаясь. Говоря спасибо. И «Я тебя прощаю». Они с Кроули никогда не обнимались без причины. И даже в тех редких случаях причины обычно возникали, когда они были порядком пьяны. Это просто не было в их обычаях – обниматься. Теперь, когда Азирафель об этом задумался, он осознал, что вообще нечасто кого-либо обнимал: он не особенно много знал людей, которых ему хотелось бы обнимать. Если уж быть совсем честным, ему вообще хотелось обнимать только Кроули. Но это не было в их обычаях. К сожалению. – И тебе тоже здравствуй, – сказал он вместо этого. – И что же именно мы сделали? – Мы добыли себе незваных гостей. Я только что был на крыше с нашим организатором свадьбы, и видел одного типа, который носит мебель. Я вполне уверен, что видел его же пару дней назад в церкви. – У-у! Так ты думаешь, они… – Собирают информацию, да! – Кроули рухнул на диван и выудил свой мобильник из кармана. – Все наши маленькие заметки в газетах не остались незамеченными. – Отлично, тогда я свяжусь со своими людьми в полиции сегодня. Сообщу им о нашем плане. Это хорошо, это очень хорошо Кроули! Работает! – Азирафель азартно потер руки. – Ага, было бы обидно мучиться со всеми этими приготовлениями зазря. Все радостное возбуждение мгновенно покинуло Азирафеля. «Зазря». Его так увлекло все происходящее, что он иногда забывал, что они делали это ради благого дела. Чтобы поймать преступников. Чтобы помочь Мэгги и Нине. Они не были просто двумя людьми, которые собираются пожениться. По крайней мере, не с точки зрения Кроули. Азирафелю следовало почаще себе об этом напоминать. – Ну, мы повеселимся в любом случае, – сказал он с усмешкой, стараясь, чтобы это прозвучало легко. – Ты нашел чудесное место, дорогой мой. И я говорил с мистером Арнолдом: он готов привести музыкантов. Это будет настоящий бал! – О, круто. Спасибо, ангел. Так у нас все устроено, получается? Дай-ка посмотрим, у меня тут где-то есть список, – он полистал что-то в своем телефоне. – Гости, еда, музыка… Значит, сначала у нас церемония в церкви, потом мы перемещаемся на крышу, где будет бал. Я везу тебя в Бентли, разумеется, и для других гостей тоже есть машины. Само здание – это отель, так что любой, кто не захочет уходить, может остаться на ночь там. Включая, э-э, нас… – Кроули на секунду замолк, будто испугавшись, что он сказал что-то не так. Но Азирафель просто кивнул и промычал в знак согласия. Он знал, что Кроули ничего такого не имел в виду. Только что им не обязательно заканчивать вечеринку рано и думать о том, как они будут добираться домой. Это все было абсолютно невинно и совершенно разумно. Так разумно, что он был почти готов зарыдать. – Я взял идею с форума для новобрачных, которые раздают там советы, – Кроули помахал телефоном, будто бы пытаясь оправдаться и переложить вину на кого-то другого. – Тут куча всякой полезной фигни. Типа какое шампанское лучше брать, если хочешь, чтобы гости быстро напились, а какое – если не хочешь. Еще, походу, лучше предупредить заранее людей, которые будут произносить тосты, а то они решат, что мы не хотим, чтобы они говорили. – О, нет! Надо будет сказать девочкам. – Ага. Иначе Нина точно воспользуется этим поводом, чтобы откосить от своего тоста. – Что еще там пишут? – О, много всего. Есть целая тема о том, где провести медовый месяц. Одна дама сказала, что они поехали в Париж, потому что это самый романтичный город на Земле, и ее моментально обсмеяли за отсутствие воображения. Говорят, мол, Париж неоправданно дорогой, грязный и стереотипный. По-твоему, Париж неоправданно дорогой грязный и стереотипный, а, ангел? – О, я бы так не сказал. Но я думаю, Париж – город, в который нужно приезжать с тем, в кого ты влюблен. Тогда он тебе откроется. Если ты один и просто восхищаешься его исторической ценностью, ты увидишь только Париж прошлого, но не Париж настоящего. Я, однако, люблю французскую выпечку. – Как по мне, медовый месяц полагается проводить где-нибудь подальше. В каких-нибудь экзотических местах. Типа на Бали или Багамах. У-у, точно! Поехали в Нассау! История и экзотика в одном флаконе, а? Азирафель рассмеялся. – Не хочется тебя разочаровывать, Кроули, но нам же вообще-то не нужно место для медового месяца, помнишь? – Не нужно? – он был искренне озадачен, и это, в общем-то, было очаровательно. Кроули так запросто увлекался планированием, что забывал, что им не нужно планировать так много. – Да. Я думаю, если мы поймаем грабителей, мы поймаем их здесь. Или в церкви, или на вечеринке. Сомневаюсь, что они последуют за нами через океан. – О. Точно, – в голосе Кроули в самом деле слышалось скорее разочарование, чем понимание. Как будто он думал, что мог обманом заманить Азирафеля в Нассау, хотя им это было вообще-то не нужно. Или, может быть, Азирафелю просто хотелось так думать. – Нам все равно стоит туда съездить, – сказал Кроули мгновение спустя и пожал плечами. И снова Азирафелю так сильно захотелось его обнять.