Ночное небо оставалось недвижимым, как и Озеро. Ветер по пляжу не гулял, но Кот все равно дрожал от холода. Он снова бежал, и пусть сомнения кружили в его голове, Кот теперь перестал обращать на них внимание — он не был бы героем, если бы, приняв решение, не мог справиться с риском.
Белая пыль, которую он прежде называл песком, взмывала облаками от каждого толчка его лап, а затем затягивала его. Бежать было трудно, поэтому Кот иногда прыгал изо всех сил и плыл по воздуху столько, сколько мог. Почему-то лететь здесь было сложнее.
Лес, Озеро и небо оставались неизменными. Если бы Кот не замечал мелькание стволов по левое плечо, он бы подумал, что оставался на одном месте. Лес оставался одинаковым, независимо от того, сколько бы шагов он не пробежал или пролетел. Двести, четыреста, шестьсот, восемьсот, тысяча шагов — лес.
Он не видел спины Смерти на горизонте с того момента, как ступил на пляж. Неужели его судьба на этом пути заключалась в том, чтобы вечно бежать по этому берегу, не находя ориентира и не зная дороги?
Ха-ха, какая смешная шутка, Судьба. Прямо взяла и отпустила его, конечно.
Кот упал на песок уже несколько раз, и, начихавшись, вскоре был полностью покрыт белым и чесался. Шерсть, шляпа, плащ, пояс и даже шпага — всё белое. Он бы, наверное, понравился Жизни. Она же любила белое, да? Только глаза были не голубые.
Или сошел бы за очередного родственника Смерти. Видел Бог, у него была большая семья. Как у истинного испанца. А почему вообще Смерть говорил на испанском? У них что, все волки испанцы?
А был ли Бог вообще? Смерть сказал, что “господа Бога нет”. Ну вот и был таков весь рассказ.
Из глаз Кота полились слезы, смывая белую пыль на щеках, и он размазывал их до ушей.
“Плачу только потому, что Бога нет,” — подумал Кот, в очередной раз подпрыгнув. — “Это угнетает.”
“И точно не потому, что схожу с ума,” — он снова приземлился на песок и побежал.
Озеро, звезды, лес…
—
¿De quién huyes? Волк за хвост укусил? — раздался хриплый голос слева, со стороны леса.
Кот резко повернулся туда на середине шага. Так внезапно, что снова упал в песок и поднял клуб надоедливой пыли. Он чихнул и зашуршал лапами, чтобы снова встать. Пыльный туман быстро осел, и Кот смог разглядеть линию леса.
Там сидел Смерть, оперевшись плечом на ствол дерева. Он выглядел не лучше Кота, укрытый тенью листвы, капюшона и заметной усталости; облепленный все той же белой пылью с головы до хвоста. Хотя, пыль оказывала ему услугу, возвращая прежний цвет его все такой же отвратительно грязной шерсти. Кот вздрогнул, только представив, как засохшая до корочки кровь слепляла бы его шерсть, и каждое движение вызывало бы невыносимый зуд. И пыль, как вишенка на торте, делала бы ситуацию в три раза хуже. Он не завидовал волку.
Кот замешкался. Почему-то, он не подумал о самом важном — о том, как ему вести себя со Смертью теперь, когда догнал его. Кот что-то додумал ровно до этого момента. Сколько волк знал? Сколько помнил?
— Нет, скорее, выглядишь так, будто тебя укусила
Vida и превратила в свою новую глупую одержимость, — в голосе волка послышалась усмешка, и Кот увидел сверкнувший в тени оскал. — И слезы тоже, как у них всех,
idéntico.
Вдруг Смерть помнил столько же, сколько и Кот? И тогда будет ли он продолжать вести себя также? Или волк знал больше, и поэтому все было только хуже? Или наоборот?
Наконец, Смерть откинул капюшон и встретился с ним взглядом.
Кот понял вдруг, как ждал этого момента. Теперь, когда он не увидел в глазах волка ни ярости, ни злорадства, он смог выпустить так давно задержанный вдох. Он сделал свой выбор, и будь, что будет. Его собственные глаза уже были сухие.
Кот поднялся на задние лапы, отряхнулся по мере своих (малых) возможностей, поправил пояс, а потом гордо выпрямился и сказал:
— Я хотя бы не выгляжу так, как будто сбежал с пира в курятнике, а потом вывалялся в муке, — он щелкнул по полю шляпы, пустив облачко пыли с нее, и усмехнулся. — И, скорее, еще съел повара и всю его семью, у кого украл муку.
La Muerte es el terror de gallinas y cocineros. Кому расскажешь — все помрут.
—
No está mal, — хмыкнул волк. Он смотрел на Кота с одобрением.
Смерть опустил морду, положил лапу на ствол дерева и с видимым усилием поднялся. Откровенной болезненности, как при разговоре с Судьбой, в его движениях уже не было, но волк все равно морщил нос и прижимал уши. Он шагнул на песок.
— Ты ранен? — глупо спросил Кот и тоже прижал уши под шляпой: ему было не по себе от этого знания.
— Ничего серьезнее того, что может сделать курица, — проворчал Смерть. — Я восстанавливаюсь.
Волк мотнул головой, затем двинул плечами — и вот он уже отряхивался по-собачьи всем телом, прямо вместе с пончо. Впрочем, когда Смерть закончил и стоял с недовольным прищуром теперь под светом звезд, Кот увидел, что все его попытки были тщетны: пыль только уплотнила и закрепила его новый окрас. Его прежне белоснежная шерсть была теперь покрыта пятнами засохшей, расслоившейся и полинявшей крови черного, красного, розового и рыжего цветов — и всё это еще было припудрено
насмерть.
Выглядело это просто отвратительно и очень жутко. Смыть такое не представлялось возможным. Проще было просто отрастить новую шерсть. Кот понял, что громко смеется.
— Теперь ты
el lobo rojo, а я…
el gato blanco! — Кот прохохотал еще пару мгновений, а потом замолк, подумав, что это было как-то грубо с его стороны — смеяться над больным и убогим. А потом прыснул снова, мысленно поставив в одно предложение слова “Смерть” и “убогий”.
Волк утробно зарычал, и Кот тут же прекратил свою истерику, выпрямившись.
—
Sin comentarios, — бросил Смерть. Он прекратил рычать, повернулся и зашагал в ту сторону, куда Кот бежал до этого. Кот пошел с ним. Его быстрого шага хватало, чтобы успевать за всё еще немного хромающим волком.
Теперь, когда Кот снова дышал, он почувствовал и запах волка, на который раньше не обращал внимания. Как ни странно, пах он пылью, псиной и кровью — своей и птичьей.
“Аппетитно,” — подумал Кот. Он тут же скривился от такой мысли по отношению к волку.
— У тебя нет какой-то магии, чтобы привести себя в порядок или типа того? — пробубнил Кот, поглядывая вверх, на его грязную морду.
— Я что, похож на фею чистоты?
Soy la Muerte, — ворчал волк сквозь зубы. Он поднял лапу с черными когтями и почесал свою шею, на что шерсть издала душераздирающий хруст. Кот крупно вздрогнул от ужасного фантомного зуда.
— Ну… Среди твоих слуг есть чистильщики в конце концов, — буркнул Кот, а потом к нему пришла мысль. — А почему тогда в Озере не помоешься? — Кот взволнованно ткнул пальцем в темную воду справа. Ему становилось физически больно смотреть на волка.
Смерть на это фыркнул, а потом вдруг откровенно рассмеялся, немного наклонившись вперед.
— Повтори эту же идею в лицо
Destino, и, возможно, даже вызовешь у нее какую-то эмоцию ради разнообразия, — волк оскалился и взглянул на Кота — в его глазах плясали чертята. Видимо, это была такая своеобразная улыбка.
Кот смутился и поежился.
— Это из-за меня ты оказался… в таком положении, — он уставился в песок под своими лапами. Вина снова уколола в груди, и Кот сжал лапу на узелке плаща, душившего его.
— Много на себя берешь,
Gato, — Смерть снова обратил взгляд вперед. — Каждая встреча с
Guerra оборачивается одинаково для нас с ним. А
Suerte может одурачить кого угодно, тем более — еще не научившуюся думать душу.
Кот вжал голову в плечи: он не ожидал, что волк будет его оправдывать.
— Но если бы я не появился…
— Ты бы не появился, если бы я не создал твой путеводитель, — перебил его Смерть, рыкнув.
Волк сжал зубы и замолчал. На пляж опустилась тишина, прерываемая лишь их дыханием и шаркающими по песку шагами.
Видимо, волку ситуация казалась настолько же абсурдной, насколько казалась и Коту. Только теперь из догадки она превратилась в факт: Смерть создал путеводитель.
— Как много ты помнишь? — задал Кот вопрос, не дающий ему покоя.
— Недостаточно, чтобы знать, почему я это сделал, — ответил волк задумчиво. — Но достаточно, чтобы возникла нужда выяснить.
—
Yo también, — Кот кивнул.
Получалось, они и правда были в одной лодке. Застряли где-то посередине.
— Где он? — Смерть снова взглянул на него. — Путеводитель.
— Здесь, — Кот положил лапу на узелок на поясе. Через ткань не просачивался свет, и никакого отклика от Звездочки не чувствовалось. Кот вздохнул.
Смерть скользнул взглядом к его поясу и цокнул языком. Его уши раздраженно дернулись.
— А, уже потух? Меньше проблем, — волк отвернулся. Он совсем не выглядел обрадованным.
Кот перебирал пальцами мягкую ткань узелка, его плечи опустились.
— Что это значит? Почему? — спросил он.
— Откуда мне знать? — бросил волк. Он снова поднял лапу и свирепо почесал себя за ухом. — Дойдем и спросишь.
Это навело Кота на мысль: а куда они, вообще, шли? Он знал только то, что там его и волка, предположительно, ждали все ответы: и причина создания путеводителя, и их воспоминания.
— А куда мы идем? — Кот не стал гадать.
Волк сморщил нос так, как будто ему предложили съесть что-то очень кислое.
— К палафиту, он тут один. Там живет
Amor.
Кот посмотрел на Смерть, на узелок, вперед. Потом вернул взгляд на волка с немым криком.
Волк что..?!
— Даже знать не хочу, что ты подумал, — Смерть фыркнул и еще больше нахмурился в пренебрежении. — Она знает о путеводителях всё и до сих пор иногда помогает сестре в их создании. Только
Vida создает путеводители под влиянием своей любви. Но ты не смотри на имя
Amor. Когда-то ее частью был и
Guerra, и еще много чего скрывается за ее улыбочками, кроме любви.
Волк замолчал, поджав губы.
—
Entendido, — пробормотал Кот.
Могло ли такое быть, что волк создал для него путеводитель из раздражения или вроде того? Или ненависти? Чтобы Кот явился к нему в загробном мире, а он еще раз его унизил? И почему они тогда шли к Любви, а не к Войне?
— Ты не спрашивал у Войны? — Кот подумал, что чувство ненависти, наверное, было во власти коршуна.
— Конечно, — Смерть щелкнул зубами и страшно оскалился. — Мы с ним мирно побеседовали за чашкой чая. О том, как я вырву ему все перья. Сам как думаешь?
Глупый был вопрос. Учитывая то, что Война отдал Коту его шпагу, он скорее всего был больше всего замешан в этой истории с путеводителем. Возможно, даже имел ответы на все их вопросы. Но Смерть не мог спокойно разговаривать с Войной, и поэтому они шли чуть выше.
Отчего-то Кот сомневался, что волк мог и с Любовью говорить сдержанно. Выбор главного следователя был хуже некуда.
— И… какие у тебя самого догадки? Может, ты создал путеводитель, чтобы снова со мной сразиться? — Кот опустил лапу на шпагу, тут же поморщившись от шума, который она создавала в его голове. — Из чувства уважения, например.
Смерть хохотнул.
— Уважение? Это было последнее, о чем я думал, когда пришел к тебе, — волк все еще скалился. — Да и увлекательным сражением это точно нельзя было назвать. Я хотел тебя унизить, и у меня это вышло.
Это точно была не самая приятная встреча в его жизни. В
первую первую встречу волк хотел его унизить. Во
вторую первую встречу — избавиться как можно скорее. У них была прекрасная история знакомства.
— И о чем же ты тогда думал? — спросил Кот.
Волк вдруг прекратил скалиться и нахмурился. Его плечи напряглись. Похоже, мысли эти были не самые приятные.
— О том, что ты был не достоин любви сестры, — ответил он серьезно.
“Оу,” — подумал Кот.
Смерть был недоволен не только потому, что Кот ему надоел со своими глупыми выборами и смертями. Волк разозлился из-за того, что Кот пренебрегал любовью Жизни и данными ею шансами. Смерти было совсем не все равно на ее чувства, хоть он и не поддерживал ее выбор.
Но кое-чего Кот все же не мог понять.
— Но почему ненавидеть меня? Разве не Судьба решает путь? Или, может, Хаос, Война? Ты же и так ненавидишь его.
Волк поморщился.
— Пытаешься свалить свою вину на кого-то другого?
—
¡No, claro que no! Я просто пытаюсь понять.
Подозрительно сверкнув глазами, Смерть вздохнул.
— Определенности больше нет. Раньше Сад был проще: было поле прямой и жесткой травы, и
Destino создавала все пути. С момента появления Хаоса все существа обрели волю, а
Amor, Suerte, Guerra и их слуги дают им возможности, или отбирают их. Теперь
Destino только решает, куда посадить семя души и когда привнести Порядок, — Смерть сурово посмотрел на Кота. — Так что все выборы на самом деле только твои.
Что ж, Коту приятно было знать, что он стал тем, кем был, по своей воле, а не только из-за того, что на его клёне что-то нацарапали и нащебетали птицы.
Ему осталось только вспомнить, что-то в своей жизни, кроме Войны и Удачи. Он был уверен, что Любовь ему в этом может помочь.
— Я так понимаю, ты далеко не в восторге? — Кот хмыкнул.
— Слабо сказано, — проворчал волк и грандиозно махнул лапой, указывая на ситуацию. — Вот работа Хаоса.
— Ну, этого мы еще не знаем, — пробубнил Кот. — Путеводитель-то не они создали.
Смерть на это рыкнул и мотнул головой, но затем угрюмо кивнул.
Он снова поднял лапу и грубо почесал себя где-то под челюстью. Какие-то темные хлопья посыпались на его пончо.
—
¡Oh, Dios, esto es insoportable! — взорвался Кот, подпрыгнув. — Сделай с этим что-нибудь! Я как будто не с божественной сущностью иду, а с вонючей грязной псиной! Я уже сам весь чешусь!
— Как ты меня назвал?! — зарычал волк, широко и яростно распахнув глаза.
—
¡Lobo apestoso! — крикнул Кот и бросился бежать.
Раз Смерть сам снял с него вину, он имел полное право сказать, что думал. Сам он волка больше не боялся: все равно в конце пути он снова очистит Кота, терять было особо нечего. Лучше бы он себя почистил. А до палафита Кот и сам мог добежать — этот
apestosoего не догонит. Кот хохотнул.
—
¡Detente ahí mismo!— услышал Кот рев волка за спиной.
Лапы Кота больше не утопали в песке, и он мчался вперед с большой усмешкой. Если ему осталось не так много, то он хотя бы мог разбавить последние мгновения своего существования удовольствием погони. Точнее, побега.
—
¡Para! — раздавалось сзади.
Кот не останавливался. Пусть на горизонте палафита, Любви или еще кого-то пока не наблюдалось, он был готов бежать столько, сколько нужно.
—
¡Para! — опять крикнул волк, и из его голоса вдруг пропала ярость.
Грудь Кота вдруг сжало плохое предчувствие, с губ пропала улыбка. Дежавю накрыло его. Это уже было с ним, и не как тогда, в баре или в хрустальной пещере. И не как в Саду. Была другая погоня, совсем другая.
Он взволнованно обернулся, чтобы проверить, как там волк, и не увидел его.
Когда Кот повернулся обратно, Смерть стоял перед ним.
— Не беги, — выдохнул он.
Волк тяжело дышал и немного заваливался на одну лапу. Его уши были беспокойно опущены, а брови болезненно сведены. В его глазах Кот увидел те же эмоции, что испытывал сам: непонимание и горечь.
— Не беги, — повторил Смерть, а затем повернул голову к Озеру. — Мы пришли.
Кот взглянул в сторону воды и чуть не отпрыгнул назад от удивления. Там ничего не было мгновение назад!
В каких-то пяти шагах правее от него из песка поднималась высокая свая. Такая же стояла в песке неподалеку, и еще две торчали из воды. Эти четыре столба возвышались над пляжем и Озером и несли на себе небольшой треугольный деревянный домик. Он торчал высоко — примерно на той же высоте, что и верхушка деревьев напротив Озера, и его единственная дверь была направлена к лесу.
Это и был дом самой Любви. Скромный, но высокий. И здесь были все ответы на вопросы Кота, и конец тоже был здесь.
Сердце Кота забилось быстрее.
—
Amor, выходи! — вдруг рявкнул Смерть, подняв морду в сторону домика. — На пару слов!
Тишина. Только их тяжелое дыхание было слышно на пляже. Озеро было недвижимо, как и всегда.
—
¡Amor! — снова позвал волк.
Тишина.
—
¡Mierda! Чертова птица! — рыкнул Смерть и повернулся к Коту. — Залезай туда и вытащи ее.
Кот пожал плечами в ответ. Звучало интересно.
Он подошел к ближайшему столбу, вытащил когти и ловко запрыгнул на него. Это напомнило ему охоту на его знакомую синичку — он улыбнулся от воспоминания. Забавная желтопузая.
Кот быстро и легко взобрался по свае, и вот уже домик был прямо над ним. Он подтянулся и встал на маленькую площадку перед дверью. Дом был, очевидно, птичий, и больше походил на скворечник. Кот подошел к двери и постучал.
Тишина.
Подождав немного, он дернул дверь за ручку — она была закрыта. Никаких признаков жизни внутри тоже не было слышно или видно сквозь окна-дырочки.
— Ну что там? — крикнул волк снизу.
Кот мысленно посмеялся над решением Любви выбрать себе домик, куда Смерть вряд ли забрался бы. Хотя, прыгал он высоко.
— Никого! Закрыто! — ответил Кот и принялся внимательнее осматривать дом снаружи.
— Чего?! — возмутились снизу.
Кот вдруг заметил, что из-под двери что-то торчит.
Он наклонился и выхватил оттуда лист бумаги. Буквы сначала расплылись перед его глазами, но потом соединились в короткое читаемое сообщение:
“
Любви сейчас нет дома. Пожалуйста, обращайтесь к моим ассистентам в одиннадцатой вишневой роще по любым вопросам.”
Кот разочарованно выдохнул. Кого-то ему напомнила эта манера уходить и оставлять странных ассистентов с записочками. Он перевернул листок в надежде увидеть еще какие-нибудь детали и не прогадал. Там было написано:
“
Сообщение только для Смерти! Знай, что я из-за тебя очень расстроена. Как ты мог опять так изувечить Войну? Я немедленно улетаю ему на помощь. Даже не рассчитывай, что я тебе как-то помогу с твоими проблемами теперь. Если хочешь узнать что-то полезное, возвращайся в начало пути. А ко мне приходи только с извинениями и благодарностями. Не прощаюсь.”
Кот снова почувствовал себя прямо в центре семейной драмы. Это было просто невыносимо. Видимо, и весь путь сюда был напрасен.
— Спускайся! — крикнул волк снизу.
Кот вздохнул и спрыгнул с площадки. Приближающаяся морда Смерти почему-то выглядела взволнованной. Кот изящно приземлился около него, не без помощи такой удобной левитации.
— Что там? — спросил волк, опустив взгляд к нему.
— Читай, — Кот протянул ему листок.
Смерть взял записку и, как только взглянул на нее, сразу же зарычал.
— Ее нет? Какая еще,
mierda, одиннадцатая вишневая роща? — проговорил он сквозь зубы.
— Переверни, — спокойно сказал Кот.
Волк послушно перевернул листок. Скользнув взглядом по написанному, он раздраженно нахмурился еще сильнее.
— Понятно. Она опять пытается заставить меня встретиться с
Guerra, — проворчал он и поднял глаза на Кота. — Мы зря сюда шли. Отправляемся в лес. Нужно найти какую-нибудь птицу.
Смерть уже отворачивался в сторону леса, когда Кот окликнул его.
— Подожди. Она написала: “
Если хочешь узнать что-то полезное, возвращайся в начало пути.” Может, нам стоит вернуться в Приемную? — он почесал лоб. — Или туда, где я родился? Хотя, я не знаю, где это. Или вернуться в бар, где мы встретились? Что она имеет ввиду?
Волк вдруг замер и опустил голову. Его глаза забегали.
— Что? — Кот растерялся.
— Возвращаемся, — бросил Смерть и поднял на него решительный взгляд. — На башню.
Кот не смог ничего ответить, потому что волк схватил его поперек груди и выдавил из него весь воздух.
Через мгновение на пляже стоял только одинокий деревянный палафит. Мелкий белый песок, следуя за неощутимым ветром, скрывал следы Смерти и Кота.
***
Кот увидел, как перед ним расступается темная дымка, знакомая ему по перемещениям со Смертью.
Они снова были на каменном балкончике часовой башни. По краям все так же сидели угрюмые гаргульи, из крыши тянулся шпиль. Свежий ветер донес до Кота запах жизни города, а шум из приглушенных голосов и музыки достиг его ушей. Кожей он почувствовал прохладный ночной воздух, и шерсть невольно поднялась в попытке согреть его.
Как прекрасен был этот мир, каким живым и теплым он казался даже этой зябкой ночью, когда на темном небе сверкали настоящие яркие звезды.
Снова была ночь? Сколько времени прошло? Казалось, столько воды утекло с последнего раза, когда Кот был здесь вместе с кучей слуг Смерти и Проводником.
Смерть опустил его на парапет, и Кот понял, что все это время был осторожно зажат в его лапе. Он неловко нашел равновесие и встал на сером камне.
— Властелин, вы вернулись! — раздался голос со стороны одной из гаргулий. Кот увидел там знакомую длинную черную мантию и белую мордочку Посланницы, держащей в лапках свою записную книжку. Оглядевшись, Кот заметил еще одну темную фигуру, скрытую тенью крыши — в углу балкончика сидел главный серый жнец. Казалось, он спал, обнимая свою косу, и не заметил их появления.
— Да, — ответил Смерть и посмотрел на небо. — Уже ночь.
— Прошли сутки, как вы ушли, — участливо отозвалась Посланница.
“Всего лишь один день,” — подумал Кот.
— Что вы тут делали сутки? — спросил Смерть и перевел взгляд на жнеца, а затем — на Посланницу.
— Мы обсуждали ваш приказ про пересмотр записей о котах, а также правила ведения реестра, властелин, — быстро проговорила она, не моргнув и глазом. Кот не помнил, чтобы она была такой взволнованной, когда он ее видел в последний раз.
Смерть подозрительно прищурился: он тоже почуял неладное.
—
Segador, просыпайся, — позвал он серого.
Жнец тут же дернулся и распахнул глаза. Он вскочил на лапы в одно мгновение.
— Босс! Вы уже здесь! Как прошло ваше расследование? — протараторил серый и вдруг вытаращился на своего господина, заметив его новый окрас. — Что с вами?!
— Всё прекрасно, — Смерть махнул лапой. — Вот как раз закрываю последние хвосты. Как проходит выполнение моего приказа о котах?
— Э-э-э… Пока неважно, босс, — жнец почесал за ушами. — Только-только начали обсуждать с
Мensajero бума… бухгалтерию.
Смерть усмехнулся, но никак не прокомментировал небольшую разницу в показаниях. Посланница опустила мордочку, очевидно, смущенная.
—
Bien, продолжайте в том же духе, — он кивнул, позабавленный.
— Властелин, простите, — Посланница взглянула на Кота. — Я вижу, что проблемная душа приобрела полный облик. Значит, это был кот, которого вы собрали. Из-за чего же все это произошло?
Сердце Кота пропустило удар. Смерть резко повернул голову и уставился на нее распахнутыми глазами.
— Так ты все же знаешь его? — выдохнул он. — Ты знаешь, что его собрал я?
Посланница ответила на его взгляд и прижала книжку к груди.
— Я… Я пыталась сказать, когда появился Проводник. Простите, властелин, я думала, что вы уже проверили души, которые собрали сами, поэтому не решилась упомянуть этого.
— Нет. Я не проверял. Я не помнил о нем, — прорычал Смерть сквозь зубы. — Продолжай.
Посланница выпрямилась и никак больше не показала своего страха или растерянности.
— Если вы не помните, позвольте мне рассказать, — она сжала губы на мгновение. — Среди душ, числящихся за вами, как раз была душа кота, подходящего под описание. Но имя у него было немного другое.
Она снова взглянула на Кота. Он широко раскрыл глаза и почувствовал, как загрохотало сердце. Это было оно. Посланница передала его душу Смерти, и волк ее собрал.
Это и было начало их пути. Все, как и писала Любовь.
Кот взглянул на волка — он стоял, сжав лапы в кулаки, и на его морде виделось то же понимание, что и чувствовал Кот.
— Это был El Gato con Botas. Кот в сапогах.
Ночь вдруг озарилась ярким янтарным светом.
***
“Кот в сапогах — так меня зовут,” — довольно подумал Кот в сапогах.
Он теперь знал свое полное имя, а не его обрывок. Прекрасно! Осталось только понять, куда его опять швырнуло и почему.
И где, вообще, были его сапоги?
Кот открыл глаза и не узнал место, в котором очутился, хотя что-то неуловимо знакомое в нем было. Это была аскетично обставленная… комната, если так можно было сказать про пещеру. Потолок и четыре неровные стены комнаты точно были из цельного серого камня, это была не постройка.
Кот сидел на мягком ковре из шкуры белой овцы. В стене прямо перед ним горел, освещая комнату, большой камин. Дрова уютно трещали в нем и иногда пускали в воздух яркие искры. Как вообще в пещере оказался камин? Здесь был дымоход? А вентиляция?
Кот огляделся. Окон в комнате не было, что его немного напугало. Благо, в стене напротив камина была большая дубовая дверь, что подразумевало наличие выхода — он не проверял. В комнате также была кровать, если так можно было назвать большой матрас с соломой в дальнем углу, а у камина стояли кресло и столик с раскиданными письменными принадлежностями. Кот также заметил на нем оселок — похоже, у здешнего жителя было оружие или просто хороший кухонный нож.
Кот внезапно осознал, что уже какое-то время чувствует движение на своем поясе. Он опустил глаза и увидел узелок, испускающий свечение. Это был узелок со Звездочкой.
—
¡Oh, Dios! — воскликнул Кот и поспешил развязать его.
Как только Кот убрал лапы, Звездочка мгновенно вылетела и счастливо закружилась над ним. Она испускала прежний яркий янтарный свет, и иногда метала искры счастья.
— Ты в порядке! Боже, я думал, тебя больше нет! — он протянул к ней лапу, и она поспешила приземлиться на нее.
Кот прижал Звездочку к груди. Как он мог когда-то подумать, что она желала ему зла?
Он вдруг осознал, что она была путеводителем, созданным Смертью. Неужели этот волк мог создать что-то настолько светлое? Для Кота?
— Звездочка, я теперь знаю свое имя, — похвастался он, отпуская ее летать дальше. —
Mi nombre es El Gato con Botas,
señorita,
encantado de conocerte.
Он немного опустил шляпу в знак приветствия. Звездочка издала милый перелив и тоже опустилась, словно кивнув ему, а затем отлетела к стене. Кот проследовал за ней взглядом.
И тут он заметил: стены были покрыты не трещинами в камне, как он сначала подумал, а следами от когтей. Больших когтей. Тут же Кот учуял знакомый запах и его сердце опустилось. Это был запах Смерти и его следы от когтей на стенах. Это была его спальня… Нет, не просто спальня. Это был Одр.
Одр Смерти — название было очень пафосным для обычной комнаты. Это здесь он был уже два раза по воле Звездочки, только в другом виде — Одр был тогда темной пустотой, а царапины на стенах пещеры были красными ранами.
Дрова в камине снова треснули и Кот вырвался из оцепенения. Звездочка настойчиво мигала ему из угла, который был образован стеной и порталом камина. Кот поспешил подползти туда.
У камина, нагретый его теплом, стоял непримечательный деревянный сундучок.
— Что там? — неловко спросил он, взглянув на Звездочку. — Ты за этим меня сюда приводила столько раз?
Звездочка взволнованно выпустила сноп искр. Похоже, ларец нужно было срочно открыть. Кот отодвинул его от стены — тот был совсем маленьким, так что это не потребовало больших усилий — и осмотрел его. Замка на сундучке не наблюдалось: крышка как будто была приварена намертво.
— Может, ему нужен пароль? — пробормотал Кот. Звездочка согласно мигнула, а потом подтелела к нему и ударилась в грудь.
— Ай! Ты чего? — Кот потер лапой ушибленное место, а потом понял. — Я? Я и есть пароль?
Она радостно дернулась и пустила еще несколько искр.
— Так, ну, — он почесал лоб. — Значит, я Кот…
Звездочка вдруг снова подлетела к нему, но на этот раз не ударила в грудь, а влетела прямо внутрь, к сердцу, на свое место.
— Кот в сапогах, — произнес он.
И ларец открылся.
