Пленники войны; я, ты и груз прошлого

За Люком наблюдали. Здесь, на краю бухты Разбитых Кораблей, где она впадала в Узкое море, никого не должно быть рядом. Люк уплыл дальше, чем обычно, а густой туман с раннего утра плотной пеленой лежал на воде. Ничто не должно наблюдать за ним посреди пустынной и тихой воды, особенно учитывая, что туман не позволял видеть дальше, чем на нескольких футов перед собой. Однако Люк не был напуган. Ему казалось, что он знает, кто наблюдает за ним сквозь туман. Он выбрал это место, потому что один из более смелых жителей деревни сказал ему, что в это время года здесь мигрирует королевский лосось, и он не смог придумать лучшего способа отблагодарить своих опекунов, чем устроить Ларе и Гавейну сегодня шикарный ужин. “Или не только сегодня”, - подумал Люк, увидев размер рыбин. На данный момент он поймал трех лососей длиной с его руку и вдвое толще. Третья, только что снятая с крючка, еще слабо трепыхалась у него на коленях, когда Люк снова почувствовал на себе пристальный взгляд. Краем глаза он заметил, как вода рядом с лодкой подернулась рябью, но не настолько сильно, чтобы образовать волну. Что бы ни выглядывало из воды, оно старалось вести себя тихо. Люк почувствовал, как ему в спину ударило горячим воздухом, и застыл на месте. С тех пор, как Серый Призрак начал преследовать маленькую лодку Люка, ближе этого он еще не подходил. Люк знал, что причиной преследования была рыба, ведь он почувствовал, как волосы зашевелились на затылке только после того, как поймал первого лосося. Он и не подозревал, что драконы могут не только свободно плавать в воде, но и даже нырять, в чем Люк убедился, когда чуть не поймал Призрака, от чего тому пришлось быстро прятаться под гладью воды. Люк знал, что сейчас ему лучше не оборачиваться. Серый Призрак мог как потерять терпение от ожидания, так и снова нырнуть под воду и не вернуться.  Как можно медленнее, Люк отпихнул лежащего позади него лосося к задней части лодки. На мгновение ничего не произошло. Люк только слышал, как у него за спиной равномерно капли воды падают с чего-то крупного и высокого. Когда возвышающаяся над ним фигура приблизилась, несколько капель попали ему на волосы и разбрызгались по лицу. Серый Призрак не издал ни звука, но Люк почувствовал, как лодка мягко покачнулась, когда дракон наклонился, чтобы взять рыбу из лодки. Поразмыслив, Люк отбросил к задней стенке лодки и второго лосося.  Он упорно не сводил взгляд с горизонта, несмотря на то, что каждая жилка в его теле кричала, чтобы он повернулся и посмотрел на то, что было позади него. На этот раз он почувствовал, как лодка мягко покачнулась, когда у него забрали вторую рыбу. Даже не оглядываясь, Люк знал, что глаза дракона снова обратились на него. Третья рыба осталась у него на коленях, и Люк упрямо продолжал удержать ее руками. Если Серый Призрак хотел получить эту рыбу, ему придется показаться Люку.  После нескольких напряженных мгновений, в течение которых Люк чувствовал внутреннюю дискуссию, которую вел застенчивый дракон, Люк скорее почувствовал, чем услышал, как из груди дракона раздался тихий рокот. Он звучал скорее раздраженно, чем угрожающе, поэтому Люк остался на месте, надеясь, что инстинкт самосохранения его не подводит, и он не ошибается, отказывая дракону в завтраке. Затем над его головой пронесся порыв воздуха и раздался всплеск, достаточный для того, чтобы сбить Люка с ног в лодке. Он быстро поднялся и успел заметить лишь кончик хвоста Серого Призрака, исчезающего в воде. Люк уставился в воду, стараясь еще раз увидеть Серого Призрака, но ему не удалось. Вода была мутной, и в ней ничего нельзя было рассмотреть. Люк нахмурился, вглядываясь в темноту, в равной степени разочарованный и обрадованный коротким визитом Серого Призрака. Люк начал грести к берегу, но остановился на полпути, когда вода вокруг лодки пошла рябью. Мгновением позже вокруг него из воды начали выныривать самые разные виды рыб. Он пригнулся и рассмеялся, когда большая часть из них упала ему в лодку. Обратный путь дался Люку более тяжело, но он был не против боли в руках, ведь теперь у него было достаточно рыбы, чтобы накормить вечером всю Китовую Песнь. *** Как бы Люк ни искал, Серый призрак не появлялся в течение нескольких дней. Чего нельзя было сказать об Эймонде. Люк уже узнавал его шаги. Услышав их в очередной раз, он вздохнул и повернулся в сторону приближающегося Эймонда. За те несколько встреч, что состоялись после первой, Люк узнал, что Эймонд становился раздражительным, если его не приветствовали должным образом. - Мой принц, - произнес Люк, наблюдая, как на лице Эймонда появляется знакомое снисходительное выражение. - Есть успехи? - Эймонд стоял прямо, сцепив руки за спиной. Он держался с такой естественностью, что Люку стало интересно, позволял ли он себе когда-нибудь расслабиться. - С рыбой? - спросил Люк, жестом указывая на свой дневной улов. Выдался хороший день. Он начал думать, что Гавейн был прав, говоря, что Серый Призрак - знак удачи. Китовая Песнь ловила, а корона, благодаря Эймонду, покупала. - Daor, - сказал Эймонд. Незнакомое слово стало привычным для Люка, поскольку принц, очевидно, очень его любил. - Не с рыбой. С твоей головой. - С моей головой все так же, как и в прошлые разы, когда вы спрашивали, - ответил Люк, не в силах сдержать явного нетерпения в своем тоне. С тех пор как очнулся, Люк слышал этот вопрос тысячу раз. Но сохранять терпение было сложнее, когда задавал вопрос Эймонд, чем когда это делали Гавейн и Лара. Он подозревал, что дело в том, что Гавейн и Лара спрашивали из искреннего беспокойства, в то время как принц задавал его тоном человека, интересующегося результатами эксперимента. По мнению Люка все сразу заметят, если на него обрушится шквал потерянных воспоминаний. - Ничего? Правда? - Эймонд наклонил голову, и его серебряные волосы мягко рассыпались по плечам. - Правда, - ответил Люк. - Принц, могу я задать вам вопрос? - Пожалуй, можешь, - Эймонд придвинулся к Люку настолько близко, что тому пришлось запрокинуть голову, чтобы сохранить зрительный контакт. И снова разница между ними стала очевидной. Эймонд был безупречен, а Люк, покрытый потом и грязью после тяжелого рабочего утра, - нет. Люк закусил губу, пытаясь подобрать наиболее подходящие слова. Наконец, не придумав ничего лучше, он просто спросил:  - Почему вы так беспокоитесь обо мне? Губы Эймонда сжались в жесткую ровную линию. - Ну и вопрос, - произнес он. - Простите, - сказал Люк, опустив взгляд на свои ноги. Принц снова застал его босым. По какой-то причине эта мысль смутила его больше, чем что-либо другое. - За что ты извиняешься? Люк попытался спрятать ноги в песке, не обращая внимания на уколы от разбитых ракушек и кусков рыбьих костей, зарытых в песок. - Я просто хотел сказать... вы же принц. Разве у вас нет дел поважнее, чем беспокоиться обо мне? - Разве я, как принц, не могу сам решить, о чем мне беспокоиться? - Хорошо, - медленно произнес Люк. - Но идет война. Разве вы не должны быть… - Посмотри на меня. - Люк мог только повиноваться. Он поднял голову и увидел, что Эймонд внимательно наблюдает за ним.  - Что ты знаешь о войне? - негромко спросил он. - Кроме постоянно растущей потребности короля в рыбе? - Люк понял, что его шутка не удалась, когда рука Эймонда легла на рукоятку меча. - Только то, что некоторые торговые пути к большим городам были закрыты, и что Харренхолл перешел под власть... Королевы. - Королевы-предательницы. Люк пожал плечами. Судя по тому, что рассказывал Гавейн, это было не совсем так, но Люк не собирался озвучивать свою точку зрения Эймонду. - Как бы то ни было, это все, что я знаю. И еще то, что если где-то поблизости произойдет сражение, Китовая Песнь не сможет защитить себя. - Им нужна корона, а не рыба. Я бы пока не беспокоился о вашем маленьком причудливом городке, - со злым смешком сказал Эймонд. - Мы приносим пользу, если судить по количеству рыбы, которую вы покупаете. - Ах да. Корм для драконов очень важен. Воистину, то, чем вы сейчас занимаетесь, очень почетно. Люк резко нахмурился. - Вы говорили, что рыба пойдет воюющим рыцарям? Эймонд небрежно махнул рукой. - Война пока приостановилась. Большую часть вашей добычи я отдаю Вхагар. Люк уставился на него, широко раскрыв рот. - Но это... тогда почему вы заставляете меня так много рыбачить? Она же наверняка сама может добывать себе еду! Эймонд ухмыльнулся. - Может, мне просто нравится, что ты так сильно стараешься угодить мне. Люк нахмурился, почувствовав, как вспыхнуло лицо. Он пнул песок и, отвернувшись от принца, направился к своей лодке, пробормотав: - Придурок. - Taoba ryban, - крикнул ему вслед Эймонд. - Что? - Люк оглянулся и увидел, что Эймонд все еще наблюдает за ним с довольным видом. - Я сказал, что слышу тебя, мальчик, - сказал Эймонд. - Может, зрение у меня и не такое, как раньше, но слух работает достаточно хорошо. Люк продолжил хмуриться. - Принц? - Да? - На каком языке вы говорите? Эймонд перенес вес тела на одну ногу. - Это высокий валирийский. Язык Старой Валирии. Почему ты спрашиваешь? - Он красивый, - сказал Люк и почувствовал, что краснеет. - Или, может, слова, что вы подбираете. Они звучат... приятно. Эймонд отвел взгляд в сторону и протянул: - Ммм… Люк прочистил горло.  - Пожалуй, мне следует вернуться к рыбалке, если вы хотите, чтобы Вхагар могла сытно поужинать. Эймонд кивнул, но не сдвинулся с места. Люк пристально посмотрел на него.  - Хотите пойти со мной? Эймонд резко повернул голову в его сторону. По выражению его лица было невозможно что-либо прочесть. - Пожалуй, мне пока нечем заняться. Люк улыбнулся. - Отлично! Лодка, в которой обычно с комфортом помещались и Гавейн, и Люк в те дни, когда они вместе выходили в море, теперь, когда напротив сидел Эймонд, казалась маленькой. Люк внимательно наблюдал за ним, пока греб к месту рыбалки. Эймонд сидел в лодке неподвижно, уперев локти в колени и крепко сжав ладони. Его внимательный взгляд осматривал окружающие воды, словно в поисках угрозы. Он был совершенно неподвижен, только ветер трепал серебряные волосы. Его взгляд резко метнулся к Люку, когда тот рассмеялся.  - Что? - спросил он. Люк покачал головой и снова рассмеялся, когда губы Эймонда скривились в подобии оскала.  - Вы никогда не расслабляетесь? - спросил он. Облаченная в перчатку рука Эймонда сжалась в кулак. - Уверен, ты можешь себе представить, как трудно расслабиться, когда на горизонте назревает война. - Могу, - Люк отпустил весла и потянулся за удочкой. - Вы же сказали, что все затихло, разве нет? Эймонд хмыкнул.  - На данный момент - да.  - И в чем причина? - спросил Люк. - У нас есть кое-что ценное для нее. То, без чего она не может жить, - сказал Эймонд. - Но и сдаваться она тоже не хочет, поэтому мы ведем переговоры. - Это ведь хорошо, правда? Если обе стороны смогут прийти к соглашению, возможно, войны вообще не будет. Эймонд покачал головой.  - Моя сестра, возможно, раньше и сдалась бы без боя, но теперь, когда мы ее обокрали, она этого не сделает. Переговоры - всего лишь повод выиграть время, что бы там ни думали моя мать и брат. - Что вы украли? - Ничего такого, о чем бы тебе стоило беспокоиться, - ответил Эймонд, одарив Люка неприятной ухмылкой. Но впечатление было испорчено, когда снова поднялся ветер и разметал волосы Эймонда во все стороны. Люк захихикал и не остановился даже тогда, когда Эймонд бросил на него сердитый взгляд, - уж слишком Люк привык к нему. Его смех утих, когда Эймонд нетерпеливо хмыкнул и потянул за ленту, удерживающую часть волос на затылке. Серебристые волосы освободились от тугой ленты и разметались на ветру. Люк, затаив дыхание, смотрел, как Эймонд собирает все волосы и с практической легкостью затягивает их. Люк подумал о белом пламени Серого Призрака и с трудом сглотнул. Эймонд закончил закручивать волосы в пучок и, поймав взгляд Люка, опустил руки.  - Хватит пялиться, Taoba. Люк не отвел взгляд.  - Вы часто меня так называете. Что это значит? - Это значит "мальчик", - сказал Эймонд. - Taoba, - повторил Люк, пробуя слово на губах. Из его уст оно звучало неуклюже и не имело того музыкального изящества, которым обладал высокий валирийский язык Эймонда. - Хм, - Эймонд несколько мгновений внимательно смотрел на Люка и произнес: - Скажи: “Mittys iksān”. - Mittys iksān, - на удивление без запинки произнес Люк. - Что я только что сказал? Эймонд оперся на локоть и посмотрел на него с ленивой улыбкой.  - Ты только что признал, что дурак. Люк фыркнул. - Это вы mittys iksān. - Правильнее было бы сказать: “Mittys iksā”. Если осмелишься. - Mittys iksā, - повторил Люк, вскинув подбородок в сторону Эймонда. Он ожидал от Эймонда обычного гнева, но был приятно удивлен, когда тот не перестал улыбаться. - Ну и ротик у тебя, - протянул он. - Думаешь, так можно разговаривать со своим принцем? Поза Эймонда больше не была холодной и неподвижной. Он позволял своему телу раскачиваться при каждом качании лодки и слегка сутулился, опираясь локтем на борт лодки, и положив подбородок на руку. - Как сказать: “Мой принц”? - Спросил Люк. Его удочка лениво болталась в руке, забытая в нетерпении поскорее заговорить на языке принца. Эймонд на мгновение замолчал, словно подбирая слова.  - Dārilaros ñuhys. - Dārilaros ñuhys, - начал Люк. Взгляд Эймонда опустился к губам юноши и застыл там, пока Люк продолжал фразу. - Mittys iksā. Эймонд молниеносным движением окунул руку в воду и махнул ею в сторону Люка, обдав его водой. Люк снова рассмеялся. *** После того как Эймонд ушел, прихватив с собой большую часть дневного улова Люка, Люк обменял часть рыбы на хлеб и соль и провел остаток вечера, помогая Ларе готовить ужин. Гавейн лежал в постели с кашлем, оставшимся после тяжелой болезни, которой он переболел еще в молодости. - Лара, - начал Люк. В ответ она издала заинтересованный звук. - Когда вы отправляетесь на рыбалку, как ты убираешь волосы? - Обычно я заплетаю косу, - сказала Лара. Она подняла руку и махнула в сторону своих диких кудрей. - Только так я могу справиться со всем этим. Если Люк и умел раньше заплетать косы, то это знание не сохранилось в его памяти.  - Научишь меня? Лара бросила на него знающий взгляд.  - Тебе, малыш, не нужно переживать о мешающих волосах. Это как-то связано с неким принцем, который бродит по нашей деревне? - Он сегодня катался со мной на лодке. Я бы пригласил его снова, если бы он дал мне такую возможность, - тихо признался Люк. - И ты бы заплел его серебряные волосы Таргариенов, если бы он дал тебе и такую возможность? - поддразнила Лара. Люк почувствовал, как начали гореть щеки. - Я не хочу, чтобы он испытывал дискомфорт, находясь рядом со мной. - Уверена, принц знает, как убрать волосы, - сказала Лара. Она некоторое время наблюдала за ним, затем вздохнула. - Научу тебя после ужина. Люка переполнило чувство благодарности. - Спасибо. - Ты не станешь меня благодарить, когда принц Эймонд попытается оторвать тебе руки за то, что трогаешь его драгоценные волосы. - Он не станет, - сказал Люк и прикусил губу, когда Лара покачала головой. - Ты не знаешь этого, Люк. Он принц с рождения. Он может делать все, что захочет, - сказала она. - Такая власть обычно не делает людей мягкосердечными. Люк пожал плечами.  - Сегодня я назвал его идиотом, и он, кажется, не возражал. - О, Боги, - Лара замахнулась на него полотенцем и промахнулась, когда Люк отскочил в сторону. - Тебе повезло, что он не заставил своего дракона уничтожить всю деревню за твою дерзость. Мое сердце… - Прости, прости, - сказал Люк, отступая и прислоняясь к столу подальше от полотенца Лары. - Но ты ведь все равно научишь меня плести косы? - Если это удержит тебя от того, чтобы оскорблять человека с самым большим живым драконом. Полагаю, придется, - сказала Лара, ее раздраженный тон противоречил небольшой улыбке на лице. *** Когда Эймонд нашел его в следующий раз, Люка был не в лодке. Вместо этого он находился в окрестностях Фелвуда, собирая травы для пополнения деревенских запасов. Во-первых, ему откровенно хотелось иногда отдохнуть от качки, а во-вторых, когда Люк выплывал на лодке, именно он был ответственен за быстро уменьшающийся запас имбиря. Каждый раз, когда он выходил на воду, ему приходилось добавлять имбирь в чай или жевать сырым, чтобы его не стошнило на рыбу. Люк стоял на коленях, выкапывая корень имбиря и складывая его в корзину, когда над ним пронеслась тень. Он поднял голову и увидел, как над деревьями промелькнуло что-то огромное. Листва была достаточно плотной, потому Люк не смог разглядеть ничего, кроме того, что это нечто было больше, чем все, что он когда-либо видел раньше. Даже без личной встречи Люк сразу поднял, что этот дракон - Вхагар. Он замер, пытаясь не издавать ни звука, как и все остальные существа в лесу. Сердце его часто билось еще долгое время после того, как тень Вхагар закрыла небо. Это не было то пульсирующее волнение, которое Люк испытывал всякий раз, когда мельком видел Серого Призрака. Это был инстинктивный страх, каждая жилка Люка предупреждала его о том, что этот дракон представляет угрозу. Эймонд пришел к Люку пешком четверть часа спустя. Он шел по лесу, не издавая ни звука, так грациозно обходя ветки и кустарник, как Люку никогда не удавалось ступать самому. Вхагар нигде не было видно, вероятно, потому, что она была слишком велика, чтобы уместиться среди деревьев, не разрушив при этом весь лес. Люк чувствовал, как замедляется его пульс, наблюдая за тем, как Эймонд пересекает линию деревьев и выходит на небольшую поляну, на которой собирал травы Люк.  - Мой принц, - поприветствовал он, и Эймонд, как всегда, ответил на приветствие глубоким взглядом. - Как вы нашли меня? - Лара и Гавейн рассказали мне, - сказал Эймонд. - Рассказали? - удивился Люк. Лара и Гавейн очень явно выражали свое недоверие Эймонду. Люк сомневался, что они так просто выдали бы его местоположение. - Мне пришлось их подкупить, - сказал Эймонд, прежде чем Люк начал беспокоиться за пару. Эймонд снял со спины мешок и бросил его Люку. - Что это? Эймонд небрежно махнул на мешок облаченной в перчатку рукой. - Открой и узнаешь. Люк на мгновение замешкался, глядя на свои покрытые грязью руки, а затем вытер их о переднюю часть штанов. Он услышал, как Эймонд тихо зашипел, но решительно проигнорировал его и направился к мешку. Сладкий аромат наполнил воздух, как только он потянул за шнурок, и Люк застонал, откинув голову назад, и мысленно поблагодарив Гавейна за то, что тот нашел способ доставить ему немного выпечки. Он отщипнул большой кусок и положил ее в рот, жуя с набитыми щеками. Он издал еще один звук, когда крем вытек из теста и добавил еще больше сладости к небесной смеси. Почувствовав на себе пристальный взгляд, Люк поднял глаза на Эймонда, который прислонился к ближайшему дереву и наблюдал за ним с выражением, которое колебалось между отвращением и насмешливым весельем.  - Хотите? - спросил Люк. Эймонд медленно моргнул.  - Хм, - сказал он и оттолкнулся от дерева. Взяв пирожное двумя пальцами, он осторожно откусил от него, словно опасаясь, что оно может оказаться отравленным. - Вполне прилично. Люк закатил глаза.  - Оно восхитительно, - поправил он. - Вы не вспыхнете, если признаетесь, что вам что-то нравится, мой принц. - Возможно, я просто привык к еде более высокого качества. - Я мог бы есть все самые изысканные блюда в мире, но пирожные Гавейна все равно остались бы моими любимыми, - сказал Люк. Настала очередь Эймонда закатывать глаза. - Кто знает, возможно, не далее как три недели назад у тебя были другие любимые блюда. Кстати, об этом… - Я ничего не вспомнил, - коротко и нетерпеливо ответил Люк. - А что насчет вас? Вы сказали, что выясните, откуда я родом, а я до сих пор не услышал от вас никакой информации. - Какой требовательный, - заметил Эймонд. - В последнее время я был очень занят - война и все такое. - Не настолько заняты, чтобы приходить и забирать мою рыбу для своего дракона, - заметил Люк. - И не настолько заняты, чтобы не перестать навещать меня каждый день. Рука Эймонда медленно сжалась в кулак.  - Ты хочешь, чтобы я перестал тебя навещать? - Нет, - признался Люк, голос его стал мягким. Эймонд удовлетворенно хмыкнул. Он посмотрел в сторону деревьев, разжал кулак и постучал пальцами по колену.  - Я кое-что разузнал. Ничего особенного, почти ничего. Люк подался вперед, почувствовав, как живот сжался от нервного напряжения. - Расскажите мне, - все же сказал он. Эймонд наклонил голову. - Попроси меня вежливо. Скажи: “kostilus”. - Kostilus, - сказал Люк, откуда-то зная, что он говорит: "Пожалуйста, пожалуйста”. - Kostilus, dārilaros ñuhys. - Syz taoba, - сказал Эймонд, скривив рот в злобной полуулыбке. - Я узнал, что ты, скорее всего, бастард, поскольку ни в одном доме не было заявлений о пропаже сыновей. Я полагаю, что твои родители сошлись в борделе на время меньшее, чем мне требуется, чтобы облететь на Вхагар вокруг Красного замка. - О, - Люк откинулся назад, нахмурившись. - И это все? - Да. Но разве это не интересно? - спросил Эймонд. - У вас с Гавейном есть что-то общее. Оба бастарды. Может, поэтому он и взял тебя к себе? - Он взял меня к себе, потому что он добр, - огрызнулся Люк. - Вы знаете, кто мои родители? Где они? Эймонд сузил глаза, услышав тон Люка.  - Нет, но... - Тогда откуда вы знаете? - потребовал Люк. - Откуда вы знаете, что я бастард, если вы даже не можете найти моих родителей? Эймонд молчал, недобро глядя на него. Люк схватил свои вещи, поднялся и пошел мимо принца. Он остановился, почувствовав, как рука Эймонда вцепилась в его запястье. Люк дернул руку и зарычал, когда Эймонд не отпустил его. - Скажите мне, принц, как сказать на высоком валирийском языке "засранец"?  Эймонд ухмыльнулся. - В чем дело, мальчик? Не можешь смириться с правдой? - Похоже, вас она волнует больше, чем меня, - сказал ему Люк. - Одни из лучших людей, что я знаю, - бастарды. Эймонд рассмеялся.  - О да. Все те, кого ты успел узнать за несколько дней. - Может, я и потерял память, но могу определить, когда кто-то пытается выставить меня дураком, - сказал Люк и отпихнул Эймонда от себя с такой силой, что принц, чуть не споткнувшись, сделал несколько шагов назад. - Отправляйтесь домой. Сегодня у меня нет рыбы ни для вас, ни для вашего огромного дракона. На этот раз, когда Люк повернулся к принцу спиной, Эймонд не попытался снова схватить его. Хотя, выходя с поляны, Люк чувствовал на своей спине его тяжелый взгляд. Люк с радостью проигнорировал его. Он не обращал внимания и на звуки шагов за спиной, лишь ускорял шаг всякий раз, когда чувствовал, что Эймонд может нагнать его. Было видно, что Люку приходится прилагать больше усилий, так как теперь он лучше, чем раньше, понимал, что у принца ноги гораздо длиннее, чем у него. И все же он шел впереди, пока не прорвался сквозь заросли и не вышел на главную дорогу, соединявшую Фелвуд и Китовую Песнь. Там он остановился и застыл, глядя на гору, которой, как он был уверен, не было, когда он сегодня утром вошел в лес.  Эймонд догнал его, пока Люк колебался. Он остановился рядом с Люком и вздохнул, глядя на гору.  - Вхагар, - сказал он, и в его тоне прозвучало что-то ласковое, чего Люк раньше от него не слышал. В сознании Люка промелькнуло узнавание, но он не успел ничего до конца осознать, как у него на глазах гора начала двигаться. Огромная часть горы развернулась и приблизилась к нему. Она была меньше и длиннее, чем остальная часть горы, и когда она, наконец, перестала двигаться и оказалась перед Люком, его осенило: у горы были глаза. А когда одна из ее частей раскололась и открылась, издав сокрушительный рык, Люк понял, что у нее есть зубы.  Дыхание перехватило в груди. Он быстро вдыхал и выдыхал, не в силах выпустить воздух с той же скоростью, с какой он его втягивал. Ему казалось, что он падает, что он тонет… Вдалеке он услышал, как Эймонд рядом с ним выругался, а после встал между Люком и Вхагар, повернувшись лицом к дракону. Она была слишком велика, чтобы Эймонд мог полностью заслонить ее, но Люк пытался сосредоточиться на серебристых волосах Эймонда и силе его плеч. - Daor Vhagar, - сказал Эймонд. - Dohaerās. Ощущение было до ужаса знакомым. У Люка закружилась голова, и перехватило дыхание, и он бы закричал, если бы только смог перевести дух. Он протянул руку, сжал в кулак ткань на спине Эймонда и уткнулся лбом между его лопаток. Одна мысль пробилась сквозь паническое оцепенение: от Эймонда пахло одновременно морозом и пламенем, от запаха плавился холод в легких Люка и согревались дрожащие мышцы. Время расплывалось и смещалось: в один момент Люк прижимался к Эймонду сзади, а в другой - они оба сидели на земле лицом друг к другу. Ветер налетал сильными порывами, заставляя их одежду и волосы Эймонда бешено развеваться. - Lykirī, Люк, - произнес Эймонд. - Она уходит. Теперь, когда перед ним сидел только Эймонд, Люк начал дышать почти нормально. Когда над ними пронеслась тень, ветер усилился, а затем стих, а звук хлопанья стал отдаляться. За все время, пока Вхагар улетала, Люк ни разу не отвел взгляд от Эймонда. Не задумываясь о том, что это может показаться неуместным, Люк потянулся к волосам Эймонда, сжал их в кулак и отвел в сторону, чтобы не мешали. Это было похоже на прикосновение к мягкому шелку. Люк пытался не тянуть за волосы, только держал их так, чтобы они не лезли в лицо. Эймонд не остановил Люка и ничего не сказал о том, что Люк схватил его за волосы , хотя его брови были опущены, и, если бы Люк не знал ничего лучше, то решил, что выражение, появившееся на лице Эймонда, почти походило на беспокойство. - Ты снова со мной? - спросил Эймонд, и Люк обнаружил, что внимательно следит за тем, как губы принца складываются в слова. - Думаю, да, - произнес Люк еле слышно. - Простите. - Ты прощен. Не каждый день встречаешь дракона. - Губы Эймонда забавно искривились, но остались слишком жесткими, и вместо улыбки получилась гримаса. - Я прошу прощения за свое поведение. Я был расстроен из-за других вещей и выместил это на тебе. - Вы прощены, - повторил Люк слова принца. Эймонд хмыкнул.  - Раз уж все разрешилось, могу я вернуть назад свои волосы? - Нет, - ответил Люк без всякой на то причины. Причина нашлась, когда Эймонд неожиданно рассмеялся и на этот раз улыбнулся ему по-настоящему. - Dārilaros ñuhys? - Kessa? - сквозь смех спросил Эймонд. Люк облизнул губы.  - Как сказать "красивый" на вашем языке? Люк стоял так близко к Эймонду, что прежде чем принц закрылся, Люк увидел, как от удивления расширились его глаза. Он дернулся назад, но почувствовал, как натянулись все еще сжимаемые Люком пряди волос. Эймонд сузил глаза, поняв, что Люк не спешит отпускать его. - А что? - спросил он тихо и с угрозой в голосе. - Скажите мне, - потребовал Люк от своего принца. От пережитого страха он стал вести себя непозволительно дерзко. Люк не мог остановиться. - Gevie, - выплюнул Эймонд это слово. - “Gevie” значит “красивый”.  - О, - Люк улыбнулся ему. - Gevie ik… Быстрым движением Эймонд выкрутил запястье Люка так, что тот был вынужден выпустить прядь волос. Как только он это сделал, Эймонд толкнул его в грудь, отчего Люк упал на спину. Люк прижал руку к груди, куда толкнул его Эймонд, слушая, как принц уносится прочь, и чувствуя, как сердце барабанит под пальцам. Он сделал вдох. И еще один. Когда вечером Люк вернулся в Китовую Песнь, он ожидал, что его будет ждать Эймонд, но вместо него, тревожно сжимая перед грудью кулаки, у ворот деревни стояла Лара. Люк трусцой подбежал к ней.  - Что случилось? - Что с тобой случилось? - ответила она. - У тебя кровь! Люк вздрогнул от неожиданности, когда она провела большим пальцем у него под носом и показала красное пятно. - Принц ударил тебя? - требовательно спросила она. - Нет, нет, - заверил ее Люк, польщенный и удивленный такой заботой. - Мне стало нехорошо, и он помог мне. Он все еще здесь? Лара нахмурилась.  - Был, - сказала она, а потом добавила: - Когда он приехал, его ждал рыцарь из Штормового предела. Сегодня утром лорд Боррос получил от Десницы ворона, требующего, чтобы принц Эймонд немедленно вернулся к нему. Вскоре после этого принц уехал. Люка охватило беспокойство.  - Что-то случилось? - Рыцарь был одним из старых друзей Гавейна еще с тех времен, когда он жил в Штормовом пределе. Он не должен был ничего говорить, но, похоже, королева-консорт Хелейна исчезла из Красного замка вместе с тремя детьми короля.... - Лара сделала глубокий вдох. - Говорят, что за этим стоит королева Рейнира. Она похитила свою сестру, племянницу и племянников, чтобы отомстить зеленой короне. - Отомстить, - повторил Люк, в горле внезапно пересохло. - Отомстить за что? В его памяти зазвенел голос Эймонда: "У нас есть кое-что ценное для нее. То, без чего она не может жить.” - За то, что принц Эймонд украл ее сына. — Taoba ryban - я слышу тебя, мальчик Mittys iksān - я дурак Mittys iksā - ты дурак Dārilaros ñuhys - мой принц Kostilus - пожалуйста Syz Taoba - хороший мальчик Dohaerās - служи Lykirī - спокойно, тихо Kessa? - Да?