Пленники войны; я, ты и груз прошлого

Падение. Падение с такой скоростью, что дождь резал кожу, а воздух душил его, - это то, что ждало его во сне. И он бы подумал, что это обычный кошмар, но вот только ощущения были слишком реалистичными. Во время падения в его голове проносились воспоминания, да так быстро, будто тонкие листы пергамента разрывались на куски от ветра, отчего он на каждой странице не успевал прочесть и нескольких предложений. Женщина, мужчина, мальчик и ребенок - все звали его по имени. Люц, Люц, Люц… Рука, сжимающая его горло, и нож в руке. Он бежал куда-то, замахивался ножом и… Что-то маленькое и теплое на его ладони. Визг маленького существа и вспышка белой чешуи… Чей-то голос, кричащий с такой яростью, что порождал ужас: - Jemēla gēlȳni enkā! Taobus… Пока он падал, страницы разрывались на части, а слова таяли и терялись под дождем. “Или их размывала кровь?” - в отчаянии восклицало его сознание. Удар о воду все изменил. Кто-то скажет, что Боги смилостивились над ним, забрав всю боль, что поглощала его до приземления. Кто-то скажет, что они проявили к нему жестокость. Он проснулся от кашля и, еще не успев открыть глаза, почувствовал, как чья-то рука поворачивает его голову набок. - Вот так. Не держи в себе, сынок. Молодец. - Тяжело дыша, склонившийся над ним мужчина похлопывал его по ногам, затем по туловищу, рукам и голове. Он бы закричал, если бы мог, когда руки нащупали его череп, отчего боль пронзила все тело, но в горле все еще стояла соленая вода. Должно быть, вместо крика он среагировал как-то по-другому, потому что мужчина милостиво убрал руки. Когда вся вода вышла из него, он трясущимися руками вытер рот о мокрый рукав и, наконец, открыл глаза. Над ним простиралось чистое, голубое небо, без облачка. И это… казалось неправильным. - … откуда ты взялся здесь, на краю Узкого моря, - говорил мужчина. - Тебе повезло остаться в живых. Юноша повернул голову и слабо уставился на своего спасителя. Он не узнавал его, и, напрягшись, с ужасом осознал, что не может вспомнить и то, кем является сам. В этот раз, когда он попытался пробиться сквозь туман в голове в поисках страниц памяти, боль шла изнутри. Легкие снова сжались, но уже от панических резких вдохов. Руки помогли ему принять сидячее положение и стали быстро растирать ему ладони, безуспешно пытаясь вернуть коже тепло. Он сглотнул и сумел пролепетать: - Кто… Слова отказывались приходить в голову, не давая закончить фразу. - Я Гавейн Шторм, - ответил мужчина, неверно угадав, что он хотел сказать. - Как тебя зовут, парень? Женщина гладит его по щеке. Мужчина обучает владению мечом. Последние страницы памяти, которые сгорят, оставив после себя только маленький кусочек пепла. - Люк, - произнес он. - Я Люк. Он почему-то знал, что это только наполовину правда. Но прежде чем он смог понять, почему, голову пронзила сильная боль, в глазах потемнело, тело обмякло, и он потерял сознание. *** Люк сидел на мелководье и пытался добыть что-нибудь на ужин, когда к нему подошел незнакомец. К этому моменту Люк уже был не в духе. Он не заметил маленькой дырки в днище своей лодки, пока не оказался у места рыбалки. Дыры было недостаточно для того, чтобы затопить лодку, но достаточно, чтобы он насквозь промочил сапоги, пока пытался поймать рыбу. Пытался, потому что по неизвестным Люку причинам рыба в тот день не клевала, а вода была тихой и спокойной. Он знал, что Гавейн и Лара не рассердятся, если он не принесет на ужин приличный улов, но Люк мог сердиться на себя за троих. Супруги Шторм спасли ему жизнь в тот день, когда нашли в воде. Он был в долгу перед ними, и не был уверен, что когда-нибудь сможет расплатиться. Но это не значит, что он не пытался и не испытывал чувство вины каждый раз, когда у него что-то не получалось. Делу не помогало и то, что его тошнило почти сразу же, как лодка начинала качаться на волнах. Поэтому, услышав приближающиеся шаги незнакомца, Люк проигнорировал их. Он знал, что Гавейн и Лара сегодня остались дома, чтобы отдохнуть, а большинство жителей Китовой Песни уехали в большой город на еженедельные заработки. Шаги, медленные размеренные, - медленнее чем обычный шаг человека, - замерли и затихли на песке в метре от Люка. Люк, не отводя взгляда от сети, вытащил ее из воды и начал складывать в сумку попавшихся крабов и мидий. - Что? - Учитывая низкий и удивленный голос, незнакомец был мужчиной. - Что ты делаешь? - Рыбачу, - просто ответил Люк. - А на что еще это похоже? - Taobus, - прорычал мужчина. Люк не знал значения этого слова, но судя по тому, что незнакомец выплюнул его, как ругательство, вряд оно было комплиментом. - Kesy tymptir daor. Люк нахмурился, услышав незнакомые слова, и, наконец, посмотрел в сторону незнакомца. И уже не смог отвести взгляд. Незнакомец имел поразительную внешность. Высокий, с горделивой осанкой, он был одет в высокие сапоги и серый плащ, который едва скрывал дорогую, выкращенную в черный цвет, одежду. Часть серебристых волос была завязана сзади, остальные же волосы спадали на плечи. Повязка на левом глазу лишь подчеркивала яркие черты и ничуть не отвлекала от полубезумного пламени в непокрытом лиловом глазу. Люк представить не мог, как рыбак мог заработать такой взгляд. Разве что там, откуда пришел незнакомец, рыбалка относилась к незаконной деятельности. А может, судя по тому, каким взглядом окинул Люка незнакомец, и как после этого скривился его рот, его просто оскорбил внешний вид Люка. Когда почти две недели назад Люка выбросило на берег, на нем была только порванная в клочья одежда. Гавейн и Лара были достаточно любезны, чтобы одолжить ему одежду, но она была ему не по размеру. Его плечи были недостаточно широки для мягкой коричневой рубашки, и она часто спадала, оголяя одно плечо. Штаны были помяты и закатаны до колен, чтобы на них не попадала вода, а ботинки лежали на вымытом из моря бревне дальше по берегу. Он представлял собой неопрятную противоположность собранному незнакомцу. - Тебе нечего сказать в свою защиту? - спросил незнакомец. - Серьезно? - Что ж, - произнес Люк и начал сворачивать сеть. Он сомневался, что с такой компанией ему удастся сосредоточиться на ловле. - Что вы хотите, чтобы я сказал? Пока Люк собирал сеть, ответом ему служила тишина. Он остановился у линии прилива, оказавшись ближе к незнакомцу. Когда Люк посмотрел на незнакомца, тот все еще испепелял его взглядом. Терпение Люка быстро заканчивалось. - Какое у вас ко мне дело? - резко спросил он. - Мне нужно вернуться домой, пока солнце не село. - Домой? - спросил незнакомец и разразился лающим смехом. - Ты очень далеко от… Остальные его слова заглушил громыхающий звук. Звук грома, но громче и ниже, чем когда-либо приходилось слышать Люку. От этого грохота у него заныло в груди, и он придвинулся ближе к мужчине - инстинктивная реакция сбиться в группу в присутствии угрозы. Незнакомец никак не отреагировал, когда Люк шагнул к нему. Казалось, он вообще не слышал раскатов грома. - Что это было? - спросил Люк, широко раскрыв глаза. Он пожалел, что у него нет такого меча, как тот, что был пристегнут к поясу незнакомца. - Skoros otapa, - пробормотал незнакомец, его тон звучал сухо и нетерпеливо. - Это была Вхагар. Судя по звуку, она нашла овец на маленьком островке неподалеку отсюда. - Он прочистил горло и впервые за весь их разговор отвел взгляд от Люка. - Я думал, ты оценишь ее… удаленность. Люк нахмурился и начал думать, что незнакомец, возможно, не в себе, раз никак не отреагировал на ужасающий звук, раздавшийся, казалось, совсем рядом с ними. - Что такое Вхагар? Этот какой-то зверь? - Зверь? Полагаю, это справедливо после… - Незнакомец поджал губы и на мгновение задумался. - Ты сказал: “Что такое Вхагар?” - Да, - подтвердил Люк, застигнутый врасплох сумасшедшим взглядом незнакомца. - Никогда раньше не слышал о Вхагаре. - Вхагар - мой дракон, - медленно произнес незнакомец. - Тебе известно об этом. Люк покачал головой. Конечно, ему не было об этом известно. Откуда он вообще мог это узнать? Он… О Когда Лара пыталась выяснить, какие знания сохранились у Люка после потери памяти, она в частности расспрашивала его о великих домах Вестероса. Люк был очарован самой могущественной семьей в Вестеросе - семьей среброволосых наездников драконов. Человек, стоящий перед ним, с красивыми волосами и драконом, невидимым, но ревущим поблизости, наверняка был одним из них. - Вы Таргариен, - выдохнул Люк. Это также означало, что этот человек принадлежит к королевской семье. Удивительно, что этот человек еще не призвал своего дракона, чтобы тот сожрал Люка живьем, ведь тот до сих пор вел себя ужасно неуважительно. Люк сделал единственное, что пришло ему в голову. Он преклонил колено и поклонился незнакомцу. Тишина. Люк опустил голову и уставился в песок между пальцами ног. Достаточно ли поклона? Должен ли он поклясться в верности или пообещать своего первенца? Он понятия не имел, как все это работает. Он нутром чувствовал, что ему еще никогда в жизни не приходилось никому кланяться. Он все еще не мог понять, почему этот незнакомец был здесь. Делил с Люком этот пляж посреди глуши. Таргариену нечего делать в таких местах. - Что? - Не похоже, что Люк обрадовал его своим поклоном. - Думаешь насмехаться надо мной? Даже сейчас? - Нет, - сказал Люк. - Я лишь хочу проявить уважение к своему... Лорду? Руки схватили Люка за мешковатую рубашку и грубо подняли его на ноги. Люк поморщился, увидев дикую, кипящую ярость в глазе мужчины. - Лорду? - Он оскалил на Люка зубы. -Ты знаешь, что я не лорд. - Простите, - произнес Люк и от страха начал бормотать. - Я не знал. Я был ранен и потерял память. Это не оправдывает того неуважения, которое я к вам проявил, но, пожалуйста, знайте, я не специально. Хватка на рубашке Люка ослабла, и он, споткнувшись, чуть не упал, когда его толкнули назад. На мгновение незнакомец из-за слегка приоткрытого рта и широко раскрытого глаза выглядел таким же потерянным, каким себя чувствовал Люк. Когда незнакомец поднял руку, облаченную в перчатку, к своей повязке, Люк подумал, что он хочет сорвать ее, но тот лишь погладил тонкий ремешок. - Врешь, - тихо произнес он. - Нет, - ответил Люкс. - Пожалуйста. Пара, которая меня нашла, сказала, что меня выбросило на берег Узкого моря. Я проспал в лихорадке три дня, а когда очнулся, они смогли сказать мне только, что меня зовут Люк. - Люк, - протянул незнакомец. - Неплохая история. - Это правда, - сказал Люк, заметив, что незнакомец вновь обрел самообладание и начал смотреть на Люка острым расчетливым взглядом. - Не сомневаюсь, - произнес незнакомец, хотя в его голосе звучало сомнение. - Хочется побольше узнать о твоей истории, мальчик. Отведи-ка меня к себе домой. - Хорошо, - согласился Люк. - Могу я узнать, кого поведу в свой дом? Незнакомец ухмыльнулся. - Я принц Эймонд Таргариен. *** Китовая Песнь была не той деревней, что подходит для принца. Во всяком случае, по мнению Люка. Повсюду была грязь, большинство рабочих домиков, таких как пекарня и кузница, стояли дальше от берега, а домики, в которых жили горожане, располагались на сваях, наполовину возвышавшихся над водой, между ними же был общий причал. Названная в честь стаи китов, которые приплывали на мелководье во время брачного сезона, она представляла собой маленькую сырую деревушку к востоку от Фелвуда, недалеко от того места, где бухта Разбитых Кораблей вливалась в узкое море. Здесь было вечно грязно из-за погоды, господствующей на территории, не зря названной Штормовыми землями. Люк познакомился со многими соседями Гавейна и Лары, пока помогал ухаживать за подтопленными хижинами или вытаскивал деревенскую дойную корову из грязи, когда она забредала слишком далеко от своего сарая. Большинству жителей деревни шел четвертый десяток и больше. Все имели детей, которые либо не достигли совершеннолетия, как сын Лары и Гавейна, либо сбежали, как только почувствовали, что могут выбраться из деревни. Люк обожал это место. Принц, однако, явно не впечатлился. Он негромко выругался, наступив в глубокую грязь, несмотря на то, что его сапоги были сделаны из достаточно толстой кожи, и Люк знал, что вода никогда не коснется его ног. Как только они вошли в городские ворота, он накинул на голову капюшон и стал держать руку на эфесе меча. По пути к хижине Штормов они проходили мимо горожан, и каждый из них смотрел на незнакомца в плаще с выражением, варьирующимся от любопытства до настороженности. Хотя чаще всего, стоило им заметить Люка, как их лица светлели, и они махали рукой в приветствии. Люк махал в ответ, Эймонд - нет. Чем дольше они пробирались к хижине Штормов, тем более взволнованным начинал выглядеть принц: каждый раз, когда мимо проходили жители деревни, он прижимался к Люку, отстраняя его от них. А каждый раз, когда Люк дружелюбно приветствовал соседей, Эймонд сердито хмыкал. Люк потерял терпение, когда до его дома оставалось совсем немного. - Никто не желает вам зла, мой принц. Вы в безопасности. Железная хватка на его руке заставила Люка, спотыкаясь, сойти с тропы. - Что случилось? - спросил Люк, стараясь поспевать за длинными шагами Эймонда. Принц, казалось, выбрал здание наугад и затолкнул Люка внутрь, после чего прижал его к стене и пристально уставился ему в лицо. - Поздравляю, вы нашли коровник, - сухо заметил Люк. - Не скажете, почему мы здесь? Эймонд хмыкнул. - Что ты только что сказал. Повтори. Люк успел сказать только одно, прежде чем Эймонд потащил его прочь от тропы. Возможно, принц хотел получить от него слово, что ему не причинят вреда, пока он находится в Китовой Песне. В этом был смысл, поскольку принца не сопровождали рыцари, а своего дракона он оставил неподалеку от берега, где нашел Люка. - Вы здесь в безопасности, обещаю, - сказал Люк. Эймонд продолжал выжидательно смотреть на него, и Люк понял свою ошибку, вспомнив причину ужаса, недавно испытанного на пляже. - Вы здесь в безопасности, мой принц. Эймонд стиснул челюсти. Он так пристально смотрел на Люка, что на мгновение Люк подумал, что на него сейчас набросятся, но вместо этого принц сделал шаг назад. - Пока мы не продолжили путь, хотел убедиться, что ты помнишь, какое положение занимает каждый из нас. - Я не забуду, - пообещал Люк. - Хорошо. Показывай дорогу. *** Гавейн Шторм был крупным мужчиной преклонных лет с мощными плечами и седой бородой. Его жена, Лара, была его возраста, небольшого роста, с морщинками вокруг глаз и вьющимися каштановыми волосами. - Мы собирались пожениться, - рассказала она однажды, пока меняла повязку на голове Люка. В тот день он не мог нормально говорить. Слова, которые он пытался сложить, звучали отрывисто и с запинками покидали рот. Лара была достаточно любезна, чтобы поддержать разговор самостоятельно. - Но мейстеры отказывались венчать нас без благословения моего отца. Я сказала, что Боги никогда не помогали мне в детстве, а значит, не имеют права голоса и в этом вопросе. Я взяла фамилию бастарда и никогда не оглядывалась на прошлую жизнь. …Когда-то у нас был сын. Его больше нет… …Тебе стоит остаться на некоторое время с нами. По крайней мере, пока не разберешься со своей головой… Люк слушал ее мягкий голос до тех пор, пока его веки не потяжелели и не закрылись. Сегодня же ее мягкий голос звучал высоко и нервно, пока она старалась сделать все, чтобы принцу было удобно в их крошечной двухкомнатной хижине. Эймонд окинул взглядом помещение, негромко усмехнулся и опустился на место, которое обычно занимал Гавейн. Откинув капюшон с лица, он с ухмылкой спросил: - Твой дом? - Да, - ответил Люк, покраснев. То, как Эймонд сказал "дом", заставило его почувствовать себя оскорбленным, хотя он и не мог понять, почему. Не мог же принц ожидать, что все будут жить в таком замке, в каком несомненно жил он сам. Люк сел напротив Эймонда, куда указал ему принц, и наблюдал, как Лара поспешила подать Эймонду кружку эля и тарелку с хлебом и сыром, к которым принц не притронулся. Нет, казалось, ему было достаточно внимательно разглядывать Люка. По крайней мере, пока, опираясь на трость, в комнату не вошел Гавейн и не занял место рядом с Люком. - Принц Эймонд, - произнес он без тени нервозности, которая наблюдалась у Лары. - Что привело вас в Китовую Песнь? - Слухи, - ответил принц, наконец, отведя взгляд от Люка. - Я слышал о мальчике, которого выбросило на берег во время шторма, и мне стало любопытно. Как можно выжить, потерявшись в море? - Боюсь, здесь вы не получите ответов, - сказал Гавейн. - Мальчик потерял память, и я понятия не имею, где он был до того, как я его нашел. Я увидел его в воде во время рыбалки. Думаю, сильный прилив, вызванный в тот день штормом, подтащил его ближе к берегу. Гавейн говорил коротким, отрывистым тоном. Более невежливо, чем Люк вел себя с Эймондом, когда еще не знал, что Эймонд - принц. У Люка от волнения скрутило живот. Он надеялся, что Эймонд будет так же снисходителен к Гавейну, как раньше к Люку. - Мальчик сказал мне то же. Начинаю ему верить, - проворчал Эймонд, барабаня пальцами по деревянному столу. - Совсем никаких воспоминаний? Откуда вы узнали его имя? - В ночь спасения его охватил жар. Он пробормотал это имя несколько раз во сне. - Гавейн пожал плечами. - Мы решили, так его и назвать. Люк молчал, хотя знал, что все было не совсем так. Чуть ли ни первой фразой Люка было то, что его зовут Люк. Но если Гавейн счел за лучшее не сообщать об этом принцу, Люк не собирался его поправлять. - Произнес ли он еще что-то во время лихорадки? - спросил Эймонд. - Нет, - ответил Гавейн. - Это все, что он сказал. Еще одна ложь. Люк произнес еще одно слово. Оно не было знакомо ни Гавейну, ни Ларе, ни Люку, когда он, наконец, пришел в себя, и его спросили о его значении. - “Арракс”, - пробормотал он тогда. - “Арракс, Арракс”. Лара была той, кто больше всего времени провел у кровати бредящего Люка, но и она сейчас сохраняла молчание. Эймонд кивнул и протяжно вздохнул. Он встал, закинув плащ за спину. - В столице есть мейстеры, которые знают, как лечить потерю памяти. Я захвачу мальчика с собой на обратном пути. Не успел Люк осознать, что это значит, как Гавейн произнес: - Нет. - Нет? - переспросил Эймонд, скривив губы в неприятной улыбке. - Не припомню, чтобы спрашивал вашего разрешения. - А я не припомню, чтобы просил вас забрать у нас мальчика, - произнес Гавейн, поднимаясь на ноги. - Возможно, - впервые с тех пор, как все расселись, заговорила Лара. - Нам стоит спросить Люка, чего он хочет, ведь он вполне способен принимать решения самостоятельно. Все взгляды обратились к Люку, который все еще сидел в своем кресле, чувствуя, как внутри все крутит от тревоги. - Итак, мальчик, - насмешливо протянул Эймонд. - Чего ты хочешь? Лечиться у образованных мейстеров… или у рыбаков? Люку не понравился тон Эймонда, а потому, не успев подумать, он произнес: - Я хочу остаться. Гавейн и Лара спасли мне жизнь, и я хочу провести некоторое время с ними, чтобы отплатить им за это, прежде чем покину Китовую Песнь. Глаз Эймонда расширился от холодной ярости. Он наклонился вперед и опустил руку на эфес меча. - Тебя волнует этот долг? Этот? - Да, - Люк был сбит с толку реакцией принца. - Почему нет? - И мы будем рады приютить тебя настолько, насколько тебе захочется, - сказала Лара, подходя к нему и с улыбкой кладя руку ему на плечо. - В этих краях лишние руки всегда пригодятся. - И хочу заметить, что как один из бастардов Боремунда Баратеона, дворянин я или нет, если бы я исчез, об этом заговорили бы во всех Штормовых землях, - произнес Гавейн, который, в отличие от Лары, смотрел прямо на руку Эймонда, все еще лежавшую на рукояти меча. - Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне, мой принц, - сказал Люк, увидев, что Эймонд все еще был очень напряжен. Когда Люк назвал его по имени Эймонд вздрогнул, словно от удивления. - Хм… - Эймонд недовольно скривился, но, в конце концов, расслабился, заложив руки за спину. - Хорошо. Люк не жалел, что отказал принцу, но был разочарован, когда Эймонд так быстро решил отказаться от непонятного намерения взять Люка с собой. Однако Эймонд все еще не спешил покидать хижину, внимательно смотря на Люка, словно ожидая чего-то. Люк с трудом сглотнул, чувствуя ком в горле. - Если хотите, я могу проводить… - В этом нет необходимости, - с полуухмылкой проговорил Эймонд, словно его позабавило предложение Люка. Будто не он еще не так давно требовал от Люка обещания собственной безопасности. - Возможно, если еще сохранились одежды, в которых был найден мальчик, я бы мог попросить своих людей выяснить его происхождение. Гавейн хмыкнул, но Лара нерешительно улыбнулась. - Они все еще у меня, - сказала она. - Их уже не наденешь, так что я думала использовать ткань для других нужд, но ваша идея более удачна. Все то время, что Лара рылась в кладовке, Люк не мог отвести взгляд от принца. И принц естественно заметил. - В чем дело? - спросил он. - Неужели не хочешь узнать, откуда ты родом? - Хочу, - поспешил ответить Люк. - Только… вы сделаете это? Ради меня? Эймонд приподнял бровь. - Не бесплатно. Надвигается война, и армии короля понадобится провизия, чтобы продолжать защищать королевство от предателей. Платой для Люка станут любые знания из его прошлого, которые мне удастся разузнать. Что касается остальных… я позабочусь о том, чтобы ваша деревня получила компенсацию за любую рыбу, которую вы сможете выделить. Гавейн кивнул, хотя вид у него был такой же недовольный, как и у принца, когда Гавейн отказал ему. Не говоря ни слова, Эймонд взял у Лары сверток с испорченной одеждой и, бросив напоследок долгий взгляд на Люка, повернулся и вышел из хижины, захлопнув за собой дверь. Все трое издали вздох облегчения. У каждого была своя причина. - Не доверяю я этому принцу, - хмуро сказал Гавейн. - Когда я еще был в Штормовом Пределе, Баратеоны присягнули Рейнире, а не братцу-пьянице принца. - Осторожно, любовь моя, - предостерегла Лара. - Твой сводный брат присягнул Королю, а мы все еще в Штормовых землях. За такие разговоры тебя могут повесить. Люк не понимал и не интересовался политикой, ему были не интересны разговоры о том, кто больше подходит на роль правителя. Может, до потери памяти ему было до этого дело, но сейчас свое мнение о происходящем он составлял только на основе событий нескольких дней. Зато он знал, что его, несмотря на предостережения Гавейна, заинтриговал принц Эймонд. *** Несмотря на закрывающий обзор туман, утро, как и обычно, нашло Люка вместе с Гавейном на рыбацкой лодке. Поскольку видимость все еще была низкой, Гавейн держал лодку поближе к берегу, но это не спасало от качки, отчего у Люка крутило желудок. - Ты точно раньше не был моряком, - заметил Гавейн и рассмеялся, когда Люк в приступе рвоты перегнулся через край борта. - Сомневаюсь, что ты вообще проводил много времени на улице. По крайней мере, точно не работал руками. - Думаешь? - Люк спросил, усаживаясь поудобнее и вытирая рот рукавом. У Гавейна было много теорий относительно того, откуда взялся Люк, и все они имели равные шансы оказаться верными или неверными. Люк не мог ни подтвердить, ни опровергнуть. Гавейн считал, что ему примерно от десяти до двадцати лет. Люк ему верил, хотя, по его мнению, ему мог быть и тот же год, учитывая, что разум его был чистым листом. Ему повезло, что он каким-то образом сохранил способность читать и писать. - Да, ты... Тише, парень. Смотри. Люк напрягся, услышав в шепоте Гавейна настойчивость, и посмотрел туда, куда указывал мужчина. Его разум метался, ожидая чего угодно - от странствующих бандитов до акул, но вместо линии горизонта палец Гавейна указывал на берег. Люк не видел ничего кроме подвижного стелящегося тумана. - Что там? - прошептал он. - Серый Призрак здесь, - сказал Гавейн и медленными осторожными движениями стал грести к тому месту, куда только что указывал. Призрак? Люк бы рассмеялся, если бы выражение лица Гавейна не было таким убийственно серьезным. По мере того как они приближались к берегу, Люк понял, что перед ним был не только клубящийся туман. Один огромный участок тумана совсем не двигался от ветра и был более глубокого оттенка, чем остальные облака. Тень, а не туман. Большая. Когда они подошли ближе, сквозь туман показалась еще одна большая тень, неподвижная и скорченная. Это была туша кита, понял Люк, когда туман рассеялся настолько, что он смог разглядеть ее. А поедало тушу самое большое существо, которое Люку только приходилось видеть. Дракон, почти такого же серо-белого оттенка, как и окружающий его утренний туман, лежал на песке рядом с китовой тушей, засунув голову глубоко в разорванное брюхо кита. Дракон был длиннее кита, но тоньше. Он имел змеевидное тело, а четыре лапы были вооружены мощными когтями. Из центра лба дракона торчал один костяной рог, а бледные перья вокруг черепа создавали впечатление, что дракон носит корону. Его крылья мягко лежали на спине и плечах, а кожа на них была настолько бледной, что просвечивала. Пока лодка подплывала ближе, Люк изо всех сил старался сохранять спокойствие. Он увидел, как дракон оторвал кусок ворвани размером больше туловища человека и бросил его на песок. Когда дракон отпрянул назад и взмахнул перьями прямо перед тем, как излить на подкожный жир чисто белое пламя, Люк ахнул. Он подумал, что дракон никак не мог услышать его за ревом собственного пламени, но пламя угасло сразу же, как только воздух вырвался из Люка. Серый Призрак посмотрел своими бледно-лавандовыми глазами прямо на Люка, сидящего в своей маленькой рыбацкой лодке, после чего, сгорбившись, свернулся в клубок и замер в неподвижности. Он так хорошо сливался с туманом, что даже со столь близкого расстояния Люк мог бы не заметить его, не знай он о его присутствии. - О, - выдохнул Люк, почувствовав, как каждый миллиметр кожи покрылся мурашками. - О. - Будь спокоен, - велел ему Гавейн. - Он нежный зверь. Застенчивый, если так можно сказать о драконе. Еще до того, как Гавейн заговорил, Люк уже знал, что этот дракон не причинит ему вреда. Он не мог сказать, откуда пришло это знание. "Спокойствие", - попытался он сказать дракону одним лишь взглядом. Казалось, дракону нужно было услышать это больше, чем Люку, потому что он прижался к земле, словно пытаясь спрятаться от них за тушей кита. Губы Люка непроизвольно зашевелились, беззвучно произнося незнакомое слово: - Lykirī. Длинная шея Серого Призрака вытянулась вверх, а остальная часть дракона осталась плотно свернутой. Он наклонил голову, продолжая наблюдать за Люком. - Lykirī, - произнес Люк громче и с большей уверенностью. Серый Призрак издал, казалось, довольный звук и, покачав головой, грациозными движениями раскрутил тело. Он отвернулся от Люка и кита и, обхватив зубами подгоревший жир, улетел, исчезнув в тумане. Ветер, поднявшийся от взмахов крыльев, достиг их лодки, и Люку пришлось ухватиться за борта, при этом почувствовав как снова скрутило живот. Гавейн разразился смехом. - Серый Призрак - знак удачи. Как минимум, две недели нас ждет отличный улов, - весело произнес он. - Что думаешь о своем первом драконе, парень? Конечно, ты еще не раз их увидишь, ведь не так далеко располагается Драконий камень. Люк, позабыв про боль в животе, широко улыбнулся. По правде говоря, Серый Призрак был самым красивым существом, которое он когда-либо видел. — Jemēla gēlȳni enkā! Taobus - За тобой долг! Мальчишка Kesy tymptir daor - Не играй со мной Skoros otapa - А ты как думаешь Lykirī- спокойно, тихо