Пусанский персик (часть 1)

-Чимини, я хочу с тобой поговорить. -Юнги, обычно после такой фразы достают кольцо, так что если ты собираешься сейчас… -Стой, цыплёнок, - улыбается кривовато Мин, закрывая дверь на ключ, - кольцо тоже будет обязательно, когда мы с тобой хотя бы окончим универ. Я хочу поговорить о другом, - альфа нервно облизывает губы, теребя в руках персик, который вытащил из пакета с продуктами по дороге наверх. Комната понемногу наполняется запахом мяты, так как Юнги от волнения не может контролировать свои феромоны. Чимин подходит к нему, отбирая персик и кладя его на рабочий стол. -Юнги, любимый, дай мне свои руки, не прячь, - омега заискивающе смотрит на смущённого Юнги, который, потеряв предмет, который можно теребить, всунул сразу руки в карманы толстовки. Альфа поджимает губы, вытаскивая сжатые в кулаки руки, на которых видно побелевшие сквозь молочную кожу костяшки. – В чём дело, Юнги? -Чимини, я… я хочу тебя. – Юнги смотрит так, словно виноват в том, что хочет истинного. Чимин хмурит брови, не понимая. -Разве же это плохо? -Ты не понял, Чимин, я хочу тебя. В себе. – Альфа нервно выдохнул, зажмурив глаза, стоя на месте, словно его приколотили к полу, не зная, как взглянуть в глаза своему омеге. -Юнги… Ты… Ты правда? – Чимин не знает, как реагировать: его внутреннее эго счастливо: он может выступить за закрытыми дверями спальни в качестве альфы, никогда никому не раскрывая их секрет, однако страх, парализовавший Юнги, ни за что не даст ему этому факту обрадоваться. – Но… -Чимин, я… я боюсь причинить тебе боль. Лучше ты сделай это, хорошо? – Юнги обнимает крепко Чимина, чтобы не смотреть в глаза любимому, переступая через свой страх: одно дело- минет, а другое- идти совершенно против природы, ведь у альфы даже смазка никогда не выработается. И именно это он собирается сделать ради омеги, боясь, что тому недостаточно близости, которая у них уже есть. Однако, где-то на подкорке сознания, Юнги понимает, что хотел бы попробовать, просто при других обстоятельствах. -Юнги. Стой. Давай разберёмся, ты хочешь этого действительно, или потому что ты думаешь, что мне мало? – Чимин нахмурился: даже если причина номер два верна, Юнги лишний раз демонстрирует ему полное своё доверие. - И то и другое? -Тогда тебе придётся подождать, любимый. Я боюсь точно так же, как и ты. И пока нам вместе хорошо от всяких шалостей, давай не будем забегать вперёд. Посмотришь на меня? – Чимин проводит пальчиками по спине Юнги, вжавшегося в него от стыда, получая отрицательное качание головы. – Ну же, посмотри. Вот так, - глаза омеги блестят ласково, совершенно не стыдясь их разговора: он гордится, что ему достался такой альфа. – мне тебя более, чем достаточно, Юнги. Медленно будем действовать, ладно? Сегодня мы просто будем обниматься всю ночь, любимый. Просто будем дарить друг другу тепло. Хорошо? – Чимин утёр слезу со щеки альфы, который закивал головой: тот был так уверен в своих планах ещё пять минут назад, внизу, а теперь растерял всю свою храбрость, стоило двери за ними закрыться. Чимин вновь доказывает ему своё доверие и терпение, идя на уступки точно так же, как и он. -Хорошо. Иди сюда, - Юнги утаскивает парня на постель, кутаясь в одеяле и целуя его в макушку, прижимая к себе. -М-м… мы могли бы и поговорить о предпочтениях, как думаешь? - пухлые пальчики играются на груди кивнувшего в знак согласия альфы, перебегая слева направо и обратно, пока Чимин улыбается, - мне нравятся корсеты. Кожаные. И наверно, мне бы хотелось, чтобы ты немного меня придушил как-нибудь. -А не боишься? – Юнги хмыкнул: эту слабость он ещё в прошлый раз заметил. -Нет. Я тебе доверяю. – Чимин пожал плечами, выдавая обычную простую истину. -Что было с Тэтэ, Чимми? – Юнги решил сменить тему, раз уж речь зашла о доверии. -Его отец хочет продать дом Тэхёна. По сути, этот урод имеет право: дом всё ещё оформлен на него. А ещё он хотел увезти его в Мексику. -И вы оба молчали?? – Юнги привстаёт локтями на подушках, готовый отругать омегу, когда тот целует его в грудь над самым сердцем: -Юнги, мы оба тут. Сынмин может уебать в свою Мексику и кукарачить сколько влезет там под маракасы. Документы Тэтэ у меня дома в надёжном сейфе. Нам только дом жаль, даже не знаем, что с ним делать. -Сколько? -98 миллионов. -Охуеть. -Ага.- Чимин вздыхает, когда Юнги играет с его прядками, вдыхая персиковый аромат: -Чонгук знает? -Пока нет, Тэтэ ему сегодня хочет сказать. -Окей. Давай поспим. Если вдруг Тэтэ не расскажет брату, ему расскажу я, Чимини. Чонгук должен знать, что происходит. Чонгук обязательно поможет. -Мы верим вам, Юнги, - Чимин зевает, укутанный мягкой мятой, что расслабляет его, когда Юнги убаюкивающе обхватывает его обеими руками, даря ещё больше тепла. Они верят им. Просто им слишком больно вспоминать о детстве. *** Внизу на кухне Чонгук сидит напротив Тэхёна, с аппетитом уплетающего маракуйю, после того, как оба всё таки переоделись, вновь стесняясь друг друга, в разных комнатах. Чонгук любуется Кимом, стараясь не разглядывать синяк на его шее. -Чонгукки, мне не больно уже. Не переживай, скоро пройдёт. -Это в первый раз так? – Чонгук осторожно ступил на тропу воспоминаний, помня, что Чону его предупреждал о возможных истериках. Тэхён поднял ложку в знак тишины, чтобы доесть в спокойствии фрукт, после чего бесшумно вернул её на тарелку, благодарно сплетая свои изящные пальцы с пальцами альфы. -Нет. -Часто? -Всегда, - омега пожал плечами, нахмурившись: о побоях молчать смысла не видит. – всё детство. -Тэхёни, нам надо сфотографировать этот след, чтобы было, что показать в суде. – Чонгук разблокировал телефон, щёлкая камерой со вспышкой, чтобы отметина была отчётливей видна. Альфа почувствовал, что Тэхён что-то скрывает, когда тот принялся за любимое хобби: вытягивание маленькой торчащей ниточки из угла шва его рубашки.– Что ещё он делал? -С папой моим трахался, Чонгук. Чонгук опешил: ну это вполне нормальная ситуация, ведь иначе как бы у них получился Тэтэ? Склонив голову набок, парень всем своим видом показал, что ничего не понял, на что Ким поджал пухлые губы, причмокнув ими, как можно спокойней выдавая: -У нас с Чимином на глазах и... – и без того огромные глаза Чонгука расширились ещё больше, когда он это услышал: одно дело- слышать от Чону, другое- от того, кто это пережил лично. – фетиш у них был такой. Привязывать нас с Чимини и трахаться перед нами. Спасибо хоть кончали друг на друга, а не на нас. Рука Чонгука дёрнулась, сжавшись в крепкий кулак, когда Тэхён понял, что альфа ещё не готов к излишним откровениям, но он также понял, что впервые в жизни не боится рассказывать об этом. Страшась того, что через минуту храбрость уйдёт в закат, Тэхён сжал руку Чонгука в своей, продолжая, глядя ему в налившиеся кровью глаза. -Чонгукки, это всё в прошлом. Сейчас я рядом с тобой. Мы с Чимини боялись рассказывать Намджуну и Сокджину, потому что нам угрожали, а мы были совсем детьми. Мои сбои в здоровье идут от перенесённых мной увечий. Чимини повезло только в том, что его родители бы заживо закопали моих, узнай они о том, что те творили … но сейчас-то мы в поря…в по… в порядке. - Тэхён захлопнул рот, чувствуя, как к горлу поднимается противный комок воспоминаний о попытках инцеста. Он поднял глаза к потолку, изучая люстру, сощурив глаза, чтобы не дать себе заплакать, пока Чонгук в ужасе и шоке слушал его, всё сильней сжимая кулаки. -Я еду к тебе домой, Тэхён. Оставайся тут. – Чонгук подорвался с места, роняя тарелку на пол. Тарелка с грохотом стукнулась о кафель, разбудив и Хоби и Юнги и Чимина. Все трое сбежались на звук, в надежде на то, что у Тэ не началась очередная истерика, и сегодня все обойдутся без успокоительного. Войдя на кухню, они лишь обнаружили в ней Чонгука, что яростно ходил из угла в угол, в попытках найти ключи от машины, матерясь направо и налево, и Тэхёна, который стоял, словно в землю вкопанный, гордый собой, что наконец набрался смелости и поделился травмами детства, о которых молчал всю жизнь, и до ужаса напуганный поведением альфы, которое вполне можно было ожидать. Чимин сразу подбежал к другу, обнимая его, вставая защитным столбом между ним и всеми, кто находился в комнате: -Что тут произошло? Что с вами происходит, Чонгук? -С нами? – Чонгук подошёл практически вплотную к Чимину, возвышаясь над ним, всё ещё сжимая кулаки от ненависти к родителям Тэхёна и от желания уничтожить его отца, стерев того в порошок. – С НАМИ, ЧИМИН? Чимин вздрогнул на месте от повышенного тона, и рыка, что последовал за ним: Чонгук в бешенстве, и смотрит затравленно- яростно, а это может означать лишь одно: Тэхён рассказал часть их общих воспоминаний. Вот только какую? Не оборачиваясь к другу, Чимин нашёл пальчиками его вспотевшую ладошку, крепко сжимая её в своей, подбадривая Кима. У самого Чимина, в отличие от Тэ, ни один мускул на лице не дрогнул: годы психологической закалки и устойчивости. Юнги не выдержал, шикнув предупреждающе на брата, становясь вперёд Чимина, защищая своего омегу, сам не зная от чего. Тэхён вышел из транса, ошарашенно смотря вперёд. Уже два человека стоят между ним и Чонгуком, ещё не хватало Хосо… -Та-а-а-ак, братцы кролики и кошаки, быстро по углам! – Хосок оттолкнул Чонгука от брата, указывая тому пальцем, вставая спиной к омегам, чтобы они не видели, как он взглядом возвращает того на землю, напоминая: здесь напуганные тобой омеги, держи себя в руках. – Чонгукки, что случилось? -Юнги, Чимин говорил тебе? – Чонгук отошёл, опираясь на ребро дивана руками, выжидающе смотря на брата красными глазами, тяжело дыша. – Он говорил тебе?? -Да что он должен был мне сказать, Чонгук? -Тэхён. Повтори, что ты только что мне рассказал. – Чонгук заставил себя немного смягчить тон, понимая, что его Тэтэ сжался до миллиметровых размеров, надеясь исчезнуть от страха,дрожа, как осиновый лист. -Не заставляй его, Чонгук, - Чимин предупреждающе выступил вперёд, сжимая пухлые губы в тонкую бледную нить, испепеляя того взглядом. – Ему итак плохо, ты это видишь. -Тогда ты скажи, давай, Чимин. Что с вами делали родители Тэхёна?! Юнги и Хосок переглянулись непонятливо. В комнате воцарилась гробовая тишина. Только шумное дыхание Чонгука и короткий писк Тэхёна, падающего на пол, теряющего сознание, вернуло всех обратно к реальности, как раз в тот момент, когда Чимин открыл свой рот, сразу же его захлопнув, поворачиваясь на звук и успевая поймать обмякшего омегу: очередной приступ. Чонгук подавил в себе ярость, моментально подлетев в два шага к омеге под всё ещё охреневшие лица братьев, так и не понявших что только что произошло, подхватывая того под коленки, и неся на диван, чувствуя одновременно и ненависть к его родителям, и вину за то, что довёл любимого омегу до такого состояния, и страх за его здоровье. Всё смешалось в его голове, когда он, упав на колени, стал выцеловывать каждую родинку любимого, крепко держа в руках его тонкие пальцы, сейчас просто свисающие с дивана бессильно и бессознательно, чувствуя, как температура парня вновь повышается, как и в прошлый раз. -Тэхёни прости, прости меня… я не должен был… ну же, тигрёнок, очнись, слышишь? Пожалуйста, Тэтэ, я не хотел делать тебе больно, Тэх… -Отойди. – Чимин плюхнулся задом у изголовья дивана, ударяя в руку Чонгука обиженно и сердито, - ты уже что мог сделал. Дай ему отдохнуть. Этого добивался? – Чимин смотрит сверкающими от непрошенных слёз, что пробиваются, глазами на Чонгука, понимая, что говорит жестоко, но это единственный способ отрезвить альфу. -Чимин, - Юнги открыл рот наконец, тряхнув головой, - Да какого хрена тут происходит вообще? -Давай потом, Юнги. – Чимин уже спихнул Чонгука, что затравленно и виновато опустил глаза в пол, с места, отправляя того за тазиком воды и тряпкой для компресса: всё лучше чем к вечно обдолбанному отцу Тэтэ. В таком состоянии Чонгук может натворить делов, и от этого никому лучше не станет. – Сейчас точно не время. Юнги поморщился от ощущений в сердце, всё же делая шаг ближе к истинному: похоже, тот иногда забывает, что они повязаны не только запахом, но и душой. Хоби сразу ретировался в ванную за Чонгуком, зная, что сможет его успокоить: всегда может. Сущность беты- создавать баланс в этом доме, и никому лучше это не удастся. -Чимини… - Юнги держится за сердце, чувствуя, как ноги подкашиваются, когда омега наконец оборачивается, заторможенно реагируя: -Юнги, я же ска… О боже, Юнги, любимый, да что с тобой? Вы сговорились, что ли? – Чимин подбегает к альфе, помогая тому сесть с другой стороны дивана, когда тот тянет его руку на себя, к сердцу. -Помолчи и послушай. Чимин закрывает глаза, понимая, что если откроет, не досчитав до тридцати, точно расплачется, как младенец. Юнги почувствовал его страх, его воспоминания, его злость, всё, что намешано чувствовал его омега, попав в стрессовую ситуацию. Все эти чувства, что колотили его сердце передавались всё это время тихому альфе, который сейчас судорожно хватал воздух ртом, пытаясь восстановить дыхание после нежданной гонки сердца. -Прости меня… - Чимин сжимает губы, всё ещё стоя над Юнги, который тянет его тихо на себя, обнимая, сердце к сердцу прижимая: -Тебе не за что извиняться, цыплёнок. Просто не забывай, что мы в лодке истинности плывём вдвоём, и легче будет добраться до логической точки если грести будем не в разные стороны, хорошо, персик? – Юнги с трудом даются слова, но он выдавливает из себя связную речь, понимая, что если позволит себе одышку, Чимин сожрёт себя от чувства вины. -Я понял тебя. Дай мне время, и я расскажу, просто не дави, как Чонгук, ладно? – Чимин целует черные волосы альфы прямо на макушке, глядя на Тэ: тот ещё не пришёл в себя, однако кулачок сжимает, словно пытаясь защититься от кого-то. -Я дам тебе столько, сколько ты захочешь, любимый. А теперь иди к Тэтэ, он там, похоже, воюет с кем- то , - Юнги подбородком указал на ручку Кима, что судорожно сжималась до побелевших костяшек, подёргиваясь. Чимин вернулся на место, пока Юнги понемногу пытался восстановить дыхание, распуская свой аромат, заставляя омегу подчиниться его эмоциям, успокаивая. Тот посмотрел на него благодарно, улыбнувшись уголками губ, потирая заледеневшие руки Тэхёна, беззвучно прошептав “спасибо”. Чонгук вернулся в комнату с мокрой головой, стучащий зубами: Хосок окатил его ледяным душем, чтобы привести в себя, уговаривая того быть терпеливей и набраться ума: что он докажет кому, если заявится в дом Тэхёна сегодня? Надо узнать всё, что можно, как можно больше, чтобы было, что предъявить в суде: Хосок и Юнги, которые пошли по стопам родителей, это осознавали лучше, чем Чонгук. -Можно мне? – Чонгук коснулся плеча Чимина аккуратно, не отрывая взгляда от Тэхёна, покрывающегося испариной. Чимин посмотрел с него снизу вверху, кивая после глубокого вдоха, отодвигаясь ближе к своему истинному, уступая место. -Держи себя в руках, Чонгук. Не спрашивай его ни о чём и не дави, прошу тебя. -Я понял, Чимин. Я совершил ошибку, срываясь, и это я виноват в том, что ему сейчас плохо. -Ему станет лучше, если ты не будешь так бурно реагировать на каплю информации, - Чонгук нахмурился: разве это капля? А если есть больше, то куда уж хуже? -Извини, Чимини, я и тебя напугал. – альфа смотрит на Чимина, чьи пухлые щёчки краснеют, находясь в объятиях Юнги перед его братом. – я буду лучше сдерживать себя, обещаю. Такого больше не повторится. -Я верю. – Юнги благодарно уткнулся в шею истинного носом за то, что тот мирится с его братом. Мы оставим вас наедине, ладно? -Спасибо, Чимини. Приступ Тэхёна не продлился долго: всего полтора часа, после которых омега стал ёрзать на диване, резко открывая глаза, видя прямо над своим лицом Хоби. -Фу блять, напугал, Тэтэ! – Хоби отпрыгнул в сторону от резкого движения, сразу же приближаясь обратно, - с возвращением, тигрик! Ну ка, мяукни нам что-нибудь для проверки связи. -Ч-чон… -Чонгук тут. На кухне, отошёл за водой: пялился на тебя, только что дыру не прожёг. Ты прости его, тигрик, он у нас темпераментный. -Он… не уехал? -Неа. Никуда он не поедет, тем более на ночь глядя. Не переживай об этом, Тэтэ. Он ничего больше не станет спрашивать, сам расскажешь, когда будешь готов. Тэхён сглотнул комок, застрявший в горле: разве после сегодняшней реакции он вообще будет готов? Чонгук, заметивший движения со стороны дивана, сразу вернулся к насиженному месту у изголовья, хватая руки омеги в свои дрожащие, лбом утыкаясь ему в плечо: -Тэхёни, малыш, прости меня, я так напугал тебя, прости, прости… -Чонгукки, - Тэхён поднял руку, чтобы впустить её в волосы альфы, - Чонгукки, не уходи никуда, ладно? Не оставляй меня. Альфа часто закивал головой: всё, что захочет омега, он сделает всё. Понимая, что они потеряли время на спор, окончившийся приступом, Чонгук уже успел выпить пару таблеток обычных блокаторов, чтобы хотя бы два или три часа провести рядом с любимым. Тэхён протянул к нему руки в ожидании объятия, в которое он его сразу же утянул: Ты получишь своё, Сынмин. Обязательно получишь, но тогда, когда придёт время.