Кафе «Special»
Цепкий женский взгляд залезает под кожу. Она видит его насквозь, знает его мысли, чувства, эмоции. Мужчина с трудом проглатывает ком, застывший в горле. Он знает, глупо было надеяться, что его привязанность и дальше сможет оставаться незамеченной. Но прилагал все усилия, чтобы скрывать своё долговременное отсутствие, никогда не проявлял своих эмоций на публике, цепко следил за своими взглядами и касаниями того, кого касаться не имеет права. Однако эта гончая всегда знает, что искать, всегда знает, где. И это убивало всякую надежду, на своё крохотное счастье. Слово «опять» заточенным лезвием вонзается в сердце. Воспоминания о тех событиях до сих пор вызывают у него приступ паники за маленькую жизнь, что он с таким трудом спасал. Это был инцидент, в котором он не виновен, но всё равно нёс наказание. Разве он мог доказать свою невиновность десяткам тех, кто был убеждён в обратном? Волна обиды, перемешивающаяся с горячим гневом захлёстывает с головой. Поднимая голову мужчина смотрит в ответ прямо, сжимая челюсть до ноющей боли в дёснах. Каштановые волоски прилипли ко лбу, он нервничает, но девушке не нужно видеть физические проявления, чтобы знать это наверняка. — You have already appeared before the High Court once. Do you want to be fully judged? Then no one will be able to protect you, brother, — несмотря на грубость и серьёзность, её голос звучит всё так же тихо. Официанты, видимо уловив их недоброе настроение, не рисковали подходить очень близко. Канадец зачёсывает растрепавшиеся волосы нервным движением, нагибаясь в сторону своей собеседницы. В его глазах отчётливо читалась та боль и презрение, что он усиленно прятал. — You know very well what happened then. You know that it was your fault that I ended up there! Because of your interest! Will you try to explain to the court what we did in that bunker and why you didn’t immediately admit to complicity? — огрызается мужчина так же, шёпотом. Прикладывая истинное усилие, чтобы не сорваться, Кан отодвигается обратно. Амелия смотрит на него несколько минут. Сосредоточенно. Серьёзно. Тот день она проклинала не один раз, и никогда не забывала своей вины, однако эмоции, от которых она так долго отказывалась, иногда вырывались наружу. Сейчас она нервничала не больше его самого. Обе страны моментально поворачивают голову в сторону двери, когда чувствуют чужую энергию. Слишком сильную, чтобы оказаться простым знакомым, зашедшим за чашкой горячего кофе. От потоков исходило поразительной силы спокойствие, сила, крепкими цепями удерживаемая светлой душой. Канадец сжимает челюсть до скрипа зубов. Последний раз наградив девушку ядовитым взглядом, он стремительно покидает кафе. В дверях столкнувшись с тем, от кого убегал, лишь обменивается безразличными взглядами. Аме тяжело выдыхает, растирая лицо холодными пальцами. Ситуация ей не нравилась, болезненное послевкусие противного разговора саднило в глотке. Девушке не обязательно было смотреть, чтобы знать, что неожиданный гость садится прямо перед ней, на то место, где до этого сидел её брат. — Здравствуй Александра, — русский язык в кафе очевидно никто не знает, Зал Высшего Совета находится на территории Великобритании, где общепринятый язык только английский. Убирая ладони от лица американка устало улыбается его серым глазам. Чему только не знает, ситуации, компании, или имени, которым может называть её только он. — Здравствуй Руслан, — он улыбается ей в ответ. Это такое редкое, поразительно красивое явление — его улыбка. Всегда хмурого, серьёзного, сосредоточенного. Но стоит ему улыбнуться, и Амелия снова видит перед собой маленького озорного мальчишку, который с братьями играл в футбол во дворе до самого обеда. Позволяя себе расслабиться, девушка засматривается на него слишком явно, но оттого по-детски невинно. Нет в этом взгляде ни присущей женской обворожительности, ни высокомерного оценивания. Она смотрит просто как человек, которому нравится этот вид. Скользит небесного цвета глазами от острых скул, очерчивает идеальную линию подбородка, подмечая еле заметную щетину. Изучая залёгшие тени под глазами думает о том, что его снова мучает бессонница. У русских это почти наследственное. Когда не спится они работают, всю ночь, а иногда и несколько ночей подряд. Лишь бы утомиться настолько, что мысли перестанут мучить и позволят провалиться в долгий, глубокий сон. Спускаясь глазами ниже останавливается на искусанных, потрескавшихся от мороза губах. Эта, казалось бы, такая простая, человеческая деталь заставляет всё тело покрыться мурашками. Тёмно-коричневые волосы чуть отросли, образовывая небольшую чёлку, которую он постоянно зачёсывает наверх. Её любование прерывает сам русский, улыбаясь чуть шире, полной, светлой улыбкой. — Соскучилась, — не спрашивает, констатирует, а от того становится ещё более стыдно. Отводя взгляд девушка опускает глаза в свою кружку с наполовину выпитым кофе, надеясь спрятать смущённую улыбку. Этот молодой засранец всегда знает, как заставить её улыбнуться. — Засмотрелась, — собирая всю волю в кулак Амелия подняла на него глаза, смотря спокойно, прямо, будто и не смущалась вовсе. Эта реакция и обмен любезностями вызывает у него смешок, грудной, чистый, тихий, — Я никогда раньше не видела тебя здесь, — решая как можно скорее увести тему, девушка крутит чашку в руках. — Немудрено, ты всегда убегаешь с собрания в числе первых, а я ухожу позже, — здесь он прав. Американка всегда стремится покинуть этот зал до того, как её завалят массой вопросов, о которых она говорить не хотела бы. Русский же наоборот, он знает, что кроме знакомых его никто не побеспокоит, слишком боятся. Задумчиво кивая, американка утыкается в свой кофе, не желая больше говорить. Есть в мире такие люди, которых знаешь достаточно долго, чтобы наверняка знать — тебе не обязательно говорить, чтобы тебя поняли. Он был одним из таких. Позволив официантам забрать старые блюда, парень заказывает себе крепкий кофе с собой. Слушая его голос, девушка погружается в какие-то отдалённые мысли, уводя взгляд в сторону большого окна, отрывающего вид на оживлённую улицу. Погода в Европе отличается от погоды на её континенте, а уж тем более отличается от погоды у русского. Вам хватит один раз попасть в русский мороз под -40, и бывать у него зимой вы больше никогда не захотите. Думая об этом, она, как бы невзначай, вспомнила одну из таких особенно холодных зим. Очень далёкую, ту, о которой сам Руслан скорее всего вовсе не знал.Заброшенная Военная База
1946 год
Поднимая голову к небу ярко-голубые глаза чуть щурятся от ослепляющего холодного солнца. Мягкие хлопья снега стремительно накрывают землю пуховым одеялом, скрывая под собой немногочисленные остатки недавно пережитой войны. Прошло чуть меньше полугода с момента окончания этой мучительной пытки. Под снегом скрывалась не только выжженная земля и украшенная страшнейшими дырами от снарядов и пуль техника. Зима прятала трупы тех, кого некому забирать. О ком просто забыли или оставили намеренно. Людей не всегда находят в таких местах. Некоторые даже целенаправленно не ищут, стараясь показать, что не имеют к этому никакого отношения. Тяжёлая рука ложится на плечо, опуская взор, она смотрит в его сторону с присущей усталостью. Они оба ещё долго не оправятся от того, что приходится видеть. От того, что им пришлось пережить. Не брать с собой будущего наследника его династии было решением обоюдным. А осматривая территорию они убеждались в этом буквально на каждом шагу. Здесь сквозила энергетика смерти, оборванных жизней, чьих-то несбывшихся амбиций. В каждом теле, чьи заледеневшие, стеклянные глаза навсегда замерли на одной точке, в каждом перекошенном от боли лице сквозила тоска. Запах давно дотлевшего пепла душил, а останки бывших заключённых в подвалах выводили на эмоции даже таких, как они. — Не могу там находиться больше, — его голос ощутимо треснул. И без того низкий, с прокуренной хрипотцой, сейчас он казался почти хрипящим. Она согласилась, несколько раз кивнув. Девушка смотрела пристально несколько секунд. Будучи ему по плечо, приходилось задирать голову, чтобы видеть эмоции, скрываемые чувства, плещущиеся в радужке янтарного золота. Опуская взгляд, она аккуратно залезла ледяными пальцами под рукав тёплой шинели, провела небольшой полукруг по запястью большим пальцем. Докуривая сигарету мужчина лишь слегка поморщился и опустил на неё внимательные глаза, когда по светлой женской коже поползли тёмно-бурые вены. Это особенное умение многим казалось жалким, низменным, но только так можно забрать чужую боль. Её лицо было всё таким же безэмоциональным, спокойным. Но дрожь во всём теле и плотно сжатые губы выдавали неприятные ощущения от процесса. — Спасибо, — тихо прошептал мужчина, осторожно сжимая её ладонь в больших пальцах. Его кожа была пропорциональна её, обжигающе горячей. Он грел её дрожащие ладони. Она несомненно могла согреться сама, но за сегодняшний день забрала слишком много его боли и тех чувств, что никогда бы не пожелала ощутить близкому другу. Это была ещё одна причина, почему он не взял сына с собой. Сколь бы не была сильна и упряма эта женщина, она бы просто не выдержала столько отрицательной энергии.Кафе «Special»
Вырванная из воспоминаний девушка вздрогнула, осознавая, что всё это время русский держал её ладони в своих. Совесть захлестнула с новой силой, когда она увидела, что по его большим рукам тянутся тёмные вены. Он заметил её тоску и отстранённость, и сделал то, чему она сама его когда-то научила — забрал боль. Не хотел, чтобы она мучила себя, ведь знает не понаслышке, насколько сильно это может истощать. Встретившись глазами он едва заметно приподнял уголок губ, образовывая уставшую ухмылку. Сжав его горячие пальцы своими, она неожиданно для себя ощутила контраст их температур и размеров. Усмехаясь своим мыслям понадеялась, что сказала это не вслух. — А я помню когда твоя ладошка едва два моих пальца обхватывала, — шёпот, которым она говорила заставил Руслана отстранённо улыбнуться. Было что-то между ними до дрожи тёплое, приятное, но всему подобному суждено быстро кончаться. Когда на столе завибрировал телефон Амелии, а на экране высветилось имя «Кит», парень отпустил её руки. — Yes?Hello, have you left already? —
— No, I'm in a cafe, I wanted to have a snack. Something happened?Yes, come to my office, I dug up something about what you asked for, —
Быстро завершив вызов, она виновато взглянула на своего собеседника, но тот понял всё без слов, ведь и сам часто прерывал множество встреч лишь из-за срочного звонка по рабочим вопросам. В конечном итоге это было важнее, чем простая посиделка в кофейне. К моменту, когда она начала одеваться, Руслан уже забрал свой кофе и, отсалютовав стаканом в сторону Аме, покинул заведение. Она только бросила ему в след дружелюбную улыбку, закидывая вещи в сумку и набрасывая на плечи куртку. Расплатившись с любезными официантами, американка покинула кафе как можно скорее, направляясь в сторону здания, откуда час назад сбегала ровно с тем же энтузиазмом.Главное здание Высшего Совета.
Кабинет Китана.
Заходя в кабинет американка быстро печатала в телефоне, почти не обращая внимания, куда идёт, что делает и где кладёт вещи. Интересно заметить, что при этом она безошибочно нашла нужную дверь, уверенно сняла с себя куртку, закинув её вместе с сумкой на мягкий диванчик в правом углу просторного помещения. Мужчина, загадочно прищурив глаза, следил за тем, как она увлечённо выискивает что-то на экране. Стоило ей оторваться, как он моментально напоролся на её изумлённый взгляд. Дабы подогреть интерес, Кит отправил ей малую часть информации, что успел добыть, но этого хватило, чтобы вызвать не только заинтересованность, но и не поддельное удивление. — I have never heard anything about there being bases near Norilsk, — открывая в приложении карту мира, она положила её перед коллегой с приподнятыми бровями, — There is wild forest all around, and winters freeze everything several meters deep… On top of everything else, the rainfall there is so heavy that the city is difficult to recognize… How? — довольный такой реакцией, китаец раскрыл верхний ящик своего стола и вытащил оттуда папку, которую Амелия не смогла бы перепутать ни с одной другой. Бордового оттенка выцветшая бумага с советской пломбой «Совершенно секретно».