We'll meet again...

Проснулся Дазай только на следующее утро. А вот ему везло меньше в этом плане. Похмелье давало знать о себе, проявляясь во всей красе. Такое ощущение, будто ему на голову надели железное ведро и давай бить по нему молотком. Ещё и телефон где-то под ухом трещит. Черт, ещё немного и его вырвет. Почему Сигма вчера не остановил его, когда он решил, что смешать водку, вино и пиво будет охренеть какой классной идеей? Ах да, точно. Если бы тот был рядом, то не позволил ему так напиться. Прежде чем он опять провалился в мысли о том, что в очередной раз потерял близкого человека, снова послышалась противная трель телефона. Зачем он вообще звук включил? Лёжа на спине, он едва приподнял левую руку, пытаясь нашарить мобильник, чтобы наконец отключить. Разговаривать с кем-то последнее чего он хотел. Однако вместо искомого предмета под рукой нашлось кое-что совсем неожиданное. Вернее, кое-кто. Неужели он всё ещё спит? Да нет, вряд-ли во сне похмелье мучило бы его так же сильно. Осаму медленно повернул голову в сторону, словно мог увидеть что-то такое, чего видеть не стоит. Ну, в юношестве знаете, случались такие случаи, когда он после такой же весёлой пьяной ночки просыпался с какой-нибудь барышней. Барышня зачастую была обнажена. Хах, ну нет не мог же он кого-то подцепить и притащить в отель? Он сейчас практически ничего не помнит, но он точно, точно не стал бы с кем-то спать особенно после... После того как единственный, кого он хотел бы видеть рядом исчез у него на глазах. А он ведь обещал. Обещал ему, что не позволит Николаю и пальцем его тронуть. И что в итоге? В итоге Сигма сейчас спит с ним бок о бок, пока рука Дазая лежит у него на груди! Стоп что? Перевернувшись на левый бок, игнорируя тупую боль в перетянутых бинтами предплечьях, Осаму не мог поверить своим глазам. Быть того не может. Возможно, он просто сошел с ума и теперь у него галлюцинации. Иначе как объяснить то, что напротив него лежал живой, здоровый, прям как настоящий Сигма? Вот и он не знает. Проведя ладонью по мягкой, тёплой щеке, Дазай придвинулся чуть ближе. Телефон перестал трещать только сейчас. Ну и поделом им, сочтут нужным – перезвонят. – Даже во сне твоя кожа такая нежная. От тебя пахнет моющим средством, свежей травой и едва уловим запахом спирта. Почему не сиренью? Как бы я хотел наяву ощутить мягкость твоих волос, взглянуть в твои глаза, услышать твой голос, даже если это будут занудные нравоучения. Что я могу сделать, чтобы ты был со мной по-настоящему? – Осаму повёл ладонью ниже, по шее, поправляя слегка помявшийся воротник рубашки, по едва выпирающим ключицам, по груди, рёбрам, животу... – Можешь перестать пить? Серьёзно, от тебя несёт за километр. И дай поспать спокойно, я так устал, пока убирал весь тот разгром, что ты тут устроил, – Сигма поморщился и перевернулся на другой бок, прижимаясь щекой к подушке. Ещё чуть-чуть и он провалился бы в сон. Да только кто ему даст поспать? Дазай тут же поднялся на кровати, присаживаясь рядом с ним. Он положил ладонь на его плечо, потом на лопатку, на поясницу, ощупывая двумя руками. – Настоящий... – Тяжело вздохнув, Сигма открыл глаза, переворачиваясь на спину. Глядя на Дазая, что висел у него над душой, разглядывая так, будто впервые видит, он боролся с желанием стукнуть его чем-нибудь. Имеет право. – Настоящий-настоящий, каким ещё мне быть? Серьёзно, прекращай, так и до психиатрической лечебницы недалеко, – Сигма приложил ладонь ко рту, зевая. Нужно ограничить Осаму с алкоголем, с этими его грибами. По возвращении домой обязательно попросит Кенджи, чтобы помог вырвать всю эту галлюциногенную дрянь. Дазай наклонился к нему ещё ближе, обхватил ладонями лицо и ткнулся губами куда-то в щеку. Потом в уголок губ. Затем в нос, оставляя поцелуи везде, где можно. Он был так энергичен, словно щенок, который соскучился по хозяину и сейчас вылизывает ему лицо, удивив впервые за долгое время. Сигма лишь зажмурился и плотно сжал губы, пытаясь увернуться. – Осаму! Тьфу! Осаму, фу нельзя! Ну иди хотя бы жвачку зажуй, твою налево, – Сигма тоже поднялся на кровати немного отодвигаясь. Дазай отлип от его лица, но продолжал сидеть с таким видом, что будь у него хвост за спиной, он вилял бы им из стороны в сторону. Вытащив из-под подушки телефон, Сигма хотел было проверить время, но заметил, что тот принадлежит не ему. По крайней мере он точно не поставил бы на обои свою фотографию, где он сидит полусонный за столом, с неаккуратным пучком на голове так ещё и в пижаме. – И этот человек говорил мне что-то о приличиях? Много у тебя ещё подобного? Чего ты в такую рань встал? Выпил бы лекарства и дальше лёг спать, – Сигма потянулся, опять зевая. Что-то он проголодался. А ещё он не переоделся перед тем, как ложиться. Хотя тогда он не планировал надолго засыпать, так что на сей раз можно простить. Осаму забрал свой телефон, игнорируя четыре пропущенных от Куникиды, два от Ацуши и один с неизвестного номера. Время полдесятого утра. – Да нет, что ты, всего пара... – Сотен. Повернувшись к стоявшей за спиной тумбочке, он увидел лекарства, про которые ему говорили. На таблетках лежал небольшой клочок бумаги со словами «съешь меня», а под стаканом воды лежала такая же бумажка с надписью «выпей меня». Кому-то нужно смотреть по-меньше сказок. Сигма жалел, что не приклеил себе на лоб бумажку с подписью «не буди меня». – И вообще, о каких таблетках и фотографиях может идти речь, когда единственное, что меня волнует сейчас – это ты. Я точно помню, что ложился спать один, – Он помнит, как ушёл из тюрьмы, сразу же, как только Сигма исчез. Тот начальник, провожая его, обещал, что они обязательно поймают преступника, обязательно спасут заложника. Да только результатов их деятельности что-то не видно. Ещё он помнит разговор с Фукуи, а вот после разговора всё размыто. – Правда что-ли? Похоже наши воспоминания сильно разнятся. Когда я пришёл, тут стоял ужасный беспорядок, а ты... Ты снова руки себе изрезал. Ради чего, спрашивается, – Сигма пошарил по карманам, вытаскивая ключи и телефон. Если он правильно помнит, то во время обыска он сдавал их на хранение, но похоже Николай и туда успел залезть. Фокусник несчастный. Дазай проглотил таблетки, запил их водой и поставил стакан обратно. Теперь понятно, почему у него так болят предплечья. – Где Фукуи-сан и Томико? – Они не приходили со вчерашнего дня и чемодан в их комнате отсутствовал. Не могли же они просто взять и испарится? Хотя если вспомнить, что тут устроил Осаму, то на их месте, Сигма тоже пожелал бы уйти куда-нибудь подальше. – Вроде бы я попросил того мужчину отвести их в другую гостиницу... Что? Не смотри на меня так. Если ты заметил, то у меня были другие, ммм, планы, – Да, похоже он начинает вспоминать чуть больше. Вернувшись сюда, он попросил Эцуко уехать в другую гостиницу. Набрал того гида, посадил их в машину, потом вернулся в номер и... Дальше воспоминания обрываются, как старая плёнка видеокассеты. – Ага, напиться и вскрыться. Замечательный план, надёжный как швейцарские часы. А если бы ты умер? – Сигма не глуп и всё понимал, но принимать не хотел. Да и выражение лица Дазая всем своим видом показывало то, что на это и был расчёт. Ладно, об этом они поговорят потом. – Что за мужчина? Ты же сам пообещал, что с ними всё будет в порядке. Мы взяли за них ответственность. Отсылать их черт знает куда – ужасно безответственно, – Тебе я тоже обещал и что из этого вышло? Не знаю, что за картинку ты там себе нарисовал, но не забывай, что я обычный человек! Не могу я нести за всё ответственность, мы не в какой-нибудь сказке, а я здесь не главный герой, которому всё даётся по щелчку пальцев, – Осаму положил руки на его плечи, надавливая. Для кого-то эти слова прозвучали бы, как самая глупая шутка. Сигма не собирался перебивать, претерпевая некоторый дискомфорт. Правда если он свалится с кровати, а Дазай похоже именно этого и добивался, то он в свою очередь добьётся того, что этот идиот несколько дней с неё встать не сможет, сохраняя при этом необходимый в период болезни постельный режим! – Я не просил этой ответственности. Я не должен постоянно всех спасать. Вчера, за одну секунду, для меня буквально рухнул весь мир. У меня отняли последнее, чем я по-настоящему дорожил. Почему в тот момент я должен был думать о людях, которых знаю всего-ничего? – И даже так он в первую очередь подумал о них. Не хотел, чтобы они стали свидетелями того ужаса, что он здесь устроил. Вряд ли кто-то из них был бы в восторге, обнаружив его труп в результате самоубийства. – Но меня ты тоже знал всего-ничего и при этом пообещал, что я выберусь живым. Чем тот случай отличается от этого? К тому же сейчас я с тобой и со мной всё в порядке, – Сигма старался сохранять спокойствие. Пока хоть кто-то способен трезво мыслить, есть надежда на то, что всё закончится хорошо. Хотя бы нормально. Осаму опрокинул его, вдавливая в кровать. Он точно не в себе. Либо всё ещё не верил в происходящее, либо на него ещё не подействовали лекарства. – Вот и позволь мне узнать, почему ты здесь? Как ты сбежал от Гоголя? Что вообще произошло? – Мы с ним поговорили, он отпустил меня. И тебе советую отпустить. Ты стремишься исполнять обещанное, вот и я своё слово сдержу – прострелю тебе колено, – Похоже предупреждение подействовало. Дазай убрал от него руки и отодвинулся, позволяя сесть прямо. – У тебя нет сейчас никакого пистолета. Немного нечестно с твоей стороны разбрасываться пустыми угрозами. К тому же ты не будешь стрелять в меня, – Забавно. Не верил его словам, но всё равно послушался. Сигма поднялся с кровати и подошёл к шкафу. Надо будет остальные вещи постирать, а то он там и в траве валялся и к машине грязной прижимался. О и ещё постельное следует поменять. Но перед этим стоит и самому принять ванную. – Ты так думаешь? А хочешь проверить? – Распахнув дверцу шкафа, Сигма взял с полки оружие. Пистолет так удобно и правильно лежал в его ладони, словно он родился с ним в руках. Но нет, при рождении он имел при себе только бесполезный билет. Сняв с предохранителя, он направил ствол в сторону Осаму. Его накрыло такой сильной волной дежавю, ведь тогда он точно так же держал под прицелом Достоевского. Внимательно наблюдающий за ним Дазай лишь усмехнулся, поднимаясь следом. Он наклонил голову влево, вправо, разминая шею и подошёл ближе. – Ну ты прям напугал. Я же рассказывал тебе, сколько раз меня пытались убить. Хочешь войти в этот длинный список? – Осаму аккуратно перехватил его руку, направляя дуло пистолета себе в лоб. Он тоже испытал дежавю. Ничего не меняется. Один в кого-то стреляет, другой ловит телом пули. Сигма стоял перед ним прямо как Чуя в тот день. Только вот разница между ними была колоссальный. Если умереть от руки одного, он счёл бы отвратительным унижением, то от руки другого он умирал бы с удовольствием. Раз уж отдавать жизнь, то только тому, кто придал ей смысл. – Я стану последним в этом списке, – Сигма даже не дрогнул. Набрав в легкие побольше воздуха, он задержал дыхание и надавил на спусковой крючок, не отрывая взгляда от Дазая. Послышался щелчок. Поднеся пистолет к лицу, он выдохнул на дуло и улыбнулся. Подойдя к нему, Сигма присел на корточки. Ловко перевернув оружие, он ткнул рукоятью в мягкую щеку. Тот, свалившись на пол, закатил глаза и вывалил язык изо рта. Не в силах сдержаться, оба рассмеялись в один голос. Сигма свободной рукой прикрыл лоб, глядя на Осаму, что в свою очередь смотрел на него. – О не-ет. Ты меня убил. Ну что, я похож на труп? – Он по-прежнему лежал на полу, изредка моргая. Сейчас у него очень сильно болело ушибленное плечо. Нужно было несколько раз подумать, прежде чем вот так падать на пол. Главное, что головой не сильно ударился. – Для трупа ты какой-то слишком живой. Вот же ж, у тебя опять порезы открылись. Необходимо сменить бинты. Давай поднимайся, тебе, больному, нельзя на полу долго валяться, – Сигма спрятал оружие за пояс брюк и помог ему встать на ноги. Усадив его на кровать, он залез в сумку, доставая оттуда ещё две пачки бинтов и небольшую бутылочку. Сигма сел перед ним раскладывая на полу всё необходимое. – Знаешь, если ты каждый раз будешь стоять предо мной на коленях, я не против истязать себя снова и снова, – Дазай завёл руку в светлые волосы, перебирая их, накручивая, перекидывая туда-сюда, пока Сигма разматывал бинты на его правом предплечье. Проигнорировав неприличный подтекст фразы, он взял с кровати всё то же несчастное полотенце, облив его с краю жидкостью из бутылки. Именно для такого случая он сохранил немного водки. – Ооо, какой знакомый запах. А можно мне глоточек сделать? – Осаму потянулся к бутылке, но её уже успели переставить в другое место подальше. Сигма бережно вытер полотенцем проступившие капли крови, а после провёл по ранам той стороной, которую смочил спиртом. – Если ты будешь постоянно резаться, то мне придётся много времени тратить на твои перевязки. Если я буду тратить много времени на твои перевязки, то я буду уставать. Если я буду уставать, то я буду плохо справляться со своей работой. А если я буду плохо справляться с работой, то... – Ладно-ладно, я понял. Прости, я идиот, который создаёт тебе слишком много проблем. Доволен? – Дазай зашипел, чувствуя неприятное покалывание. Боль он как раньше не любил, так и сейчас не жалует. Но придётся потерпеть, пока Сигма не начал дразнить его тем, что он ведёт себя как ребёнок. – Рад, что ты сам это понял. Ах да, водку я оставил исключительно в медицинских целях. Давай не будем попросту еë растрачивать, – Замотав правую руку, он провёл ту же самую процедуру с левой и свернул старые испорченные бинты, чтобы потом выбросить. Закончив со своей работой, Сигма удобнее устроился на полу и открыв бутылку со спиртным, сделал несколько глотков. Ну и дрянь. – А... – Заткнись. Я просто успокаиваю нервы. Это тоже в медицинских целях, – Закрутив крышку, он закинул ту обратно в сумку. Осаму взглянул на свои перебинтованные предплечья и испачканные рукава рубашки. Сегодня он опять наговорил много чего лишнего. Хотя... Может быть оно и не лишнее. Он не тот, кто будет так открыто говорить о своих слабостях и уязвимых местах. Не понаслышке знает, что кто-то может использовать это против него самого. Да и сам в прошлом нередко такое проворачивал. Но сейчас рядом тот, кому он может открыться и полностью довериться. Давно должен был это сделать. – Давай приведём себя в порядок и съездим к Фукуи-сан. Надеюсь, Виктор не забыл в какую гостиницу их отвёз, – Сигма встал с пола и пересел на кровать. Взяв в руки свой телефон, он заметил, что у него тоже несколько пропущенных звонков. Похоже случилось что-то серьёзное. – Кхм-кхм, извиняюсь за то, что прерываю. Я так понимаю нас вообще не должно здесь быть, но, если хотите знать – у нас всё хорошо, – В дверном проёме показалась женщина. Она выглядела сконфуженно, чувствуя себя виноватой за то, что прервала, помешала и не ушла сразу же, как только убедилась, что здесь всё в порядке. – Ооо, ну мы безусловно рады, что у вас всё хорошо, но... Как долго вы там стоите? – Дазай быстро попрятал все бинты в сумку стараясь сделать привычно беззаботный вид. Ох, как не вовремя.. Пропущенные звонки отошли на второй план. Сигма отложил телефон, тоже стараясь понять, что к чему. Задаваться вопросом, как Эцуко попала сюда, было глупо. Спокойно можно взять ключи у администратора. Для таких номеров специально делают несколько дубликатов. – С той самой поры, как Сигма застрелил дядю Дазая! – Из-за спины Фукуи выскочила маленькая Томико, у которой на голове сидел белый цилиндр, то и дело падающий на глаза. Сама Эцуко ещё больше смутилась. Хотя чего это она, наверное, хуже всего себя сейчас чувствовали Сигма и Осаму. Вряд ли им нужны были свидетели. – Она тоже волновалась, поэтому я взяла её с собой. Ты выглядел вчера таким подавленным, вернулся один, не отвечал на вопросы. Сегодня я хотела лишь проведать тебя, думала, если спишь, то просто уйду. А вы тут... Даа, неловко получилось. Пойду заварю чаю, – Фукуи увела за собой дочь, которая уже начала проводить допрос, задавая нелегкие вопросы. Переглянувшись, двое поднялись с кровати, направляясь на кухню. Ситуация, мягко говоря, не очень. Складывалось ощущение, что они два подростка с бушующими гормонами, которых спалила мать в самый неподходящий момент. Им придётся долго объяснять, что это был за театр двух недо-актеров. – Подожди, это была шляпа Гоголя? – Ага, она самая.

***

– ... Если вкратце, то да, так оно всё и было. Потом я прибежал сюда, а этот повёл себя как самый "адекватный, рассудительный и здравомыслящий человек". Пришлось за ним убирать. А на следующее утро мы немного поругались и в итоге случилось то, что вы увидели, – Сигма опустил руки, которыми показывал кавычки и сделал несколько глотков чая. В этот раз они откопали на полке пачку с каким-то ягодным. Слушающие его рассказ Фукуи, Томико и Дазай, прибывали в некотором потрясении. Особенно последний, будто шокирован больше всех. Девочка сняла со своей головы шляпу и вернула её законному распорядителю, в своё оправдание утверждая, что та валялась на полу в прихожей. Сигма бережно отряхнул её, поправил цветочек под лентой и надел на себя, предаваясь некоторым воспоминаниям. Не все из них были приятными, но он уже привык жить по принципам: «не всё так плохо» и «могло быть хуже». – О нет, у меня будет ещё один напарник в дурацкой шляпе. Ты точно не связывался с этим болотным рыжиком? – Дазай, хватит позорится, рыжики на болотах не растут, – Ну вот, теперь смеялись все, кроме Осаму. Похоже после исчезновения Николая он окончательно взял на себя роль шута. Впрочем, ничего нового. Вновь зазвонил телефон. На этот раз Сигма поднял трубку, выходя с кухни в прихожую, чтобы не затыкать других и спокойно поговорить. – Ало? Ацуши? Прости, что так поздно ответил, мы тут... – Однако его бесцеремонно перебили. Нет, Накаджима очень редко так делал, а вот Куникида, по всей видимости забравший чужой телефон, подобным грешил часто. – Неужели! И сотни лет не прошло. Послушай, Сигма, работая в паре с Дазаем, ты должен уравновешивать градус безделья, а не повышать его! У нас нет ни секунды на пустую болтовню, собирайте вещички и мотайте оттуда, где бы вы там не находитесь. Бегом! – Послышались гудки. Всё что понял Сигма из этого разговора это то, что он ничего не понял. И то, что Доппо ужасно зол. А это значит, что у них большие проблемы. Вернувшись на кухню, он заметил, что там всё куда тише и спокойнее. Это к лучшему, не нужно раньше времени разводить панику. – ...Не бывает людей, способных решить все проблемы мира. У всех есть какие-то недостатки, уязвимые точки и слабости. Но по-настоящему силён только тот, кто принимает себя и способен превратить свои слабые стороны в сильные. Да, иногда это бывает сложно, но всегда можно хотя бы попытаться. Проявление эмоций, страх чего-то ужасного, страх за своих близких это не есть слабость. Это всё естественно. Ты говорил мне ранее, что я сильный человек. Вот и я скажу тебе тоже самое. Ты сильный, Дазай, и то, что ты боишься ошибиться, боишься что-то потерять слабым тебя совсем не делает. Это делает тебя человеком, – Фукуи протянула к нему руку, так же погладив по голове, как это делала ранее с Сигмой. Осаму подобные нежности не любил (с Сигмой это другое!). Сколько он себя помнит, у него никогда не было человека, что позаботился бы о нём таким образом. Нет, конечно у него был Мори, который как-то так и сяк пытался играть роль его отца. Был Одасаку, который спас его и не единожды, всячески заботился о нём. Которого он так и не успел поблагодарить. Но вот матери у него не было. Ведь обычно она заводит со своим ребёнком подобные разговоры, объясняя, что такое хорошо, а что такое плохо. Поэтому сейчас он слушает мнение этой женщины, что была так добра к нему, как свою собственную мать, которой будто никогда и не существовало. – Спасибо, думаю вы абсолютно правы. Просто я иногда забываю об этом... – Ну что ты. Долг каждой матери вывести на свет ребёнка, заплутавшего во тьме. Но насколько я знаю, ты уже нашёл своё светило. Вряд ли оно позволит тебе оступиться, – Она перевела взгляд на Сигму, что вновь занял своё место за столом и прикрыла глаза, отпивая немного из своей чашки. Дазай тоже посмотрел на него, сразу замечая, что он чем-то встревожен. Возможно других он и мог провести, прикрываясь маской спокойствия, до последнего делая вид, что всё хорошо, но с Осаму такое не прокатывало. И под его пристальным взглядом Сигма раскалывался как орешек. – Вы ведь остановились в другом отеле, Фукуи-сан? Может поедем туда? – Стараясь сделать непринужденный вид, он отложил телефон. Повисла тишина. Все трое понимали, а Томико разве что могла догадываться, что им надо поспешить. Но каждый решил сделать вид, что у них действительно обычный отпуск, никто никого не разыскивает. – Это замечательная идея. Там как раз и здание поновее будет, и номера комфортнее. Думаю, вы будете только рады, снять себе отдельную комнату, – Диалог пропитан фальшивым спокойствием. Для кого они старались? Для Томико, чтобы не пугать? Или для самих себя, чтобы меньше беспокоится? Вероятнее второй вариант. Они сейчас в таком положении, из которого выбраться не так уж легко. Старые добрые народные методы тут не помогут. – Ну и чего мы сидим? Поехали быстрее, надеюсь и кровати там будут помягче чем здесь.