Наброски

Эрик был очень опечален, узнав, что Кристина беременна. Беспокоился, что дитя достанутся его дефекты и печальная судьба. Боялся, что если дефектов не будет, то не исключено, что Эрик утонет в зависти к собственному ребёнку. И ни один из вариантов ему не нравился. Кристина с тех пор сидела дома, в отпуске — Эрик делал всё, чтобы её здоровью ничего не вредило, ничто не расстраивало и старался делать вид, что всё в порядке. Кристина хочет это дитя, она улыбалась, сообщая ему об этом; а он не в силах отказать ей. Кристину навещали и мадам Валериус — старушка выбиралась раз в месяц, на своей коляске, и Карлотта, что приносила целый мешок свежих фруктов и овощей для девушки, и подружки, что не могли дождаться, когда же она вернётся в театр. Был седьмой месяц, Кристина сидела в кресле, слушая, как муж, сидя напротив на диване, читает вслух «Ромео и Джульетту» (Кристину не особо волнует, что она и сама читала её и Эрик до этого более восьми раз — ей хочется, как совсем недавно хотелось съесть в одиночку целый торт с клубникой и кремом — никогда раньше она не ела так много). И вдруг… — Эрик! — вскрикнула она, явно ошеломлённая чем-то, и коснулась своего округлого живота. Мужчина, побледнев, вскочил с дивана, бросив книгу на диван, и подбежал к жене, обеспокоенно спросив: — Что случилось? Всё в порядке? Больно? Кристина, к его удивлению, улыбнулась. — Он толкается, — девушка взяла мужа за руку и поднесла ту к своему животу. — Поприветствуй папу, как меня, малыш. Эрик задохнулся, когда центр его ладони пнули. Испытывая смешанные чувства, он спешно покинул гостиную, не зная, куда себя деть. Кристина не обиделась на это — она ожидала, что Эрик заплачет, упадёт на колени, но кажется, он настолько в замешательстве, что даже нет сил на это.

***

Спустя несколько месяцев Глубокая ночь, Кристина лежит на постели одна, не может уснуть. Эрика рядом нет — девушка фыркает и раздражённо поворачивается на другой бок, ведь уже месяц муж не делит с ней кровать. Эрик, пока она была беременна, очень беспокоился, переживал за себя, неё и ребёнка попеременно. А когда же малышка Фрея родилась… Никто, в том числе и сама Кристина, не мог предугадать, что внешность дочке достанется от матери. Эрик, увидев маленькую копию Кристины, моментально влюбился в дочку, проводя всё свободное время с ней, часто не выпускал дочь из рук. И ночью тоже с ней — поёт или что-то рассказывает. Но время близится к рассвету, а он всё ещё в детской. Спускаясь вниз по лестнице, Кристина и подумать не могла, что будет ревновать Эрика к своей же дочери. Девушка открыла дверь детской. Эрик баюкает Фрею, стоя рядом с её колыбелькой. Вот только ребёнок, вместо того, чтобы спать, что-то лепечет и трогает отца за подбородок, улыбаясь. Это прекрасная идиллия, но разве это нормально — Эрик разлучался с дочкой только во время работы? Словно забыл, что у него есть жена. На миг Кристине показалось, что ребёнок был на самом деле его конечной целью. Мужчина абсолютно никак не отреагировал на её появление, не отвлекаясь от улыбки Фреи. Кристина подошла к ним и забрала дитя у него, сказав, что сама уложит её спать. Эрик вышел из детской, оставив их наедине. Фрея за несколько минут уснула на руках Кристины. Характер малышке достался от папы. Разве можно её не любить? Кристина поцеловала дочку в лобик, уложив в колыбельку и укутав одеялом. Эрик ждал жену и лестницы, а солнце осветило коридор — уже утро. Не говоря ни слова, всё ещё чуть обиженная, Кристина взяла мужа за руку и повела наверх, в спальню. У двери комнаты она остановилась. — Лучше скажи мне сейчас, что хотел только ребёнка. А я, похоже, тебе вовсе не нужна. Эрик удивлённо расширил глаза. — С чего ты так решила? — Всё своё внимание ты уделяешь Фрее, а не мне, даже ночуешь у неё. Мы давно не общались наедине… — Кристина отвела взгляд, чувствуя досаду. — Я не знал, что для тебя это выглядит так, — виновато сказал он, ведь довольно часто из-за долгого периода одиночества, он не особо думает о том, как что-то из его действий или слов смотрится со стороны. — Я люблю тебя, Кристина. Я никогда не думал, что у меня будет жена, что она будет Ангелом, что будет любить меня, желать меня. А Фрея — доказательство нашей любви, доказательство того, что я способен подарить тебе красивого ребёнка, и это дитя столь похоже на тебя — пока ты была беременна, я волновался о ребёнке… Но она прекрасна, она здорова, она не боится меня без маски — во всём этом, безусловно, твоя заслуга. — он всхлипнул, с трепетом глядя на неё. — Я просто не могу поверить, что небеса и мне подарили счастье.