восставший из пепла

Первым, что возвращается к Тэхену из пяти чувств – слух. Обрывистые фразы, повышенные интонации, тут же сменяющиеся на чужое шипение и виноватый шепот, долетают до него под невидимым вакуумом, будто он находится за стеклом, а люди, говорящие подле него, — где-то вне досягаемой зоны. Вторым вернувшимся чувством оказывается зрение, слишком расплывчатое, чтобы оценить правдоподобность окружающего мира. Тэхен слабо стонет. Все вокруг замирают и в один единый миг тут же приходят в движение. Мечась от одного предмета к другому, слишком быстро тараторя, они добавляют Тэхену лишь еще больше головной боли, усугубляя и без того дрянное настроение его по обыкновению ворчливой натуры. Будь у Тэхена сейчас рабочим язык, давно бы высказал все, что думает об этих умниках и их бережном обращении с пострадавшими людьми. Но пока за неимением иных вариантов остается лишь с потугой вытянуть руку вперед, хрипя замогильным голосом из фильмов ужасов: - Воды… - Сейчас, потерпи, - знакомый голос опускается прохладой летнего утра на его отягощенное свинцовой тяжестью тело. Тэхен чуть кривит губами, когда Кай делает пас кому-то руками. Перед постепенно проясняющимся, но все еще слегка расплывчатым взором любезно появляется стакан воды, а надежные руки Кая помогают обессилевшему Тэхену жадно проглотить желанную влагу. - Тише, тише, осторожнее, еще подавится, - тут же раздается чуть вдалеке слегка обеспокоенный голос дядюшки Чжао. Тэхен окончательно выдыхает, расслабившись и поняв, что никуда не загремел и вновь не утащил Кая за компанию вместе с ним. Только что за силуэт протягивает ему этот проклятый стакан воды? Тэхен безостановочно моргает, стряхивая остатки бессознательности, и, наконец, замечает перед собой знакомую копну волос, собранных в непослушный, разметавшийся по плечам хвост. - Ну, вот мы и снова встретились, язва, - широко улыбается ему тот самый проклятый незнакомец. - Чтоб я сдох, - жизнерадостно приветствует его Тэхен и откидывается обратно на колени Кая, тут же расслабленно прикрывая глаза под чужими нежными руками, с заботой принявшимися перебирать его жесткие волосы. - Даже так? – невозмутимо приподнимает бровь его старый знакомый, ничуть не меняясь в лице, - я настолько тебя достал всего за две встречи, что теперь ты хочешь не просто убить меня, а сам уйти в мир иной? - Могу сделать милость и избавить свет еще и от твоего несносного существования, если ты так просишь, - Тэхен неопределенно машет рукой. Рядом раздается хмык. - А ты ведь уже полностью в сознании, но так и не поблагодарил меня за спасение, вместо этого лишь гнусно очерняя. Как есть, змея, - незнакомец качает головой. - Не заслужил еще, - фыркает Тэхен, - откуда мне знать, не ты ли заказал этот дешевый маскарад с бледнолицым? Может, обиделся за первую встречу и решил вот так по-шутовски избавиться от меня? С последним словом он слышит тяжелые шаги, приближающиеся к ним. Рассмотреть окружающую обстановку из-за фигуры, преграждающей путь, Тэхен не способен, но в манере поступи сходу узнает дядюшку Чжао. - Вообще-то, Тэхен, он и правда значительно помог, дотащив тебя до нашего паба на своей спине. Я не знаю, что там у тебя произошло, но, захотев тебя убить, он бы бросил тебя там еще в момент, когда ты только отключился. Ты был очень плох. Удар был такой сильный, что боялись, в себя не придешь. Тэхен все понимает, но чувство настороженности не дает покоя, грызя внутренности до дыр и зудящей боли. Что-то кажется до боли нелогичным, неправильным. Как этот человек мог знать о том, что Тэхен именно в тот миг вышел из паба? Как мог явиться в такой подходящий момент, вновь из ниоткуда, будто выжидал подходящей минуты? - Он еще и меня успокоил, когда я тебя… такого увидел, - подает голос Кай. Тэхен оглядывает его недовольно сверху-вниз и, со вздохом скинув с себя чужую руку, усаживается на кожаный диван и нейтрально произносит: - Спасибо, сумасшедший незнакомец. Парень напротив мгновенно выпрямляется и вполне искренне, даже слегка тепло ему улыбается. - Всегда пожалуйста. Я Бомгю, - произносит он и в ожидании протягивает ладонь. Тэхен смотрит на нее, будто пытаясь загипнотизировать, заставить выдать ему все заложенные в этом жесте мотивы, но все же отрывисто, резко, льдисто протягивает свою собственную руку в ответ. - Тэхен, - он слегка трясет их ладони, внимательно глядя в чужие глаза,- не переживай, подобного больше не повторится. - Не сомневаюсь, - два слова, а сразу понятно становится, что ни капли не верит в его заверения. Даже он уже понял, что Тэхен – одна ходячая проблема. В голову ударяет вспышка боли. - Так что все-таки произошло? – скривившись, спрашивает Тэхен. Бомгю подбирается и непривычно тяжелым, давящим взглядом взирает на дядюшку Чжао. - Не могли бы вы выйти, господин? – вежливо, но непримиримо, явно с расчетом на победу вопрошает он. Тэхен усмехается, ожидая спектакля. Надежды себя оправдывают. - Прошу прощения? – со смешком переспрашивает дядюшка Чжао, - это мое заведение, если ты не заметил, я имею полное право находиться в любых его уголках. - Насколько я знаю, подслушивать разговоры своих клиентов – дело исключительно нелицеприятное и крайне оскорбительное для живущих в тени мира. Разве вы будете нарушать заведенные вами же правила? - Никто из этих парней не относится к миру криминала и не является моим клиентом, - отчеканивает дядюшка Чжао, не выдав тайну о роде занятий Тэхена. - Действительно? Ладно, возможно, он, - Бомгю кивает на Кая, - и не ваш клиент, а Тэхена вы таковым не считаете, принимаете за своего, или какие у вас там правила, но я – новый посетитель и с этой секунды желаю, чтобы вы покинули нас немедленно, обеспечив полную приватность разговора в дальнейшем. По его окончании я заплачу вдвое больше, чем вообще мог бы кто-либо за сегодня, и вдобавок закажу себе и моим товарищам еды и алкоголя, так сойдет? Дядюшка Чжао застывает в гробовом молчании, сверля чрезвычайно ушлого, зарвавшегося юнца гневным взглядом. - Ну же, уважаемый владелец заведения, не посмеете же вы пренебрегать словом клиента, да еще и такого прибыльного? – Бомгю, кажется, в грузном мужчине напротив не видит и крошечной причины для опасения, говоря с ним слишком фривольно и насмешливо. Тэхен, как бы ни старался, за все полтора года знакомства с дядюшкой так и не смог научиться подобному. - Иди, дядюшка Чжао, - подает голос Кай и поднимается со своего места, подходя к мужчине и утешающе похлопывая его по плечу, - не беспокойся, не перестреляет же он нас всех здесь. Мужчина молча склоняет голову набок, в глазах тая свой собственный ответ. - Нет, да ты издеваешься…, - бормочет себе под нос Бомгю, но Тэхен бесцеремонно пинает его носком кроссовок в ногу, предотвращая дальнейшие размолвки. С господином Чжао опасно шутить, когда он не улыбается и не чувствует себя доброжелательно настроенным. - Пожалуйста, - искренне просит его Кай, будто не замечая мрачности, скапливающийся на лице дядюшки, - у тебя и так полно работы, а сейчас прибавится еще больше. Проходит минута, другая, Тэхен уже растирает было переносицу, тщательно обдумывая, как безопасно вывести отсюда Бомгю, который мог еще пригодиться ему, как дядюшка Чжао, сдавшись, отступает, удаляясь в противоположный конец комнаты. Лишь сжав в пальцах ручку двери, он еще раз окидывает Бомгю взглядом и бросает: - Только ради Кая. Бомгю фыркает, воздерживаясь от дальнейших высказываний, и все ему за это благодарны. Дверь захлопывается, Кай едва слышно вздыхает, а Тэхен тут же похлопывает по дивану, призывая подсесть рядом. Едва друг успевает удобно пристроиться, как он вновь бесцеремонно кладет голову обратно на чужие коленки, испытующе глядя на человека напротив, что с немым любопытством наблюдает за ним, подперев щеку рукой. - И что, ты действительно никак не замешан в том дешевом спектакле? – Тэхен вкладывает в голос весь скептицизм. - Можешь верить, можешь нет, но никого для твоего убийства я не нанимал, - вздыхает Бомгю, - зачем мне тогда было помогать тебе, убивать эту падаль, рискуя заключенными договоренностями? - Причины могут быть разными, - пожимает Тэхен плечами, - ты увидел во мне какого-то “валиала” еще тогда, на крыше, вдруг решил устроить спектакль, а затем, будто Бог, спуститься с неба, якобы только чтобы помочь мне, а затем безвозмездно пользоваться моей помощью за спасение? - А что, ты бы был настолько благодарен? Мне казалось, своему спасителю ты бы лишь плюнул в лицо, обвинив в его чрезмерной мягкотелости, - усмехается Бомгю. На секунду слова режут по сердцу Тэхена, но он не дает и малейшей тени чувств отразиться на лице, сам не понимая источника их возникновения. Кай под ним заметно напрягается, недовольный чужим посылом, неприятными интонациями. Бомгю, будто уловив перемену в их настроении, перестает ухмыляться и сильнее облокачивается на стул, предельно серьезно и искренне говоря: - Место, в котором я живу, не чтит таких лживых, бесчестных методов получения желаемого, оттого я никогда бы не стал так поступать. Тем более, когда это важно не только для меня, - прикусив губу, будто раздумывая, как правильно подобрать слова и о чем рассказать, он медленно произносит, - никто его в принципе и не нанимал, Тэхен. Этот тип – действительно вампир, хочешь ты верить в это или нет. - Не зря я тебя сумасшедшим прозвал. - Ты сам видел все признаки, указывающие на ошибочность твоих суждений. Скажи мне, видел ли ты, чтобы хоть кто-то вообще вгрызался в горло другому, высасывая из него кровь? Каннибалы? Их немного и интересует исключительно мясо, а не противная жидкая составляющая. Списать все на актера? Тогда почему у него загорелись глаза красным, как только он попробовал чужую кровь на вкус? Возможно ли, чтобы это были обычные линзы? А что насчет скорости, нечеловеческого шипения, слов, бросаемых в твою сторону? Так обычные люди говорят друг с другом? Спроси себя сам, Тэхен, и ответ станет ясен, как день. Тэхен отворачивается от него, уставившись в потолок, погрузившись в тяжелые раздумья, ломающие саму его суть. - Тогда как ты все-таки там оказался? Как знаешь все, что он мне говорил и как себя вел? Неужели и это спишешь на чудесную случайность, будто ты каждый вечер по крышам бродишь? - Если тебя это интересует, прогулки по крышам и вправду мое хобби, но…, - юноша замолкает, испуская тяжелый вздох, - я оказался там неслучайно, ты прав, Тэхен. Я искал тебя, вернее, уже вышел на твой след и пришел за тобой. - Почему не помог? – Тэхен напорист в этом вопросе, желая докопаться до сути. - В причину, по которой я пришел, невозможно было бы поверить, не познай ты сам ту сторону жизни, о которой я желал тебе рассказать. Я не вмешивался, чтобы ты воспринял все происходящее вокруг тебя как реальность. Я в любом случае не дал бы тебе умереть, не переживай. - Ну, ты и козел, - со злобной усмешкой слегка удивленно взирает на него Тэхен, - надо признаться, козел с удивительным умением оборачивать все в свою пользу. - Каков есть, - виновато разводит руками Бомгю, - не принимай близко к сердцу. Все равно ты бросил меня там, на крыше, не удосужившись даже проверить, цел я или нет, так что считай, мы квиты. - Я видел, что ты жив, этого вполне достаточно. - Но разве ты бы оставил меня таковым, будь я хоть чуточку слабее? Тэхен молчит, не в силах вслух признать то, о чем все трое прекрасно в курсе. Наемники не должны оставлять за собой следов. - Как ты меня нашел? - Ты обронил пистолет с отпечатками своих пальцев. Было нетрудно провести экспертизу. Тэхен оставил за собой следы и вот, к чему это привело. - Так что же ты хотел мне поведать, Бомгю? – опасно-спокойным тоном спрашивает его Тэхен. - Что ты знаешь о ниндзя? - Лишь самые общие сведения, - хмурит брови Тэхен, - а что, ты у нас их современное воплощение? - Хуже, я – модифицированная версия с учетом некоторых особенностей, - усмехается Бомгю, - дело в том, что наравне вот с такими экземплярами, как встреченный тобою вампир, существует множество других существ, зовущихся энергетическими. - Почему именно энергетическими? – не понимает Кай. Бомгю заминается. - Не мне на этот вопрос вам отвечать, - осторожно выдает он и продолжает, - суть в том, что, несмотря на все многообразие этих созданий в виде вампиров, оборотней, ведьм, демонов и существ азиатских фольклоров, есть особая категория, не относящаяся ни к обычным, ни к энергетическим воплощениям живого. Их зовут одаренными – людьми, от рождения наделенными особыми способностями, отличающими их от других. Они – сила, которая может быть дана лишь избранным и которая очень опасна в своем неконтролируемом проявлении. Вы чрезвычайно опасны в своей необученности, понимаете? Тэхен запоздало цепляется за смысл последних слов и причину, почему Кай находится в этой комнате вместе с ними. - Подожди, - он настороженно оборачивается к Каю, привставая с его колен и окидывая внимательным взглядом, - ты же тоже не кидаешь людей в стены со страшной силой? - Нет, - виновато улыбается Кай, - как выяснилось, у меня немного другое предназначение. - Вы – два разных вида одаренных. Всего их три, - спокойно поясняет Бомгю, - “валиал”, которое ты, Тэхен, от меня услышал, обозначает избранных, которые обладают высокой физической и ментальной устойчивостью от воздействия всевозможных способностей энергетических существ, применяемых ими. Ты – меч и защита, что-то вроде разряда воинов, который из всех трех типов наиболее пригоден для ведения максимально эффективного сражения при подобном столкновении. Кай – хиллер. Это врачи на современный манер с небольшими исключениями: он – настоящий сканер, способный насквозь увидеть все имеющиеся у человека повреждения с помощью одного лишь зрения. Кровь хиллеров – универсальный яд и лекарство в зависимости от того, какой из двух вариантов нужно пустить в употребление. Именно благодаря ней ты быстрее оправился и чувствуешь себя гораздо бодрее, чем мог бы с такой травмой, больше походящей на сотрясение. - То есть ты меня вылечил? - Тэхен произносит осторожно, будто не веря в правдивость собственных слов. - Да, - Кай виновато улыбается. - Получается, что из всего, что мне только что рассказали о хиллерах, Бомгю так просто не смог бы узнать о твоей способности, как это случилось со мной, - Тэхен ощущает, как гроза застыла над его головой, обращая голос в мрачный тон, - как долго ты знал о своем даре, Кай? - С самого детства, - Тэхен едва не подрывается с места, а Кай взволнованно всплескивает руками, - дослушай! Помнишь, когда-то очень давно директриса разрешила нам взять старые велики и покататься вокруг района? Ты тогда еще упал и сильно содрал коленки, настолько, что от боли даже не мог сначала подняться с места. Я подбежал к тебе с папоротником, помня, что он должен помочь, но точно не зная как. Я начал паниковать, и тогда мужской голос в голове подсказал мне капнуть крови на твои раны, заверив, что это мгновенно поднимет тебя на ноги. Я послушался и ковырнул царапину, которую сам получил, пока катался, и тайно прижал папоротник с каплей крови к твоему колену, боясь, что если способ не сработает, а я расскажу тебе, ты сочтешь меня сумасшедшим. Но он сработал. Рана действительно начала затягиваться на глазах, помнишь? - Ты назвал это чудом, которое снисходит на детей, которые бродят сами по себе, - Тэхен хмурится, вытаскивая из памяти обрывки воспоминаний, - я никогда не придавал этому особого значения. - Но я еще не раз помогал так детям в приюте, обрабатывая их раны после очередных… стычек с работниками, - замявшись, произносит Кай, - и каждый раз голос в голове направлял меня, помогая лучше сконцентрироваться и собраться. Вот и сейчас, когда тебя притащили обескровленного, он вновь направил меня, не дав затеряться в панике. Дядюшка Чжао тогда метался по столикам после моего срочного ухода, а Бомгю я выгнать бы не смог. Увидев, какие манипуляции я проделываю, он сам все понял. - Получается, тебе он рассказал первым? - Лишь объяснил то, кто я такой, остальное я знаю не больше тебя. - Ладно, - вздыхает Тэхен, - ладно. Тогда ты, ниндзя, кем будешь? - А я – третий и последний тип, - с ехидным торжеством заявляет Бомгю, - если быть точнее, то сенсетик. Проще говоря, эмпатик, способный считывать чувства и образы мыслей людей, иногда направляя их в нужное русло. - И зачем же ты в действительности явился ко мне? Бомгю молчит, задумчиво уставившись в стену, лицо его то темнеет, то светлеет, будто видит в поношенной бледной желтизне обоев отголоски видений, доступных лишь ему одному. - Как я уже сказал, необученный одаренный чрезвычайно опасен, - медленно произносит он и наконец переводит взгляд со стены на них, - у неинициированных наблюдается тенденция к выбросам энергии, которая пригодна для одаренного в умеренных количествах, но невыносима в слишком больших из-за сильного, но все еще человеческого тела. Более того, имеется тенденция… охотиться за нами в такие периоды, и именно поэтому много лет тому назад был создан клан “Приходящих во Тьме”. Мой собственный и, возможно, ваш будущий клан. Мы даем кров и еду одаренным, обучаем их всему, что знаем сами и даем шансы на выбросы скапливающейся энергии путем принятия заказов, нацеленных на избавление мироздания от кого-либо, переполненного злом. Так мы убиваем одним выстрелом сразу двух зайцев: помогаем себе и одновременно делаем добрый вклад в судьбу мира, не позволяя гнили взойти над светом. Бомгю впивается в них совершенно новым взглядом, будто под другим углом, будто пытаясь заглянуть в самые дальние уголки душ, силясь найти в них какой-то ответ, который его беспокойство бы удовлетворил. Он твердо глядит на Тэхена, и в какой-то миг в его глазах мелькает легкая вспышка уверенности. - Я хочу, чтобы вы отправились вместе со мной в Китай, в гнездо нашего клана, для прохождения дальнейшего обучения и освобождения мироздания и себя от надвигающейся бури, что будет сопровождать вас с этого самого дня и после. Они долго молчат, не в силах найти слова. - Что, если мы откажемся? – не дрогнув голосом, спрашивает Кай. - Мы будем вынуждены… убить вас, - Бомгю заминается, лицо на секунду становится кислым, а Кай неверяще замирает, - понимаю, что это слишком… сложно для обыденного человеческого понимания, но при отказе от обучения вы можете навредить людям. Мало того, что хиллеры при неконтролируемом выбросе энергии могут на многие километры распространить яд, убивающих людей мучительной смертью, так есть еще и валиалы, которые ввиду физических способностей и некоторых других дополнительных аспектов своей одаренности вполне способны снести многоэтажные здания со множеством людей внутри в безумном порыве. И это лишь самые простые, первые пришедшие в голову примеры. - Ты взвалил на нас столько информации, что ни о каком взвешенном решении и не стоит задумываться сейчас, - усмехается Тэхен, - мало того, что ты постоянно повторяешь об угрозе, которую мы из себя представляем, так еще угрожаешь нам смертью. - Я правда не собираюсь запугивать вас, лишь обозначаю то, что должно быть сделано ради сохранения мира. Иногда во имя спокойствия приходится жертвовать несколькими, чтобы спасти тысячи. Вам было бы гораздо легче все принять, будь вы того возраста, в каком и должен проявляться дар… - Что ты имеешь в виду? – настораживается Кай. Бомгю выдыхает страшную тайну, которая, похоже, и не давала ему покоя все это время. - Срок первого проявления способностей у одаренного колеблется от пяти до десяти лет. Не более, не менее. Вы – два беспрецедентных случая в истории, ставших известными клану только во взрослом возрасте. - То есть мало того, что мы странные для обычных людей и этих… энергетических существ, так еще и фрики для своих? - Не знаю, но меня и главу все это чрезвычайно беспокоит, - Бомгю качает головой, - весь клан это беспокоит. Вы как предвестники… и это плохо. Тэхену становится дурно от того, как на него пытаются навешать все сразу, как пытаются обвинить в том, что он стал символом надвигающегося шторма, но он поджимает губы, пересиливая гнев, рвущийся наружу и лишь ухудшающий его общее самочувствие. Он не должен так опрометчиво поступать, грубя тому, кто очевидно сильнее его и как из словесной, так и физической перепалки выйдет здоровее, чем сам Тэхен. - Вижу, вы в мрачных раздумьях, - усмехается Бомгю. - Нам нужно время, - отчеканивает Тэхен, - не так просто принять решение, которое заставит тебя бросить все и отправиться в кромешную неизвестность. В новую часть мироздания, сокрытую от простых людей тайной под семью печатями. В новую страну, в которой до сих пор никто из них никогда не бывал. - Я пойду, закажу у вашего хозяина что-нибудь, - Бомгю встает со стула, кивая на дверь, - должен же хоть как-то расплатиться за свою бестактность. В глазах видно, ни за одно из слов, брошенных в лицо дядюшке Чжао, ему ни капли не жаль. - Я дам вам полчаса на раздумья, - посмотрев на часы, висящие на стене, подытоживает Бомгю, - к сожалению, больше предоставить не могу, мы должны поторопиться. Никто точно не знает особенности проявления ваших способностей и как скоро накроет первый приступ необученного. И уходит после слов, оставляющих ощущение, будто с самого начала они в тупике и иного варианта, варианта не согласиться попросту нет. Кай с Тэхеном молчат слишком долго, настолько, что время кажется журчащей из-под крана водой, окурками на пепельнице, чьими-то громкими спорами. Кай первым прерывает тишину. - Давненько ты так не язвил кому-либо, - с любопытством переведя на него взгляд, протягивает друг, а Тэхену лишь хмыкает. Как будто он сам по себе не тот самый тип людей, что хамит всей округе, уличной своре, продавщице, чересчур задравшей нос. В общем, всем, кому можно. - Не смотри так на меня, я же вижу, этот случай отличается, - наклонив голову, Кай выгибает бровь, - чем же он так тебе не нравится? Вопрос ставит Тэхена в тупик, заставляя замолчать на несколько мгновений, плавно затянувшихся в натужную минуту. Наконец он выдает, казалось бы, единственное пришедшее на ум: - Да рожа у него… бандитская просто. Кай смотрит на него в немом изумлении. В глазах его разверстывается пустота, будто друг в миг потерял весь разум и скатился до дурака, как вдруг он разражается громким смехом. - Бандитская? Тэхен, ты что, совсем идиот? Он было сверкает глазами, но тут же возмущенно захлопывает рот, вспомнив о непослушных локонах, собранных в небрежный хвост, по-ангельски точеном нежном личике и вполне себе очаровательной улыбке. Да, этот крышный бандит напоминал скорее холеный цветок в императорском саду, чем то ничтожество, которого знал Тэхен. - Зачем вообще спрашивать о нем? – возмущенно фыркает Тэхен, - лучше скажи мне, что делать будем? - Как что, - отсмеявшись, произносит посерьезневший Кай, - соглашаться, конечно. - Вот так просто? - Это большая опасность для людей, Тэхен, понимаешь? Мы не можем быть такими безрассудными. К тому же, по словам Бомгю, еще и за нами в скором времени может открыться охота как со стороны их клана, так и еще каких-то упомянутых им существ, и тогда нам уж точно не избежать проблем. - Но как же твоя мечта об университете? Как же дом у моря? – Тэхен произносит это эмоциональнее, чем сам того хотел бы. Кай мягко улыбается, уловив его беспокойство. - Иногда нужно отказываться от чего-то, чтобы прийти к лучшему. А дом я и так смогу тебе купить, если с заказов будем брать деньги, ты так не думаешь? Тэхен видит, что Кай решительно настроен. У него воинственный блеск в глазах, и от возникшей идеи он уже так просто не откажется. Тэхен просто желает ему счастья. - Дом в Корее будет, - жестко выдавливает из себя он, - это условие. - Дома будут везде, где ты только захочешь, - клятвенно заверяет его друг.

➴

Поток сигаретного дыма и духоты врывается в легкие, едва Тэхен плотно прикрывает за собой дверь, ведущую в отдаленную комнатку, скрытую от посторонних глаз в самом дальнем углу. Уверенно направившись вперед, Тэхен первым подсаживается за барную стойку, молчаливый Кай – следом за ним. Бомгю, даже не подняв на них взгляд, продолжает непринужденно хлебать суп, иногда с упоением прикрывая глаза. Дядюшка Чжао смотрит на него со снисходительной пренебрежительностью, но Бомгю упорно игнорирует чужое давление, делая вид, будто хозяина и рядом нет. Тэхен едва слышно усмехается, оглядывая эту забавную композицию, и дает Каю слово единой вспышкой глаз. - Мы согласны с твоим предложением. Бомгю тут же убирает ложку в сторону и заинтересованно окидывает их взглядом, параллельно утирая рот салфеткой и обворожительно улыбаясь скривившемуся при виде его довольного лица Тэхену. - Вы сделали правильный выбор. - А существовал ли отличный от предложенного тобой? – Тэхен старается как можно больше надавить на него каждым из своих слов. - Честно, я не знаю, - Бомгю усмехается, отпивая воду из граненого стакана, - никогда даже не думал об этом, а иные прецеденты если и известны, то никогда не будут фигурироваться в открытом доступе. Тэхен согласно мычит и кидает благодарный взгляд на дядюшку Чжао, любезно передавшего ему через барную стойку кружку безалкогольного пива. Молча, без слов, как всегда и делал, будто знал его и всех, кто приходит сюда, наизусть. Кай долго глядит на дядюшку Чжао, не прерывая вновь установившейся тишины. В глазах его горечь и печаль, сожаление от скорой разлуки, о которой придется поведать мельком, второпях. Если для Тэхена дядюшка Чжао был чем-то вроде далекого родственника, с кем во время праздничных застолий ты безустанно споришь, для Кая он заменил отца, которого друг помнил слишком смутно, чтобы вообще хоть что-нибудь о нем сказать. - Ну что же ты, как побитый щенок, в самом-то деле, - тяжело вздохнув, хозяин паба отставляет в сторону стакан, тщательно протертый уже по шестому кругу за последние несколько минут. Очевидно, переживает и сам, - если сказать хочешь, что уезжаешь, то не будь трусом и говори прямо. - Как ты понял? – только и спрашивает Кай. - Да у тебя все на лице написано, негодник, - посмеивается дядюшка Чжао, - а ты ведь был как луч света в моем пабе. Задумчиво уставившись на собственное отражение в далеком от барной стойки зеркале, он не замечает, как Кай горбится на стуле от тяжести груза, упавшего на его сердце с этими словами. - Не представляю, как тускло здесь станет без тебя, - обернувшись со слабой улыбкой, дядюшка Чжао удивленно приподнимает брови при виде удрученного подчиненного, - ну, и чего ты расклеился? Это я так, себе самому, ты не слушай старика, он иногда болтает ерунду. Лучше как следует насладись путешествием, в которое собираешься отправиться. Это ведь твоя молодость, не можешь же ты все время прозябать ее в мрачном вонючем пабе? Лучше скажи мне, куда вы отправитесь. - Китай, - пережевывая картошку, отвечает за товарища Бомгю. Дядюшка Чжао от удивления даже не одаривает Бомгю презрительным взглядом за столь бесцеремонное вторжение в их разговор, охваченный каким-то странным энтузиазмом, отражающимся в каждой его черточке. - На мою родину? Ребятишки, ну вы даете! – посмеивается он своим глубоким баритоном, и даже у Тэхена на миг мелькает вспышка сожаления о том, что им придется расстаться с этим ворчливым стариком так скоро, - до чего же высоко клюнули! Если будете проездом дома, хоть завезите мне какую-нибудь безделушку, давно не видал ничего из родных просторов. - Почему ты никогда не ездишь туда? – интересуется Тэхен. - А мне въезд запрещен, я властями разыскиваюсь по всем городам и провинциям, - непринужденно пожимает плечами дядюшка Чжао, а троица дружно замирает, обескураженная чужими словами. - Боюсь спросить, что такого вы натворили, чтобы так вляпаться, - осторожно произносит Бомгю. - Дела минувших дней, - отмахивается мужчина, - молодость, как-никак, вот и наделал много чего. Поэтому и говорю, чтобы вы смело отправлялись в дальний путь, вдруг он принесет в вашу жизнь незабываемые моменты. - Если вы оба учудите что-то настолько незабываемое, что будете разыскиваться по всей чертовой стране, я лично придушу вас и сброшу в колодец, - дружелюбно заверяет Бомгю. - Не переживай, тебя я утащу за собой, - щетинится Тэхен. Бомгю в ответ салютует ему стаканом воды. - Хозяин, будь добр, подай мне счет и впиши туда пиво этой подколодной змеи, - с преувеличенно бодрой вежливостью просит дядюшку Чжао юноша и толкает свой стакан с остатками воды в сторону Тэхена. Тот брезгливо морщится и демонстративно отворачивается к Каю, предпочтя в дальнейшем игнорировать чужое существование. - Когда выдвигаемся? – миролюбиво уточняет Кай. - Через два дня, - окончательно наевшись, Бомгю потягивает руки в разные стороны и удовлетворенно жмурит глаза, - все это время можете посвятить прощаниям и сборам, я не буду докучать вам ввиду наличия чрезвычайно чувствительных особ, которых начинает тошнить, едва я открываю рот. - Как ловко ты это просек, - усмехается Тэхен, а затем оборачивается и впивается в него острым требовательным взглядом, - мне нужно три дня. - Не многовато ли? – хмурится Бомгю. - В самый раз, - парирует Тэхен, - я прощаюсь с городом, в котором вырос, и, вполне возможно, увижу его совсем нескоро, почему не могу попросить больше времени на то, чтобы проститься со всем, что знал в нем? - Нас поджимает время, как я уже и говорил, - Бомгю поджимает губы и трясет головой. Длинные каштановые локоны, выпущенные из хвоста, падают ему на лицо, придавая облику какой-то одухотворенной греховности, чуждой этому пабу и району. Тэхен едва не закашливается от этой мысли, промелькнувшей в его голове. - Слушай, давай не будем усложнять и ругаться на виду, - окончательно придя в себя, напряженно произносит Тэхен, - мне и вправду нужен этот чертов день. Всего один, я уверяю, что не снесу многоэтажки, если ты позволишь себе небольшую заминку. - Будь по-твоему, - машет рукой Бомгю, будто родитель, уставший от назойливости непутевого ребенка, и демонстративно отворачивается к дядюшке Чжао, полностью сосредотачивая внимания на мужчине и счете перед ним. - Ты ведь не просто так попросил день отсрочки, да? – тихо спрашивает Кай, придвигаясь как можно ближе. Тэхен улыбается. - Я должен попрощаться.

➴

У Тэхена не так много вещей, чтобы собирать их в течение двух дней. В основном он лишь лениво помогает Каю, терпеливо таскающемуся из одного конца города в другой, чтобы уладить все дела, уволиться с работы продавцом-консультантом в магазине электроники, разобраться с квартирой, арендованной на них, и попрощаться со всеми знакомыми. У Тэхена их не так уж и много, настолько, что каждого по пальцам пересчитать можно, оттого он бессмысленно торчит дома все время до отъезда. И лишь поздними сумерками второго дня перед самым отъездом спешит в одно особенное место, несколько нервозно растирая озябшие руки в прохладных темных переулках. Яркие неоновые вывески, появившиеся из-за поворота, на миг ослепляют взор своим игривым флиртом, заставляя прищурить глаза от раздражающе пылких оттенков бордового, лилового и синего. Сразу несколько клубов теснятся вплотную друг к другу, но он решительно устремляется к вывеске, висящей над внушительными черными дверями с золотыми ручками ровно посередине большого кирпичного здания, служащего не то притоном для всех обездоленных, не то местом для кровавых боев. Тэхена его предназначение не заботит. Пройдя через охрану, он свободно ступает в зал, укрытый легкой пеленой тумана, чье пространство мгновенно уводит в мир танцев, откровенности и фантазий, пьяных людей и вип-комнат на втором этаже, в коих крутятся большие деньги и нелегальные торговцы своим телом. Приветственно кивнув знакомой барменше, он молчаливо наблюдает, как та, без слов его поняв, намешивает ядреный коктейль лазурно-синих оттенков, не забыв придать напитку внешней красоты. Тэхен не любит излишнего декора, но благодарно кивает и двумя пальцами ведет по столу небольшую купюру по направлению к барменше, а затем все так же молча устремляется к неприметной серой двери, укромно таящейся в тени. Два легких стука и один резкий, громкий – вот его пароль. Проходит одна секунда, другая – все это время он терпеливо попивает из трубочки любимый напиток, как всегда доставшийся ему по скидке. Рядом что-то попискивает, издавая противный механический звук и позволяя двери приветственно отъехать в сторону. Тэхен ходит в комнату, освещенную лишь большими экранами десятка компьютеров. Говорят, наемники всегда работают в одиночку, опасаясь доверять хоть кому-либо во столь лживом, циничном бизнесе, где сегодняшний друг уже завтра может приставить к твоему горлу новенькую пушку. Говорят, посвящать кого-то в детали своего заказа равно откопать самому себе быструю и чрезвычайно болезненную могилу. Тэхен все это знал и по-прежнему позволил кому-то постороннему, входящему в ближайшие круги верхушек криминала, ручаться за его безопасность и единственную работу. Человек, крутанувший кресло, чтобы посмотреть на вошедшего, и сразу же поднявшийся для приветствия, еще ни разу за столько заказов его не подвел. - Тэхен, - радушно улыбается юноша чуть старше его самого на вид и сдувает упавший на лицо локон волос, белых, как чистейший песок. Глаза у него, как у любого профессионального хакера, проворачивающего дела, о которых государству никогда не следовало бы знать, блестят заметной усталостью. Но еще они сверкают бликами добра. Тэхену эти глаза с самой первой встречи не понравились. Он уже видел такие блики у своего лучшего друга и всегда знал, что преступный мир таких не то, что погубит, он их сожжет до последнего клочка волос и уничтожит всю веру в свет и добро. Но человеку напротив все это время как-то удавалось не сломаться несмотря ни на что. - Субин, - он тянет свободную ладонь для рукопожатия и сходу заявляет, - я завязываю с заказами на неопределенный срок. Субин обескураженно хмыкает и медленно проходит обратно к стулу, плюхнувшись на него с видом обездоленного старика, а затем глядит на Тэхена с задумчивым видом. - Вот так резко? – неверяще спрашивает он, приподнимая брови, - только неделю назад ты просил меня пробить местоположение и всю подноготную едва ли не с десятка людей, заказы на которых принял. Неужели все так лихо изменилось лишь за пару дней? - Настолько, что иногда мне все еще кажется, будто я сплю и вот-вот очнусь от этого кошмара, - не моргнув глазом, выдает Тэхен, вновь миролюбиво присасываясь к трубочке, - мы с Каем уезжаем уже завтра. Субин приподнимает руки как бы в проигрывающем жесте, не то усмехаясь, не то выпучивая глаза еще шире. - Признаюсь, в этот раз тебе удалось сбить меня с толку, друг. Друг. Какое сложное, терпкое слово, вязнущее на языке, едва пытаешься назвать так кого-то, к кому душа не тянула с первой встречи. За всю свою жизнь Тэхен имел лишь одного близкого друга и так и до конца не сумел понять, почему люди столь легко разбрасываются этим словом, будто друг – не связь, которая хранится годами, не родственность, которую нельзя продать, не ответственность, которую нельзя откладывать. Был ли Субин ему другом? Тэхен и сам никогда не знал ответа на этот вопрос. Сначала он был назойливым парнишкой, лезущим не в свое дело, когда Тэхен пришел от дядюшки Чжао к нему с повинной. Потом он был напарником и, надо сказать, лучшим вариантом из всех, что Тэхен успел себе представить. Субин стал и кем-то чуть более близким, чем просто собеседником на темы об убийстве: теперь он знал больше, чем все остальные, знал о том, кто такой Кай, и почему Тэхен так сильно не любит велосипеды, сдирающие кожу с коленок. Субин знал многое, но был ли он в действительности другом? - Чудной ночи, - дверь свободно отъезжает в сторону без предварительного запроса о разрешении на вход, открывая вид на вошедшего парня в рыжеватой кожаной куртке и новеньких черных джинсах по последней моде. На его переносице свесились очки, которые он тут же небрежно надевает поверх головы – Тэхен встречается с преисполненным весельем лицом, отдающим хитринкой и легкой искрой алкоголя. Парень невозмутимо ступает вперед и останавливается всего в шаге от Субина, тут же заключая в свои теплые объятия. Тэхен неловко отводит взгляд на дверь, застывшую открытой. В небольшом ярко освещенном коридоре, отгораживающем ночной клуб от обители хакера, молчаливыми статуями застыли две внушительных громилы, будто сошедшие с образцовой картинки телохранителей. Уловив в их строгом официальном образе пародию на “Людей в черном”, Тэхен едва не фыркает. Он бы не удивился, если бы Енджун в действительности нанял их только ради этого подобия. - Я скучал по тебе, - тянет обворожительный парень с неприкрытым медом в голосе, а искры в глазах Субина вспыхивают с новой силой. - Я тоже… муж, - он с улыбкой смотрит на их переплетенные пальцы, любуясь серебряными кольцами, выгодно контрастирующими в полумраке маленькой укромной комнатки, в коей проворачиваются великие и грязные дела, - как прошла твоя встреча с главой Ли? - Этот ублюдок как всегда отказался перераспределить зоны влияния, несмотря на нашу победу в последней стычке, - закатывает глаза Енджун, наглядно показывая все свое отношение к незнакомому мужчине. Тэхен осушает стакан до конца. Теперь он вспомнил, почему Субин за все это время с такими искрами в глазах еще не сломался. - А вы тут болтаете, да? – Енджун с любопытством заглядывает ему в глаза, заставляя Тэхена чуть выпрямиться, ощущая в чужом легком, непосредственном взгляде силу настоящего криминального авторитета, подобных коему ему за все время своей работы удавалось устранить лишь пару раз от силы. Енджун был гораздо сложнее развратных стариков, гордецов и бесстрашных глупцов: он был ребенком улиц, создавшим свою банду слишком рано, чтобы не воспринимать его острый, цепкий ум и звериную чуйку всерьез. - Привет, Енджун, у меня все прекрасно, спасибо, что спросил, нет, я не думаю, что пока готов посвящать тебя в подробности нашей милейшей беседы, - ровным тоном произносит Тэхен. - Какой же ты все-таки зануда, - надувает губы Енджун, приближаясь к нему и закидывая руку на плечо в панибратском жесте, - опять заказ планируешь? Смотри, не оставляй следов за собой, если умрешь, мы с Субином очень расстроимся. Тэхен прыскает, уже представляя, как долго и горько по нему будет горевать Енджун. В одном криминальный засранец был прав: он действительно забылся и оставил след за собой, почти заплатив за это головой. Похоже, супруги тоже уловили в его взгляде эту горькую насмешку над собой. - Не говори мне, что ты уезжаешь именно поэтому, – напряженно тянет его Субин. - Тогда отчасти мне стоит промолчать. Енджун, мгновенно сбросив с себя маску былого веселья, убирает руки с его плеч и внимательно заглядывает в глаза. - Если тебе угрожают твоей или чьей-то важной для тебя жизнью – говори, - требовательно произносит он, - я могу укрыть, ты же знаешь. - С чего тебе так расщедриваться? - Не поверишь, но ты мне нравишься, Тэхен. Ты единственный, кто во всем этом гнилом мире плюет мне яд не в спину, а в лицо, - усмехается Енджун, - для этого нужна смелость и искренность. Я давно не вижу этого в ком-то еще, помимо Субина, поэтому ты действительно мне симпатичен. - Спасибо, наверное? - неуверенно произносит Тэхен и переводит беспомощный взгляд на Субина. - Енджун, оставь нас, - парень кивает на открытую дверь. Его муж разглядывает их долгую минуту, прежде чем махнуть рукой. - Будь по-вашему, - уже было развернувшись, он замирает и поворачивает голову, вновь сканируя взглядом всего Тэхена, - но помни о моих словах, маленький наемник. Дверь закрывается с противным пиликаньем механизмов. Субин устало потирает переносицу. - Это не шутка? - Ничего серьезного, - Тэхен пожимает плечами, - если не умер, значит все в порядке. - Да у тебя все время так, - Субин машет рукой с точно таким же лицом, как у его мужа, заставляя Тэхена едва заметно улыбнуться, - хоть связываться со мной будешь? - Если оставишь один из десятков своих номеров, может быть, наберу, - твердо произносит Тэхен, - если вообще связь будет. - Даже так? – удивляется Субин, - и куда ты едешь? - В Китай, конечно. Субин одобрительно кивает, усмехаясь. - Тогда удачи, мальчишка. Мальчишка. Так Субин назвал его, увидев впервые. Сейчас уже вовсе не тот давно позабытый во мраке забот день, но он вновь становится к Тэхену ближе и протягивает руки, не спрашивая, не настаивая, но мягко предлагая. Тэхен позволяет себе добровольно войти в чужие объятия. Субин ощущается иначе, чем надоедливый Енджун, лишающий воли в своих крепких, небрежных и наглых касаниях, и иначе, чем Кай в своей щемящей нежности и осторожности, будто Тэхен для него – не машина для убийств, но хрупкая ваза, которую надо охранять ценой всего живого. Субин обнимает его ненавязчиво, мягко, совсем легко, как перышко, но все так же ощутимо уютно. Субин обнимает его как самого простого человека из плоти и крови, не нуждающегося в том, чтобы стать олицетворением силы или хрупкости для кого-то, и за это Тэхен на долю секунды в благодарности сильнее сжимает края его футболки. Друг. Как удивительно слово, применяемое к кому-то новому.

➴

- Вроде все, - подытоживает Кай, оглядывая еще более заметно опустевшую квартирку, принявшую вид серой безликости. Грустным потухшим блеском в глазах он осматривает каждую деталь на скудной мебели, и Тэхен даже может видеть, какие воспоминания проскальзывают в его голове. Счастливые. Здесь, несмотря на все тяготы жизни, несмотря на принятие решений, которые навсегда изменили их жизни и наставили на путь, с которого уже не свернуть, они были самыми счастливыми детьми на свете, наконец выбравшимися из-под оков душащего детского дома, лицемерия, насилия. - Точно ничего не забыл? – уточняет Тэхен, закидывая черную спортивную сумку себе на плечо. - Да, вот только… черт! – Кай ударяет себя по лбу, будто поражаясь собственной глупости, и спешит на кухню. Тэхен прослеживает его уход боязливым взглядом и тихо, так, чтобы не послышалось даже писка, подцепляет пальцами замок и чуть расстегивает свою сумку, чтобы вытащить книжонку в зеленом переплете наружу. Еще раз оглянувшись в сторону кухни, он осторожно крадется к рюкзаку Кая, до сих пор не застегнутому до конца, и аккуратно просовывает книжку внутрь, тут же отходя на прежнее место. Кай возвращается почти в то же мгновение, гордо неся в руках два маленьких пожелтевших от времени билетика. Тэхен смотрит на него, как на умалишенного. - И за этой ерундой ты понесся сломя голову? - Ничего ты не понимаешь, Тэхен, - отмахивается Кай, любовно оглядывая бумажки в руках, - это наши первые билеты, мы тогда сами куда-то одни без чужого надзора добрались, разве это не то, что стоит хранить? Тэхен хочет сказать, что в своем прошлом не видит ничего, кроме тьмы, но молчит. Кай – свет, ему никогда этого не забыть. Напевая под нос веселую песенку, друг проходит к своему рюкзаку. Тэхен сам не осознает, как чуть выпрямляется, приосанивается, а затем тут же одергивает себя, коря за ненужное, никчемное волнение, всегда лишнее в его жизни. Кай расстегивает замок и заглядывает внутрь, да так и замирает, уставившись на книжку с зеленым переплетом нечитаемым взглядом. Тэхен чуть хмурится, внутренне напрягаясь. Кай медленно достает книгу из рюкзака, вчитываясь в название и медленно ведя по позолоченным буквам пальцами. - Ты купил ее… для меня? – на последних словах голос его чуть ломается, и Тэхен облегченно отмирает, понимая, что вернулся прежний Кай. - Проходил мимо, увидел на полках, да и подумал, почему бы и не стоит прикупить ее, - Тэхен делает напускной безразличный вид, а Кай смотрит на него, ни капли не веря. В уголках его глаз скапливаются едва заметные прозрачные слезы, и Тэхен паникует, - ну, вот только реветь не надо, Кай, это же просто книжка! - Не просто книжка, - он приближается и рывком заключает Тэхена в объятия, - не просто, понимаешь? Ты ее вместе со мной берег все время, сторожил лучше, чем кто-либо, а когда ее обнаружили и изорвали в клочья, все со своих денег возместил. А теперь еще и новую купил, точь в точь как прошлую. Только уже мою. Полностью, исключительно мою, - Кай тихо всхлипывает, - у меня наконец-то есть что-то свое… Тэхен в растерянности замирает, но тут же руками прижимает голову Кая к своему плечу, помогая опереться другу всем телом на него, служа его щитом и якорем. - Я обещаю, у тебя будет еще множество всего “своего”, - клятвенно заверяет Тэхен, - я сделаю для этого все, что возможно. Они стоят так еще немного, позволяя себе быть настоящими рядом друг с другом, как раздается нетерпеливый стук в дверь, сразу выдавая темперамент и личность источника звука. Кай поспешно утирает слезы и отворяет дверь, позволяя ослепительно улыбающемуся Бомгю замереть, тупо уставившись на его красные глаза. Тэхен едва не разражается злорадным смехом при виде стремительно сползающей с лица улыбки. - Я так понимаю, прощание проходит очень… душевно, - понимающе тянет он, поглядывая то на невозмутимого Тэхена, то на безразлично прислушивающегося к нему Кая, - а я к вам с шоколадками пришел. Он протягивает сразу две заметно дорогих сладости, и Кай молча забирает обе, тут же раскрывая каждую и закидывая по дольке в рот, пробуя их на вкус. Бомгю выразительно переводит взгляд со сладкоежки на Тэхена. - А это нормально? – губами вопрошает он. - Ему нужнее, - терпеливо шепчет Тэхен. Бомгю, видя его абсолютное равнодушие к чужому пожиранию купленной исключительно ему шоколадки, лишь неловко прокашливается и вновь заразительно улыбается, как солнце то скрывается в облаках, то вновь из-за них появляется. - Знаете, за всеми этими стремительно бегущими событиями я так и не успел учесть одну невероятно важную вещь, - он окидывает их внимательным взглядом, - на каком языке вы, товарищи-коммунисты мои, в Китае говорить собрались? - У нас большая часть воспитателей была китайского происхождения, - пережевывая очередную дольку, гораздо более миролюбиво поясняет Кай, - директриса все экономила на трудовом коллективе, поэтому за дешевую плату нанимала их прямо из Китая. Те ехали, естественно, без малейшего представления о том, что такое корейский язык и как на нем воспитывать детей. В итоге нашли компромисс: они стараются его зубрить, временами общаться с нами и профессионально строить из себя вылитых носителей при проверках, а мы в ответ учимся китайскому и общаемся на нем большую часть времени, когда вопросы не касаются еды, сна и одежды. Так что, по сути, китайский мы знаем едва ли не наравне с корейским, да и подтягивали его с дядюшкой Чжао временами, так что беспокоиться не о чем. - А я уж думал биться головой об стол от безысходности, - облегченно выдыхает Бомгю. - Всегда могу посодействовать в этом, если желание еще живо, - лучезарно улыбается ему Тэхен. - Право слово, как тебе идет, когда ты молча стоишь, не открывая рот, - любезно-приторным тоном вторит ему Бомгю. Тэхен хочет было вступить в словесную перепалку, ощущая внутри необъяснимый, острый зуд желания этого недоделанного ниндзя до смерти забрызгать ядом, как Кай деловито сворачивает оставшиеся дольки шоколадок и проходит к рюкзаку, закидывая его на плечо. - Поспешим, у нас же не так уж и много времени в запасе, разве я не прав? – оглядывается он на замерших парней с частью сумок в руках. Бомгю запоздало кивает и подбирает с пола еще одну сумку, полностью игнорируя уже было протянутую руку Тэхена и вынуждая того с раздраженным прищуром взять то оставшееся, что было гораздо меньше забранной сумки. Последний поворот ключа в замке и прогулка по тихим денным улочкам ощущается сюрреализмом в их жизнях. С каждым поворотом время замедляется, а служивший им убежищем дом остается позади. Не выдержав, Тэхен оборачивается, окидывая кирпичные стены прощальным взглядом. - Будешь скучать? – спрашивает Бомгю, тут же подметивший, куда смотрят его глаза, звуча чуть мягче, чем обычно. - У меня нет причин, чтобы скучать по этому месту, - резко отвечает ему Тэхен, сверкая искрами беспричинной, непонятной самому себе злости в глазах. Бомгю с Каем молча переглядываются, понимая, что Тэхен, сам того не осознавая, просто скрывается за оболочкой, не желая показывать слабость. - А вот и наши три билета на поезд, - Бомгю воодушевленно нарушает установившуюся тишину, маша перед их лицами маленькими бумажками, заставив Тэхен отвлечься от созерцания родных просторов. Нахмурившись, юноша отворачивается от здания и усердно подавляет мысли, набатом стучащие в голове. Они медленно бредут вниз по тротуару. Может быть, Сеул со всем его контрастом, яркостью и грязью все-таки был Тэхену дорог до хрипа несчастного.

➴

Молодой мужчина, усевшись на залитый отблесками солнца кремово-мраморный пол, задумчиво помешивает в руках маленькие камушки всех оттенков стихий. Аккуратно пригладив седую прядь волос за ухо, он то увлеченно перекидывает их из одной ладони в другую, то иногда сводит руки вместе, будто в намерении зачерпать воды, и потрясывает камешки, чтобы ощутить их вес и тихие переливы, пока не замирает на месте. Слепые глаза останавливаются в одной точке, там, где лучи солнца проникают в зал сквозь облака, облепляя окружающее пространство торжеством своей жизни. На лице его появляется что-то вроде намека на бесконечную тоску и сожаление. По солнцу ли, по тому, что увидел в тех камнях, с которыми неразрывно связан? - Сесиль? – хриплый женский голос разбавляет прежде мертвую тишину, - ты что-то выяснил? Мужчина резко оборачивается на звук, взметнув седыми волосами, мгновенно подмечая присутствие сразу нескольких существ, и устремляет взор туда, где, казалось, стоит его жена. - Стихии говорят, что он уже должен был переродиться, - Сесиль опускает голову, словно смотря на камни в своих ладонях. Голубой – вода, зеленый – земля, красный – огонь, серый – ветер, и все вместе они создают идеальную комбинацию того, из чего было создано все, на чем они живут, - но нет ни точной даты, ни нынешнего местонахождения. - Наверняка это Корея, - фыркает его жена, - с его-то любовью к этому крошечному полуостровку. - Если выскажешь это предположение Джозиасу, он тут же ринется переворачивать верх дном обе страны, - подает голос самый молодой из присутствующих, светясь озорной, лучезарной улыбкой, - настолько сильно он скучает по нему. - Все мы здесь, - качает головой женщина, - но ворвись Джозиас на его исконные территории, заслужил бы оправданный гнев. Запад и Восток не должны лезть в дела друг друга. - Скажи это Джахи, - ядовито ухмыляется молодой парень, махнув рукой. Неожиданно подает голос другой мужчина, до этого бывший самым молчаливым. От него всплесками водопада исходит энергия леденящего спокойствия, хладнокровия меча и безразличия листьев, опадающих по осени вопреки упованиям влюбленных. - Не имеет значения, перевернет верх дном Джозиас как Северную, так и Южную Корею или нет, в конечном итоге, это все – лишь наши безосновательные предположения, а сам он и подавно ничего не помнит, - голос мягок, но взгляд его не выражает ничего, кроме загробной отрешенности. - Остается лишь уповать на силу его духа, - вздыхает женщина. - Время все расставит по своим местам, - нежным тоном наставляет Сесиль, распределяя камни на полу в порядке, очевидном лишь ему. - Ты прав, время все расставит по местам, - задумчиво говорит хладнокровный мужчина в черном и усмехается чему-то. На лице его отражается боль, - Ренита, передай Джозиасу, Сакагаве и Калиану, чтобы сохраняли бдительность и были готовы к любым неожиданностям. У него нет никого, кроме нас. - Конечно, - соглашается женщина. - Ворон несчастья восстает из пепла, - усмехается молодой парень в одеждах, расшитых пестрыми оттенками красных перьев феникса, - да будут перемены.