Пусанский персик (часть 1)

-Тэтэ, Тэхёни, малыш мой, - Чонгук не может надышаться запахом Тэхёна, пусть это даже и обычный запах шампуня: то время, что они провели вместе в доме альфы, протекло слишком быстро, Чонгуку слишком сложно свыкнуться с отсутствием омеги в нём. – Я так скучал, так сильно скучал по тебе, - Чонгук покрывает каждый миллиметр лица Тэхёна невинными поцелуями, крепко прижимая к себе, обнимая. Он знает, что на них все сейчас смотрят, но ему наплевать: Чон Чонгук готов лечь пластом под ногами Ким Тэхёна, если тот попросит, даже в шутку, главное- видеть его счастливую квадратную улыбку. -Чонгукки, - Тэхён выдыхает неровно в перерывах между поцелуями,- я ждал тебя! Поедем домой? -Поехали, тигрёнок. – Чонгук принял двойную дозу блокаторов сегодня, взяв с собой запас: сегодня Тэхён впервые будет снова спать в своём доме, и он хочет быть рядом, а не смотреть на его окна сквозь окно своей машины. Он хочет обнимать своего омегу всю ночь, чтобы тому ни за что на свете не приснился кошмар. Сев в машину, они быстро доехали до дома. Тэхён любопытно высунул кончик аккуратного носика из машины, смотря вперёд: машины Намджуни нет дома, а Сокджин слишком соскучился по корейскому шоппингу, и наверняка допоздна будет тусить в торговом центре. Но перестраховаться всё равно надо. -Чонгукки, ты можешь припарковать машину где-то за углом, чтобы Сокджин ничего не подумал? – Тэхён смотрит доверчиво, зная, что его возлюбленный однозначно его понимает. Чонгук молча кивает, отъезжая ближе к повороту, останавливая машину около цветочного магазина, когда Ким благодарно гладит его руку, лежащую на руле. -Знаешь, а я сегодня экзамен последний сдал. На все сто баллов. – продолжает гладить. -Тэтэ, я так горжусь тобой! – глаза Чонгука загорелись, словно в них отразились все звёзды мира, когда он посмотрел на своего парня: он искренне восхищается им. – Сиди тут, я сейчас. – Чонгук выходит из машины, оправляя на себе неизменный костюм от складочек, забегая в цветочный. Спустя пять минут он выходит с композицией из непонятных ему цветов, зато очень красивых, довольно улыбаясь, оправляя уголки упаковки перед тем, как галантно открыть дверь Тэхёну. – Тэтэ, поздравляю тебя, тигрёнок! Надеюсь, тебе они нравятся, я , правда, без понятия что это за цветы... – Чонгук протянул букет цветов Тэхёну, у которого глаза заслезились от счастья. -Это протея, Куки… это цветок, который говорит мне о том, что ты веришь в мою силу преодолевать трудности и смело идти навстречу переменам… - если Айен когда-то в жизни и учил Тэхёна чему-либо, так это языку цветов. Киму кажется, что он знает значение всех цветов, от травинки до орхидеи, ведь папа всегда говорил ему в детстве, что по цветам, которые тебе дарит мужчина, можно понять, какие чувства он к тебе испытывает. Сынмин, к слову, никогда цветов не дарил, считая их пустой тратой денег, которые можно потратить на алкоголь и наркоту. -Ну что ж, тигрёнок, значит, я попал в точку, - Чонгук легонько щипает Тэхёна за бархатную щёчку, улыбаясь. Сегодня они проведут друг с другом больше времени, чем когда-либо. Абсолютно одни. В целом доме. Это не может их обоих не волновать. Тэхён поставил цветы в вазу сразу же, как они вошли в дом. Чонгук, не теряя времени, подошёл к нему сзади, обнимая, прижимая ближе к себе, отчего Тэхён застыл на месте, словно кролик, от страха, почувствовав возбуждение альфы. -Куки, кхм… -М-м-м? – Чонгук ведет губами вдоль его шеи, наслаждаясь моментом близости. -У тебя… ну… - Тэхён знает, почему ему так неловко. Они бы не стали заниматься любовью, жадно сбрасывая с себя одежду на ходу, находясь в доме альфы, живя через стенку с его братьями. Но здесь, сейчас, похоже, всё ведёт именно к этому, и Тэхён начинает ёрзать от страха, извиваясь в его объятиях. -Да, Тэ. Но я не сделаю ничего, пока ты сам не захочешь, не переживай, - Чонгук прекращает поцелуи, просто садясь на высокий стул у островка, обнимая омегу: его глазки сейчас светятся, словно светлячки. Глаза, в которые с первого взгляда Чонгук влюбился, растворившись в их омуте. -Я хочу, просто… - Тэхён выпячивает немного нижнюю губу, сразу же поджимая её, стягивая альфу со стула и ведя его к дивану, толкая на него. – просто боюсь. Поможешь мне? -Ты уверен? -Чонгукки… - Тэхён прищурился от неприятных ощущений и знакомого зуда в теле: только не сейчас, пожалуйста. -Тэтэ, что- то болит? Где? Ты чего, малыш? – Чонгук срывается с места, укладывая вместо себя на диван Тэхёна, не понимая, что происходит с любимым. -Нет-нет, ничего, Чонгукки. Всё хорошо, не переживай. – Тэхён может позволить себе солгать до поры-до времени, ведь не чувствуя его запаха, Чонгук вряд ли догадается о его так не вовремя наступившей течке. -Тэ, на тебе лица нет. – Чонгук обеспокоен, поднимает Тэхёна, запуская руки тому под коленки, и поднимается с ним аккуратно в спальню: дорогу туда он узнал ещё тогда, когда прибирал дом за Сынмином. Братья тогда постеснялись входить в разворошённую комнату омеги, предоставив уборку в этой части дома довольному, как слон, Чонгуку, который бережно сложил все до последней вещички аккуратными стопками на места, вплоть до трусов, бережно сложенных друг на друга, отмечая про себя, что Тэтэ- любитель всего нестандартного, и чёрные боксеры- это не про него. – Давай, осторожно, вот так, малыш… Чонгук укладывает его на кровать, заходя в ванную комнату за тазиком, чтобы вернуться со свежим полотенцем и обтереть потеющего омегу. Опускаясь рядом с ним на кровать, Чонгук начинает обтирать чистые участки кожи влажным полотенцем одной рукой, другой расстегивая рубашку любимого. Тэхён перехватывает его руку своей дрожащей. -Чонгукки, не надо… -Тэ. Посмотри мне в глаза. – Чонгук говорит чётко, серьёзно, не терпя возражений, и Тэхён повинуется ему. – Что я говорил тебе о шрамах? -Тебе они… тебе они нравятся… -Нет, малыш. Мне нравятся не шрамы. Шрамы, принёсшие тебе боль, не могут мне нравиться. Мне нравится их обладатель. Я люблю его, и эти шрамы нам с тобой нипочём, как твоё прошлое. А теперь прекрати стесняться меня, малыш, и помоги мне? – Чонгук опускает лицо ближе к омеге, целуя его в яремную впадину, вызывая короткий писк удовлетворения, ухмыляясь: его Тэтэ однажды поймёт, как сильно он любит его безо всяких преград, насколько он прекрасен. -Я… я сам… - Тэхён замялся, выпутываясь из рукава своей рубашки, и откидываясь затылком на подушки: как же стыдно-то! Лежит и течёт, словно улиточка из ракушки, а самый горячий альфа сдерживает себя ради него, такого боязливого. Сжав руку, которая держит полотенце, он вытащил цепкими пальчиками её из руки альфы, отбрасывая в сторону, притягивая одним движением лицо Чонгука вплотную к себе, наконец решаясь. – Чонгук, у ме… -ТИГРУЛЯ, ТЫ ГДЕ-Е-Е? – Тэхён жалобно застонал, откидываясь на подушку, закрывая руками лицо, чуть ли не хныча от стыда и облома: у него ровно три минуты, пока Сокджин, как обычно, купивший ему продукты на неделю вперёд, не разложит их в холодильнике, и не поднимется к нему наверх, если ответа не последует: Сокджин уважает чужое личное пространство, но если дело касается его детишек- никто не остановит наседку Джинни. У Тэхёна, который буквально минуту назад умирал от очередного спазма, внезапно открылось второе дыхание, пришедшее с осознанием: альфа так и застыл над ним, не зная, что делать в их ситуации, шокированно смотря на своего возлюбленного. -Быстро, в ванную, и запрись там. Я скажу, что она захлопнулась! – Тэхён шепчет, целуя утешительно Чонгука в нос, давая ему свой телефон в руки. -Зачем мне твой телефон? – Чонгук шепчет, и Тэхён не может не хихикнуть: брутальный альфа в его же доме прячется от почти приёмного папы в первый день его течки, даже не зная о её существовании. Ол инклюзив, как говорится. – Тэ, зачем мне он? -Скажу, что не вызвал слесаря, потому что телефон захлопнулся с дверью, Куки, прошу, не тормози, - Тэхён тихо потопал в ожидании ножками, стараясь быть тише, торопя альфу, который всё же урвал поцелуй, закрываясь в ванной. -Сокджиннии-и-и-и-и! – Тэхён быстро причесал растрепавшиеся волосы, набрасывая на себя первую попавшуюся футболку, игнорируя спазмы в животе и благодаря Бога за то, что у его обувницы разные закрытые ярусы, а пушистые розовые тапки Сокджина всегда по королевски ожидают хозяина прямо у двери. Хотя бы обувь Чонгука спрятана, уже плюс. Тэхён подходит к Сокджину, выдавливая из себя квадратную улыбку: этот спазм был особенно ощутимый, словно какой-то футболист зарядил ему мячом прямо в живот. Сокджин же уже достаёт сковородку, включая плиту, не видя, как расширяются глаза бедного Тэ: о нет, только не это! Это же на час, как минимум! -Тэхёни, в твоём холодильнике шаром покати! – Сокджин оборачивается, с упрёком глядя на омегу, на что тот лишь стыдливо опускает глазки: знал бы Сокджин, какими диетами он изнурял себя… - Садись, буду готовить тебе нормальную еду, возражений не принимаю! Тэхёна скрутило напополам от спазма, и он не выдержал, хватаясь за живот и в немом стоне открывая рот. Сокджин моментально выключил плиту, подлетая к нему: -Тигруля? Ты чего? Где болит? Мне позвонить Чону? Глаза Тэхёна расширились ещё больше, хотя куда уж ещё? Ещё не хватало, чтобы Чону прибежал на помощь, рассказывая тому о том, что Тэ уже омега, да ещё и без запаха, так ещё и влюблён в того, кто может стать его смертью. Очередной ол инклюзив. Нет-нет-нет, и ещё раз огромное спасибо, но НЕТ! Да ведь Сокджинни костьми ляжет перед Чонгуком, слёзно умоляя его не вредить Тэхёну, не искать с ним встреч: Тэ это видит вот прямо здесь и сейчас, хоть на листке пропиши, так и будет! -Нет-нет, ничего. Я просто, это… -Тэхён поджимает губы: была не была. – Сокджинни, у меня несварение. Съел что-то не то, вот и скрутило живот, может, ты зашёл бы немного позже, когда я приду в себя? -Тэ, не неси глупостей! – Сокджин возмутился, прижимая бедняжку к себе, пока Тэхён беззвучно орал, чувствуя, как первая порция смазки впитывается в его боксеры, без понятия, что делать. – Я останусь с тобой, пока тебе не станет легче! – Тэхён практически уже прослезился, но собрал всю волю в кулак, улыбаясь и отстраняясь от любимого Сокджина. -Я правда в порядке, мне ничем не поможешь, просто вот чуть лихорадит, подумаешь. Мне неловко, Сокджинни, у меня расстройство желудка, а ты под дверью сидеть будешь. Давай я просто напишу тебе, как только всё пройдёт, а ещё лучше, я зайду к тебе? -Исключено, Тэхён. Ты только посмотри на себя, не знал бы, что ты ещё ни альфа ни омега, решил бы, что у тебя течка! Мысленно Тэхён дал себе по лбу очень громко. Очень, настолько, что видимо, это услышал Чимин, позвонивший Сокджину. -Да, сынок? -Па, я тут хотел подогреть твои блинчики, ну и в общем… Па, ты только не ругайся, я тебе точно такую же сковородку куплю, ладно? -ЧИМИНИ?! НЕ СМЕЙ ГОВОРИТЬ, ЧТО ЭТО МОЯ ЛЮБИМАЯ РОЗОВАЯ СКОВОРОДКА С АНТИПРИГАРНЫМ ПОКРЫТИЕМ?! – если и можно чем- то вывести из себя этого омегу, помешанного на розовом и пушистом, то уж сковородкой любимой- точно. Тэхён обнажил зубы в оскале, словно от боли, немного прошипев: Беги, Чиминушка, беги до самой Индии, у тебя всего пять секунд!!! – ЧИМИН, СЫНОК, ТЫ ПОЧЕМУ МОЛЧИШЬ? -Па, ну я… -Я сейчас приду, и тебе лучше придумать что-нибудь настолько невероятное, что я смогу забыть об этом, Чимин. У тебя на раздумья есть всего пять минут! – Сокджин положил трубку, тяжело вздыхая. – Тэтэ, мне придётся пойти, пока Чимини не сжёг весь дом, весь в Намджуна, ей богу! Ни одна сковородка без меня не выживет в этом доме… А Тэхён уже ничего не слышит: у него в ушах только звон бубенчиков, похоже, своих же, потому как течка проявила себя в полном разгаре, заставляя его в ожидании прикусить губу, наблюдая за тем, как Сокджин быстро переобувается и обнимает его на прощание, благодаря Бога за звонок Чимина: -Я приду к тебе чуть попозже, тигруля. Если вдруг тебе станет хоть немного хуже, не молчи и сразу звони мне, хорошо? Тэхён закивал головой часто-часто. Он обязательно позвонит, ласточкой прилетит, ланью прискачет, приползёт улиточкой, бочком придёт, словно крабик, каракатицей по асфальту растечётся по дороге потом, просто пусть Сокджин даст ему отдаться своей течке, которая просто хлынет неиссякаемым потоком прямо здесь и сейчас, если он разожмёт сжатые ляжки. Закрывая дверь за Сокджином, Тэхён быстренько поднимается обратно наверх, открывая ванную комнату, хватая полотенце, и выгоняя без слов Чонгука. -Тэ, что про… -Дай мне пять минуточек, всё потом, ладно? – Тэхён не может позволить себе в прямом смысле растекаться перед альфой в насквозь промокших спортивках: нет! Его первый раз должен быть по красоте! Чонгук послушно выходит: Тэхён не заметил его пунцовых щёк. Сидя в ванной на полу, ожидая любимого, Чонгук прокручивал в руке телефон, на который пришло всплывающее уведомление: @Jiminssshi: Знаю, что Чонгук у тебя, видел машину у цветочного, когда Юнги провожал. План такой, я покупаю самые розовые, блять, цветы на свете, и поджигаю папину любимую розовую сковородку, а потом веду его в кино в качестве извинения и оттягиваю время. Всё, отключаюсь, пора действовать! Чонгук смахнул уведомление, случайно сняв телефон с блокировки: Тэтэ насколько невинный и ничего не скрывающий, что даже пароль на телефон не ставит. Не открывая сообщений, чтобы не читать переписок, Чонгук зашёл в галерею, пытаясь скоротать время. Вот они с Тэ дурачатся, поедая ванильное мороженое. Тут Тэ снял Чимина, который со вселенским интересом разглядывает салфетку, пока Юнги разглядывает за завтраком его, а Хоби на их фоне печёт блинчики. Чонгук листает галерею дальше, обращая внимание на то, что Тэхён в основном фотографирует лишь его. Не желая разглядывать себя же, Чонгук просто пролистывает на пару месяцев назад галерею: о, стык того периода, когда они ещё не знали друг друга, и только-только встретились. Интересно. Не чувствуя угрызений совести за то, что разглядывает фото любимого, который сам же и дал ему в руки телефон, Чонгук открывает фото, на котором Тэхён с широченной восторженной улыбкой указывает пальцем на маленького щеночка, похожего на пушистый пельмень, с ножками враскорячку. Ну, нет, Чонгук склонил голову вбок, усмехаясь, отдаляя от себя телефон: вот с этого расстояния щенок выглядит, как комок плесени, такой смешной и пушистый. В отражении окна витрины Чонгук видит Чимина, что так же широко улыбается другу. Улыбнувшись, и покачав головой, Чонгук пролистывает ленту немного дальше, пока не натыкается на то, что выносит полностью его мозг, оставляя его рядышком на коврике. Чонгук лихорадочно тянется к горлу, ослабляя свой галстук, а потом просто скидывая его нахрен в сторону, чувствуя приливающее к паху скручивающее ощущение. С фото на него смотрит любимый омега, щёлкающий себя в зеркало, стоящий на постели на коленях, с пальчиком одной руки как раз в том месте, на которое направлен сейчас взгляд Чонгука. Изгиб его спины в шрамах, на которые он не обращает внимание, так как его любимый итак безупречен, приводит его в полный восторг. У Тэхёна сосредоточенный взгляд, растрёпанные волосы, капелька пота скользит по шее, освещённой светом из окна с улицы. Чонгук смотрит вновь вниз, на упругие ягодицы омеги, что стоит в такой развратной позе, и замечает, как между его ног влажно, как тот же свет с улицы бликами отсвечивает на смазке, текущей из него. Стоп, это что? Чонгук увеличивает фото, не веря своим глазам: Тэтэ, ты уничтожишь его своей идеальностью! У любимого родинка в виде маленького сердца на внутренней части бедра, а прямо между его ног камера успела заснять вязкую нить смазки, стекающую по его руке вниз, на постель. Это финиш. У Чонгука закончился воздух. Ему нечем дышать, и он никак не может прекратить пялиться, пока не слышит торопливый топот, быстро подбираясь, порыкивая от возбуждения, давящего на классические брюки, подбирая свой галстук с пола и накидывая его обратно на шею: стыдно, Чонгук, стыдно. Не смей говорить Тэтэ что ты видел это фото! Наскоро выходя из галереи, Чонгук хлопает себя по щекам, чтобы прийти в себя, покусывая свой пирсинг в губе. Именно в этот момент дверь в ванную распахивается, и Тэхён пинками остолбеневшего альфу выталкивает из неё, требуя какие-то пять минут, но Чонгук уже оглушён. Он хочет этого омегу. Хочет только его, и никого больше. Пять минут длились больше, чем полчаса, пока Тэхён пытался совладать со своими эмоциями в ванной, а Чонгук приводил в порядок свои мысли, напоминая себе, что нельзя давить на его хрупкого, но чёрт побери, безумно сексуального омегу! Который выходит, укутанный в бежевый халат, невинно хлопая ресничками, перебирая гладкими ножками к кровати, плюхаясь на неё с выдохом облегчения, словно это не он на том фото, которое надолго врезалось в память Чонгука, так грешно раздвигал свои бёдра. -Тэтэ… - Голос Чонгука звучит задушенно. Нет, он ещё не полностью восстановился. Тэхён улыбается ему слабо, притягивая к себе, оставляя смазанный поцелуй на шее, зализывая его. – Тигрёнок, ты играешь с огнём… -Чонгукки, это ты с ним сейчас играешь. – Тэхён смотрит на него искрящимися от желания глазами, немного постанывая от спазма, держась за свой бедный настрадавшийся живот. Чонгук смотрит вопросительно, начиная поглаживать его, заменяя руку Тэхёна своей. – Чонгук… - дыхание омеги сбивается, когда он подбирается ближе, ластится к альфе, в поисках комфорта и физического тепла: ему нужно больше контакта, и сейчас он чувствует себя розеткой, которая так и ждёт, что в неё всунут вилку какого-нибудь прибора. Прибор он отлично наметил. -Тигрёнок, посмотри на меня, - зрачки Чонгука заметно расширяются, когда он покусывает свой пирсинг, пытаясь сдерживать своё возбуждение. – скажи мне, чего ты хочешь. -Тебя. Я хочу тебя, Чонгук, пожалуйста, - Тэхён жалобно пищит, затягивая альфу в глубокий поцелуй, позволяя его языку и рукам править балом, полностью передавая альфе борозды правления: он верит своему любимому, тот его не подведёт. Чонгук ждёт одобрительного кивка Тэхёна перед тем, как распустить ремешок халата, отбрасывая края в стороны, и нависая над ним, чувствуя, как умрёт сегодня ночью от красоты. Тэхён стыдливо сжимает свои бёдра, покусывая нижнюю губу, и, не удержавшись, хватаясь цепкими пальчиками своего соска, полностью игнорируя свой вставший колом член. -Чонгукки, сделай что-нибудь, я умоляю… эта течка не даст мне спо… -Тэтэ, у тебя течка?? – Чонгук в шоке. Как он мог быть таким дураком, и не заметить? Неужели омеге обязательно светить своим запахом, чтобы было понятно, что он течёт, как из неисправного крана вода? -Чонгукки, ты задашь все вопросы потом, просто… - Тэхён задыхается, извиваясь на постели, полностью обнажённый, не переставая теребить свои соски, прикрывая со стоном глаза. – мхм… просто помоги мне... Чонгука не надо приглашать десять раз. Альфа наскоро снимает с себя все вещи, оставаясь в одних боксерах, когда Чонгук смотрит на его забитый рукав, облизываясь: -Дай.. дай мне руку… Чонгук слушается, смотря на то, как омега вылизывает контур его россыпи татуировок, блаженно выдыхая, притягивая того к себе, заставляя полностью закрыть собой. Чонгук позволяет рукам исследовать его мягкий животик, целуя его, опускаясь всё ниже и ниже. -Тэхёни, малыш, раздвинь для меня ножки? -ммхм… - мозг Тэхёна вполне хорошо соображает, однако омега не в силах контролировать свои движения и речь. С трудом раздвигая ноги, пытаясь их сжать тут же обратно от накатившего стыда, Тэхён ощущает крепкие руки альфы, помогающие ему остаться в том же положении. -Не бойся, ладно? Останови меня, если станет страшно, или больно, хорошо? -Чонгукки… -Да, малыш, я здесь, - Чонгук восхищённо смотрит на невинное сердечко родинки, выцеловывая его, словно оно святое, поднимаясь обратно к лицу омеги, что уже раскраснелся весь. Чон переходит поцелуями на его лицо, каждой родинке уделяя внимание, стараясь прислушиваться к голосу омеги. -Чонгукки, тронь меня там… внизу… Чонгук опустил руку, скользя по животу омеги, отвлекая его поцелуями, беря в ладонь его возбуждённый член. -Тут? -Чонгукки, ниже… - Тэхён скулит от желания, мечется от страха: в его голове он был таким профессиональным порноактёром, совращающим альфу, а на деле в прямом смысле течёт лужей без запаха. Чонгук послушно опускается по кровати вниз, раздвигая его ноги шире, пытаясь отвлечь, поглаживая внутреннюю сторону бархатных, медовых ног, своими сильными руками. Приближаясь ближе к его судорожно сжимающемуся сфинктеру, что прямо у него на глазах выдаёт свежую порцию смазки, Чонгук проводит языком по нему, доходя до мошонки, слизывая нить. Да, она без вкуса. Но кому какое дело? Чонгук любит его любого, и примет от него абсолютно всё: в данный момент- удовлетворённый выдох благодарности. -Ещё… -Тэхён неосознанно рукой прижимает голову Чонгука к промежности, вызывая у альфы восторг. Тот принимается активней вылизывать его, выбивая из Тэ стон за стоном, в такт движениям языка надрачивая член омеги. Когда у него немного сводит челюсть от неудобного положения, Чонгук смещается чуть выше, вызывая стон неодобрения у любимого, сразу же компенсируя отсутствие языка в его нутре пальцем, который осторожно, плавно вводит. Один палец благодаря течке вводить не так сложно, поэтому Чонгук медленно начинает вводить вслед средний, приникая губами в головке напряжённого члена, сам истекая вовсю. Целуя её, Чон поднимает голову, даже зная, что омега сейчас где-то в прострации, не слышит его, наслаждаясь и извиваясь на постели: -Ты прекрасен, Тэтэ. Ты идеален, малыш. Чонгук прикрывает глаза, раскрывая пошире рот, вбирая его член в себя, высовывая прямо под стволом язык, немного поигрывая им, насколько ему, неопытному, это представляется возможным, пользуясь моментом, когда Тэ вскрикнул, проникая в него тремя пальцами, растягивая его, выбивая стон за стоном, иногда срывающийся на крик, который омега не в состоянии контролировать. Чонгук выпускает изо рта член, продолжая надрачивать, поднимаясь обратно к Тэхёну: -Малыш, ты уверен, что… -Блять, Чонгук… Ммххмхммммм… если ты ещё раз спросишь… - У Тэхёна спирает дыхание от желания, он чувствует, как хорошо был заполнен пальцами, и как теперь там, где они были, безумно пусто. – я буду кричать! Чонгук быстро снял с себя боксеры, позволяя руке Тэхёна опуститься на его член: тонкие изящные пальцы смотрелись идеально на нём. Тэхён немного сжал в руке член, выжимая из Чонгука сдавленный рык: альфа на пределе. -Давай, Чонгукки, сейчас… - Тэхён раздвигает перед ним ноги, приглашающе хлюпая то расширяющимся, то сужающимся входом, что полностью измазан смазкой. Чонгук берёт немного, смазывая свой член, и останавливается. -Тэ… У меня нет… -Плевать. Просто успей вытащить. Мы первые друг у друга, я верю тебе, ну же, Чонгукки, давай… - Тэхён нетерпеливо ёрзает, придвигаясь ближе, вплотную к головке, которая теперь упирается ему в зад. И Чонгук, облокотившись на локти, придвигается к нему ближе, направляя одной рукой член, медленно, осторожно входя, сцеловывая слезинки первой боли, брызнувшие из глаз омеги. – Больно, больно, больно, Чонгукки! Чонгук замер, не дыша. Если он вытащит сейчас, омеге станет ещё больней, если начнёт двигаться- тем более. Альфа старается осторожно, не двигая ничем ниже пояса, протянуть одну руку, смахивая прядь непослушных волос с лица своего любимого, в губы ему шепча: -Скажи, что мне сделать, чтобы тебе не было больно, малыш. -Двигайся… Чонгук качнул немного на пробу бёдрами, получая в ответ громкий стон, а после омега обхватил его и руками и ногами по бокам, пятками упираясь ему в поясницу, резко насаживаясь до самого основания, и сразу утягивая в поцелуй альфу, что в шоке смотрит на него: -Тэ…Тэхёни, ты… -Всё хорошо, Чонгукки, правда… я …. Ахммм… давай…. – Чонгук начинает двигаться медленно, смотря, как жмурится от боли омега, пока не задевает его простату, от чего глаза Тэхёна широко распахиваются, в упор глядя на Чонгука, а после, под протяжный стон омеги, совершенно очаровательно закатываются. Чонгука ведёт, и он переходит на более быстрый темп, одобряемый омегой, что по хозяйски ведёт ладонями по его спине, гладя альфу, и выпуская свои громкие, звонкие стоны тому прямо в ухо. Чонгук рычит, сбиваясь в ритме, а после резко переходя рна плавный, нежный, чувствуя, что Тэхёну нужно именно это, и не ошибается. – Ещё, вот так, да, Чонгукки, да! Тэхён кончает, выгибаясь дугой на постели, стоит только ему перейти на медленный темп, и Чонгук стонет в ответ, чувствуя, как плотно сжимается кольцо мышц вокруг его члена, вот-вот готового кончить. Осторожно, не спеша вытаскивая его из Тэхёна, помогая тому расслабить мышцы поцелуями в шею и её вылизыванием, Чонгук выпускает очередной громкий стон, когда омега сразу же берёт его член в руку, надрачивая в быстром темпе, заставляя кончить на свой живот. Чонгук заворожённо смотрит на Тэхёна, абсолютно влюблёнными глазами, когда Тэхён опускает руку на живот, размазывая по нему сперму, а после втягивает в рот пальчик, развратно его посасывая и причмокивая, удовлетворённо откидываясь головой на подушку. Чонгук ложится рядом, вновь выцеловывая его лицо, без конца повторяя: -Я люблю тебя, Тэхёни… Я люблю тебя… -Чонгукки, - Тэхён блаженно прикрывает глазки, трепеща пушистыми ресничками, прижимаясь бочком к вспотевшему альфе, вдыхая аромат его тела без какого либо запаха, жадно вылизывая шею. – Я люблю тебя. Ты лучший. Но… -Но? -Чонгук уже хотел подскочить от волнения, резко поменявшись в лице: что, если омеге не понравилось? Что, если ему было больно до самого конца? -Но моя течка жадная. И поэтому я хочу ещё. – Тэхён весело и смущённо хихикнул, целуя выдохнувшего с облегчением альфу в плечо, перебрасывая свою ногу через его бёдра, седлая, и просто потираясь своей промежностью о его пах, ладошками гуляя по накачанному торсу, пока член Чонгука не ожил вновь, после чего впустил его в себя, запрокидывая голову от удовольствия и жмурясь, начиная двигаться на нём, выдыхая с благодарностью, когда Чонгук стал в такт его скачущим движениям дрочить его член, пока тот не кончил на подтянутый пресс Чонгука, слезая с его возбужденного органа вовремя, опускаясь перед ним лицом, и сразу же беря в рот, губами причмокивая пошло и громко, выпуская много слюны на его член, позволяя Чонгуку немного насадить себя глубже, пока Чонгук не застонал, оттягивая его назад: -Тэтэ, стой, стой, малыш, я кончу тебе в рот… -Давай, Чонгукки, - Тэхён смотрит на него заплывшими от похоти глазами, улыбаясь широко саднящими от непривычной растянутости губами, опускаясь ближе к его члену, глядя прямо в глаза Чонгуку, - я всё приму. Чонгук кончает от этих слов, от языка, что шаловливо гуляет по его головке, от пошлых чмокающих звуков, раздающихся по комнате. Чонгук отпускает себя, позволяя течному омеге пользоваться собой, пока его член полностью не обмякает в плотном кольце его губ, но Тэхён начинает лишь активней сосать, словно его это только заводит. Доведя его до сухого, третьего оргазма, Тэхён плюхается на кровать рядом с альфой, крепко обнимая его, и проваливаясь в сон, пока Чонгук рассматривает его безмятежное лицо, выцеловывая родинки, так красиво расположившиеся на нём, рукой оглаживая внутреннюю поверхность бедра омеги, на которой удобно и скромно расположилась родинка в виде сердца: его новый личный фетиш. Выдыхая с облегчением, понимая, что смог себя контролировать, не делая больно любимому, Чонгук довольно улыбается, шепча на ухо Тэхёну заветное “я люблю тебя”, прежде чем укрыть их обоих одеялом, нежась в объятиях до следующего пробуждения на время утихомиренной течки.