Потеряй себя

И снова ей четырнадцать. И снова она, всё ещё невинная девочка, идёт рядом с Маратом, разговаривая о группировках, планах на будущее, дискотеке, на которую Суворов пригласил её. Но только как подругу, не более. Она всегда для него была лишь подругой. Везде, когда кто-то спрашивал, кто она, он отвечал: "Так это Пальто, наша, Универсамовские сеструха." А Аня хотела слышать не это. Ей очень хотелось сказать Марату тогда, что сама его за брата не считает, ведь нельзя хотеть поцеловать своего брата....а она хотела. И вот, доходя до дома Васильевой, девушка робко открыла дверь в подъезд, пропуская своего "друга". Марат был частым гостем в доме Васильевых. Юра всегда приносил ему свои машинки, играл с ним, рассказывал, как дела в садике. Светлана Михайловна готовила его любимую еду, угощала его и с гостинцем домой отправляла, когда тот на ночь у них не оставался. Ане очень нравилось вслушиваться в его бархатный голос, смотреть за его лицом, разглядывая каждое изменение настроения в нём. Она всегда долго сидела ночью и смотрела на из общие фотографии из Москвы, поглаживая подушечками пальцев лицо Суворова. Как же она хотела услышать не "Ты для меня только как сестра, ну или подруга.." а "я люблю тебя". Но у Марата в голове красным по белому было отчеканено имя лишь одной девушки...... Потом, на следующий день проходя в качалку, из общее место сбора, она ловила на себе взгляд чёрных мутных глаз, излучающих нечто странное, пугающее... Кащей постоянно смотрел на неё, стоило ей только показаться на горизонте. Дарил ей подарки мелкие, там, помаду, бусы, серьги... Она отнекивалась, но когда смотрела в глаза мужчине, испуганно забирала вещи, тихо благодаря. Девушки на дискотеке постоянно перешептывались, что она грязная, общая шлюха, раз на ней такие дорогие украшения. Васильева их слышала, но молчала, отходя в уборную и оставаясь там до конца дискотеки. После она перестала носить подарки Кащея. Оставляла их дома, в старенькой расписной шкатулке, в которую раньше убирала отцовские часы. Ну не будет она их носить, не хочет. Надоело ей слушать сплетни девчонок, которые даже не замечают, что она рядом стоит. Потом она и вовсе перестала на них ходить. Никто не звал, а одной танцевать не хотелось. Марат с Айгуль сошёлся и совсем позабыл дорогу к дому Ани. Затем даже не здоровался, когда приходил в качалку. Просто "привет" и всё. Ане от этого так больно становилось, что она быстро уходила домой, лежала на своей кровати, роняя слёзы на всё те же фотографии из Москвы. Кащей тоже перестал её одаривать. Просто взглядом сверлил, пока та спиной к нему сидела. Иногда просил остаться, когда все домой расходились. Расспрашивал, как у неё дела, почему она понурая ходит. Васильева ничего ему не говорила, но как раньше не отодвигалась. Некуда ей теперь. Марат её забыл, а с остальными у неё и так отношения не очень были. Скорлупа со скорлупой, а старшие со старшими. Мелкие на неё даже не смотрели, а к старшим запрещено. Вот и сидела Васильева одна, пока остальные весело распевали "Седую ночь". Однажды, как обычно собираясь уйти раньше положенного, её Турбо остановил. Сказал, что баб в группировках не любят, что не уважают и всё такое. А потом шёпотом сказал, что отшивает её. Аня сжала губы в полоску, часто заморгала, чтобы не заплакать и убежала, пока остальные продолжали веселиться. На следующий день дома пролежала, маме сказав, что живот болит. Плакала, много, затяжно, почти крича, пока дома никого не было. Грустно ей было, обидно. Универсамовские для неё второй семьёй стали, а они.....и Марат тоже не лучше.... Спустя неделю после того рокового дня Светлана Михайловна, вместе со своими детьми переехала в другой конец Казани. Дескать, у неё там ухажёр живёт, к нему перейдут и заживут счастливо. Ильдар Юнусович и правда хорошим человеком оказался, добрым. А главное маму Ани полюбил так сильно, что Аня даже завидовала. Её никто так не полюбит, никогда... ******* Марат, узнав, что Васильеву отшили, к ней пошёл. Но никто ему не открыл, а когда соседка вышла, сказала, что переехали они позавчера. Суворову как-то обидно стало, что Васильева его не предупредила....но отшили её универсамовские, обиделась наверное или испугалась, что побьют её, также как и Кирилла. Грустный, он вернулся домой, зашёл в свою комнату. На стекле витражного шкафа красовались несколько фотографий. На них и осталось единственное воспоминание об Ане, что сохраниться на все пятнадцать лет разлуки. А пока, Суворов может лишь смотреть на них, лёжа на кровати без возможности уснуть