Неправильные и Отстающие

Спуск был недолгим и уже через полминуты они шли по длинному коридору, а спереди всё также плёлся мужчина в куртке. И вот, в конце коридора начал проглядываться яркий, белый свет. «Слишком уж всё загадочно» — подумал Генри и уже хотел спросить о чём то Джорджа, но тут мужчина впереди повернулся к ним, чуть опустив голову так, что его лицо было не разглядеть под тенью капюшона. — Ты привёл с собой друга? -хрипло произнесла сгорбленная фигура, обращаясь к Джорджу. — Только сейчас заметил? — Он слишком громко думает, — мрачно ответил мужчина — это сильно мешает. Может выйти нам боком. Тут Генри, о котором говорили такие бредовые вещи впервые, не выдержал и, всплеснув руками — при этом ударившись пальцами об стены узкого тоннеля — возмущённо выпалил: — Что за бред ты несёшь, мужик! Как ты вообще представляешь громкие мысли? Ты ради шутки говоришь эти бессмысленные слова или не очень-то грамотен? Я ведь вам и не нужен, так может я пойду отсюда, чтобы не мешать? Личность в капюшоне резко подскочила к Генри, оттолкнув Джорджа. Мужчина схватил за голову мистера Артмана и ударил её об стену, после чего развернул Генри спиной к стене, схватив его за горло. — Может я тебя сейчас задушу, чтобы не мешал? — Крикнул мужчина. — Эдвард, прекратите! — вмешался Джордж. -Кого ты к нам привёл? — уже успокоившись спросила фигура в капюшоне, видимо именующаяся как Эдвард. — Я уверен в нём на все сто. — Ладно. — и Эдвард отпустил Генри, бросив на него взгляд, в котором (если говорить через клише) можно было заметить враждебно настроенные красные огоньки. Эдвард снова прошёл вперед и они продолжили идти к свету молча. Наконец, они уже почти дошли и силуэт Эдварда в проходе выглядел очень устрашающе, будто сейчас Генри попадёт в какую-то секту или культ. Но вот он последний зашёл в помещение и на время ослеп и видел только белый свет. Ему казалось, что этот коридор привёл его на тот свет — прямо к богу. Когда Генри снова стал способен различать окружение, он был искренне восхищён. Помещение было просто гигантских размеров, с прекрасной хрустальной люстрой в центре, разливавшей свой, будто наполненный некой возвышенностью, свет по всей комнате. Потолок достаточно высокий, достающий, наверное, до поверхности. Не зря же они спускались на такую глубину? Стены были, видимо, из бетона, покрашенного в зеленый цвет, а через каждые пару метра они разделялись на части с помощью половин мраморных — что не точно — колонн, доходивших до небольшой перегородки и далее продолжавшихся уже до самого потолка проходя ещё через одну перегородку. Но то, что эти колонны разделяли… Это были картины! Абсолютно разных лет и, следовательно, изображавшие разные эпохи, нарисованные разными способами и разными людьми, изображавшие от горных пейзажей, городов, деревень, до каких-то абсолютно неизвестных, абстрактных вещей — каждая из них впечатляла по своему. Даже при взгляде издалека или просто беглом осмотре картины волновали душу человека, рожденного в новой эпохе — эпохе науки, эпохе без таких 'глупостей', как искусство. Но был в голове Генри вопрос, и вопрос важный: 'Откуда здесь всё это? '; ответ на который найти было сложно. Он, конечно, мог спросить Джорджа, но вместо этого он осматривал всё вокруг каким-то безумным в своём удивлении и восхищении взглядом, приоткрыв рот. К счастью для него, Джордж сам соизволил всё объяснить. Причём, очень даже лаконично. — Это, мой друг, подпольная картинная галерея! — сказал он — Эти картины были украдены из музеев до их закрытия, а некоторые написаны юными талантами. Прошу запомнить, что всё, что ты здесь увидишь или уже увидел — страшная тайна. Немного помолчав, Генри решил что-то сказать, но вместо чего-то осмысленного или, хотя бы, восклицания, он смог вымолвить только максимально неуместную шутку. — А ведь действительно подпольное… — Да..... — неуверенно начал тогда Джордж — По твоему виду я ожидал более осмысленной реакции. Даже 'Вау! ' звучало бы лучше. -Я… Просто очень сильно удивлён. — пробормотал Генри, уже немного отходя от первых впечатлений. — Да уж я верю! Тут без удивления не как! — Сказал Джордж и затем добавил, — Можешь пойти и осмотреться. Скоро будет закрытие. — А зачем ты привёл меня в такое отличное место так поздно? — Ой! Да тебе наскучит это через десять минут. — Насмешливо произнёс Джордж и подтолкнул Генри вперёд. Что ж, Джордж не угадал и был вынужден ждать своего друга до восьми часов. Однако галерея не закрывалась в восемь, а скорее наоборот — начинала оживать и наполняться новыми посетителями. Но и Генри к этому времени не стало скучно среди сотен произведений искусства и он только ещё больше наполнился до краёв различными эмоциями. Первым делом он встал под люстрой и начал детально её осматривать, но всё что он понял, так это то, что была проделана невероятная работа. Далее он осмотрел несколько картин 19-го века, но, желая увидеть как можно больше, не задержался в этом отделе надолго и прошёл дальше, затрачивая всё меньше времени на разглядывание очередной картины. Могло показаться, что Генри был равнодушен к всему этому, но на самом деле переживал достаточно необычные для него ощущения. И, стоя у картины некоего 'Юджина Колго' — одного из наиталантливейших художников современности — он уже был готов взорваться от этих переживаний, однако решил быстро побежать к выходу сквозь компанию молодых людей, которые, видимо, пытались понять глубинный смысл одного полотна. Чуть не сбив с ног блондинку, мистер Артман на бегу схватил Джорджа за рукав рубашки и побежал к коридору. Там, в темноте коридора, он чуточку успокоился и попытался объясниться перед другом, но понял по его медленным кивкам, что нет смысла в пояснениях и Джордж до всего уже догадался. Видимо, с каждым человеком, способным проникнуться красотой картин и, в тоже время, лишенным этой возможности, происходит подобное. *** Уже на выходе они снова встретились с Эдвардом, сидевшим в небольшом помещении с маленькой настольной лампой на письменном столе, а рядом стулом, на котором он и расположился. Каморка эта была справа от двери. Похоже, мужчина был кем-то вроде охранника или, скорее, вахтёра. В этот раз Эдвард смотрел на Генри уже не так злобно, а даже с неким пониманием. Выйдя и закрыв за собой дверь, Генри обратился к Джорджу: — Так… Во сколько закрывается галерея? — Уже должна была закрыться! Я сам недоумеваю. — с наигранным возмущением воскликнул приятель. — Я ведь редко здесь бываю и не знаю о том, что галерея работает до часа ночи. — До скольки?! — удивился Генри. — Мне кажется. что это слишком поздно для такого рода заведения. — Но ведь и открываются они поздно - в полдень! Посещают же их, в основном, после работы. Генри промолчал, из-за чего Джорджу пришлось самому спросить его о последующих встречах. Они решили обменяться номера телефонов и разошлись по домам. По дороге домой Генри упрекнул себя в том, что не проверил носки Эдварда. Дома же, молодого человека ждала серая пустота без единой краски, без единого образа и без эмоций. И уснул он с навязчивой идеей, безумной, но светлой. Эта идея могла поменять всю его жизнь, доставить проблем и, тем не менее, обеспечить всем необходимым — в том числе и радостью. Однако, принимая её, он сильно рисковал, но уже ничто не могло его остановить, ведь для себя он все решил. Решил уже выходя из галереи, может ещё в ней, а, скорее всего, когда только зашёл в неё. Хотя, он ещё идя по адресу уже знал, что стоит ждать чего-то такого. Наверное, он принял эту идею когда только взял бумажку, когда только подумал взять бумажку.