Заметки об уголовном расследовании (новелла)

      После обеда Лу Хаочу помог убрать посуду и навести порядок на столе. Наконец он собрался уходить.       Уходя, он взял профессора Су за руку и сказал, чтобы тот звонил в любое время, если он понадобится.       Лу Цзюньчи проводил его до двери. Лу Хаочу обернулся и пожелал Лу Цзюньчи скорейшего выздоровления, пообещав в будущем навещать его чаще. Он не мог не сказать, насколько вкусной была еда, приготовленная его братом, как будто все еще хотел прийти к нему и пообедать.       Лу Цзюньчи посоветовал ему усердно учиться и улыбнулся, сказав, что, если он провалит какой-либо курс в этом семестре, ему не следует думать о том, чтобы прийти сюда снова.       Су Хуэй, стоявший рядом с ними, не мог не умилиться их братской привязанности.       Во второй половине дня на улице начался дождь. Была уже ранняя осень, и этот осенний дождь понизил температуру во всем городе. Дождь начал усиливаться, лить как из ведра, непрерывно бить по окнам.       Все небо было серо-черным, сопровождалось слабыми раскатами грома и молниями. После полудня стало темно, как в сумерках.       Сегодня был редкий праздник, и с обеда еще оставалось много еды, так что готовить не пришлось. Никто из них не выходил на улицу.       Лу Цзюньчи сменил подстилку для котов и закончил наводить порядок в доме. Он также дал им несколько сублимированных закусок, что заставило Аристотеля бегать за ним и мяукать.       Хемингуэй не заинтересовался сублимированными закусками. Он продолжал следовать за Су Хуэем.       Когда Су Хуэй собирался уходить, кот оказывалась у его ног. Когда он садился, кот запрыгивал к нему на колени. Когда он смотрел на телефон, кот подталкивал его руку снизу, видимо, завидуя его вниманию к телефону. Выражение его мордочки словно говорило: "Почему ты смотришь на свой телефон, а не на меня?"       Су Хуэй не смог устоять перед его выходкой. Он протянул руку, коснулся шерсти на спине Хемингуэя, положил телефон и обнял кота.       Затем Хемингуэй начал мять его, поочередно поджимая передние лапы, а его рот приблизился и стал сосать его одежду.       Одежда Су Хуэя промокла от действий кота, и он почувствовал себя немного беспомощным. Он поднял набросившегося на него кота и сказал: – Маленький котенок, я не твоя мама...       Котенок моргнул и посмотрел на него слезящимися глазами.       Су Хуэй мгновенно смягчился и еще раз погладил его. – Лу Цзюньчи, добавь им на ужин немного сухого козьего молока...       Поужинав и покормив котов, оба приняли душ. Лу Цзюньчи позвал Су Хуэя: – Иди сюда, дай я высушу твои волосы феном. Смотри не простудись.       Су Хуэй сел, а Лу Цзюньчи руками расчесывал его волосы, высушивая их феном. Волосы Су Хуэя были мягкими, немного длинными, с челкой, закрывающей часть бровей. Он казался маленьким и милым существом.       Высушив волосы, Лу Цзюньчи убрал фен. Вернувшись, он сел на кровать и поцеловал Су Хуэя в лоб. – Ты боишься?       Днем Лу Цзюньчи почувствовал, что Су Хуэй сопротивляется, и понял, что это не просто беспокойство из-за того, что рядом кто-то есть.       Су Хуэй закрыл глаза и честно признался: – Я немного боюсь.       Он боялся, что состарится, а Лу Цзюньчи останется молодым. Он боялся, что его проблемы со здоровьем будут тяготить Лу Цзюньчи.       Он боялся, что сильная любовь постепенно сойдет на нет из-за обыденности жизни. Он боялся, что однажды у Лу Цзюньчи возникнут чувства к кому-то другому...       Он знал о своем физическом состоянии. Когда в прошлом у него ничего не было, он не боялся этих вещей. Но когда в его жизнь пришла любовь, он понял, что иногда люди становятся уязвимыми, потому что жаждут красивой жизни.       Лу Цзюньчи, казалось, понял, о чем он думает, и прижался лбом ко лбу Су Хуэя: – Но я отдал тебе лучшие четыре года своей жизни. Я никогда не смогу найти человека, который бы нравился мне так же сильно, как ты. Что бы ни случилось, я готов заботиться о тебе и сопровождать тебя.       Су Хуэй тихо пробормотал в знак согласия. Он знал, что Лу Цзюньчи не говорит пустых или лживых слов. Он никогда не лгал ему.       Он не должен бояться. У него должно быть достаточно мужества. Когда мужества одного человека недостаточно, тогда двое людей должны противостоять этому вместе.       Он протянул руку, ухватился за одежду Лу Цзюньчи, поднял голову и серьезно посмотрел на Лу Цзюньчи: – Хотя мне немного страшно, но больше всего я чувствую предвкушение.       Ему хотелось протянуть руку и схватить это счастье.       Лу Цзюньчи нежно обнял его, прижал к груди и зашептал на ухо, уловив слабый аромат волос. Он назвал его по имени: – Су Хуэй...       Казалось, он пытался вместить в эти два слова все свои желания и эмоции. Особенно в имени "Хуэй", при произнесении которого губы и зубы должны были вот-вот соприкоснуться, а затем мягко разойтись.       Его голос был глубоким и хриплым, когда он назвал его: – Поэт...       Су Хуэй посмотрел на него. Ему нравилась чистота и привлекательность Лу Цзюньчи, и он не мог удержаться, чтобы не потрогать его мышцы живота и V-образные линии: – Сяо вице-капитан Лу...       Лу Цзюньчи поймал его блуждающую руку и серьезно поправил: – Меня повысили до капитана.       Су Хуэй закрыл глаза и обхватил шею Лу Цзюньчи другой рукой. – Хм, капитан Лу...       Лу Цзюньчи нарочито спокойно сказал: – Все еще не так. Подумай, как меня называть.       Су Хуэй открыл глаза, повернул голову в сторону и игриво укусил его. – Диди.       Обычно его зубы выглядели довольно ровными, но когда он укусил, то обнаружил, что по бокам есть два небольших клыка. Это слегка заостренное острие причиняло некоторую боль. Оно оставило ряд отпечатков зубов, что было весьма дразняще.       Лу Цзюньчи не стал больше его расспрашивать, а отнес на кровать.       Пояс на талии Су Хуэя ослаб. Его кожа была фарфорово-белой, как будто от легкого прикосновения на ней появятся синяки. На этом теле, испещренном шрамами. Лу Цзюньчи почувствовал боль в груди, когда увидел эти старые раны.       Он хотел быть с ним очень, очень добрым, осыпая поцелуями каждую его рану.       В глазах Су Хуэя все было затуманено, как будто во всем мире был только этот человек.       Дождь за окном не прекращался, но стал более мягким. Звук дождя стал успокаивающим.       Су Хуэй протянул руку и поправил прикроватную лампу, приглушив свет в комнате. Наконец свет погас, и за окном слышался только стук капель дождя.       В этот момент все эти случаи, вся жестокость мира, казалось, перестали существовать.       Казалось, что остались только они двое.       Движения Лу Цзюньчи были мягкими, но Су Хуэй все равно чувствовал боль до холодного пота. Его тело дрожало, он прикрыл рот рукой и стиснул зубы, терпя.       Он не кричал от боли и не просил его прекратить, но дыхание его стало неровным.       Лу Цзюньчи смотрел на него в лунном свете. Иногда его брови слегка хмурились, и эта крошечная складочка ощущалась так, словно что-то легонько тычет в его сердце.       Слезы все еще не слушались и стекали по уголкам глаз Су Хуэя. Он чувствовал, что все его существо было на грани потери контроля, и он прикусил тыльную сторону ладони. Лу Цзюньчи убрал руку, его собственный палец занял ее место, и Су Хуэй прикусил его.       – Почему ты плачешь? – хриплый голос прошептал Су Хуэю на ухо, – Как насчет того, чтобы называть меня "мужем"?       Тело Су Хуэя задрожало, и его пальцы внезапно вцепились в Лу Цзюньчи. Он почувствовал, что теряет контроль над своим телом, и просто хотел крепко обнять мужчину перед собой. Он издал приглушенный звук.       Лу Цзюньчи не расслышал и спросил: – Что?       Су Хуэй никогда еще так не осознавал своего собственного существования. Он сильнее прижался к Лу Цзюньчи и послушно позвал мягким голосом: – Муж...       Су Хуэй, обычно казавшийся красавцем изо льда и снега, холодным и никем и ничем не тронутым, в этот миг растаял.       Видя его таким, Лу Цзюньчи не мог отпустить его. Он хотел сохранить его в своем сердце и лелеять его.       После принятия ванны Лу Цзюньчи отвел Су Хуэя в ванную, завернул в полотенце и отнес обратно.       Ногти Су Хуэй стали немного длиннее, поэтому Лу Цзюньчи достал кусачки для ногтей и тщательно подстриг их один за другим. Пальцы, которые он держал на ладони, были светлыми, тонкими и с отчетливыми костяшками. Они были невероятно красивы.       Подрезав несколько ногтей, Лу Цзюньчи ущипнул его ладонь и не смог удержаться от того, чтобы обхватить ее руками и поцеловать.       Су Хуэй прислонился к изголовью кровати, вернувшись к своему обычному спокойному поведению, хотя его взгляд все еще оставался затуманенным. Он хрипло сказал: – Теперь я в это верю. Твои раны почти зажили...       Лу Цзюньчи подумал про себя, что у него еще осталось немного сил.       В этот момент телефон издал звуковой сигнал.       Лу Цзюньчи никогда не выключал телефон, опасаясь, что может произойти что-то из ряда вон выходящее. Услышав звук, он быстро взял его в руки и проверил.       Су Хуэй посмотрел на его серьезное выражение лица и спросил: – Что-то не так?       Лу Цзюньчи покачал головой: – Ничего серьезного. Это коробка с уликами, которая была в багажнике, когда мы попали в аварию. Она была повреждена из-за удара, но Сяо Ся позаботилась о ней. Она отсканировала и заархивировала все и отправила мне на электронную почту. Я скачаю и посмотрю.       Су Хуэй кивнул. Он все еще помнил ту коробку с вещами, включая фотоальбом и картину Фу Юнчу.       Лу Цзюньчи открыл ноутбук и быстро загрузил файлы. Он рассеянно открыл фотографии и стал перелистывать их одну за другой. Все они были из детства Чэнь Сюэсянь. Вдруг его рука замерла, и он отнес компьютер в спальню.       – Взгляни на эту фотографию, – сказал Лу Цзюньчи.       Су Хуэй сел прямо, прищурив глаза, чтобы лучше видеть. Это была старая, почти выцветшая фотография, на которой мужчина держал на руках маленькую девочку. Было очевидно, что это Чэнь Сюэсянь. Мужчина, видимо, был ее рано умершим отцом-алкоголиком.       Это была редкая групповая фотография. Лу Цзюньчи указал на заднюю часть фотографии, и Су Хуэй обратил внимание на вертикальный логотип старого образца, который был частично скрыт. Тускло виднелись несколько слов: "312... Институт".       Су Хуэй внимательно изучил его и пробормотал: – Я не слышал об этом исследовательском институте.       Лу Цзюньчи поискал в компьютере, но не нашел никакой информации об институте 312.       – Странно. Я тоже ничего не нашел, – сказал Лу Цзюньчи. Будь то поисковая система, карта или регистрация предприятия, никакой информации не было. В современном обществе почти обо всех вещах есть информация в Интернете, поэтому крайне редко можно найти что-то, о чем нет никакой информации.       Лу Цзюньчи беспокоился, что он, возможно, слишком много думает. Это была обычная фотография, а другие слова на табличке были закрыты и нечитаемы, что могло затруднить поиск.       – В то время Чэнь Сюэсянь была слишком молода. Мы не можем быть уверены, что это связано с нашим нынешним делом, – тихо сказал Су Хуэй. Он не мог представить, что могло случиться с маленьким ребенком, что привело к таким последствиям, с которыми они столкнулись сейчас. Но после минутной паузы он продолжил: – Пришли мне копию этой фотографии.       Лу Цзюньчи кивнул и отправил ему фотографию.