Пусанский персик (часть 1)

- Чонгукки, ну прекрати! А то всё из рук вывалится!- Тэхён стоит на кухне у островка, нарезая салат, следя за любимым раменом в кастрюльке, пока альфа наслаждается объятиями со спины, запуская шаловливые руки под майку, оглаживая мягкий животик, от которого фанатеет. -Питомцы съедят, малыш. Ничего не пропадёт, - Чонгук прижимается пахом к омеге, давая тому почувствовать, как его ведёт от общей картины домашнего Тэхёна, которому совершенно необязательно одеваться по моде, чтобы оставаться желанным. На часах уже три часа ночи, и альфа только-только принял блокаторы, чтобы наконец обнять своего любимого, встретить с ним рассвет и провести домашнее свидание за просмотром телевизора. Тэхён ставит всё на журнальный столик, усаживаясь на пол и потирая ручки: он слишком проголодался пока ждал своего любимого альфу. Фильм оказался весёлым, и он то и дело давился раменом от смеха, увлечённо уплетая лапшу, пока альфа любовался им, отставив свою порцию в сторону. -Ты чего не ешь? – Тэхён палочками указал на нетронутую порцию Чонгука: вообще-то омега умеет готовить, причём хорошо. Может, пересолил? -Любуюсь тобой. -Честно. Просто. -М-м, нравится, что ты видишь? -Тэхён опустил подбородок, образуя вторую складочку под ним, смотря на растянутую майку в пятнах: древняя, но самая удобная. – Я сегодня не модель. -Ты для меня всегда прекрасен, тигрёнок, - Чонгук улыбается, заботливо утирая салфеткой уголки губ омеги, напоследок щипая пухлую щёчку. – Я вот думаю… -М-м? – Тэ продолжает есть, запивая водичкой, прочищая горло. -Как ты тогда мог морить себя голодом при таком отменном аппетите, бедняжка ты мой, - Чонгук приблизился, не мешая тому есть, обнимая его со спины, кладя руки на законную складочку живота, образовавшуюся от сидячего положения. Тэхёну стало неловко, он сразу попытался выпрямиться, чтобы ненавистная складка исчезла, но Чонгук прорычал ему тихо в ухо: -Даже не думай, тигрёнок. Я её обожаю. – в знак подтверждения он провёл широкой ладонью по несуществующему прессу омеги, сладко заурчав от удовольствия, - Ты такой мягкий, малыш. Действительно тигрёнок. – короткий поцелуй в шею, без подтекста, - доедай, Тэтэ. Ты мало ел сегодня, я знаю. Съешь мою порцию, ладно? -Я не смогу, в меня столько не влезет! -Тэтэ… - Чонгук порыкивает: он теперь тщательно будет следить за весом омеги: после течки тигрёнок снова потерял два килограмма. – Если ты боишься набрать калории, я помогу их тебе попозже сжечь, идёт? Тэхён облизнулся сыто: о да, за такую сделку он и третью порцию рамена съест без труда. Улыбнувшись, он уложил руки на Чонгуковых, отставив тарелку ненадолго, вздыхая. -О чём думаешь? - нежный поцелуй за ушком, после которого послышалось шуршание с другого конца комнаты: Ёнтан проснулся и скользит своими маленькими лапками навстречу, в поисках заботливых рук. Тэхён подбирает его, укладывая удобно меж скрещенных ног, поглаживая. -Чимини сегодня рассказал о Юнги родителям. -Знаю, малыш. Юнги рассказал, почему же ты грустишь, всё ведь прошло замечательно? -Да… у них – да… - Тэхён позволяет себе облокотиться о крепкую грудь, выдыхая ровно, - а у нас с тобой как будет? Они же даже не знают, что я – омега. А если узнают, Сокджинни с ума сойдёт. -Тэтэ. У нас тоже будет всё хорошо. Обязательно будет. Просто у нас с тобой немного другие обстоятельства. Они обязательно примут нас, даже не думай об этом. – Чонгук и сам волнуется, но не подаёт виду: негоже альфе дрожать перед нервничающим омегой. Он должен быть сильным за обоих, если так надо. -Чонгукки… представляешь, а ведь мы когда-то даже поженимся, и я даже каждую рубашечку на тебе буду застёгивать, всё время буду рядышком с тобой… -Тэ, малыш. Мы обязательно поженимся, но только после того, как найдём выход из нашей ситуации. Я не собираюсь травить тебя запахом в угоду себе. -У нас есть выход, и ты его знаешь, - Тэхён продолжает гнуть свою линию, обнимая Тана, чувствуя, как вокруг его талии сжимаются крепко руки: -Я не буду ставить тебе метку, Тэхён. Этот вариант не обсуждается. Я не собираюсь рисковать твоей жизнью. -Но как мы тогда… -Я буду колоть блокаторы. Каждый день и каждый вечер. -Но тебе нельзя, это опасно! – Тэхён выкручивается внутри объятия, укладывая на ковёр спящего щенка, цепляясь руками за альфу. -Говорит мне тот, кто хочет метку с ядом? Тэтэ, мы придумаем что-нибудь. Может, есть какой-нибудь врач за границей, кто знает, как помочь. -Чонгукки, хотя бы ну чуточку, незаметненько, совсем сбоку, с краешка… -Тэ, - Чонгук прищуривает глаза в добродушной улыбке, - даже если я с самого краешка подкушу тебя, мой сладкий пирожок, это всё равно будет опасно. Могу прикусить твой любопытный носик, хочешь? -Только и всего? Давай уж хоть так, - Тэхён вздыхает разочарованно, подставляя аккуратный носик и надувая и без того пухлые губки, мысленно уже разрабатывая план. Ох уж подожди, Чон Чонгук. Уж твой тигрёнок совсем скоро устроит тебе и незаметненькую, и даже очень даже заметненькую метку. Уж ты травиться блокаторами больше не станешь. Тэхён хитренько улыбается в грудь альфе, обнимая его: решено. Он точно знает, что делать дальше. И никто его не остановит на этот раз. *** -Намджуни, милый, я горжусь тобой, - Сокджин снимает с себя любимый безразмерный пушистый свитер, оголяя свой мягкий животик: загар отпуска ему к лицу, и Намджун, уставший от тяжёлого вечера за столом, где внезапно у его сына появился истинный, хочет хоть немного расслабиться, любуясь любимым омегой. -Джинни, ты правда доверяешь? – Намджун прикрывает глаза, поджимая полные губы, отчего ямочки на его щеках проявляются, заставляя мужа улыбаться, подходя. -Намджун, мы оба прекрасно знаем, каких трудов нам стоило, чтобы Чимини появился на этот свет. Я любому глотку перегрызу, если он его обидит. Юнги- замечательный альфа, просто ему надо помочь встать на ноги, поддержать. Он не подведёт. -Джинни… - Намджун протягивает руки к омеге, сидя на краю постели, и Соджин улыбается, подходя и обнимая его, прижимая к шелковистому животу, полному растяжек после беременности, каждую из которых Намджун выцеловывает, словно подарок свыше, каждый день. Вне спальни они приличная, скромная пара, примерные супруги, смотря на которых можно лишь восхищаться: строгий и властный Намджун и эмоциональный, заботливый Сокджин. Однако, стоит обоим перейти порог спальни, роли меняются. А может, встают на места. Пара не хочет в этом копаться. Им хорошо и так. -М-м? -Ты так говорил там, внизу, мне аж не по себе было. Прости меня? – Намджун целует омегу прямо над пупком, поднимая взгляд драконьих глаз вверх, и сталкивается с хитрыми глазами мужа, который нагибается пониже, чтобы укусить его нижнюю губу, выдыхая в рот: -А потому что рычать ты будешь в постели, Джуни. Но не на сына и его истинного. Но знаешь, - Сокджин склонил голову набок, выпрямляясь, - я тебе приготовил сюрприз сегодня. Наслаждайся. Джин развернулся широкой спиной к мужу, зная, как того ведёт от его изгибов, от его пропорций тела, расстегивая пуговицу домашних брюк, опуская их понемногу вниз, повиливая бёдрами. -Джинни… -Мы только начали, альфа. Не кончай. Кончать будешь на моё глобально прекрасное лицо. – Джин усмехнулся, говоря это даже не оборачиваясь, стягивая брюки, которые свободно спали с него, дойдя до ляжек, и Намджун поперхнулся слюной. Чёрные стринги с ажурными чёрными подвязками. Сокджин решил прикончить его контрольным в голову, не иначе. Выдыхая носом возбуждённо и тяжело, Намджун шумно сглатывает, когда любимый омега поворачивается к нему, беря с тумбочки наушники и надевая на обоих, седлая колени мужа, проходясь своим возбуждением по паху альфы, вызывая низкий гортанный рык. Омега включает песню, вполне подходящую для стриптиза. Ладошками упираясь в грудь альфы, Сокджин начинает постанывать ему прямо в ухо, после чего укладывает ладонь мужа на чувствительный сосок, начиная двигаться. Талант Чимина передался по генетике, ведь Сокджин двигается на нём плавно, грациозно, отточенно. Намджуну лишь остаётся оглаживать его спину, прикладываясь полными губами к соскам, чуть прикусывая их. -Обожаю, как этот медовый лосьон сочетается с твоим запахом, - альфа языком ведёт широкую дорожку по руке мужа, теряя голову от его запаха, как в первый раз. Сокджин лишь укладывает его руки на бока, чтобы тот их покрепче сжал, когда втягивает мужа в глубокий влажный поцелуй. И Намджун ни за что не откажется от того, чтобы оттянуть резиночки стрингов по бокам, отпуская их, чтобы они с тихим шлепком вернулись обратно на место, вызывая у него сдавленный рык: пара давно уже научилась быть потише, иначе проснётся сын. -Я хочу отсосать тебе, Джуни, - тихо, нежно, словно он говорит о том, что собирается приготовить печенье, а не развратными делами заниматься, извещает его омега, сползая вниз с его колен на пушистый коврик, усаживаясь между ног альфы и оглаживая руками его бёдра, обтянутые классическими серыми брюками. -Обожаю чувствовать себя нуждающимся в том, чтобы ты взял меня в классике, - Сокджин облизывается, улыбнувшись невинно, хотя в глазах его прыгают чертята, которые помогают расстегнуть тяжёлый ремень. Намджун гладит его по голове, зарывшись в волосы: -Шоколадный мой… Насколько же ты прекрасен… мхммм… - Намджун кусает свою щеку изнутри, чтобы не сорваться на громкий стон от вида Соджина, умело оглаживающего его бёдра и берущего всю длину по самое основание в рот, пуская в ход слюни, стекающие на белье и костюм альфы. Это выглядит так идеально, так правильно, так хорошо. -Хочу кончить без рук сегодня, - Сокджин отвлекается ненадолго, целуя в лобок альфу, после затягивая в рот яички, языком перекатывая их внутри, с пошлым чмоком выпуская обратно. Запах омеги раскрывается всё сильней, когда он встаёт с колен, желая оседлать мужа: шоколад обволакивает Намджуна с ног до головы, растапливаясь тягучей смесью в сердце, пока он не останавливается, напряжённо принюхиваясь к возлюбленному: -Джинни, ты… Ты какой лосьон сегодня использовал? -Ммм…- омега выписывает круги, дразня возбуждение старшего, ладошками отбросив того спиной на постель, седлая его так, как хочет. -Джинни?? Сокджин? -Медовый, Намджун, помоги же мне уже!- Джин садится резко, нетерпеливо, полностью насаживаясь за раз на возбуждение мужа без растяжки, откидывая голову назад в удовольствии, смешанном с болью, когда начинает плавно двигаться, постепенно набирая темп. Намджун смотрит на мужа, потерявшись в реальности: на нём сейчас не просто омега, на нём самый лучший в мире омега, по всем параметрам, со всех фронтов, абсолютно самый идеальный омега, которого можно себе представить. Сжав бёдра истинного в руках и прижимая ближе к паху, Намджун уже перешёл было на быстрый темп, как Сокджин вскрикнул от боли, останавливая его, ладошками упираясь в мощную грудь. -Тише, жеребец, ты чего! Забыл, какой ты большой? -Прости, прости, Джинни, меня просто ведёт от твоего запаха сегодня, - Намджун притягивает омегу к себе, укладывая на грудь, сцеловывая скатившуюся слезинку, - сильно больно? -Ага… - Джин шмыгнул носом: он не планировал плакать сегодня. Он планировал задать жару, а по итогу единственное, что сейчас адски печёт- его глобально прекрасный зад. -Давай остановимся, детка, - Намджун пытается приподнять ягодицы омеги, чтобы тот слез с его члена, но тот мотает головой. -Нет, давай просто вот так полежим. Я не буду двигаться больше. -Хорошо, детка, давай полежим. – Намджун положил свою руку на голову омеги, поглаживая тихонько, тихо порыкивая на себя: как он посмел сделать ему больно? -Не рычи, Джуни, всё в порядке. Просто нам немного снесло крышу, подумаешь, - Джин хихикает тихонько, носом зарываясь в упругую, накачанную грудь мужа. -Я должен быть осторожней, детка. -Ёлочка, прекращай. Я сам нарвался. Просто обними меня, я сегодня тактильный. Намджун прижал к себе мужа ещё плотней, обнимая его до хруста в косточках, целуя в висок и благодаря: -Спасибо тебе за то что сделал из меня человека, Джинни. Спасибо тебе, что подарил нам Чимина. Вы лучшее, что есть у меня в этой жизни. *** -А у отца теперь шея пахнет так вкусно, - Кристофер улыбается, морща носик, между родителями, уплетая свою любимую кашу. – Это потому, что вы любились, да? Чону покраснел до кончиков ушей, заёрзав на стуле, запивая водой смущение, толкая его вниз по желудку. Хван лишь улыбнулся мягко, разглядывая своего омегу: один на миллион. -Да, Кристофер, мы любились. -Ух тыы-ы-ыы! А ВАМ ПОНРАВИЛОСЬ?- ребёнок смотрит совершенно невинными глазками, словно спрашивает, какая погода за окном, вгоняя в краску Чону. -Ага, очень! – Хван начинает смеяться, поглядывая на реакцию истинного: а это весело.- У кое-кого от счастья даже сердце остановилось, представляешь? -Так, достаточно портить ребёнка! – Чону вскакивает со стула, подбирая тарелку: в любой непонятной ситуации он идёт мыть посуду, и все в доме это уже давно поняли. Маленький альфа провожает его взглядом, затем оборачивается к старшему, понизив тон: -А что, оттого что любятся, портятся? Вы теперь тоже порченные?? – Кристофер прищуривает глазки, пытаясь найти хоть один изъян на теле альфы, но не находит: Хван сегодня в безупречной чёрной водолазке, скрывающей шею полностью. -Нет, зайчик. Просто ему неловко говорить такое. Я дам тебе потом книжки, а ты сам почитаешь, идёт? – Хван заговорщически подмигнул ребёнку, зная, на что давить: глаза Кристофера сверкают алмазами каждый раз, когда речь идёт о книгах. Ребёнок обожает читать. Развитость ребёнка не по годам всегда поражала Хёнджина. -Хорошо. Я тогда пойду читать, а вы тут любитесь. Я не зайду. – Кристофер гордо поднял голову, удаляясь в свою комнату, смешно оттопыривая попку: этот альфа вырастет просто на радость, Хван в этом не сомневается. У ребёнка свои планы: он готов спрятаться, словно мышка, в уголке, лишь бы видеть, как любимый Хённи улыбается так искренне, заливисто смеётся рядом с Чону. -Хённи, я бы хотел сегодня навестить Сокджина, хочешь, вместе пойдём? -А что, любиться сегодня не будем? – Хван, смеясь добродушно, притянул к себе за руки омегу до того, как тот успел замахнуться, - тише-тише, котёнок, я пошутил. -Хённи, даже не надейся! Если я снова не смогу себя контролировать, я сойду с ума, - Чону прижимается грудью к Хёнджину, чувствуя его спокойное сердцебиение, понемногу подстраиваясь.- Люби меня в лобик. – Хёнджин чмокнул щедро подставленный лоб омеги, ухмыляясь. -Ну не будем же мы теперь только так? – приблизившись с хитрой улыбочкой, Хёнджин пропел в ухо любимому, заставляя того краснеть, - Могу завязать твой прекрасный ротик, чтобы твои зубки не кусались. -Хён… - “Хёнджин” не вышло, так как омега поперхнулся слюной, представляя себе картину. – Так. Собираемся! Возьмём с собой Кристофера. -Конечно возьмём, этот маленький хвостик теперь всегда с нами будет. Кристофер вышел из спальни, переминаясь с ноги на ногу, не желая отвлекать пару. -А куда мы идём? -Мы идём к дяде Сокджину и его семье, малыш, оденемся празднично? – Чону вылез из крепких объятий нехотя, подходя к маленькому альфе, - как насчёт той рубашки с маленьким тигриным хвостиком на кармашке? -ДА! – альфа запрыгал от счастья: это его самая любимая и самая- пресамая выходная рубашка в жизни: нет, это совсем не потому, что её купил ему Хёнджин. Ураганчиком развернувшись и побежав в спальню сломя голову, он сразу же достал из шкафа рубашку, понимая: день будет особенным, раз он собирается её надеть. -Зайчик, я могу войти? – Чону стучится в дверь, когда альфа застёгивает последнюю пуговку и соглашается. – оу, зайчик… ты выглядишь просто идеально! Мальчик встал около Чону, обнимая его за пояс и тихо шепча, чтобы омега не слышал: -Знаешь, а у нас с тобой имена похожи. *** Сокджин открыл дверь, впуская Чону, за которым стоял альфа, улыбаясь ему радушно: -Добро пожаловать, Чону! И… -Хёнджин. Хван Хёнджин. – альфа улыбнулся, обнажая клыки, пожимая руку Намджуну, стоящему рядом с Джином, кивая омеге, немного нагибая голову, отчего ворот рубашки обнажил место метки, выдавая истинных. -Очень приятно, Хёнджин, - Сокджин заметно повеселел, отметив деталь, однако нахмурился, не понимая, как такое возможно. -Всё потом, Джин. – омега тихо прошептал, стесняясь перед Намджуном говорить о том, что он- доминантный омега, хотя Хвана от гордости за возлюбленного аж распирало. Позади Хвана стоял, вцепившись в длинные ноги статного, стройного альфы, маленький ребёнок с большими, доверчивыми, горящими глазками, выглядывающими за его поясом и внимательно изучающими , от которого исходил свежий запах эвкалипта. Сокджин опустился на колени, вытягивая руки вперёд, чтобы ребёнок подошёл. Чону было открыл рот, чтобы сказать, что Кристофер так точно никогда не сделает с незнакомым человеком, но не тут-то было: маленький альфа, как только хозяин дома дал зелёный свет коротким кивком головы, бросился в объятия шоколадного омеги, улыбаясь: так уютно, словно он знает его всю жизнь. Каким- то непонятным образом Сокджин смог вызвать доверие маленького ребёнка одними лишь объятиями под удивлённые взгляды приёмных родителей. -Такой сладкий, как тебя зовут? -Кристофер. -Ну привет, Кристофер, - Сокджин прижал голову альфы к своей шее рукой, улыбаясь широко, - Я- Сокджин, а эта большая кофейная ёлка сзади меня- Намджун. -Привет, дядя Намджун, - маленький альфа так уверенно это произнёс, что Намджун улыбнулся ему, проявляя все ямочки на щеках. До чего же славный ребёнок. Пройдя в гостиную, и болтая о том, какие у кого новости, (а новостей- уйма), никто и не заметил, как в дом вошёл Тэхён с очередным пирогом в руках: омега усиленно повышает квалификацию домашнего хозяйственного омеги, чтобы по ночам радовать любимого альфу разными вкусностями. Однако, до этого им ещё надо пройти тест- драйв. Проходя в гостиную, он увидел со спины Чону, который сидел на диване с Хёнджином: вот это поворот, надо бы рассказать Чимини о том, что директор-то занят лучшим врачом в округе! Прищурив глаза, Тэхён посмотрел в сторону островка кухни, вспоминая разговор с Чимином в доме альф: -Классный, правда? – Тэхён улыбнулся, смотря в пустую упаковку из-под рамена. -Ага. С таким дети не пропадут. -Что-то в нём есть такое… знакомое, будто я его когда-то видел раньше. Хотя нигде и не видел, - Тэхён хмыкнул, поведя головой, вставая и протягивая руку за пустой упаковкой друга.- Давай, твою тоже выкину. Он вспомнил. Он знает. Руки Тэхёна задрожали от волнения и переизбытка накативших эмоций. Пирог с грохотом упал на пол, привлекая внимание всех в доме, в том числе маленького альфы, изучающего его прожигающим насквозь взглядом, пахнущего эвкалиптом. Кристофер сполз медленно с высокого стула, направляясь под удивлённые взгляды четверых взрослых, приближаясь к Тэхёну, не отводя взгляда. Когда он встал впритык к омеге, Тэхён упал перед ним на колени, поджимая свои пухлые дрожащие губы, и Кристофер протянул ручку к его лицу, трогая каждую родинку, словно считывая информацию. -Тэтэ? Под шокированные взгляды альф и омег, абсолютно ничего не понимающих, Тэхён выпустил на волю слёзы, прижимая никак не сопротивляющегося альфу к себе, целуя его то в висок, то в макушку, то в гладкие, пухленькие щёчки, зарываясь в его шею, вдыхая до боли знакомый аромат: -Чанни…