@TaeTaeV: Привет.. эм-м… наткнулся на профиль, решил написать…
@YourDiary: Привет! Считай меня личным дневником, в который можешь записать то, что мучает тебя. Ты можешь выговориться мне, а я попытаюсь поддержать тебя и помочь найти выход из ситуации.</b>@TaeTaeV:</b> Ну…Вообще-то мне неловко так это всё вываливать, но было бы неплохо выговориться, чтобы двигаться дальше…
@YourDiary: Тебе не надо переживать ни о чём. Мы вряд ли когда-то в этой жизни пересечёмся, а так как я в обычной жизни- психолог, я строго придерживаюсь правил конфиденциальности, а значит, никому никогда не расскажу ни о чём.@TaeTaeV: Э-м-м…С чего бы начать… Ну, меня бросили родители. Когда я маленьким был ещё. Выбрали братишку и уехали с ним. В то время денег не было, хотя отец у кого-то своровал немерено.
</b>@YourDiary:</b> Ты держишь на них обиду сегодня?@TaeTaeV: Не то чтобы. Мне на них начихать. Но отец вернулся, а вместе с ним и воспоминания. Он меня, ну… он хотел изнасиловать меня, когда мне восемь лет было. Вот.
@YourDiary: Ты рассказал тогда папе?@TaeTaeV: Папа… папа сам видел. Он меня уже раздел тогда. Он меня на колени поставил уже, когда папа зашёл. Можно сказать, спас. У него началась течка и отец переключился на него, забыв обо мне.
Тэхён пишет дрожащими руками, не веря в то, что наконец кому-то рассказывает обо всём том, что происходило в стенах его дома. О некоторых воспоминаниях, как об этом, например, не знает даже Чимин: мальчику было слишком стыдно рассказывать, что собственный отец поставил его на колени, хоть они с Чимином и не то видели. Это воспоминание, сковывающее его страхом, засело в его сознании надолго. @YourDiary: Ты подал в суд на своего отца?@TaeTaeV: Нет.
@YourDiary: Чего же ты ждёшь?@TaeTaeV: Я боюсь. У меня такой замечательный альфа, и я боюсь рассказывать ему обо всём этом. Боюсь, что он и куска от тела моего отца не оставит, и тогда посадят его. Мне больно рассказывать ему о том, как нас с другом привязывали и заставляли смотреть на то, как они трахаются. Как меня избивали железным ремнём по спине. У меня до сих пор шрамы в полосах. Я боюсь показать их своему альфе. Я очень боюсь.
@YourDiary: Ты мог бы пойти в полицию один, и дать показания без альфы?@TaeTaeV: Думаю, для начала мне нужно больше доказательств. Шрамы могли быть от чего угодно, я не смогу их доказать.
@YourDiary: ТaeTae, давай так. Я вижу, что тебе легче выговориться, когда тебя просто слушают и поддерживают, так тебе спокойней, так ты не чувствуешь, что на тебя давят. Верно?@TaeTaeV: Думаю, да…
@YourDiary: В таком случае, чтобы тебе было легче делиться, давай ты будешь рассказывать мне понемногу, каждый день или, допустим, через день? Просто выговаривайся. И я посмотрю, что смогу придумать для тебя, хорошо? Мы обязательно найдём выход из твоих воспоминаний, и закроем эту дверь навсегда, открывая новую.@TaeTaeV: Хорошо. Думаю, так лучше будет… э-м-м… спасибо тебе, дневник?
@YourDiary: Тебе спасибо за доверие. Тэхён вышел из переписки, блокируя телефон, и прислушиваясь к сердцу: ему стало легче, совсем немного, но всё же. Казалось, будто из огромной каменной стены выколупали наконец один маленький камешек, который подарит надежду на просвет. Тэхён будет писать этому дневнику, будет делиться, даже если владелец- не психолог. Ему нужно выговориться кому-то, кого он не знает и никогда не узнает, чтобы ему наконец полегчало. Встав со стула, он зашаркал к чайнику, включая его, и доставая печенье и три тарелки. Эти кролики скоро спустятся, и, скорее всего, будут очень голодными. *** -Юнги, вы с Хоби понадобитесь мне сегодня. – Чонгук прокручивает шариковую ручку в руке, закусив изнутри щеку и подёргивая бровью. -Есть план? -Плана нет. Но действовать уже давно пора бы. -Согласен. Чимини молчит, как рыба, а я чувствую, что что-то серьёзное скрывает, боится. Так больше продолжаться не может. Юнги попивает свой кофе в излюбленном углу дивана в рабочем офисе брата, смешно вытягивая верхнюю губу и дуя на него: вот сколько раз говорит этому секретарю, что только ледяной кофе пьёт, а тот всё время забывает и приносит другой под “ладно уж, давай” скромного альфы. -Хоби совсем пропал с Ликси, Чонгук. -Посмотрел бы я нас вас с Чимином, если бы жили отдельно, - хмыкнул самодовольно брат: уж тогда бы Юнги даже ночевать не приходил бы. -Ладно, что делать будем-то? Ну, заявимся мы к нему, а дальше что? Привет, вы нас не знаете но мы знаем что вы били Тэтэ и хотите его дом продать, так, что ли? -Примерно. Соберём побольше информации: Тэхён говорит, его отец запойный, а что у пьяного на уме, то у тр… -Как раз на том, что мы почикаем, я понял,- Юнги подобрался на диване, доставая телефон и звоня Хоби. Тот поднял спустя пару гудков, тяжело дыша: -Братик, ты бы хоть сначала закончил дело, а потом перезвонил, ф-фу, -Юнги морщится, слыша протяжный стон и “да, Хосоки, там, ещё!” Феликса на заднем плане, а Чонгук прыскает в кулак от отвращённого выражения лица Мина. -А вдруг это серьёзно? -Ладно, в двух словах, как закончите там любиться, приезжай на работу к Куки. Дело есть. -Понял. – Хоби отключился, когда Юнги поднял взгляд затравленного котёнка на брата: -Ты чего, Шуга? – Чонгук нахмурился: и правда, чего это он? -Я тоже так хочу с Чимини. – Юнги опустил взгляд на дно чашки кофе, пытаясь его разглядеть сквозь тонкий осадок гущи. - Но боюсь. -Я тоже. Я тоже боюсь. Тэтэ такой хрупкий, у меня ощущение, что он расплачется при первом же разе, и я вместе с ним. – Чонгук откладывает ручку, подперев рукой голову: они двигаются в верном направлении, однако тормозят похлеще улиток. -Мда уж. Ладно, давай решать, что будем говорить или делать. *** Сынмин прохаживается по всему дому вот уже в который раз пытаясь найти хоть какую-нибудь мелочь, хоть что-нибудь ценное. Выдвигая ящики в комнате сына, он беспорядочно швыряет вещи, которые достаёт из него: рубашки, рубашки, сплошные рубашки с вышивками и безразмерные свитера: полная противоположность Айена: никаких тебе топов с вырезами и провокационных джинсовых шорт. Ощущение, что дефективный сын просто пытается утонуть в безразмерности, что-то скрывая в своём теле. И скорее всего, это его девственность: Сынмин видел, как вспыхнули щёки Тэхёна, когда он сказал ему о потенциальном будущем. Говорят, яблочко от яблони недалеко падает: Айен после переезда в Мексику брался за любую работу, подставляя свой зад любому альфе, который хотел купить очередную дозу у мужа. “Это маленький бонус”, говорил он, когда муж смотрел на него свирепо: обслуживать троих одновременно- занятие так себе, когда на руках держишь ребёнка годовалого. Сынмин ухватился за тумбочку, яростно её пиная: муж уехал от него, как последняя дрянь. Продолжая рыться в шкафу, он так ничего и не нашёл, спускаясь вниз к оранжерее, смотря на цветущую клубнику: запах Айена. Тэхён помнит. Тэхён пытается в своём доме хоть ненамного, ненадолго, но удержать запах папы, как и любой ребёнок. Только вот Сынмину от этого запаха тошно. Подходя к ящикам, выставленным по парам в длинный ряд под стеклянным куполом оранжереи, Сынмин с отвращением сбросил со стола один ящик. Затем второй, третий, все двадцать четыре ухоженных ящика лучшего сорта клубники, который довольно сложно отыскать, полетели на пол, переворачиваясь, с грохотом опускаясь на тщательно вымытый кафель: сынишка тот ещё чистоплюй, снова не в Айена пошёл, подметил Сынмин. Цыкнув непонятно зачем на перевёрнутые ящики, Сынмин перешагнул через них в сторону гостиной точно так же, как через историю с Айеном: неаккуратно, споткнувшись и грохнувшись на пол. Это вывело альфу из себя: вездесущий запах исчезнувшего с радаров мужа даже тут его умудрился ударить, сбивая с ног. Услышав стук в дверь, Сынмин хищно облизнулся: Тэхён. Он уверен в этом. Однако, открыв входную дверь, он обнаружил на пороге дома троих интересных личностей: Одного серьёзного молодого человека с пирсингами в губе и брови с отъявленным ароматом коньяка, по которому Сынмин успел соскучиться, облизнувшись, позади которого слева стоял молочно-белый морозно-мятный альфа и худой, но достаточно подтянутый бета. Хмыкнув, Сынмин покачал головой, начиная сомневаться в недавних рассуждениях: -Если вы к Тэхёну, этой малолетней шлюхи нет дома, видимо, объезжает чей-то четвёртый член, как и его папаша. Глаза Чонгука расширились от ярости, налившись кровью, когда он вошёл в дом, отталкивая от себя похабного альфу, сразу же после этого хватая того за ворот растянутой майки, чуть ли не плюя ему в лицо: -Что ты сказал, еблан?! Юнги перехватил руку Чонгука в воздухе в тот же момент, когда тот замахнулся, в надежде выбить нахрен челюсть уроду перед ним. -Стой. А то он заявит в полицию. Хосок зашёл в дом неспешно, озираясь по сторонам, наблюдая ущерб, нанесённый альфой дому, высчитывая, сколько можно будет выбить из него в суде в качестве компенсации: -У-у-у, дружочек, - Хосок склонился над ним комично: при росте Сынмина всё равно нашёлся кто-то повыше. – Да ты тут делов наворотил больше, чем сможешь оплатить. – Хоби улыбнулся, наблюдая, как заплывшие от алкоголя глаза Сынмина наливаются кровью, как альфа раздувает ноздри от ярости и беззащитности перед тремя вошедшими непрошеными гостями. -Кто вы такие и что вам надо? У меня нет денег. Если хотите что- то получить, вы можете подождать, пока объявится мой сынок, он с удовольствием поскачет на каждом из вас, как его папаша, вам понравится, обещаю, только меня не трогайте!- Сынмин скривился от воспоминаний о троих альфах, под которыми у него на глазах стонал Айен когда-то. -О-о. Нам мало чего надо, ублюдок. -Юнги холодно заговорил, с приглушённым кошачьим шипением, отстраняя от себя Чонгука, который, в бешенстве, уже настолько распустил свой запах от услышанного, что в комнате становилось нечем дышать. Очевидно, что выбить из Сынмина информацию о том, что именно тот делал с Чимином и Тэхёном в этом доме- невозможно. – Просто сравнять тебя с зёмлей. Но для начала мы посадим тебя. Далеко и надолго. Если ты хоть раз прикоснёшься к Тэхёну, мы расчленим тебя на грёбаные куски и рассыпем косточки по Сеулу. Чтобы их доедали бродячие суки, такие же, как ты. Сынмин сглотнул, смотря в упор в лисьи глаза парня, что ниже его почти на голову, но так спокойно и ровно говорит о том, что сделает с ним. -Кто вы, чёрт вас подери, такие? Хоби вальяжно растянулся на диване, потягиваясь: -Ну, всё зависит от тебя, уёбок. Проще говоря, мы- твоё спасение в качестве тюрьмы в случае, если ты сдашься полиции, и твоя смерть в трёхкратном размере, если ты приблизишься к Тэхёну или Чимину. – Обернувшись на Сынмина, Хосок встал, оправляя за собой подушку. – Но при обоих вариантах, мы всё равно сделаем с тобой всё то же самое, что ты позволял себе по отношению к ним. Юнги, демонстративно разглядывая свои ногти, опуская уголки губ, вернул свой взгляд на Сынмина, оглядев его, словно мусор помойный, проведя языком по верхнему ряду зубов: -По тому же сценарию, и немножко больше. Чонгук подошёл вплотную к Сынмину, возвышаясь над ним, скривив лицо от омерзения: и этого урода его Тэтэ терпел всё своё детства? -Слушай и внимательно запоминай, урод. Дом принадлежит тебе, да. Зато ты принадлежишь государству. Ты не посмеешь тронуть ни его, ни Тэхёна, ни Чимина, оставшись безнаказанным. Сколько бы ты кому ни задолжал, советую тебе самому готовить свой зад для этого человека: судя по всему, тебе больше расплачиваться по жизни нечем. А теперь убирайся из этого дома нахуй, и чтобы ноги твоей в округе не было. – Чонгук знает, что если начнёт спрашивать сейчас, что тот делал с его возлюбленным и истинным брата, в конце дня они оба попадут за решётку за убийство, а потому сжимает лихорадочно кулаки, позволяя своим феромонам душить альфу на глазах у братьев. Чонгуку даже прикасаться к нему не надо, чтобы тот взялся за горло, задыхаясь. -Нравится, сука? – Чонгук хищно скалится, облизываясь: он знает, что у него есть способность доминировать над другими альфами, и сейчас он этим без зазрения совести пользуется. Сынмин смотрит на него в шоке, раскрывая и захлопывая рот, словно рыба, выброшенная на берег, крепко держась за своё горло, чувствуя, как вены на шее опасно набухают, вот вот готовые разорваться. Юнги стоит в стороне, облокотившись о стену в прихожей, позволяя брату руководить процессом: парень не ощущает удушливый запах брата, лишь немного усиленный: его морозная мята обладает свойством успокаивать, за что Хоби и прозвал его кошаком. Хоби, как бете, абсолютно параллельно на запахи: он их чувствует, да, но они абсолютно не влияют на его организм, никак не отравляют и не успокаивают его. -Нра-а-а-вится, да? – Чонгук утыкается языком в щеку, вновь вытаскивая его дико изо рта, облизывая пересохшие от напряжения губы. Он смотрит в лицо прошлому Тэхёна, которое хочет уничтожить тут, сейчас, на месте. Но он обещал, что не станет этого делать своими руками. Кто обещал не делать этого запахом? – Я БУДУ ДУШИТЬ ТЕБЯ КАЖДУЮ СЕКУНДУ, ЗА КАЖДЫЙ, БЛЯТЬ, ВОЛОСОК, КОТОРЫЙ СПАЛ С ГОЛОВЫ ТЭХЁНА ИЗ-ЗА ТЕБЯ, УЁБИЩЕ!! -Чонгук выходит из под контроля, позволяя своим феромонам настолько сильно окутать Сынмина, что тот валится на пол, становясь багровым, вынуждая Юнги лениво отлепить свой зад от стены, подходя к Чонгуку, и хлопая того по груди успокаивающе. -Тихо, тихо. Ты его угробишь раньше времени, - Юнги тихо шепчет, хотя Сынмин итак его вряд ли услышит: мужчина валяется на полу, оглушённый феромонами брутального альфы. Чонгук присаживается на корточки рядом, отодвигая Юнги, показывая глазами, что он вернул над собой контроль. -Ты никому, никогда, -Чонгук чётко выплёвывает каждое слово в лицо альфы,- не сможешь доказать, что кто-то нанёс тебе увечья. Ровно так же, как и никто никогда не сможет понять, отчего такая собака, как ты, сдохнет однажды за поворотом, стоит ей приблизиться к Тэхёну и Чимину. Запомни моё лицо, и советую никогда его не забывать. А теперь уёбывай из этого дома. Я не трогаю тебя только потому, что Тэхён попросил. Благодари его за свою жалкую жизнь. Вали отсюда, пока я не досчитал до трёх, иначе я за себя не ручаюсь. Сынмин быстро встаёт, пользуясь моментом, в который Юнги попытался успокоить Чонгука, когда Мин с опасным смешком выдаёт, смотря в сторону оранжереи, на земляные следы на полу: -Если хочешь есть, будешь есть. Правда, такому животному, как ты, вряд ли по вкусу клубника, раз ты её даже срывать не умеешь. – Хоби покосился на Юнги, понимая, к чему тот клонит, который уже достал по хозяйски контейнер из шкафа у холодильника, шарясь в нём, пока братья занимались своими делами: Тэтэ будет рад свежим ягодам. – Давай, топай обратно. Сынмин было пошёл, выпрямившись, от страха, в ту сторону, куда ему указал взглядом мятный бледнолицый альфа, только вот Чонгук, не удержавшись, пнул его обратно на пол ногой. -Замечательно, как я сам не догадался, -Юнги захлопал в ладоши, как маленький ребёнок. Уголки его глаз заметно сузились от презрения и вспышки дикости: если Чонгук уже показал, как будет душить его за Тэхёна, у Юнги есть ещё один изощрённый вариант. – На коленях и поползёшь. Таким тварям, как ты, положено только ползти, уёбище. Давай давай, шевелись быстрей. - Мин легонько, чтобы не было следов, а оттого и унизительно, подтолкнул по заду взрослого альфу, что под феромонами Чонгука готов был выполнить абсолютно всё, лишь бы остаться в живых. Войдя в оранжерею, Хоби присвистнул: вот это да, конечно. Вот это альфа наворотил, Юнги точно наиграется от души, мстя за Чимини. -Молодец, собачка, - Юнги криво ухмыляется, подняв в оскале лишь один уголок губ, смотря на альфу, стоящего на коленях в упор глазами, в которых так и плещется яд и ненависть. – А теперь, пока мы собираем клубничку, жри землю, которую уронил на пол. Тцк, - Юнги недовольно цокнул языком, помотав отрицательно головой, когда альфа от страха подчинился, подбирая ладонью с пола горсть земли, в которой увидел червя: пути обратно нет, придётся есть и его, иначе совсем удушат. – Нет, не так, псина ты безмозглая, -Мин с силой надавил на голову альфы ледяной ладонью, опуская её вплотную к некогда чистому кафелю, цинично опуская свою, лишь для того, чтобы диким оскалом подчинить себе старшего в два раза альфу. – Вот так. Жрать будешь прямо с пола. Можешь приступать. И не думай, что я не увидел того красивого червячка в твоей руке. Вот он где ползёт, начинай с него, мразь. Чонгук, рассвирепевший от того, что Сынмин посмел разрушить святую святых – клубнику его Тэтэ, смотрит с упоением на то, как младший брат впервые в жизни пробуждает в себе стопроцентного альфу, показав тонкие, кошачьи клыки, шипя и безумно улыбаясь скалясь. Хоби переглядывается с братом, с гордостью и восхищением разглядывая выступившие клыки: идеальные, тонкие, такие же молочно белые, как и кожа самого Мина. Все животные инстинкты молодого альфы пробудились, стоило почувствовать опасность за истинного. Тряхнув головой, он подтолкнул в плечо Чонгука, поднимая контейнер в воздух, напоминая, что для них тут тоже дельце найдётся. Чонгук, всё ещё не спуская глаз с Мина и альфы, что униженно закрыл глаза, поедая землю, присаживается аккуратно на корточки, чтобы не испачкать одежду и не отчитываться после этого перед Тэхёном. Вместе с Хоби они начинают осторожно переворачивать каждый ящик, ножницами, принесёнными с кухни, срезая спелые ягоды, укладывая их бережно одну за другой в контейнер, предварительно отряхнув от лишней земли, что их присыпала. -Жрать будешь, пока они не закончат. И смотри мне, не мухлюй, а то я собственными руками в твой рот эту землю пихать буду. Чтоб ты знал, что будешь себе грызть, копая свою могилу зубами, если ещё хоть раз приблизишься к Тэхёну с Чимином, - Юнги довольно облизнулся, шикнув напоследок, словно пантера, грациозно поднимаясь с пола и садясь на стул прямо перед Сынмином: он будет наблюдать. Хоби с Чонгук, ухмыляясь довольно, совсем не спешили: срывая каждую ягоду, они, со злорадством смотря на Кима старшего, показывали друг другу каждую клубничку, нахваливая её богатый запах и безупречный оттенок: оттенок крови, которая будет хлестать из его глотки, как отметил Чонгук, скалясь в сторону Сынмина, который давился землёй, окутанный запахом Айена, униженный донельзя. Когда со сбором урожая было покончено, братья заставили Сынмина раздеться, чтобы в одних трусах выставить на улицу, сразу же выбрасывая в мусорный контейнер его вещи. -Катись отсюда, ублюдок, пока мы добрые, и иди в полицию, заяви на нас, если сможешь что-то доказать тем, кто тебя ищет по всему глобусу уже столько лет. Посмотрим потом, кто из нас присядет жопой в карцере, - Чонгук оскалился предупреждающе вслед Сынмину, всё ещё под воздействием его феромонов стыдливо бегущему вдоль по улице прочь, прочь от ненормальных, не зная, куда ему приткнуться без документов, без вещей, без чести и хотя бы чистых зубов. -Ну что ж, братцы кролики и кошаки, теперь пора прибираться? – Хосок подобрал под локоть альф, гордо входя обратно в дом: этим омежкам уж точно нечего бояться рядом с такими альфами. Чонгук пришёл в себя под воздействием хладнокровного Юнги, что скромно спрятал клыки, улыбаясь счастливо: пусть даже и так, но они наконец проявились! Вместе они быстро навели порядок в каждой комнате Тэхёна, вымыв тщательно полы и вернув на места ящики, заново сажая бережно выращиваемые Тэхёном корни ягод на места, создавая впечатление, что просто мимо проходили, и решили собрать урожай. Придя домой, они расскажут своим омегам, что проезжали мимо по дороге за лапшой в кафешке за углом университета, но у дома было подозрительно тихо, и они просто решили проверить, всё ли нормально, а Сынмин- надо же, сам по себе исчез, ни следа после себя не оставив: одумался, видимо.