➴
Тэхен успел порядком привыкнуть к краткосрочным и долгим перелетам на самолетах, но плавание для него – нечто новое. Оказавшись в самом центре порта Литтелтон, он, как и все остальные наемники, с любопытством оглядывается по сторонам, всматриваясь в корабли и протяженные причалы, простых прохожих и рыбаков, весело смеющихся со своих шуток, несмотря на суровый ветер, едва не сдергивающий кепки с их голов. Тэхен глядит на протяженные цепи нагорий, что плывут неровными линиями над небом, как если бы водимые карандашом ребенка, развлекающегося от скуки. В нос пробивается запах цветов: множество небольших прилавков с добродушными женщинами предлагают растения на любой вкус и цвет, начиная от нежно-сиреневых и заканчивая ярко-розоватыми. С сожалением оглянувшись на порт в последний раз, он последним заходит на корабль, желая остаться здесь чуть дольше, чем лишь на пару минут. На корабле они оказываются под маскировкой рыбацкого судна, что отправилось на рутинную вылазку вот уже в который раз за год. Пропустив мимо ушей оживленное общение наемников с немолодыми мужчинами, громко болтающими о чем-то на английском языке, Тэхен всматривается в волны, чувствуя, как его покачивает на каждой из них. Соленый воздух пробивается в лицо, оставляя на нем послевкусие моря, смешанное с отдаленным запахом лимона. Бомгю, приткнувшись рядом, молчаливо чистит яблоко и, отбросив последние нарезки кожуры в сторону, откладывает нож и вгрызается во фрукт так, что сок брызжет во все стороны. Тэхен ищет взглядом Кая: тот стоит посреди шумной компании, смеясь и о чем-то болтая на очевидно ломаном даже для незнающего Тэхена английском языке. Внезапно вспоминается, что фамилия Хюнин отнюдь не корейская, и Кай, несмотря на почти полное отсутствие воспоминаний, точно помнит, что большую часть времени говорил исключительно на английском. Конечно, детские знания, давно потерявшиеся под влиянием долгой жизни в Корее, уже не вернешь, но он всегда с интересом относился к этому языку в школе, когда как Тэхен занимался на уроках английского спустя рукава, работая лишь так, чтобы получить приличный аттестат, как бы ни старалась преподавательница уговорить его приложить чуть больше усилий и стать гораздо лучше, чем он был. - Лодки готовы, - давно потерявшийся из вида Тэхена мужчина возникает будто из ниоткуда, услужливо указывая рукой на судна, расположенные внизу корабля и покачивающиеся на волнах. Цзян Болин благодарно кивает и торопит всех рассесться по местам. - Зачем нам пересаживаться? – спрашивает Кай, едва лодки трогаются с места, работающие на моторе, поддерживаемые лишь опытными наемниками, вставшими одной ногой на кромку палуб. - Корабль – лишь прикрытие, но и его могут проверять стражники время от времени. В конце концов, мы не знаем, кто сливает им информацию, они вполне могли давно отслеживать наши перемещения, а навлекать беду на наших союзников во многих делах – самое ужасное, что мы можем сделать. - Они не дадут им жить, если узнают, верно? – нахмурившись, спрашивает Кай. - Может быть и да, а может и нет, - Юй Шуанг, подоспевшая к ним сразу по приезду в Новую Зеландию, пожимает плечами, продолжая наблюдать за окружающим морем и отдаляющейся землей с внешне безмятежным видом, - никто не может сказать, каким будет следующий шаг Джахи: его характер настолько непредсказуем, что здесь скорее стоит гадать по звездам, убьет ли он их при встрече в один день или возьмет под свой контроль в другой. - Он хитер и рассчитывает все наперед, - отрезает Цзян Болин. - Но еще он попросту боится малейшей возможности подрыва своей власти, - пожимает плечами наставница, - судя по всему, ему стоит сказать спасибо прошлому себе за то, что выдрессировал таких послушных псов, что еще зовутся хранителями, поскольку при таком безвылазном нахождении черт знает где вот уже какое столетие любой бы потерял лицо и авторитет. - Юй Шуанг, ну, что же ты за бестактный ребенок, - одергивает ее глава за чрезмерно эмоциональные и прямолинейные слова. Юй Шуанг закатывает глаза, а Тэхен тихо фыркает, наблюдая, как Кай посмеивается в кулак. Даже Бомгю чуть кривит губами, очевидно, позабавленный. Наставница и глава продолжают препираться о чем-то, то повышая интонации, то затихая, и Тэхен прикрывает глаза, с усмешкой думая о том, что эти с виду два разных человека ладят отнюдь неплохо. Время течет в неопределенном потоке, и он, судя по всему, успевает ненадолго задремать, когда Кай осторожно трясет его плечо. - Тэхен, просыпайся, мы подплываем, - недовольно промычав неразличимые даже для себя слова, Тэхен приоткрывает глаза и подмечает вокруг лишь туман. Выпрямившись, он опасливо оглядывается по сторонам, понимая, что все вокруг застелено молочной пеленой, из которой не выцарапаешь ничего, кроме их лодки и ближайших метров океана. Где-то слышится чужой мотор и всплески воды: другие наемники, очевидно, плывут где-то рядом с ними. Тэхен поворачивает голову в сторону, куда глядит Цзян Болин, и наблюдает за тем, как постепенно прорисовываются очертания протяженной цепи темно-зеленистых гор и неровной линии берега, залитой светлым-светлым песком. На берегу стоят несколько фигур. Прищурившись, Тэхен с удивлением отмечает, что все они одеты в длинные мантии прозрачно-желтого оттенка с вкраплением длинной и широкой линии белого на груди: прямо на ней у каждого силуэта сверкает нежно-белый камень, временами то мигающий, то потухающий. Лодка неумолимо приближается ближе, и вот очертания берега и зданий, расположенных неподалеку за берегом, прорисовываются перед глазами вместе с лицами, уставившимися на наемников клана Приходящих во Тьме в ожидании. Тэхен отмечает, как вперед выступает женщина с мягкой улыбкой. В ее руках лениво лижется полосатая черно-серая кошка. - Цзян Болин, приходящие во тьме, - кивает она сначала главе, а затем им. Ступив на берег, они уважительно кланяются, прислоняя кулак к раскрытой ладони, выражая почтение. - Дакота, - кивает ей глава, - мы рады приветствовать тебя и твой клан сегодня. - Мы всегда счастливы принять вас, - ступив вперед, молодой юноша уважительно кланяется им, говоря на ломаном китайском языке, и Тэхен отмечает отличительные от мантии главы клана Провидцев Пустоты сероватые линии, устилающиеся горизонтально вдоль желтого оттенка к самому камню: они небольшие, но, очевидно, говорят о разнице в статусе. - Это твой первый ученик? – с улыбкой спрашивает Цзян Болин, - Адриэль, верно? Многое слышал о тебе. - Я не достоин того, чтобы слухи обо мне достигли ваших ушей, - повторно кланяется юноша, звуча удивительно искренне. - Он не мог дождаться вашего приезда все это время, - улыбается Дакота так, что появляются глубокие ямочки на щеках, - ученики, помогите гостям расположиться по гостевым домам, - обернувшись к толпе провидцев пустоты, говорит она, - а тебя, Цзян Болин, я забираю с собой. Надеюсь, твои дети не потеряются без должного надзора. - Они слишком взрослые и своевольные, чтобы нуждаться в моей помощи, - усмехается глава, выразительно глядя на Юй Шуанг. Та, вновь закатив глаза, покрепче перехватывает сумку и двигается вперед, равняясь с Цзян Болином и заводя с Дакотой уважительную беседу. Переглянувшись друг с другом, наемники подхватывают сумки и устремляются вперед за Адриэлем, движущимся пружинистой ураганной походкой. Постепенно отдаляясь от берега, они оказываются в главном дворе: здесь расставлены скамьи, и журчит вода в небольших фонтанчиках, а ученики клана Провидцев Пустоты весело щебечут о чем-то, сидя за круглыми деревянными столиками или снуя туда-сюда. Увидев их, все замирают: глаза их блестят в любопытстве, но воспитание оказывается столь сильным, что они лишь привстают со своих мест или замирают на месте, чтобы приветственно кивнуть, а затем вновь вернуться к ранее остановленным действиям, старательно делая вид, что все так, как и должно быть. Тэхен с любопытством рассматривает здания: одно самое большое, что стоит в центре, судя по всему, является главным, поскольку на верху трепещется красивый флаг со сложным пастельно-желтым орнаментом, тогда как те два, что располагаются по боку, идентичные друг другу, представляют собой подобие учебных центров клана Приходящих во Тьме. Оттуда все не перестают выходить люди, тут же сменяясь другими входящими. Все кажется слегка схожим, но совершенно другим даже во влажном воздухе, изгибах крыш, песочных и шоколадных формах и оттенках стен и окон. Деревья огибают эту часть клана Провидцев Пустоты, словно защищая от остального мира, в то время как в их поселении начинающийся у тренировочной площадки лес лишь бросает вызов, стремясь в этот самый иной мир заманить. Они уходят дальше, выходя на гравийные тропки, что ведутся вдоль больших добротных домов в стиле прерий. Здесь все кажется тише, и птицы звучат отчетливее вместе с тихим шелестом листвы и редкими всплесками воды: судя по всему, где-то недалеко располагается источник. Пройдя почти к концу этой уютной местности и оставив остальных наемников клана позади, триада оказывается возле дома, с ног до головы заставленного животрепещущими яркими цветами с дивным ароматом. Тут летают бабочки, а рядом с протянутыми вверх стеклянными входными дверями располагается небольшой подвесной диван. Идеальное место, чтобы выкинуть все заботы из головы. - Если вам что-то понадобится, не стесняйтесь обращаться в этот дом, - указывает Адрэиль на здание через два дома от них, - я живу там вместе с другими провидцами. - Спасибо за ваше гостеприимство, - отвечает ему Кай на английском, заставляя юношу расцвести от улыбки. Он кивает, как болванчик, и бормочет уже на родном языке что-то еще, но для Тэхена это как звуки под водой, а потому он заносит сумки вперед, слыша, как Бомгю, все это время безмолвно находящийся рядом, тенью следует за ним. Они оказываются в гостиной темноватых оттенков, где оставляют часть своих вещей, прежде чем подняться на второй этаж. Заняв комнаты по заранее определенному плану, Тэхен с удовольствием потягивается, скинув с себя сумку, и неторопливо разбирает вещи, слушая, как щебечут птицы за окном. Когда он заканчивает, то замечает, как быстро управился, а потому с улыбкой спешит к Бомгю, что поселился напротив, но, отворив дверь в чужую комнату, встречается лишь с приоткрытым окном и пустотой. Нахмурившись, он обходит весь дом, пока, наконец, не находит Бомгю сидящим на том самом пресловутом подвесном диванчике. Задумчиво глядя в устремляющий лесной и горный горизонт, он медленно покачивает кружку в руках, заставляя воду опасливо кружить вдоль края. - Давно ты здесь? – Тэхен присаживается рядом. - Уже пару минут сижу, - тихо отвечает Бомгю, - все надеюсь, что они быстрее обсудят все свои дела, и мы, наконец, выясним то, ради чего сюда приехали. - Я тоже на это надеюсь, Бомгю. - Знаешь, все два раза, что я был здесь, я всегда понимал и принимал все эти традиции и ритуалы, когда должно сначала поприветствовать друг друга и обсудить другие накопившиеся вопросы, но сейчас не могу прогнать из головы мысль, что без всего этого можно обойтись. - Люди лишь осложняют себе этим жизнь, - кивает Тэхен. - Я заметил, что именно этой мысли ты и придерживаешься по жизни, - усмехается Бомгю, взглянув на него, - на самом деле, я так не считаю, просто сейчас… возможно, это можно было опустить. Наверное, я слишком нетерпелив. Тэхен складывает руки на груди, а Бомгю отпивает от кружки, и они умиротворенно вслушиваются в мелодию природы и жизни, когда отворяются двери, и из гостиной выходит Кай с двумя кружками в руках. - О, ты уже со своей, - смотрит на Бомгю он, а затем протягивает одну из кружек в руках наемнику, - забирай эту, я твою себе возьму. - К чему это? – удивленно спрашивает Тэхен, но вторую кружку тоже принимает. Оказывается, в них налито какао. - Надпись на кружке прочитай, - говорит ему Кай и отпивает воду. - Путь... кого? – нахмуривается Тэхен, вчитываясь в слова. - Воина. “Путь воина тернист, но он того стоит” Тэхен, - вздыхает Кай и лукаво смотрит на него, - а тебе надо было просто учить английский в школе. - Не моя вина, что я просто не видел в этом смысла! – протестует наемник. - Международный язык, и никакого смысла в его изучении, ну конечно, - закатывает глаза Бомгю. - А ты на нем говоришь? - Немного, - пожимает плечами наемник. - Вот кто куда разумнее тебя, Тэхен, - подняв палец вверх, говорит Кай и смеется, когда Тэхен качает головой, закатив глаза, - я эту кружку в Норвегии купил, когда мы в местный магазинчик заглядывали мельком. И знаете что? Они выжидательно глядят на него. Кай проходит к Бомгю и прикладывает два пальца к его лбу, вливая в него свою энергию, забирая из чужой головы все плохие мысли, встревоженному Тэхену лишь подмигивая. - Я хочу, чтобы это стало нашим кредо, - важно говорит Кай, - чтобы мы помнили, что наш путь тернист, но он того стоит, и мы должны проходить его с улыбкой и светлой головой. Верно, Бомгю? Он в ожидании смотрит на старшего наемника, и Тэхен понимает, что только ради него Кай и затеял весь этот разговор. - Верно, - улыбается Бомгю, - спасибо, Кай. Юноша пожимает плечами и скрывает губы за кружкой, ничего не отвечая.➴
Когда солнце начинает неумолимо приближаться к горизонту, напоминая о скором наступлении ночи, за ними приходит Адриэль, все такой же вежливый, и Тэхен находит в его неловкости, проскальзывающей в редких неуклюжих движениях и смущенной улыбке, что-то столь отчаянное схожее с Каем, что он не может не проникнуться легкой симпатией к этому угловатому пареньку, что даже с виду младше них на несколько лет. - Что значит твое звание первого ученика, Адриэль? – с любопытством интересуется Кай, выбившись вперед к юноше на пути к главному зданию клана. - Это значит, что я обучаюсь лично у главы клана и после… кончины наставницы встану на ее место и стану главой Провидцев Пустоты. - Разве у Дакоты нет своих детей? - Нет, но дело даже не в этом, - встряхивает головой Адриэль, - чтобы предотвратить монополизацию власти и установление неравенства в клане, главы Провидцев Пустоты всегда избирают себе преемников из чужих детей. Обычно это наиболее потенциально способные. - У нас действует такая же система, - кивает Бомгю. - А как твои родители отреагировали на твое принятие в ученичество главы? – интересуется Тэхен и видит, как Адриэль грустно улыбается. - У меня нет родителей. Я сирота, - на их взгляд он поясняет, - они полностью истратили себя и потерялись в собственной пустоте, когда мне было пять. Им едва доходило до тридцати. С большими способностями приходит быстрое выгорание. - Кому как не нам это знать, - печально усмехается Кай, заставляя Тэхена взглянуть на него с тяжелым сердцем. - Давайте не будем о грустном, а то еще глава отвесит мне подзатыльник за то, что расстроил дорогих гостей, - машет рукой Адриэль, начиная светиться, как праздничная елка в новогоднюю ночь, и они кивают, улыбаясь друг другу. Внешне прекрасное, но не выбивающееся из окружающей картины здание внутри оказывается таким, что его эффект остается осадком на груди. В центре залитого серым пола лежит каменный круг, чей край очерчен волнообразными дугами. Массивные колонны устремляются в самую высь, а на стенах древними, как сам мир, символами расписаны неизвестные Тэхену послания и заклинания. Вокруг горящие факелы: кое-где – на стенах, кое-где – длинные и деревянные рядом с тронами на возвышении. В воздухе витает аромат, схожий с сандалом, легкие струйки дыма от благовоний тянутся от столов в центр зала, погружая сознание в транс. Тэхен оглядывает множество людей, собравшихся здесь: все они с капюшонами, накинутыми поверх головы. Неумолимо выделяются некоторые из провидцев пустоты, стоящие прямо возле круга рядом с улыбающейся Дакотой. Тэхен подсчитывает их и с удивлением отмечает, что если прибавить главу Провидцев Пустоты, то их оказывается тринадцать. Прямо как номер, данный одному из самых древних хранителей, Вэй Гуанмину. Наверное, это именно они совершают ритуалы на изменение судьбы. - Приветствую вас, дети тринадцатого стражника, - вновь приветствует их глава клана Провидцев Пустоты. Они уважительно кланяются, ощущая десятки любопытных глаз на себе. Выпрямившись, Тэхен смело вглядывается в их лица, не избегая и сильнейших провидцев пустоты, некоторые из которых совсем молоды, а другие едва подходят к сорока годами, очевидно, завершающие срок, отведенный им жизнью в наказание за дары, которые существовать не должны. - Сегодня мы раскроем тайну исчезновения одного из членов клана Приходящих во Тьме, Шин Рюджин, и добьемся правды, что все так отчаянно желаем, - Тэхен подмечает белый как облако кристалл, покоящийся в ее руках, - прошу всех отойти для лучшего обзора. Двенадцать сильнейших провидцев пустоты синхронно сливаются с массой, и все вокруг теснятся в кучу, пропуская лишь наемников клана Приходящих во Тьме и Адриэля вперед. - Обычно мы не пользуемся этим кристаллом, но сегодня нам нужно показать все, что произошло, перед множеством глаз, а потому глава решила продемонстрировать наглядно, - шепчет им Адриэль, и Тэхен кивает, не отрывая взгляда от кристалла, что так сильно зовет и манит. В его звоне, который, кажется, не слышит никто другой, сквозит многовековая тоска, будто он мечтает найти свой давно желанный дом, потерянный в ком-то. - Да поведают нам правду, - с этими словами с кончиков ее пальцев срывается едва уловимое серебристое свечение, проникающее в сам кристалл, заставляющее его сердцевину подсвечиваться изнутри. От кристалла начинаются виться ниточки, сплетающиеся в воздухе в одну сплошную картину, обрамленную в облачную нелинейную форму. Тэхен задерживает дыхание, когда в этом облаке показывается Рюджин. Притаившаяся в тени, крепко сжимающая кинжал в одной руке и прижавшая пальцы к жилке на шее другой рукой, она внимательно глядит на что-то. Тэхен понимает, что глядит она на кого-то. - Невозможно, - одними губами неслышно шепчет девушка, и в уголках ее глаз, кажется, скапливаются злые слезы. Резко выпрямившись, она медленно отходит назад и случайно задевает стену дома рукавом. Этого оказывается достаточно для того, чтобы ее заметил кто-то, вызвавший столько эмоций. Лицо Рюджин сменяется ужасом. Бомгю было дергается вперед, в последний момент остановленный крепкой рукой знакомого наемника их клана. - Зря ты это, девочка, - раздается низкий смешок, и у Тэхена волосы встают дыбом от этого голоса: обманчиво сладкого, но обещающего кровавую расплату, - нехорошо подслушивать старших. - Взять ее, - слышится строгий приказ Одена. Где-то хрипло смеется еще один мужчина. - Гошгар, - шепчет Цзян Болин. В тот же миг мелькает вспышка темноволосого мужчины, вокруг которого вьются тени. Он вскидывает руку, и они с кровожадным оскалом и писком крыс бросаются на Рюджин. Слышится надрывный вскрик. Мельком можно уловить сгустки крови, полетевшие во все стороны. Бомгю содрогается. Кадр сменяется дальше. Прищурившись, Тэхен предполагает, что это подвал какого-то здания: здесь темно, сыро и грязно, и противный писк фантомных мышей, что на деле являются страшными злобными духами, сливается с настоящими тварями. Рюджин, прикованная цепями к стене, морщится от боли в сломанном тазе: кость проступает белым пятном наружу. Кисть неестественно выгнута, будто кто-то очень сильно постарался над ней. По всему телу виднеются кровавые впадины на коже, раскрывающие внутренности организма: духи ели со вкусом. Тэхен слышит, как кого-то рвет. Из облака раздается звук захлопнувшейся двери, и Рюджин ненавистным взглядом впивается в лицо длинноволосого высокого мужчины в дорогом современном костюме, присевшим, чтобы стать на одном уровне с ней. Заправив прядь волос девушки за ухо, он негромко говорит с наемницей, и Тэхен узнает знакомую сладкую интонацию, схожую с нектаром. - Знаешь, почему мы держим тебя здесь? - Чтобы упиваться своим величием? – усмехается Рюджин, заставляя струйку крови изо рта стечь вдоль ее подбородка. - Чтобы ты стала наглядным доказательством того, насколько все одаренные слепы и бессильны, - ласково, будто с ребенком, говорит он, - а еще я учу тебя, почему так важно никогда не совать нос туда, куда не просят, особенно по чужому приказу, - в глазах Рюджин мелькает вспышка боли, - я же ведь стражник, это моя обязанность – наставлять людей, правда? - Какой толк в твоем наставлении, если по итогу ты все равно убьешь меня? – огрызается девушка. - Важно хоть чему-нибудь научиться перед смертью, милая, - нежно говорит ей мужчина. За дверью слышится голос. Незнакомый стражник выпрямляется и неторопливо проходит к выходу, оставляя Рюджин позади так, будто у них есть все время в мире, разговор не окончен, и она уже никуда не сбежит. На какое-то время комната погружается в тишину, нарушаемую лишь загнанным дыханием наемницы, да писком крыс и шевелением жизнерадостных теней, радостно скалящихся на чужое трепещущее тело. Усталым взглядом водя по стенам, Рюджин замирает, уставившись на книжную полку. Там, среди книг, зажат телефон, наверняка спрятанный от лишних глаз, чтобы никто его не заметил. Судорожно дернувшись в сторону, Рюджин, тихо скуля от боли и прикусывая губу до крови, чтобы заглушить свои стоны, растирает кожу на израненных запястьях, покрасневших от чрезмерно тугой веревки, стремясь выбраться из хватки, раздирающей на части. Временами поглядывая на дверь, она тихо молится на то, чтобы никто не вошел, и каждый в зале невольно молит мир тоже, даже если знает, что чудо ее обошло. Наконец, у Рюджин получается развязать руки. Дергая ногами изо всей силы, чтобы ослабить давление хотя бы на одной из лодыжек, она опирается на любую попадающуюся под руку вещь, лишь бы выровняться. Захромав, наемница отчаянно пытается как можно быстрее добраться до телефона. Тихо, но быстро отодвинув книги в сторону, она трясущимися пальцами набирает чей-то номер, ругаясь, когда голова, очевидно, не хочет работать и вспоминать. Прижав телефон к уху, девушка, вся трясясь и скуля от остатков энергии злобных духов в укусах, рассыпанных по ее телу, дожидается, пока гудки сменятся принятым вызовом. - Кто говорит? – слышится строгий, усталый голос Юй Шуанг. - Юй Шуанг, я…, - порывисто вздохнув, сдерживая всхлипы, она бормочет в трубку, - это я, Рюджин. - Господи, Рюджин! – на той стороне слышится грохот, - где ты была! Почему не отвечала на звонки? - Юй Шуанг, пожалуйста, как только этот звонок завершится, покинь поселение и выброси телефон в какое-нибудь озеро или оставь где-то в городе. Только выброси, прошу! – тихо просит она. - Что с тобой, Рюджин? Что происходит? – вслушиваясь в чужие панические интонации, напрягается Юй Шуанг, - ты в опасности? - Послушай, просто…, - она вновь всхлипывает, зажмуривая глаза, очевидно, коря себя за слабость, - запомни. Это была ловушка. Мой приезд в Норвегию был ловушкой. Они поймали меня и все равно убьют, но ты должна знать, ты обязательно должна знать… В трубке слышится неразборчивый мужской голос, звучащий слишком далеко, но Рюджин вся бледнеет и выдыхает в трубку: - Человек в белом, - произносит она, - запомни, это человек в белом. - Человек в белом? Рюджин, о ком ты? Это наш человек или… - Человек в белом и…, - дверь распахивается с грохотом. Рюджин роняет телефон, и тот, кажется, затихает навечно. В следующий миг к ней несется вспышка, прижимая Рюджин к стене рукой, обхватившей ее шею в убийственном намерении. - Доигралась? – шипит ей в лицо мужчина, и Тэхен узнает в этом голосе Гошгара. - Глупая, непослушная девочка, - в поле зрения появляется качающий головой длинноволосый мужчина в костюме. - Знаешь, - Рюджин вдруг бесстрашно смотрит ему в глаза, будто хищница, которой нечего терять, - ты просто урод, Джахи, и я говорю это в буквальном смысле. Иллюзии у тебя хреновые, ничего не поделаешь. Тэхен слышит хруст раньше, чем видит сломанную шею. Стеклянные глаза Рюджин глядят прямо в его собственные, и Тэхен ощущает, как все внутри обмирает от ужаса. Нагорье. Смеющаяся девушка со шляпой доули на голове. Протянутая рука. Последние слова. Свернутая шея. Стеклянные глаза. Грязные волосы, лицо, усеянное кровавыми царапинами от когтей, которыми ее мучили. В зале раздаются всхлипы и выдохи. Тэхен слышит судорожный хрип со стороны Адриэля. Юноша отступает назад, врезаясь в Тэхена, случайно соприкасаясь с наемником пальцами, искрящимися энергией провидца пустоты от ужаса, горя и гнева, переполняющего его изнутри. И тогда Тэхена пронзает вспышкой, что напоминает собой землетрясение, грозящее похоронить под собой все живое. Мир плывет и трясется, а он вдруг проплывает через галактики и миры, созвездия и вселенные. Он видит воду, землю, ветер и огонь изнутри, будто он и есть их неотъемлемая часть. Он видит мироздание насквозь, так, как никому никогда не доводилось его познать, как бы они ни пытались. Вспышка головной боли заставляет его покачнуться. Она ударяет так резко, словно молния, и Тэхену кажется, будто он кричит от боли, потому что она раздирает его голову надвое, но на деле его физическое тело не издает ни звука. Тэхен ощущает, как оно замерло, а он сам отделился от своей оболочки, став чем-то большим. - Вэй Гуанмин, - шепчет ничто, звучащее ни как женщина, ни как мужчина, ни добро, ни зло, походящее на что-то гораздо более глубокое и древнее, старше самого мира, - Вэй Гуанмин. - Ты идешь или нет, а-Мин? Тэкео терпеть не может опозданий. - Какой холодный и безразличный! Ну, ничего, ты еще обязательно сорвешь свою маску при нашей новой встрече! И может, даже в следующей жизни. - Вино не ждет, Минмин! Адонис меня прибьет, если приду позже нужного. Опять будет ворчать, мол “Джозиас, я с твоей вонью изо рта как у опытного алкоголика спать не буду!” - И ни одна из этих книг, написанных под его руководством, не расскажет о том, кто спас жизнь моей жены. - Ты думаешь, что всемогущ, Вэй Гуанмин. Но что, если нет? - Джахи находит все новые и новые рычаги давления, а-Мин! Ты все продолжаешь пропускать собрания, давая ему отличную возможность подорвать твою власть! Я пытаюсь делать все, что в моих силах, но я не смогу помочь, если ты будешь продолжать быть таким безрассудным! - Вы лучше, чем хотите казаться, тринадцатый стражник. - Я уважаю тебя, Вэй Гуанмин, мы же ведь первые хранители, что появились на свете, всегда должны идти рука об руку вместе. - Это было предупреждением от Джахи. - Тогда я буду твоим первым человеческим другом! Другом, с которым ты можешь позабыть о том, что являешься стражником! Для этого я даже придумаю тебе имя, хочешь? - А-Мин, о чем ты? Какое имя? - Я дам его тебе, Тэкео. - Как я могу отплатить тебе, друг мой, за все, что ты для нас с Ренитой сделал? - Не дай злу победить, Сесиль. - Что если я скажу, что люблю тебя? Будет ли это слишком жалким – признаваться в чувствах, пока истекаешь кровью? - Тебе никогда не стоило бросаться меня защищать! Я чертов стражник. - Стражников тоже должен кто-то оберегать, мой Тэхен. - Не дай злу победить, Сесиль. Не оглядывайся, не собирай мои остатки по частям и не позволяй ни себе, ни им горевать. - Вэй Гуанмин, - выдох, вдох, выдох, словно это ничто – живое существо, - Вэй Гуанмин, ты слишком задержался, символ конца и начала. Тэхен распахивает слезящиеся глаза. Яркий свет пробивается в самую черепную коробку. Его взгляд прикован к потолку, усыпанному рунами. В каждой из них он может прочитать тексты о жизни и смерти, написанные им самим же. Его имя – Вэй Гуанмин. Тринадцатый стражник, что давно погиб.