Настучать в бубен

      После второго захода опыт опять подрос, но в меньшей мере, чем за первую ночь плотного и страстного общения с местным жречеством, до повышения оставалось еще чуть меньше четверти полоски. Справка услужливо подсказывала, что постоянный секс с одной и той же партнершей будет давать снижающийся результат, так что лучше этих партнерш если и не менять подобно перчаткам, то хотя бы чередовать, чтобы снизить коэффициент уменьшения прибавок к шкале. Ленивые мысли не менее лениво сновали в пустой и полностью довольной голове, точно такая же лениво-довольная Шера уже успешно убежала по своим делам, а в голове Степана зрели злые и коварные планы. Хотя, ладно уж, не злые, даже не слишком коварные.       Они еще раз поговорили, уже закончив и успев отдышаться после активных телодвижений, четко оговаривая сроки и формулировки их спора. Пусть даже жрица в упор не верила в победу юноши, но она не поленилась добиться подтверждения о том, что в случае успеха его приворот он сам снимет после «победы» и пожинания плодов той победы. С этим шаман согласился даже не раздумывая, а читающая его своим аналогом полиграфа Шера удовлетворенно кивнула и чуть упокоилась, хотя она и так не волновалась особо. Степан и сам не собирался ее порабощать или иные гнусности делать, но и с нее не забыл стянуть подтверждения того, что ее молитва покаяния сама сойдет с новым полнолунием, а также подтвердить намерение применить лишь только оговоренное воздействие, в случае ее победы, то есть, именно ту молитву, о какой идет речь и только на одну луну срока. Забавно, но никто из них двоих в своем успехе и чужом поражении не сомневался, каждый считал себя практически гарантированным победителем.       После этих переговоров, не на шутку воспылавшая жрица запрыгнула на юношу в последний раз, быстро дойдя до пика сама и доведя его туда же, а после быстро искупалась в почти пустой уже бочке с водой, оставляя любовника готовиться к «поединку». Степан не мог быть уверен, но ему казалось, что она даже не заметила действия тантрического очага, вернее, не поняла, что он ей восполняет силы и резерв. Она и сама, судя по косвенным признакам, умеет от секса подзаряжать и себя, и партнера, так что восприняла свое прекрасное самочувствие само-собой разумеющимся. Вот будь она не жрицей, а классической одаренной, тогда уже черта с два пропустила бы, да и сейчас могла догадаться, реши она намеренно себя проверить. Не проверила, и, наверное, хорошо. Или проверила, но посчитала это ничуть не удивительным, что тоже неплохо.       А могучий, пусть и преимущественно в дальней перспективе, шаман остался совершенно один, думать о великом и высоком. Настроения работать и прокачиваться не было, вообще и совсем, устал он от своего рабочего ритма, с головой отдавшись возможности из него хоть ненадолго выпасть. Выпал, а теперь не мог заставить себя в него обратно запрыгнуть – разум искал новые поводы полениться, но все равно уступал воле и духу попаданца. «Пока ты спишь, твой враг качается» – истина старая, давно уже растасканная на цитаты, но именно сейчас она как никогда актуальна. Нет, ну а вдруг в этом мире, одновременно с попаданцем, появился какой-то рейд-босс, причем тоже с системой? С злополучной Автобогини станется, он в ней вовсе не сомневался, можно даже сказать верил в нее. Со вздохом он принялся собираться, одеваться, умывать тело оставшейся и снова нагретой духами водой, а после потопал к своей облюбованной полянке, какую он даже отсюда ощущал пусть не продолжением своей воли, но местом, где его воля обрела зримую и воплощенную власть.       Сегодняшним днем он лишь немного поработает, а под ночь, как и договорились, призовет в сны Шеры своего ручного Веятеля, чтобы с утра попытаться если не уровень закрыть, то уж свободный мета-навык получить. Задача выполнимая, а оттого воспринималась спокойно, куда больше его занимали те духи, каких он собирался привлечь к работе вне их с Шерой спора, а также трата того самого очка таланта. В первую очередь мысли шли в направлении улучшения «мирного развития», какое приносит немалую пользу и существенно ускоряет прокачку даже на первом ранге. По-хорошему, его бы стоило по итогу этих квестовых игрищ довести до текущего максимума, ограниченного характеристиками, то есть, до тройки. Но имелись там и другие варианты, какие прямо манили своими описаниями, раздражая при этом недоступностью. С его жизнью он слишком жадничает, опасаясь тратиться талантами на мета-навыки, что вполне может оказаться ошибкой, ведь оные навыки, даже не усиливая напрямую, могут дать даже больше, чем свойства и знания, если оценивать их полезность не в моменте, а на длительном участке жизненного пути.       А могут и не дать.       Камлал он как-то отстраненно, обновляя часть договоров, создавая новые дома для духов, но практически не напрягаясь. Единственным серьезным призывом оказался боевой дух земляной направленности, способный покрыть цель толстым слоем мгновенно каменеющей пыли. Врага такая одежда замедлит и скует, тогда как самого шамана или его союзника лишь забронирует на уровне полноценных лат, но при этом веся не больше бумаги такого же объема. Дух оказался удивительно флегматичным, спокойно и без торга приняв подношение, порцию резерва и согласившись пожить пару годиков в красивом цветном камушке еще из запасов того сундучка, какой подарила Милфа-Богиня. Растратив резервы и кое-как смирившись с тем, что в какой-то мере он идет на поводу у Автобогини, юноша приготовил круг, максимально его изолировал и осторожно позвал того, кто был ему дарован на верную службу в очень узких рамках.       Сонный Веятель ощущался иначе, чем та парочка, какую он послал за Трудой и Лашкой, но никого иного в нынешней цели использовать не получалось. Все же повторять воздействие на травницу с ее дочкой, только применимо к Шере, было бы просто опасно, те духи оставляют вполне заметные долгоиграющие последствия, какие еще как сказываются на жертвах, их поведении и дальнейшей жизни. Даже не будь это демаскировкой, он бы применять подобный подход против нее не стал, предпочтя тогда уж лучше проиграть в споре, чем обрекать жрицу на неприятную судьбу. Шера, так-то, показала себя с лучших сторон и вообще является настолько морально чистым человеком, насколько это возможно для жрицы настоящей богини плодородия в мире фентези, а потому Степан ей зла не желал ни в какой форме. По этой же причине он не стал уповать на обычные привороты, в каких уже вполне мог считаться мастером. Да, после совместных забав в постели он очень неплохо настроился на ее тонкие тела и духовный слепок, но все равно оставался риск своими действиями и попытками продавить ее защиту как-то повредить красивой и действительно доброй женщине. Он изучит эту защиту, потренируется, быть может после попытавшись приворожить ее именно своими силами, но на данный момент всю работу будет делать Сонный Веятель.       Безмерно могучий дух гарантировал не только неотвратимость воздействия, но и его безопасность для самой Шеры, чем очень успокаивал немного покалывающую совесть парня. Вот вроде и добровольно она на это согласилась, и все они оговорили, и сама жрица тоже хотела симпатичного юношу попользовать в развратных и довольно унизительных играх, а все равно неловкость какая-то есть. Наверное, это все потому, что Степан, в отличие от Шеры, ощущал себя обманщиком, точно зная, что в споре он победит, несмотря ни на что. Шера тоже считала так про себя, но ничего плохого в этом не видела, чем парадоксально успокаивала оппонента, утоляла жжение совести и не только совести где-то в районе поясницы.       Дух явился без спецэффектов, не проявившись в реальности, а лишь выпустив тень своего присутствия, используя центральный тотем в качестве опоры. Вот, еще одна побочная польза от этой затеи – после касания настолько сильного духа, этот центральный тотем разом поднимется в качестве, став еще лучшим маяком и пеленгующим сигналом для готовых идти на сотрудничество духов. Такого в расчетах юноши не было, но это был приятный сюрприз... расстраивало то, что это был, ну, сюрприз, потому что в жизни призывателя любого толка именно сюрпризы во время призыва служат тем, что эту жизнь часто обрывает. Что же, по крайней мере, Степан не демонолог, потому что вот у тех сюрпризы воистину смертельны и большим счастьем считается, если только для демонолога, его близких и случайных прохожих в радиусе пары сотен метров.       Общение прошло примерно в том же тоне, что и с теми двумя, Пеленой Касаний и Творцом Решений, только даже проще. И сам Степан стал сильнее с той поры, и Веятель куда лучше умел воспринимать образы и желания призывателя. Бесконечно равнодушное и очень древнее нечто бесстрастно выслушало обращение шамана, никак не показав свое отношение к тому, что древнего и могучего духа сферы снов и умов используют в таком нецелевом качестве. Быть может, Веятель уже давно настолько преисполнился в своем познании, что ему просто наплевать, особенно если издержки контракта ему были оплачены Автобогиней или системой, а то и сразу из обеих источников. В таких условиях, чего бы и не поработать, не так ли? А тот факт, что работает он сводником для желающего потрахаться мясного мешка, обитающего в мире яви, роли не играет.       Дух выслушал его, исчезая столь же медленно и осторожно, как появился, постепенно пригасив свое присутствие в центральном тотеме, а также в окружающем поляну задетом его присутствием куске реальности. Полянка, какая раньше была просто поляной, понемногу такими темпами превратится если не в рукотворный исток магии, - в сотворении подобных все же совсем иные методики, какие Степан понимал лишь фрагментарно и поверхностно, - то в точку шаманской силы точно. В место, где на постоянной основе сблизились миры сфер и яви, что может оказаться как позитивным, так и негативным фактором, завися от характеристик и свойств смещения, того, какие сферы здесь ближе и как их обитатели станут воспринимать эту близость. Могут и начать переть, словно вода из дыры в корабельной обшивке, всякие злокозненные кракозябры, пока не заткнешь эту дыру или пока она сама не рассосется. Но вообще, он, за счет тотемной системы и своих камланий, за счет пропитавшей это место воли шамана, легко возьмет такую ситуацию под контроль (если прорыв не слишком серьезный, а лезут не слишком страшные твари).       Многие шаманы, почти все они, так или иначе создают себе подобное место, если только могут себе позволить подобное, а не бродят по миру перекати-полем. Конечно, он не хотел привязывать себя к одному месту, буквально врастая в него, даже если это и даст больше силы в текущем моменте, но до крайности доводить совсем не обязательно. Между тем, чтобы построить себе крепость и жить в ней, постреливая из стационарных турелей во всякую шелупонь, и тем, чтобы приковать себя к этой крепости цепью, а то и замуровав все тело, кроме лица, в краеугольном камне, есть вполне отличимая разница и граница какую перейти случайно для кого-то с его эрудированностью (пусть и системной) попросту нереально. С такими вот мыслями, Степан решил не упускать выпавший шанс и, как только тень присутствия Веятеля покинула ритуальную поляну, он сам принялся эту поляну все сильнее напитывать собственным духом. Со стороны в этот миг от него будто бы пошла полупрозрачная волна неясно чего, а все тело окуталось ореолом духовного тела, какое временно выросло за пределы физической оболочки, намеренно растянулось и увеличилось по воле шамана.       Он будто бы связывал себя с каждым из основных тотемов, вовсю помогая третьей рукой, принявшей форму почти обычной ручки, только с очень длинными и многосуставчатыми пальцами. Каждый из тотемов сейчас вполне можно было назвать несущими, по аналогии со стенами, а он еще и дополнительно связывал эти тотемы с местностью, с пропитанной множественными камланиями поляной. То, чем он лениво и неспешно занимался с момента поселения в деревне дошло до своего логического завершения уже в стремительном рывке, пока юноша использовал невольную помощь могучего старшего духа, благодаря какой этот рывок и стал возможным. Сказать, будто результат не заставил себя ждать, было бы очень наглой ложью, потому что пождать пришлось, как и стравить почти все остатки резерва, оставив лишь необходимый для здоровья минимум, чтобы не страдать истощением. Но итог все равно ему понравился, ибо стоило только шаману сделать два шага назад, упав задницей на промерзлую землю, как система разродилась очередным подтверждением его профессионального и классового роста.       Получено: «базовые методики территориальных воздействий»; «основы работы с тотемами»; повышено сродство с духовными сферами; повышена эффективность отдельных методик шаманской практики; повышена вероятность обретения знаний и свойств ветки ведовства.       Обретенные таланты добавлены к общему статусу Игрока.       Загнанно дышащий, словно лошадка какая-то, желающая стать председателем колхоза, юноша только выдавил из глотки нечто похожее на поздравление самого себя, а после довольно ухмыльнулся, вслушиваясь в собственное сознание. Оба повышения, если уж быть откровенным, напрашивались на появление в статусе весьма давно, особенно второе из них. С тотемами он работал, в том или ином виде, едва ли не с первых дней, начав еще в лесной сторожке, не прекратив и после. Увы, но имеющаяся в камлательной практике и остальных направлениях база этой самой тотемной работы являлась очень даже достойной, крепкой и глубокой. Ну, или не жаль, а хорошо, тут уже как поглядеть. В любом случае, предыдущие действия юноши хоть и относились к тотемной тематике, но не настолько, чтобы выделяться в отдельное знание. Потребовалось сделать небольшой трудовой подвиг и еще своеобразная помощь от Веятеля, чтобы пересечь черту, за какой система отметит успехи пользователя и одарит очередной строчкой в статусе.       Между прочим, эта тенденция вызывает вполне закономерное подозрение в том, что чем выше прокачка, тем сложнее станет получать новые строки в знаниях без прямого вкладывания талантов. Ведь трудно добиться признания о владении «основами чего-то там», если это что-то уже входит в одно или несколько других знаний, причем не на уровне основ, а заметно выше. Придется изрядно выкрутиться, проявить смекалку и вложить много усилий, чтобы получить желаемое. О да, желаемое, еще как! Потому что синергия знаний никуда не девается и даже для высшего шамана или магистра магии получение «базовых методик какой-то лютой херни» будет крайне полезным подспорьем – ведь это знание затронет все остальные имеющиеся у него знания, дополнит их и сделает чуть сильнее, а то и не чуть. Одно дело, если у одаренного, кроме стартовых базовых методик никаких знаний не будет вовсе, а вот если этих знаний накопилось немало, то и выхлоп получается созависимым от имеющихся данных. Таким образом, - так казалось Степану, и он не видел причин считать иначе, - система сохраняла ценность повышения уровней и новых очков таланта, делая каждый ап полезным как для первоуровневого новичка, так и для архимага хренадцатого уровня и с самомнением размером с небоскреб.       Эти мысли не мешали парню погрузить себя в транс, усваивая новые пакеты информации, рефлексов, ухваток и всего прочего, что принесли ему дары системы. Только и успел сделать, что приказать паре духов огня, сидящих в одном из выделенных под эту сферу малых тотемов, прогреть землю и воздух вокруг него. Свойство улучшенного здоровья у него, конечно, есть и никуда не делось, но получить если не пневмонию, то простуженные почки ему все равно не улыбалось. А вот потом, потом он погрузился в себя окончательно, вбирая каждую крупицу того, что только можно было в себя вобрать, мимоходом еще и резерв восстанавливая. Оба знания вполне могли считаться за классические для шамана направления работы, но все же на самом краю оной классики. Не зря, совсем не зря система отметила возрастание вероятности получения талантов ветки ведовства, потому что работа с территорией – это одно из тех направлений, каким ведьмы и прочая публика славится. Не только они, шаманам и друидам, да и большинству иных направлений дикой магии эта методика тоже почти родная, но ключевым словом тут нужно считать «почти». Нет-нет, Степан не слишком стремился уходить в ведовство, шаманизм ему все равно куда ближе, но для себя деталь отметил.       Если же говорить о практической пользе от получения знания тотемной тематики, то оно просто и незатейливо улучшило все те направления работы с тотемами, какими Степан уже занимался, добавив еще и лишний список новых, более продвинутых трюков. Суть тотема, его отличие от прямого призыва или использования дома духа, состоит в том, что тотем, во-первых, способен усиливать и подпитывать обитающего в нем духа в пассивной или активной форме, и, во-вторых, накрепко завязан на место, точку реального мира, к какой тотем и привязывается. На деле отличий куда больше, но суть примерно такая же: тотемы всегда тратят время на «установку» после переноса на новое место, они часто слишком медлительны, громоздки, предназначены для игры от обороны и позиции, но эффекты в них заложены куда более масштабные, чем у одиночного призванного духа. Да, в тотем можно поселить и всего-то одного духа, неважно сильный он или слабый, но в сути своей они чаще всего являют собой не дом духа, они – многоэтажка духов, где одновременно существует и активно действует целая куча всевозможных сущностей, созависимо поддерживающих друг друга, усиливая и вступая в синергию. Или же, как вариант, дворец духа – одного, но сильного, какому будет тесно в обычном амулете, какого куда рациональнее поселить «с комфортом», а после еще и постоянно усиливать, поддерживать, вскармливать, всячески использовать его связь с тотемом на общую пользу. Сильный дух призванный сам по себе, или этот же дух, но обороняющий дом шамана сидя в развиваемом веками и постоянно улучшаемом тотеме – это, как сказали бы на Земле, две большие разницы.       Подтверждений такой практики полно, достаточно вспомнить подарочный тотем с одиноким солнечным духом, доставшийся от щедрот системных, которого можно через тот тотем поддерживать десятком способов, усиливать или более целенаправленно использовать. Любые крупные тотемы часто играют роль переносного, пригодного к транспортировке без лишних сложностей алтаря, только малость с урезанным функционалом. У всяких кочевых племен это особенно ярко представлено, ведь они не могут себя привязать к месту, они постоянно пребывают в непрерывном движении. Тотем позволяет сочетать лучшие свойства обычных домов духов и полноценного места силы, неважно искусственно созданного камланиями или возникшего на природном и естественном истоке. Проблема Степана была в том, что до этого он смотрел на тотемы примерно... как на обычные дома духов, только большие размерами, зато позволяющие работать несколько гибче. Ключевая ошибка, из-за какой он терял немалую долю пользы от тотемной практики, как теперь стало ему ясно.       В его оправдание стоило бы сказать, что имеющиеся знания в этом направлении были хоть и обширны, но достаточно фрагментарны, пусть он и был способен дойти до нужного вывода куда быстрее, исключительно самостоятельно. А еще правильное использование тотемов требовало все-таки куда большего вложения времени и усилий, каких у Степана не было. Если поначалу, когда он еще в лесном домике отшельничал, время имелось, то недоставало силы и понимания собственного дара. После же, когда силы выросли, он уже начал спешить и готовиться к выходу в мир, отложив возникающие идеи на потом. Теперь же он, все равно собирающийся зимовать в Нижних Лядях, имеет и знания, и время, и даже желание попрактиковаться, опробовать различные направления работы.       Тотем в сути может быть любым, и боевым, и целительским, и проклинающим, и оберегающим, и повышающим урожай, и даже приворотным, прости господи, лишь бы не Автобогиня, ибо ее он сам не простит. Вполне можно прикола ради и развития для создать на этой же поляне мощный тотем с оздоровительными духами и прочими благословителями. Чтобы скотина родилась и не болела, чтобы поля были полны урожая, чтобы пашня давалась легко, а вредителей было мало, чтобы болезнь стороной обходила и все такое. Вполне себе потянет на самостоятельно себе данное задание, этакий если не дипломный проект, то курсовую работу. Все же тепло его в этой деревне приняли и Степану хотелось, прежде чем уйти, скорее всего навсегда, оставить на память что-то хорошее. Только лучше бы об этом никого не информировать, а не то обязательно появятся вопросы к «всего-то ученику», какой каким-то чудом устроил нечто, по силам только старшему шаману и то не всякому, особенно если так быстро.       Второй блок знаний, посвященный территориальной магии, показал себя куда глубже, чем работа с тотемами. В первую очередь потому, что раскрывал ветку воздействий доселе практически незнакомую. Точно такая же способность усилить любое направление работы, от исцеления до маскировки, как это было с тотемами, но новых направлений не меньше. Например, способность надежно привязывать духов к местности, именно к местности, а не тотему, какой будет стоять на той местности. Или же призыв, создание, а то и вовсе назначение из имеющихся вариантов сущностей хранительного типа, вроде того, что он сделал с позабытой ныне рощей во время своих путешествий, только лучше, качественнее, сильнее. Создание длительных воздействий на все ту же территорию, причем как с помощью привязанного духа, что будет воздействие поддерживать, так и по-другому. Методика напрашивалась: работа с духовным отражением мира, когда меняешь его таким образом, чтобы мир реальный сменился следом за духовным – то самое дикое и могучее безмерно ведовство в одном из его наиболее ясных проявлений, пусть и все равно крепко связанное с шаманизмом.       Вариантов усиления имеющихся трюков не счесть, отчего только просевший резерв и останавливал Степана от того, чтобы погрузиться в исследовательский процесс. Тот же план с прощальным подарком всему поселению благодаря этим знаниям становился из задачи очень сложной, всего лишь непростой, требовательной больше ко времени, чем к ресурсам или личным силам. Да и зачем останавливаться на одном замысле, если можно провести сразу несколько масштабных территориальных камланий схожего типа в качестве тренировки? Скажем, заболотить какой-то кусок местности, осушить его, подстегнуть рост растений или же создать небольшую поляну мертвой земли – ничего опасного для местных, реши они погулять по лесам, но крайне эффективный способ прокачки для одного скромного попаданца. Да, этому направлению он уделит свое внимание за время зимы, делать все равно будет нечего, - хотя, с учетом уже имеющихся планов, эта мысль и вызывала сомнения, - а заниматься новыми направлениями развития самого себя юноше нравилось. Нет, без шуток, именно наличие дара и возможности изучать то, что этот дар открывает, стало для Степана той отдушиной, какая действительно примиряла его с новой действительностью, а также отсутствием интернета, горячей воды, удобного городского транспорта и институтов прав человека.       - Ох, твою же мать, спина затекла! – Собственный осипший голос сорвал очередной приступ лирического настроения, вернув в реальный мир, хотя на самом деле не так уж спина болела, просто шаман воспользовался первой же возможностью снова стать живым и дышащим, а не отстраненно-наблюдающим. – Нужно будет здесь лавочку сделать, что ли? Или хотя бы кресло, пусть даже из обращенной в камень земли. И подогрев на это кресло, можно и без излишеств вроде массажного режима и встроенного вибратора, ух, бля.       До своего дома он кое-как доковылял уже под вечер, встретив приготовившего горячий отвар из имеющихся трав Мельда с искренней симпатией. Мальчишка, получивший несколько лекций о фармацевтике и травничестве, вполне себе заучил десяток рецептов на все случаи жизни, похоже, теперь считая себя самого немного магиком. Судя по тому, как его всего распирало поговорить, Степану не оставалось иных вариантов, кроме как выслушать, иначе ребенок бы лопнул прямо у него на глазах. Ну, о том, что новая важная и очень добрая жрица подружилась с не менее добрым и уважаемым магиком-Панном теперь знала каждая собака, да и трудно было бы это скрыть, если они ушли в его дом обнявшись, а Шера вышла из того дома только поближе к обеду следующего дня. Мельд искренне обиделся на Кирика за то, что он оттаскал парня за уши, когда тот было пошел погулять по деревне.       - Как будто бы я, того, подглядывать, это, за вами, почтенный, решил, ну! – Все еще потирающий даже сейчас немножко припухшие локаторы, он выглядел и ощущался духами искренним в своей обиде. – Тость, да, я бывало, ну, кто не без греха, хе-хе, да за девками, что в заводе поплескать водичку ходят, там, это. Но чтоб за магиком и жрицей Жизнь Дарящей? Да я не то! Да он ваще! Да чего он на меня так, а?       «Потому что на свой манер о тебе, дебиле, заботится!» – Подумал Степан, прекрасно понимающий, что за попытку подглядывать охранные духи на его жилище, да еще и выведенные им в полную готовность в честь такой важной гостьи, вполне могли на рефлексе шарахнуть бедолагу молнией. О том, как мстят жрицы Гайи, землянин и вовсе уже наслушался, пусть даже и сомневался в том, что Шера столь тяжелую артиллерию на юном вуайеристе применила бы, вместо того, чтобы просто прогнать взашей, напугав до колик. Но так-то да, парня, похоже, оттаскали за ушные раковины исключительно профилактически, потому что он либо в этот миг не лгал, либо, что тоже вероятно, сам же и поверил в чистоту собственных помыслов.       Короткая лекция на тему травяных сборов от хронической боли в костях и методов их правильной заварки, - если не хочешь страдать побочными эффектами в виде желудочных колик, - закончилась не менее коротким экзаменом, с каким Мельд, не без помощи и наставлений Степана, справился, этот самый отвар приготовив. Старый лодочник, уже пару лет, как полностью передавший свое дело выросшим и женившимся сыновьям, двое из который вовсе покинули село, уплыв искать жизни получше, страдал жестоким таким хроническим артритом, уже успев к нему привыкнуть. А еще дочка старшего его сына, заодно погодка Мельдова, тому зело нравилась, причем, как свято был уверен мальчишка, еще и взаимно, так что парень искал повод подлизаться к старику, который его гоняет ссаной тряпкой от любимой внучки при любой возможности и не стреляет вслед из берданки только из-за отсутствия берданки или хотя бы арбалета. Что характерно, сам батенька внучки особо и не против такой компании для не менее любимой дочки, хотя жених из Мельда, полного сироты, не имеющего пока что нормального хозяйства, был отнюдь не завидный и это еще мягко сказано. Сказывалось то, что три весны назад этот самый сорванец вытащил из теплой и коварной летней Дантры почти утопшую по дурости Риску, чем и заслужил немалый кредит доверия от ее семейки. Только старый патриарх все ворчит и грозится Мельду вилы в сраку воткнуть, если еще раз увидит ближе, чем в семи верстах от внучки.       Солнце понемногу заходило, Мельд уже давно свалил подлизываться к старому лодочнику, резерв магических сил чуточку восполнился и Степан, перед сном, решил поглядеть на работу Веятеля, так сказать, почти что собственными глазами. Один из духов, слабый и практически бесполезный в бою, был, во-первых, действительно незаметным для волшебного зрения, умея также проходить сквозь примитивную защиту, и, во-вторых, качественно передавал образы, позволяя смотреть через себя глазам шамана. Не шаману глядеть глазами духа, а именно что наоборот – и чем лучше умеет смотреть шаман, тем эффективнее получался у него симбиоз с духом. Ну, до определенного предела, за каким сильному шаману будет проще и лучше самому поглядеть.       Шера весь день пробегала по сельским хатам, поглядела на наполнение амбаров и хлевов, подлечила парочку болячек у людей и скотины, - поскольку Степан не предлагал своих услуг и большую часть дня пропадал в лесу, его такими мелочами и не дергали, не иначе, по просьбе-приказу Кирика, какой запомнил оговорку о любви к одиночеству в исполнении Панна, - причем частью вовсе бесплатно. Очень полезная у нее молитва, позволяющая правду узнавать – сразу четко понимаешь, действительно ли нечем платить, или просто прибедняется, и вправду серьезная болячка, или хочет кто-то халявный осмотр у целителя, всерьез собирается отдать долг пожертвованием в храм, как распродаваться на рынок поедет, или просто приврать решил? Невольно зависть пробивала, потому что настолько четкого детектора лжи у юноши не имелось. Ладно, это он и сам приврал – имелись, но на разовых контрактах, а на постоянную службу он все никак не мог достаточно крутого духа пригласить и заполучить, вечно находились дела поважнее.       Возвращаясь к Шере, то в выделенную ей хату, из какой потеснилась на время ее визита дальняя родня Кирика, жрица зашла уже под ночь, причем успев неплохо так выпить. Кирик, явно неловко себя чувствующий за отсутствие наличных денег, какими мог бы расплатиться за вылеченную болячку лучшей сельской коровы, расстарался и предложил той вина из старых запасов. Справедливости ради, глиняная бутыль такого же напитка была и в принесенном Мельдом ужине, так что «почтенного магика» он тоже не обидел. Жрица не напилась, даже особо не захмелела, но уснула практически мгновенно, только переодевшись в ночную рубашку, умывшись и помолившись на ночь. В момент, пока эта Дездемона молитву читала, Степан приказал духу покинуть точку наблюдения и подняться повыше.       Стены хаты Шера против подглядывания не замаливала, хотя совсем уж беспечно спать не легла, укрыв кровать и комнату какой-то защитно-сигнальной пеленой. К счастью, дух ее мог облететь «снизу», сначала нырнув в измерение сфер, а вынырнув внутри периметра. Спящая женщина выглядела мило, даже эротично, ведь спала она на спине, а рубаха была тонкая и ей, похоже, немного великоватая, отчего завлекательно сползла чуточку вниз. В тот момент, когда она погрузилась в мир снов, в том самом мире ее и настиг посланный волей Степана и контрактом Автобогини могучий Веятель. В этот момент шаман глядел на жертву изо всех имеющихся сил, казалось, готовясь надорваться или просадить и так не особо полный резерв, буквально сливая и плюсуя собственную сенсивность и ту же характеристику духа-передатчика. И всего этого, всех этих усилий, точного знания момента атаки духа, знания куда и на что глядеть, чего увидеть ожидать, все-таки хватило, хватило, чтобы заметить... ничего.       Даже в максимальном уровне приложения внимания ничего подозрительного не удавалось разглядеть, даже глядя совсем в упор, даже точно зная, что подозрительное происходит прямо сейчас и сию секунду. Да, судя по ауре и отражению жрицы в духовном мире, она спит и видит сон. Да, это весьма яркий сон, но не слишком, у многих людей в деревне сны прямо в этот момент куда более яркие и четкие. Да, сам духовный мир в занимаемой Шерой хате несколько более активный и насыщенный, чуточку дрожащий, но ведь на то она и одаренная, пусть и жрица – ее сила, ее дар, присутствие ее Богини влияет на окружающую реальность, а реальность на свое отражение в сферах. В общем, ничегошеньки необычного или выбивающегося за границы ожидаемого он не видел, даже точно зная, что именно увидеть должен.       Системная справка, конечно, раскрывала вполне приличное описание Веятеля, потому Степан знал, понимал умом, что не в силах будет заметить влияние духа, но все равно надеялся проявить свою крутость богатырскую, то есть, тьфу ты, шаманскую. Но нет, увы, заметить собственного духа на контракте он может только при том условии, что всю комнату и хату Шеры обложит следящими тотемами, присвоит себе окружающую территорию, создаст полноценный крупный тотем с коллективом узкоспециализированных духов и еще много чего сделает. По его прикидкам как раз к концу зимы и успеет, если в процессе не прокачается куда сильнее нынешнего. Вдвойне бесполезные усилия еще и потому, что дух, согласно системной же справке, в те места, где его настолько активно ждут, и не придет вовсе. А чтобы заметить этого древнего хтонического жителя сфер, подрабатывающего приворотником на досуге, так, чтобы он не заметил наблюдения... здесь Степан даже предположения строить не мог, не хватало квалификации, понимания законов, по каким работает мир высоких сфер.       Поглядев на то, как чему-то нахмурившаяся во сне жрица перевернулась на другой бок, он и сам вышел из контакта с духом, закрыл глаза и принялся медитировать, хотя бы пару часиков, заполняя резерв чистым волшебством. И только когда сосущая пустота грядущего истощения перестала его задевать, юноша и сам закрыл глаза. Снились ему не сиськи Шеры, как можно было бы ожидать, а парящая в облаках гигантская овца в костюме супермена, чем-то на все человечество обиженная и потому сжигающая его лазерами из глаз. Если это и было какое-то предзнаменование или великое пророчество, то для Степана оно осталось непонятым.

***

      Договорившись об условиях спора, Шера пообещала при случае заскакивать к Панну утром, просто перекинуться парой слов и убедительно доказать, что он ничего ей сделать не успел. Все-таки примитивные (и не только) привороты часто требуют близкого контакта между жертвой и реципиентом, так что она здесь играла ему на руку, давала фору, можно сказать. Впрочем, как сам землянин подозревал, она это делала только чтобы поприкалываться над спешащим и не способным пробить ее броню божественной защиты любовником, который, на самом деле, вполне мог бы дать ей в этом споре огромную фору даже без использования непобиваемых аргументов в виде дарственных контрактов. В любом случае, в это утро Шера зашла к нему добровольно, заодно принеся с собой завтрак, видимо, услав подальше Мельда к его, Мельдовому, счастью. Женщина была весела, довольна жизнью и прямо цвела вся, не иначе, прекрасно выспавшись.       - Ты, я полагаю, сейчас камлаешь и пытаешься найти себе духа посильнее, да? – Хитрая улыбка на ее личике была самую малость хищной, пока она пыталась предугадать дальнейшие действия слабенького целителя, упершегося в невыполнимую задачу. – Я не очень хорошо ваше ремесло понимаю, в храме про шаманов говорили не так уж много, так что ты поправь меня, если ошибусь, ладненько. Ты, кстати, не собираешься возле реки магичить, нет? Я там завтра молиться об мягкости зимы стану, на причале лодочном. Самая южная пядь земли деревенской, лучшее место для этой молитвы, чтобы холодные северные ветра не тревожить, но теплые южные обласкать Ее волей. Если что-то планируешь, то отложи хотя бы на недельку, чтобы мы друг другу не мешали. Только у реки, а не вообще, разумеется, ладненько, Панн?       В ответ на ее провокационные заметки и попытки выбить из равновесия, а то и заставить спешить, юноша больше для вида делал раздраженное лицо, на деле подавляя легкую и покровительственную улыбку. А вот про ритуал она вовремя сказала: ему и без Дантры найдется где камлать, но кое-какие планы на реку и ее берега у него имелись, просто их можно отложить вообще без проблем с его стороны. Степан собирался подняться по течению вверх, к дикому берегу, где люди нечасто ходят, чтобы там призывать одного довольно специфичного и редкого речного духа, какого без точных инструкций и рецепта подношений черта с два сыскать сумеешь. Дело важное, но терпимое, по времени главное успеть до того, как лед возьмет реку полностью, что уже довольно близко – то и дело изморозь поутру появляется, но снега пока что не идут, а река хоть и почернела водами, но в оковы ледяные не спешит. Это вовремя Шера подсуетилась, потому что запланированный к призыву дух мог и агрессивно среагировать на силу божества слишком близко к месту камлания. Не утащил бы в воду, то обрызгал бы всего, а водичка нынче очень холодна, стылая прямо.       - Да не проблема, я тогда в лесу камлать эти дни стану. – Пожав плечами согласился шаман, получив благодарственный и целомудренный поцелуй в щеку, а после и продолжил, старательно подбирая слова, дабы избежать любой прямо лжи. – А спор наш никуда не денется. Да, скрывать не буду, да и глупо это с тобой и твоей эрудицией, Шера: слабого целителя, всю жизнь исцеляющие сущности призывать учившегося, духи чувств и страстей слушать станут неохотно. В таких случаях умнее будет потратить больше времени на подготовку камлания и ударить наверняка, чтобы хоть какие-то шансы были. Это будет умнее множества слабых и никчемных попыток.       Судя по реакции, жрица ничего не заподозрила, хотя она, похоже, и не держала свой детектор лжи постоянно активным. За без всяких споров уступленную реку она явно порадовалась, но не слишком сильно, потому что совершенно точно ей селяне рассказали, что шаман ходит камлать только в лес, каждый день почти, а к реке и приближался-то всего пару раз, ненадолго. Под неспешную беседу и небольшую лекцию о том, какие религиозные ритуалы служения Гайи из тех, какие заказывают типичные селяне, вообще связаны с реками и водой, проходило их приятное обоим общение. Шера не лгала о том, что ее богине даже подводные русалки то и дело молитвы возносят, но сама, будучи наземной жительницей, в этой теме немного плавала. Этот каламбур она сама высказала, а не Степан додумал, между прочим. Тем не менее о теме она ведала куда больше простой жрицы откуда-то, где не несет свои воды ни Дантра, ни Млатра – речные и к рекам привязанные молитвы в этом регионе по понятным причинам весьма популярны.       - Ладно, спасибо за компанию тебе и Кирику за то, что на хлеб да застолье не жлобит. – Утерши руки и лицо от остатков свежего пирога, женщина собралась по своим делам выдвигаться. – До встречи, милый, но удачи в деле твоем желать не буду.       - Я вот тоже не могу понять, как мне сей спор не проиграть, дорогая Шера, потому и тебе удачи не стану у духов выпрашивать. – Ответил он, внимательно вглядываясь в лицо жрицы, какая в момент произнесения ключевой фразы, навеянной ей сквозь сны могучим духом, чуть прищурила глаза, на миг став будто бы несколько сонной. – Ну, удачи в молитве, еще встретимся.       Жрица, если не считать секундного выражения сонливости на лице, вообще никак не показала, что с ней хоть что-то неладно, только кивнула, чуть задумчиво поглядев на юношу, вставая из-за стола. Неспешно и явно красуясь, она направилась к двери, но, вместо того чтобы выйти сквозь них, она закрыла засов, уперлась в преграду руками, наклонившись в поясе и выпятив ягодицы. Завлекательно подвигав попой влево-вправо, Шера полуобернулась, задорно и заговорщицки смотря на все еще сидящего за столом юношу.       - Ну, Панн, не тяни осла за ноздри, или мне еще как-то намекнуть? Давай, быстрее присовывай, дорогой мой, да мне нужно уже бежать дела делать. – И, чуть прищурив глаза, строго-строго пригрозила. – Или я прямо здесь, у тебя на глазах, себе пальчиками помогу, а ты сиди, как дурачок с колом в штанах. Давай-давай, шевелись быстренько, платье задрал и ходу, ходу!       Ваятель не вкладывает каких-либо сценариев или особых пожеланий, хотя и может, только контрактом это не оговорено никак. Потому сейчас Шера ведет себя так, как велит ей ее сознание и подсознание, лишь стремясь заняться сексом со знакомым шаманом, а если он вдруг откажет, то сама же и помастурбировать, главное, чтобы у него же на глазах. В таком состоянии у нее не возникает вопросов о причинах ее желаний и о том, отчего они вдруг появились, но сознание не угасает и потому она вполне помнит о своих обыденных планах, делах и замыслах, отчего и спешит, приказывая поспешить и ему. Прикусившая губу, пылающая от возбуждения, она с нетерпением глядит на него, едва ли не поторапливая заманивающими движениями ягодиц.       Степан медлить не стал, сразу же пристроившись к ней, только активировал укрывающих от звуков духов, да еще замкнув чуть более продвинутый контур отвлечения внимания, чтобы в ближайшие пару часов неодаренный человек, если всерьез не задастся целью, даже поглядеть на его дом не смог, особенно вблизи. Женщина уже была не на шутку возбуждена, а ее активное подмахивание и движение в едином ритме позволило ей финишировать даже быстрее партнера. Хрипло застонав, она резко подалась вперед, теперь упираясь в дверь сразу всем телом, прижимаясь к ней грудью, отчего Степану стало несколько неудобно заканчивать самому.       Видимо, поняв его трудности и не желая проверять дверь на прочность, Шера отстранилась и за руку привела юношу к обеденному столу, о какой и уперлась руками, снова перегнувшись. Пусть он и знал, чего ждать, но Степана все равно шокировало то, что со стороны он не видел никаких следов влияния в ее поведении, если не считать того, что она идет против их спора и очень внезапного возникновения этого ее желания потрахаться. Усилив натиск и заставив крепкий дубовый предмет мебельной продукции зашататься, землянин достиг первого пика, изливаясь в жадное нутро буквально сжимающегося вокруг него лона. Зарычавшая от смеси удовольствия и желания жрица резким движением сдвинула часть посуды на края стола, чудом не уронив ничего, что могло бы разбиться, укладываясь все еще закрытыми ее платьем-сутаной сиськами на поверхность стола, позволяя и дальше брать ее сзади. Хотя, какое там позволение? Требуя и приказывая брать ее всю, не останавливаясь и не замедляясь!       Второй оргазм уже менее поспешен, он накатывает на Степана мягко и неотвратимо, подобно лавине, а после, за счет недавно открытой тантрической магии, направляется уже к хрипло дышащей Шере, растекаясь сначала по ауре, а после и в теле судорожно задрожавшей жрицы. Новый экстаз застает ее на вдохе, отчего она подавилась несказанными словами и растеклась медузой по деревянной поверхности. Покрывающий ее тело пот и сам процесс постепенно приводили ее прическу и платье в то состояние, после какого любой дурак заметит и поймет, чем именно она занималась в компании шамана.       - Перевернись, пожалуйста, Шера. – Просит ее Степан со всей сопутствующей вежливостью, проводя руками вдоль спины и обнаженных бедер, поправляя и опуская задранное платье. – И обнажи хотя бы грудь. Она у тебя на диво красива и будет печально, если мне не удастся на нее посмотреть и сжать вашу мягкость в своих ладонях.       Она действительно перевернулась, оперлась на стол спиной, а на просьбу ответила нечитаемым взглядом из-под полуприкрытых ресниц, явно пребывая в неге от только что прошедшего сквозь нее экстаза. Ухмыльнувшись довольной и удовлетворенной улыбкой, жрица в несколько движений опустила ворот платья вниз, обнажая свои сиськи, и принявшись даже не мять, а просто гладить их, кончиками пальцев касаясь крупных и налитых розовых сосков.       - Все бы вам, мужикам, на сиськи-то пялится, но ты хоть красиво попросить можешь, почти что поэтично, м-м, как в срамных романчиках Лютинда, право дело. Нет, не отвечай, не хочу узнавать, не по ним ли ты учился делать женщине приятно, иначе я, чего доброго, сама читать их начну, раз ты так чудно научился. – Она смотрит требовательно, даже обвинительно немного, поскольку явно уже успела за свою жизнь насмотреться на тех, кто предпочел смотреть ей не в лицо, но на сиськи. – Ну, гляди, вот тебе мои титьки, Панн, так бери их в руки и давай еще разок, только поспешим, ладно? Мне и вправду есть чем сегодня заняться, не могу время теря-я-я-я-я, мг, да, вот так, вот, милый, вот та-а-а-к-к-к-ук!       Отказывать ей в выполнении подобной просьбы было выше его сил, так что Степан вернулся к равномерным движениям, только теперь уже имея возможность поглядеть на закатывающую глаза в удовольствии жрицу, на ее трясущуюся от толчков грудь, а также всласть потрогать и поласкать эти полные жизни и красоты трясущиеся сиськи. В третий раз они финишировали вразнобой, в этот раз он все же не выдержал и сдался первым, еще и умудрившись в оргазме выйти из нее и тем самым кончить на живот, а не внутрь. Смешно, но одно из благословений богини плодородия позволяет не выпускать из тела отданное семя, буквально перегоняя его в магию, восстанавливая силы и благодать, если жрица не желает зародить жизнь, тогда как пятна с платья вывести будет куда сложнее, бытовой магией Шера не владеет, а чистить тело и одежду молитвой ей религия позволяет только в случае крайней нужды и не по велению капризов. Ну, по ее словам, каким Степан предпочитал верить.       Под тихие ругательства о вечно спускающих куда придется мужиках, - но довольная ухмылка на лице показала, что ей этот момент был даже приятен, причем вне зависимости от воздействия Веятеля, - жрица быстро и решительно довела усаженного на тот самый стол парня до еще одного оргазма рукой, а сама подарила себе третий, спешно натерев себе нижние губы пальцами и кончив буквально в пару секунд. Работа ручками у Шеры проходила очень быстро и умело, чувствовалась практика: одна рука непрерывно надрачивает, то и дело меняя скорость и силу сжатия, а вторая мягко сжимает мошонку, иногда чуть надавливая – под таким прессингом парень спустил на ее ладони так быстро, будто бы до этого и не было трех полных раундов, чем заслужил довольную и торжествующую улыбку Шеры. Причем, он был готов поклясться духами, что никакой магии в этом не было, только практика и мастерство.       Потом было скучное приведение себя в порядок, причем чувствующий себя обязанным парень помогал жрице, чем только мог. Особенно в том, чтобы счистить с нее следы семени, просто потому, что более удачного проводника для проклятия или иного вредоносного воздействия еще поискать нужно было. Но и нагретую воду, чистую тряпицу для обтирания, а также духов свежести, какие изгнали пот и пятна жира с платья, он тоже обеспечил. За это Шера подарила прощальный поцелуй, уже не в щеку, прильнула последний раз всем тело и все еще обнаженной грудью и только заправив ее обратно в платье и зашнуровав завязки, она снова стала чуть сонливой, будто задремала на ходу на какую-то секунду, и стремительно спешащей молнией покинула обитель шамана.       - Бывай, Панн, еще зайду при случае, понасмехаюсь над тобой и твоими попытками немножко! – Выдала она на прощание, быстрым шагом двинувшись обратно к деревне, едва ли не летя на крыльях, настолько она выглядела довольной. – До встречи-и-и-и-и!       Если она и замечала какие-то признаки недавно прошедшего интимного взаимоотношения, то сама себе не позволяла их осознавать, ведь работа Веятеля закончилась, и теперь созданная им поведенческая программа складывалась сама в себя, навечно скрывая эти воспоминания, события и подозрения от любых глаз или мыслей. Если все еще невыполненную программу и триггер-активатор заметить в ее разуме было хоть и со скрипом, но возможно, то после закрытия этой программы... Степан способов не знал и предположить не мог, разве что-то совсем запредельное, из разряда прямого разговора с душой, но такие высокие материи он знал исключительно в плане того, что это вообще возможно, в теории, но не для него.       - И тебе всего хорошего, дорогая Шера. – Произнес он в отдаляющуюся спину выжавшей его жрицы, стараясь не слишком довольно улыбаться, закрывая дверь и ныряя обратно в уютный и пахнущий свежей хвоей. Что изгоняла посторонние запахи, полумрак дома. – Что же, первую фазу эксперимента можно считать успешно закрытой, а первый из этапов квеста замечательно выполненным, к моему глубокому удовольствию.       Приступ желания поговорить с самим собой успешно прошел спустя пять секунд и весь дальнейший монолог юноша вел исключительно мысленно. Хороший вышел день, прекрасное утро, так еще и секс с применением тантрических практик заполнил резерв под самую завязку. А на десерт ему досталось системное сообщение о все-таки поднявшемся уровне. Пусть за третий подряд акт любви в компании одной и той же жрицы количество опыта снизилось еще раз, но вчерашний подвиг с тотемами тоже прибавил немало опыта, позволив-таки прорваться на пятнадцатый и получить нужное ему очко таланта. Прибрав посуду, не дожидаясь прихода Мельда, но оставив ему всю остальную уборку, он неспешно прошел в лес, к своей поляне, и уже там, усевшись в медитативную позу, подстелив под задницу свой теплый плащ, принялся выбирать.       Новый уровень открыл новые, ранее отсутствовавшие в списке знания, среди каких были варианты весьма интересные, но выбор, даже после проверки справкой, все равно не поменялся. В этот раз из всех оставшихся вариантов «того-что-нужно-было-еще-вчера», Степан выбрал столько раз откладываемые боевые камлания, таки добившись наличия в своем статусе «развитой практики боевых камланий». Новое знание было массивным, но при этом удивительно знакомым, будто бы не выученным, а вспомненным, выдавая новые контакты, новые методики призыва, новых духов и множество разных мелочей, вступая в синергию и с проклятиями, и с тотемами, и даже с территориальными воздействиями. Целительство, отшельничество и привороты тоже получили от синергии некоторые особые бонусы.       Например, один из духов, умеющих насылать страсть и похоть, не умел делать этого тонко и безвредно, зато вполне мог, с правильной подготовкой, ударить сводящей с ума животной жаждой случки по площади, временно превращая незащищенную толпу врагов в небольшую или даже большую оргию. Навыки отшельника подсказали некоторое количество духов, преимущественно скрывающих или бьющих из засады, какие могли бы помочь при атаке одного дикого бомжа на экспедиционный корпус цивилизованных конкистадоров. Связка «развитой практики боевого камлания» и «ухваток боевого камлателя» вовсе была идеально друг друга дополняющей, практически сразу же вписывая новые данные в уже имеющиеся рефлексы и подготовку опытного боевого шамана. Да что там! Даже тантрические практики в сочетании с боевым камланием открывали всякое, вроде трюка, в каком два шамана вместе сливают свои тела и дух в страстном соитии, умножая собственные силы и кастуя в два разума, но с одной и усиленно-мощной аурой. Забавная техника, но для нее нужна партнерша, причем тоже опытная шаманка и, желательно ученица, а еще нужно очень доверять своему партнеру, иначе может получиться обидно. Иные мелочи, наподобие дальних дистанционных ударов с расстояния в многие километры, тоже радовали шамана и вносили разнообразие в тактические схемы, но запомнилась почему-то именно эта техника парного камлания для очень близких личностей.       Следующими в очереди на прокачку должны были бы оказаться боевые ухватки, но они, увы, пока что не повышаются, причем там крох не хватает для повышения. Дух и исток у Степана достаточно развились, но ему не хватает буквально единственной единички характеристик в общей сумме статов. Вот сумей он не дать тем двум придуркам умереть во время лечебного марафона, так было бы просто прекрасно... очень жаль, но чего страдать по упущенной выгоде? Авось, не последний квест с наградой в виде бесплатных характеристик, а даже если и нет, то на двадцатом он все равно повысит себе несколько атрибутов просто за счет кратного десятке уровня. Вот после этого можно будет свободно вложить талант в столь желанное знание, какое сделает из него пусть не Артюра Рембо в компании с Джоном Рембо, но куда более опасного и способного за себя постоять индивида.       Удовлетворенно кивнув своим мыслям, Степан принялся за привычную рутину, камлая, призывая, проверяя новые контакты и, конечно же, куда активнее опираясь на свои тотемы и подконтрольную территорию. Да и саму территорию он понемногу укреплял еще сильнее, упрочнял власть и стабилизировал ослабевшую границу между явью и сферами. Не закрывал или ставил препоны, а именно стабилизировал, делал это сближение максимально контролируемым и выгодным лично ему, усиливающим его зовы и камлания, остальным в лучшем случае не мешая. А если намеренно сдвинуть некоторые константы, то еще и снижая эффективность чужой магии, усиливая себя и ослабляя врагов. Впрочем, лучше бы ему не проверять на практике, потому что ну его нахер сражаться с теми врагами, какие вынудят его распаковать столь суровую артиллерию.       К моменту наступления вечера он все-таки достучался до одного из новых контактов, про какие система дала исчерпывающую информацию. Не самый желанный из этих новооткрытых, но именно для этого наготове были все нужные подношения. В мире духов он выглядел гуманоидной фигурой с размытыми чертами прямоходящего ящера, закутанного в клочки дыма, именно дыма, а не тьмы. Дух войны и пожарищ, битв и сражений, он не умел в дистанционную магию или атаки по реальным целям из мира духов, зато отлично воплощался вливанием силы и мог становиться весьма и весьма материальным. Этакий призыв боевого мордоворота, только призрачного, могущего становиться невидимым, - то есть, выпадать обратно в мир духов по своему желанию, - и вызывать дымовую завесу, в какой он становится сильнее. Довольно эффективная тварь, хотя его призыв в реальность будет жрать резерв словно налоговая зарплату, но ему можно заплатить наперед, а на экстренный разовый призыв он приходит довольно-таки быстро.       Причем именно этот дух вполне себе рассматривал возможность перехода в постоянное служение, а также переселение в один из домов духов или привязку на постоянный контракт по аналогии с уже имеющимися малыми знаниями – тут будет так, как пожелает шаман. Единственное на что дух не пойдет, это переход по наследству через кровь, его служение должно закончиться с гибелью призывателя или же длиться вечно, если тот сам пожелает и сможет эту вечность прожить. Ну, для кого-то это было бы обидно, но Степану на такое ограничение наплевать, а список подношений и примерных образов для заключения максимально выгодного контракта у ящера есть. Очень необычный дух, подобен тому лунному стрелку, только еще больше привязан к реально жившему существу, его образу, какой дух взял за себя. Хотя, как знать, может быть его основа и была жива когда-то, просто со временем окончательно перестав быть призраком и став духом? Это тоже вопрос дискуссионный, возможно даже повод для отдельного исследования, но проводить его юный ученый станет только тогда, когда заняться будет решительно больше нечем.       Не в обозримом будущем, короче.       Все время, до самого вечера, когда солнце начало закатываться за горизонт, Степан даже не помышлял о том, чтобы потратить мета-навык, давая себе время подумать. Вариантов выбора было очень много, бесполезных среди них имелось не такое уж значительное число, причем преимущественно благодаря Автобогине, а получить хотелось буквально все. И миникарту, и способность оценки, и повышение мирной прокачки, и прибавку опыта за каждый прожитый день и черти знают, что еще. А очко таланта у него только одно, максимум пять, так что выбрать нужно сразу, не просто взяв какой-то мета-навык, но еще и развив его. На тройке такой бонус будет полезнее, чем на единице, это бесспорный факт.       Второй призыв Веятеля прошел без любых неожиданностей, буквально зеркально повторив прошлый – тень присутствия, опора на алтарный тотем и контролируемую Степаном территорию, получение образов о цели и уход по-английски. В этот раз его касание к тотему тоже принесло некоторую пользу, еще сильнее насытив камлательную поляну духовной силой, но на этом все и закончилось, новых подарков от системы не последовало. Отряхнувшись, а после и плащ отряхнув, шаман поднялся на ноги, тоскливо вздохнул, оценив полный лишь на четверть резерв, какой ему все чаще казался слишком маленьким (какие-то фрейдистские параллели проходят сквозь эту мысль), да и потопал обратно в дом. Уже там, лежа на постели, он принялся... нет, не выбирать мета-навык, а наблюдать за Шерой.       Посланные духи уже привычно прошли сквозь ее защитные молитвы, а после принялись изучать свою цель и помогать в том изучении Степану. В этот раз он даже не пытался искать следы работы Веятеля, понимая бесполезность этой затеи, сосредоточившись на изучении защитной молитвы против приворотов любого толка. Изучение шло, конечно, со скрипом, ведь в идеале Шера должна была бы лежать не в своей постели, а на его поляне для камланий, окруженная сканирующими тотемами и кучей вызванных духов. Но едва ли она согласится сама такое обследование пройти, даже без учета его с ней спора, так что приходилось использовать такой вот способ удаленного осмотра.       Не без успехов, ведь при действительно внимательном рассмотрении защита становилась видна, она и не пряталась в глубинах ауры, если честно, оставаясь на самом виду. Суть молитвенного блага удерживалась и поддерживалась самой духовной меткой, какая обеспечивала связь с богиней и делала жрицу, ну, жрицей. Довольно примитивная и прямолинейная штука, как это часто с божественной магией бывает, она оставалась крайне эффективной и гибкой, что тоже характерно для божественных чудес. В этом-то и вся парадоксальная суть клирикальных чар, что энергетическая мощность магии божественной выше, чем таковая у магии обычной, отчего жрецам прежде всего важны дух и в куда меньшей мере сенсивность, а на мощь истока или контроль было не наплевать, нет, но ими можно было и пренебрегать. Главное обеспечить связь божественной воли и тела жреца, а через нее и контакт с миром – дальше в дело вступала та самая эффективность энергии, за счет чего молитвы работали и работали эффективно при минимальном контроле со стороны.       Грубо говоря, молитва сама себя достраивала и обеспечивала себе тонкость сплетения, просто упираясь на божественные же аспекты и волю – потому даже послушница Гайи могла проклинать «на полшестого» так, что не всякий мастер возьмется снимать, впрочем, большая часть отказавшихся просто не захочет иметь дело с карой богини. Главное, провести молитву сквозь себя, укрепить ее право пребывать в реальности, а божественная магия сама соберется в нужный конструкт. Ну, если речь идет о низших воздействиях, потому что чем мощнее молитва, тем она сложнее и высшие жрецы без высоких характеристик даже в непрофильных направлениях обойтись уже не могут. Просто высшим же жрецам, случись необходимость, этих характеристик божественной волей добавят. В случае с Шерой, ее защита была проста и тем сильна – чистая воля богини, какая либо полностью нивелировала, либо качественно ослабляла любое именно приворотное или, с меньшей эффективностью, ментальное воздействие, причем в большинстве случаев еще и предупреждая носительницу благословения об «атаке».       Таким образом, с характерной только для божественной магии универсальностью, блокировались или ослаблялись любые достаточно слабые привороты, независимо от типа и школы воздействия! Будут это чары раздела целительства, какие увеличат выброс гормонов и чувствительность эрогенных зон? Или, допустим, насквозь привычный ведовской приворот на страсть в адрес отдельной личности? А может быть вовсе что-то из экзотического разряда, вроде использования якоря-энвольта в стиле знаменитых на земле и вполне существующих в магическом мире кукол вуду? Неважно каким способом, но пока защита может засечь воздействие, она его либо отразит, либо ослабит и предупредит жертву, и точка. Да, стоит признать, Шера имела все поводы считать себя победительницей в ее с наивным Панном споре, считать заранее и потому не волноваться – слабому и заточенному в призыв исцеляющих духов шаману такое не пробить.       Для ехидно улыбающегося Степана же, это ее мнение о собственной победоносности было, мягко говоря, преувеличением. Он вполне мог защиту не продавливать, а обойти, обмануть, сложить несколько отдельных элементов в целое или просто атаковать из глубины духовного плана, чтобы защиту не потревожить. Только сейчас, глядя на это, кажущееся всего лишь не слишком сложной преградой защитное благословение, видя все его слабые места и понимая, насколько легко он может их обойти, до него дошло, что он действительно может считать себя мастером, пусть и мастером приворотов. То, с какой легкостью он нашел все эти слабые места и наметил маршруты обхода защиты его самого немного... нет, не испугало, но вызывало оторопь. Сочетание вкачанных в упор двух начальных классовых для шамана знаний, - камлания и диалога, - а также столь же в максимум развитой практики приворотов, какая была знанием уже не изначальным и обязательным для класса, а продвинутым, давало вот такой вот эффект. Поскорее бы то же боевое камлание добить до максимума, чтобы не чувствовать себя настолько неполноценным и одновременно конченным извращенцем! Хотя мастер в направлении боевик-приворотник – это, наверное, даже большее извращение над здравым смыслом.       Так, подбирая ключики к защите, а также ища способы вскрыть защиту и обмануть молитвенную сеть так, чтобы не выпасть из образа слабенького ученика-целителя, юноша медленно отвел духов назад, отпустил их обратно в родное измерение или же вернул в одно из звеньев ожерелья, а после устало выдохнул. Такое наблюдение действительно выматывает, даже не физически или энергетически, а просто морально – смотреть «глазами» духа и так не особо приятно, настоящая головная боль, но если глядеть своими глазами, только через восприятие такой сущности, да еще и пытаться при этом проводить аурный и духовный анализ, то получается совсем уже мазохизм. Голова не выдерживает, особенно если резерв показывает дно, а до этого весь день активно и плодотворно камлал.       В последние минуты перед сном, Степан открывает статус и, все-таки сомневаясь, повышает самый отстающий свой мета-навык, обретая «мирное развитие II». Были варианты и послаще, но этот мета-навык Степан обязан будет использовать постоянно, так или иначе, если конечно, не ударит ему попаданческая моча в голову и не пойдет он приключаться да экспы набираться в классическом смысле: выжигая всякую сволоту своими большими фаерболами. Впрочем, если он двинется по фазе настолько плотно, то и поделом ему, дебилу конченному! Все же нужно быть очень альтернативно одаренным, чтобы добровольно совать голову в пасть драконам, если есть возможность мирно и без лишних конфликтов устроиться в глуши и в той же глуши обретать силу. Да, поначалу у Степана не получалось, но ведь нашел же он место, где его так и не попытались прирезать втихую?       Вот с этой мыслью нигде не суеверный и, в общем-то, довольно рациональный по жизни юноша с трудом подавил желание встать с постели и поплевать через плечо, постучав заодно по деревянному стулу. Вместо этого он развернулся на бок, уходя во власть сферы снов и царящих там духов. Снились ему циклопических размеров парящие киты в стальной броне и с крепостями на спинах и боках, с которых на пылающий внизу город спрыгивал разукрашенный в перьях и золоте десант.

***

      Солнечное и доброе утро началось с того, что Шера оказалась завалена делами по самую макушку и потому так и не пришла к нему на завтрак, отчего план быстренько заработать еще один мета-навык пошел по тому месту, каким обычно накрываются великие замыслы маленьких людей. Почесав затылок и позавтракав свежей творожной корзиной, - жена у Кирика считалась лучшей пекаршей на три селения вокруг, - парень поговорил немного с довольным, будто начищенная монета сияющим, Мельдом, которого склочный дедуган-лодочник повысил из «паразитов бесполезных» в «придурковатые бестолочи», отправляя его восвояси и сам отправляясь на поляну. Работать, потому что спор спором, а прокачка все равно остается вечным спутником геймера... хорошо хоть без фарма мобов, если не считать за фарм постоянное и желательно разнообразное использование дара.       - Надо было намного раньше этот навык повысить. – Проворчал он, заканчивая первое из задуманных на сутки дел, заодно изучая прирост к полоске опыта, пусть и не огромный, но куда заметнее, чем ожидалось от рядовой и почти рутинной задачи. – Где бы только талантов на все это накопить, чтобы даром и без подводных камней? Квесты от Автобогини не предлагать.       Здесь он говорить не боялся, услышать его могли только его же собственные духи, но язык все равно прикусил, просто потому, что спросить, при желании и при наличии очень больших сил, можно и сам мир, ветер, землю под ногами и звезды на небе. Конечно, это уже паранойя, но лучше понемногу отвыкать с самим собой говорить, особенно если собираешься все-таки выходить к цивилизации более развитой, чем глухое село. А не то помянет мимоходом какого-то Сатану, а ему сразу за демонопоклонничество пропишут живительные тепловые ванны и кол в жопу. Нет-нет, не для того его жопа, чтобы на колу торчать, лучше уж и вправду учиться фильтровать базар и за рамсами следить.       Вечер пришел как-то подозрительно быстро, но к тому моменту Степан был уже просадившим резерв, усталым и весьма довольным проделанной работой по перезаключению самых старых сделок и обновлению набора боевых призывов низко-среднего звена. Чем он был недоволен, так это тем, что постепенно он начал упираться в проблему ресурсов, недостаток правильных и редких реагентов для подношений. Если с малыми, слабыми или даже вполне себе полноценными духами он мог эту проблему игнорировать за счет сродства, метки сфер и развитого диалога, за счет верных камланий и тщательно выверенных методик воззвания, то чем выше он забирался, тем ярче понимал характерную для любого одаренного проблему – голый дар не вытягивает, нужны ресурсы, особые составы, редкие реагенты, каких постоянно не хватает. В принципе, он знал, что с этим можно делать, как исправить или компенсировать ситуацию, но все равно неприятно: дух ночной темноты, немоты, тишины и беспощадной охоты, способный призываться только вне солнечного или лунного света, но под открытым небом, вполне мог служить козырем даже в битве против мастера боевой магии. Мощь, скорость, маскировка, несколько крайне неприятных и специфических способностей, а еще цена призыва и договора, какую не выйдет перебить просто вливанием резерва или даже жертвой кровью – нужны редкие сорта ягод, ночные цветы рь’арласа, какие сияют в ночной тьме лишь раз в три года, нужен кровавый камень, пропитавшийся болью и злостью заключенных и невольников, страдающих на лесоповалах.       Все это нужно, но взять негде, потому что нужны деньги и связи, чтобы отправить заказ и получить желаемое, а это уже привлечет внимание и вызовет вопросы, особенно в случае с камнем-кровавником. Замкнутый круг, из какого не так уж просто выбраться, но есть свои способы компенсации. Например, его умение перетаскивать сравнительно простые подношения поглубже в мир духов, отдавая их напрямую контрактным сущностям и тем повышая ценность жертвы. Или метки сродства, какие позволяют очень сильно сбивать цены и запросы, приводить в покорность гордых и злобных тварей, какие в иных условиях сожрать попытались бы. Да и просто каждодневная и рутинная работа, призывы, разговоры, диалог, в ходе какого запросы выше гор понемногу снижаются до высоты максимум холмика какого. Того же Тъир-Арау, как этот дух привык себя называть, соткав концепт своих образов в полноценное имя, на какое привык отзываться, Степан вполне сможет склонить к сотрудничеству... через месяц-полтора регулярных уламываний, будто девушку на свидание пригласить хочет, а не злого духа для боя призвать.       Просто раньше если Степан во что-то и упирался в своем развитии, то только в свою слабость, нехватку времени или недостаточное понимание. А сейчас есть и понимание, и сила, и даже время, но не хватает теперь еще и материалов, отсутствие которых потребует опять тратить лишнее время. Оттого и обида – имей он все желаемое или хотя бы часть этого желаемого, прокачка сразу бы ускорилась пусть не на порядки, но все равно очень сильно. Ух, юного попаданца это аж бесило прямо, будто бы нарвался на донат в любимой игрушке, причем даже не онлайновой! Дурость и гордыня, он это сам понимал, просто смириться не мог – если у него в компьютерной сессии не хватало золота, то всегда можно было пойти зачищать какие-то подземелья, но здесь ведь не игра, здесь его самого зачистят на раз-два.       «Вот и нагнала тебя, дружище, взрослая жизнь – и на Земле, и здесь, зарплаты ни на что не хватает, а достать что-то редкое можно либо очень задорого, либо никак». – Злые мысли не помешали вернуться обратно в дом, где Мельд уже успел оставить еду, убраться и тихонько свалить, пока не озадачили. Хоть у кого-то все в полном порядке с жизнью, думалось юноше, который невольно позавидовал собственному временному слуге. У него и любовь, и переживания, и чистые намерения, а не вот это вот все. Хоть бери, да забивай на свои планы, оставайся в этих Лядях, женись на какой-то девушке посимпатичнее, и живи себе, не грусти.       От этой мысли у землянина аж мурашки по спине побежали, настолько он сам себе показался в этот момент унылым говном. Ничего, все эти трудности преодолимы, а его самого накрыло просто из-за того, что до этого ему развитие давалось куда легче, но ничуть не странно, что постепенно это легче стало усложняться. Да и какие это, в жопу, трудности? Решись он пожаловаться на то, что он сейчас называет «повышением сложности развития» какому-то местному магу в ранге мастера или около того, тот ему без раздумий пропишет с ноги в рыло, перемежая маты еще более заковыристыми матами. Ну, это только если у него не будет возможности тихо приковать Степана наручниками к средневеково-магическому аналогу батареи, а после методично и с интересом вскрывать пленника в поисках способа подключить систему и для себя тоже. Попаданец искренне сомневался, что это все вообще возможно, но недооценивать человеческую целеустремленность он тоже не собирался, а уж в жестокость, подлость, коварство и жадность любого достаточно разумного существа он и без того верил, наверное, куда более искренне, чем Шера верила в Гайю.       - Чего задумался, Панн, чего глядишь на меня глазами невеселыми, о чем думы тяжкие гадаешь? – С нескрываемой иронией спросила Жрица, хлебая заваренный, между прочим, Степаном укрепляющий отвар с мятой и медом. – Подумываешь сдаться на милость победительницы?       - Не дождешься, о коварная, ибо я не сдамся без боя! – Вернув на лицо жизнерадостность и улыбку, он и сам чуть посвежел, стараясь не слишком смеяться над уже проигравшей, только не понимающей этого женщиной. – Но, если серьезно, то просто задумался, в том числе и о споре нашем. Нет-нет, я не отказываюсь и не собираюсь менять условий, просто вопрос возник. Если не хочешь, то не отвечай, я не полезу в душу. Но... откуда в тебе вообще такие пристрастия? С чего оно выросло? Они для всех жриц характерны или это личное? Ну, мне на будущее, чтобы знать.       Женщина не обиделась, хотя ответила не сразу, чуть подумав и окинув Степана задумчивым таким взглядом из-под припущенных ресниц. Как показалось юноше, она не столько не желала отвечать на вопрос, сколько вообще удивилась тому, что ей его задали. Удивление было далеко не неприятным, но все равно на миг показалось ему, что палку он перегнул. Но этот миг прошел, а вместе с ним вернулась назад улыбка, довольная и жизнерадостная, заразительная в своем сиянии, когда нельзя в ответ не улыбнуться.       - Ну, пусть наши девчата и скрывают, сколько желают, но я-то знаю, что не одна такая, хотя у меня это прямо любимая страсть, излюбленная специя в постельных делах. – Еще немного подумав, она прямо будто бы нырять в омут собралась, продолжая рассказ. – Ты хороший парень, редкость настоящая, так что тебе я скажу, но и тебя попрошу, м-м-м, не делиться моей... не то чтобы прямо тайной, но так, не для всех рассказом. Я вообще-то неплоха в именно указах к покаянию, даются они мне легко, всегда давались. А впервые я страсть свою испытала еще совсем соплячкой, только взятой в послушницы. Такая же бродячая жрица приметила меня, простую сельскую одаренную, с мизером того дара, зато любящую жизнь и ценящую доброту. Она меня и забрала из дому, мирно и без всякой гнуси, поговорив и с батюшкой, и с матушкой, и даже со мной. Я хоть и была четырнадцати зим, но уже жизнь понимала, осознавала, что в храме мне будет лучше, спокойнее, а еще родителям на один рот меньше кормить.       Было видно, что о прошлом Шера говорит не с грустью, а с теплотой и с по-настоящему светлыми воспоминаниями. Хоть тут обошлось без штампов и застарелых ран, обещаний мести и проявления человеческих гнусностей, вероломства и жестокости, прямо порадовало Степана такое отношение к жизни. Вот и слушал он ее слова со всей внимательностью, стараясь погрузиться в историю вместе с ней, понять и уследить за ее словами, буквально духом собственным вслушиваясь в дух ее. При должном развитии в этом направлении вполне можно наловчиться чувствовать ложь без всяких чтений мыслей или активной магии, совершенно незаметно со стороны – навык, какому цены не будет на всяких переговорах, где от классической магии или даже молитв всяческих защищаться привыкли, а к ведовским и шаманским способам, быть может, и нет.       - Год тогда был голодный, а прошлый не сильно лучше, амбары опустели, а подати хоть и снизили, но только в четверть. Барон наш был тем еще жадным ублюдком, так что, если бы не слуги Дарящей Жизнь, пришедшие на помощь по завершению той зимы, могло бы все закончится повальным голодом. – А вот тут она уже пустила в голос немного бешенства, старого и регулярно питаемого пламенем свежих примеров, что прекрасно объяснило Степану причину, по какой она вписалась за Кирика и выбила ему послабление податей. – В общем, ушла я из дома с чистым сердцем, а по дороге меня и тетушку Вавию, она сама попросила ее так называть, вместо почтенной жрицы, встретили четверо татей придорожных. Я сейчас понимаю, что это были вчерашние пейзане, доведенные голодом и поборами до края и за него шагнувшими, а после не пожелавшими остановиться. Но тогда, ох, Панн, ты даже представить себе не можешь, как я тогда испугалась! Жрицу они узнали, цвета Жизнь Дарящей в полях и на путях часто видят, но они то ли глупые были, то ли от безнаказанности совсем потеряли страх. Тетушку Вавию они тронуть не посмели, сказали только оставить писклявку, меня, если что, им поразвлечься, а самой ступать с миром, если не хочет проблем.       Вот уж какие милые люди, право дело! Если что и поразило Степана в этом рассказе, то это то, что женщина сумела этих ребят простить и даже вину им ставила не слишком уж тяжелую. Впрочем, время лечит, а сама Шера, раз уж сидит здесь вместе с ним, а не косточками в какой-то канаве сверкает, еще в детстве погибнув, однозначно избежала близкого знакомства с этими «отчаявшимися и запутавшимися». Перебивать изливающую ему душу красавицу, смотрящую перед собой взглядом на тысячу лиг, он все равно не рискнул, даже не из опасения, а из-за тех ростков чувства такта, какие только имел.       - Вот здесь у жрицы, полноценной и даже более сильной, чем я сама сейчас, гнев и прорвал пелену покоя. – Хмыкнув, рассказчица долила себе еще отвара, промачивая горло. – Она мне потом сама призналась, уже когда я сан получила, что никогда до этого так глубоко эту молитву не познавала. Подарила она им покаяние, то самое, переполнения страсти, всем сразу. Они сначала отступили, а потом как шагнули все вперед, уже вообще ничего не боясь, кинуться были готовы, что звери дикие. Вавия просто платье с груди стянула, да титьки им всем показала, а они... я на всю жизнь запомнила – вот они еще на нас идут, с топорами и ножами наголо, а тут раз и они уже кто на коленях, кто на земле из костей выворачивается в удовольствии. Четыре здоровых и злых ублюдка, сильных, отчаявшихся, смертельно опасных, я же не маленькой была, знала, что значит лихого человека встретить по пути. И вот они у ее ног, даже встать не могут, оружие держать не в силах. Запомнилось мне это, поразило до глубины души. И пусть потом еще много чего на пути моем было, но именно тогда, как ты сказал, мое пристрастие и начало расти, семена были, хи-хи, посеяны. Вот такая история, Панн, только уж другим ее не пересказывай, хорошо?       В ответ ему оставалось только закивать, как болванчику, про себя кляня собственно любопытство. Не то чтобы он опасался полученной тайны, просто она оказалась не забавной, не смешной и даже не интимной, а грустной и, ну, личной, будто бы в чужом белье покопался, так еще и без смысла. Он то рассчитывал услышать пикантные подробности забав молоденьких послушниц, а получил этакую исповедь о тяжелом детстве, расставании с домом и смертельной опасности на местных дорогах. Он, вот, тоже недобрых людей встретил по пути, только не четырех, а пятерых, и закончилось для них это все отнюдь не так «безобидно», как покарала четырех душегубов мимопроходящая жрица.       - Да уж, еще тот рассказ. Со своей стороны, могу только пообещать, что пересказывать я его никому не стану. – Как из порядочности, так и потому, что пересказывать такие тайны с друзьями за пивом в трактире банально невозможно по причине отсутствия друзей. – Ладно уж, хватит на сегодня о прошлом, я другое спросить хотел. Шера, ты не будешь ли любезна, отдрочить мне своими большими сиськами?       Снова знакомое выражение на прекрасном личике, легкое удивление, сменившееся мигом сонливой лени, чтобы вернуться обратно поднятыми бровями и чуть шире раскрытыми глазами. Миг, и удивление сменяется заговорщицкой такой ухмылкой, прикушенной губой и нескрываемой страстью. Привстав из-за стола, Шера принялась демонстративно и неспешно, - в этот раз у нее дела на этот день завершены, нестись, выпучив глаза, некуда и незачем, - стягивать с себя одежду. Оставшись обнаженной, она красуясь прокрутилась на кончиках пальцев, будто бы танцуя для единственного зрителя, немного ехидно высказываясь в сторону завороженно смотрящего на нее Степана.       - Ох, ну ты и затейник, Панн. У тебя в твоем хуторе переселенок с Куордемара не жило, нет? А то такие фантазии, что я даже не знаю? – Увидев недоумение во взгляде любовника, она только качает головой и нарочито вздыхает, демонстрируя собственную усталость от чужой безграмотности. – Когда сиськами вдоль хера дергают и губами помогают, по самому кончику, это в большом и страшном мире за пределами лесных хуторов называют отсосом по-куордемарски. В столице Островного Королевства, знаешь ли, люди, тритоны и русалы живут буквально бок-о-бок, разделенные линией побережья. И у воднодышащего народа отмелей девицы, верхней их частью, красивы не хуже красавиц людских. А еще у них немного другая мораль и русалки обычно не видят проблемы в том, чтобы подзаработать наземных денег продавая удовольствие, даримое своим телом. Вот только, тела у них, напомню, людские только сверху – рот, да грудь с животом, а ниже пояса уже чешуя и большой рыбий хвост. Так что предложить русалка, без лишних проблем, неудобств, риска утонуть и траты времени может только рот и сиськи, чаще всего совмещая. Вот потому, Панн, это и называют отсосом по-куамдмрмммхмм-ммхмм-хмм-мхммх.       Жрица не только просвещала собеседника о культурных традициях окружающего мира, но еще и неспешно подтолкнула его сесть на постель, сама стала на колени и без особых прелюдий принялась сначала активно и уверенно сосать, а после и накрыла грудью уже увлажненный член, скрывая его в нежных объятиях. Руки она сложила снизу, под грудью, всем туловищем создавая движение, лаская Степана так, как он еще в жизни не пробовал – на Земле подобные развлечения он только в порно и видел, даром, что все-таки не застрял в инцелах, в отличии от несостоявшегося избранного тезки. Юношу накрыло смесью мягкого и спокойного удовольствия, совсем не такого поспешного, как вчерашним утром, а еще легкого и немного абсурдного сожаления о том, что помогающая себе губами Шера временно прервала лекцию о мире. Вот уж точно задрот из задротов, даже в такой момент решивший послушать местную Википедию!       Впрочем, она весьма быстро перестала помогать себе ртом, похоже, просто недолюбливая минет как таковой, действуя исключительно могучими жреческими сиськами и руками, какие те сиськи направляли да сжимали. Ощущения оказались не так уж сильны, если сравнивать с классическими типами занятия любовью, но при этом очень экзотичными, возбуждающими за счет необычности. Да и просто глядеть на то, как женщина вообще без лишних мыслей принялась исполнять такую вот просьбу, даже не видя в этом ничего ненормального, неожиданно завели его настолько, что он вылился в ложбинку между сфер спустя всего пару минут. И, судя по улыбке этой извращенки, ей это даже понравилось, она прямо расцвела и, чуть поменяв позицию, взяла свою грудь в руки, принявшись сдавливать его по новой.       - М-м, понравилось, Панн, понравилось спускать на мои большие титьки, да? – Удивительно, но такая вот манера речи из дешевого порева, у нее получилась настолько органичной, что не смешила, а только сильнее заводила, как заводили и белые капли, часть которых пролилась поверх крепко сжатых грудей. – Хочешь еще разок, м-м? Хочешь между титек? Хочешь, м?       Он не выдерживает, притягивает ее, тут же весело засмеявшуюся, к себе, крепко целует в нежную и словно специально подставленную шею, а следом укладывает на ту же постель спиной. Теперь, следы его прошлого оргазма уже отчетливо видны на ее монументальной груди, но недолго, ведь юноша уже схватил пискнувшую в удивлении Шеру за ноги, задирая их повыше, до самой головы, сгибая ее едва ли не пополам, мимоходом отметив неплохую такую гибкость партнерши. Он стискивает ее голени, начиная входить в ее лоно с мерным и постепенно ускоряющимся ритмом, под тяжелое дыхание замолчавшей и не стремящейся разговаривать в процессе Шеры, какая и сама держит собственные ножки, не дает себе выпасть из позы. Тантрический очаг разгорается на полную, понемногу восстанавливая силы и ей, и ему, тяжелое дыхание прерывается стонами и едва слышными ругательствами, с какими жрица встречает нахлынувший на нее оргазм.       В этот раз Степан намеренно ускорил ее пик, старательно доводил ее до оного пика, отчего она и кончила так резко, несмотря на все попытки себя контролировать. Юноше показалось отличной шуткой заставить ее кончать быстро, этаким маленьким поводом подколоть ее так, чтобы она сама и не поняла. Она и не поняла, раскрыв в удивлении глаза и рот, а после хрипло выдохнув и замерев в напряженной позе, со всех сил сжимая ладонями собственные икры, едва ли не до синяков. Поймав ритм, Степан не остановился, вливая себя и свой дух в партнершу, не давая телу остыть и понемногу переводя только стихнувший оргазм в новый, вынудив Шеру застонать в голос, чуть панически выпучив глазки, когда она снова кончила, снова внезапно для себя и не успев подготовиться.       - Ха-а-а-а-а, что же это ты, о-о-о-о-о, дела... делае... со мно-о-о-о-о-о-о!!! – Экстаз накрыл ее, восполнив резерв им обоим, удовольствие пришло и ему, стиснув сознание в крепкой хватке, и он тоже не смог удержаться, кончая, выливаясь внутрь ее лона непрерывным потоком. – Хо-о-о-о-о-о-о, да ты, да ты же, о-о-о-о-о-о-о, ты меня-я-я-я-я-я-я, меня-я-я-я-я-я, меня-я-я-я-я, я же, ой, я, я, сейча... ох...       Методика совместившая стандартные привороты и тантрические практики позволила вогнать Шеру в транс особо мощным и крайне специфическим оргазмом, но особо пользоваться этим он не собирался, как и оставлять длительных следов. Если честно, то у него это вышло чистым наитием, порожденным желанием попробовать новую методику и теперь, глядя на закатившую глаза и открывшую ротик жрицу, сейчас напоминающую не то спящую, не то вовсе ростовую куклу, парень понимал, что немного перестарался. Не отдавая ей никаких приказов, он осторожно разомкнул их ауры, дав той очнуться. Часто заморгавшая жрица немного недоуменно поглядела на него, потом нахмурила брови и прислушалась к себе, а следом, не найдя ничего необычного, - а еще бы нашла, если он специально свои действия скрыл и затер, а приказов никаких не отдавал, - отпустила собственные ноги и прижалась к устало дышащему юноше со спины, целуя в шею и затылок.       - Устал, да? Если хочешь, я могу дальше сама все сделать, или давай искупаемся и продолжим, время ведь есть еще? – Воздействие околдовавшего ее Веятеля закладывало желание не только самой кончить хотя бы трижды, но и довести до оргазма партнера, но, там, где первое было обязательным условием, второе происходило только по желанию произнесшего ключевую фразу. – Или ты хочешь, чтобы я предложила что-то совсем уж пошлое?       Вместо ответа он только прижимает ее покрепче, обнимает четырежды уже испытавшую экстаз любовницу, и тяжело дышит сам. Неожиданно, но спонтанное решение отключить жрице когнитивное мышление чистым удовольствием и специфическим воздействием на ауру и дух изрядно его вымотало, только что без трат резерва. Свой третий оргазм он полностью отдал ей на откуп, позволив Шере сначала утереть грудь чистым платком, а после усесться на себя верхом и неспешно поехать на нем к очередному извержению. В этот раз он не смог, да и не хотел, доводить ее до пика, позволяя себе расслабиться и получить удовольствие. Спокойная и удивительно мягкая скачка, давление пышных бедер, вжимающий его таз в постель, движущихся безотрывно, даже не поднимаясь вверх, тесная хватка лона, влажного и горячего, а в завершение еще и счастливая и довольная улыбка на лице жрицы. Почему-то пришла твердая уверенность, что, если убрать начало с дрочкой грудями, а также забыть про их спор, женщина и сама бы с радостью такую ночь согласилась повторить.       Расстались они уже под ночь, когда солнце зашло, а на улице начал моросить противный такой дожде-снег, успев омыть себя горячей водой, и тепло распрощаться до следующей встречи. Степан так и не понял, в какой момент перестало действовать влияние Веятеля, но покидала его Шера уже совсем не под влиянием. Хитро при этом ухмыляясь и утверждая, что попытка соблазнить ее методами лишенными магии, за приворот не считается, но, если он добьется успеха, то так тому и быть. Но он не добьется, да-да, никак-никак. Помахав ему ручкой, обувшись в очищенную парочкой слабых духов сферы воды и грязи обувь, а также накинув на плечи теплый плащ, она ушла спать в собственную постель.       Вымотавшийся дальше некуда Степан поглядел немного на статус, на свое честно выигранное в честном споре «мирное развитие III» и тоже отключился. Снились ему гонки на здоровенных, каждая размером с хороший деревенский дом, деревянных повозках с бананами, каждый длиной не меньше полутора метров, а вместо лошадей в кареты были запряжены громадные человекоподобные огуречные великаны, все, как один, с лицами кричащего в непередаваемой агонии и мучениях Николаса Кейджа.

***

      Следующие два дня Степан потратил целиком и полностью на развитие самого себя, отмечая понемногу растущую полоску опыта, отмеряющую оставшийся до шестнадцатого уровня путь. Новое повышение мета-навыка, добившее его до разрешенного максимума, превратило рутинную прокачку в чуть менее рутинную, опыт потек прямо-таки с заметным ускорением, отчего и камлать стало морально легче. Новый уровень манил новыми повышениями, так что лодырничать себе Степан не позволял. В том смысле, что не позволял даже более тщательно, чем обычно, старался занять себя каким-то полезным делом. Дошедший до тройки навык, как обещала система, не только значительно увеличил прирост опыта от мирной деятельности, но еще и обещал несколько упростить обретение новых знаний и свойств, если их обретение было связано с той самой мирной деятельностью. Такой бонус за добитый до упора мета-навык парню понравился и ему сразу захотелось еще десяток талантов потратить в раздел мета-навыков, только чтобы таланты обязательно бесплатные. Ну, мечтать не вредно, вредно замечтаться.       Заполнение списка контрактов с боевыми призывами шло планомерно и без сильных отклонений от замыслов, он намеренно избегал концентрации усилий на какой-то одной сфере, стараясь получить бойцов практически любого направления. И ему отвечали, и к нему приходили, и его слушали, и с ним заключали договора: все стихии и элементы, всех видов и форм, а также полная плеяда экзотических, порою весьма экзотических воздействий. Был, например, достаточно эффективный и редкий, сложный в призыве, но готовый работать за подношение обычной энергией, дух, какой действовал только на тех, кто стоит на красном или алом цвете. Неважно будет то лужа крови, ковровая дорожка в дворце, красный песчаник или он случайно станет на прошедший сквозь алое стекло лучик света – эффект уже будет возможен. Этот дух влезал в голову жертвы и менял там лево и право местами, отчего следующие минуты или часы даже опытный боец станет напоминать подергивающегося паралитика. На сдачу выдавался перманентный, в отличие от смещения восприятия, дальтонизм и замещение восприятия цвета в мозгах. Либо исцеляй, либо всю оставшуюся жизнь ходи с новыми фильтрами в башке, причем исцелить такое смогут только очень специфические целители... или менталисты, но они просто вывернут восприятие еще разок, а не исправят дефект в мозгах.       Не такой уж и сильный дух, но, за счет своей очень специфической сферы и природы, отразить его удар не каждый амулет и щит сможет, даже из тех, что используются полноценными магами. Другой дух умел вызывать кучу стальной твердости и остроты пик из потолка, стен и пола любого замка, крепости или дворца. Но прийти на зов и применить свой коронный трюк он сможет только в том случае, если в этом замке хоть один раз убивали его истинного хозяина, и строение переходило в руки победителя. Заставить атаковать просто так тоже можно, но сил потратишь кучу, а дух при этом имеет все шансы погибнуть, пойдя против вживленной в саму его суть запретительной природы. Третья хрень накладывала на кого угодно очень мощный бафф, позволяющий не бояться удара практически любыми клинками и в любом количестве, даже если они зачарованы не слишком могучей магией. Только клинками и только выкованными из бронзы и произвольных сплавов, причем на дробящие удары это не распространялось, и защита легко обходилась банальным ударом рукоятки или гарды в зубы.       Веятеля он послал к Шере сразу же, прямо на следующую ночь после их второго по счету плотного общения в рамках спора, но теперь у него просто не имелось возможности с ней поговорить. Жрица общалась с селянами, ходила возле кладбища деревенского и пыталась вымолить у своей богини понимание того, откуда им вообще досталась та злополучная и токсичная бочка. Это ведь не шутки, кто-то ведь ее вез зачем-то, вез опечатанную городским гербом, а значит это вполне может оказаться опасным. Она очень жалела о том, что оба тех, кто бочку эту вылавливали, успешно от нее и померли, так что искать ответов можно было только с помощью некромантии, а жрицам Жизнь Дарящей таковую применять по классовой юрисдикции запрещено. Судя по оговоркам, - а если уж честно, то она сама это ему, Кирику и деревенскому кузнецу Марогу рассказала за чашей с горячим вином и медом, пока они в трактире сидели, - тот самый мужик с руками в чернилах этим делом занялся вплотную, ибо его работа, а она так, для себя и для души пытается до истины докопаться.       Во время той встречи Степана так и подмывало произнести ключевую фразу, тем более, что в этот раз он ее сделал не настолько провоцирующей, как вторую по счету, но не рискнул. Да и просто неприлично это – отрывать от работы занятую женщину, особенно если ее работа общественно полезна. И тот факт, что речь идет о промывании ее умных мозгов ничего не меняет, раз уж она сама на все согласилась и поставила себя на кон. Оставлять в ней любые долгоиграющие воздействия он все равно не собирался, намереваясь быть максимально честным, а уж для ночи страсти еще будет не одна ночь впереди. И да, жрица попыталась даже с рекой поговорить, немного модифицировав молитву о благой рыбной ловле, что, по ее словам, позволит осмотреть и прочувствовать дно реки на пару лиг вниз, но не наверх. Закончилось это тем, что Шера продрогла до костей, а Степан по переданной через Мельда просьбе прибежал на помощь, притащив только смешанный укрепляющий отвар, а также потянувшись зовом к лучшим своим целительским духам.       Закончилось все распитием того самого вина с медом, пересказом веселых историй и смешным анекдотом из жизни от Марога, который поведал всем, как он однажды, еще в отрочестве, хотел батьке доказать, что уже ковать может взрослые вещи и, пока тот на ярмарку поехал, извел кучу руды в попытках выковать всамделишней и настоящий рыцарский меч. Сделав заговорщицкую паузу, этот невысокий и не особо крупный, но очень плотный крепкий мужик, быстро сбегал в свой дом, вернувшись через десяток минут с тем самым клинком.       - Вот мяня им, тыдык его, мой батька и отмудохал, так оно. Говаривал, значит, мол не убил только потому, что от злобы нормально попасть, это самое, не мог, а то всяко же, столько отменной руды угробил. – Пояснял он, пока все уже знающие эту шутку посмеивались, а Степан да Шера разрывались между желанием расхохотаться и пробить себе лицо фейспалмом или его местным аналогом. – Теперь, такое оно, это моя реликвия семейная, сокровище рода маяво!       Рыцарский меч у парня не вышел, максимум не самая скверная дубина, только что формой она изрядно напоминала тот самый орган, на какой всех вечно посылают, но мало кто туда после посыла доходит. Было видно, что это не намеренно созданный эффект, а именно что следствие чужой неумелости и случая, но выглядело, конечно, достаточно потешно. И пусть землянина при виде хвастающегося этим воистину оглафовским мечом кузнеца скручивал глубоко внутри приступ испанского стыда, юмор ситуации не мог от него ускользнуть.       - Что же, в крайнем случае, этим орудием можно не только от татя какого отбиться, но и совершенно буквально его ухерачить. – Прокомментировал юноша и его откровенно бородатая, плоская и тупая шутка вызвала искренний гомерический гогот даже у Шеры, причем шаман еще и прислушался к пребывающим в подселении духам слов, проверяя, чтобы в той искренности убедиться, но нет, никакого подхалимажа, просто им было действительно смешно, а подобной игры слов они раньше не слышали.       Третья ночь с Шерой случилась спустя еще сутки, когда она, уставшая и вымотавшаяся в своих заботах, пришла посидеть и поболтать, выпить расслабляющего и успокаивающего отвара. Между прочим, как и сам Степан, она не стеснялась проверить свое питье на всякие лишние добавки, видимо, считая, что в рамках их соревнования юноша готов пойти и на крайне сомнительные средства. Естественно, не нашла она ничегошеньки, совсем, потому что до таких мелочей Степану не было никакой нужды опускаться, он сношал жрицу в мозги исключительно по-крупному, с использованием больших калибров.       Невзначай сказанная фраза, легко промелькнувшая в обычной беседе, чуть сонный взгляд на миг потерявшейся между явью и сном женщины, а потом пришла пора страсти. Доселе не имевший возможности настолько полно наслаждаться женским телом по первому своему желанию, юноша невольно любовался красотой жрицы, наслаждался ее телом, ее полной готовностью отдавать себя по его приказу и, конечно же, своей над ней властью, какую она сама вовсе не могла даже осознать. В голову навязчиво лезла цитата Стейтема про абсолютную власть и развращение, но он от себя такие мысли настойчиво гнал, более настойчиво, чем они ему в голову лезли.       Третий эпизод победы в споре прошел почти что привычно: получившая команду Шера задорно улыбнулась, стягивая одежду, без какой он ее видел едва ли не чаще, чем одетой, а следом залезла на него верхом и в течении пары часов перемежала активную скачку верхом и более мягкое, почти нежное, пребывание сверху, но без особо активных подпрыгиваний. Бесконечно уставший от выматывающей прокачки, юноша осознанно отдал лидерство партнерше и сам только наслаждался процессом, помогая себе и жрице через связь аур, вынуждая ее кончать столь же часто, как и он сам. Завершила вечер очередная демонстрация куордемарских традиций, какие прекрасно ложились на размеры бюста жрицы и ее обширные умения в интимной сфере.       В этот раз они еще некоторое время понежились в наполненной горячей водой бочке, причем последнее уже без искаженного сознания женщины, какая вовсю подкалывала разглядывающего ее парня на тему того, что пока что он, увы, не может к ней касаться, если не хочет автоматически проиграть спор. Ну, если разве что помочь потереть спинку, но руки не распускать. В иной ситуации это была бы действительно мощная поддевка и серьезное испытание для выдержки, но у только что хорошенько насладившегося ее телом Степана это лишь вызывало улыбку. Тепло и без всякого негатива распрощавшись, он передал ей давно готовый подарок – второй комплект камней-грелок, какими прогревалась вода в бочке. В тот момент ему показалось, что, если он еще хотя бы капельку надавит, проявить хоть бы немножко настойчивости, и Шера сама признает поражение в споре и отдастся ему еще раз, уже исключительно по своему желанию. Судя по тому, как вспыхивали радостью ее эмоции и аура, как переливалось цветами радуги отражение ее духа в мире сфер, подарок вышел воистину шикарным. А уж когда он пояснил, что духи и сами вполне накапливают силу и тепло, что их не нужно поливать кровью и приносить им жертвы, что достаточно будет только раз в неделю-две подержать их в огне, можно прямо в деревенской печи, вместе с готовящимся ужином... пришлось проявить немного типичной мужской тупости и неумения понимать намеки, дабы немедленно спор не выиграть. А еще ответить на парочку довольно скользких вопросов, какие напомнили Степану, что Шера все-таки опытная жрица, верная, в первую очередь Храму и Дарящей жизнь, так что нужно палочку-то не перегибать.       - Ну, шаманам такие задачи куда проще выполнять, если есть время и понимание, то дешевыми и простыми амулетами завалить рынок нетрудно, трудно сделать их долговечными, но и здесь есть свои секреты. – Туманно объяснил он очевидное, поясняя за то, как вообще он так успешно сотворил своей любовнице вполне пристойные и долговечные нагревающие амулеты для омовения. – Часто такие я делать не смогу, понятное дело, слишком долго духов подходящих искать и умасливать, но ничего именно сложного в этом нет. Лет пять они точно продержатся, а потом уже как знать, может и еще немного, а может и на следующий день покинут камень.       Вот тут он уже лгал, убедившись, что жрица не включила свою молитву-полиграф... потому что продержатся мелкие духи на окропленном кровью и волей шамана с вторым рангом метки сфер и должным окуриванием камней дымом от сгораемых трав-подношений никакие не пять лет. Честно говоря, он был уверен, что пока камни эти не повредить, разбивая на кусочки, духи так и продолжат там сидеть и выполнять заложенную директиву, даже правнукам и правнучкам Шеры грея водичку. Перестарался он маленько, и это еще мягко сказано.       - Спасибо, Панн, ты удивительно милый парень, но теперь я себя неудобно чувствую. – Недовольно нахмуренные губки его не обманули, ибо Шера была до крайности довольна, хотя нотка неудобства, как и чувства неловкости за то, что она не может отдариться в ответ, присутствовало. – Я даже благословить тебя не могу именем Ее, чудеса плохо вливаются в тех, кто от них уже раз отказался, может выйти только хуже. Ох, слушай, если хочешь, то давай уже к рыбам придонным наш спор, без всяких обид и штрафных сутяжеств?       Вот это был сильный ход с ее стороны, потому что она-то была уверена в том, что выигрыш у нее в кармане, но у Степана, почуявшего, как уплывают его заслуженные мета-навыки едва не встали дыбом волосы вместе с бровями. Кое-как он сумел соскользнуть с темы, выставив их сражение вопросом принципа, мол, упрямству нашему поем мы оду, а еще «проговорился» случайно, что ему жаль будет уже потраченных усилий. Прищурившая глазки жрица приняла это объяснение и, поглядев на презентованные ей камни-нагреватели, похоже, начала воспринимать оппонента чуточку серьезнее. А сам оппонент мысленно вытер пот со лба, порадовавшись тому, что не показал ей созданную буквально за пару дней и много отдельных призывов систему наполнения бочки чистой водой.       Десяток духов воды в небольшом тотеме, какой ставится на дно бочки, создавали связь между водой в хреновеньком колодце покойного владельца его нынешнего жилища, буквально телепортируя эту воду, прокладывая ей трубу через мир духов, какой использовался вместо водопровода. Так еще и в бочке жидкость появилась полностью чистой, потому что, помимо духов водной сферы, в тотеме куковали еще и пятеро специфических духов сферы чистоты (нет, не расовой), какие этой очисткой (не евгенической) и занимались на постоянной основе. Степану думалось, что если бы Шера еще и на эту конструкцию полюбовалась, то вопросов у нее бы прибавилось столько, что пришлось бы землянину осваивать методы подтирания памяти. Или расчленения трупов своих любовниц с последующим утоплением останков в реке. Нет уж, для этого он не в том городе родился и вырос.       Жрица ушла, оставив после себя только приятные воспоминания и не менее приятную истому в теле, а юноша всерьез и надолго задумался, даже сон и тот не шел. Новое очко мета-навыков нужно было тратить, смысла держать его в запасе не имелось, но, черти бы драли его нерешительность, он буквально разрывался между двумя вариантами. Первым был навык «улучшенных материальных наград», который просто и без лишних затей повышал качество и количество получаемых даже за мелкие квесты подарков от системы. Возможность получать зелья, реагенты, амулеты, артефакты, материалы или иные предметы, получать их в куда большем, чем ранее количестве – это тот путь, какой значительно срежет углы в том самом вопросе наличия нужных ресурсов. Да, такие награды всегда случайны и зависят от типа задания, но совсем уж бесполезных даров система пока еще не давала и не предлагала. Ну, если не считать Автобогиню, ибо Милфа Милф, пока что, точно с такой же стопроцентной стабильностью не предложила ни единой нормальной материальной награды. Стабильность, знаете ли, можно считать признаком успеха!       В противовес улучшению наград рассматривался второй из доступных вариантов: «доступ к системным покупкам», что позволял не ждать подарка от системы, не надеяться, что очередное задание выпадет вовремя и награда окажется именно той, какой сейчас больше всего не хватает. Доступ к, фактически, системному магазину обещал, если верить справке, возможность самостоятельно обеспечивать себе необходимое, пусть и не забесплатно. Точно та же самая справка утверждала, что навык даст только доступ к покупкам, но отнюдь не их безлимитность: каждое выполненное задание, каждая кроха полученного опыта, каждое взятие уровня или открытие знания без вложения талантов будет заполнять еще одну шкалу, какую потом можно будет потратить на нужные попаданцу вещи. Проблема в том, что доступные Степану покупки станут определяться, в том числе, его действиями и упорностью в прокачке, но, в теории, таким способом можно гарантированно обеспечить себе стабильную и непрерывную практику. Можно, но у предыдущего варианта награды за выполненные квесты будут куда ценнее, пусть и останутся они преимущественно случайными.       Конечно, можно просто разделить этот и еще два будущих подарочных очка талантов между двумя мета-навыками, но логика и практика показывала, что каждое повышение усиливает этот навык все в большей и большей мере, так что одна «тройка» куда лучше трех «единичек» или пары «двоек». Справка эти эмпирические наблюдения только подтверждала, а потому Степан маялся муками выбора, точно так же понимая, что потом он может банально зажлобить очки на прокачку недостающего. Как на зло, именно мета-навыки самостоятельно не прокачивались, повышаясь либо за очки таланта, либо в награду за системные задания, тренировать какую-то «системную оценку» можно хоть и до посинения, позеленения или выпадения волос из-за напряженности тренировок – результата не будет.       Долгие часы нерешительности юноша не мог себе позволить хотя бы потому, что спать хотел, а значит, раз уж оба варианта были для него по-своему привлекательны в одинаковых масштабах, решил эту дилемму просто и по-мужски: подбросил монету, перекинув ответственность на судьбу и удачу. Мгновенно лечь спать, правда, не вышло, ведь стоило только вложить не такой уж халявный талант в «доступ к системным покупкам I», как в привычном статусе будто бы открылось новое дополнительное меню, в каком и можно было всласть порыться. Да, выбор был хорош, представлены были практически все те реагенты или материалы, каких ему не хватало для работы в самой полной выкладке. Шестилетняя дымная трава, сорванная на этапе цветения со всеми предосторожностями и соблюдением рецептуры, например. Вещь и так недешевая, но добыть ее просто бродя по лесам практически нереально, если только без запредельного везения, чтобы нарваться на нужную поляну. У юноши уже были идеи, как заменить ее несколькими реагентами попроще, но усиленными за счет прямой передачи в мир духов и собственного авторитета, но возможность срезать углы и сэкономить полторы недели камлания тоже приятна.       Или же кусочки вулканического стекла, самые обычные, только что остывшие естественным путем, под естественным же дождем весенним – на деле вообще копеечный ингредиент, если у тебя рядом есть действующие вулканы и весенние дожди. Само знание того, как этот копеечный реагент использовать тоже еще той тайной может считаться, особенно для того шамана, какой вулканов никогда в жизни не видел, если не по телевизору, а к одной из специфических семей камлателей, какие рядом с этими вулканами и жили поколениями, поколениями же собирая знания и способы работы с вулканическими духами, не принадлежит. Метод усиления призывов огненных духов или магматических сущностей, а также укрепления самого их пребывания в реальности и повышения их сопротивляемости всяческим методам изгнания, едва ли станет таким уж лишним. В ту же степь образцы крови и желчи магических зверей, заспиртованные органы всевозможных существ, включая разумных, заготовки под тотемы или уже готовые дома духов с теми самыми духами – все можно заказать и приобрести. Хотя, конечно, лично ему приобретение готовых контрактов кажется тем еще расточительством, когда можно самому их призвать и связать, да еще и опыт за это получив.       Увы, чего-то рангом выше сильного мастера магии или старшего шамана, среди готовых артефактов, тотемов, амулетов или заключенных духов не имелось, а реагенты достойные руки магистра или высшего шамана наличествовали в гомеопатических величинах. Да-да, именно «увы», какой кошмар, никакого сервиса... главное вслух перед кем не ляпнуть такое. Также нельзя было не отметить того, что большая часть «товаров», какие не относились к шаманским классам, а также тем веткам знаний, с какими Степан повысил родство, стоили заметно дороже и это если вообще присутствовали. Помочь с этим могло как собственное развитие, так и повышение навыка, которое должно будет, по утверждениям справки, увеличить ассортимент, снизить цены и, что не менее важно, повысить приток той штуки, какая служила валютой в этом магазине. Да-да, на данный момент шкала заполнения «эссенции сути» была нулевой, то есть пустой, при том, что верхней планки у этой шкалы, похоже, не было даже на начальном этапе – накопи сколько сможешь и потом трать. И, как уже обычно у системы бывает, никаких точных чисел нет. Сознание просто воспринимало цену в соотношении «мало-много», «хватает-не хватает», «есть-отсутствует» и так далее.       Так он и уснул посреди разглядывания товаров, - причем, что немаловажно, это разглядывание немного, но ело резерв, а справка говорила, что в будущем, для выхода на элитные окна торга, придется вовсе опытом платить за одно право посмотреть на ассортимент, - едва успев оное окно закрыть, чтобы его не выжало до дна за время дремы. Конечно же, система, скорее всего, сама бы отрубила выкачку резерва после отключки сознания, но каким же нужно быть дебилом, чтобы самому не подстраховаться и не избавить себя от очевидного риска. Даже в своем крайне вымотанном состоянии он такой глупости допускать не намеревался и вообразить не мог, чтобы ее допустить. Сон пришел жданным и желанным гостем, укрывая вымотанного морально и физически юношу своими крыльями.       И снились ему те самые, пока еще недоступные, элитные окна системного магазина, где за совершенно необъятные и неисчислимые количества эссенции можно было приобрести парящую крепость-город длиной в сорок километров и высотой еще в десять, покрытую чистой мифрильной броней с адамантовым напылением и зачарованной до последнего гвоздя так, будто над каждым из тех гвоздей полный ковен архимагов полсотни лет танцевал ритуальные пляски и приносил в жертву собственных первенцев. Грезились ему контрактные камни, раз и навсегда привязывающие к пользователю боевые гаремы из девяноста девяти богоравных магичек и воительниц с промытыми на верность до гроба и после него мозгами и даже душами. Виделись ему посохи, способные вливанием сотой доли резерва в одни из вложенных и намертво впаянных в структуру артефакта чар разнести на куски Луну, а потом еще и те куски аннигилировать. Кольца всевластия, короны всемогущества, два простых железных кинжала, ценой как все перечисленные варианты вместе взятые, мантии абсолютной незримости, доспехи полной неуязвимости... приятный выдался у него сон, даже просыпаться было жалко, а еще жальче было глядеть на пустые запасы покупательной способности и горько рыдать от жадности.

***

      Первейшим делом, какое сделал поутру Степан, - ну, после умывания и справления нужды, за какие опыта все равно не давали, - была отправка на любимую поляну и дальнейшее упорное и даже немного упоротое развитие себя. Пришлось в какой-то момент говорить самому себе «Стой, дебил, ты же так себя убьешь!», останавливая манчкинство и давая резерву понемногу восполняться между отдельными камланиями. Призыв новых исцеляющих духов, какие должны будут позаботиться об очистке крови и тканей от ядов и токсинов, ведь об этом направлении он пусть и не забыл, но ставил его на вторые роли, обеспечив возможность заранее тот яд почуять. Еще один боевой дух природного типа, вызывающий мощным ударом по площади бунт кишечной микрофлоры и тем самым обеспечивая всем, кто под его гнев попадет, артиллерийское метание говенных снарядов. Мощное проклятие, обеспечиваемое даже не духом напрямую, а тем, как призванный дух чуть изменил свойства и духовное отражение обычной медной монеты, какой, случись что, можно будет расплатиться с нечистым на руку торговцем. Ничего смертельного, но снять такую импотенцию будет едва ли сильно проще, чем оную после слабенького гнева Дарящей Жизнь.       Переработка старых контрактов, еще одно заключенное соглашение со Спанч Бобом, как называл едока проклятий землянин, на очередное дело, причем с тем же самым типом энергии. Духу-зверю, воплощающему коралловый полип, прошлый призыв понравился, - ясное дело, настолько мягкие и податливые благословения кушать куда приятнее, чем жрать токсичные и еще огрызающиеся при этом проклятия, - отчего в повторной сделке удалось даже протолкнуть неслабую скидку, вполне заметную, фактически, почти не потратив именно резерва, ограничившись лишь подношениями. В месте все более чувствующейся силы шамана отправлять это подношение напрямую в мир духов становилось все проще и проще. К нему в компанию призвал еще одного духа, тоже звериной природы и тоже подводного: в духовном зрении выглядел он ленивым и грустным трехметровым сомом, с печально опущенными усами. Возможность дышать под водой и безвредно питаться всякой дрянью, это, несомненно очень полезные свойства, но не менее полезной была его способность обшарить дно любой реки на двадцать километров в любую сторону, ища нечто, что интересует шамана. Конечно, найти мелкую монетку это чудо едва ли сможет, но обломки корабля или магически активный артефакт? Почему бы и нет?       Юноша намеренно не смотрел в новое меню, чтобы не видеть, как и насколько быстро прирастает покупательная шкала, предпочтя работать спокойно и быстро, до самого вечера. И только вечером, снова, в четвертый раз уже, призывая Веятеля, уже привычно разменявшись с ним нужными образами, он выдохнул, сел на свой подстеленный плащ и открыл вкладку системы. Вышло не так уж много, если считать на реагенты или заготовки под амулеты, например, но все равно пристойно. А еще он, оказывается, вполне мог обменивать системную валюту на золото или серебро, как самородное и магически активное, отчего ценимое в ритуалах и артефакторике, так и в уже отлитых монетах любого государства по выбору. В переводе на флорены, один из которых ему, оказывается, был вручен с самого начала, осев в жадных ручках Труды, он мог прямо сейчас получить семь полновесных монет и еще хватит полсотни серебра на сдачу. За такие деньги, конечно, не скупить все Верхние Ляди в рабство пожизненное, но вот саму деревню, со всей скотиной, зданиями и причалом... а черт его знает, еще не настолько Степан разбирается в ценовой политике.       Отдельно он для себя отметил, что курс перевода системной валюты в золото, мягко говоря, грабительский: успевший прицениться к некоторым реагентам еще в Фантреле, юноша четко видел, что за имеющиеся запасы мог скупиться примерно на полтора десятка этих флоренов, а то и больше. С другой же стороны, не все ли равно? Для комфортной жизни ему хватит купить пару золотых монет серебром в вольных марках, а выбирал он свой новый навык исключительно для решения вопросов с материалами, а не в целях спекуляции ценными металлами. Покрутив эту вкладку и так, и этак, прикинул цены местной валюты в соотношении друг к другу, он так ничего приобретать и не стал, отложив на следующий день, когда приобретенное можно будет сразу же в дело пустить. В дом вернулся уставшим, но довольным, подобно дорвавшемуся до интернета хикки, который до этого полгода без сети провел.       Изучение системы и справки, уже ставшее такой же обязательной частью рутины, как и ополаскивание рта и зубов специальным отваром, прояснило еще парочку вопросов. Самым главным из каких было непонимание причины, по какой тот же мета-навык с магазином и его «коллега», увеличивающий материальные награды от заданий, появились не сразу, а лишь совсем недавно, после закрытия мирной прокачки. Очевидно, некоторые из навыков или знаний раскрывались к изучению не только при должном количестве характеристик, но и при прокачке отдельных веток, без каких не открыть последующие в этой цепи. А среди мета-навыков попалось и вовсе ранее не встречаемое условие: необходимость набрать определенное количество очков, вложенных в мета-навыки или просто набрать указанное число любых талантов вообще. Так, только после вложения последнего квестового очка появившееся «ускорение развития через набор мета-навыков», давало не слишком значительный, но постоянный прирост опыта за каждый из талантов, в эти самые мета-навыки вложенный. Даже если ничего и не делать, причем навык вступал в синергию со своим «собратом», какой приносил опыт в обмен на прожитые дни! Улучшившаяся справка также стала загадочно намекать на то, что даже самые бесполезные на первый взгляд мета-навыки раскрывают себя при развитии, порою кардинально. Даже захотелось взять и, в пику собственным планам, прокачать себе системные часы, просто из любопытства. Ну, это было примерно такое же желание, как посещающая бедного студента мысль проведать ресторанчик рядом с общежитием – можно, но только если потом начнешь худеть методами усиленной тюремной голодовки. Проверять свои мысли и утолять любопытство, Степан, по действительно очевидным причинам, не стал, вместо этого понаблюдав немного за мирно спящей Шерой, какая сегодня легла пораньше, а после и сам уснул.       Во снах его встретили сразу Киану Ривз в терминаторском доспехе и старый говорящий осел, сказав ему, что только Степана они и ждали, чтобы устроить рейд по инфернальным доменам с целью захвата рабов, трофеев и демонических наложниц. Вручив ему в качестве оружия три вантуза, рукоятка одного из каких был покрашена еще не засохшей белой краской, они приказали следовать в кильватере и выбивать подсвечиваемые осликом цели. Собственно, этим он весь остаток ночи и занимался, проснувшись в прекрасном настроении и переполненным адреналином.       Уже на следующий день жрица снова проведала Степана, теперь уже не вечером, а днем, так как землянин и сам закончил свои камлания заметно раньше обычного, решив устроить себе отдых. С самого утра, даже солнце не рассветало, он отправился на поляну, закупил желаемые реактивы прямо на месте, и прямо на том же месте провел одно из самых тяжелых камланий, какие он делал вообще. Перебирая пальцами небольшой синеватый камешек, размерами и формой напоминающий какую-то монету, в углублении которой, по самому центру, расположился грязноватый и не ограненный толком, но вполне драгоценный рубин, он то и дело давил улыбку и делал более постной свою довольную рожу. Получалось так себе, но оно и не удивительно – пусть и разовый, вернее, пятикратный, контракт, пусть не самый полезный из доступных, но зато какой ведь сильный!       Призываемый дух имел весьма гибкую природу, умел и атаковать, и защищать, и даже лечить, воплощая в себе универсальность водной стихии, но основной его силой было манипулирование погодными условиями и создание скрывающего все вокруг проливного ливня. И, если в этот адский ливень добавить хоть капельку своей крови, то эту кровь уже черта с два найдешь, если сам шаман не захочет. Очень мощная невидимость и ненаходимость стандартными чарами, какую сложно преодолеть даже сильной магией, особенно эффективная против магов крови и всяких вампиров, но при этом сохранение подвижности, без необходимости замирать на месте и так сидеть. Идеальное средство побега и отступления от превосходящих сил преследующего тебя противника. И не менее идеальное средство этого противника заманить в засаду, раздергать и заставить разделиться, а потом перебить по одному, атакуя в наиболее благоприятные моменты и пользуясь преимуществом в сенсорике. Для призвавшего духа и давшему этому духу подсказывать себе верные движения, нет ни дождя, ни темноты, ни помех, а каждая капля словно очертит кусочек окружающей реальности, создавая в мозгах идеальную тактическую карту.       Нельзя сказать, что Степан намеревался куда-то бежать, да еще и от превосходящего противника, и тем более нельзя сказать, что он этого противника, превосходящего, собирался убивать в пафосном сражении, но иметь страховку на крайний случай и не иметь ее – это две большие-пребольшие разницы. Теперь бы ему еще получить что-то вроде аварийного телепорта, можно прямо через мир духов, какой сможет унести его из-под прямого удара, но тут уже нужно подумать и поискать: в его системном каталоге знаний подобные контакты имелись, но всякий раз не без оговорок. То исключительно временные условия сделки, какие нужно обновлять каждый сезон, даже если и не воспользовался страховкой, то слишком высокий риск общения с крайне непредсказуемым духом, то вероятность выйти не там, где хотел, то возможность выйти не полностью или кусками, то невозможность указать точное место рывка-эвакуации. Варианты есть, как не быть, но нужно думать, нужно решать - чем жертвовать и не окажется ли проще самому научиться через духовный мир ходить вместе с телом? Духовная трансформа такому обучению без сомнений поспособствует.       Усталость после заключения важного контракта не мешала наслаждаться жизнью... и Шерой. Услышавшая кодовую фразу жрица в этот раз позволила себя поставить на четыре кости, подмахивая задницей, изгибая спинку в экстазе и откровенно кайфуя с того, насколько легко она кончала в объятиях ее милого Панна. Будто бы компенсируя прошлый их раз, когда он отдал все действия партнерше, землянин долбил ее даже, быть может, несколько грубо. Следить за тем, чтобы ей все нравилось и поджигать страсть от собственного очага он не забывал, так что большую часть времени Шера то стонала, то рычала, то готова была прокусить собственное платье, каким заткнула себе рот, лишь бы громкость убавить. Крепко сжимающий ее поясницу и бедра юноша и сам разгонялся все сильнее, не спеша снижать накал, но стараясь в этот раз обойтись без перегрузки чужого сознания и насильственного введения жрицы в покорный эротический транс.       Его, конечно, подмывало то и дело попробовать свои силы в тех самых приворотах, где он мог считать себя полноценным мастером, но он одергивал такие желания. Во-первых, это пусть и малый, но риск оставить следы, случись кому-то грамотному проверить жрицу в полной мере, так сказать, от кончиков волос до пальцев ног. Во-вторых, это будет шагом навстречу приколам Автобогини, а он и так пошел ей на уступку ради силы, хватит с нее приятного. В-третьих, такие эксперименты он бы согласился провести на Труде или просто на неприятной лично ему и враждебно к нему настроенной женщине, да и то, едва ли. Со жрицей, от какой Степан видел только хорошее, проводить рискованные и способные навредить при ошибке манипуляции он не стал бы даже выпади ему еще одно системное задание. С могучим до предела его понимания и немного за этим пределом Веятелем он хотя бы точно знал, что его работа никаких следов не оставит и вреда не принесет.       Кончив в последний за ночь раз, он вылился на спину полностью раздевшейся женщины, какая и сама резко расслабилась и едва не упала лицом в пол, пришлось ее придержать. Погладив тяжело дышащую красавицу по ее светлым волосам и, перевернув ее на спину, чтобы облапать немного такую завлекательную грудь, он и сам выдохнул. Нет, что бы там не говорили, но надоесть такое провождение времени если и может, то не за считанные дни. Магический дар, подстегивающий восстановление тела, а также тантрический очаг, умножающий оное, так и вовсе позволяли быть настолько выносливым, насколько это вообще возможно, дополняя преимущества молодости.       В этот раз они практически не обменивались словами во время беседы: пришедшая перекинуться парой слов и покушать в приятной компании, какая еще и понимала, о чем она говорит, а не угодливо поддакивала, жрица поцеловала юношу, нежно и полно, надолго украв дыхание, а после, освежив тело и умыв нежную кожу, пошла дальше работать. В селе заканчивался сбор урожая, очень и очень обильного, лучшего за последние годы, так что настроение у селян, какие успевали собрать даже те делянки, владельцы каких немного померли, было на подъеме. На этом фоне работающая над подготовкой важного молебна жрица только умножала и без того очень хорошие задатки на следующие года. Степану думалось, что если Кирик не налажает и не ошибется, не окажется срезан на половине пути, то у деревни есть все шансы изрядно разбогатеть в ближайшие годы, быть может вовсе расширившись.       Ушедшая по делам Шера снова намекнула на то, что готова от спора отказаться, а Степан снова притворился дебилом, намеки не понимающим. Остаток дня, сразу же после получения «доступа к системным покупкам II», он провел в медитациях и манипуляции духовным телом, таская то воду из колодца через мир духов, то еще как-то играясь с различной материей, какая побывала в пространстве сфер и вернулась обратно. На финальном этапе он даже умудрился провернуть этот трюк со стулом, тяжелым, деревянным и крепко сбитым, вернув его обратно и едва не упав в обморок от перегрузки и трат резерва. Собственно, ненадолго он сознание таки потерял, часы показали прошедшие несколько минут, но своего добился... еще бы ему знать, зачем он такой херней страдал, но это уже совсем другой вопрос. У предмета мебели, после такого плавания, пропали все до единого швы между деталями, так что стул теперь казался вырезанным целиком из одного сплошного деревянного куска. Да и узор древесный на видимых поверхностях проявился ярче, сменил цветовую гамму и картинку, отчего в некоторых местах казалось, будто стул смотрит на него своим лицом, грустным и все-все-все на свете понимающим.       Посчитав, что, если ему начало казаться, будто с ним вот-вот заговорят стулья, то самое время пойти проветриться, Степан решился сходить покушать в трактир. В местном общепите сегодня был аншлаг, все же почти закрытый урожайный сбор и подготовка до поездки на торжище в самом разгаре. Не говоря уж о том, что в этом году деревня осталась без налоговых поборов, если самого минимума не считать! Правда, если сборщики податей явились бы прямо сей же час, то доказать им, что в этой деревне недавно была лихая беда и вообще их бедных пожалеть нужно, а то в амбарах места уже не хватает, чтобы все добытое сложить, оказалось бы весьма сложно. Но, видимо, местные и сами прекрасно знали, когда к ним приезжают узаконенные кровопийцы-упыри на службе господской, так что визита их не боялись.       - Это все пока еще легонько, почтенный, еще только первая травушка. – Говорил ему староста, чуть захмелевший и то и дело утирающий испарину. – Самое важное оно в том, чтобы распродаться хорошо, когда торги будут. В этом году они не у нас, придется везти с собой аж до Чалой Мельницы, далековато. Лихие люди оно еще ладно, они на большие толпы деревенских мужиков не полезут, тут всякий с собой топор-то возьмет. Но все равно волнуюсь, понимаете, неспокойно. Все мы в этот год вложились, на урожай поставили, теперь бы еще закрыть это дело и все, успех.       В трактире становилось по-настоящему жарко, сводила с ума все растущая духота, потому что набилось сюда необычайно много народу, отчего Степан сразу пожалел о своем решении выйти в люди. Интровертам вроде него нужно такие дела начинать постепенно, скажем, с пары обменов классическими «привет-до свидания», а не вот так сразу в гущу событий. И пусть ему сразу же нашлось место, да и вовсе всякое уважение высказывалось, но чувствовал он себя от этого все равно очень неловко. Не менее неловко, чем от ничем неприкрытых намеков от парочки местных девиц на выданье и после него. Впрочем, до Шеры им далеко, а еще, тут Степан и без волшебной интуиции понимать мог, у этих в планах явно был не веселый секс без обязательств и ко взаимному удовольствию, что отлично помогало делать вид, что ничего не видишь и не понимаешь.       Веселье продолжалось далеко за полночь, а у Степана только после той полночи получилось осторожно выскользнуть и свалить по своим делам: складывалось ощущение, что каждый чертов селянин хотел его напоить за спасение мужа, брата, свата, деверя, собаки, соседа, жены, дочери, невестки... еще один мужик, едва сдерживая слезы, поблагодарил за спасение жизни его драгоценной тещи. Благодарил с такими эмоциями, что Степан себе сделал зарубку, проверить ауру на предмет стихийно появившихся проклятий, потому что дара у мужика, конечно, не имелось, но искренние и чистые эмоции, помноженные на ту каплю духа, какая у каждого живого существа есть, создавали еще тот коктейль, порою позволяя воплотить неосознанные, но довольно действенные эффекты.       Ночная улица встретила его спокойно и тихо, даже собаки давно уже не рычали на присвоившего эту землю в магическом смысле юношу. Да, его поляна довольно далеко от деревни, но подпитка от нее, ускорение восстановления и прочие бонусы, какие только можно взять без чрезмерного срастания с территорией, чувствовалась даже здесь. Территориальная магия, даже на базовом уровне овладения, позволила расширить свои возможности и связи, так что внезапного нападения лесного или домашнего зверя он не боялся, как не боялся и селян, решивших стукнуть его по башке с целью грабежа. Чего их бояться-то, если защитных амулетов он вовсе не снимал почти никогда, а их теперь было побольше одного перышка с духом ветра? Другое дело, что никто ему по голове стукнуть так и не попробовал, а потому оставалось лишь идти домой и ложиться спать.       Мысль о том, чтобы завернуть в выделенный Шере домик и поиметь ее на новом месте он отбросил хотя бы потому, что не успел применить еще один призыв Веятеля. Нет уж, пятый рубеж он возьмет потом, вероятно уже завтра. Второй ранг магазина действительно приоткрыл много новых, включая и не связанные напрямую или косвенно с шаманизмом, полочек, а еще увеличил приток ресурса-покупки, да и цены снизились. Он даже заказал себе на всякий случай две сотни серебром, сложив их в кошель от греха подальше, надолго решив вопрос пропитания и бытовых нужд. Сон в эту ночь не шел еще довольно долго, перемежаясь дремой и размытыми образами чего-то непонятного и странного. На миг ему даже показалось, что он видит какое-то иное место, каких-то других людей и не людей, среди которых точно была ушастая и грациозная эльфийка, упершая ладонь в лицо в жесте отчаяния от чужой тупости, но это не точно.       Проснулся он разбитым, с легкой головной болью и твердой уверенностью в том, что даже имея возможность свести на нет любое, даже самое жестокое опьянение, не стоит забывать если не про похмелье, то о недосыпе. Усталость не помешала провести быструю зарядку, насытить энергией отдельные участки ауры, вернув себе бодрость, обтереть себя холодной водой и приготовиться к выходу на прокачку. Вот только последнее он едва успел завершить, как его прервало очередное системное задание. Что же, оно хотя бы было не от Автобогини, а самое обычное, причем даже не малое, а небольшое. Работа со звериными духами, необходимость поглядеть глазами птиц или диких зверей, а также перманентно подселить в этих зверушек звериные же сущности, причем обязательно того же тотемного направления. Волка в овцу лучше не запихивать, но это и без условий задания понятно, примерно на том же уровне, что и нежелание садиться голой жопой на раскаленные угольки.       Задание он принял, посчитав его вполне посильным, тем более, что даже в почти зимнем лесу еще оставалось немало птичек, а приманить зверей он и раньше мог, до прокачки и получения всех возможностей от владения рукотворным местом силы. Ему даже подходить слишком близко не пришлось, хватило волевого желания, обращения к одному из тотемов центрального контура, тому, какой на звериную сферу был завязан и звериными духами управлял. К моменту его прибытия на поляну там уже чирикали-свистели пара прыгающих по жертвеннику, где еще виднелись остатки зерна после приношения, соек, одинокая свиристель и недоуменно поглядывающий на это все поползень. Покивав себе, прикинув фронт работ и потерев в предвкушении руки, юноша еще раз поглядел на задание, какое обещало четверть оставшейся шкалы уровня, повышения сродства со звериными сферами, а также десяток чернильно-черных перьев ворона, какой не меньше десяти лет жил на волшебном источнике и отдал эти перья добровольно, а не вместе с жизнью. Не сказать, что прямо сверхценный реагент, но дома-обиталища для духов темных и воздушных направленностей из этих перьев выйдут очень комфортными и подпитывающими обитателя, только что недолговечными, полгода-год и все, меняй хату.       За дело он взялся с энтузиазмом, но осторожно, калечить или убивать птичек ему не хотелось, так что силу он строго дозировал, духов призывал по одному и долго долбил нужными образами, подселяя их в тела поэтапно и паузами, еще и помогая тем со своей стороны. Если же возникали трудности и последующие травмы ауры от несоответствия отдельных участков духовного тела, то Степан их тут же исправлял, заранее призвав четверку специфических исцелителей, каких можно было бы называть ветеринарами-орнитологами, только на духовный лад. Духи, сами имеющие в себе черты призрачных птиц, возглавляемые проявившейся в реальность призрачной сущностью в виде тропического тукана с клювом размером в локоть Степана, справлялись на отлично, отчего самому шаману с его медицинскими познаниями вмешиваться вовсе не пришлось.       Получившие новое обиталище духи, причем получившие добровольно, пришедшие в гармонию с разумами и сущностями живых птичек, точно так же спокойно заключили контракт, дали поглядеть глазами своими, причем вовсе бесплатно, а еще согласились глядеть за территорией вокруг поляны и деревни, даже когда сам шаман сие место покинет. А чего бы и не глядеть, заодно переселившись поближе к этой самой поляне, если здесь им поток силы идет, причем поток одобренный самим владельцем тотемной группы и потому максимально легко усваиваемый птичками? Да, если бы это были волки, а не птицы, то спустя пару-тройку лет, после того, как волков напитало бы мощью и развило им одновременно дух и плоть, а также если бы Степан не опутал зверей запретами... ну, пришлось бы либо «звать мессира ведьмака», либо переселяться, либо ходить в лес только группами и с оружием, как на войну.       А так ничего. Ну, птички, ну летают, ну чуть крупнее, быстрее и умнее обычных, ну смогут, со временем, отводить взгляды от себя или насылать своим чириканием мороки... да, нужно будет и этим запретить людей в лес заманивать и прочий вред причинять, обязательно надо будет. Так сказать, ответственное отношение к окружающей территории. Задумался он и о том, чтобы навсегда привязать к себе столь своеобразного шаманского фамильяра, но, подумав, отказался. От обычной и не слишком обычной птицы ему толку не так уж и много, даже разведку проводить он уже привык за счет духов, а связать себя еще плотнее, буквально сродниться с фамильяром, а то и с целым тотемным духом определенного зверя... нет, слишком кардинальное решение, усиливающее одни направления, но неизбежно затрудняя какие-то другие. Та же власть над тотемными зверями «родного» духа дает этому тотему, самому воплощению определенного зверя, читай, богоравному духу, некую власть и над тобой. Обойтись без тотемизации собственной сущности? Так даже без этого фамильяр делает шамана или мага уязвимым в некоторой мере. У него, вот, целая подборка методик наложения приворотов через оного фамильяра в голове имеется, так почему бы и у кого-то еще не найдется чего-то похожего?       Задание он завершил даже раньше вечера, солнце еще только начало клониться к закату, но резерв уже показывал дно, камлать приходилось весьма активно, не менее активно восстанавливая себя за счет подпитки от поляны. Скорее, даже замедляя эту подпитку немного, чтобы не перегрузить ауру и не снизить естественную скорость восполнения, благо нужные методики были Степану предоставлены в базе знаний по манипуляциям магическими истоками. Там же были перечислены чрезмерно опасные последствия излишним и ненужным увлечением таковой подпиткой. На призыв Веятеля, пятый и последний, как сам Степан искренне надеялся без веры в надежду, сил все равно хватило с запасом, обмен образами уже даже не пугал и не напрягал особо. Помахав ручкой внимательно наблюдающим птицам, зачирикавшим ему вслед что-то приветливое, Степан вернулся обратно в дом, к горячему ужину и весело подпрыгивающему в восторге Мельду. Причиной восторга было то, что он сегодня в реке выловил волшебного карася – буквально, у того чешуя была словно радужной пленкой от бензина покрытой.       - Их жрать-то нельзя, почтенный, желудком маяться будешь, даже магам не продать, они не того их не ценят, значит, говорят, мол, не стоит такой рыб их времени, вот. – Судя по тому, что мальчишка даже не предложил эту рыбину выкупить Степану, он либо говорил правду, либо искренне в нее верил. – Зато, ну, если ее выпустить в реку обратно и желание загадать, то как есть сбудется. Тут как с радугой, это того, только оно, радугу все видют, а рыб у тебя одного, вот! И все чародейская, эта, сила, тебе одному, ага. Это ведь сработает, почтенный Панн, сработает же?       Закативший глаза юноша только головой покачал, стараясь не пробить чело ладонью. Вроде бы и что-то объяснил, чему-то научил, даже вполне успешно это сделал, раз ему выдали награду от системы, но от наивно-детской веры в приметы избавить «ученичка» не вышло, и даже пытаться, похоже, бесполезно. Ну, такова уж деревенская натура и природа, что у них в голове органично сочетаются заповеди Дарящей Жизнь, проповеди иногда звучащих даже в этой глуши солнечных проповедников, старые верования из совсем уж местечкового фольклора и всевозможные приметы, в какие верят несмотря ни на что. Доказывать мальчишке несуразность его вопроса Степан все равно не стал: пусть речь идет и не о самой мирной религии на Земле, за слово против какой могут и голову отрезать, но зачем устраивать теологический диспут и индивидом, какой и слово «теология» матерным посчитает?       - Тут одно к одному, Мельд, одно к одному: либо сбудется, либо нет. – Переделанный на местные реалии анекдот про вероятность встречи с динозавром на улице, пропал втуне, потому что парень, похоже, только получил подтверждение своей вере в чудо и теперь улыбался в три раза ярче. – Лучше повтори мне, бестолочь, как ты станешь защищать себя и свой дом от злого духа, скажем, темно-каменной сферы, с аспектами смыкающихся стен. Только сначала еще расскажи, как ты его влияние определишь.       Закусивший губу парень, прикрыл глаза и натужился так, словно запором страдает третий день, принявшись загибать пальцы и что-то там считать в уме. Не потому что там суть задачи в математике, а просто оттого, что запоминал он блоки выдаваемой информации под номерами, чтобы проще было вспомнить. Как ни странно, но трюк, еще самим Степаном применяемый в школе, помог и здесь. Что-то себе насчитав и поняв, Мельд снова улыбнулся и принялся отвечать, едва не подпрыгивая на месте.       - Если! Если сны кошмарами мучат, а в кошмаре тебя словно заживо в землю закапывает, а потом давит со всех сил и пошевелится не можешь! Если свечи и лучины прогорают слишком быстро и часто гаснут! Если, если, если-и-и-и... о, если в каше или хлебе, оставленном на ночь чуется пыльная крошка, вот. Тогда это дух тверди и темноты, значит, а еще он дух стен и потолков, в них его сила скрыта. И нужно тогда проверить все, переночевать всей семьей у соседей, это, напросившися на постой. А в доме цыпленка оставить, живого но, это, подрезанного, чтобы кровь была. Если на крови сверху поутру пыль будет, то это точно оно. Солью под стенами посыпать, можно чуточку-капельку, но шобы не-пе-ре-ры-гной линией было! А под потолком крепким алкоголем с медом намазать малярской кистью, тоже не-пе-ре-рыль-но. Все окна на ночь и день открыть, все белье стирать, все, что не стираешь, просто под солнцем продержать. Ежели сны пропали и дышится легко в доме, то усе, прогнал злую сучность.       - Во-первых, не сучность, а сущность... хотя оговорка, признаюсь к месту. – Приунывший от первого замечания Мельд в ответ на второй комментарий так хитро улыбнулся, что Степан сразу понял неслучайность оговорки. – Во-вторых, правильно говорить непрерывно, то есть постоянно и без пауз. Повторишь тридцать раз, и да, считать тоже сам будешь – раз собьешься и все заново. В-третьих... ну, правильно, в принципе. Про молитву искреннюю забыл и про дым полыни тоже, но правильно. А если бы еда не пылью припадала, а просто портилась быстро, зацветала плесенью и загнивала за вечер с ночью?       Дикцию и словарный запас, как и умение считать и перемножать он тоже, подумав, начал мальчишке ставить. Не из желания сделать из парня человека образованного и не от намерения взять его в ученики по-настоящему, но из легкого такого намерения получить, быть может, новый уровень педагогического знания, просто чтобы было. Мало ли, вдруг он когда-то найдет талант или мета-навык, какой дает плюшки в зависимости от числа полученных талантов вообще?       - Так, это, полынь, ежели ошибся с духом, может и разозлить, вы говорили, так я не того, чтобы чего не было, вот. А молитв я и не знаю особо, да и дядька мой им не учил, он и сам зажимал послушницам Плодородной, эти, дары, вот. – Тут же нашел себе оправдание мальчишка, хотя в это раз его оправдание хотя бы верное, пусть даже духи слов точно указывали, что и про первое и второе он забыл, но, право дело, иногда умение пояснить, почему ты что-то не сделал, и почему оно так и должно быть, куда важнее академических знаний и цепкой памяти. – А ежели плесень и гниль, то это дух ас-пек-та увядания, но за сферу нужно думать. Только смыслу, ну, нетуть, там почти всегда хватит свету в хату пустить побольше и печку протопить с пустырником и цвет-чаем сухим, ну, в пламя брошенным. А коль чаво не поможет, так магика иль жреца звать, сам не управися. Вот!       Еще немного помучив бедолагу за дикцию и выговор, а также добившись от него правильного количества повторения ранее неверного слова, - пальцами себе для счета помогать он не мешал, - Степан отправил Мельда восвояси и буквально минут через пятнадцать встретил усталую, но довольную Шеру. Жрица только проворчала что-то, вгрызшись зубами в четвертинку еще теплого и нежного калача, протягивая ему вторую, тоже теплую и нежную. Судя по голодному взгляду, то либо ей нужно было соблюдать для ритуала какой-то пост, либо она так забегалась, что поесть не успевала. Эко она себя загоняет, так и язву желудка или хронический гастрит можно получить, пусть даже и первое, и второе ее богиня и поможет самой себе излечить. Кто знает, может уже и помогала пару раз, если для жрицы такой график работы считается само-собой разумеющимся? Помог бы ей как-то, да только здоровье она себе и сама поправит, ненамного хуже посланного к ней духа, причем это еще и подозрительно будет, если того духа послать. А в работе ей помочь юноша все равно не в силах, там уж очень специфические умения.       - Фух, закончила, самое сложное уже все, осталась только главная молитва и, если Она ответит, забрать у хитрована долговое обязательство с печатью. – Зевнувшая женщина сыто улыбнулась, заедая кашу с куриной грудкой и жареным луком еще одним кусочком сладкого калача. – Все же оборотистый мужик, и по-умному оборотистый, а не как обычно. Всем бы такими быть, вместо попыток каждую медяшку под пол засовывать. Чем-то мохноногих напоминает, если честно, те тоже считают, что деньга должна деньгу делать, а не лежать в подполе. Ты сам как, Панн, не передумал? Я еще раз предложу, не дури же ты, мальчишка. Мне же уже стыдно тебя, столько для меня сделавшего, под проигрыш подводить, ну. Или тебе что, самому хочется, м?       Последний вопрос она задала провокативно и даже с легкой надеждой, мол, неужто встретила в нем родственную душу, что разделяет ее фетиш, будучи готовым в нем активно поучаствовать. Степан же снова сделал нечитаемое лицо, про себя матерясь на внезапно пробудившую совесть жрицу, какая начала испытывать стыд от того, что считает себя заведомо победительницей. Вот ведь, зараза, как она умудряется доставлять столько проблем просто будучи, ну, хорошей? Так что вместо долгого спора, заодно заглушая собственную внезапную совесть, он только качает головой, отказываясь от предложения, а вместо нового витка прений спрашивает:       - Слушай, Шера, а какого цвета соски на твоих сиськах? – Фраза-ключ сразу меняет настрой женщины, заставляя ее прервать свою фразу, чуть сонно улыбнуться, и, открыв глаза, ухмыльнуться уже не сонно, а похотливо.       - Ты как будто их не рассмотрел и не ощупал как надо, Панн? – Расшнуровывая ворот платья, она вываливает своих девочек на стол, начиная те самые соски покручивать и натирать, глядя глаза в глаза с наглым и при этом уверенным видом. – Розовые, конечно, какими же им еще быть, дорогуша? Хочешь опять познать на себе островные традиции, м? Хочешь оказаться между титек доброй жрицы, а? Ты кивни, если слов не хватает, я сразу же тебе молочные объятия обеспечу, Панн, не стесняйся.       Он и не думал стеснение испытывать, отвык уже, так что позволил усадить себя на кровать, пока Шера вновь дрочила его член между грудей, то и дело посмеиваясь и высказывая очередную задорную фразу. В какой-то миг держаться стало выше его сил, и он спустил прямо на вовремя подставленные груди, заливая их белым потоком. В этот раз она не стала сжимать его в ложбинке до самого конца, позволила покрасить себя всю, а потом, только чуть оттерев семя, даже не подумав его попробовать на вкус, как в земных фильмах для выросших детишек, быстро оказалась задницей вверх. Пожалуй, именно со спины ее брать было для Степана самым приятным, хотя поза наездницы была более чем конкурентоспособной, но сейчас ему хотелось и самому побыть активным, а не только получать удовольствие.       Звуки шлепающих друг о друга тел наполнили помещение, стоны и тяжелое дыхание казались громом в почти полной тишине. Они друг с другом не говорили, да и сама Шера молчала, только подмахивала все активнее и едва не рычала в моменты оргазма. Все так же успешно пользующийся своими навыками в тантрических практиках землянин доводил ее от пика до пика. Его так и подмывало пройти дальше, использовать нечто более серьезное, чем просто сцепление и резонанс аур, получив шанс развить свое знание на новую ступень, но очень уж не хотелось ни рисковать здоровьем партнерши ни, что куда важнее, превращать приятный вечер в компании сексапильной красавицы в очередную тренировку. Уж в сексуальном-то смысле он может себе позволить отдыхать, а не качаться? Может же?       Несколько раз они меняли позиции, но так или иначе всегда Степан был сзади, то укладывая жрицу на кровать, животом вниз, лишь немного задирая сочные ягодицы вверх для своего удобства, то ставил ее на карачки, сношая по-собачьи, то вовсе вынуждал упереть руки в стену и выпятить зад посильнее. Грубостей и шпеков он себе не позволял, прекрасно помнил, что состояние обработанной Веятелем женщины не делает ее всему покорной и на все готовой. Она хочет и находит любые обоснования своему намерению отдаться Панну, или же взять его самой, но ничего из того, что слишком уж идет против ее принципов и желаний она в постели делать не станет. И за шлепок по заднице вполне может шлепнуть по лицу, чего юноше не хотелось, как бы ни были широки его взгляды и предпочтения.       Закончили они одновременно, бурно и со стонами, а после, обнявшись и перешучиваясь на тему, кто из них первым кончил, прошли до бочки с водой, где еще немного пообжимались, а Шера даже помогла избавиться от остатков страсти крепкой своей жреческой ладонью. Лишь проводив ее до дверей и получив напоследок, уже от вполне вменяемой жрицы, страстный поцелуй, он вернулся в дом и принялся выбирать, куда потратить последний из пяти свободных мета-талантов. Еще один, последний на сегодня, намек на то, чтобы плюнуть на спор и просто переспать по любви, он все-таки не принял. Возможно, это была глупость, скорее всего это именно она и была, но еще немалую роль играл перфекционизм.       - Обиднее всего, если все окажется впустую. – Произносит он, меряя шагами жилплощадь, нервно сжимая кулаки и не менее нервно дергая плечами. – С этой заразы станется, в ее репертуаре будет...       Да уж, если Автобогиня в своей милфовской милости подарит что-то столь же полезное, как призыв Веятеля, только из разряда мета-навыков, то он всерьез задумается над тем, чтобы уйти в религию. Вон, если верить Кирику, то те же солнечники вполне себе вербуют паству где придется, где можно и даже там, где категорически запрещено. Скажет, что тоже полжизни славил солнце и убивал всякую нежить, а в Анор Лондо вообще отжигал напалмом, так его и примут к себе с криками «братюююююняяяя». Силком прервав очередную порцию бредовых мыслей и образов, он сел на кровать и принялся вкладывать последний из талантов. Очень хотелось вложить хотя бы единицу в улучшение наград за квесты, но раз уж монета свое слово сказала, то нужно бы довести дело до конца. Таким образом, мета-навык «доступа к системным покупкам III» занял свое место в статусе Степана.       Осмотр изменений вышел несколько более долгим, чем рассчитывалось, ведь выход на третий ранг снова принес качественное изменение, как и с получением заданий, когда их так же до тройки подняло. Во-первых, еще сильнее увеличился приток валюты для покупок, расширился ассортимент товаров, - в «особый» раздел от Автобогини он и раньше не заглядывал, а теперь так и вовсе не хотелось, - снизились расценки. Также появились в продаже действительно редкие артефакты и амулеты, хотя цены на них по-прежнему были такие, что хоть рыдай. Но возможность, пусть и теоретическая, в перспективе приобрести какой-то посох, достойный начинающего магистра магии или защитный амулет, достойный его же... ну, это вдохновляло.       Помимо очевидного и перечисленного, появилось так называемое «предложение недели», какое обновлялось раз в неделю, если его не покупать и раз в три дня, если все-таки приобрести. Там, в этом предложении, предлагалось к приобретению нечто действительно ценное, будь то реагент, артефакт или вовсе зелье какое-то, но при этом с очень большой скидкой. Настолько большой, что такая же покупка, но через обычное меню, будет стоить в несколько раз, а то и буквально на порядки дороже, если она вообще будет в общем списке покупок предоставлена. В принципе, тоже неплохая такая задумка, особенно если всегда держать запас покупательной способности именно на подобный случай. Вот только первый же лот, какой ему продемонстрировало окно специальных предложений, был из кладовки Мисс Милфы, тут никаких сомнений.       Белоснежные чулки из неизвестного материала, вернее, на земле неизвестного, а система назвала его сплетенной в ткань эфирной нитью, мало того, что могли создавать вокруг тела носителя (вне зависимости от пола) защитное поле весьма внушающей мощи, нейтрализовать даже очень сложные и хитрые яды, поглощать могучие проклятия, а также создавать этакую «волну чистоты», какая сравнима с мощным массовым благословением и исцелением сразу на площади в десяток метром радиусом. Нет, помимо перечисленного, эта деталь гардероба еще и позволяла одним прикосновением к голой коже кого угодно, кроме носителя, вызывать вспышку страсти, от легкого возбуждения до рефлекторного и неконтролируемого оргазма и постепенно нарастающее трансовое состояние полной покорности, откровенности и покладистости, причем с возможностью манипулировать памятью жертвы, так что подчистить воспоминания трудов не составит. Завершало картину еще и то, что даже при крайне тщательном сканировании, этот предмет выглядит обычными чулками из паучьего шелка, зачарованными на крепость, чистоту, удобство и приятный запах, но не более.       Ах да! Еще немаловажной была повторная приписка о том, что носить эти чулочки вполне можно и мужчине, привязки к полу не имелось. Закативший глаза в немом мате Степан только помянул про себя японскую матерь и египетскую силу, после чего сделал вид, что никогда этой системной вкладки не читал и вообще, ему все показалось. Все равно за неделю он на эту покупку... нет, в принципе, вполне может суметь накопить, но все равно нахер, вот просто отсюда и нахер, без лишних размышлений. Самому ему такая хрень не нужна, а продать подобную игрушку, какая соответствовала магистерской планке, причем не начальной, он все равно не сможет. Да даже если бы и смог, все равно бы со стыда сгорел прямо на месте, блин! Да и кому продать? Прийти к ближайшей эльфийской магичке, можно благородных кровей, и сразу сказать, мол: «Вам вот такой товарчик не нужен? Вы не стесняйтесь, у меня, с моим поставщиком, подобная продукция регулярно появляется, обращайтесь.» - и еще глазами так, невинно, хлоп-хлоп. Интересно, его сразу на месте уроют или сначала все-таки отнимут суперчулки?       Снились ему всю ночь одетые в чулки боевые агентессы-шпионки, гоняющиеся за ним с во-о-о-о-о-такенными сияющими алым светом дилдаками, сражаясь ими в стиле незабвенных звездных войн, и орущими о том, что они выполнят приказ шестьдесят девять любой ценой, а он им не сумеет помешать. Проснулся в холодном поту, хоть и выспавшимся, но еще несколько минут просто смотрел в потолок и думал о том, что от местной тайной стражи лучше держаться далеко-далеко.

***

      Долгие раздумья опять закончились ничем и судьбу финального этапа своего задания Степан решил опять переложить на волю удачи и судьбы. Нет, в этот раз он не стал бросать монету, поступив и проще, и сложнее. Он просто решил все-таки натравить на Шеру приворотного духа, но ровно настолько сильного и коварного, какого мог бы призвать слабенький шаман, чья специализация совсем не привороты, а исцеление. Сумеет накачанный силой и парочкой слабеньких благословений укрепляющего типа дух добраться до жрицы и пробить ее защиту? Ну, значит так тому и быть, значит похрен на идеальное исполнение. Не сможет или жрица таки заметит влияние, - а его сложно не заметить, если хоть немножко отвлечься и оценить собственное состояние, пусть даже этого делать и не захочется, - значит судьба у него такая: потренировать снятие проклятия-покаяния от Дарящей Жизнь.       Духа он послал в предпоследнюю ночь перед полной Луной, как раз когда Шера окончательно расслабилась и, похоже, решила не бередить рану на гордости Панна, который сверкал синяками под глазами и со всех сил искал путь сквозь ее защиту. На деле синяки под глазами были от парочки одновременно взятых проектов, над какими он работал после того, как «выиграл» все пять талантов и получил доступ к нужным реагентам. Собственно, если бы он чуть меньше сил тратил на подготовку и перестраховки, если бы не распылялся между несколькими целями, то уже наверняка бы взял шестнадцатый уровень. Но жрица того не знала и, вероятно, решила дать ему проиграть с честью, раз он даже прямого предложения разделить постель и забить на спор не принял. Степан не мог точно сказать, обиделась ли она, но что-то такое проскальзывало, хотя сама жрица к этой его обиде и упрямству относилась со снисходительной покровительностью, мол, мелкий еще, перебесится.       За время до конца спора, какое уже не тратилось на призыв Веятеля и регулярные занятия любовью с и без того любвеобильной жрицей, юноша успел многое, пополнил коллекцию призывов, договорился с еще одним могучим духом боевого типа, обеспечил себе несколько способов невидимости и уничтожил слишком наглого духа темной направленности. Особо сильная пиявка со способностью выедать куски ауры у противника в его знаниях помечена была, как крайне своевольное и опасное существо, какому нужно показывать силу, да и то, может не помочь. Зато и способна она была ударить на уровне полноценных боевых чар в исполнении мастера магии с уклоном в малефику. Вот по нему пиявка и ударила, когда он отказался давать ей в оплату трех живых из тех, что живут на земле вокруг его поляны. Весьма вежливо, хоть и без лизоблюдства отказал, но вежливость, даже минимальная, оказалась воспринята за слабость.       Защита выдержала, тотемы даже не пострадали, только выгорело полтора защитных контура, когда тварь метнулась вперед, целя в лицо шаману. Ну, если бы он не был полностью уверен в своем абсолютном превосходстве и совершенной безопасности, то призывать бы этот порожденный высшими сферами ужас точно не стал бы. Встречный удар парочкой воздействий на духовный план, - этакое камлание, только с целью ударить духа и причинить ему боль, специфическая ветка умений шаманов и призывателей, - последующая атака пары сторожевых духов, какие больно укусили потерявшую напор пиявку и тут же убежали, а потом и атака духовной хваткой. Третья рука приняла форму клешни краба с кучей шипов, буквально разорвав духа в клочки, пусть и не с первого удара. В честном бою это сражение стало бы куда более опасным приключением, но Степан духа и не на честный бой призывал, а на работу, от какой тот нагло отказался. И ведь, что забавно, реши он просто уйти, так Степан бы и выпустил, еще и оставив тому залог «за беспокойство», но дух неверно оценил ауру и силу шамана. Знаниями он хорош и могуч, но характеристик уже откровенно недостает, стоило бы подумать над способами их увеличить максимально правильным способом, чтобы не запороть самому себе всю тщательно лелеемую универсальность.       Опыта за бой с пиявкой отвалили немало, именно благодаря нему он почти перешел на следующую ступеньку, до какой оставалось буквально два-три дня эффективных тренировок в прежнем режиме и то, если не гнать лошадей, а давать себе отдохнуть. Ну, или таки закончить работу над подготовкой к первому выходу из тела и попробовать побродить по миру духов уже всерьез, там можно и на два уровня находить, если всерьез взяться. Но это уже потом, как закончится эта дурацкая эпопея с заданием от Автобогини, на какое он зачем-то согласился. Ах да, точно, это он за мета-навыки согласился, главное напоминать себе почаще.       На фоне того боя, мимоходом выполненное малое задание прошло вообще незамеченным, тем более, что за малые задание больше не давали опыта вообще. Работа с духами металла, какими нужно было усилить и укрепить не меньше десятка железных изделий, не вызывала особых трудностей. Самым сложным было найти десяток изделий из оного железа – собственный нож, который железный, а не пара ритуальных костяного и обсидианового, а также гвозди и подковы в кузнице местного Левши. Нет, серьезно, кузнец в Верхних Лядях действительно левша, это Степан отдельно уточнил, пусть и мимоходом, Марог сам рассказал в той беседе за трактирным столом. Самое забавное, что он вообще не говорил на эту тему с кузнецом и не просился к нему в святая святых. Не сомневался, что его бы пустили, но все равно не попросился, воспользовавшись удаленным контролем духов, просто направляя их приказывая им из своего же дома. Даже если кузнец и заметит, что часть его товаров, включая подковы, почему-то банально крепче и качественнее при тех же характеристиках руды, то спишет это на случайную флуктуацию.       В награду за то, что его духи напрямую исказили духовное отражение хренового железа, сделав его лучше, чем оно было и в реальности тоже, Степану достался небольшой слиток самородного золота, насыщенного магией и пролежавшего на магическом источнике земляного типа, а также еще один самородок, побольше, но уже не золотой. Какой-то местный металл, быть может и имеющий аналог на земле, но Степан не разбирался в геологии на достаточном уровне. Главное, эта штука крайне заметно магнитила, а еще обладала некими волшебными свойствами, отчего использовалась артефакторами в качестве изолирующего элемента. В приношение и подношение некоторым довольно специфическим и крайне глубоко живущим духам, до которых еще черта с два дозовешься без такого медиума, этот самородок подходил даже больше, чем золотой.       Он тогда был настолько доволен, что едва не похвастался перед Шерой, вовремя прикусив язык, а она, судя по улыбке, посчитала, что хитрожопый паренек уже почти-почти подготовил свой коварный и долгожданный удар. Она вообще продолжала с ним общаться так же мило и весело, часто позволяя узнавать нечто новое об окружающем мире, но уже не затрагивая тему спора. За это он был ей очень благодарен, как и за то, как она ненавязчиво и необидно подтягивает знания о мире, какими выходец из глухого хутора похвастаться не мог чисто физически. За это он благодарен был бы даже сильнее, чем за молчание о споре, потому что мог спокойно усваивать пусть и общеизвестную, пусть малость ангажированную на пользу храма Гайи, но очень ценную информацию, не стесняясь задавать тупые вопросы и прослыть тупой деревенщиной. От этого все сильнее хотелось отказаться и от спора, и от самой, в теории, крутой части награды, тем более, что жрица неоднократно предоставляла ему шанс сделать это без потери достоинства, но иногда Степан бывал чертовски упрямым, причем во вред преимущественно самому себе.       Дух, посланный к одной прелестнейшей женщине, от какой Степан видел только доброту, был в сути своей весьма близок к духам целительским, но все же применялся преимущественно специалистами в приворотах. Грубый, глупый, слишком прямолинейный на фоне всего того, что землянин уже мог показать, он самому ему казался неполноценным и не имеющим ни малейших шансов на успех. Хотя на деле, учитывая не единожды проанализированные свойства божественной защиты Шеры, шансы у него были, примерно шестьдесят на сорок, пусть и не в его пользу. Подкручивать шансы и дальше парень не стал, сев в позу для медитаций, прямо на своей же кровати, а следом отправляя духа к цели, лично его наводя, а также смотря на спящую жрицу через еще одного духа.       Если действие Веятеля вообще никак не прослеживалось ни в ауре, ни внешне, то посланный с великой миссией дух таким незаметным влиянием похвастаться не мог вообще никак. Спящая жрица начала ворочаться, тяжело дышать, тело покрылось капельками пота, руки, даже во сне, потянулись к сиськам, таз начал рефлекторно подмахивать невидимому партнеру, ротик раскрылся в почти что оргазменном стоне... а потом она проснулась. Словно сомнамбула она встала, накинула плащ поверх ночной рубашки и даже не обуваясь пошла туда, куда ее звал образ такого милого и страстного мальчишки по имени Панн. Она бы, наверное, так и пришла к нему, полубредящая от страсти и с пустым, почти животным взглядом течной кошки, но тут случился уголок стула, вошедший в плотный контакт с косточкой на ее стопе. Ну, это был хотя бы не мизинчик, иначе Степан бы себе такого предательства не простил.       Согнувшаяся от резкой боли и тихо выругавшаяся жрица утерла пот и уже собралась было продолжить путь, даже коснулась входной двери, но тут до нее дошло, что она, почти голая, разгоряченная, буквально текущая от похоти, проснулась посреди ночи с четким и очень навязчивым желанием пойти к Панну и дать ему себя трахать, трахать раком, трахать лежа, трахать сверху и вообще как угодно, но трахать. Сцепив зубы, она прошептала нечто, что дух передал образами слов: «Ах ты ж мелкая, хитрая, коварная задница, почти достал же!», а после прямо там же, на полу, села в молитвенную позу и чуть засветилась мягким золотом. Дух-наблюдатель, тут же поднялся повыше, избегая удара божественной силой, а духа, что присосался к ауре и духовному телу Шеры в районе головы буквально смыло, словно в унитаз, отправляя в глубины сфер. Степан не мог поручиться, но чудилось ему в последних образах, какие дух отправил перед паническим исчезновением в воронке, классическое «бля-сука-бля-бля-бля-я-я-я-я-я-я!!!», но поручиться он бы не решился.       Вернувшись в постель жрица еще немного поворочалась, а потом задрала рубаху и в несколько минут довела себя до оргазма, прежде чем все-таки успокоиться и почти мгновенно отключиться. Что же, после этого спор можно считать официально проигранным со стороны землянина, а доказывать несостоятельность чужой победы он и так не собирается. Но еще полтора часа он перебирал свои контракты среди духов, какие разбираются в проклятиях и очень надеялся на то, что сумеет такое воздействие преодолеть и снять. Во сне ему приходили видения заседания «клуба анонимных нелюбимцев Дарящей Жизнь», в каком ему навязчиво предлагали место почетного первого председателя на срок отсюда и до конца недрочабря, а он в ответ отстреливался из двустволки а-ля DOOM, то и дело вставляя цитаточки Дюка Нюкема в моменты особенного морального и физического напряжения.

***

      Закончился молебен над зерном и другими посевными материалами, а вся деревня весело и задорно праздновала отличный урожай, даже, казалось, почти позабыв о совсем недавнем горе, какое здесь приключилось. Степан, посетивший самое начало празднования, все-таки успел смыться до того, как его опять попробуют напоить, а Шера, уставшая и не особо настроенная на шумное празднование, тоже ускользнула вслед за ним, только выпила чарку с Кириком, завершив их сделку и подтвердив уже подписанный долговой свиток для ее храма. Кстати, писать Кирик почти не умел, выходило очень скверно, хотя читал он куда лучше, но свое имя на бумаге выводил по памяти, просто как картинку, а не складывая из отдельных буковок, отчего вышло весьма красиво.       - Нет, шансы у тебя, конечно, были, честно. – Это вообще нормально, что его Шера его утешает, принимая молчание за разбитость и моральный слом? – Правда, я не шучу. Мне еще повезло, что зацепилась за что-то и очнулась слишком рано, да только я ведь все равно не поняла даже, как все прошло. Вот мне еще снится, как я на тебе верхом скачу, а вот я уже перед дверью стою и готова босиком и едва одетой на улицу идти, к тебе. Вот за это, кстати, тебе бы розог выписать, Панн! Так и простудить дыхание можно, потом молитвой лечиться пришлось бы, вместо ритуала над зерном Кириковым, вот. Хотя ладно, ты бы меня вылечил, целитель же, но все равно – безответственно это было, так вообще себя вести нельзя.       Степан только кивал, соглашался, признавал, приносил извинения и внутренне сжимал очко в ожидании неизбежной расплаты за все хорошее. Шера же и сама испытывала какую-то неловкость от всей ситуации и, пожевав нижнюю губу, поглядела на Степана, словно решаясь на что-то, а после тихим, но твердым тоном сказала, что дает ему последний шанс принять поражение без завершения спора, потому что она чувствует себя ему должной и просто не хочет ранить его гордость ради своей потехи. Сам чувствуя себя вообще конченным мудаком, учитывая тот факт, что он как раз в споре победил, Степан все же дожимает ситуацию до конца.       - Нет, Шера, я тебе благодарен, но моя гордость этот месяц переживет, а вот честность уже нет. – Самому себе кажась конченным дегенератом он сам, раз за разом напрашивается на получение проклятия, гонимый жадностью, упрямством и нежеланием дать пропасть уже заготовленным контрактам, оплаченным на неделю вперед. – Я обещал и перед духами клялся, я попытался, раз за разом отказываясь от твоего предложения, считая себя всех умнее, я не сумел этой попыткой тебя достать, только чуть не заставил простудиться. Так что поделом мне будет, вот.       Шера смотрит на него внимательным взглядом, но он встречает этот взгляд без страха и неуверенности, ну, почти. В любом случае, тщательно подобранная фраза не содержит и капельки лжи, так что о проверки на правдивость можно не переживать. Жрица глядит, будто и сама что-то решает, а потом улыбается предвкушающей и немного зловещей усмешкой, вставая на носочки и запечатывая уста собеседника поцелуем, долгим, влажным и даже не столько страстным, сколько уютным. Когда она убирает от него свои губы, по ней уже видно, что свое решение она приняла и менять его больше не станет.       - Эх, жаль, но чую не выйдет у меня здесь нормально задержаться, корабль либо сегодня к темноте приплывет, либо завтра поутру, амулет-речник от совета нагрелся, значит они уже близко, так всем нам, служащим городу, сигнал подают. – В подтверждение своих слов она подняла вверх небольшую медно-серебряную бляху на медной же цепочке, какая и впрямь несла в себе простейшую магию подобия, реагирующую на приближение основы. – Даже жаль, не выйдет мне с тобой поиграть в сласть да в охотку, но, может, на то меня Она и решила испытать, да? Сядь-ка на кровать, Панн, и да, штаны советую снять, исключительно по-дружески.       Дружеский совет он принял, немного бледный от переполняющих его эмоций, среди которых превалировала привычная еще по Земле злоба на собственное упрямство, какое не дало свернуть с выбранного пути, даже если этот путь и тупой, дальше уже некуда. Вот сейчас как наложат ему зажим на яйца, так и будет потом ходить, как дурак! А если его попытки снять воздействие не помогут? А если они только хуже сделают? А если совсем полный звиздец настанет? А если Гайа через проклятие засечет Степанову систему? А если она и вправду в корешах с Автобогиней и подаст той знак о несанкционированном избранном? А если, а вдруг, а вот тогда...       - Не переживай, я это уже не раз делала, и знаешь, никто никогда не жаловался... вру, конечно же, еще как жаловались, но причина у них ведь была, правда же, мой милый Панн? – Ее руки ложатся ему на бедра, теплые и мягкие, даже заботливые, излучающие успокаивающий поток доброй и спокойной силы, от какой ему и вправду легче расслабиться и выдохнуть. – Расслабь ауру, не противься моей воле и Ее благодати, прими ее, как подобает и не скрывай лица своего в страхе.       Ладони ее сдвигаются с бедер на чресла, а потом и на мошонку, отчего член, буквально против всякой воли и несмотря на все возможные увещевания разума крайне быстро начинает твердеть. Чуть засветившиеся золотистым руки прислоняются к яйцам, едва заметно надавливают, а Шера улыбается пошлой, довольной и такой предвкушающей улыбкой, что в ней ему чудится хищный зверь, а не человек, только выглядит это не жутко, а так возбуждающе, что никаких сил держать каменное лицо.       - Вот так, милый, сейчас я начинаю давать тебе покаяние, не сопротивляйся и не бойся, я все время буду здесь, рядом с тобой. – Говорит она, чуть усилив хватку, но не делая ее болезненной даже в малом, а после начинает говорить, но теперь ее голос полон силы, звучит отдаленным эхом, принося с собой кусочек власти ее божества. – Пусть семя копится, пусть набирается, пусть юный муж лишним семенем мается, пусть страсть бурлит, пусть в нем плескается, пусть волей Ее он ей переполняется, пусть чресла горят, пусть их страсть утоляется, пусть юный муж семенем извергается, пусть семя кипит, пусть оно восполняется, пусть раз за разом он в страсти купается, пусть перед ликом ее преклоняется, пусть от Луны до Луны он поспешностью кается!       С каждым ее словом в тело и ауру втекает сила, чужая, но максимально мягкая, отчего она вообще никак не задерживается естественным сопротивлением какое у него на единице было и осталось. Да, теперь понятно, почему окружающие проклятий Гайи так боятся, почему они настолько неотвратимы – причинить подобным воздействием вред нужно очень и очень постараться, вложить запредельно много усилий ради минимального эффекта. Но те действия, какие не несут прямого вреда, но при этом совпадают с аспектами и дарами Плодородной... они становятся удивительно неотвратимыми даже в исполнении совсем свеженьких послушниц, только коснувшихся своих первых жреческих таинств.       Все эти мысли наполняли голову бурными потоками и постепенно из той головы уходили, потому что его самого словно наполняла теплая и мягкая волна чужой силы, убирающая тревогу и опасение, оставляющая только страсть и ощущения надутого шарика, каким он себя и осознавал. Будто через яйца в башку залили несколько литров ромашкового чая с медом и теперь мыслей в голове вообще не осталось, вымыло их все и растворило. Он смотрит на улыбающуюся Шеру и думает, что наверно стоило бы улыбнуться в ответ, но это ведь нужно что-то делать, а делать ничего не хотелось, только улыбка все равно сама на лицо выползла. К счастью, женщина прекрасно понимала, что именно ощущает сейчас ее подопытный или жертва, так что и сама не постеснялась бросить ему обратно снятые было штаны, спокойно и без всяких насмешек, каких он невольно ожидал в немалых количествах, особенно учитывая природу пристрастий жрицы, которые правильнее было бы назвать банальным фетишем.       - Оденься, Панн, а после садись. – Говорит она и он машинально начинает выполнять, ощущая, как разум понемногу возвращается к нему, как проходит странная ленивая нега, в какой не хочется делать ничегошеньки, а одевшись, занимает нормальное сидячее положение, прекратив валятся куклой с обрезанными ниточками. – Знаешь, я ведь не хотела до этого всего доводить, но, именем Ее, некоторым мужикам неведом ни страх, ни осторожность. Я честно собиралась отказаться, даже сейчас собиралась. Нет, не подумай, ты мне и раньше нравился, при первой встрече, но только нормально поговорив с тобой мне стало ясно, насколько же ты, ну, неиспорчен большим миром. Так что считай, что я сейчас не столько ради своего удовольствия это делаю, сколько урок тебе даю, быть может, он тебе жизнь спасет. Потом. В будущем.       На лице Степана отчетливо проявляется недоумение, а сам он испытывает легкую и малость приглушенную тревогу, причем приглушенная она не только остатками ощущений от чужой и божественной магии, а просто потому, что он в упор не воспринимал Шеру опасной, даже без магии.       - Я ведь рассказывала тебе, почему мне так понравилась моя забава, откуда во мне страсть вас, мужиков, заставлять портки пачкать-то, верно? Рассказывала, да, только концовка у истории той совсем другая, не та, на какой я остановилась. – Улыбка у нее снова мягкая, без всякой хищности, но по спине невольно пробежали мурашки, а сам он подавил инстинктивное желание напрячь ауру и прокатиться по всему телу волной магической силы, срывая плащаницу и готовясь к опасности. – Те четверо душегубов, которые на меня и тетушку Вавию напали, они все умерли, но убили их не мы, нам ведь нельзя, почти никогда нельзя жизнь обрывать. Их всех повесили, за разбой и нападение на жриц Гайи, только пришли они к ближайшему конному разъезду сами, по слову тетушки Вавии. Да-да, не пучь глаза, Панн, ты верно понял, в одном из вариантов молитвы, наложенное переполнение страстью действует подчиняющим волю образом. Делает грешника подобным маленькому дитю, что пойдет куда угодно по приказу матери, коей есть Дарящая Жизнь, и старшей сестры, коей станет проведшая Ее волю жрица. Та самая молитва, честно все оговорено, только вот чуть измененная, более глубокая в сути своей и благе Ее.       Он все еще лупает на нее глазами, пытаясь понять, что она вообще говорит, хотя уже услышал сказанное, но оно совершенно не вязалось с его представлениями о том, что дорвавшаяся до своих фетишей жрица будет делать с проклятым ею шаманом, чем напрочь выбивало из шаблона. Да чего уж там, сказанное ею, ее слова и пронзительный взгляд буквально ломал тот шаблон вместе с пазами, призывая скорее легкую панику и попытки нащупать в ауре наложенное проклятие, какое уж слишком сильно слилось с той аурой, не показываясь под чутье шамана в достаточной для понимания мере.       - Это действует недолго, быстро пропадает, а еще нельзя приказывать причинить себе вред, но вот сказать идти следом за нами и сдать их стражникам... да, это вышло, легко и просто. Понимаешь, Панн? Ты сам, добровольно, дал мне наложить эту молитву на тебя, не сопротивлялся даже в малом. Ты сам даже не проверил наш договор и мое слово. Ты сам не уточнил границы молитвенного влияния. – Она сияет улыбкой, заботливая и нежная, но при этом парня немного накрывает запоздалым страхом. – Того более, ты, мальчишка глупый, сам рвался к этому, хотя я и отговаривала. И нет, я не буду тебя убивать, грабить, делать тебе подлости, нет. Ты хороший, действительно хороший человек, и твой дедушка, все почтение мое ему и его памяти, воспитал тебя правильно, но не научил тому, что нельзя доверять миру и в нем живущим слишком сильно. Тебе сейчас хорошо, приятно и лишь в самой глубине ума немножко страшно и вот этот страх ты, Панн, запомни, потому что ты мне, именно мне, понравился и я не хочу тебе зла, так как видела от тебя одно лишь добро. Запомни и больше не проявляй такой тупой и, прости меня Жизнь Дарящая, совершенно идиотской, как у разумом скорбных и увечных головой, доверчивости и самоуверенности. Иначе та, кто когда-то окажется на моем месте, сделает вот так.       Степан уже почти сумел преодолеть остатки неги и спокойствия, почти сумел заставить себя сорвать плащаницу и ударить духовной конечностью... нет не Шеру, он просто не мог ей пожелать вреда, но самого себя, прямо в сосредоточие чресел, рядом аурным узлом тантрического очага, пытаясь повредить основу божественного воздействия. Почти успел, почти, не хватило пары секунд, как Шера расстегнула и без того едва держащийся ворот платья, вываливая наружу грудь, сиськи, дыни, дойки, буфера. Он видел каждое их движение, подпрыгнувших при выпадении из тесных тканевых объятий, видел невероятно четко и ясно. Он, помнится, подумывал о том, что воздействию проклятия можно будет сопротивляться, раз уж реакция чисто физическая и может быть поправлена и подавлена медицинским воздействием на нужные нервные узлы.       Наивный земной юноша, черт возьми, очень наивный!       Не было сопротивления, как и предупреждения или предпосылок: вот он смотрит на эти прекрасно ему знакомые за столько раз сиськи, на розовые ареолы сосков, ощущая будто бы легчайшую тень касания чьей-то руки в паху, сжимающей яйца и член, а потом все идет каскадом. Член чуть дернулся, мгновенно затвердел, в нем отдалось два удара быстро бьющегося сердца, но прежде чем он стал полностью твердым, его уже настиг оргазм, совмещенный с неимоверно бурным извержением прямо в одежду, заботливо поданную и одетую. Сил удержать стон не было, просто нельзя было его удержать, удовольствие и животное желание не прекращать происходящее заставило свалиться с кровати, лихорадочно дергая тазом в попытках чуть растянуть и без того неестественно долгую вспышку удовольствия. Он ощущал, как из него струя за струей брызжет страсть, но не в силах был заставить себя хотя бы прикрыться, он не желал прекращать, не желал, чтобы приятное тепло и ощущение чьей-то невозможно властной и приятной хватки на яйцах вообще уходило. Так он и бился в экстазе на полу неизвестное ему самому количество времени, прежде чем сознание не вернулось в сравнительно нормальное состояние, в каком можно было хотя бы думать.       - Ну, как тебе, Панн? Понравилось? Нет-нет, не отвечай, лучше посмотри на меня, милый, посмотри на меня. – Шера говорит с ним, и он ее слышит, а слыша, слушает, просто не может не слушать, не в силах ослушаться, хотя он и понимает неправильность своего состояния каким-то уголком разума, но даже мысли противится не появилось, так что он действительно посмотрел, даже не вставая, на то, как Шера задрала платье, обнажив свои ножки и уже блестящую от возбуждения киску. – А теперь ползи ко мне, на четвереньках, как собачка. Ползи и начинай лизать, за все наслаждение, что я тебе подарила, лижи и целуй меня туда, играй языком с моим бутоном, о-о-о-ох, а ты все-таки умелый мальчик, ох, вот так, да!       Степан без малейших попыток сопротивляться ее приказам подполз, на четвереньках, не вставая на ноги, как она и сказала, к ее промежности, уткнулся лицом в самую малость заросший лобок, за каким она явно ухаживала и начал лизать. С готовностью, с покорностью, с радостью даже, причем он не сомневался, что она могла бы попросить его хоть загавкать, он бы не то что не отказал, даже не подумал бы возмутиться. Сознание плыло и уплывало, но язык его и ее киска, ее бутон, кажущаяся вкуснейшей сладостью промежность, они существовали вне времени и пространства, а потому он лизал, слушал ее стоны, но все равно лизал, не прекращая даже тогда, когда она со всех сил вжала его лицом в свою щель, сжимая голову бедрами, выпуская любовные соки на губы и язык, почти крича от наслаждения. Он только просунул язык еще глубже в нее, прихватив губами бугорок клитора, пытаясь принести ей как можно больше приятных мгновений.       Это продолжалось еще какое-то время, прежде чем его немного отпустило, и он снова осознал себя Степаном, а не приложением к своему языку, смыслом существования которого оставалась киска милой Шеры. Она лежала на его кровати, расслабленная и довольная, полностью одетая, даже платье вниз опустившая, а он сидел у ее ног, на коленях, как она когда-то и шутила, преклонившись в служении Дарящей Жизнь. В паху понемногу ощущалась неудобная мокрота и влажность, потоки семени безнадежно испачкали одежду и, если он не хочет позору получить на все село, то придется ему как-то самому себя очистить, потом, когда это снова станет ему интересно, ведь сейчас у него есть Шера, которая сама решит и скажет, что ему вообще интересно и нужно.       - Отпускает тебя или еще держит? – Ровным и ленивым, бесстрастным и спокойным тоном уточняет она, снова садясь на кровати и внимательно следя за тем, чтобы не открыть ему лишнего взгляда на свое обнаженное тело, чем вызвала в нем какую-то иррациональную обиду, а заметив, его все еще потерянный, но чуть более сфокусированный взгляд, принимается говорить. – Когда снова сможешь злиться, напоминай себе, раз за разом, сколько раз я предлагала тебе отказаться. Хех, не буду лгать, в изначальном моем замысле я применила бы простую молитву покаяния, а не сию ее вариацию. Ею немногие даже среди нас, жриц, владеют так, как владею ей я. Я специально выучилась, еще в тот день поклялась себе, что научусь также. Но, уж прости, тебя надо было лицом ткнуть в твою глупую браваду, чтобы проняло. А отполированный цветочек считай платой за этот урок. К завтрашнему утру неволие с тебя стечет, как вода, остаток луны будет на тебе обычное переполнение, так что пошлое думать и о титьках мечтать лучше не при люде честном. Я к тому моменту уже буду на корабле, а то и отплыть успею... Береги себя, глупый Панн, и не будь таким доверчивым, таким, ох, таким глупцом наивным, ладно? А то мне совсем не хочется, однажды узнать о твоей бесславной и глупой, прямо как ты, гибели. Прощай, что ли, и прости, за мой урок, я его, скрывать не буду, и в свое удовольствие провела.       Она встала, помогла ему самому встать и лечь на постель, подложила под него подушку, а только потом собралась сама, выпила отвара из трав, все еще теплого после заваривания. Чуть постояла перед закрытой дверью, но все-таки обратилась к нему.       - Злишься? – Если бы Степан был в нормальном состоянии, то поставил бы свою поляну против ломанного гроша на то, что женщину накрыл внезапный приступ стыда. – Только ответь честно.       - Не знаю, Шера. – Ответ был предельно честным, только сонным и выдавленным из себя сквозь силу, ведь пришлось пробиваться сквозь наложенную на него покорную негу. – Я и вправду сам дурак, что нарвался. Ты и вправду предлагала, едва ли не просила, чтобы я отказался. Надо было тебя слушать.       Если бы она начала задавать более глубокие вопросы, спрашивать о причинах того, почему он вообще так настаивал на том, чтобы этот спор закрыть ее победой, то его конспирация пошла бы по тому органу, какой он только что вылизывал. Осознание прошедшей рядом опасности, осознание того, что он ей сейчас все покорно и чистосердечно расскажет, пришло и ушло, равнодушно встреченное его околдованным сознанием. Она спросила еще несколько вопросов, но, к его счастью, интересовало жрицу совсем иное. Она спросила, нравилась ли ему она, или он общался с ней только из-за того, что она жрица. Спросила, как он относится к ней и ее религии, ее богине. Поинтересовалась, мимоходом и сразу же извинившись, действительно ли он помог деревне, а не сначала помог им заболеть, а потом пришел на помощь. После последнего вопроса она вовсе покраснела и минуты две-три извинялась, искренне и даже стыдливо, причем видно было, что за такой вопрос, за то, что вообще задумалась о подобном, ей куда более стыдно, чем за провернутый с волей юноши нечестный и коварный трюк.       Он же отвечал, без запинок, без попыток юлить или обманывать, даже не утаивая ничегошеньки, говорил обо всем, как на духу. О том, что она ему нравилась, и пусть в самом начале он ее откровенно испугался и был готов драться насмерть, а потом, после той ночи, вовсе ее в нехорошем подозревал, но со временем симпатия стала чистой и полноценной. Говорил о том, как приятно ему было с ней общаться и узнавать от нее новое, как радовало его то, что она не насмехается над тем, как мало он знает об окружающем мире. Рассказывал, как не смог пройти мимо умирающего поселения и что никакая награда, - к счастью, уточнять о том, что он имел ввиду не только материальную, но и системную, не пришлось, - не заставила бы его так пахать, как возможность не дать умереть обычным людям, какие еще и приняли его со всем теплом и заботой, особенно на фоне того, что до этого он от людей в пути своем особо добра не видел.       Они поговорили в общей сложности совсем недолго, меньше получаса, и под конец этого разговора Шера, похоже, чувствовала себя совсем уж конченным говном за свои подозрения. Поцеловав его на прощание, она развернулась, уже в дверном проеме обернувшись, снова усмехнувшись хищной усмешкой, а потом задрала платье повыше, обнажая свои ножки м медленно-медленно приоткрывая ягодицы, задницу, жопу, попу, седалище, заставляя повторно испытать те же самые чувства, непрерывно и обильно спуская в штаны. Сквозь собственные стоны и бешенный стук крови в ушах, он расслышал ее последний приказ, едва различимый на фоне испытываемого шквала ощущений.       - Спи, Панн, спи и отдыхай. – С толикой грусти, а также легкого гнева сказала она и он, уже выполняя этот приказ, все равно расслышал предназначенную уже не ему фразу. – Какого блядого коня я теперь чувствую себя конченной сукой, а? Ну почему он, гаденыш мелкий, не оказался обычным мужиком, милым внешне и уродом внутри? Почему я вообще решила...       Сон пришел мгновенно и в этот раз юному шаману не снилось вообще ничего.

***

      Степан занимался вполне привычным для себя еще на Земле делом, успокаивающим и даже немного рекреационным: отчаянно материл самого себя за то, что поступил не так, как было умнее, а как Степан. Это у него всю жизнь проблемы вызывало – умение упереться рогом и отказываться признавать бесперспективность какого-то занятия, пока не расшибешь себе лоб. По этой самой причине он категорически отказывался от любых азартных игр, а также всегда брал все ачивки в любой компьютерной игре. Перфекционизм во взятых на себя обязательствах, помноженный на готовность вкладывать усилия и жалость к тем усилиям, какие уже вложил, всегда вынуждали его с большим скрипом отступать от любой цели, какую он уже начал достигать. Не самая плохая черта, именно благодаря ей, ослиному упрямству и готовности пахать на свое благо, он очень многого сумел достигнуть, но и вот эта вот ситуация возникла тоже из-за той же самой черты.       Очнулся он утром следующего дня, первым делом очистившись и порадовавшись тому, что никто его в таком состоянии и с пятнами на одежде не застал, а то позору было бы не оберешься. Он даже вел себя сравнительно спокойно, столь же спокойно узнав у принесшего завтрак Мельда о том, что ранним утречком почтенную жрицу Жизнь Дарящей по имени Шера уже забрал проплывающий мимо деревеньки корабль. Судно причалило буквально на пару часов, но все равно Кирик успел сторговаться, продав им свежей выпечки и горячей еды, как раз после праздника еще оставались запасы, а то наготовили на привычное число жителей, не учтя недавние потери. Помахав ручкой всем вокруг, - фигурально выражаясь, а на деле просто тепло распрощавшись, - жрица забрала с собой расписку от старосты и покинула Верхние Ляди в хорошем настроении. Сейчас, когда солнце уже близко к зениту, она наверняка уже далеко от Степана и его настойчивых вопросов.       Нет, он оставался спокойным даже услышав все это, было бы странно, не свали жрица до сих пор, но даже если бы она еще была в деревне, то свалил бы сам Степан. Пока на нем ее проклятое воздействие, то ему лучше с ней вообще не пересекаться даже в самой малой мере. С любой сколь-либо красивой или хотя бы не уродливой девицей не пересекаться, вообще, даже на картинки не смотреть. Как показала практика, если хватка Гайи на яйцах сомкнулась, то сила воли, самоконтроль или способность напрямую отключить себе плотское влечение манипуляциями с собственным духовным телом уже ничегошеньки не значат – жертва не то чтобы не успевает это все применить, нет, жертве банально не хочется сопротивляться вообще. От воспоминаний о том, как Шера расписывала судьбу напавших на нее и наставницу ее душегубов, невольно пробила дрожь и наконец-то пробившийся в сознание страх. Не ужас и паника, но страх. Такой, знаете, мотивирующий и ободряющий, а не парализующий волю и мышление. Волю и мышление ему вчера парализовало совсем не страхом, нет.       Что же, пришлось юноше признать, со скрипом зубов и легкой такой жаждой сжать Шеру за нежную шейку и немного, не насмерть, придушить, что ее «урок» действительно пошел впрок. Больше он себе такого идиотизма не позволит, и уж точно не станет сам и добровольно давать на себя накладывать любые проклятия или вообще неизвестные ему магические воздействия. Да и хорошо известные, наверное, тоже не стоит, его база знаний по приворотам имела много примеров того, как сокрытое и коварное действие можно спрятать за рядовым целительским осмотром или закрытием опасной раны. Спасибо, Шера, спасибо за заботу, твой милый Панн ее оценил на десять из десяти! Хуже всего ему было от того, что она, в общем-то права – он же в упор отказывался замечать ее намеки, а потом едва ли не просьбы плюнуть на этот тупой спор и просто мирно провести остатки времени в компании друг друга. А может и не только остатки, судя по всему, ведь жрица вполне могла надеяться и на нечто более постоянное, намеки о том, что она могла бы поспособствовать его переезду поближе к центру цивилизации, он теперь тоже видел. Да уж, быть может, с ее стороны это и вправду было аналогом подзатыльника мелкому дебилу, сующему пальцы в токарный станок, только совмещенный с личной местью и обидой за фактический отказ в проявлении чувств. Простить и понять, конечно, трудно, но еще труднее не осознать собственный дебилизм, близкий по своим характеристикам к таковому у его злополучного тезки. Нелестное сравнение только добавило стыда и головной боли в и без того херовое настроение юного попаданца.       Но это еще ладно, он бы сумел пережить полученный урок, извлечь из него пользу, а после шагнуть дальше без лишних моральных терзаний и затаенных обид, если бы не тот факт, что все его страдания и унижения были не то чтобы прямо зазря пройденными, но куда менее обоснованными, чем ему хотелось. Как он и боялся, великая и могучая Милфераторша Вселенной подарила элитный мета-навык на свое больное усмотрение и потому он оставался хоть и элитным, но довольно... специфическим. Ладно, стоит признать, что все могло бы быть куда хуже, достанься ему, например, умение видеть женщин голыми сквозь любую одежду или что-то в этом роде, но элитный талант все же был действительно полезным, просто им черта с два выйдет воспользоваться.       Добавившийся в статус навык носил наименование «малого системного дарования характеристик», позволяя... да-да, все верно, прибавить характеристики в чей-то статус, даже если у него системы нет. Просто так, без свойств, без изменений в ауре, на уровне недоступном даже местным богам. От одной, до десяти единиц в случайные атрибуты, что позволит, при удачном раскладе перевести вовсе неодаренного индивида в аналог сильного ученика, а то и слабого адепта, если прямо все очки в контроль с истоком упадут. Да что там неодаренные или слабые ученики, для которых этот дар будет манной небесной? Действие навыка было аналогичным даже для магистров и выше рангом, вот где самая мякотка зарыта! Если плюс один к истоку для начинающего магика любого направления будет вопросом вполне решаемым и зависящим от не таких уж и больших денежек, то эта же жалкая единица для магистра – труд многих лет, а то и десятилетий, потраченные горы золота и залежи серебра, куча мучений и стараний, своих и чужих. Ведь значимость каждой новой единицы все выше и выше, а тут их сразу десять, да еще и с шансом попасть в профильные характеристики.       В общем, за такое благословение из рук Степана могут не то что убивать начать, тут и полноценный военный конфликт многие бы решились инициировать, причем те «многие», у каких полномочий для такой инициации вполне хватает. Расстраивали шамана только два факта: невозможность применить дар на себе и нереальность его использования в таком виде, чтобы не привлечь на себя горе, страх, мрак, кошмар, ужас и реки кровищи от тех, кто пойдет потом за его головой. Причем кровища вполне может принадлежать Степану, а не пришедшим, чего уж там выдумывать. То есть, дар был одновременно действительно элитным во всех отношениях и, при этом, совершенно бесполезным для лишенного связей и места в социуме одиночки. Весьма и весьма в духе Автобогини, было бы, но ведь не хватало еще и типичных для этой дамочки примочек да извращений, не так ли? Верно-верно, все правильно, не хватало, вот она и добавила еще и от себя.       В стандартном применении этот навык-благословение накладывался на кого угодно и что угодно, хоть на ручного попугайчика, но не чаще раза в месяц, причем месяц отсчитывается от момента обретения этого самого системного дара и неиспользованное применение банально сгорает. Тоже неплохо, но сходу создать себе армию одаренных не выйдет, максимум отрядик... или нужно будет улучшать имеющийся мета-навык до более высоких уровней. В модификации Милфической Госпожи системный дар все так же мог быть наложен на кого угодно раз в месяц, достаточно просто поглядеть на реципиента, а после пожелать его одарить, даже прикосновения и того не требуется, а возможность промаха стремится к нулю, система ориентируется на желание самого пользователя, а не некий «прицел». Но, если накладывать дар не просто на первую попавшуюся собаку, а на красивую женщину, причем ту, с какой носитель системы уже переспал или хотя бы имел интимный контакт, то плюсы к характеристикам будут максимальными – то есть, конечно же, сразу десятка, не меньше.       Вот уж удружила Автобогиня, слов нет, насколько! Слов нет, остались одни междометия да эмоциональные выкрики, почему-то складывающиеся в ругательства всякие, но это только кажется, да. Обиднее всего, что этот чемодан без ручки – прямая дорога в местное высшее общество. За владение таким ресурсом любой, вообще любой правитель, построит золотую клетку размером с особняк и посадит в него Степана на всю оставшуюся жизнь. Проблема не в том, что Степан не хочет золотой клетки, ему бы кто предложил, так не отказался бы. Проблема в том, что до становления хотя бы очень сильным мастером, а лучше магистром, землянин сам себя защитить не сможет. Никак не сможет, вообще, а уж в доброту и понимание высших слоев магократического сословного общества с уклоном в право сильного он не верил, еще слишком свежи воспоминания о том, как его приняли в Фантреле. Уж очень хорошо запомнилось, как его оттуда проводили. Нельзя человеку с улицы прийти в ломбард и попробовать продать алмаз размером с куриное яйцо, не расставшись с алмазом, а то и жизнью. Нельзя простому обывателю продемонстрировать умение срать золотом, а потом избежать посадки на цепь рядом с унитазом и последующей вечной диеты из протеинов с проносным.       Ладно, это он бы тоже пережил, даже особо матом говорить бы не стал, не вслух так точно, он еще держался на остатках морально волевых качеств того человека, какой глядел глаза в глаза тому-от-кого-в-аду-заперли-врата-изнутри. Добило его очередное системное задание, появившееся перед глазами буквально через полчаса после того, как он почти успокоился и приготовился кушать. Добило с гарантией, наповал, без шансов на сохранение спокойствия и с последующей матерной тирадой длиной в дорогу от Варшавы до Нью-Йорка. Впрочем, дело было даже не в том, что ему выпало задание, а в том, что этих заданий оказалось сразу два. Одно обыкновенное и нормальное, пусть и среднее, а второе тоже среднее, от Автобогини, с очередной невероятно соблазнительной наградой, причем в этот раз никаких случайностей, все максимально четко расписано. Ах да, еще одна немаловажная деталь, прямо крохотная проблемочка: принятие одного задания априори исключало принятие второго.       Получено системное задание (среднее): избавиться от наложенного жрицей Дарящей Жизнь воздействия на собственное тело, ауру и дух, используя только собственные силы, дар, знания и собственноручно призванных духов. Для удовлетворительного исполнения нужно избавиться от воздействия до конца срока его действия; для полного исполнения необходимо достигнуть успеха в течении недели; для идеального исполнения нужно справиться в течение трех дней и с первой же попытки.       Награда: повышение сродства с духами сфер жизни и проклятий, значительное снижение уязвимости ауральных и духовных тел к любым проклятиям, включая также божественные; при полном исполнении: повышение одного случайного мета-навыка из уже имеющихся, повышение одного случайного знания из имеющихся; при идеальном исполнении: перманентное повышение самой низкой характеристики на одну единицу (если самое низкое значение имеют две и больше характеристик, наградное очко будет вложено случайным образом).       Без шуток, это было идеальное задание, настолько совпадающее с реальными намерениями Степана, что даже думать об отказе было той еще глупостью. Особенно сейчас, когда Шера предусмотрительно умотала восвояси, а потому не сможет заметить нереальное, как для слабенького ученика шамана, мастерство в снятии божественных воздействий. Собственно, как только юноша узнал об отбытии жрицы, то даже испытал облегчение от того, что не придется еще какое-то время ходить с этой херней в его ауре и тонких телах. А тут еще и доплатят за то, что он и так намеревается сделать, причем не просто намеревается, а трезво оценивает свои силы и уверен в собственной подготовке – временное, да еще и наложенное не за преступление, а по обоюдному согласию, проклятие переполненности страстью он из себя вытащить сможет, причем сможет сделать это безопасно и не покалечившись в процессе.       Казалось бы, чем не повод немного улучшить свое настроение и забыть о том, как его недавно испортила Шера и собственный идиотизм? Отличный же повод, давай, Степан, радуйся! Но только Степан не радовался, а глядел, наливающимися кровью одновременно от бешенства и жадности глазами, на второе из двух заданий, на то из них, какое выдано той частью системы, какая была модифицирована Автобогиней. Маты в какой-то миг отрезало, включилась осторожность и понимание того, что адресат может его ругательства и услышать, но эмоциональный окрас, конечно же, никуда не девался.       Получено системное задание (среднее): с гордостью и радостью носить полученное благословение и проклятие Дарящей Жизнь до истечения срока действия эффекта; вести ежедневную интимную жизнь, позволяя любовнице или любовницам насладиться эффектом божественного внимания вместе с одаренным. Для удовлетворительного исполнения нужно отдавать себя на ласки хотя бы одной любовницы, какая разделяет страсть и увлечение наложившей воздействие жрицы; для полного исполнения необходимо отдавать себя во власть хотя бы двух любовниц, каждая из каких разделяет страсть и увлечение наложившей воздействие жрицы; для идеального исполнения необходимо не менее пяти раз публично предаваться обозначенным играм и страсти. Допустимо и желанно использование даров Лиарат си Мерриналь, Владычицы Даров и Дарами Одаряющей, верной слуги Иннелас Иннелай.       Награда: значительное повышение эффективности приворотов, значительное повышение вероятности появления талантов ветки соблазнения среди доступных для выбора при повышении уровня, три свободных очка талантов, одно из каких может быть вложено только в знания, второе только в свойства, а третье только в мета-навыки, одна свободная единица характеристик; при полном исполнении: умножение стандартной награды на число любовниц разделивших страсть наложившей воздействие жрицы; при идеальном исполнении: пять свободных единиц характеристик сверху от уже полученных.       Прочитав и перечитав довольно запутанные словесные кружева несколько раз подряд, Степан резко приложил руку к прострелившей острым уколом мигрени голове, ощущая, как дергается, будто бы живя своей жизнью, вышедшая из-под контроля бровь. Еще раз вникнув в задание, перечитав его уже с использованием системной справки, чтобы точно не ошибиться, он примерно понял, чего от него ждут в этом задании. Хуже всего было то, что он вполне осознавал: ему провернуть подобное более чем по силам. Чего уж тут такого сложного в том, чтобы отобрать немногочисленных симпатичных и сношабельных селянок, промыть им мозги, причем даже без помощи Веятеля, призывов которого все равно на всех не хватит, своим личным мастерством, внушив фетиш аналогичный таковому у Шеры, а потом позволить им «воспользоваться ситуацией»?       Вложить, через духов-сонников и парочку специфичных призывов ложные воспоминания о том, как уезжающая Шера им сама «по секрету» рассказала, что ближайший месяц из одного шамана можно вить веревки, стоит только сиськи показать. Потом убрать все моральные преграды, добавить смелости, исказить сознание, чтобы избежать слухов или каких-то неадекватных действий с попытками силком женить заезжего магика и вот тебе, Степан, пара-тройка селянок, каждый день решающих «поиграть» с бедолагой Панном, показав ему сиськи и посмеявшись над тем, как он спускает при одном на них взгляде. Полирование щелей языком и прочие элементы женского доминирования над мужской альфа-гордостью прилагаются в комплекте, а если какая-то из селянок еще слишком неиспорченная, то можно нужные мысли ей через приворотных духов подсказать, там найдутся как те, какие сами могут развратить, так и те, что передадут идеи и мысли из головы шамана, убедив девиц эти мысли и кадры из порнхаба воплотить так, словно это они до всего додумались и придумали. Публичные игры тоже можно обеспечить, просто отведя внимание одним и поменяв само понятие нормальности в головах остальных – в селе только неодаренные, особых сил тратить не придется, хватит самых примитивных воздействий. Даже со сценариями особо думать не нужно – тот же трактир, в каком девицы подсядут к шаману за столик, прикроют его от взглядов своими же телами, втихую поднимут подолы юбок...       Степан вынужден очень быстро воздействовать духом на самого себя, прямым контролем тонкого тела предотвратив вспышку возбуждения, чтобы не сконфузиться от представленной картины, все еще находясь под эффектом проклятия от доброй Шеры. Но даже в состоянии холодного разума его сознание, холодное и спокойное, просчитывало каждую возможную выгоду. Сколько в Верхних Лядях симпатичных девушек и женщин, с какими он и сам не против вступить в интимную связь? Пятерка наберется, даже семерка, если считать парочку еще слишком уж молодых цветков. Но пусть пять, пусть: это все равно пятнадцать очков талантов, пять единиц характеристик, да еще пять таких же характеристик сверху, за идеальное исполнение. Возможность, правильно полученное вложив, сразу перейти из почти-мастеров, в уже-точно-мастера, стать полноценным старшим шаманом и сразу набрать очень впечатляющих строчек в статус. Тех строчек, на какие ему не хватает дефицитных характеристик, повысить то же манипулирование собственным духом, приобрести пачку синергичных свойств, развить до тройки усиление наград за задания... все это можно получить всего-то за месяц унижений, про какие ему никто не запрещает стереть память всем причастным.       Никто не узнает.       Никто не будет помнить.       Кроме Степана.       - Вот же ж с-с-с-с-с-спасибо за заботу ваш-ш-ш-ш-шу. – Прошипел он так, словно номинировался на роль Тома Реддла в перезапуске Гарри Поттера, буквально вжимая своей волей тот выбор, какой выбирать было настоящей ошибкой и о каком он, быть может, пожалеет.       Да какое там «быть может», если он об этом решении уже успел пожалеть, хотя не прошло даже пяти секунд с момента выбора одного из двух заданий. Окинув деревню спокойным и уверенным взглядом, он прикинул где живут его «цели», большая часть из каких уже была либо замужем, либо обручена, посчитал, каких именно духов призывать для коррекции сознания жертв в самую первую очередь, а потом развернулся к своей поляне и пошел вперед, не оглядываясь. Увы, но то ли он слишком правильный, то ли слишком моральный, то ли просто его настолько взбесила щедрость Автобогини, что он снова послал ее предложение подальше, несмотря на все выгоды, да только более полезное ему лично задание он наглым образом сбросил, удалил, отказался, совершив неимоверную глупость, просрал шанс, ради какого местные маги продали бы собственную почку и первенца.       Только вот почему-то в этот раз его улыбка кажется ему самому не просто злой и мотивированной, но почти что счастливой. Наверное, это потому, что упущенные пятнадцать талантов и десять характеристик он так или иначе возьмет у системы сам, более стандартными способами. А для своих больных фантазий пусть Автобогиня каких-то других Степанов ищет, он даже знает адрес одного такого. Впереди был довольно тяжелый ритуал, с каким нужно будет справиться с одной-единственной и самой первой попытки, а значит права на ошибку он не имеет, второго пролюбленного шанса повысить характеристики на халяву и без риска он себе не простит. Но, несмотря на все сложности, Степан ни о чем не жалел.       Ну, почти.

***

      СТАТУС СТЕПАНА НОРМАЛЬНОГО НА МОМЕНТ КОНЦА ОДИННАДЦАТОЙ ГЛАВЫ:       Имя: Степан       Уровень: 15       Класс: Шаман       Характеристики: (свободных: 0)       Таланты (свободные): 0       Телесность: 1       Сенсивность: 7       Мощь: 5       Контроль: 2       Исток: 4       Дух: 8       Сопротивление: 1       Поглощенные знания: устная и письменная речь: Вольные Города, академический Нейтар, Островное Королевство; продвинутая развитая практика камлания; продвинутые развитые практики духовного диалога; отшельник дикой природы; продвинутые основы работы с исцеляющими духами; продвинутые развитые методики наложения шаманских приворотов (ДАР); базовые методики навеивания и коррекции снов (ДАР); развитая практика боевых камланий; продвинутые базовые методики взаимодействия с магическими истоками; базовые методики противодействия проклятиям; базовые основы быстрого камлания; продвинутая базовая практика духовного оперирования; ухватки боевого камлателя; основы духовного торга и контрактных договоров с инопланарными сущностями; базовая практика удаленного контроля духовных сущностей; начальные методики преподавания магических наук; базовые методики тантрических практик; базовые методики территориальных воздействий; основы работы с тотемами       Малые знания: контракт со старшим духом: Сонный Веятель (ДАР); контракт со старшими духами: Пелена Касаний и Творец Решений (ДАР); контракт с сильным духом: Едок Хворей       Обретенные свойства: благословения здравия и долгих лет; крепость духа; стойкость тонких тел; небольшая метка плеяды духовных сфер; духовная плащаница высшего аурного сокрытия (ДАР); гибкая трансформация духовного тела; отметка опавших листьев и черных корней; тантрический духовный очаг       Системные модификаторы: мирное развитие III; выдача системных заданий III; развратное развитие II (ДАР); доступ к системным покупкам III; малое системное дарование характеристик       Особое: Благословение Лиарат си Мерриналь, Владычицы Даров и Дарами Одаряющей, верной слуги Иннелас Иннелай: вероятная выдача дополнительных талантов при повышении уровня; выдача специфических системных заданий с повышенной наградой; скрытые эффекты

***

В КАЧЕСТВЕ БОНУСА       Встречаются как-то чрезмерно выпивший Степан и почтенная Маега на званом балу:       Степан, до глубины души шокированный, на весь зал вслух: О-хе-реть! Эт-то чего, у вас в волосах маховые перья Громовой Птицы, что ли? Отку... кха-кха... откуда?       Маега, смотря на Степана, словно столичная жительница на ханура, но не желая устраивать сцену перед слушающими их, да и прихвастнуть не против: Для твоего ума, можешь считать – мне лично Королева Леса дала.       Степан, еще шокированнее и преисполнившись уважения с почтением: Не, ну это ого-го, не, ну я, прямо, за-завидую, да! Мощь! Сила! Мудрость! Это прямо то, на что я сам равняться буду! **ПАУЗА** Так это, а перья-то откуда?