Князь Сяоцзин

Князь Сяоцзин. Присвоение титула князя ребёнку женщины, которая опозорила род императрицы Саньлэ, вызвало среди прислуги некоторые возмущение. Естественно. Кто будет боготворить человека в чьих жилах течет кровь грязного простолюдина. Так считал Зеленый фонарь. Ци Жун же считал, что ему просто не повезло с внешностью. Нет, по сути своей он был очень даже красивым мальчиком. Просто его глаза были расположены таким образом, что складывалось впечатление постоянного высокомерие на лице. Стоило ему немного улыбнуться, как улыбка мигом становилась ехидной, а стоило засмеяться, он мгновенно превращается в сумасшедшего злодея. Возможно будь у него вид загнанного и нежного щеночка, с ним бы все носились, как с самым дорогим сокровищем. А так… кому нужен ребенок, который даже не понимает своего плачевного положения и на всех смотрит «свысока». Ци Жуну было разрешено посещать мать каждый день и он ходил туда, пропадая там целыми днями. Хотя назвать это дворцом, не поворачивается язык. Небольшое теплое здание, на самом отшибе королевского замка. Там было спокойно и красиво. Росли персики, а в пруду плавали золотистые карпы. Но к сожалению хозяйка этого места была больна. Депрессией. Ци Жун впервые видел человека с этим диагнозом и был поражен, насколько страшна эта болезнь может быть без антидепрессантов. Женщина буквально умирала на глазах. Щеки глубоко запали, а кожа приобрела нездоровый желтоватый оттенок. Казалось, когда она жила с мужем тираном, она была куда краше. С каждым таким посещением, на сердце становилось все гаже и гаже. Ведь даже если это не его родная мать, она все равно его мать. У нее те же черты лица, тот же взгляд. Но его мама бы никогда не позволила поднимать на себя руку и точно не стала бы впадать в депрессию из-за такой мрази. И как бы Ци Жун не пытался отвлечь женщину от этого, он мало что понимал в психологии и наврятли делал лучше. Впрочем хуже он тоже не делал. Врядли женщина его вообще слушала. Однажды он пришел в ней просто по привычке, но говорить ничего не стал, тупо глядя на персиковые деревья. Зелёный фонарь тоже молчал. Ци Жун чувствовал жуткую несправедливость от того, что он слышит буквально все его мысли, а он сам ничего не знает о его. С другой стороны это и к лучшему. Ци Жун и так шизанутый, ему еще чужого сумасшествия не хватает. — А-Жун, сегодня праздник фонарей. — тихо сказала мама. — Ага. — подтвердил Ци Жун вначале даже не поняв, о чем она, а потом встрепенулся. Ну точно, в праздник фонарей Зелёный фонарь познакомился с Се Лянем. Именно тогда он и втюрился в Се Ляня по полной программе. «Я им восхищался, а не втюрился». — Проворчал Зелёный фонарь. — «За языком следи». — Я не смогу сходить в храм Шеньу. — тихо произнесла мама. — Сходи с тетушкой и поставь фонарик за наше благополучие. Надеюсь Шеньу услышит твои молитвы. — Хорошо, мамочка. — Ци Жун сжал ослабевшую руку женщины. — Я попрошу владыку Шеньу, чтобы он тебя вылечил. Ци Жун развернулся и быстро направился прочь из дворца. Сегодня императрица, приглашала его в город, но Ци Жун отказался. Остается надеяться, что тетушка поймет и простит. Так и случилось. Они сели в карету и отправились в храм. Если быть честным, Ци Жун не горел особым желанием кому-либо поклоняться. Будь то боги или люди. Когда Се Лянь говорил, что боги это те же люди, он был абсолютно прав. В каком-то смысле Ци Жуну повезло оказаться в теле князя, ведь это автоматически снимало с него обязанности при каждом удобном и неудобном случае падать на колени. Хотя... возможно его еще не наказывали. Скоро будут. Храм Шеньу представлял из себя большой золотой дворец, со статуей божества внутри. На специальных алтарях стояли свечи и уже зажженные фонари. Сейчас здесь практически не было людей. Лишь разодетые в пух и прах аристократы, ведущие светские разговоры и их дети, бегающие друг за другом с беззаботным смехом. «Аппетитно выглядит» — заметил Зелёный фонарь, когда парень проводил взглядом, пробегающего мимо пухленького мальчика. «Может быть хватит думать о еде?» — возмутился Ци Жун. — «Тем более, что дети — это дети, а не еда». «Ой, только вот не надо притворяться, будто понятия не имеешь, что эти дети мне сделали? Ты серьезно хочешь сам пройти через это унижение? Не проще ли их оглушить, сварить и съесть?» «Ой, заткнись!» «Ну ладно-ладно. Можно не варить. Так даже вкуснее». — Жун-эр, ты хотел поставить фонарик. — мягко сказала императрица. Она протянула ему невесть откуда взявшийся дорого украшенный бумажный фонарик и тушь с кистью. — Попроси детишек помочь тебе написать пожелания. Может быть так ты найдешь хорошего друга. Ци Жун мрачно посмотрел на императрицу, но стоило лишь заглянуть в ее теплые карие глаза, как злость тут же развеялась. Естественно, что императрица желает Ци Жуну лишь добра. Она даже не догадывается, что даже дворовый пес лает в его сторону с презрением. Ци Жун с почтением принял подарок, но даже не подумал, обратиться за помощью к детям, припоминая, что они посоветовали написать Ци Жуну в прошлый раз. Вместо этого он забился в дальний угол и они с демоном принялись за дело. Зелёный фонарь пытался учить парня как правильно держать кисточку, на что юноша чуть ли глаза на закатывал. Будто он сам не знает. Но все было не так радужно. Ци Жун не мог показать, как надо рисовать иероглифы правильно, а объяснять все устно не умел и его объяснения ограничивались лишь: «Куда? Не туда! Что ты чертишь? Слепой осел!» В ответ Ци Жун глотал обиду и посылал Лазурного фонаря на хер. Он посылал его ещё дальше и изобретательней. Если бы у них были разные тела, то уже давно бы передрались, но так им приходилось сотрудничать и вскоре, с горем пополам они закончили надпись. Она получилась кривая даже на взгляд Ци Жуна, который для письма всегда использовал шарикововую ручку. Лазурный фонарь тоже был не особо доволен, но на «и так сойдет для лицемера Цзюнь У» вполне потянуло. Стоило парню только выйти из своего угла, как на него с воплем налетел какой-то мальчик, выбив фонарик из рук. — Эй, осторожней. — возмутился Ци Жун. Не от злости, а просто по привычке. В своей реальной жизни, он довольно часто отдергивал слишком уж разбушевавшихся детей, когда те начинали бегать в ресторане мешая как гостям, так и официантам. — Прости пожалуйста. — Мальчик быстро вернул себе равновесие и улыбнулся. Его окружили смеящиеся детишки. Но что-то в этом веселье Ци Жуну не понравилась. Чувствую подвох, он потянулся за фонариком, но не успел и прикоснуться к нему, как ребенок со всей дури наступил не него. Хрустнула деревянная основа, преклеенные к нему украшения посыпались на пол. — Ты что творишь! — Ци Жун схватился за голову. Ему было не так жалко этот пресловутый фонарик, как самого себя. Он столько времени и нервов убил, чтобы написать эти долбаный пару иероглифов, а его труд буквально растоптали. — Я не специально. — засмеялся мальчик и демонстративно принялся топтать фонарик ногами. Его друзья встали по круг и продолжили смеяться. Ци Жун был в шоке, насколько могут быть жестокими дети. Когда он учился в школе, тоже был центром для насмешек, но так откровенно над ним не издевались. «А я говорил, их надо съесть» — уверенно произнес Лазурный фонарь. — «Ну или хотя-бы хорошо отхуярить. Ты умеешь драться?» — Нет. — тут же возмущенно откликнулся парень. Мальчик не слышавший Зеленого фонаря, принял это на свой счёт. Его улыбка сползла, сменяясь злостью. Дети вокруг продолжили хихикать. — Не хочешь меня прощать, тогда сам будешь вымаливать прощение. — заводила толкнул парня в грудь. Он сделал пару шагов назад, чтобы удержать равновесие, но споткнулся о поставленную вовремя ногу какой-то девочки. Ци Жун уже сам начал злиться. Да что эти сопляки себе позволяют? Он уже взрослый двадцатилетний парень, и нахождение в теле ребенка, этого не меняет. Почему их насмешки должны его так задевать? Парень хотел встать и уйти с достоинством, но кто-то потянул его за волосы, вцепившись в заколку. Это была та самая девочка, что сделала ему подножку. — Ой, прости, прости, я просто хотела посмотреть. Терпение Ци Жуна лопнуло. Он уже хотел воспользоваться советом Зелёного фонаря и хорошенько отметелить зажравшихся ребятишек, но тут раздался гневный голос другого мальчика: — Издеваться над слабыми низкое дело. — Да что ты… — хулиган обернулся собираясь послать внезапного защитника подальше, но тут же испуганно вскрикнул. — Ваше высочество. Мы просто играли. — Убирайтесь. — приказал мальчик в белом, встав между Ци Жуном и главным заводилой компании. Детей смыло в ту же секунду, а мальчик повернулся к Ци Жуну. В это мгновение небольшой лучик солнца скользнул по залу, освещая принца со спины, отчего его фигуру окутало божественным сиянием. И правда ангел воплоти. Если Зелёный фонарь увидел его именно так, нет ничего удивительного в том, что он восхищался своим братишкой. — Давай я помогу тебе, диди . — Се Лянь помоги Ци Жуну подняться и отряхнуться. — Не обращай на них внимания, они просто не понимают, что некоторые шутки могут обидеть. — наследный принц с жалостью посмотрел на сломанный фонарик. — Давай сделаем новый. Ещё лучше. Ци Жун против воли улыбнулся. Се Лянь и вправду был безумно милым и добрым ребёнком. Таким светлым, что даже страшно вспоминать, как его самооценку растоптали в пыль. Он такого не заслужил. Но много ли в мире счастливых и при этом светлых людей? Их единицы. Так в любом мире. Хоть в этом, хоть в реальном. Рядом с Се Лянем Ци Жун чувствовал себя очень неловко. Во первых он не любил детей, вообще. И хотя Се Лянь уже был очень умен и спокоен он все еще был ребёнком и их общение было странным. Плюс он испытывал восторг и смущение, потому что это все таки Се Лянь. Тот самый Се Лянь о котором он читал! И это все смешивалось в один комок, мешая нормально думать и соображать. Даже ядовитые комментарии Зелёного фонаря не помогли немного прийти в себя и здраво оценить ситуацию. Они все таки расписали новый фонарь. В отличие от восьмисотлетнего Зелёного фонаря, даже восьмилетний Се Лянь умел объяснять. И даже если бы он не показывал руками, как делать, то все равно смог бы объяснить. В этот раз иероглифы тоже получились не очень то ровными, но все же лучше. — Неплохо. — Похвалил Се Лянь. — Тебе нужно немного практики и будет получаться на отлично. О, придумал! — У принца глаза загорелись энтузиазмом настолько ярко, что Ци Жун невольно шарахнулся в сторону, а Зелёный фонарь изобразил рвотный позыв. — Давай я попрошу матушку, чтобы мы учились вместе. Я тебе буду помогать если что. — Ну давай. — согласился Ци Жун. Се Лянь едва ли не подпрыгнул на месте от восторга. Вцепился в ладонь нового братика и потянул за собой. Ци Жун еле успевал передвигать ногами, чтобы угнаться за принцем. «Он мне такого не предлагал». — обиженно проворчал Зелёный фонарь. — «Интересно, почему?» «Может быть потому что ты тогда уже общался как сапожник и он не хотел иметь с тобой дела?» — предположил Ци Жун. «Хам! Нет! Лицемер!» — Тут же всполошился Зелёный фонарь. — «Это ты только перед Се Лянем умеешь хвостом махать и хорошим притворяться. А на деле, та ещё мразь. Я же слышу все твои мысли и знаю о чем ты думаешь.» «Удиви?» — Фыркнул Ци Жун. — «И где тут лицемерие? Я же не скрываю, что ты меня бесишь. И не скрываю что меня умиляет Се Лянь. И маму жаль…» «Не слова больше про маму, иначе…» «Иначе что?» На этот раз Зелёный фонарь не нашёл, что ответить и демонстративно замолчал. Вернее он просто замолчал, а воспаленный мозг Ци Жуна дорисовал обиженно насупившего 2D демона с плотно поджатыми губами. Императрица конечно же не разрешила Ци Жуну учиться с Се Лянем. И дело вовсе не в том, что он может как-то неправильно влиять на принца, просто у них была разница в знаниях. И если Се Лянь уже спокойно мог слагать стихи, то Ци Жун не мог даже писать. Но она пообещала найти для маленького князя учителя в ближайшее время. — Тогда я все равно буду ему помогать. — Се Лянь гордо выпятил грудь. — Диди, если что-то будет нужно обязательно скажи. Я помогу все. — Даже не сомневаюсь. — улыбнулся Ци Жун. Императрица засмеялась и ласково погладила обоих по голове. «Мерзость» — буркнул Зелёный фонарь, но его комментарий остался без внимания. Ци Жун впервые за все время, что здесь находился немного расслабился и понял, что на деле не все так и страшно. Возможно они с Се Лянем в будущем станут хорошими приятелями, а Cяньлэ не исчезнет с лица земли. — Жун-эр, — ласково сказала императрица, когда они возвращались обратно в замок. — Сегодня ночью в небо поднимутся сотни фонарей в честь богов. Ты не хочешь провести эту ночь со своей матушкой? Лин-эр видела это в последний раз лишь в юношестве. Уверена она будет рада увидеть это вновь и разделить момент с тобой. Некоторое время Ци Жун тупо пытался понять, кто такая Лин-эр, пока до него не дошло, что его маму в его реальности звали Се Лин. Здесь, выходит, так же. «Не смей соглашаться» — рявкнул Зелёный фонарь, но амулет заглушил его голос и вышло вовсе не так устрашающе, как он хотел, поэтому Ци Жун проигнорировал его. Если честно, он и сам не горел желанием идти на праздник фонарей к женщине, которая находится на грани сумасшествия, но теперь назло Зелёному фонарю пойдёт. — Хорошо, тетушка. — Вот и славно, милый. — Императрица ласково взъерошила Ци Жуну волосы. Во дворце матери было очень мало слуг и сейчас они все ушли на праздник фонарей. Однако со двора открывался чудесный вид на город. Сегодня он был освещен тысячами фонариком, а храм Шеньу и вовсе представлял собой пылающий золотой дворец, превращающий день в ночь. Ци Жун пришел на место где обычно сидела мама, но ее там не было. Судя по всему такое развитие событий уже было, так как Зелёный фонарь упорно молчал. В спальных не горел свет и поэтому парень прихватил с собой фонарик. Стоило лишь открыть дверь в спальню, в нос тут же ударил, сильный медный запах, который он бы узнал из тысячи. Кровь. Ци Жун поспешно влетел в спальню. На кровати было пусто. Он резким движением оттолкнул в сторону ширму, за которой находилась бочка для купания и замер в ужасе. В свете фонаря вода была черной, а кожа Се Лин отдавалась желтичной. Серебряный кинжал на полу отражал свет фонаря отчего казалось, что он пылает. Из порезанного запястья женщины, на него падали капли крови. Самоубийство.