Tender Caregiver

— Я вспомнил, какие ролевые игры были у меня с бывшей, — сознался Хаммер. — Сказать по правде, где-то год я был в BDSM-отношениях в качестве доминанта. Прядка Тимоти прилипла к влажному лбу, судорожные вздохи рвались из груди, юноша был невероятно изнурён после оргазма, но он всё же нашёл силы изумлённо поднять голову и вытаращиться на Арми. — Да? — с восторженным недоверием проговорил он. — А почему же ты раньше не сказал? Мужчина пожал плечами. — Ну, мы же не обсуждали своих бывших. И потом, я думал, что мне хватило. Видишь ли, моя нижняя слишком любила боль и унижение, а я чувствовал, что в таком взаимодействии мне не хватает… нежности, заботы. Возможно, мне как раз недоставало быть папочкой для малыша или малышки, — усмехнулся он, — но тогда я не знал про такие игры. Дрожащим голосом Тимми проговорил. — Правда? Ты… тебе бы понравилось быть моим папочкой? — он прелестно покраснел. Арми не удержался и погладил его по обнажённому плечу. — Чему BDSM меня научил, так это тому, что тема для каждой пары индивидуальна. Мы можем обсудить все наши желания и решить, чего мы хотим, — он ободряюще улыбнулся. — Моё желание ты уже знаешь, — чуть расслабился молодой человек. — Я очень хочу, чтобы обо мне заботился папочка… я уже почти отчаялся. Но если ты не захочешь, я попытаюсь заглушить своё желание. Хаммер сглотнул. А сам-то он сможет приглушить свои желания ради Тимоти? Одним из бзиков Арми были чистота и порядок. Брат в шутку называл его Моникой Геллер — настолько Арманд стремился к безупречности во всём. Это относилось и к сексу: мужчине нравилось быть уверенным, что его партнёр уделил внимание гигиене. Но не всегда любовники и любовницы с пониманием относились к желаниям Хаммера, а кто-то и расставался с ним по причине «замороченности». Когда он жил со своей нижней, Лиз воспринимала клизмы как приказ и пытку, а лёгкий массаж животика с наполненным водой кишечником — как причуду своего Верхнего. Арми же будоражила одна только мысль о медицинских процедурах. Мало что заставляло его приблизиться к мощному оргазму, кроме осознания того, что партнёр абсолютно чистый… Но как это воспримет Тимми? Было бы ужасно упустить такого потрясающего, милого, нежного парня из-за бзика на чистоте… — Арми? — тот прервал ход его мыслей, прильнул, глядя обеспокоенно. — Ты тут? — Хаммер совсем забыл, что Тимоти ждёт ответа. — Я не против, если бы мы играли в эту игру время от времени или даже постоянно, — заговорил Арми. — Но у меня тоже есть свои фантазии, которые я мечтаю воплощать с партнёром. Ты поделился своими желаниями, я поделюсь своими, всё честно, — он приулыбнулся, насколько же сосредоточенным вмиг сделался Тимоти. Хаммер старался скрывать за улыбкой своё волнение. — Я — можно сказать, перфекционист, — продолжал он. — Говорят, мужчинам это не свойственно, но я всегда тщательно слежу за чистотой в своём доме и внимательно отношусь к уходу за своим телом, — ему следовало бы использовать слово «трепетно»… — Ты, наверное, уже это понял. В общем, гигиена партнёра для меня тоже очень важна. И если на меня будет возложена ответственность заботиться о малыше Тимми, — Хаммер усмехнулся, и Тим отзеркалил движение уголка губ, — то я буду счастлив следить, чтобы ты был довольным и чистым не только снаружи, но и… Мужчина замер и стал ждать реакции Тимоти. Не перегнул ли он палку? Шаламе размышлял. — Внутри? — уточнение. Кивок. — Задница? — совсем шёпотом. Кивок. — Надеюсь, тебя это не очень пугает, — волнуясь, добавил Арми. — То есть… с некоторыми бывшими мы разошлись, стоило им только услышать слово «клизма». Мы бы не стали делать это каждый день или каждую неделю, можно ещё и расслабиться сначала — я бы набрал тебе ванну с пеной, почесал спинку… Арми замолчал, ожидая вердикта от Тимоти. Что тот вскочит, назовёт его извращенцем и вылетит из квартиры, возмущённо размахивая руками. Хотя… чёрт, они сейчас на его квартире, зачем Тиму куда-то уходить? Впору Арми ждать обвинительного указательного пальца со строгим «убирайся». Но ничего такого не произошло. Шаламе всего лишь откинулся головой на подушку и пожевал губу, размышляя. — Арми, погоди, я сейчас, — вдруг проговорил он задумчиво и, вскочив, как был, абсолютно голый, направился на кухню. Хаммеру только и оставалось, что проводить озадаченным взглядом гибкую спину и маленькие поджарые ягодицы. Выражение лица Тимми было абсолютно непонятно мужчине, чёрт его знает, какие мысли вертелись в этой кудрявой голове. Вспомнилось, как он отошёл в ресторане покурить, раздумывая над словами Тимоти про номер в отеле, пока тот сидел и нервно отпивал водку. Сейчас Хаммер был на месте Тимми — в волнении и неведении. Молодой человек вернулся через пару минут, ставя на всклокоченную постель пластиковый поднос с маленькой бутылкой и двумя стаканчиками, между которыми лёг обломок шоколадки в белом налёте. Тимоти плюхнулся рядом с Арми и чуть не опрокинул стаканчики. — Уилл, мой друг, подарил, — Шаламе проследил за озадаченным взглядом партнёра на бутылочку. — Не знаю, что у него было в голове, когда он покупал ликёр, меня от него так развозит… Но другого алкоголя у меня нет, а для разговора о бывших мне нужна подпитка, — неловкий смешок. — Тим, тебя ведь не напугал мой личный кинк? — Арми всё ещё переживал за реакцию парня. — Только не наливай мне много, — попросил он, когда Тимоти принялся разливать ликёр. Тот мотнул головой. — Арми, мой предыдущий… эээ, парень, с которым я осмелился попробовать формат папочка/малыш, привёл меня на игрища к себе домой и там только сознался, что его престарелая индийская «мамэ» обожает наблюдать, — он закатил глаза, а Арми едва не поперхнулся. — Тогда мне очень хотелось, чтобы я узнал об этом заранее, это такой дикий кринж... Так что на фоне той истории меня не слишком пугает слышать про подготовку к аналу… Ну, и однажды у меня была неприятная ситуация во время секса… Тут Тимоти дичайше покраснел и прикрыл лицо рукой. — Но это я в другой раз расскажу, — разом заглотил весь ликёр из стаканчика. — А про бывшую свою расскажешь? — застенчиво спросил он. Настала очередь Хаммера проглотить весь предложенный ему алкоголь, а потом лезть в карман пиджака за сигаретой. Ни сладковатый вкус ликёра, ни горечь от затяжки не успокоили его. Говорить про отношения с Лиз мужчина страшно не хотел, но раз у них получился спонтанный вечер откровений… да и Тимоти не успокоится, пока не выведает основное под графой «бывшая». Маленький ревнивый зверёк жаждал знать — кто-что-как и когда-расстались. — Однажды я жил в таком формате, — начал вспоминать Арми и затянулся сигаретой. Тимоти навострил уши. — BDSM. Ну, года три назад. Мне было двадцать девять, я был не против экспериментов, и Лиз убедила меня попробовать. Мы начали с BDSM-сессий, а закончили игрой 24/7. Очередная затяжка. Небольшая пауза. — Как сейчас думаю, — продолжал Хаммер, — скорее это она мной помыкала. Я был настроен гораздо нежнее. Хотелось угощать её чаем, кутать в одеяло, разговаривать… Но казалось, ей нужны были жёсткие развлечения нон-стоп. Со временем я не выдержал и честно сказал, что меня напрягает такой формат. Выяснилось, что она это чувствовала, но боялась заговорить об этом со мной… Вот так мы и разошлись. Тогда до меня дошло, что в хороших отношениях с партнёром надо разговаривать. Знал бы я об этом в свои двадцать. Тимми помолчал. — Наверное, BDSM-лайфстайл — это немножко утопия? — задумался он. — То есть… я и сам бы хотел лайфстайл «папочка-малыш», но, наверное, не смог бы быть малышом двадцать четыре часа в сутки и круглый год? Даже актёры не могут же быть в образе так долго? В лайфстайле вы такие, какие есть, и если тебе приятнее дарить нежность и ласку… то что в этом такого? — Тим дёрнул плечом. — Не представляю себе строгий контроль над собой днями и ночами… Хочу, чтобы обо мне заботились… но иногда и наказывали тоже. Ну, а что у вас было в этом лайфстайле? — он покачивал голой худенькой ступнёй. — О, много всякого, — осторожно начал Хаммер. Он сейчас фигурально ступал на лезвие бритвы. — Она называла меня «господин», «хозяин». Ходила на четвереньках, мыла мне ноги, утром могла разбудить вылизыванием ступней, — он представил Тима на месте своей бывшей, и в паху стало крепчать. — Ела из миски, гуляла с ошейником, даже при гостях напрашивалась на порку, — горько хмыкнул он. — Она частенько нарывалась на ремень, — в воображение влезли маленькие и упругие ягодицы Тимми, раскрасневшиеся, исполосованные ремнём Хаммера. Тем временем сам юноша закинул в себя остатки ликёра из стаканчика и принялся медленно зацеловывать предплечье Хаммера. — Может, мне нашкодить, а ты дашь мне ремня? — предложил он с жарким придыханием. У гениев мысли сходятся. — Не сейчас, — рассмеялся мужчина, хотя чертовски хотелось согласиться на соблазнительное предложение. — Тимми, в тебе уже говорит ликёр. Тимоти чуть пьяно и упрямо мотнул головой. — Хочу, чтобы ты забыл про свою бывшую! — Поверь, ты лучше неё во всём, — рассмеялся Хаммер. — Предлагаю сейчас по очереди в душ и спать. Мы оба очень устали. Горячий душ расслабил каждую клеточку тела мужчины, после чего разбудить его не смог бы даже парад под окнами. Вымотанный после тяжёлого дня, он рухнул в постель к Тимоти. Тот не пошёл ополоснуться, только надел трусы и просто сидел, подозрительно притихший. — Арми, а тебе нравилось, что она тебе делала? — негромко уточнил он. — Что именно? — пробубнил Хаммер, которому сейчас было интереснее уткнуться в наволочки и простыни с запахом его Тимми. — Ну… — стыдливо проговорили над ухом, — мытьё ног, вылизывание ступней… — Это было неплохо, — выдал Арми последнюю за вечер связную мысль. — Спокойной ночи, — зевнул он, его рука погладила ладошку парня. А дальше Хаммер вырубился и не просыпался до позднего утра. *** Когда ковёр в комнате Тимоти уже покрылся мягкой позолотой ноябрьского солнца, а за окном потихоньку раздавался хруст первого снега, сознание Хаммера заполнили сны о том, как они с Тимми бегут по пляжу в Каннах. Или это была Греция… неважно. Шаламе со смехом забегал в воду, широко задирая ноги в своих пятнистых плавках, и подзывал Арми ладонью. Но мужчина стоял на месте, чуть на шаг в воде и наслаждался тем, как мягкие волны обволакивают его ноги. Хаммер непроизвольно дёрнул ступнёй, и вдруг приятные движения моря прекратились. На палящем солнце захихикал почти обнажённый Тимоти и рухнул спиной в воду, создавая ладонями веер брызг. Тут волна сделала какое-то очень удачное движение по пятке, и греческий сон растворился в полудне, а юноша обнаружился не в море, а на коленях у постели: возле голых и намокших от его слюны ступней Арми. — Тимми? — Хаммер распахнул рот. Тимоти приложил пальчик к губам. — Тебе приятно, папочка? — невинно поморгал он и лизнул шершавый большой палец мужчины. — Как тебе спалось? Арми решил подыграть Тиму. — Я очень хорошо спал, малыш… — спать в маленькой квартире парня и вдыхать аромат от его вещей, да ещё и обниматься во время сна действительно было редкостным удовольствием, но сейчас Хаммера больше занимало, что Тим такое вытворяет. — Ммм… — Тимми поцеловал щиколотку. — Я рад это слышать, папочка. Я немножко проголодался, покормишь меня? — Что это ты нашёл за способ меня разбудить? — завтрак не интересовал сейчас Арми так, как тема ступней. Очень робкий взгляд. — Я просто сильно хотел тебя порадовать, папочка… Порадовать? Мужчине даже стало стыдно. Он не был особенно против взаимных ласк ступней, пусть и не замечал за собой фут-фетишизма, но чтобы Тимми так его будил… Арми хоть бы сходил ноги ополоснуть… — Ты же ходил в душ перед сном, папочка, — будто прочитал его мысли возлюбленный. Ходил… — Вот что, иди ко мне, — Арми стряхнул одеяло и подал Тимоти руку. В заспанную голову пришла шальная идея. — Ложись-ка сюда, лицом на подушку. И ноги раздвинь. — У нас будет утренний секс, папочка? — задрожал от возбуждения юноша. — Терпение, малыш, — поддразнил его Хаммер. Если вчера Хаммер не был уверен, что сможет бороться с бзиком на чистоте ради Тимоти, то сейчас он захотел попробовать переступить свои границы. Прелестный мальчик ведь не постеснялся разбудить его вылизыванием ступней. А Арми… он не мог переставать влюбляться в Тимоти и восхищаться его телом, а значит, его не должна смущать какая-то неведомая «грязь». Мужчина по-прежнему будет счастлив, если Тимми позволит делать ему ванны с морской солью и бомбочками, чесать спинку и промывать перед любовными игрищами. Но с ним впервые захотелось, чтобы всё было иначе. Готовимся проявлять ласку и заботу уже сейчас. — Папочка, что?.. — Тимми замотал головой, когда трусы резко потянули вниз, и тут же гортанно застонал, когда влажный язык Арми проехался по нежной промежности. — Расслабься, малыш, хочу подарить тебе удовольствие, — Хаммер улыбнулся и продолжил ласкать кончиком языка сморщенное отверстие. То круговыми движениями поласкать жаждущий анус, то припухшими губами скользнуть по тяжёлым налившимся яичкам, то развести ягодицы ладонями, чтобы вскрикивающий от наслаждения Тимоти не зажимался… Вскоре между ног юноши было всё мокро от слюны Арми, а сам Тимми выдыхал: — Папочка… можно пальчик внутрь?.. Я так долго не продержусь… Боже, папочка! — Кончишь только от моего языка, — пообещал мужчина и вновь нырнул к чувствительному местечку. Тимоти вздрагивал от каждого нового влажного движения и блаженно ныл, ощущая ловкий язык внутри себя. Мышцы его ануса инстинктивно сократились, казалось, что на всю комнату стало слышно учащённое сердцебиение юноши. — Блядь... как же охуенно! — он жалобно захныкал, ведь язык Арми задел ту самую сладкую точку. Мужчина поднял голову и легонько шлёпнул своего мальчика по бедру. — Детка, что это за выражения! — возмутился он притворно. — Я буду вынужден наказать тебя за ругань! Громкий низкий стон. — Ох… накажи меня, прошу… но и дай мне кончить, папочка… — Сейчас кончишь, — кивнул Арми. Несколько ударов самым кончиком языка по простате, и Тимоти выгнуло на постели с протяжным «а-ах». После этого они очень долго лежали, восстанавливая дыхание. Тимми чуть сдвинул ноги, стараясь не зажать голову Арми между ними. Сам мужчина был впечатлён тем, что он самолично совершил только что, даже не было мыслей спешно бежать в ванную и прополаскивать рот… — Такого, — сбивчиво проговорили сверху, — мне ещё никогда не делали… какой же у тебя длинный язык… я чуть с ума не сошёл. — Это был аперитив, — шутливо объяснил Хаммер и отвесил нежный шлепок по упругой заднице. — Я думал, ты захочешь дать мне ремня за ругань… — прохрипел Тимоти. — Встретимся на выходных? Тогда я тебя и накажу. И, если ты не против, мы попробуем и… — …клизму? — договорили они одновременно. — Арми, это же нечестно… после таких ласок я на что угодно соглашусь, — Шаламе сейчас был как растаявшее масло, не иначе. Он лежал ничком, и из всех частей тела мог кое-как шевелить только губами. *** Неужели у него получилось? Неужели Арми согласился стать его заботливым папочкой? Мысль о том, что Тимоти нашёл себе доминанта, что тот даже поделился своими желаниями, взбудоражила так, что сами желания отошли на второй план. Но когда Шаламе проводил Арми, принял душ, пообедал и в целом подуспокоился после волнительной ночи, на первый план вышел пункт заботы о гигиене. Надо признать, если вычеркнуть «от Арми» из словосочетания «клизма от Арми», этот момент становился немного тревожным… Лэнс, блядь! Тимоти закрыл лицо руками. Какого хрена та ситуация с бывшим продолжает вылезать из воспоминаний? Стыд ёбанный. Рассказывать Хаммеру про Лэнса Шаламе был ещё не готов. Ну и, наверное, нормально, когда партнёр заботится о чистоте? Интимная близость — это не то, на что им обоим плевать. Чуть больше года назад. Тимми открывает шкафчик в ванной. Одинокая спринцовка ютится на нижней полке. Молодой человек краснеет, глядя на синюю резиновую грушу… «Тим, что ты такое думаешь? Где Лэнс, а где Арми? По Арми ясно, что он умеет быть нежным и заботливым. И ещё он пообещал ванну и потереть мне спинку. Он что, пристегнёт меня к кровати наручниками и зальёт сразу несколько литров? Никогда бы он так не поступил…» Скажи ему, что тебе немного страшно. Он поймёт. Но Тимоти не мог просто сказать это самому себе, поэтому решил позвонить Полин. Сестра быстро выскочила на экране FaceTime. — Привет, тыквёнок, — поздоровалась девушка торопливо, — у тебя что-то срочное? Я убегаю на работу через десять минут. — Мне нужен твой маленький совет, — порозовел парень. — Представь себе, что твой партнёр сознался тебе, что у него не совсем обычный фетиш. Это тебя не совсем напрягает, но всё равно чуточку страшно. Что бы ты сделала на мо… на месте моего друга? Для друга спрашиваю. Сестра не купилась на это. — Господи, что Арми тебе предложил? Зоофилия? Копро? Он нюхает подмышки незнакомых женщин в транспорте? — хмурилась она всё больше. Даже нервничающий, Тим рассмеялся в голос. — Полин, откуда ты набралась этой ерунды? Нет, ничего подобного и близко нет. Просто мы разговаривали о своих желаниях, и я чуть-чуть заволновался, вот и всё. Полин озадаченно моргнула, — прямо как мама, когда та пыталась решить в уме какую-то сверхсложную задачу. — Это как-то связано с той историей с Лэнсом, которую ты не хочешь никому рассказывать? Тимоти запаниковал. — Возможно, схожая тема… то есть, блин, нет. Нет. Это неважно. Губы Полин сжались в тонкую линию. — Тимми, я бы хотела помочь тебе советом, но ты не сильно упрощаешь мне задачу. Если у него безобидные желания, и ты просто боишься — поговори с ним. Как я поняла, это взрослый мужчина, и он настроен разговаривать. Прислушайся к себе и расскажи, что тебя тревожит. А в крайнем случае — тебя никто не тащит делать то, что ты не хочешь, — прагматично заявила сестра. — Если тебе что-то не нравится, а он продолжает настаивать — до свидания. Итого: ноль неприятного секса. Полин, как всегда, запросто и категорично обрубала. Но Тимми услышал то, что хотел. Он просто скажет Хаммеру то, что его беспокоит. И ещё он сомневался, что мог бы отказать такому роскошному мужчине в чём-либо… *** В субботу утром прилетело долгожданное сообщение от Арми: Тимоти, ты готов посвятить вечер расслаблению и фантазиям? Или у тебя есть на сегодня другие планы? Пока Шаламе печатал ответ, губы растягивались в улыбке: Другие планы даже не планировали планироваться, папочка.