Playing For The Other Team // Играя на стороне врага

Эндрю Эндрю все еще переваривал сказанное Нилом — пытался смириться с тем фактом, что всё это время он так предвзято к нему относился, — когда официантка принесла еду, нарушив молчание. Она поставила тарелку перед Эндрю, и он сразу же взялся за вафли, смакуя липкую сладость своего обеда. Нил, напротив, уставился на курицу с пармезаном, нахмурив брови. — Эм, — сказал он Эндрю, — есть причина, по которой моя еда лежит на гигантской вафле? Маска безразличия Эндрю дала трещину. Уголок его рта слегка дёрнулся, когда он мгновенно придал лицу прежнее выражение, но он не был достаточно быстр, чтобы это осталось незамеченным. — Это что, такая нью-йоркская фишка, о которой я никогда не слышал? — спросил Нил. — Ты хотя бы прочитал вывеску у входа, когда мы вошли? Или, может, название ресторана в верхней части меню? — Нил непонимающе уставился на Эндрю. Тот снова вздохнул, понимая, что этот парень из раза в раз продолжает изводить его. — Это заведение называется «Всё на вафле». Нил снова медленно моргнул, глядя на Эндрю. — Значит, они подают всё на вафлях? — Ты схватываешь на лету, — ответил Эндрю. — Они положили мою курицу с пармезаном на вафлю, — заявил Нил. — Я думал, мы это уже обсудили, — ответил Эндрю. Нил оторвал взгляд от своей тарелки и перевёл его на чужой обед. Эндрю заметил, как улыбка скользнула на его лице, когда до него дошло, что именно он ел. — Ты заказал вафли. — Да. — И каждое блюдо подаётся на вафле. — Да. — И теперь у тебя вафли на вафле. — И? Нил громко рассмеялся, с недоверием покачав головой, прежде чем принялся за еду, счастливо вздохнув, когда наконец проглотил первый кусочек. И именно в этот момент, в тот мимолётный, единственный момент, Эндрю осознал, что даже если тренер ошибался насчёт Нила, а он ошибался почти во всём, всё равно оставалось кое-что, в чём он с самого начала был прав. Нил, возможно, и не представлял из себя сплошной психологический триллер, которого ждали «Гиены», чёрт возьми, единственное, что действительно пугало в нём, так это то, что он всё ещё жив, и никто не мог с уверенностью сказать, почему или как это получилось. Нет, Нил, может, и не был устрашающим сам по себе, но это не значит, что он не был опасен. Он, объективно, был красивым, с его блестящими рыжими волосами, ярко-голубыми глазами и стройным, подтянутым телом. Нил был умным, добрым и забавным, что само по себе уже представляло угрозу, но даже более того, он был честным, заслуживающим доверия и действительно хорошим человеком. Самым опасным всё ещё было то, как Нил запрокидывал голову, пока смеялся, искренне, от всего сердца. Его адамово яблоко слегка двигалось вверх-вниз от каждой накатывающей волны смеха, изящная длинная шея и гортань открывались взору, а губы Нила растягивались в самой невероятной по красоте улыбке. Нил не был страшным, нет. По крайней мере, не для Эндрю. Но он был опасным.

***

Нил Нилу не хотелось признавать, насколько сильно ему понравилась курица пармиджано на вафлях, но Эндрю вряд ли относился к тому типу людей, которые изо дня в день получают море комплиментов, и только лишь по этой причине он не смог устоять перед соблазном похвалить его отменный вкус в ресторанах. — Это так невъебенно вкусно, — сказал он Эндрю, все еще набивая рот пастой и вафлями. Эндрю пожал плечами, явно пытаясь отмахнуться от ответа, как будто ему было неприятно слышать комплимент в свою сторону, но всего после двух поездок на машине и прогулки Нилу уже казалось, что он знает Эндрю в разы лучше. Ещё несколько дней — и он вполне может стать экспертом во всём, что касается Эндрю Миньярда. — Я прихожу сюда каждое воскресенье на бранч. Здесь делают бездонные коктейли. Нил был одновременно совершенно сбит с толку и нисколько не удивлён тем, что Эндрю-монстр-Миньярд каждые выходные приходил в один и тот же неприметный ресторан, чтобы съесть гору вафель и выпить несколько молочных коктейлей. В этом его традиционном бранче точно что-то было, такое невероятно притягательное и сладостное (каламбур намеренный). Но Нилу нужно было кое-что уточнить. — Ты приходишь сюда один? Эндрю кивнул. О, подумал Нил. Именно в тот момент он поймал себя на том, что задумывается о личной жизни Эндрю. Были ли у него друзья? Девушка? С кем он проводил своё время? Он вспомнил все игры «Гиен», которые смотрел в прошлом году, и каждое интервью, которое давали Эндрю и его команда. На взгляд Нила, не было никого, кто бы явно выделялся из толпы как близкий ему человек. Часто после забитых голов игроки обнимались друг с другом и праздновали с самыми близкими друзьями. Но Эндрю был вратарем. Он не забивал голы, лишь блокировал их (очень, очень многие из них). Иногда игроки давали интервью парами или группами, но Нил перебрал в голове каждое из тех, где участвовал Эндрю, и был почти уверен, что у него они всегда были только индивидуальными. Было ли это по его собственному желанию? Желанию остальной команды? Тренера? Трудно сказать наверняка. Вместо того чтобы задать чересчур прямой вопрос, Нил небрежно предложил: — Тебе нужна компания на эти выходные? — глаза Эндрю встретились с его через стол. Нил слегка запаниковал: — Я имею в виду, э-э, конечно, ты не обязан соглашаться только потому, что мы соседи, или коллеги, или что-то типа того, или потому что- — Нил, заткнись нахуй, — сказал Эндрю. — Да, ты можешь пойти со мной на бранч. Если ты пообещаешь обратиться к врачу по поводу своей логореи. — Моей лого-что? Эндрю вздохнул. По наблюдениям Нила, он в последнее время стал делать это гораздо чаще. — Неважно. Бранч в 11. Нил думал, что Эндрю готов вернуться домой, учитывая, что их тарелки были убраны довольно давно, а Эндрю уже агрессивно оплатил счёт (буквально схватил со стола в тот же момент, как официантка принесла его), но вместо этого, когда они вышли из ресторана, Эндрю направился к Вашингтон-сквер-парку, в противоположном направлении (как в конце концов выяснил Нил) от того места, где они жили. Честно говоря, день был прекрасный, и не то чтобы у Нила были какие-то другие дела, поэтому он шёл бок о бок с Эндрю, с удовольствием наблюдая за людьми и обходя какой-то мусор, разбросанный на улицах Нью-Йорка (что-то из этого невозможно было даже опознать). Эндрю и Нил прошли через центр парка, миновав место для выгула собак, детский парк, знаменитый фонтан и массивную арку. Листья время от времени падали на землю, но воздух все ещё был тёплым. Студенты бродили по району, люди столпились вокруг уличной танцовщицы, чьи ноги были покрыты чёрной краской, а остальные курили, катались на скейтбордах или мирно сидели на скамейках, читая книги или играя в игры на своих телефонах. Нил с головой погружался в эту атмосферу — теперь он официально влюбился в Нью-Йорк. Несколько детей растянули на траве сетку, и Нил остановился на несколько мгновений, чтобы понаблюдать, как они небрежно играют в экси, бегают и смеются, слегка потея. Эндрю остановился рядом с ним, и Нил видел, как он осторожно поднял руку, чтобы дружелюбно помахать детям, которые теперь перешёптывались и тыкали пальцами, узнав их, или, по крайней мере, Эндрю. Они продолжили идти, но теперь в обратном направлении по дороге, ведущей к дому, и Нил решил, что сейчас — самое подходящее время. — Эндрю, у меня есть вопрос. По поводу экси. — Да, Джостен, чтобы выиграть, ты должен забросить мяч в ворота, — сказал он с невозмутимым выражением лица. — Это была- это была шутка? Ты только что пошутил? — Ты, кажется, удивлён. — Нет, я просто… — начал Нил, — Было неожиданно, но я не знаю, почему. Это смешно. У тебя хорошее чувство юмора. — Так в чём твой вопрос? — Ой. Точно. Что ж, эм… — Быстрее, Джостен. Нил глубоко вздохнул. — Не мог бы ты стать моим наставником? — он почти вздрогнул от звука своего собственного пронзительного голоса, заполнившего тишину между ними. — Ты хочешь, чтобы я был твоим наставником. — Да… Или ты можешь просто меня тренировать. Или… Послушай, я хочу быть лучшим. И я знаю, что смогу стать лучшим, если ты мне поможешь. Если ты согласишься. — Значит ли это, что ты считаешь меня лучшим на данный момент? — спросил Эндрю. Нил чуть не закатил глаза от очевидного выпрашивания комплиментов. — Ты знаешь, что это так, но я всё равно могу сказать тебе это, если ты хочешь. — У меня нет кинка на похвалу. Нил даже не хотел думать о том, что это должно было значить. Они были почти у дома, но он не хотел давить на Эндрю, требуя ответа, если тот не был готов, поэтому не сказал ничего более. Если он что-то и узнал об Эндрю сегодня, так это то, что он ответит, когда придёт время. Они вместе вошли в здание и поднялись на лифте на 24-й этаж. Нил как раз рылся в кармане в поисках ключей, когда Эндрю спросил в тишине коридора: — Как часто мы будем встречаться? У Нила внутри всё перевернулось, когда он попытался сдержать волнение. Он не позволил улыбке (вот-вот смягчившей его черты) появиться на лице. Вместо этого он сохранил невозмутимость и ответил на вопрос Эндрю. — Три раза в неделю, чтобы мы не повредили себе что-нибудь ещё до начала сезона. Эндрю, казалось, размышлял над этим, но всё ещё не давал чёткого ответа. Он сказал: — Я не сделаю тебя лучшим, Джостен, — Нил почти открыл рот, чтобы ответить, но Эндрю продолжил: — Я подписал контракт с «Гиенами» — они выбрали меня, потому что я лучший. Они выбрали меня, потому что знали, что я смогу принести победу. Я не буду загонять себя в угол, тренируя другого игрока, чтобы он стал лучше меня. И я не буду рисковать своим местом в команде, чтобы сделать из тебя того, кто смог бы забить мне. Ты должен понимать это, прежде чем я соглашусь на что-либо. И никто не должен узнать, чем мы занимаемся. Соперникам нельзя проводить время друг с другом вне игр. Это буквально прописано в наших контрактах. Нил кивнул, пока Эндрю говорил. Когда он закончил, многозначительно посмотрев на Нила, тот ответил: — Конечно. Да, я полностью осознаю это. Я никому не скажу. И, наверное, мне не следовало говорить, что я хотел бы стать лучшим, потому что на самом деле я просто хочу играть настолько хорошо, насколько я это могу. Мне не нужно побеждать, честно. Я просто люблю эту игру. И даже не думаю, что «Львы» выбрали меня, потому что я, по их мнению, принесу им звания чемпионов. Наверное, они просто посчитали, что я, по крайней мере, смогу сделать их команду лучше. — Ты недооцениваешь себя, — откровенно признался Эндрю. — Может быть, именно поэтому мне и нужен наставник? — с надеждой спросил Нил. — Хорошо, — сказал Эндрю. — Мы начнем завтра. Будем оставаться на стадионе по вторникам и четвергам после тренировок, а по субботам ходить на стадион вместе. В 9 утра. Рот Нила слегка приоткрылся, когда он осознал, что это значило для него. Для его навыков. Для его карьеры. Величайший голкипер был готов учить его. Тренировать его. Наставлять его. Он собирался стать лучшим нападающим в этой игре, которого когда-либо видел мир. Просто… недостаточно хорошим, чтобы забить Эндрю Миньярду, но эта мысль, на удивление, его никак не встревожила. — Спасибо… — Завтра в это же время, если хочешь, чтобы я подвёз тебя до стадиона, — сказал Эндрю, обрывая его. И с этими словами Нил остался стоять один в коридоре, наблюдая, как закрывается дверь в 24С и его (потенциальный) друг, наставник, и (вроде как) коллега, Эндрю‐монстр-Миньярд, исчезает на оставшийся день.