we fell in love in october

Сатору не давала покоя неподдающаяся слову тоска, которую испытывал годами, но так и не осмелился четко назвать. Он никогда не ожидал найти описание этому ощущению, но то, как ему это все-таки удалось, вызвало больше вопросов чем ответов. В выходные Сугуру тоска становилась сильнее, пульсируя в крови Сатору с каждым учащенным ударом сердца. Наступила прохладная октябрьская ночь, на улицах города стало люднее обычного. На небе сияли звезды, но Сатору едва заметил их, будучи поглощенным видом Сугуру, чтобы думать о чем-либо другом. Темные волосы парня были распущены и мягко струились по плечам, обтянутым фланелевой рубашкой. По пути к бару их руки ненароком касались друг друга, отчего Сатору все больше погружался в самоконтроль, нуждаясь уклониться от осознаваемых ударов по телу. — Сегодня у тебя есть мое разрешение напиться, — сказал Сугуру. Когда они повернули за угол, его волосы откинуло дуновением поднимающегося ветра. — Я не буду пить. — Почему нет? — захныкал Сатору. — Тебе не обязательно садиться за руль, и если ты сильно напьешься, то можешь остаться у меня. — Он подмигнул, заставив Сугуру покраснеть. — Уж лучше я сегодня возьму контроль на себя, — ответил он. Сатору прищурил взгляд. — Даже когда ты пьян, ты все еще хорошо держишь себя в руках, — проговорил он, когда их руки вновь коснулись друг друга. — Так нечестно. Сугуру замолчал, обдумывая свой ответ. Они прошли по трем тротуарным плитам, прежде чем он вновь заговорил. — Возможно, внешне я выгляжу так, будто у меня все под контролем. — Можно поподробнее? — улыбаясь, спросил Сатору. Бар (под названием «Верхний Этаж», потому что до него было необходимо подняться два пролета вверх) был самым популярным местом в окрестности города; перед заведением собралась невероятная очередь студентов в ожидании пройти внутрь. Сквозь стены лилась музыка, через окна здания мерцали разноцветные огни. Сатору вдохнул хрустящий от прохлады воздух, слегка приправленный запахом травки и клубничного дыма. — На чем тут можно остановиться поподробнее? — задал вопрос Сугуру с ухмылкой. — Если внешне ты под контролем, то что внутри? — пояснил Сатору. Сугуру хмыкнул в ответ. — У меня есть мысли, с которыми не знаю, как поступить, — признался он, пожав плечами и с трудом сглотнув. — Вот и все. Брови Сатору нахмурились. — Типа убийства или что-то в таком духе? Сугуру фыркнул и закатил глаза. — Ничего подобного, — протянул он. — Просто… это забавляет меня. — Забавляет, но как? — Не скажу. — Официально бросаю тебе вызов рассказать мне. — Нет. — Да. Сугуру раздраженно простонал. — Сатору, просто замолчи. — Скажи. — Не скажу. — Скажи мне. Мужчина на фейсконтроле уставился на них без намека на удивление. — Пять долларов, — сказал он, очевидно, будучи под веществами. Сугуру подавил смешок. — За нас обоих, — ответил парень, протягивая десятку. Теперь настала очередь Сатору раздраженно простонать. — Ты же знаешь, как я ненавижу, когда ты платишь за меня, — сказал он, протягивая руки за купюрами. — У тебя есть деньги? — спросил Сугуру с усмешкой. — Без комментариев. Выражение лица Сугуру сменилось ухмылкой. — Ммм-хмм. — У меня есть деньги. Просто нет налички— — Это значит… у тебя нет денег. Не могу поверить, что провожу с тобой выходной день. — Сугуру, дай мне сказать— — Нет, — перебил он, забавляясь над его реакцией. — Мне нужно в два раза больше алкоголя, если собираюсь затусить с тоб— — Может ты просто заткнешься и пройдешь? — спросил Сугуру, чьи губы растянулись в яркой улыбке. На мгновение Сатору оказался в плену его взгляда, нежно проводя глазами по изгибу его рта. И вот опять. Неописуемая тоска глубоко сжала грудь Сатору. Он ощущал ее весь путь по лестнице. Сатору провел рукой по перилам, его пальцы скользнули по облупившейся краске. Пусть и ненадолго, Сатору задался вопросом, зачем открывать бар так высоко. Это решение представляло опасность для опьяневших посетителей. Чем выше они поднимались, тем громче играла музыка. Ее волны с вибрацией пробирались в грудь Сатору, когда он скользил мимо спускающихся пьяных студентов, окутанных запахом ликера, травы и фруктовым шлейфом дыма. Сугуру провел его через главную дверь. Помещение было просторным, но одновременно полным людей; мебель в баре была сделана из дерева, за исключением стеклянной полки с алкоголем, на которую падали вращающиеся лучи прожекторов, сияя красным, зеленым и синим. Вдоль стен стояли кабинки, в середине помещения располагался танцпол, из колонок гремела клубная музыка. На волосы Сугуру падали разноцветные огни, что заворожило Сатору, и из-за чего он ощутил опьянение еще до того, как они добрались до бара. — Мне что-нибудь фруктовое, — прокричал Сатору сквозь громкую музыку, получая в ответ улыбку от бармена. — Будет сделано, — сказал мужчина, смешивая водку с загадочным соком. Сатору повернулся к другу. — Выпей хотя бы один напиток. Какой от этого вред? — Я уже сказал тебе— — Да, да. Ты все мне поведал о «забавных мыслях, когда напиваешься», — перебил Сатору, улыбаясь оскорбленному взгляду Сугуру. — Я знаю, что ты будешь угрюмым и не попробуешь ни капли. А еще, если ты выпьешь хотя бы один коктейль, то у нас возникнут проблемы намного серьезнее, чем— — Ладно, — сказал Сугуру, назло привлекая внимания бармена, — два шота текилы, пожалуйста. — Два шота? — Вызов: один для тебя, другой для меня, — ответил он, поднимая рюмку. — Чтобы помочь друг другу спуститься под конец ночи. Сатору рассмеялся. Знакомое необъяснимое чувство резко стрельнуло в его голову на интимном расстоянии с Сугуру. — Веселее, когда мы оба пьяны, понимаешь? — сказал Сатору. — И то верно, — согласился он, опрокидывая рюмку текилы. Сугуру совершенно невозмутимо вновь повернулся к бармену. — Можно мне еще две? Сатору также выпил свой шот, наслаждаясь обжигающей волной, стекающей от горла до самого живота. Он откашлялся и постарался не проронить слез от необычных ощущений. — С каждым разом легче не становится, — сказал он, приступая к коктейлю с клубничным вкусом. — Готов к следующему? — спросил Сугуру, на щеках которого проступал румянец. Чокнувшись рюмками, Сатору спросил: — Так что насчет твоих забавных чувств? Сугуру бросил удивленный взгляд поверх своей рюмки. — А что с ними? Сатору улыбнулся. По его лицу томилось тепло, на груди стало легко, алкоголь притупил его чувства. Он выпил еще шот, и еще один, и еще, разбавляя вкус коктейлем. Вызов за вызовом, и спустя еще две рюмки, Сатору стал так пьян. Настолько, что начал танцевать. Сначала не было чего-то безумного. Он ощущал на себе пристальный взгляд брюнета неподалеку. В его руке было пиво, щеки полностью заалели, челка намокла от влаги. Сатору не пропустил того, как теплые глаза цвета шоколада встречались с ним на расстоянии. В его груди кольнула необъяснимая тоска. Знакомое чувство дало корни в глубины его души, сжимая ребра вокруг сердца. Сугуру улыбнулся ему, одурманено и нетрезво, а Сатору задохнулся от нежности в улыбке брюнета. Пока он восхищался взглядом друга, вокруг него деликатно обвилась пара рук, перехватывая внимание. Сатору обернулся к ней, встречаясь с выразительными глазами. Она была хороша, полна желания и на своем месте. — Хочешь потанцевать? — спросила девушка, чьи губы коснулись уха блондина. Сатору лишь рассмеялся и вдохнул ее запах, похожий на цветочный, сродни лаванде. Его руки нырнули ей под рубашку, блуждая по очертаниям тела и спины. Ей нравилось его внимание. Это он понял по тому, как она ластилась под его руками и мягко дышала в его ухо. Незнакомка мягко водила пальцами по волосам Сатору, потягивая за светлые пряди. Сатору закрыл глаза, отдаваясь ощущениям. Ему нравилось ощущать на себе прикосновения, ощущать чувство желанности. Парень томно выдохнул и прикрыл веки в ожидании поцелуя. Сначала касания по его губам были мягкими, словно вишневый шелк, но они становились горячее и отчаяннее. Сатору затерялся в своих ощущениях. Он затерялся в коже, скользящей напротив его собственной. Вкус алкоголя на ее устах. Влажный язык, скользящий по его рту. Запах ее цветочного парфюма… Присутствие важного человека в баре. Тяжесть чувств, тоска. Вопреки инстинктам Сатору раскрыл глаза, пока его губы сминали девичий рот. Он сразу нашел Сугуру, прислонившегося к барной стойке, но брюнет больше не смотрел на Сатору. Он не был один. Его закрытые глаза трепетали от удовольствия. Его бедра продвинулись по колену между ног. Его губы двигались в поцелуе, издавая непристойные звуки. Рука парня сжала длинные темные волосы, потягивая за корни. Сугуру целовал парня, и ему нравилось это. Сатору понял это по движениям, по алым щекам, по учащённо вздымающейся груди… — Что случилось? Сатору опустил глаза, встречая недоумение на лице незнакомки. — Извини, — сказал он, размыкая объятия. — Прости. Она одарила его затуманенной улыбкой и вновь потянулась за поцелуем. Сатору отвел взгляд, цепляясь за Сугуру. — Подожди, эм, просто… — Что? — взволнованно спросила девушка вновь. Сатору был слишком пьян, его живот скрутило узлом тошноты. Он моргнул несколько раз, пытаясь осмыслить происходящее. Сугуру целовался с парнем, и с каждым разом их поцелуй становился жаднее. — Мне кажется, меня сейчас стошнит, — признал Сатору, проходя мимо девушки. Неприятное чувство подступило к горлу, а толпа только усугубляла его состояние. Он не мог расслышать ее ответа из-за рева музыки и звона в ушах. Все вокруг было потным, жарким, влажным и неправильным. Его первым инстинктивным желанием стало подойти к Сугуру, но он остановился на половине пути к парню и направился к выходу от жажды свежего октябрьского воздуха. Он еще раз взглянул на Сугуру, на его черные волосы, блестящие под разноцветным светом. Для себя Сатору понял: в этот момент он был прекрасен. Его покрасневшие от поцелуев губы улыбались. Сатору желал его. Отчаянно и без остатка. У него больше не было сил смотреть на Сугуру, поэтому с трудом направился вниз по лестнице, перед его глазами расплывались желтые линии по краям ступеней. Его спросили, в порядке ли он, но незнакомый голос казался далеким и неясным. Он добрался до скамейки под деревом и рухнул на металлическую поверхность. От нарастающего головокружения его желудок сжался. Сатору схватился за края скамьи, что стало напоминанием реальности происходящего. Мимо него прошла пара людей: одни из них смотрели на него дольше положенного, а другие и вовсе не обратили внимания. Вокруг Сатору эхом разносилось море разговоров, каждый из которых был пропитан алкоголем, веществами или всем сразу. А он ждал Сугуру. И ждал. И ждал. И ждал. Ему неизвестно, сколько прошло времени. Час, может два. Он не знал, почему не вернулся к себе в общежитие. К определенному моменту времени его сознание достаточно прояснилось, чтобы возвратиться без каких-либо проблем, но что-то не давало ему сдвинуться с места. Хотя толпы людей стало меньше и разговоры вокруг утихли, Сатору все еще ждал; под его кожу проникла осенняя прохлада. Он услышал смех Сугуру прежде, чем увидел его; его радость была теплой и знакомой, несмотря на панику, которая терзала его вот уже три часа. Сатору готовил себя к встрече с Сугуру, к жизни с новоприобретенным знанием о самом себе. Теперь у необъяснимого чувства появилось название. Это был Сугуру, и то, какими помыслами руководствовалось притяжение к нему. Сугуру спустился из бара вместе с парнем; они нежно касались друг друга плечами и ладонями. Один вид их вместе колюче пронизывал Сатору под кожей, словно тысяча внутривенных игл. Глазам Сугуру не потребовалось много времени, чтобы найти Сатору. В самых необычных местах они магнетически находили друг друга. — Сатору? — удивленно спросил Сугуру. Он оставил парня возле лестницы и подошел ближе. — Что ты делаешь? Сатору крепко ухватился за мягкую встревоженность в голосе друга. — Жду тебя, — невнятным тоном произнес он. — Я думал, ты ушел с той девушкой, — сказал он, обернувшись в сторону парня. Ладони Сатору обжигало желанием прикоснуться к Сугуру, продолжать касаться его до тех пор, пока на его теле не осталось бы мест, где его не коснулись… и словно за все утраченное время, он прикоснулся бы к нему вновь. — Нет, — ответил он после долгой паузы. Сугуру нахмурил брови. — Тебе плохо или что? — Нет. — Сатору, — обратился Сугуру, нежно проговаривая имя, — серьезно, что случилось? — Куда ты идешь? — спросил блондин, проигнорировав вопрос. Плечи Сугуру опустились, его следующие слова не давали ответа на вопрос парня. — Хочешь, чтобы я остался тут? — Не знаю. — Что же ты хочешь? — задал вопрос Сугуру, присев возле него. Их плечи коснулись друг друга, сокрушительные эмоции от простого контакта заставили Сатору пошатнуться. Блондин издал долгий, тяжелый выдох. — Я хочу, чтобы ты отвел меня домой. Сугуру бросил взгляд на парня, все еще ожидающего его. — Окей, — ответил он, — дай мне секунду. Сатору отвел взгляд, когда Сугуру оставил его изменить свои планы. Он пытался представить то, чем бы занимался Сугуру наедине с незнакомцем. Как его тело ответило бы на внимание, как прозвучал бы его голос, как бы он использовал свои руки, свой рот. — Ты в состоянии пойти? — оказавшись позади, спросил Сугуру. — Или подождем немного? Сатору запоминал линию челюсти Сугуру, изгиб губ, подъем скул и тепло в его глазах, будто он может исчезнуть в любой момент. — Давай подождем немного, — сказал он, когда тело Сатору с тяжестью обмякло рядом с ним. Если не считать некоторых пьяниц, то улицы были пусты. Сатору опустил голову на плечо Сугуру, вдыхая исходящий от него запах. — Сугуру, — прошептал он, сжимая сердце на каждом слоге. — Не знал, что тебе нравятся парни. Между ними возникла долгая пауза. — Я не хотел, чтобы ты знал. — Почему нет? Спустя долгий момент безмолвия он спросил его: — Ты много обо мне думаешь? «Постоянно, и так, как друзья не должны думать о друзьях. Так, как парни не должны думать о парнях», — подумал Сатору. — Да, — признался Сатору, — все время. Сугуру ответил ему тихим, робким голосом: — На протяжении всей нашей дружбы я желал, чтобы ты был девушкой. «Не говори этого, Сугуру. Пожалуйста, не надо», — подумал Сатору, в крови которого смешались желание, страх и порыв, что нашел своё описание. — Да, — прошептал Сатору, не в силах ответить иначе. — Да, — выдохнул Сугуру. Незримые нити октябрьского ветра стянули их друг с другом, раскрывая все, что томилось в глубине души.