Великолепие рассвета

Даже учитывая такое смущающее обстоятельство, наша встреча проходила хорошо, может потому что и я и Кех редко на них бываем, поэтому любой подобный редкий опыт романтизируется в голове. Может изначально это не было похоже на свидание, больше на дружескую беседу, мы стояли рядом на крыше и обсуждали все на свете, начиная целесообразностью приобретения эксклюзивной пиццы, заканчивая опасениями по поводу будущего. Майкл сильно беспокоился насчёт своей Палузы, вдруг Марти все же победит? — А что дает победа в соревновании? — Трофей, немного денег и звание Мастера Пекаря на следующий год. — Так мы заработали в процессе мероприятия намного больше, чем "немного денег". — Смысл конечно действительно в заработке, но быть признанным лучшим пекарем тоже хочется, особенно учитывая, что я был им последние несколько лет. — Я в который раз убеждаюсь, что мы с тобой похожи, ты тоже борешься за тривиальные победы.. Не хотелось конечно тебя расстраивать, но у Марти есть шанс выиграть. Людей тянет к новому, а если учитывать отзывы ВПекарне, то им в "Ломтике" даже нравится. — Тоже об этом думал, если она победит все же, то закрою ресторан ненадолго, сделаю ребрендинг.. В общем, я уже даже смирился. Время пришло, я подошла ближе и положила руки на его плечи, сомкнув на шее. — Я давно хотела сказать, что мне очень повезло тебя встретить и ... Он нагнулся поближе к моему раскрасневшемуся лицу и сложил руки чуть выше моей талии. — Что ты хотела мне сказать? Он что знает? И специально ещё больше смущает? — Что возможно вижу тебя в будущем не просто как друга... Я имею ввиду что люблю тебя больше, чем просто друга! — Как лучшего что-ли? Он рассмеялся, а я ещё больше стала похожа на помидор. — Ты же понял о чём я! — Ну конечно понял, уже как неделю понял. — Неделю?! И как, успел обдумать, что мне ответишь? — Рейчел, понимаешь я.. Он отвернулся очень неловко и кажется хочет убрать мои руки. — В общем, если я правильно понимаю к чему ты клонишь, то у нас ничего не получится. Я убрала руки сама и тяжело вздохнула. Майкл говорит так будто не хочет, чтобы у нас ничего не получилось, но если что-то его сдерживает и Кех не в состоянии этим со мной поделиться и все объяснить, то действительно, может не надо? Я не задам вопрос почему, ожидание взаимности не оправдалось, значит меня ждёт только изоляция, а может и что поинтереснее.. Улыбка сама появилась от внезапной идеи. — Понимаешь, романтические чувства к тебе — единственное, что держало меня здесь, поэтому если у нас ничего не получится, я расторгаю соглашение о сотрудничестве и прошу выдать мне весь УУВА и мою часть прибыли. — Конечно, как скажешь. Это будто не Майкл. Настоящий Кех начал бы язвить и любой ценой оставить себе усилитель вкуса, но этот говорит очень грустно, даже в глаза мне не смотрит. — Я могу повременить до конца твоей Палузы, если хочешь.. может что-то не так, ты можешь сказать мне об этом! Я обязательно помогу! — Нет, не надо, уезжай. И ни слова из него больше не вытянуть, не такой развязки я ожидала, мог бы поиздеваться что-ли, даже такие неприятные вещи были бы в разы понятнее, чем невесть откуда взявшаяся вселенская печаль. Из "Амброзии" я вышла с поражением, но ещё и с таким облегчением! Камень ожидания взаимности упал с души. Теперь у меня есть план, я точно знаю что буду делать дальше. Стемнело, на улице зажгла жёлтые фонари. Они и редкие машины освещали мой путь. Сейчас я бы разрешила всяким убийцам выскочить из кустов и напасть, ведь терять особенно нечего, будто последний мост, соединявший душу с реальностью и призывающих к минимальному соблюдению моральных норм, сгорел и оставил за собой вседозволенность, полную свободу. Теперь я попробую один непривлекательный на данный момент вариант — брак по расчету. Конечно, для осуществления идеи придется вернуться в отчий дом и снова увидеться с матерью.. От внезапно всплывшего образа с выбеленными волосами и густо подведенными глазами по телу пробежали мурашки, кажется теперь попререкаться с ней будет только в удовольствие. В городе надолго я не задержалась. Ни с кем не прощаясь укатила на фуре вместе с вещами. Я даже не снимала красное платье, совсем забылась. Сквозь грязные окна перед глазами проносились живописные пейзажи. Не теряя времени нужно приступить к обдумыванию плана. Он до безобразия прост: выйти замуж за богатого мужчину, которого предложат родители, а потом развестись и забрать деньги. Звучит выполнимо, но для облегчения задачи и увеличения шансов на успех нужно бы ввести уточнение: из всех кандидатов выбрать самого мягкотелого, легко поддающегося чужому влиянию, можно даже старого, чтобы завещал мне все свои деньги как можно скорее. Я ужасный человек, раз думаю так, но разве мир вокруг лучше? Меня вынуждают обстоятельства, не будь их, я бы никогда так не поступала. Искоса я поглядывала на водительницу и посмеивалась, она ведь не подозревает ничего, никогда не узнает про коварные планы женщины, вещи которой везёт. Родительский дом не изменился за время моего отсутствия. Это был огромный трехэтажный частный дом с окружающим его небольшим парком. Ходят слухи, что даже мой отец, разрабатывавший план строения, не знает сколько конкретно в нем комнат. Около ворот меня встретил угрюмый дворецкий, кажется новенький, весь персонал я знаю в лицо, некоторых даже по именам. Он позвонил управляющему, чтобы багаж отнесли в мою комнату. — Что приползла? На самом пороге вырисовалась низкая костлявая фигура матери в белом костюме со строгими брюками и укороченным пиджаком. Она говорит и смотрит сегодня особенно враждебно, может в ее любимые тосты с авокадо опять положили слишком много лимона или горничная разбила одну из многочисленных совершенно одинаковых чайных чашек? — Ну как что, кланяться в ноги! Просить прощения! Блудная дочь вернулась в отчий дом. Он закатила глаза и выплюнула ядовитый вопрос. — Дурость твоя бесполезной оказалась? А я тебе говорила, что все чего ты стоишь — сидеть дома да за мужем ухаживать. — Кстати про мужа, я подумала и готова рассмотреть несколько кандидатов. Кажется она ошарашена, раньше я всегда отвечала ещё более ядовито, что-то про автономность женщины или просто давила терминами на ее не особо обремененную знаниями головушку. К счастью за ужином присутствовал отец. Кажется единственный взрослый здесь, которого я уважала и прислушивалась. Он высокий полный мужчина старше шестидесяти лет, брюнет, с небольшим завитыми усами и черными глазами-пуговками. Всегда в модной деловой одежде, по меркам девятнадцатого века, каждый день с новым аксессуаром, будь то старинные золотые часы или запонки с драгоценными камнями, по праздникам надевает черную с золотыми шнурами венгерку и завивает свои усы ещё больше, кажется приклеивая к ним дополнительные волосы. Сегодня вместо галстука Джеральд повязал вокруг шеи тёмно-синий бант, прицепив к нему брошь с изумрудом, причудливо переливающимися в лучах свечей, канделябры с которым развешаны по периметру обеденного зала. Мама недавно ударилась в религию, не известно какую точно, как бы она не снесла туда все наше имущество, что пыталась сделать однажды, поэтому на ней красовалось платье в пол из грубой льняной ткани с пышными рукавами и закрывающим шею воротником. Она смерила меня укоризненным взглядом, сначала покосившись на открытое яркое платье, а затем после того как произнесла молитву перед едой. Единственная за столом. Отец знаком указал, что мол не обращай внимания. Катрин, вечно поправляя громадные рукава, ела медленно, вздымая взгляд к небу после каждого прожеванного кусочка. Мне и Джеральду подали суп из морепродуктов, пепельницы и набитые табаком трубки, мою, крайне изящную с выгравированными на ней витиеватыми узорами, и его с то ли львами, то ли тиграми. Мама снова враждебно посмотрела на курительное приспособление в моих руках и закатила глаза, а я тем временем с пренаглой ухмылкой затянулась. Вкус табака ужасен первые полчаса, но стоит привыкнуть и он становится все незаметнее и все больше расслабляет. — Я очень рада, что ужинаю сегодня с вами. И особенно тем, что вы, отец, почтили нас сегодня свои обществом. Катрин поджала губы и промолчала с весьма чопорным видом. — А я как рад видеть тебя снова дома, Рейчел! Без наших бесед я здесь совсем заскучал. После ужина мама куда-то убежала, пробормотав что-то вроде "сахар изгоняет праведность", видимо совсем закончились силы, чтобы слушать про Пицца Город и сидеть с недовольным видом. Тем временем принесли кофе и желе. — Давай на чистоту, ты же не просто так приехала? И что ещё за слухи, что ты поддалась влиянию Катрин и согласилась рассмотреть ее сектантских кандидатов? — Я и правда приехала, чтобы оценить несколько потенциальных мужей, но про сектантов она мне ничего не сказала. — Хо-хо, ты будто с ней первый день знакома! В ее новом клубе по интересам проповедуют "праведную жизнь без излишеств", вот и одеваться начала по их моде, в платья по несколько тысяч долларов! Без излишеств, ишь ты! А женихов она тебе оттуда насватать собирается, сыновей священников и прочих. Я усмехнулась от собственной невнимательности. — Так что ты предлагаешь? Может "праведники" там и ничего.. — Есть у меня один на примете, отличная партия для тебя! Возрастом чуть младше, папаша его владеет заводами по производству цветных металлов. Сам он паренёк с изюминкой, но в целом неплохой и интересуется вроде твоими синтезами. Алмаз, бриллиант, он сам меня нашел! — Я не против посмотреть, только когда и где? — Они с отцом приедут к обеду через неделю, у тебя есть много времени, чтобы подготовиться. Спать этой ночью совсем не хотелось, я молча пялилась в окно с трубкой в руке, изредка затягиваясь. В кого я превратилась? Теперь приходится надеяться на богатых женихов и пытаться охмурить одного из них, обмануть, развести на деньги. Я потерла переносицу пытаясь не уходить мыслями глубоко. Неужели это конец? Конец моей мимолётной свободной жизни. Неужели теперь придется несколько десятков лет обхаживать наглого аристократа, быть зависимой и слабой. Или может подмять под себя пластичную душу, съесть сердце и править благоверным как захочется? От размышлений меня отвлек стук в окно. За стеклом сидел внушительных размеров пушистый голубь, часто ударивший клювом о прозрачную поверхность. К лапке у него был привязан некий свёрток белой бумаги. Это шутка какая-то? Я незамедлительно открыла окно, впустила птицу, которая начала скрести подоконник лапкой, пытаясь отцепить груз. Как только бумажка отвалилась, голубь поспешил удалиться. На небольшом квадратном листочке заострёнными узкими буквами было написано: "Рейчел прости, я вынужден был так поступить! Шпионка леди Плант выкрала из первой партии образец твоего усилителя вкуса и угрожала отнести его администрации Пицца Палузы, а потом ещё и в ВАП. Пожалуйста, не появляйся некоторое время в Пицца Городе, не пиши и не звони, люблю тебя". Что за наглец этот Кех? Совсем совесть потерял, оправдывается, на жалость давит, посылает птиц, вместо того, чтобы все сказать сразу, ещё и пытается перевесить ответственность с себя, труса, на некую леди. "Не пиши и не звони" я и не собиралась! ".., люблю тебя" На глаза навернулись слезы, я прижала письмо к груди, покрывая при этом Майкла самыми страшными ругательствами, которые только знала. Через минуту опомнилась, стёрла слезы, и с распухшим солёным лицом до рассвета всхлипывала на подоконнике. Я веду себя как маленькая девочка, захотелось влепить по влажному лицу пощечину, за слабость. Ранним утром удалось задремать. К сожалению ненадолго, ведь разбудил меня пренеприятный звук железа бьющего об асфальт, это садовник расчищал дорожки. Пришлось подняться и пройти в уборную. Из зеркала на меня смотрела усталая женщина с опухшим лицом, красными глазами, кровоточащими губами и растрепанными волосами. Красное платье я так и не сняла, оно будто срослось с телом, передам его чудо-женщине прачке Грейн, которая отстирает что угодно. На лбу, возле самой линии роста волос, белел толстый короткий шрам, на открытой части ноги тоже обнаружились две или три белые точки. Эта история произошла давно, когда отец ещё не до конца отошёл от преступных дел. Тогда мне было лет восемь-десять, дома Джеральд почти не появлялся, следовательно воспитанием детей всецело занималась Катрин, которая недолюбливала меня почему-то. Тогда в наш, ещё незаконченный, дом вломились бандиты. Они явно пришли за отцом, но застали лишь "няню с ее двумя детьми и единственную дочь Джеральда". Вооруженные мужчины в черных костюмах затолкали меня в одну из машин и вывезли в лес. Отец как только об этом узнал, сразу бросился в тот лес уже со своей бандой. Маленькая я несколько раз ударилась по дороге о железную вставку на спинке сиденья, поэтому лоб был весь в крови. Потом враги отца угрожали, что убьют "его единственную дочь", выстрелили мне в ногу несколько раз из травматического пистолета. К счастью все обошлось, это были лишь отщепенцы от отцовской шайки, которые вооружены то толком не были, только травматами. Их быстро успокоили, а меня перепуганную отвезли домой. Вечером у родителей состоялся серьезный разговор, в котором, внимание, Катрин сказала, что я сама вызвалась в заложники! Не знаю, поверили ей или нет, маленькую девочку в красном платье быстро увел от дверей старший брат. Сейчас я нахожу объяснение такому отношению ко мне. Если немного послушать о чем говорит Катрин, а это либо бог, либо "долг женщины", то дочь так и нужно воспитывать, можно даже строже, ведь все равно замуж выскочит, уйдет в другую семью и поминай как звали. Бесполезна, не то что сын! Я могу понять откуда взялась неприязнь, она росла в парадигме мизогинии, родители и окружающие внушали такой образ мышления всю жизнь. Теперь, никогда не видев иного, Катрин воспитывает меня точно также. Но простить ее я не могу. Во мне женоненавистничество вызывает только отвращение. Я протёрла глаза и несколько раз плеснула в лицо водой. Может со мной и случилось множество ужасных вещей и метки от них теперь на всю жизнь, но именно они сделали мою душу, разум и сердце готовыми к любым трудностям.