Неправильные и Отстающие

Как только они вошли в главный зал, Джордж сразу же ускорился и потянул за собой Генри, чтобы не тратить время. На это новоиспечённый художник-пародист не смог никак ответить, но был крайне возмущён. «Мне ведь, может, и картины интересно посмотреть. Знать же нужно, что я пародирую!» — хотел он сказать, но молчал. И они неслись сквозь зал без повода, пробегая сквозь группки посетителей. «Похоже, у меня входит в привычку бегать здесь.» -пронеслась в голове у Генри мысль и, будто услышав её, Джордж резко остановился. — Зачем мы бежим, в конце-концов? -спросил Джордж. — Ты сам побежал. — А, точно. — и пошёл помедленней. Генри же пустился за ним вслед. — Кому мы, собственно, рисунок покажем? — Как кому? Великим и ужасным Управляющим Данного Незаконного Заведения. Или — по-русски — Хозяевам. Можешь так называть, пока их нет рядом. — Уже забоялся, что мне придётся произносить ужасное и страшное «УДНЗ». А кто здесь Хозяева? — Замечательные люди. Больше было говорить не о чем. Заняв себя разговором, не сообщавшем нового, приятели добрались до конца зала. Всё это время в уголке была дверь! Её было сложно заметить издалека -она сливалась со стеной и только небольшая щель выдавала её. Джордж взялся за ручку и откатил дверь вправо. Отойдя в сторону, торжественно произнёс: — Добро пожаловать! Прошу, проходите скорее на выступление! Публика ждёт. — и театрально указал ладонью в открывшуюся тьму коридора. — Так, что за выступление? — Вы такой забывчивый, Мистер Артман, но — так уж и быть — я напомню. — вжившись в непонятную роль, говорил Джордж. — Вы опаздываете на презентацию важного проекта, который изменит жизни многих! Недопоняв смысла всей этой театральщины, Генри вошел в очередной коридор. Джордж зашёл следом и задвинул дверь. — А теперь узри магию! — воскликнул Джордж и хлопнул в ладоши. По очереди загорелись лампы, освещая середину коридора небольшими кружками тусклого белого света."Это, возможно, должно быть драматично» — подумал Генри. — Вау… технологично. — вяло произнёс он, устав от наигранности. Так-себе-Актёришко промолчал. Они быстро прошли по коридору. Он оказался небольшим. Джордж достал связку ключей и, по уже сложившемуся обычаю, открыл двери. Перед тем, как повернуть ключами и впустить красоту яркого кабинета, он произнёс: — Занимайте места согласно купленным билетам! Ослепнуть на мгновение Генри не смог, даже постаравшись. Эффекта, получившегося с первым посещением самого зала здесь и не добивались. Лучше сразу же рассматривать саму комнату. А рассматривать есть что. Первое, что бросается в глаза, было огромное фото тигра, лежащего в траве повернувшись к камере. Зверь смотрел спокойно, но высокомерно, понимая своё превосходство перед фотографом. Изображение висело высоко, там, где обычно начинается потолок. Слева был шкаф из тёмного дуба с закругляющимися формами ножек снизу и 'рожек' сверху. В нём было много бумаг, разноцветных папок и отдельная полка для книг. Как давно Генри их не видел! Справа же от фотографии была маленькая тумбочка с вазой белых роз. Войдя же, можно было увидеть ещё два изображения на оставшихся стенах: слева на фото была собака породы хаски где-то в горах, смотрящая глубиной своих бирюзовых глаз в душу, на другой лисица, шипящая на камеру. Картина сложилась: Горы, саванна и лес. Или тут другой смысл? Это неважно. Можно было описать ещё миниатюрный круглый столик в углу, кремовые стены или ещё один шкаф, уже полностью заполненный папками — уж слишком их много, видимо — но важную роль здесь играл только стол, тот кто за ним сидел и дверь под фотографией лисы, из которой в этот момент выходил мужчина, которого можно описать разве что как: важный человек; из-за его строгого серого смокинга на белую рубашку, брюк, и тёмных волос. Вернувшись к столу из красного дерева, чёрному креслу и тому, кто на нём восседал; можно заметить, что это была женщина лет тридцати: достаточно красивая, но на вид строгая. Сейчас она была спокойна, но что-то в её виде и последующей реакции на незваных гостей выдавало злое, опасное нутро. Возможно, такое впечатление складывалось также из-за тигра на фотографии прямо над женщиной, такого же спокойного сейчас, но готового убить в любой момент. Она сразу приосанилась и, заметив неизвестное лицо, сердито произнесла: — Это кто ещё? Кого ты привёл, Джордж? — Это, госпожа Миранда, наш новый, выдающийся художник, желающий нанести удар по самовлюблённым автора. Это — Генри Артман! — Торжественно проговорил Джордж и отошёл в сторонку, представляя Хозяевам своего нового знакомого. Директриса осмотрела Генри двумя резкими движениями глаз и не нашла в его простой белой футболке, голубых джинсах и манере стоять ничего необычного. И, только слегка заострив внимание на рыжих волосах, спокойно, но с некоторым раздражением и, даже, призрением; произнесла: — Ну и что он собирается делать? Горе-художников у нас достаточно. — и уткнулась в бумаги. — Ну что же вы, Матушка! — серьёзно произнёс Джордж, но было видно, что он еле сдерживал смех — особенно на слове «Матушка». — Я же не мог привести к вам плохого человека! Только взгляните. — и рисунок скользнул в руки Миранды. — Ну и что это за… — хотела возмутиться она, но самопровозглашенный артист шепнул ей пару слов и отношение к рисунку сразу поменялось. Джордж отмаршировал к художнику и встал рядом. На лице его была довольная ухмылка. Лицо Директрисы медленно преобразовывалось, пока у неё не появилась лёгкая улыбка. Тем временем, Человек в смокинге, безучастно стоявший всё это время у двери, подошёл к столу. Миранда передала ему бумажку со словами: «Алан, как думаешь насчёт этого?». Мужчина немного посмотрел с отвращением на это творчество, но всматриваясь повнимательней, он начал всё больше удивляться, пока не воскликнул: — А это неплохая идея! — Ну вот, можешь этим заняться. — и, повернувшись к художнику и актёру, — как же вы — извините, как вас там? — собираетесь «нанести удар»? Генри молчал и Джордж шепнул ему: 'Я свою роль отыграл и не хочу отдуваться за двоих'. Набрав побольше воздуха, Генри начал: — Мадам, позвольте мне… *** Они вышли с приятным чувством победы. Генри, хоть и был против, всё-таки смог убедить Директрису, удачно перехватив инициативу в этом выступлении. Как же приятно было складывать фразы и видеть одобрение, понимая при этом, насколько сложно его достичь. Только одно было до сих пор не ясно. Он решил обратиться к Джорджу, но друг начал первый. — А ты хорошо выступил, может тебе и в театр путь открыт? — Нет, там без связей никак. — Ну, связи у тебя уже есть. Снова отодвинулась дверь и они вошли в зал. «Как же Джордж себя выдал этими словами! Но зачем ему помогать мне?» — размышлял Генри. — Не беспокойся, на настоящей сцене я играю лучше. — добавил чуть позже Джордж, но Генри не поверил. Наконец, художник решился на главный вопрос. Точнее на один из главных, или, даже, один из почти главных. — Как так вышло, что они приняли мой рисунок за пародию, а не просто плохую работу. У них ведь глаз должен быть намётан в этом деле. — Мало кто решается связаться с искусством, это ведь незаконно. Ты ведь теперь преступник — знаешь? Тебе грозит как минимум промывка мозгов, а как максимум — пожизненное. — Да? — Генри немного испугался, но не ужаснулся так, как должен был. Ещё при первом посещении он понимал всю опасность того, во что он впутался. Весь ужас он уже отпустил и смирился со своей возможной участью, хоть и не считал её возможной. — Да, но не в этом суть. У тебя действительно есть скрытый талант, талант больший, чем у других. Он всячески прорывается через отдельные элементы картины. Увидев этот талант, человек уже не может верить во все твои ошибки и принимает их за нарочные. Этим ты и обманул нас и, надеюсь, обманешь остальных. Они уже поднимались по лестнице, когда Джордж закончил. Говорил он с паузами, но Генри смог проникнуться этой речью. Теперь он понимал всю ответственность, лежащую на его плечах. Одной ведь картиной не отделаться! Вот они зашли к Эдварду и он нехотя отдал пропуск, буркнув про фото. — Держи! — Джордж передал пропуск владельцу. Генри обрадовался приобретению. — Когда собираешься класть деньги на счёт? — позлорадствовал вахтёр. — Какие деньги? Тут платный проход? Ну так я это… Художник! — Да хоть сапожник. Мне как-то всё равно. — Ладно, пошли Генри — Вмешался Джордж. И расстроенный художник вышел вслед за приятелем. Они некоторое время постояли в неловком молчании. Генри не знал, что и сказать. — Тысячу. — произнёс Джордж — А? — Тысячу за одно посещение. Если группой, то дешевле. — Хорошо. Вот значит, как здесь принято. — Нужно же толстосумам как-нибудь расходы покрывать. Да и деньги теперь у тебя есть. — Каким толстосумам? — Которые всё здесь организовали. Или ты думал, что выставки просто так существуют? Нет, не просто так. Есть люди сверху, которые всем тайно управляют, чтобы за наш счёт зарабатывать. — То есть, нас в любой момент сдадут? — Ну как же? Им это просто не выгодно! — Воскликнул актёр и, посмотрев на часы, попрощался — Уже поздно, в такое время законопослушные граждане не ходят по улицам. За каждым углом вор, убийца, чиновник или гуманитарий. Мне пора. Встретимся завтра в три. — Хорошо, завтра в три. И разошлись по домам.