***
Окружающий шамана-путешественника, только что звали его не Даша, пейзаж понемногу сменялся, пропадали болота, и общая густота леса снижалась, все чаще встречались поляны или целые участки покрытых травой и кустами полей, хотя оврагов стало даже больше, да и холмы попадались все чаще. Местность понравилась юноше заметно больше, просто за счет своей новизны, несмотря на то, что защиту от дождя и плохой погоды было все сложнее и дороже ставить, да и ночи тоже теплее не становились. Огромное количество змей и ядовитых насекомых, как и гнуса, какого стало лишь немногим меньше, чем около болот, вынудило потратиться на создание новых, более продвинутых тотемов-отпугивателей, дабы избавить себя от шипяще-ползающей проблемы. Одну особо магическую змейку странной сине-фиолетовой в крапинку раскраски, какая явно выделялась не только цветом чешуи, но и яркостью вполне развитой ауры, Степан цинично поймал, пользуясь навыками шамана-бродяги из соответствующего блока знаний, а после сцедил весь имеющийся яд и отпустил. Потом, вспомнив о том, что яд у змей восстанавливается долго, а потому он мог обречь ничего ему не сделавшую (не считая попытки укусить за жопу при усаживании на прогретый солнцем камень) зверушку на голодную смерть, он ее догнал, накачал ауру магическим резервом, с помощью удачно имеющегося камлания призвал специфичного духа, какой должен будет в течение суток восполнить запасы отравы, а потом снова отпустил. Навыков друидизма или мастера зверей у него все еще не было, хотя кое-что в этом направлении он умел, из смежных с шаманизмом навыков, но вот только упорно казалось Степану, что в прощальном шипении змеином было нечто матерное, прямо этажей так в шесть, не меньше. Системные задания радовали тем, что являлись преимущественно исполнимыми, хотя и довольно странные попадались, вроде задачи на подселение мелких духов в мелких же зверей. Опыт, повышение эффективности работы духовной трансформы, немного сродства со сферами, а также много звериных трупиков – поначалу манипуляции Степана бедных полевок немножко убивали, а первый блин, вернее первая мышь, когда он еще не дозировал силу, да и духа выбрал не совсем уж мелкого, вышел не комом, а взрывом. Кровавым, да. Мышку разорвало будто бы она была хомяком, а влили в нее не духа водного типа, а литр никотина, зато сам дух внезапно эволюционировал, причем спонтанно и черта с два так повторить получится. Попаданец даже заключил с благодарным ему за такой подарок, жертву и рост в силах духом договор и засунул в одну из ячеек четок: при воздействии на живое существо такой кроваво-водный индивид духовный мог не позволить крови даже из маленькой царапинки остановиться. Свойство откровенно слабоватое, да и снять воздействие проще простого, а на сильную ауру оно не ляжет, но юноше был интересен сам процесс эволюции духа. Что-то он в этом понимал, но только отдаленные осколки знаний, полноценной строки таланта подобного толка у него, очевидно, не имелось. Попытка повторить успех, кстати, никаких результатов не принесла, кроме геноцида грызунов, зато хоть приловчился к подселению, под конец отправив обратно в большой мир тройку чуть подросших даже визуально полевок с подселенными в них сущностями. Еще одно задание заключалось в проведении специфического камлания плодородного типа, только более темной направленности: нужно было сделать небольшую встреченную рощу чуть волшебных (ничего экстраординарного, но древесина у таковых несколько дороже обычных пород за счет легкости и крепости) деревьев более дикой, заросшей и объединенной в один малый лесной массив в духовном плане. Фактически, создание-призыв полноценного духа-хранителя, что весьма сложно и даже где-то рискованно, но с меткой корней и такой же меткой духовных сфер он мог себе позволить риск просто потому, что риска именно для него не было. По итогу Степан завершил камлание, хотя и промок так, будто таскал мешки с контрабандой на границе, зато опыта прибавилось весьма заметно, да и просто сродство с природной сферой поднялось, и резерв восполнился почти до края за счет обратной связи с рощей. Получившийся дух вышел достаточно сильным и послушным, отчего теперь юноша может в любой момент поискать в этих деревьях укрытие и его, в меру сил, укроют. Ну, если бы он реально собирался здесь оставаться, а не уходить в дальнейший путь, но сам факт он запомнил, мало ли, когда пригодится такое вот знание? Самым запомнившимся было, впрочем, последнее задание, хотя оно тоже не относилось к Автобогине, а запомнилось еще одной материальной наградой: полноценным и весьма качественным тотемом, в каком сидит контрактный дух защитно-ограждающего типа, способный создавать достаточно эффективные защитные контуры и отвращающие поля против всякой темной, голодной и злой чертовщины. Причем дух, что особенно радовало Степана, был именно что светлым, солнечным даже – рожденный из лучиков теплого летнего дня, впитавший чистоту этого света, он был малополезен даже против откровенно слабых стихийных духов, но, будь у него такой тотем во время битвы с фонарщиком, то битва закончилась бы практически мгновенно. Ради столь веселого дела, как засветить мертвяку в рожу, этот дух легко тотем и покинет. Немного уставшего от постоянного контакта и общения с преимущественно злыми и темными сущностями Степана такое задание искренне обрадовало. Ради выполнения задачи пришлось поднапрячься, ведь метка корней была в этом деле бесполезна и, если бы не классово-системное равновесие, позволяющее не губить отношения с духами противоположных и конфликтующих сфер (если самостоятельно это равновесие не загубить специфическими свойствами), дарованное при выборе соответствующего класса еще в первый день, то она бы вовсе изрядно мешала. А так хотя бы препон не имелось, только отсутствие бонусов и плюсов, пришлось все самому делать, не полагаясь на усиления, если общей метки сфер не считать (а ее, будем откровенны, приходилось считать, ибо тоже немалое подспорье). Раздетый донага, - отчего он чувствовал себя очень глупо, пусть и не было рядом свидетелей, - Степан весь день, от самого рассвета простоял на вершине пологого холма, впитывая солнечные лучи всем духовным телом. В этот раз он не формировал третьей руки, а создал этакий покров духовной плоти-ауры по всей поверхности тела. Не защитный прием, хотя можно было бы что-то такое попробовать, даже наоборот – в таком состоянии было проще покалечить и повредить это самое духовное тело. Но зато идеальный фильтр для лучей света, позволяющий выцепить из них нужных духов, призвать их и связать контрактом. Со стороны, должно быть, забавно смотрелось, как вокруг голого парня понемногу скапливались мечущиеся солнечные зайчики, собираясь в полноценный ореол, с каким на Земле можно было бы косплеить если не самого Иисуса, то как минимум ангела господня. Этот ореол был со временем, - которое клонилось к закату, - скомкан в большой сияющий апельсин, а следом сияющий мячик ярко вспыхнул и осветил всю округу очень чистым таким светом. Ближайшие пару месяцев на этом холме и еще метрах в трехста от эпицентра вспышки обычные средства невидимости будут сбоить или вовсе не станут работать, а чары или иной природы способности рангом повыше станут потреблять куда больше сил. Неплохое средство против незваных гостей, если честно. Реши он когда-то начать зарабатывать созданием волшебных сигнализаций, то вот это предложение обязательно нужно будет включить в прейскурант. Тотем возник из пустоты прямо перед глазами, стоя на осенней траве пред взором продрогшего до костей юноши, лихорадочно камлающего на себя теплый ветер и натягивающего одежду задубевшими пальцами. Выглядел этот тотем, мягко говоря, куда более красиво, чем поделки самого Степана: длиной в локоть и шириной с запястье, этот небольшой столбик оказался вырезан из белоснежного дерева, на каком едва угадывался древесный же узор. Зато узоры обычные, резные, украшающие изделие, но при этом несущие весьма значимый смысл, покрывали это бревнышко сплошным ковром. Сидящий в тотеме дух оказался силен, да и сам столбик являл собой вещь на грани с мастерским артефактом, пусть и не дотягивая до таковой планки. Иронично, наверное, что самым сильным духом в его постоянном распоряжении, а не по разовым призывам, оказался именно светлый благословитель – способный уничтожать нежить и тьму, изгонять проклятия или усиливать общий тонус здоровья. Иронично потому, что большая часть выполненных заданий и самых мощных слуг в свите Степана происходили преимущественно из стихийной, природной и темной сфер. Еще ироничнее то, что именно в бою этот конкретный дух малополезен, если, конечно, не против некроманта, припершегося на бой вместе с толпой подконтрольной лично ему низшей нежити, с какой он себя еще и связал нитями силы. Как будто мир его, Степана, уговаривает вернуться обратно в тот злополучный городок, Фантрель, да и зайти в гости к почтенному мэтру Румориасу Крелльбу. Нет, даже не самому зайти, а послать впереди себя духа из тотема, предварительно накурив тотем благовониями и другими способами временно усилив духа, вложив все его и свои силы в один удар. Регулярно молодящегося не самыми светлыми и довольно мертвыми способами некроманта, быть может, и не убьет, но уж точно прожарит хорошенько, до болезненного вопля, а вся его мастерская, заготовки и инструментарий, как раз-таки на мертвое заточенные, придут в негодность. Но приятные мысли он от себя гнал, все равно ведь возвращаться не собирался. Не в ближайшее время точно. Будто бы в награду за его старание и готовность оставить позади мелкие и не очень обиды, совсем скоро он все-таки достиг чертовой дюжины уровней, получив заветный ап. Событие случилось во время очередного конфликта с каким-то злобным зверем, напоминающим покрытого ежиными иголками пса. Тварь была однозначно неестественна, но контролирующих схем в ней так и не удалось найти, так что если это и был чей-то магический эксперимент, то явно бесхозный, давно уже бродящий по дикой природе. Зверя удалось сначала напугать стандартным эффектом ужаса, но ненадолго – все время летающие рядом духи разведчики заметили, что пришедший в себя после порции парализующего волю страха зверек начал следовать за человеком, и не было в том преследовании ничего доброго, только голодное. Тварь, видимо, чуяла пропитанное магией мясо и жаждала его, очень сильно жаждала, а также была слишком тупой, чтобы всерьез понимать бесперспективность затеи. Нет, в теории, оно могло бы выждать ночи и напасть на спящего, но без разведки Степан по этим лесам уже давно не ходит, спать всегда укладывается в защитном круге, а пропустить не пытающегося скрываться в духовном и магическом зрении зверя было довольно сложно. Вздохнув, не желая все время оглядываться, юноша остановился, сбросил на землю свою сумку-рюкзак, потянулся волей к одному из своих браслетов и звучно хлопнул в ладоши, будто бы отрабатывал такой жест полжизни. Со стороны, наверное, в этом жесте была видна пусть не изящность, но некая первобытная грация, как и в резко шагнувшем на месте и топнувшем по земле теле, в работе ног и чуть ссутуленной спине. Прошедшая по ауре сила создала зов, на зов явились те, кого он позвал, а следом все закончилось: два удара молнией, первый послабее, чтобы сбить шаг и парализовать, а второй уже с вложением сил, и на этом надоедливый и наглый зверь перестал жить. Подошедший поближе Степан глядел на чуть дымящееся тело, на загривке которого разорвало игольчатый покров и обнажило плоть, думая над тем, вырезать ли ему части этого трупа или так, сразу все тело принести в жертву? Зверь хоть и волшебный, но не ценный, никаких реально нужных вещей из него не взять, даже клыки с когтями, его база знаний после сканирования и прощупывания оценивает лишь немногим лучше, чем обычные волчьи. Пришедшее системное сообщение, как и голосок от Мадам Милфитреску, вызвали скупую улыбку и легкую симпатию к уже мертвой твари, какая ценой своей жизни самоотверженно прокачала попаданца на ступеньку выше. Получено: «развратное развитие I», «развратное развитие II». Обретенные таланты добавлены к общему статусу Игрока. Богиня в своем репертуаре, подарив сразу удвоенный мета-навык, позволяющий повышать себе опыт от любого действия пошлого или интимного характера. Неважно, будет это шикарный разврат в султанском гареме с тремя десятками красоток сразу или грязный перепихон с дешевой шлюхой в переулке – опыт даст и то, и другое, и все остальное, правда, весьма разное его количество. Первый вариант прямо сейчас мог бы помочь Степану прокачать не меньше десятка уровней, а второй даст опыта лишь немногим более, чем за пятерых убитых зверей, вроде вот этого, недавнего. Но вообще свойство не совсем бесполезное, ведь коэффициент прибавки опыта у этого подарка куда выше, чем у той же мирной прокачки, очень заметно выше – настолько высокий, что будь у Степана много денег, а также элитный бордель в шаговой доступности, он бы неминуемо задумался. Также прибавку дают любые развратные действия, включая онанизм или даже просто фантазии и пошлые мысли, если они окажутся достаточно яркими. И да, фантазии об Автобогине вполне для работы навыка подходили. Такой себе способ донабрать опыта для нужного уровня, при этом не напрягаясь выше необходимого всякими сложными камланиями. Прокачка для очень ленивых, конечно, но при случае знать, что удачно сложившаяся ночь принесет не только удовольствие, но и опыт – это не так уж плохо, если подумать. Долгое время обдумывавший свои дальнейшие действия юноша снова предался размышлениям, хоть и принял решение несколько заранее. Снова он не повысил ни камлательную практику, ни боевое камлание, хотя оба варианта были нужны, и он просто обязан был их как можно скорее развить до текущего максимума, ограниченного характеристиками. Но в этот раз, вдохновленный своими успехами на ниве выполнения заданий и, особенно, работой с духами солнечного света, он выбрал нечто иное, остановив свой выбор не на знании, но на свойстве. Изначально подаренная Автобогиней «малая метка плеяды духовных сфер» сменилась «небольшой меткой плеяды духовных сфер», при этом избавившись приписки о «даре», что парня порадовало даже сильнее, чем само повышение. Эта метка, даже малая, была явно нерядовым свойством, ведь он его в перечне доступных вариантов не встречал, но теперь, после взятия десятого уровня, ее можно было свободно повысить. Усиление связи и авторитета у духов абсолютно любого направления, вплоть до того, что даже не самые мелкие из них были готовы работать если не бесплатно, то за обещания, при этом сами стараясь помочь, сами соглашаясь на контракты без торга и долгих плясок с бубном, пусть и только фигуральных. Платой за это стала скрутившая ауру судорога, будто по всему тонкому и духовному телу сразу провели шершавым языком или острейшим лезвием, причем сразу и одновременно. Да, для его текущего уровня небольшая метка – это предел развития, очень близкий к его текущему максимуму и от этого пройти трансформацию оказалось неожиданно тяжело, сказывалась сравнительная слабость ауры, на какую вешалось столь ценное свойство. В сути своей такая метка модифицирует не сами оболочки одаренного, но отпечатанную на них «кредитную историю» шамана, как и метка корней, только с куда более широким охватом доступных сфер. Только все равно приятного в том, что на собственном духе появляется столь массивная отметка «перед вами большой авторитет и важная шишка», мягко говоря, не так уж много. Чувствовал себя он очень раздраженным, словно змея, какая линяет, сбрасывая кожу и от этого начинает беситься, или как блохастая собака, какую укусили в том месте, где даже не почесать толком. Отдыхал долгие два часа, лишь полностью придя в себя вставая на ноги и продолжая путь, предварительно принеся в жертву духам убитого игло-пса, самые манящие нематериальных слуг части его тела, - преимущественно потроха и мозг, - а перед глазами все мелькали деревья, деревья, кусты, деревья, холмы, деревья, овраги, деревья, деревья и, конечно же, деревья. Несмотря на все возможное сродство с природой, несмотря на то, что юноша очень изменил свое восприятие реальности благодаря регулярному общению с духами, несмотря на закалившийся характер и дух, он все равно понемногу начинал леса не то чтобы прямо ненавидеть, но его от этих пейзажей уже начинал бить нервный тик.***
Деревня показалась внезапно, стоило только выйти из леса и подняться на холм, как тут же ее и увидел, а заодно и реку, причем река была ого-го, метров триста ширины, не меньше, а вода аж почти черная, да дрожит от ветра пронзительного. Пейзаж был таким красивым и, что потрясло куда сильнее, настолько отличающимся от уже осточертевших пейзажей лесных, что на некоторое время юноша просто застыл и стоял себе, улыбаясь дебильной улыбкой. Потом напомнил себе о том, как у него проходили прошлые встречи с людьми и визиты в населенные пункты, заставив себя снова стать серьезным и готовым к кажущимся неизбежными проблемам. До деревенских хат, большая часть которых прикрыта вполне себе неплохой деревянной стеной, пусть и обветшалой, было еще пара километров минимум, но уже отсюда можно было сказать, что местечко хорошее, зажиточное. Красивые домики, большая часть которых располагалась поближе к реке, рыбацкие причалы и лодчонки, а также высокий берег, уберегающий от весенних паводков (отчего для причала приходилось кусок обрыва скапывать, чтобы было куда лодку затащить). С рыбой здесь проблем быть не должно, это факт, да и небольшой причальчик, явно не под рыбацкие лодчонки сделанный, намекал на то, что водные караваны могли бы здесь и остановиться, закупить еду или продать что-то свое. Удачно расположенное место для жизни, ничего не скажешь, но, если кто-то злой решит по этой же реке приплыть пограбить, то будет сложно отбиться, ведь с той стороны защита почти никакая, только и останется, что в хатах запираться, но когда и где такое вообще помогало? Степан шагал легко и пружинисто, полный резерв и подселенный в тело дух, весьма сильный, позволяли при нужде стартануть с места не хуже олимпийских чемпионов, да и прочность кожи и всего тела тоже выросла. Выражаясь системным языком, подселенный дух временно поднимал телесность не ниже тройки, а на форсаже и все пять выдавал, правда сжигая уже не только резерв, но и жизнь с кровью. Конечно, такая перестраховка могла показаться слишком чрезмерной, но, блин, еще ни одного не было поселка, в каком Степан не нашел бы себе проблем, так что он решил не дожидаться подтверждения тенденции. Тем более, что в щадящем режиме дух практически никак себя не показывал, если не считать чуть заострившихся черт лица, все равно остающихся человеческими и не слишком страшными, без зловещей долины. Хотя последнее, конечно, следствие не осторожности подселенного, а намеренного воздействия на себя и на духа духом уже своим, той самой трансформацией, какая нивелировала эффект на внешность. Без этого свойства лицо приобрело бы однозначно неприятные и нелюдские черты, да и глаза бы подсвечивали будто у кошки. Недавнее повышение уровня и развитие когда-то подаренного свойства привело к тому, что с любыми действиями камлательной природы стало работать заметно легче, включая также и подселение духов в себя. Они не перестали вредить случайно, просто от неловкости пребывания в материальном теле, но вот намеренно поводок дергать и терпение шамана проверять практически перестали, вот этот конкретный дух - так уж точно. Иначе Степан бы не стал его в себя подселять для столь важной задачи, как произведение первого впечатления, ограничившись чем-то послабее и поскромнее в запросах, а то ведь этому еще придется жареного мяса скормить, пока он в его теле обретается, если не сегодня, то в течение луны. Впрочем, отведать шашлычка парень и сам был не против, так что здесь они с духом достигали консенсуса близкого к абсолютному. Чем ближе юноша подходил к деревне, тем сильнее ему начинало казаться, что не зря он духа подготовил, потому что было с деревней что-то не так, как должно. Не слышно было никаких детских криков, почти не видел он людей, а работающих людей так и вовсе, отчего мысли все сильнее скатывались к тому, чтобы напрочь позабыть об изначальных планах и уйти обратно в лес. Он был готов ко всему, как ему казалось. К тому, что деревню захватили хитрые и подлые разбойники или злые культисты злых демонических демонов, какие теперь злобно демонят. К тому, что у них там все напились на похоронах тещи старосты и теперь просто страдают похмельем, временно взяв себе выходной. К тому, что там всех убила какая-то нежить, - а то ведь подозрительно часто он с таковой встречается, - и теперь ему предстоит исполнять роль Эша из Зловещих Мертвецов. Варианты придумывались один другого хуже, но посылаемые на разведку духи не находили следов подозрительной и опасной магии, как не встречали и толп вооруженных злыдней, сидящих по сараям и ждущих наивного шамана в гости. На деле же в деревне оказалась эпидемия и речь шла совсем не про рок-группу прямиком с Земли. - Фрось, дуралей, сука, вытащил из Дантры бочонок дубовый, хороший, даже узором, этим, чародейским который, покрытую, с печатями восковыми, значит. – Рассказывал ему местный староста, вернее исполняющий его обязанности, потому что основной староста и по совместительству отец вот этого парня, лишь на несколько лет старше Степана, сейчас с трудом ходит и то, под себя. – И надо же ему, дуралею, было посчитать, что эти печати они, ну, винные, как на бочонках с выпивкой. Все село собрал, всех, кто пришел, обещал налить каждому, даже дятки пришли поглядеть. А как открыл он крышку, так оттуда и ударило вонью страшной и пылью какой-то, плохой, значит, пылью. Фрось первым же к вечеру и помер, вместе с братцем своим, Тумом, а все, кто на площади был, слегли, совсем слегли. Совсем все. Если верить словам бьющего себя в грудь парня, то зараза была не слишком заразной, большая часть тех, кто на том деревенском празднике, - помолвка дочки старосты и сына кузнеца, - отсутствовал по разным причинам, так до сих пор и не заболели, даже если ухаживали за больными, правда парочка, похоже, простудилась. Проблема состояла в том, что среди жителей Верхних Ладей, на той площади были почти все. Оставшихся с трудом хватало чтобы хотя бы скотине кидать еду, да кое-как ухаживать за родней и соседями, но это была агония, потому что лучше им не становилось. Жар, рвота, отсутствие аппетита и артиллерийский понос в случае если что-то скушать, производное от этих факторов обезвоживание, а также дикой силы кашель – вот такие симптомы. Первые пятеро погибли еще в первый вечер, просто задохнувшись в собственной блевотине и пошедшей изо рта пене, еще десяток умер к концу дня второго, от того самого обезвоживания, скорее всего, обосравшись до крови и смерти. После этого трупов стало появляться меньше и за следующие три дня погибло всего шестеро, причем пятеро из них – дети. С такой стороны, думал Степан, это не столько зараза, сколько какой-то яд, какой в той бочке перевозили контрабандой, а как нарвались на патруль, то просто выкинули. Тарам его мнение разделял, тоже так считая, но толку ему с того мнения, если село имеет все шансы вымереть, а отправленные с вестью гонцы так до сих пор и не вернулись. Да и не делаются такие вот дела быстро, деревенька-то отдаленная, не особо крупная, а барон Фердиналь предпочитает в Дантмарке кутить, тогда как здесь максимум его управляющий следит за порядком. Пока до него дойдет весть, пока он подумает, стоит ли господина тревожить, пока тот сам подумает, стоит ли ему тревожиться... В обычных условиях такая ситуация устраивала и селян, и всех остальных, ведь можно и оброк дать поменьше, и с поборами чуть помухлевать, - это не сам Тарам сказал, это Степан из его слов экстраполировал, - но вот в случае нежданной беды и эпидемиологической угрозы вышло некрасиво. - Я вас, ваше магичество, по-простому просить стану. – До пояса поклонившись и безошибочно угадав в нем одаренного, что было несложно, учитывая висящее поверх одежды ожерелье, оба браслета и сжатые в руке четки, селянин озвучил свою просьбу. – Нет у меня деняг, чтобы всем Ладям лечение выплатить, на свою семью да соседей еще хватит, а дальше нет, лгать не буду, значит. Да, знамо дело, коль рачительный селянин прибедняется, то у него еще два от того по сусекам попрятано, но реально нет. Все в урожай вложили, бацька мой решился, три годика уговаривал всех, чтобы зерно магиками заговоренное закупить-то. А теперь посев не собрать никак, некому. Я прошу, молю, ваше магичество, хоть бы одного мужика на семью поставьте на ноги, коль сможете. Иначе, коль оброк соберут в полной мере, а его никогда не забывали собрать, значит. Коль соберут, то на посев, следующий, понимаешь, уже и не останется, почитай. Про денежный вопрос этот актер погорелого театра все-таки недоговаривал, а то и откровенно свистел, хотя и правду говорил, что не хватит, да только была у него захоронка на совсем уж крайний случай, не иначе, и это только у него. Шаман же принялся расспрашивать и дальше, но основная проблема не менялась – селянам плохо, до прихода лекарей или жрецов из ближайшего города доживет хорошо если половина, пропадет урожай, выплата оброка выскребет запасы, а потом деревне еще пару поколений из долгов выползать, а процветающей ей не быть вообще. На вопросы экономики землянину было невероятно наплевать, даже тот факт, что местный управляющий от имени барона традиционно плевать хотел на обязательные налоговые послабления, причиненные голодом, бедствиями, налетами разбойными или эпидемиями, не волновал Степана. Но людей, особенно детей, было жалко, просто и по-человечески жалко, вот и все. От продемонстрированной этим вот куркулем потомственным прижимистой практичности тоже тошно было, прямо хотелось врезать с ноги по-барски. И ведь даже не екает ничего, когда говорит мужиков в первую очередь поднимать на ноги, хоть бы одного на хату – детишек новых нарожать выйдет, женку или вдовушку крепкому хозяйству тоже можно сыскать, но если не будет мужика-кормильца и главного пахаря, то это минус двор, считай, а меньше дворов, хуже деревне, а значит и старосте. Нет, умом парень своего собеседника понимал, тактика выживания выбрана более чем просто верно, но от его «Дяти перемрут, то оно такое бывает, а хозяйство сберяжешь», внутренне аж поцарапало что-то, так сильно захотелось сделать этому дарвинисту что-то плохое. Сам же сельский спаситель-экономист, не подозревая о нависшей над ним угрозе, продолжал агитировать на помощь забредшего магика, похоже, действительно отчаявшись решить проблемы хоть как-то. Потому что опасно это – вот так слабость показывать, мало ли, что за магик и как он такой слабостью воспользуется, а то и просто наведет лихих людей. Это понимание брезжило на самой поверхности слов Тарама, отчего духи Степана все эти опасения улавливали с легкостью. Как брезжило и куда более очевидное понимание того, что этот тип намеренно старался давить на жалость, видя совсем еще молодого и, быть может, не слишком битого жизнью индивида. - Стоп. – Тихо, но веско сказал он, чуть добавив в слова шелестения ветра, чтобы неграмотного мужика пробрало до костей. – Я понял, помогу, если сумею. Оплату возьму малую, в треть от стандартной малой лекарской за человека, возьму уже после, как вылечу и с кого вылечу, но лучше бы тебе с ней не обмануть, Тарам. И да, меня зовут Панн. Не дожидаясь порции благодарностей и топорного лизоблюдства от явно не слишком опытного в этом деле человека, великолепный Панн принялся раздавать команды мгновенно созванным мужикам и бабам, какие еще могли на ногах стоять. Хотя стояли они с трудом, потому что тяжкая работа и уход за больными времени на сон особо не оставляли, а пределы людского тела на то и пределы, что черта с два их перешагнешь. Работу он на себя взял сложную, даже титаническую в некотором роде, особенно если учесть привычно замаскированную под «простого сильного ученика-самоучку» ауру, а уж с ценой он вовсе показал себя еще тем еще бессребреником. На минуточку, но малая плата целителю дается за несерьезную травму, вроде глубокого пореза или несложного перелома, а не за спасение от эпидемии, потому что за такие действия ставка совсем другая (только ее Степан все равно не знал) и еще надбавка за риск с добровольным вхождением в зараженные дома. А здесь, работая за треть малой ставки на человека, нормальный целитель не факт, что отбил бы затраты резерва и трав. Любой нормальный человек или нелюдь на такой блудняк не подписался бы, но у Степана был аргумент, даже полтора, в пользу такового альтруизма: его собственная совесть, какую можно считать за половинку, и крайне вовремя всплывшее перед внутренним оком системное задание, - между прочим, - минимум на полдня раньше, чем должно было! Получено системное задание (среднее): исцелить от хвори жителей поселения Верхние Ляди, используя любые из имеющихся в доступе средств, призывов или контрактов. Для удовлетворительного исполнения нужно вылечить больше половины заболевших; для полного исполнения, нельзя допустить гибели более пяти человек с момента получения задания; для идеального исполнения нужно добиться полного излечения всех заболевших. Награда: закрытие текущего уровня, повышение сродства с духами сферы жизни, контракт со старшим духом-исцелителем (низкий мастерской уровень); при полном исполнении: один случайный мета-навык, одно случайное знание или свойство; при идеальном исполнении: характеристика телесность достигнет двух единиц (в случае, если характеристика будет повышена до двух иным способом до закрытия задания, награда сгорает). Во-первых, это был первый раз, когда он увидел задание рангом выше «небольшого», до этого считая, будто только Автобогиня может выдать задание выше «стандарта». Во-вторых, сама награда была из тех, за какие берешься, даже если в штрафах за провал стоит блокировка новых задач на целый месяц. В-третьих, в кои-то веки задача была не просто очень щедрой на награду, но и целиком совпадала с моральным компасом самого Степана, а потому размышлял он очень недолго. Собственно, единственным, что его вообще тревожило в этой ситуации – вероятность похерить свою маскировку под ученика деревенского шамана из села Дальние Ебуны, потому что камлать придется изо всех своих сил, не таких уж и маленьких, если подумать. Но проблемы нужно решать по мере их появления, да и всегда можно отморозиться наличием родового контракта с каким-то сильным духом, возможно, тем же самым, какого ему подарят в свиту за выполнение задачи. И потому Степан орал, командовал, приказывал тащить к нему сначала тяжелых, а не самых важных-авторитетных, угрожая еще самим несунам поноса прибавить, если попробуют первым делом в очередь пропихнуть деревенского кузнеца (он, кстати, себя еще сравнительно нормально чувствовал, закинувшись имевшимися в загашнике куркульском целебными зельями), а также камлал изо всех сил, призывая нужных духов. Спустя полчаса на лобном месте, где совсем недавно был трагически «не случившийся» пир, уже горел высокий и яркий костер, а сам шаман чертил обсидиановым ножом знаки и линии прямо на утоптанной множеством ног земле. Быстрая консультация с духами показала, что зараза оказалась действительно не чумой какой-то, а скорее плесенью, магически активной и токсичной, оставшейся на месте открытия запечатанной контрабандной бочки даже сейчас, когда бочку ту облили маслом, обложили дровами и сожгли к херам. Вспышкой пламени он вытравил остатки дряни, порывом ветра согнал в воду опавшую плесневелую пыль, какая еще не улетела сама, приказав заодно вооружиться тряпками и начать вымывать начисто дома тех, кто заболел, до последнего уголка. Вдохновленные и кое-как обнадеженные люди принялись с некоторым энтузиазмом, видимым даже сквозь усталость, выполнять указания и тащить поближе самых тяжелых больных. Вонь, конечно, стояла еще та, говно розами не пахнет, а сил, чтобы дойти до сортира у местных не хватало, отчего многие начали подхватывать инфекции обычные, что еще сильнее усугубляло их состояние. Немного подумав, парень пришел к выводу, что он вполне способен исцелять такое, как по одному, так и... по одному, группами не осилит. Зато вполне может к самым тяжким посылать целебных духов, какие будут поддерживать их жизнедеятельность, не давая позорно сдохнуть, пока шаман камлает над очередным больным. Более того, такой подход еще и позволит не привлекать внимания санитаров, то есть всяких слишком умных личностей – простой ученик помогал, как мог, а что никто в очереди ожидания не помер, то это просто повезло, товарищ Инквизитор, разве вы не верите этим честным глазам? В придачу к уже сделанному, Степан активировал установленный чуть в стороне от костра, но ярко тем костром освещаемый, тотем с духом солнечных лучей, переведя его в режим оздоровления. Такая хрень не лечила, скорее была средством профилактики, но общее поднятие тонуса здоровья сказывалось исключительно позитивно, так что хуже не будет, дерьмовей не станет, тогда как остальные тотемы будут отгонять всяких голодных духов темной направленности, какие могут и прилететь если не на Степаново камлание, так на боль и страдания умирающих нехорошей смертью селян, особенно если умирающих много. Такие стихийно возникающие плохие места подобную шелупонь манят как манит мед пчел или как одна известная, и в ассортименте сейчас имеющаяся, субстанция манит мух. - Мне нужна полынь, желательно сухая, желательно много. – Говорит он, омывая руки в чистой колодезной воде и перевязывая на запястьях две тонких белых ленты, тоже найденные селянами в закромах, этакие девичьи штуки, какие в косы заплетают. – Еще много кипятка, можно на этом же костре котел повесить, я сварю отвар для успокоения желудка. Несите все одеяла, на них же складывайте больных, им придется здесь оставаться, по хатам я ходить не буду, времени нет. И какого хера еще не принесли вон ту старуху, какая слева? Я, бдядь, что, неясно сказал что-то? - Но это же Клажка, у нее, значит, сын кормилец уже, того, помер, да и жена его тоже, того, померла, только младший остался... – Степан, когда понял, к чему речь идет и что Тарам в очередной раз определил «рентабельность» спасения конкретно этой жертвы немного вышел из себя, причем буквально, потому что почуял, как дух едва не выплеснулся из тела, прорывая плащаницу маскировки изнутри. – Ай, ой, ай-ай, я понял, ваше магичество, я все понял, я понял, не бейте больше! Легкие у старухи уже были и так жизнью побиты, а тут еще и плесень, да возникшая от долгого лежания в не отопляемой хате пневмония, спасать ее было и вправду нерентабельно, но без нее черта с два Степан получит халявный стат, так что отставить социальный дарвинизм, да здравствует просвещенный гуманизм. Сначала достать всю плесень из тела духовной конечностью, пользуясь тем, что ее все равно никто не видит, потом помочь с обезвоживанием, контролируемо подселив слабенького духа дождя в ауру, пока еще пара духов латают микрофлору кишечника и исцеляют легкие. Резерв уходил быстро, но пока еще терпимо, своего юноша добился быстро, дождавшись, пока обосранная бабка, ругаясь, словно сапожник-рецидивист, прокашляется черноватой слизью, отчего большая часть «помощников» от нее невольно отступили, а после приказал солнечнику усилить благость здоровья на пришедшей в себя старой карге. - Следующего вон того, мужика, с ожогом на половину лица, а еще воду замените и помешивать котел не забывайте. – Молодая девушка с удивительно некрасивым лицом только закивала и начала крутить черпак так яростно, что еще немного и взлетит на воздух вместе с котлом, создавая тем самым первый в этом мире вертолет на ручной тяге, но оно и не удивительно, ведь обожженный мужик все-таки приходился ей отцом. – Старой налейте кружку отвара и бульоном напоите, ничего твердого три дня не жрать. И мне воды, чистой, в кружку нетронутую. Напившись, юный спаситель бабушек вернулся к работе, уже более уверенно и привычно, за счет имеющегося опыта, исцеляя почти мертвого мужика, хотя этому, несмотря на молодость и крепкий организм, пришлось даже тяжелее, чем бабке, не иначе, стоял слишком близко к эпицентру вскрытия плесневелой бочки. Над ним пришлось камлать заметно дольше, тянуть грудную ноту, сливая ее в простую и примитивную мелодию, подселять раз за разом нужного духа, вынимать куски отмерших тканей и плохую кровь духовной хваткой, отпаивать отваром, но и этого он тоже исцелил, выдав тот самый приказ, что и про бабку, сказав быстрее подтаскивать следующего. И следующую. И снова. И еще. И опять. И повторить. Поначалу помогающие ему скорее от безысходности селяне теперь действовали с настоящим энтузиазмом, видя, что больные на глазах если не выздоравливают, то перестают умирать. Когда они начали падать с ног от усталости, то Степан отправлял не стоячих выспаться, приставляя духа для накачки их силой, выдавая заодно пожевать особых орехов, горьких, как жизнь деревенская, но сытных и реально повышающих тонус, хотя часто их жрать нельзя, или будет очень плохо. Сам же вместо отдыха погружался в медитацию и старался как можно скорее восполнить резервы или перезаключить контракты с исчерпавшими договор духами. Если бы не усиление метки сфер, то он бы просто не вытянул, не хватило бы сразу всего, но благодаря ей духи часто соглашались поработать забесплатно, с очень большой скидкой, за обещание заплатить потом, или просто из желания помочь шаману. Халявная единичка к телесности махнула рукой примерно под первую ночь, как раз очередную порцию дровишек подкинули в костер – умер первый из пациентов, просто не было возможности ему помочь, ведь у него и раньше с животом и кишками было что-то не в порядке, а тут вообще язва пробурила стенку желудка и больной скоропостижно скончался. Будь в тот миг Степан не так занят спасением жизни симпатичной, - правда красивой, хоть и обосранной, да больной, - девушки, той самой, какую так и не выдали замуж, - пациента можно было бы спасти, но он был занят, а духи не решились тревожить смертельно напряженного и занятого шамана. Честно говоря, лишившийся ачивки попаданец расстроился смерти этого одинокого бобыля куда больше, чем все остальное село, включая часть уже успевших встать на ноги больных. Преимущественно тех, что полегче, потому что пришлось отвлечься от тяжелых, лишь бы дать изможденным напряженным рабочим ритмом прислужникам хоть какую-то помощь. И да, сам мертвец к тяжелым не относился, еще считаясь весьма бодрым живчиком на фоне общей массы. Второй мертвый пациент был встречен юношей куда спокойнее, стоически даже, хотя тоже обидно: старый дед, настоящий аксакал, и без того доживал последние месяцы, а тут просто не выдержало уставшее сердце, и это даже не было связано с болезнью. Спасающий сразу двух мальчишек-девятилеток, близнецов, между прочим, Степан только дернулся, но рваться помогать не стал, не видел толку – резерв и так стабильно плескался на нижней четверти, часть духов уже работала на одном энтузиазме, так что пожившего свое дедушку решено было отпустить куда он там решил отправиться на новое приключение в духе Дамблдора. Он и близнецов лечить взялся только потому, что они, за счет идентичной зеркальности аур, были достаточно близки, чтобы духи сравнительно легко согласились вылечить двух по цене одного. Степан чувствовал себя уже не шаманом, а каким-то продажником-аферистом, не иначе, но шанса чуть сэкономить дефицитный резерв упускать не стал. Дрова прогорели до углей, он сказал не подкидывать новых, травы, какие шли на желудочный сбор, уже давно закончились, пришлось даже залезть в запасы сельской медицины, найдя там сносные заменители, корешки-энергетики с эффектом ведра кофеина внутримышечно жевали уже не только селяне, но и сам землянин, когда последнего из пациентов, и без того почти сумевшего самостоятельно вылечиться и даже успешно ходящего до сортира, а не под себя все это время сравшего, отправили помогать остальным, причем хотелось дать нагловатому дядьке подсрачника, но сил уже не имелось даже на то, чтобы утереть трудовой пот, а не только подсрачники выдавать. Болели покрытые порезами руки, потому что приходилось самых необходимых духов подкармливать собственной кровью, чтобы не разбежались. Болела глотка и грудь от заунывного горлового пения, какое звучало эти два с половиной дня. Болела спина от постоянного пребывания в ссутуленной камлательной позиции. Болели пальцы, неустанно таскающие, перетирающие, вырезающие малые тотемы-хранители. Даже аура, хоть и не была повреждена, - уж при угрозе такового Степан бы провалил задание, а не пошел бы на риск, - но немного ныла от количества прошедших через нее сил, от числа отметок об успешно закрытых или частично подвешенных контрактов. Самочувствие было таким, что он сам не знал, чего ему больше хочется – есть, спать, убивать или умереть тихонько в каком-то дальнем уголке. - Все, я закончил. – Голос за это время охрип, а сил не хватило бы даже отбиться от парочки мелких детишек с совочками для песочницы, но немного успокаивало то неподдельное и чисто ощутимое за счет подсказывающих духов, уважение и почтение со стороны вообще всех еще стоящих на ногах. – Мне нужно поспать хоть немного. И, клянусь, если меня кто-то разбудит, я за себя не отвечаю. Немного пошатнувшись, но все же удержав равновесие, Степан не удержался и активировал уже оплаченный контракт, чтобы взглянуть на себя со стороны и едва при этом не вздрогнул: бледный, осунувшийся, с синяками под глазами один-в-один, как в день попадания, весь аж блестящий от покрывающего его липкого пота, по пояс голый и чуть дрожащий от холода. На грозного шамана из глубины первозданных лесов он вообще не походил в этот миг, скорее походил на живую иллюстрацию термина «обнять и плакать». Даже система, хоть и засчитала повышение уровня, выполнения задания в полном объеме и даже Милфовладычица что-то подкинула, но ничего из этих подарков в его сознание и душу не вливалось, будто бы зависнув на грани восприятия. Только прими этот блок даров и заслуженных наград, они сразу станут твоими, но, очевидно, в нынешнем состоянии они бы ему пошли во вред и даже система это все осознавала.***
Проснулся Степан лежа на довольно жестковатой, но чистой постели, правда более правильным было бы сказать, что он не проснулся, а очнулся, не иначе. Незнакомая комната, типичная такая обстановка деревенской хаты на средневековый манер, абсолютная тишина и ярко светящий солнечный лучик, пробивающийся сквозь закрытый бычьим пузырем проем окна. Рядом, прямо перед его глазами, лежали не слишком аккуратно сложенные принадлежности юного шамана, он даже смутно помнил, что это он их сам собрал и там положил, где они сейчас валяются. Да уж, смутность воспоминаний дополняется только их общей неприятностью – больные люди, смертельная усталость, постоянно ноющая от нехватки резерва аура и вонь въевшегося в тела дерьма. Такова была реальность работы настоящего целителя-спасителя, и, стоит признать, благодаря такому опыту землянин четко и однозначно понял – класс целителя совершенно точно не для него. Даже награда, и та, несмотря на все старания не была получена в максимальной комплектации, ведь два трупа напрочь перекрыли возможность получить бесплатную единицу телесности, отчего было особенно обидно, ведь от мощи тела он бы сейчас не отказался. Будь они больны одной только той дрянью, какой все село надышалось, и ему удалось бы пройти по краю, все-таки достигнув успеха. Увы, как и в земной медицинской практике, вызванные первичным диагнозом проблемы привели к ослаблению организма в целом и потому у больных проявилась целая куча диагнозов сопутствующих. В основном, конечно, обезвоживание и пневмония, но с ними из-за их массовости Степан быстро приловчился бороться. Очень сильной и кровоточащей язвы, прямо напротив крупного сосуда, он, увы, не ждал, как и обширного инфаркта. Все равно осталась награда второго грейда ценности, но ничего так не жжет задницу манчкина, как упущенная возможность стать немного сильнее. Но он и стал сильнее, даже не сказать, чтобы прямо «немного», потому что статус так и пестрит еще не принятыми модификациями и, если он не хочет свалиться на пару дней, принимая резко расширившиеся багажи знаний, то сейчас самое время этой проблемой заняться. Ох, ладно, это приятная проблема и как раз такими разборками Степан бы занимался целыми сутками напролет. И первым же делом юноша принял те знания, какие с выполненным заданием, как и с повысившимся уровнем, вообще не были связаны никаким образом. Получено: «продвинутые основы работы с исцеляющими духами»; повышено сродство со сферами исцеления, чистоты и жизни; повышена вероятность обретения знаний и свойств ветки целительства. Обретенный талант добавлен к общему статусу Игрока. Честно говоря, это, наверное, первый из талантов Степана, какой он не чувствует совсем уж халявно полученным, потому что очень уж старательно он это повышение от «основ» до «продвинутых основ» выстрадал. Буквально выстрадал, потом и кровью из многочисленных порезов, когда духов приходилось кормить кровью и жизненной силой, потому как сил магических не осталось вовсе. Ох, а ведь ему еще потом всем должникам раздавать долги и еще немного сверху, в благодарность за то, что не бросили в трудную минуту и помогали только за счет авторитета, помноженного на метку сфер. Тот же тотем с солнечником вовсе стоило бы на пару деньков, желательно ясных, выставить на крышу какого-то дома и дать половить лучики солнечные, напитаться от них как следует, это тоже усилит сущность и без лишних трат резерва. Но знание да, знание сильное, крепко связанное с большинством других, даже с отшельником и приворотами. Просто первый теперь раскрывается перед парнем в качестве этакого мастера тактической медицины в полевых условиях, а вторые очень немало приобретают от понимания работы с тонкими телами, токами жизни и живой плотью. Просто понимание это заточено для другого, да только в чем-то духи-целители и духи-чувственники весьма схожи, ведь и тем, и тем важна тонкость работы, незримость и легкость касаний к энергетике. Но это так, просто забавная деталь, а вот более углубленные навыки диалога, позволяющие направлять духа или сразу нескольких духов-исцелителей именно на те задачи, какие нужно делать – это мощь, как и список ритуалов, подношений и камланий, заточенный под призыв специфических сущностей, многие из каких специализируются даже не на исцелении как таковом, а более узко. Излечение женского бесплодия или мужского бессилия (привет привороты, да-да) и только у людей, или хоббитов, или орков и так далее. Или только работа с гнойными ранами исключительно от стального и бронзового оружия. Узость же компенсируется тем, что такие духи в своем узком направлении могут работать на уровне иного мастера магии исцеляющей направленности. Мастера исцеления! Правда, чтобы перекрыть все возможные варианты полученных ран или болезненных состояний, придется держать свиту размером с госаппарат среднестатистической мэрии крупного миллионника, и это только для исцеления, не считая защитных и боевых духов. Стоило только знанию усвоиться, как активировалась следующая награда, выданная за полное закрытие задания, причем эти сообщения будто бы разделились, идя не вместе и подряд, но по отдельности. Степана такое отношение только радовало, потому что головной боли ему уже хватило с запасом, так что он закрыл глаза, погрузился в медитацию и приготовился воспринимать дарованное.Уровень повышен! Получено одно свободное очко талантов!
И стоило только этому сообщению быть воспринятым, исчезнуть из-под внутреннего ока, как сразу же пошли каскадом сообщения новые, более предметные. Получено: «контракт с сильным духом: Едок Хворей». Обретенный талант добавлен к общему статусу Игрока. Награда за первичное закрытие квеста на исцеление потерпевших от собственной жадности и дебилизма селян оказалась реально очень ничего такой. Дух был даже посильнее солнечника, весьма заметно посильнее, но при этом его контракт оказался куда менее жестким, чем с подарочками от Величайшей из Милф. Если тот же могущественный сонник был абсолютно бесполезен в рамках контракта и черта с два бы согласился на то, чтобы работать вне его, то здесь дух работал в широких пределах своей узкой специализации. Несколько темноватый, но при этом не совсем уж черный и злой нематериальный слуга любил кушать хвори, болезни, инфекции, вирусы и, как подозревал Степан, даже прионы, грибки и вражеских нанороботов, будь такие здесь встретятся. Сущность мало могла помочь против ран, проклятий или ядов, хотя совсем уж бесполезной не оказалась бы, но именно болезни, даже самые изощренные, для него просто пища... если они не магические в своей природе, потому что там уже совсем иные материи, в каких этот дух не особо разбирается. Достаточно сказать, что будь в распоряжении Степана эта сущность в самом начале сражения за жизни обитателей Верхних Лядей, то закончилось бы все за один вечер и еще кусок ночи. Духа можно было призывать лишь раз в месяц, причем отмерялся месяц по новолунию и неиспользованные призывы тупо сгорали. Зато после призыва жрал болезни он до тех пор, пока больные не закончатся, пока не закончится резерв призвавшего, ведь пребывание духа он оплачивает сам (в отличие от контрактов Автобогини, каким уже уплачено вообще все, даже такса прорыва в реальность), или пока призвавший его в приказном порядке не отпустит духа восвояси. Если болезнь окажется достаточно экзотической или необычной, то дух может посчитать этот вызов бесплатным, а может и не посчитать. Передача контракта дальше по цепочке поколений вполне допустима, но только для одного прямого потомка, какого текущий владелец контракта должен сам выбрать и указать духу отдельным призывом. И да, такой призыв тоже потратит месячный лимит, потому что дух, как и положено любой старой и сильной сущности высоких сфер – хитрая и жадная жопа. Получено: «выдача системных заданий III», «базовая практика удаленного контроля духовных сущностей» Обретенные таланты добавлены к общему статусу Игрока. Честно заработанный мета-навык не только повысил уже имеющуюся систему выдачи квестов, но и улучшил ее качественно, причем перемены были действительно заметными. Во-первых, теперь можно было брать сразу два задания, - правда, «средним» может быть только одно из них, тогда как второе обязано быть «малым» или «небольшим», - какие подвешивались в статусе и высвечивались активными. Помимо этого, еще два задания можно было откладывать во временно не взятые, чтобы держать их там столько душе угодно. Но, как только добавишь что-то новое, старое задание пропадет и посчитается невыполненным, отчего новое задание будет выдано после задержки, даже если остальные текущие задачи и выполнить в полной мере. Также справка обещала, что теперь сроки выполнения заданий станут более гибкими, как и сами награды, но при этом даже малые задания будут отныне несколько более сложными, чем раньше. Ах да, еще малые задания больше не повышали планку опыта, зато чаще давали материальные награды. Степану сразу вспомнился тотем с солнечным духом, то, как оный тотем появился перед ним в краткий миг, пока парень моргнул. Он был совсем не против того, чтобы получить побольше подобных подарков: дары системы всегда были очень высокого качества, высшего из возможных в своем сегменте ценности, как и со знаниями. Увеличение сложности не особо расстроило, ведь и сам он стал сильнее, да и пропажа прокачки тоже не огорчила, ведь малые задания и без того уже приносили едва ли не меньше опыта, чем он получал его в процессе исполнения такой задачи. Возможность сохранять тяжелые и не привязанные ко времени (как было с заболевшими Лядями, ведь даже заморозь он системный таймер, люди все равно бы умирали как обычно) задания вовсе радовала, ведь средние по сложности задачи, похоже, являли собой еще те квесты, ради выполнения каких придется всерьез попотеть. Да и то камлание, за какое юноша получил свой подарочный тотем с солнечником тоже было бы в разы проще, если бы он имел хотя бы половину суток на подготовку, без необходимости сходу бросаться в призыв и ритуал. Второе же знание, снова вынудившее ненадолго выключиться, погрузившись в себя поглубже с угрозой вернуться нескоро, оказалось не менее интересным. В сути своей именно это знание, даже в самой базовой комплектации, больше прочих зависело от того, насколько силен его пользователь. Да, в некотором роде с ростом уровня все знания, даже начальные, становятся сильнее от синергии со всеми остальными строчками в статусе, но в случае методик удаленного контроля этот момент был особенно ярко выражен. Степан в свои первые дни извлек бы из этого знания не так чтобы много, максимум научившись удерживать призванных духов на расстоянии до пары сотен метров. Сейчас же, уже имея очень даже раскачанный духовных диалог и камлательную практику, отчего он и без упомянутого знания мог поддерживать духов на куда большей дистанции... теперь он мог, правильно подготовившись и начертив себе ритуальный узор и на десять километров духа отправить, и на двадцать, и даже на тридцать. И не только оправить, но еще и эффективно зрить через него, перекачивать ему силу, управлять его действиями. Как подсказывала логика, на более высоких рангах навыка, как и при более высоком уровне, можно будет и через такой медиум призывать новых духов сразу туда, где проводник находится, а не возле себя, но пока что землянин просто знал о том, что это вообще возможно. И опять больше прочих выгоду от такого знания приобрел блок навыков приворотника, просто в силу того, что этот блок и сам по себе очень уж массивный, но это так, фигня, а вот возможность жахнуть молнией с небес по противнику на расстоянии пяти-семи километров – вот это любо, вот это хорошо. С максимальной дистанции, тех самых трех десятков, Степан максимум шпионить и подглядывать сможет, а достаточно сил для активной атаки передать просто не сумеет, если заранее не заготовит эту атаку и отправит духа уже с ней. Тут ведь вся суть этого знания в том, чтобы вводить часть своей ауры и духовного тела в резонанс с телом призванной сущности, за счет чего образуется особая связь. Вот по этой связи, - через мир духов, где расстояния реальные значат не так уж много, - и будет идти канал передачи силы, восприятия образов и доставки приказов. Техника пусть и пока еще только базовая, но очень сильная, потому что вопрос дальности для классических магов и даже для шаманов всегда был той еще проблемой, хотя вторым, конечно же, решить ее легче. И, если бы не духовная трансформа, а также навыки духовное тело контролировать, то едва ли Степан смог бы применить даже базовую методику на своем нынешнем уровне. Второе из его «ультимативных» свойств тоже сыграло роль, потому что такой тип контакта и контроля духа вполне можно прямо под плащаницу спрятать, управляя призванной сущностью где-то там, не демонстрируя искажения в ауре. Ну, пока слишком много силы вкладывать не начнешь, но уж наблюдать-то точно можно, хотя нужно и проверить. Закончивший с принятием и новой порции силы юноша опять перевернулся на другой бок, не открывая глаза и вовсю пользуясь сельским гостеприимством, благо они ему и вправду должны, как земля колхозу, а колхоз лошади. Следующим на очереди был очередной дар Автобогини, - что забавно, награда за квест, даже если это и вложенный талант, даром не считалась, отчего даже с мета-навыка выдачи заданий пропало упоминание о подарке, - но здесь все прошло куда легче для мозгов, потому что даром оказалось свойство. Ауру неслабо тряхнуло, пока свойство это встраивалось в тонкое тело, а ощущающий засунувшим себе чуть ниже пупка очень теплый шарик для настольного тенниса Степан, вчитывался в системную справку, пытаясь понять, чем его наградила любительница корсетов, откровенного белья и дебильных приколов. Получено: «тантрический духовный очаг». Обретенный талант добавлен к общему статусу Игрока. Прочтя описание нового свойства, захотелось того же, чего и всегда после ознакомления с дарами или заданиями Ее. Свойство было неплохим, справедливости ради, реально неплохим, несколько повышая базовую скорость восполнения резерва, причем не затрагивая объем оного резерва, как бывало с большей частью других свойств вроде «ускоренного восполнения», которое срезало общий запас магии ничуть не слабее, чем повышало скорость его наполнения. Правда, скорость восполнения увеличивалась в базе, то есть, без приложения прямых усилий, тогда как в активной медитации прирост к скорости становился хоть и не косметическим, но заметно более скромным. Причиной эмоций землянина была основная ценность этого свойства – способность очень быстро восстанавливать резерв и себе, и партнерше при занятии сексом. А если это занятие дополнить специфическими ритуалами тантрических практик, то это «очень быстро» становилось еще быстрее. Фактически, даже простой секс теперь мог восполнить резерв ему и партнерше на уровне правильно исполненного и довольно сложного ритуала, а с ритуалом результат едва ли не умножался. Из мелочей – прирост опыта от развратной прокачки тоже вырос, что как бы намекает. Степана сильнее обидело даже не малополезное свойство, - впрочем, плюсы к потенции и мужской силе тоже лишними не будут, мало ли, - а то, что в комплекте не было именно тантрических ритуалов на секс завязанных. Кое-что в этом направлении открывали привороты, кое-что давала уже хорошенько прокачанная камлательная практика, но для полноценного использования свойства нужно было получить необходимое знание. А этого знания ему не дали! Оно ведь даже появилось в списке доступных ко взятию за очки таланта, выдаваемые вместе с уровнями, но за одну только мысль прикола ради полученное очко в это знание и вложить, его собственный Здравый Смысл едва не воплотился в физическую аватару, пригрозив вложить немного здравого смысла в очко Степану. Нет уж, здесь все пойдет ровно так, как уже было задумано, никак иначе – пройдясь по спискам доступных талантов и еще раз осмотрев их все через справку (при этом юноша отметил несколько новых доступных к выбору опций, какие стоило бы рассмотреть в дальнейшем), он решительно вдохнул, выдохнул, приготовился к очередному навалившемуся информационному цунами, а после повысил один из важнейших своих навыков до «продвинутой развитой практики камлания». В одном он не ошибся точно – его и вправду накрыло. В этом блоке знаний имелись уже не просто рецепты призыва и договоров с неслабыми духами, здесь и откровенно сильные сущности тоже попадали под это «знание»: аналоги солнечника или мечты вирусолога вполне себе встречались и, что куда интереснее, имелась информация о призыве сравнимых по силам и мощи духов, но уже исключительно боевой направленности, какими среднестатистическую полусотню разбойников при поддержке парочки одаренных с амулетами, можно вполне уверенно не перебить, так разогнать. Призвать их, конечно, непросто, даже на разовый контракт, но вполне ему по силам, особенно если не прямо в бою, а загодя, подготовившись, создав якорь или вовсе в домик-амулет посадив. Вот заключить аналог постоянной тотемной службы, как с солнечником, не говоря уже о вписанном прямо в кровь и душу вечном контракте, как с инфекционистом – это уже другое дело, тут быстро не справиться. По прикидкам юноши даже со всеми бонусами от системной прокачки и усиливающих свойств, только на предварительные договоренности и создание чернового договора потратить придется едва ли не всю зиму и часть весны. Это не значит, что Степан этим заниматься не будет, это значит лишь то, что зима и часть весны у него будут теперь очень занятыми – хороший боевой контракт ему нужен, очень нужен, потому что как бы ни грели душу два подарка-контракта от Милфовладычицы, но в боевом плане он по-прежнему не так силен, как мог бы стать. А теперь, с меткой корней, улучшенной меткой сфер, с доведенными до нынешнего максимума диалогом и камлательной практикой – теперь он мог попытаться. Аналога магистра он точно не призовет, даже замахиваться не будет, но того духа, какого иной старший шаман посчитает жемчужиной своей коллекции, землянин, за счет синергии свойств и знаний, может и заполучить на верную службу или хотя бы на десяток-другой призывов. Остатки времени перед неумолимо накатывающимся на него сном, Степан потратил на то, чтобы проверить те особенности, какие только что улучшенное знание получило от синергии между уже имеющимися. Приворотные специалисты, среди которых попадались такие, которые уже вполне годились тому же Веятелю в подметки, или хотя бы в заготовки под подметки. Исцеляющие духи, которыми можно даже из клинической смерти вытянуть, а после реанимировать, срастить кости и отправить отлеживаться пару неделек, вместо примерки деревянного макинтоша. Способы призвать мощного слугу в диких и первобытных условиях, имея из инструментария примерно ничего, как и подобает могучему шаману-отшельнику. Проклятия и снятия оных с помощью духа собственного и духов призванных. Боевые тактики и доктрины использования перечисленных выше сущностей, умение четко и быстро реагировать, вписывая новые трюки в уже имеющиеся тактические связки. И, конечно же, всевозможные аспекты использования духовной трансформы, за счет чего выходило усилить отдельные элементы камланий весьма кардинально, хоть и с тратами резерва. - Статус. – Губы Степана эти слова даже не прошептали, только открылись, тогда как сам он просто подумал желаемое, все лучше и лучше приноровляясь в мысленному интерфейсу и не видя причин для лишних слов и жестов, только вот следующие слова он все же прошептал вслух, только очень тихо. – Как же я хорош, как мощны мои усталые лапищи. Главное, чтобы не волосатые, да. Имя: Степан Уровень: 14 Класс: Шаман Характеристики: (свободных: 0) Таланты (свободные): 0 Телесность: 1 Сенсивность: 7 Мощь: 5 Контроль: 2 Исток: 4 Дух: 8 Сопротивление: 1 Поглощенные знания: устная и письменная речь: Вольные Города, академический Нейтар, Островное Королевство; продвинутая развитая практика камлания; продвинутые развитые практики духовного диалога; отшельник дикой природы; продвинутые основы работы с исцеляющими духами; продвинутые развитые методики наложения шаманских приворотов (ДАР); базовые методики навеивания и коррекции снов (ДАР); продвинутая базовая практика боевых камланий; продвинутые базовые методики взаимодействия с магическими истоками; базовые методики противодействия проклятиям; базовые основы быстрого камлания; продвинутая базовая практика духовного оперирования; ухватки боевого камлателя; основы духовного торга и контрактных договоров с инопланарными сущностями; базовая практика удаленного контроля духовных сущностей Малые знания: контракт со старшим духом: Сонный Веятель (ДАР); контракт со старшими духами: Пелена Касаний и Творец Решений (ДАР); контракт с сильным духом: Едок Хворей Обретенные свойства: благословения здравия и долгих лет; крепость духа; стойкость тонких тел; небольшая метка плеяды духовных сфер; духовная плащаница высшего аурного сокрытия (ДАР); гибкая трансформация духовного тела; отметка опавших листьев и черных корней; тантрический духовный очаг Системные модификаторы: мирное развитие I; выдача системных заданий III; развратное развитие II (ДАР) Особое: Благословение Лиарат си Мерриналь, Владычицы Даров и Дарами Одаряющей, верной слуги Иннелас Иннелай: вероятная выдача дополнительных талантов при повышении уровня; выдача специфических системных заданий с повышенной наградой; скрытые эффекты Как сказал бы Родислав Гастольдович Янин, да упаси Автобогиня от встречи с ним несчастного Сатану в день, когда эта падла попадет наконец-то в самое сердце Ада, проблема рук Степана не только в том, что они мощны и, предположительно, волосаты. Главная незадача в том, что эти руки растут из жопы.***
Первым делом, когда он проснулся после длительного полубеспамятства, усвоив последствия своей внезапной, но очень эффективной тренировки, добрые селяне своего героя накормили. Причем грамотно, сначала напоив очень хорошим бульоном, боясь перегрузить желудок человека, промаявшегося в отключке почти три дня. Судя по всему, его пробуждения ждали, потому что стоило только ему прийти в себя и позвать хозяев той хаты, где его положили, как сразу же начались пляски вокруг его персоны. Весело, конечно, но даже приятно где-то, ведь в глубине души Степан опасался проснуться связанным и ограбленным или вовсе на костре висящим, а то ведь двое из его пациентов померли, так если бы не его лечение, то обязательно выжили бы, точно-точно. Не то местные средневековые дебилы оказались куда более человечными, чем от них ожидаешь, не то он произвел позитивное впечатление, но даже его личные вещи остались нетронутыми, включая кошелек, который как лежал на самом дне сумки, так там и остался. К утолившему первый голод юноше пришел в гости староста Верхних Лядей, выглядя совсем непохоже на того же Гозба: невысокий, жилистый, худой как щепка, с загоревшей дочерна кожей, тогда как большая часть населения села, наоборот, бледновата. Только что усы были такими же, как и у пузана из Ронны, разве что не пшеничными, а черно-седыми. В своем нормальном состоянии, а не усираясь от смертельного поноса, выглядел он весьма солидно, что только усиливалось носимой им одеждой. Практичной, крепкой и пусть не боевой, но чувствовалось, - ухватками боевого камлателя, - что этот тип долгое время был совсем не пейзанином и знал, с какой стороны за оружие браться. Даже сейчас на широком поясе висел добротный нож, причем с украшенной резьбой рукояткой, сделанной из какой-то кости. Говорил этот тип, представившийся Кириком, на удивление правильно, без коверкания слов и проглатывания гласных, чем выгодно отличался от своего сыночка-дарвиниста, временно взявшего на себя власть в деревне, пока папенька занемог. И, судя по тому, что он не торопился подтаскивать на излечение своего отца, а также по тому, что самого сына сейчас здесь нет, отец о сыне думал что-то нехорошее. Ну, или Степан просто страдал синдромом поиска глубинного смысла, это дело тоже привычное. - Сын мой хоть и умный, а дурак, как есть. – Сходу, с первой реплики, мужик разрушил ожидание, потому что землянин ждал начала торга, в каком ему будут доказывать, что все было бы у них хорошо и без лечения, а он только хуже сделал и потому катись нахер, попаданец. – Все понукал меня цену сбивать, на слабину давить, мол, согласитесь вы, Панн, хоть что-то получить, чем вообще ни с чем уйти, а уставшим со всем селом лбы бодать не будете. Дурак-дураком, все повод подвох устроить искал, а вот я, слава Плодородной, умнее немного. Вы, почтенный, нас, обосранцев, будем честны, пожалели, как есть. За ту цену, какую вы назвали, нормальный лекарь, какой реально помочь мог бы, а не шарлатан, даже зад с лавки не поднял бы, не то что упахивать себя до упадка. Спасибо. Как есть говорю, а сказанное монетой подкрепляю. С этими словами он без лишних сантиментов положил на стол довольно тяжеленький кошель, причем развязанный, отчего без труда было видно, что большая часть монет там медные, причем не «тяжелые», а мелкие, даже рубленые попадались, а серебра совсем немного. Но даже по примерным прикидкам выходило, что там больше чем в два раза от того, сколько он сам потребовал в уплату и уж точно больше, чем заверял его юный дарвинист, когда бил себя в грудину, заявляя, будто последнее от сердца отрывает и больше у него совсем ни осьмушечки жалкой не осталось. - Здесь действительно все, что собрать смогли всем селом, я в том слово даю. – Продолжал меж тем предельно серьезный дяденька, не отводя взгляда, но уж навык игры в гляделки бывший студент отточил до совершенства. – Может, у кого и будет еще что-то под порогом закопано, лгать не возьмусь, но то уже не моя вина и не моя воля, боги им судьи. Я знаю, что этого все равно мало за то, как вы себе едва дар не пережгли. Да, не пережгли, я сразу понял, как вы встали на ноги так быстро, а то, когда отрядный магик, я еще молод тогда был, себя выжег, то лежал пластом месяц, прежде чем хоть бы ходить начал. А потом сам себе петлю-то и свил, м-да. Я, ваше магичество, от дел ваших магических зело далек, но цену ему знаю, уж поверьте. С этими словами он встал, поклонившись до пояса, низко-низко, и при этом не чуялось в том подобострастности или заискивания, только спокойная уверенность в себе. Даже странно, что у такого-то мастодонта да выросло то мелкое говно, с каким приходилось вынуждено общаться во время ритуала по спасению страждущих. Вот уж точно, отдохнула природа, потому что был дед казак, отец – сын казачий, а внук вышел тот еще собачий половой придаток. - Денег в селе мало, так уж вышло, что все свободное вложили, но урожай будет отличным, а еще и бортники, рыбаки даже кузнец – все товара наделали, только что распродаться остается нам всем. – После поклона, Кирик свою прочувствованную речь не закончил. – Коль зайдете вы сюда по весне, так с радостью лично, из своих, если нужно, выплачу честную моровую ставку целителя. Полную не смогу, врать не буду, если только в долги не влезать по уши, но две третьих осилю, особенно если совместно. Если что-то надо, ваше магичество, то говорите, как есть выполнить попробую, коль без черноты и крови. Хотя оно и так ясно, что злокозненник какой или проклятый себя так изводить ради селян не стал бы. Знание языка, на деле куда более глубокое, чем просто понимание, позволяло интуитивно понимать, что этот вот тип имеет в виду, переводя «злокозненника» классическим проклинателем, а «проклятым» обозначая смесь некроманта, демонопоклонника и всего того, что в головах пейзанских представляет собой классический злой колдун. Степана даже посмешила такая вот немного топорная дипломатичность, когда вроде и похвалу льешь, а на деле четко показываешь границы своей благодарности. Впрочем, просить трех детей и девственницу на десерт он и так не собирался, - а если задание на жертвоприношение ничего ему не сделавших людей все-таки выпадет, то он его просто отменит, - так что разницы для себя в таком ограничении и его отсутствии не видел. - Я искал место для зимовки. – Ровно, без лишних размышлений, но при этом внимательно вслушиваясь духом слов в каждое слово невысказанное. – В лесах я, конечно, выживать приучен, но все равно холодно. Коль с этим подсобишь до весны, пока снега сойдут, так, считай, расплатились. И давай без лишних слов, ладно, Кирик? Да, пожалел, спорить не буду. У меня дед пришел бы из царства духов назад в мир живых, чтобы меня лопатой перехерачить, реши я вот так развернуться и уйти, оставив село вымирать. Но попробуете сесть на шею, без обид, покажу на практике, что между лекарством и ядом разница невелика. Вместо того, чтобы угрозе, ну, внять и после этого испугаться, мужик только улыбнулся совсем уж залихватски и довольно, разве что ус не накрутив. И засмеялся, удивительно не раздражающе, а даже позитивно, когда самого тянет засмеяться вслед. И, в ответ на нечитаемый и многозначительный взгляд Степана тут же пояснил. - Да уж, не знал бы, что после такого колдовства ваша братия лежит пластом, подумал бы, что вы моего сынка, Тарама, как-то волшебно подслушали. – Он реально аж слезу утер, причем не в красивом жесте, но вполне буквально. – Нет уж, я на гнев магика нарываться не буду, да и остальных укорочу. Если уж станут обращаться, то по-нормальному, за плату, а не за слезливый рассказик. Вы на мальца моего зла не держите, я ему еще всыплю. Он без меня вырос, считай – я как его женке своей сделал, так и провел потом дома хорошо если год в целом, между приездами, а как вернулся да остепенился, то ему было уже пятнадцать зим. Это он еще сейчас еще мной воспитан, ага. Так я все с отрядом ходил, до самого Морграфа добирался двенадцать раз, эх, а дом родной запустил, выходит. Без меня вырос, а мамка его разбаловала, как есть разбаловала. Хоть и была мне верна все годы, а сына испортила, зато хоть дочерей нормально воспитала. Но я еще переучу, ума-разума вобью, да. Как по мнению Степана, то такое вбивание имеет шанс закончиться тем, что сынок уже не будет подольше держать папу в очереди на исцеление, а просто прирежет ночью от истовой злобы, но в чужую личную жизнь лезть не стал. Мало ли, вдруг в этом мужике спит талант педагога, рядом с каким сам Макаренко блекнет? Зато хоть ясно стало, каким вообще образом этот селянин так болтать наловчился, правильную речь освоил и все такое: если половину жизни вот так провести в разъездах, то невольно научишься говорить не как селюк, просто потому, что селюкам меньше платят. - Хату вам подберем, тот же Хроль-бобыль уже того, а из живых у него только племяш и остался, сам дом все равно не обиходит, не говоря уж о поле, не вспашет один. Дом на отшибе, но добротный, а вам, магикам, вроде как отшиб даже лучше, чем с коровами просыпаться. – Принялся рассуждать местный самый главный авторитет, поглаживая подбородок и напряженно размышляя. – Хату мы вымоем, все тряпье выстираем... да мы и так все эти дни моем наши Ляди, все как вы и приказали – и хворь прогнать, и вонь говна выгнать. Да, выгоним. Парня я вам, с вашего позволения, в услужники и отдам, до момента отъезда, значит. Малой он еще мужицкую работу делать, хоть и четырнадцать зим, но не шестнадцать, он в поле только помогать сможет, не больше, а так и сил наберется, и кусок хлеба ему будет от общины. Так что вы его не жалейте, гоняйте Мельда-сорванца в хвост и гриву, на тумаки не скупитесь. Кормить вас, ваше магичество, буду собственный хлеб преломляя – что на моем столе, то и на вашем, а больше меня любителя покушать знатно вы во всем селе не сыщете. Стирка тоже будет, мои же дочки возьмутся, вместе с моими тряпками. Господских условий не обещаю, но постой с кормлением и кровом до последней снежной шапки грядущей весны вам будет, слово даю. В ответ он протягивает руку, пусть и в несколько странном жесте, не похожем на классическое рукопожатие, а Степан, чуть подумал, отвечает жестом симметричным. Условия его самого вполне устраивают, дом на отшибе позволит спокойно заниматься прокачкой от тренировок, а для серьезных ритуалов можно вовсе уходить в лес, уже там устроив полноценный и защищенный от случайных прорывов камлательный круг. Еду он, конечно, станет проверять с максимальной тщательностью, но это и так понятно, после приключения в постели Труды и ее доченьки – уж на своих ошибках грешно не выучиться. А потому юный шаман крепко сжал запястье вполне искреннего в этот момент бывшего наемника и нынешнего образцового селянина. Только вот он прекрасно знал еще с земных уроков истории, как старой, так и современной, о том, кто такие наемники вообще и веры в этого ушлого пройдоху в Степане было не так уж много. Впрочем, проверить сны и мысли этого старого козла он еще успеет, сделав тот сон вечным, если нужно, сыночке-корзиночке на радость, а пока можно просто и лаконично замкнуть их сделку: - Слово услышал. – И, чуть подумав, парень продолжил уже более предметно. – Я бы домик посмотрел, пожалуй.