Подопечные

      – Держи, – Ольга шлепнула на Лизин стол пухлую стопку листов А4, скрепленных степлером. Лиза слышала Ольгины шаги и порядком бесилась от ее манеры входить без стука.       – Что это? – Лиза взяла в руки бумаги, пролистала – распечатанный текст.       – Твой доклад по нравмору.       – Мне не задавали.       – Прояви инициативу. Думаешь, Мария Владимировна будет против?        – «Пристойный внешний вид женщины: как опрятная, скромная одежда и женственные прически влияют на благонравие молодых девушек и восприятие их мужчинами как потенциально хороших будущих матерей» – прочла Лиза.       – Ага.       – Это еще что за…       – «Спасибо, Оля, чтоб я без тебя делала, Оля» – Ольга попыталась спародировать Лизин голос.       – Зачем оно мне?        – Ты выйти из дома в ближайшие сто лет хочешь? Вот – искупление твоего ужасающего поступка и надежда на прогулочные коды. Только выучи материал получше.        – А тебе это зачем?        – Мне скучно, – сухо сказала Ольга, – хочу, чтоб ты составила мне компанию. Дел сейчас мало.        – Мария Владимировна все равно поймет, что доклад писала не я.       – Не поймет. Я специально сделала несколько ошибок.        – Я, по-твоему, тупая? – вскинулась Лиза.       – Да, – прямо сказала Ольга, – но я не понимаю, почему тебя это так беспокоит. Учи давай. Продолбаешь мой труд – я тебе устрою веселую жизнь.       – Разве может быть еще более весело? – пробурчала Лиза и принялась вчитываться в строчки реферата.        Мария Владимировна немало удивилась, но позволила Лизе сделать доклад. Ольга хорошо все рассчитала – допущенные ей неточности создавали впечатление того, что Лиза поработала сама. Ольга не учла одного – унижения, которое едва не похоронило под собой всю идею. Лиза едва сдерживалась, чтобы не выбежать из класса под смешки и шушуканье девчонок из волейбольной команды. Они разве только пальцем на нее не показывали, Варя даже нарисовала карикатуру, повернула лист вверх ногами и подвинула поближе к краю, чтоб Лиза точно смогла увидеть. Растрепанная ушастая рожица получилась по-злому похожей на Лизу. Мария Владимировна будто не замечала шума в классе, как и в тот день, когда у доски стояла Маша.       Прогулочный код Лизе все-таки пришел, но Лиза не была уверена, стоил ли он этих минут позора. В среду после дополнительного нравмора Лиза вышла на улицу вместе с Ольгой.        – Код получила?        – Ага, но всего на час.       – Часа хватит.       – На что? – спросила Лиза, но ее вопрос так и повис в воздухе вместе с клубочками пара, которые вырвались изо рта.       Было морозно, от дыхания шарф покрывался инеем, а ноздри стягивало изнутри при каждом вдохе. Лиза надвинула шапку по самые брови. Школьное платье, в котором Лиза всегда ужасно потела, казалось бы, должно было неплохо согревать на январском-то ветру! Но, пыточное одеяние не справилось и с этим: жесткая шерстяная ткань не давала тепла, только еще сильнее кололась. Надевая платье, Лиза каждый раз вспоминала, как ее стригли: накидка в парикмахерской была с растянутым воротом, он прилегал к шее неплотно, за шиворот Лизе насыпалось немало мелких волосиков с затылка. Они застряли между кожей и петлями свитера, всю дорогу до дома впивались Лизе в спину, заставляя ее чесаться. Теперешняя форменная одежда будто состояла из елочных иголок перемешанных с мелко нарезанными волосами. Ко всему прочему, от холода платье топорщилось и создавало удобные щели для прогулок ледяного ветра.       Торчать на улице в такую погоду не хотелось, но, было слишком интересно, что задумала Ольга. Когда она юркнула в щель между сеткой корта и забором школы, Лиза досадливо поморщилась: опять тащит ее в свой морг-курилку! Могла бы сходить подымить и в одиночестве, зачем так заморачиваться? Лиза не собиралась признаваться себе в этом, но Ольгин тайник был жутким, особенно в сумерках.       Когда Ольга пролезла под отогнутый профлист, а Лиза – вслед за ней, на фоне бывшего морга мелькнул чей-то длинный силуэт. Лиза резко втянула воздух: будто залпом выпила стакан ледяной воды. Горло точно обожгло, Лиза закашлялась, но Ольга не обернулась на нее: то ли не заметила ничего – забор дребезжал так, что заглушал посторонние звуки, то ли решила не акцентировать внимание.       – Это еще кто? Так не договаривались, – раздался хрипловатый баритон.       – Это – моя сестра, Лиза.       – Пф, сестра.       – В данном случае можешь не фыркать, – жестко сказала Ольга, Лизе стало приятно, что Ольга считает ее «сестрой» по-настоящему, а не по-печкинскому.       – А, это та девчонка, которая «стрижка-вспышка»! – сказал парень, Лиза подвинула Ольгу, вышла вперед и уставилась на него. Это был Славик.       – Заткнись, – от души посоветовала Лиза, но Славик уже не смотрел на нее.       – Маня про нее не говорила, – Славик сложил руки на груди.       – Да? – Ольга подбоченилась, – а зря! Лиза ей помогала вместе со мной.       – Ну, ладно. Извини, – буркнул Славик, а Лиза так и не поняла, перед кем он извинился.       – Сделал? – спросила Ольга.       – А ты?        – Сначала ты.       – Ну уж нет, а если ты ничего не принес?        – А если ты ничего не выяснила?        Лиза застонала. Потерла руки друг о друга – пальцы коченели даже в перчатках. Морг будто присутствовал при их разговоре – был еще одним участником. Он смотрел из-за спины Славика на Лизу множеством темных глаз, заколоченных, выбитых, но живых. Тянул тонкие пальцы теней к Славикову плечу, Лиза удивлялась – почему Ольга не видит? Морг подползал ближе, Лизе казалось, он даже увеличивался в размерах, но Славик с Ольгой были слишком заняты спором, чтоб вовремя заметить движение и отпрыгнуть. Лиза помотала головой, чтобы избавиться от назойливых видений.       – Давай резче. А то Лизок сейчас в ледышку превратится.       Славик достал из кармана куртки нечто. Небольшой прямоугольный листок – фотографию, явно старую, распечатанную на специальной бумаге.       – Давай сюда! – нетерпеливо приказала Ольга.       – Смотри из рук, – ответил Славик, Ольга достала телефон и включила фонарик. Кружок желтого света не сразу попал, куда нужно. Сначала он пробежался по телу морга, Лиза представила, как кирпичи стен колышутся, оживают, привлеченные огоньком, и подалась вперед, поближе к Ольге и Славику.       Лиза с преувеличенным интересом уставилась на фотографию. Там была запечатлена какая-то дешевая забегаловка – виднелась барная стойка и витрина с булочками. На фиолетовом диванчике с протертыми подлокотниками сидели трое. И умудрились же впихнуться! Лиза узнала Антона Викторовича: такой же мордатый с наглым выражением лица, только небритый и менее морщинистый. Пушистая шерсть выглядывала из ворота и рукавов футболки. Он обнимал за плечи девушку, та улыбалась. На ее лице не было и следа плохо скрытого отвращения или обреченности, с которыми на Антона Викторовича смотрела Ева.       – Это кто? – спросила Лиза.       – Слева – мой, с позволения сказать, папаша, – ответил Славик. Губы у него скривились, будто он откусил яблоко, а оно оказалось червивым.       – Это обсудим потом, – жестко оборвала Ольга.        – Ты выяснила, что с моими?        – Все с ними нормально. Кроме старого штрафа за твою матершину, на них больше ничего не висит.       Славика это явно не успокоило. Он зачем-то оглянулся на морг. Неужели ему тоже было не по себе здесь?        – Ты не врешь? Доказательства есть?        – А что ты так паришься? Маша не сдала тебя. Я сама ее научила, как не проколоться. Боишься, что она могла сломаться и настучать?        – В Мане я уверен. Самое сложно было здесь не спалиться. А уж теперь, когда она уехала и меня больше рядом нет… – он сглотнул. Его забавные брови еще сильней искривились, на пару секунд придав лицу жалобное выражение.       – Ну и чего тогда?        – Вобла продолжает меня допрашивать. Походу, что-то подозревает. Грозит штрафами.       – Это ты про Тамару? Почему «вобла»? – встряла Лиза.       – Потому что глаза у нее рыбьи, и она сама вся какая-то сушеная. Ты что, не в курсе про ее кликуху?        Лиза промолчала, ей казалось, что Тамара Михайловна больше похожа на птицу, хотя, стоило признать, что-то рыбье в ней тоже проглядывало. Лиза представила, что Тамара Михайловна узнает про заброшенный морг около школы и решает сделать в нем свой кабинет: в такой-то обстановочке подопечные будут легче «раскалываться».        – Закончили? – сухо спросила Ольга, разблокировала свой телефон, покопалась в нем и показала экран Славику.        – Офигеть, значит, про тебя правду говорят…       – Молчать надо, а не говорить. Кто говорит – дурни.       – Ладно, держи фотку и спасибо тебе.        – Погоди. Ты где ее нашел?        – Как ты и говорила, в старых альбомах.        – Сделал, как я велела?        – Стырил еще четыре разных фотки кроме этой, остальные сжег, пока вас ждал, – он обернулся, – вон пепел свежий, видишь?        Ольга кивнула. Славик молча, не прощаясь, обогнул Лизу и вылез наружу, заскрипел снег под его ботинками, звук шагов удалялся, но Ольга все равно проверила, ушел ли он, только после этого пошла прямиком к моргу. За Ольгу Лизе почему-то было не страшно. Это моргу стоило притвориться просто зданием, на всякий случай, чтоб Ольга не разозлилась на него.       – Что ты ему показала? – спросила Лиза.       Ольга молча полезла под лестницу – за сигаретами. Лизе было холодно смотреть, как Ольга снимает шарф, прячет в сумку перчатки, пальцы у нее уже были красными и легонько подрагивали – это напомнило Лизе о Димке. В груди стало жарко, несмотря на то, что мороз не прекращая щипал щеки.       – Заставил меня сфоткать, – бурчала Ольга себе под нос, прикуривая, – на слово поверить не мог! Душнила.       – Что ты ему показала? – повторила Лиза, а Ольга хитро прищурилась и затянулась. Лизе надоедали ее игры в загадочность.       – Мне тебя пытать?        – Эх, Лизок. А если ты решишь меня сдать?        – Если я попробую – ты ведь меня закопаешь. Кому больше поверит и Тамара и Антон, своей любимой «язве» или «стрижке-вспышке»?       Ольга засмеялась, смех вышел хрипловатым.       – Убедила. Ладно, расскажу. Я проверила по Печкинской базе, есть ли на Славкиных родителях штрафы.       Лиза поняла, что уже не чувствует холода, даже гнетущий страх от близости морга отступил. Лиза дышала, как пес на летнем зное, каждый глубокий вдох царапал горло, но она не могла заставить себя закрыть рот.       – Как? Как, черт возьми?        – От Димки научилась чертыхаться? Как-как.. У меня есть ключ от кабинета Антона. Это ты знаешь. И пароль от его рабочего компа. База тоже запаролена, конечно. Но Антон – тупой. Не может запомнить несколько букв и цифр, поэтому записал их. Бумажку хранит в портсигаре. Ему и в голову не придет, что кто-то полезет в эту базу. На кой это Нине или Еве? А вот мне очень пригождается.        – С ума сойти, – покачала головой Лиза.       – Ты, наверное, будешь рада узнать, что твои родители смогли оплатить штраф за стрижку, а новых им не выписали. Я пробила и их, когда лазила смотреть Славкиных.       Лиза подняла глаза вверх, из ее рта вырывались струйки пара очень похожие на сигаретный дым, будто она тоже курила. Интересно, что подумали родители, когда им пришел штраф? Разозлились на Лизу за плохое поведение? Удивились? Поняли, что Лизе не сладко или просто решали, как заработать на штраф? Заходил ли папа в Лизину комнату, что посмотреть на вырезки из старых парикмахерских журналов, которые Лиза собирала? Может, все это давно распихано по шкафам или переехало в гараж? Но, скорее всего, Лизины вещи конфисковала «Печка». Лиза никогда раньше об этом не думала.       – Эй, Лизок, с тобой все нормально? – спросила Ольга.       – Да. Да, все хорошо, – Лиза с трудом вспомнила начало разговора, – а фотка, которую тебе отдал Славик? Там Упырь с какой-то девчонкой, зачем тебе эта фотка?        – Потому что эта, как ты говоришь, девчонка – Оса, – сказала Ольга и посмотрела на Лизу невероятно многозначительным взглядом. Видимо, Ольга ожидала реакции, специально выдержала паузу, потом разочарованно вздохнула.       – Не знаешь, кто это? Это же самая большая заноза в морщинистой заднице Емели. Она устроила массовый побег из ЦПНБ, тот самый.       – Погоди, там разве не было много шума из ничего? Кажется, новенькая надзорная, которую только взяли в ЦПНБ, тогда увела троих детей, что ли.       – Четырнадцать, Лизок. Мы с тобой тогда еще маленькими были, но я очень хорошо помню, как мои родители это обсуждали.       – А Упырь обнимается с этой Осой! Вот зачем тебе фотка!        – Вся эта ситуация с Димкой навела меня на мысль, что пора начинать собирать компромат на Антона, – кивнула Ольга, – а на него, как на любого честного печкиста, компромат найдется.       – Ты отдашь эту фотку Стрижу?        – Ему-то она на кой? Зачем это Беспечным? Оса и без фоток помнит о своей дружбе с Антоном. Неужели ты думаешь, что Оса может прийти к Емеле и сказать ему – «увольте-ка Акимушкина, он по молодости со мной тусил»?       – А как тогда?       – К этой фотке нужно собрать еще папочку с подобными документами. И, когда-нибудь, у меня будет рычаг давления на Антона, когда я сама буду работать в Печке. Такой компромат полезен для борьбы за влияние внутри самой Печки, понимаешь?        – Не понимаю, – честно ответила Лиза. Ольга вздохнула.       – Ну, может, оно тебе и не надо – понимать.       – А если эту фотку Нина найдет?        – Ну не буду же я это дома хранить!        – А где? Здесь?        – Ну нет же, Лизок! У меня есть настоящий тайник, потом покажу тебе, когда времени больше будет. Если не испугаешься, конечно.       Лиза посмотрела на морг. Заколоченная дверь, граффити на стенах, мельтешение отсветов с улицы в разбитых стеклах, все это вызывало тревогу и заставляло мурашки бегать по спине. Неужели для своего «настоящего тайника» Ольга смогла найти еще более жуткое место?