Сказок не существует

Из мыслей, наполненных страхом, Энн вырывает протяжный скрип двери. Слышать и вслушиваться - единственное, что ей остаëтся. Ведь глаза покрыты какой-то грязной чëрной тряпкой. Наверное, её использовали для предшественников Халфорд в этой комнате. Ткань туго повязана на голове. А уши немного шевелятся, стараясь улавливать каждый звук. Вскоре становится ясно, что Король и стражники ушли. Энн осталась наедине с мучителем и, кажется, опробует на себе орудие из этой комнаты. Хотя мужчина не торопится вымещать злость. Он будто специально держит узницу в напряжении, медленно прогуливаясь по Пыточной. Больше всего пугает мысль, что Энн не знает ничего. Она не знает, какое орудие тут, каким пыткам её могут подвергнуть, какой характер у мужчины. Только чувствует, как руки мëрзнут и немеют от страха. Сердце пропускает удар, когда шаги раздаются совсем близко. Но фея лишь поднимает руки девушки за кандалы и закрепляет вверху. Это заставляет встать на ноги. Каждое движение - болезненно. Оковы натирают запястья и щиколотки. Кажется, что через пару дней железо раздерëт кожу до крови. Всё это время Шаль вёл себя довольно молчаливо и сдержанно, даже когда взглядом прожигал в Мастерице дыру. Она услышала шорох и даже поспешила себя обнадëжить, что пытки будут не слишком жестокими, но тут же резко получила пощëчину. Мужчина резко и без предупреждений ударил девочку, что на щеке остался яркий след ладони. Халфорд успела только на секунду вскрикнуть от боли. Шорох, видимо, был звуком, как воин снимал перчатку. Аристократическая замашка на аксессуары появилась у него со временем. Было удобно пользоваться перчатками, чтобы не натирать мозоли оружиеи. Но сейчас он не хотел, чтобы удар получился мягким и снял ткань. Всё произошло так быстро, что она даже не успела услышать, как мужская рука рассекает воздух во время удара. Тело снова в страхе задрожало. Ноги подкосились и девушка опять упала бы. Но оковы стали держать её вес. Они снова натëрли ей руки, появился даже маленький порез. Энн его даже не почувствовала, потому что на неё градом обрушались пощëчины сильной мужской рукой. Шаль даже хотел по привычке достать меч, но ощущения голой кожи на рукояти немного остановили его. Нет, он не хотел просто искрамсать девчонку мечом, чтобы она быстро истекла кровью и умерла. Он действительно хотел мучать её до тех пор, пока она сама не попросит о смерти. Так ведь и поступали люди с феями. Они не щадили рабов и в своё удовольствие могли бить, смеяться, обманывать, орать и насиловать. Иногда даже хромых, слепых и прочих неполноценных оставляли возле себя, чтобы издеваться и каждый день напоминать о том, что эти существа - убогие. Воспоминания с новой силой захватили Шаль Фэн Шаля. Ладонь немного горела от таких грубых ударов, но это даже вызвало улыбку. Кажется, монстр внутри него начал входить во вкус. Наполненный безумием взгляд пробежался по комнате. Смакуя вкус мести на губах, воин выбирал орудие пыток. Что это будет? Может тиски для пальцев? Так бы он нанëс ещё и душевную боль, лишая Мастера по серебряному сахару пальцев. Все годы, что Энн училась готовить творения, канули в лету, ведь суставы на пальцах разошлись или она бы лишилась их вовсе. А ведь сломать их проще простого - человеческие пальцы не крепче сырой моркови. Но самому будет наносить увечия приятнее. У Шаля достаточно сил, чтобы он сам переломал все конечности девочки. Просто ещё не время. Хочется оставить на ней столько синяков и ссадин, чтобы они стали болезненным клеймом. Поэтому мужчина отходит к столу с орудием. Девушка ещё не оправилась от пощëчин, а по её телу проходятся хлыстом несколько раз. Она вскрикивает и начинает биться в конвульсиях от боли. Пытается согнуться, но кандалы не позволяют. Энн сама не замечает, как повязка на глазах мокреет от слëз.