Глава 8
24 января 2024 г. в 07:58
Следующим утром Лизу разбудила Нина, Лиза уже решила, что проспала, но, оказалось, Нина пришла раньше будильника. Она была в перчатках.
Лиза оделась и причесалась тщательнее обычного. Стоя в ванной перед зеркалом, она долго приглаживала волосы мокрой расческой, прядка к прядке. Так, чтобы казалось: у нее хвост или пучок, а не короткая стрижка. И, только закончив, она будто увидела себя со стороны – трясущаяся, жалкая, с прилизанными перышками. Лиза разозлилась на себя, запустила обе руки в волосы и растрепала их.
Не успела Лиза войти в столовую, как в нос агрессивно ворвался запах мужских духов, Лиза помотала головой, будто в попытках увернуться, но парфюм уже заполнил носоглотку, даже во рту, казалось, появился его привкус. Все домочадцы были в сборе. Стол, еще вчера казавшийся неуместно огромным, теперь выглядел недостаточно большим, чтобы можно было отодвинуться от Антона Викторовича на безопасное расстояние.
Его светло-голубая рубашка сидела в натяжку, швы грозились лопнуть, а пуговицы – разлететься в разные стороны по чашкам с кофе и стаканам сока. Ворот был застегнут не до конца, из него выглядывала черная шерсть. Такая же, очевидно, росла на подбородке и щеках Антона Викторовича. Это угадывалось, несмотря на то, что он был гладко выбрит. Лицо казалось грязным из-за черных точек, оставшихся на месте срезанных волос. На голове шерсть была с проседью, зачесана назад, выставляла напоказ залысины. Мясистые губы были похожи на двух жирных гусениц, они блестели от еды и двигались: то ли жевали, то ли говорили. Лиза не слышала, все усилия уходили на то, чтоб сдержать дурноту.
– Это что за воробей, говорю, – рыкнул Антон Викторович, – ты язык проглотила?
До Лизы дошло, что этот Карабас Барабас обращается к ней.
– Это Лиза, – сказала Ольга.
– Ну, Лиза, я теперь твой папка, – Антон Викторович хохотнул, отхлебнул вина из бокала, красная капля скатилась по его подбородку и потерялась в зарослях на груди.
Лиза кивнула и села за стол. Завтрак сегодня отличался особым роскошеством: тарталетки с икрой Лиза раньше видела только в кино, но пробовать их не тянуло – вся еда, казалось, провоняла парфюмом.
– Рассказывайте про свои успехи, – Антон Викторович не успел дожевать очередной кусок и говорил с набитым ртом, – а то мне скоро на объект. Тебя, малохольный, не спрашиваю, не помер и ладно. А ты, язва?
– Я заняла второе место на конференции по нравмору, – ответила Ольга.
– Чо не первое? Не тянешь?
– Первое заняла дочка директрисы, – Лиза удивилась, как у Ольги вообще получается говорить с настолько поджатыми губами.
– Это не оправдание, крошка, – Антон Викторович цыкнул зубом, – а ты, воробей? У тебя чего?
Лиза принялась судорожно перебирать в голове оценки, но похвастаться было нечем.
– Она немая что ли? Мне еще одной ущербной не хватало.
– Я не немая, – выдавила из себя Лиза, – просто не знаю, что ответить.
– Она сделала неплохой доклад по нравмору на днях, – снова выручила Ольга.
– Присматриваешь за ней? Правильно, а то мамка не справляется, – Антон Викторович схватил Еву за предплечье, грубо притянул к себе и слюняво чмокнул в щеку. Лиза осознала, что вчера ночью с лестницы раздавались похожие звуки и ее передернуло. Лицо Евы не выражало абсолютно ничего, но шея напряглась. Лиза заметила, что у Антона Викторовича и пальцы были волосатыми, а на белой Евиной коже от них остались красные следы.
Когда Антон Викторович вышел из столовой, Ева сквозь зубы сказала:
– Шли бы вы в школу уже.
Дважды повторять не пришлось. Лиза вылетела из дома едва не быстрей Ольги. На этот раз в школу шли втроем. На лужах уже начала появляться корка, Ольга методично разбивала тонкий ледок носком сапога.
– Ты как, в порядке? – спросила она у Димки, когда забор Акимушкиных скрылся за поворотом.
– Нормально, – ответил он, глянув на Лизу. В столовой Димка сидел на краешке стула, не шевелясь, только крепко вцепился одной рукой в другую.
– Ну и упырь, – Лиза, наконец, смогла выразить свои эмоции.
– Точно, Лизок. Упырь как есть, вхож к Емеле, исправно подкидывает в «Печку» дровишки.
– Тише, – попросил Димка. У главы Попечительского Совета, Емельянова, была масса прозвищ, Ольга выбрала одно из самых безобидных, но и его отваживались произносить немногие. Лиза подумала, что такие разговоры слабо сочетаются с Ольгиным желанием работать в «Печке».
– Что «тише»? Не учи меня, Димыч, я еще ни разу не попалась по камерам.
– Все когда-нибудь бывает в первый раз, – поморщился Димка, но Ольга не обратила на это внимания.
– С нашим «папашей» поосторожнее, Лизок.
– Я уже поняла, это, вроде как, в глаза бросается, – ответила Лиза.
У раздевалки образовалась очередь. Лиза встала на цыпочки и увидела, что решетки между вешалками и холлом – закрыты, в окошке виднелась недовольная физиономия уборщицы, тети Вали, голос у нее был громкий, командный. Лиза уже, бывало, хваталась за сердце от резких окликов «куда по мокрому!»
– Какой класс? Седьмой «А»? Какие у тебя ботинки? Те, коричневые? Нет? Да они одинаковые! Что? Нельзя заходить, не позволено, стойте ждите, вас много, я одна, – надрывалась тетя Валя.
– Что происходит? – спросила Лиза.
– А ты не в курсе? – Ольга, конечно, не могла сразу ответить по-нормальному.
– Была бы в курсе – не спрашивала бы.
– И правда, – подключился Димка, – что случилось?
Ольга сделала нарочито серьезное лицо:
– Вчера случился акт вандализма, кто-то испортил куртку твоей Кати, – она посмотрела на Лизу.
– Она не «моя», – огрызнулась Лиза, – погоди, что?
– Даа, – Ольга заложила два пальца за лямки своего рюкзака и принялась покачиваться на каблуках, – порвали капитально. И в школу пришли ее родители с предъявами насчет порчи имущества. Теперь, видимо, придется выходить из дома раньше. Пока тетя Валя все куртки развесит, да сменку выдаст, мы на уроки опоздаем, а там уже не будут спрашивать, что да почему, выпишут штраф и дело с концом.
– Это Кирилл, – сказал Димка.
– Так понимаю, на камерах он не засветился, – возразила Ольга, – а мне кажется, что у него не хватило бы на это мозгов.
– А кто тогда?
– Ну, не знаю, Димыч. Не только Кирилл вчера слышал слово «подкидыш» из уст вашей милейшей подруженьки.
– Это ты? – выпалила Лиза. Ольга засмеялась.
– Вот еще, – она махнула рукой, – глупость несусветная, Кате от порванной куртки никаких проблем. Ну купят предки новую, велико несчастье.
И действительно, на уроках Катя выглядела подавленной, но не слишком, а вот Кирилл был сам не свой, самоуверенность и наглость куда-то пропала, с таким обиженным надутым лицом он казался маленьким мальчиком, явно растерянным, не понимающим, что происходит. Кто бы ни порвал Катину куртку, но для Кирилла это вышло боком: подойдя к кабинету Тамары Михайловны, Лиза услышала:
– Да не я это, честное слово, в сотый раз вам говорю!
Тамару Михайловну из-за двери расслышать было невозможно, Кирилл вылетел от нее весь красный, Лиза вжалась в стенку, чтобы не попасть под раздачу, но избежать разговора не удалось.
– А, Акимушкина младшая! – в голосе Кирилла было столько яда, что Лиза поразилась, как быстро он способен перейти от слезливых оправданий к нападению. Кирилл порылся в рюкзаке и достал подозрительно знакомую коробку.
– Вот, тут написано «от Лизы», какая прелесть! Я нашел это в мусорке около спортзала. Что-то не видел тебя на фотках с той вечеринки века.
– Меня не позвали, – спокойно ответила Лиза, сердце билось быстро, но, она не боялась. Кирилл выглядел не слишком внушительно по сравнению с мохнатой громадой – Антоном Викторовичем.
– Ты так и будешь пресмыкаться, бегать за ними?
– Как видишь, нет. Но и пакостить изподтишка не стану.
– Да это не я! – взвился Кирилл, – забери.
Он попытался сунуть Лизе коробку с подарком, но Лиза спрятала руки за спину.
– Оставь себе. Так понимаю, к твоему телефону этот чехол тоже подойдет.
Из кабинета высунулась глазастое лицо Тамары Михайловны.
– Что за шум?
– Ничего, – ответила Лиза. Тамара уставилась на нее так, будто впервые увидела.
– Лизочка, нам придется перенести наш сеанс. У меня много работы в связи с произошедшим.
И это была лучшая новость за последние пару дней.
Идти домой после уроков не хотелось. Лиза потратила еще один прогулочный код. Они с Димкой сели на лавочку рядом с детской площадкой. Утром Лиза забыла свои перчатки, руки коченели, она прятала их в карманы, а дышала через шарф. Подморозило и Димка с Лизой издалека наблюдали, как лютовал Детплощнадзор, проверяя карапузов на предмет «одежды по сезону». Одну мамашку отправили с ребенком домой – надевать свитер под комбинезончик. У другой малыш вечно сдергивал варежки и она-таки нарвалась на штраф. Темнело быстро, уже начали зажигаться фонари.
– Дим, расскажи, что у тебя было с Катей? – попросила Лиза.
– Нечего там рассказывать, – Димка дернул головой.
– В каком классе вы с ней, ну, гуляли?
– В прошлом году, я не хочу про это говорить, – Димка отмахнулся.
– Тогда скажи, почему упырь так тебя обзывает?
– Об этом – тем более не хочу.
– А что у тебя с ногой?
– Ну что ты прикопалась?
Димка вздохнул. Он нарочито внимательно наблюдал, как надзорная из «Печки» отчитывала очередную мамашку за неправильный цвет шапки на сынишке, дескать, слишком светлая, девчачья.
– Вы хотите, чтоб он у вас извращенцем вырос? – визгливый голос надзорной доносился до них вместе с порывами ветра, – сегодня можете догулять, но завтра же чтоб на прогулке ребенок был в шапке нормального, мальчикового цвета!
– Дим, а расскажи про свою семью, – тихо попросила Лиза, – да брось, ты вчера меня от упыря спас, пожертвовал собой, думаешь, я тебя сдам?
– Меньше знаешь – крепче спишь, – сказал Димка.
– Выбирай: про Катю, про семью или про ногу, – не отступала Лиза.
– Давай про ногу, – у Димки был обреченный вид, – заматываю бинтами, потому что по ночам сильно ломит и пальцы, видела, трясутся. Это очень мешает спать. Если замотать – лучше. Довольна?
– Не вполне. Это тебе врач назначил?
– Это я сам себе назначил. Интуитивно, так сказать.
– А бинты тогда где взял?
– Ольга дала. Только не спрашивай, откуда она их взяла, этого я не знаю и знать не хочу.
Вопрос и в самом деле был интересным. Лиза точно знала – купить что-либо в аптеке возможно только по рецепту с кодом.
– А у врачей ты с этим был? – спросила Лиза.
– Я передумал. Выбираю про семью, – ответил Димка, Лиза решила, что он скрывал некоторые свои недомогания от врачей, чтобы не получить инвалидизирующий диагноз. Вряд ли у его родителей хватило бы денег на уплату налога на инвалидность и тогда их отправили бы в трудовой лагерь – отрабатывать. Уж Антон Викторович сумел бы доказать «Печке», что в Димкиных проблемах виноваты его настоящие родители, а не Акимушкины.
– Знаешь, что будет, если не лечить такие вещи? – начала было Лиза, но Димка ее перебил.
– Много ты в этом понимаешь?
– Немало. Мои родители – врачи.
– Ааа, – протянул Димка, – это все объясняет. Вот оно что. Ты из Госпитального? Я там бывал. Хороший городок.
– Да, – Лиза почувствовала, как стало еще холоднее, она поежилась.
– А я из Колаково.
– Ого, твои родители работают с техникой?
– Они инженеры. У папы был неудачный проект, зарплату понизили и они потеряли разрешение на двоих детей.
– На двоих? – переспросила Лиза.
– Да, осталось на одного.
С площадки раздался детский плач. Надзорная завопила: «Ловить надо ребенка, когда он с горки скатывается, мамаша!»
– У тебя есть брат? Сестра? – из Лизиного рта вырывались клубочки пара, ветер принес запах зимы: снежный, чистый.
– Брат.
– Почему ты? Почему не он? – Лиза почувствовала, что дрожит. Но от холода ли?
– Он маленький, – Димка наступил ногой на кленовый лист и принялся возить его по асфальту туда-сюда.
– И что? Наоборот, значит, хуже помнит родителей, разобщение и адаптация должны пройти легче, – Лиза во все глаза смотрела на Димку, пытаясь представить, как бы она чувствовала себя на его месте: родители предпочли отдать его, а не брата. Но потом Лизе совсем поплохело – она представила, как должен чувствовать себя брат, которого оставили в семье ценой разобщения со старшим.
– Не настолько маленький, уже все понимал и помнил. Ему было бы тяжелее. Меня родители успели воспитать, вложились в меня. Я вызвался сам.
Лиза молчала, смотрела на Димку и не знала, что сказать.
– Братишка вырастет нормальным, и будет благодарен мне. Я поступлю в универ, хочу стать аудитором, если дадут разрешение. Они получают коды на выезд, из-за командировок, в Колаково такие бывали. Приеду, найду брата. Может, даже получится помогать ему. Чем черт не шутит. Я воспринимаю разобщение как возможность – заработать побольше, и…
Димка засмеялся, он раскраснелся и, кажется, смутился.
– Наивно, да? Скажешь, я размечтался?
– Нет, скажу: хороший план, – ответила Лиза.
Димка так мило улыбался, складка на лбу разгладилась, он практически перестал дергаться. Лиза решила не спрашивать, что думает насчет этой идеи Ольга.