✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧
Проходя по коридорам палаты, Драко действительно думал об этом. Он всегда думал об этом. Рассказала ли Грейнджер Долгопупсу что-нибудь о том, что произошло между ними? Он не был уверен в том, как следует продолжить их знакомство… Дружбой? Хотя могло ли вообще то, что происходило между ними — чем бы это ни было — когда-либо стать дружбой? Он поймал себя на мысли, что был бы не против такого поворота событий. Однако на данный момент Драко довольствовался тем, что мог получить. Даже если находиться рядом с ней было пыткой. Поскольку с недавних пор Грейнджер была повсюду, именно её звонкий голос, кричащий его имя, вырвал Драко из раздумий. Он обернулся как раз в тот момент, когда она на полном ходу врезалась в его грудь. — Легилименция! — воскликнула Грейнджер. Она выглядела так, будто не спала все эти несколько дней с их последней встречи. Её волосы были небрежно заколоты на макушке, её одежда превратилась в измятый беспорядок. Но её глаза… Её глаза горели диким блеском. Тем блеском, которого он не видел с того самого дня, когда она врезала ему в лицо на третьем курсе, — с того дня, когда она очаровала и покорила его. Драко обхватил её плечи, восстанавливая равновесие. Её кожа под его пальцами была такой раскалённой, что, казалось, вся её магия вот-вот вырвется на поверхность и сожжёт его. — Пардон? — Легилименция, Малфой! — она неистово потрясла дневником Серафины Рэдфорд перед его носом. — Боги, не могу поверить, что упустила это раньше. Все Рэдфорды были опытными Окклюментами и Легилиментами. Это именно то, что нам нужно для лечения моей матери! Кто-нибудь должен провести сеанс легилименции и разблокировать её воспоминания обо мне. Лицо Драко побледнело. После войны он поклялся, что больше никогда не прибегнет к использованию своей способности. Он схватил Грейнджер за руку и стремительным шагом потащил её в ближайшую комнату, к счастью, совершенно пустую. — Ты знаешь каких-нибудь легилиментов? — спросил он приглушённым голосом. Не говори «тебя». Она отрицательно покачала головой, и его охватило облегчение. — Снегг пытался научить Гарри окклюменции, но я никогда не слышала, чтобы он давал ему уроки легилименции. Я уверена, что в Министерстве есть список зарегистрированных легилиментов. — Ты не можешь попросить первого встречного провести сеанс легилименции на твоей матери, Грейнджер. Это невероятно опасная магия, а её состояние очень хрупкое. Возбуждённая энергия Грейнджер дрогнула. — Кингсли опасался вовлечения министерских стирателей памяти в дело моей матери. Он считает, что они заставят меня предстать перед Визенгамотом за то, что я сделала. Не думаю, что они так просто отдадут нам этот список. — Она начала мерить шагами комнату в своей обычной манере. — Большинство — если не всех — зарегистрированных легилиментов убили на войне. Волан-де-Морт видел в них серьёзную угрозу. — Драко выдохнул, неуверенный в том, почему он почувствовал необходимость в разглашении этой информации. — Но попробовать стоит, не так ли? — Она снова прикусила свою проклятую нижнюю губу. Как Драко мог смотреть в её большие стеклянные глаза и ответить «нет»? — Полагаю, попросить Кингсли о небольшой услуге не повредит. — Улыбка Грейнджер расширилась от его слов, и ведьма начала подскакивать на носочках. Тон Драко сделался крайне серьёзным: — Но дальше просьбы об одолжении дело на зайдёт. Никто не прикоснётся к Джин без ясно выраженного согласия с моей стороны и моего непосредственного присутствия. Грейнджер взволнованно взвизгнула и встряхнула его. — Мы так близко, что я даже могу ощутить это! Мне нужно написать Кингсу. Увидимся на дне рождения! — Гермиона радостно выпорхнула из комнаты, и порыв ветра от её волос отправил в Драко волну её чистого аромата грейпфрута, но унёс с собой всю её позитивную энергию. Над головой Драко сгустились тучи. Он знал, что список ни к чему её не приведёт. Он бы не позволил кому угодно проводить на Джин сеанс легилименции. Даже несмотря на то, что он мог сделать это сам, и он хотел это сделать, это было той границей, которую он бы не пересёк ради неё.✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧
Двадцать шестое августа 2006 года определённо было лучшим днём жизни Драко на данный момент. Не то чтобы у него было много хороших дней, чтобы сравнивать. Он очень нервничал при мысли, что однажды ему придётся иметь детей. Его собственный отец так впечатляюще провалился в исполнении своих родительских обязанностей, что Драко кожей ощущал, что тоже неизбежно подведёт своего сына. И всё же, когда он впервые увидел Скорпиуса, этот страх смыло прочь, а на его месте расцвело новое чувство — печаль. Как мог родитель подвергнуть своего ребёнка тем ужасам, с которыми пришлось столкнуться ему? Единственное, о чём Драко мог думать, впервые глядя на своего сына, было защитить, защитить, защитить. В детстве Драко был лишён защиты, даже несмотря на всю серьёзность намерений его матери обеспечить его безопасность. Драко до сих пор видел, как вина за принятые решения преследовала её. Скорбь пробиралась в её глаза, когда она слишком долго изучала его, сидя напротив за ужином; много ночей подряд он слышал, как она рыдала в одиночестве своей комнаты. Она извинялась много раз — слишком много раз. Драко простил её, в некотором роде. Он никогда не признается в этом, но иногда он всё ещё обижался на неё. Она могла бы быть сильнее, смелее, хитрее; но ведь и Драко тоже мог бы. Настоящим злодеем в их истории был отец Драко. Заключённый в Азкабан сразу же после войны, он никогда не писал — и никогда не приходил на встречи. Драко никогда не получал от него извинений и не искал их сам. Физически, в его жизни больше не существовало Люциуса Малфоя. С другой стороны, мысленно Драко был измучен словами отца. Ты неудачник. Ты слабак. Ты слишком мягок. Ты весь в свою мать. Из-за тебя нас всех убьют. Драко тряхнул головой, выбрасывая мрачные мысли из головы, и склонил голову, восхищаясь своим идеальным сыном, свернувшимся калачиком в кровати возле него. Драко совершил много ошибок за время своего отцовства, но он знал, что Скорпиус никогда не усомнится в том, что он любим и в безопасности. Он мягко поцеловал Скорпиуса в лоб, чтобы разбудить его. Сейчас было практически одиннадцать утра, и ему было позволено поваляться в кровати подольше. Нарцисса всегда с особой строгостью относилась к распорядку дня и каждый день поднимала Скорпиуса в семь. Малыш медленно потянулся и моргнул, распахивая голубые глаза. Глаза его матери. — С днём рождения, Скорп, — прошептал Драко. — С днём рождения, папочка, — зевая ответил Скорпиус. Драко рассмеялся. — Сегодня не мой день рождения. Сегодня только твой день. Что мы будем делать? Скорпиус подскочил на кровати, садясь прямо, и вскинул руки: — Квиддич! — Конечно же, мы поиграем в квиддич, но только после того, как соберутся гости. Чем ты хочешь заняться до этого? — Хм, — Скорпиус задумчиво постучал по подбородку — где он этому научился? Этот жест был восхитительно взрослым в его исполнении. — Пикник у ручья! — Это можно устроить, — Драко подхватил сына на руки, вытаскивая из постели. — Давай-ка найдём бабушку и Вимси, возможно, они присоединятся к нам. Глаза Вимси наполнились слезами, когда они попросили её составить им компанию на пикнике. День был жарким, но они оставались в прохладе, сидя под сенью раскидистых деревьев у ручья. Скорпиус стоял по колено в воде, собирая камушки и бурьян, растущий на берегу, пока Вимси и Драко наслаждались сыром и вяленым мясом. Нарцисса стояла позади и, по-видимому, украшала поместье к празднику. По какой-то причине то, что Скорпиусу исполнялось шесть, казалось всем им грандиозным событием. Мать Драко, готовясь ко дню рождения внука, провела все положенные случаю ритуалы светского общества, а сам Малфой-старший чувствовал сладкую горечь, наблюдая за этим. Спустя некоторое время после того, как Вимси покинула их, чтобы приготовить обед, Драко и Скорпиус направились к поместью. Глаза Скорпиуса наполнились удивлением при виде столовой. Под зачарованным потолком туда-сюда со свистом носились маленькие фигурки, разыгрывающие напряжённый матч по квиддичу. Остальное оставшееся незанятым пространство наполняли растяжки, шары и бесконечно падающее конфетти. Стул во главе стола был украшен несметным количеством кисточек, а на столе перед ним расположился чёрный шлем для квиддича из драконьей кожи. Блестящая вышивка на затылке гласила: «Малфой». Этот шлем был первым из множества подарков для квиддича, которые Скорпиус получит. Малыш подбежал к шлему и без раздумий надел, лихо защёлкнув ремешок под подбородком. Засмотревшись на своего сына, Драко не заметил Грейнджер, которая стояла возле стола с подарками вместе с его матерью. В руках она неловко держала свёрток из разноцветной бумаги и крапчатый чёрно-белый мяч. — Ты рано, Грейнджер, — Драко кивнул ей в приветствии, стараясь унять бешеный ритм сердцебиения. Скорпиус подбежал к ней и указал на мяч. — Привет! Это мне? — Скорпиус, милый, где твои манеры? — спросила Нарцисса с оттенком смущения на её обычно невозмутимом лице. — Извини! Это мне, пожалуйста? — исправился Скорпиус. Грейнджер рассмеялась. — Конечно же, это для тебя. Это футбольный мяч! С днём рождения! — Тот, который пинают? — Он самый, — она протянула ему мяч. — Спасибо! — Скорпиус растянул губы в широкой зубастой улыбке и повернулся к Драко. — Папочка, я хочу сегодня поиграть в футбол. — В футбол вместо квиддича? В день твоего рождения, Скорп? — удивился Блейз, входя в комнату под руку с Дафной. Он нёс свёрток, в котором, без сомнений, была новая метла. Дафна подхватила Скорпиуса на руки и начала покрывать его лицо поцелуями. Его беззаботный смех был музыкой для ушей Драко. Следом за семейством Забини в зале появились Пэнси и Луна. — Драко, дорогой, ты продержишься сегодня без квиддича? Стоит ли нам вызвать целителя? Ох, подожди, полагаю, в этом нет нужды. — Ха-ха. Скорпиус может играть во всё, что захочет. С моей стороны нет никаких ожиданий. — Произнести эти слова было трудно. Тео возник буквально из ниоткуда и начал скандировать «Фут-бол! Фут-бол!». Скорпиус присоединился к нему и бодро промаршировал вон из зала, размахивая над головой футбольным мячом. Остальная группа весело захлопала в ладоши и последовала за ними, в то время как Драко подошёл к Гермионе. — Ты пытаешься настроить моего сына против меня? — спросил он её полушутя. Она в замешательстве посмотрела на него. — Играть в квиддич в наши дни рождения — это традиция. — Мы оба видели, к чему традиции привели твою семью в прошлом. Лучше попробовать что-то новое, ты не считаешь? — Грейнджер утешающе похлопала его по груди, после чего вприпрыжку побежала догонять остальную группу. — Туше, Грейнджер. Когда они добрались до поля, Грейнджер оказалась в окружении возбуждённых волшебников. Небрежным движением собрав волосы на макушке и с горем пополам зафиксировав их с помощью палочки, она дико размахивала руками, посвящая всех в правила Футбола. Властная ведьма. — Теперь, когда мы разобрались с основами, давайте разделимся на команды. Нужно два капитана, каждый из которых по очереди будет выбирать игроков в свою команду. Скорпиус? Малфой? — Кого ты выберешь первым, Скорпиус? — спросил Драко своего сына. — Ми! — Ну разумеется. Команды были укомплектованы. Грейнджер, Скорпиус и Блейз против Драко, Дафны и Тео. Пэнси и Нарцисса наколдовали стулья и грелись на солнце. Полумна решила быть судьёй. Драко уже приготовился играючи расправиться с командой Грейнджер. Разве мог футбол быть таким уж трудным? Футбол был трудным. Квиддич и близко не требовал такой выносливости, а длинные конечности Драко казались скорее помехой, чем чем-то действительно полезным. Грейнджер носилась по полю со скоростью молнии, а Скорпиус без каких-либо усилий передвигался вместе с ней. Под конец игры Скорпиус забил великолепно выполненный гол в ворота Тео. Сердце Драко пело от гордости, когда он подбежал к нему, чтобы поздравить, но Грейнджер опередила его. Она оторвала Скорпиуса от земли и начала кружить с ним вокруг Драко, оба громко смеялись и поздравляли друг друга с победой. Скорпиус даже показал Драко язык. Эти двое оказались опасной парочкой.✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧
После того, как все освежились и насладились восхитительным обедом (а взрослые — множеством коктейлей), Тео преисполнился смелости и с помощью импровизированной катапульты из чайной ложки и пальцев запустил немного глазури в Скорпиуса. Снаряд приземлился прямо на нос Малфоя-младшего. Все друзья Драко разразились заливистым смехом, даже его мать не смогла скрыть улыбки. Скорпиус, в свою очередь, швырнул в Тео большим куском праздничного торта. Торт со свистом пронёсся мимо Тео и нашёл свою цель в волосах Грейнджер. — А вот, наконец, и закуска для тварей, которые наверняка там поселились, — весело сказал ей Драко. Она сузила глаза, сверля его взглядом, и медленно подняла в воздух вилку. — Нет, — предупредил Драко. — Нет? — поддразнила Грейнджер, поднимая бровь. Драко с еле слышным скрипом отодвинул свой стул, готовый уворачиваться. — Грейнджер… Массивный кусок клубничного торта шлёпнулся на голову Драко. Затем, прочертив размашистый след клубничного джема по всему лицу Малфоя, торт обрушился вниз на его совершенно новые брюки. В зале воцарилась мёртвая тишина. Губы Пэнси изогнулись в злобной ухмылке, а Тео держал рот плотно закрытым, подавляя рвущийся наружу смех. Усмешка Грейнджер могла бы составить здоровую конкуренцию любой из его собственных, а в её глазах снова плескался тот дикий блеск. Драко сорвался со своего стула и спринтерским темпом обошёл стол, зачерпнув по пути полные ладони торта с тарелки Блейза. — Я собирался съесть это, — возмутился друг. Грейнджер вскочила со своего стула так же быстро, но недостаточно — вдали от футбольного поля длинные ноги Драко давали ему значительное преимущество. Он поймал Грейнджер за талию и приподнял её. Она пронзительно визжала, колотя его по рукам, когда он со злорадным удовлетворением размазывал торт по её лицу. Зал наполнился какофонией смеха, звона столового серебра и возгласов, когда куски торта полетели во всех направлениях. Мама Драко была просто в панике. Она держала у лица тарелку и кричала, чтобы все они «немедленно прекратили играть с едой». Грейнджер, свободно смеясь, извернулась в захвате Драко и вытерла пальцем торт с его носа. Затем она обхватила палец губами и пососала. Её палец с щелчком выскользнул из её рта. — М-м-м, ты восхитителен на вкус, Малфой, — сказала она с улыбкой. Драко сглотнул и незамедлительно поставил её на землю. Он уже подумывал о том, чтобы тоже стереть немного глазури с её лица, а именно с небольшого участка на её нижней губе, но Дафна безукоризненно рассчитала момент: — Время подарков! Несколькими взмахами палочки все они были очищены и готовы наблюдать, как Скорпиус разворачивает свою гору подарков в гостиной. Метла от Блейза и Дафны; хрустальный шар от Полумны; совершенно новый гардероб от Пэнси; некоторые детали снаряжения для игры в квиддич и снитч от Тео; дорогие чернила и набор перьев от его матери и энциклопедия камней и минералов от Грейнджер. Каждый из собравшихся был увлечён оживлённым разговором или выпивкой, но прищуренный взгляд Драко был направлен на его сына и Грейнджер. Скорпиус свернулся калачиком возле неё на диване напротив него. Её пальцы выводили круги на его спине, в то время как она читала ему абзацы из новой книги, совершенно не подозревая о том, что Скорпиус уснул. Диван рядом с Драко немного прогнулся. — Ты пялишься, — сказал Тео, протягивая ему новый напиток. — Как я могу не пялиться? — Скорпиус всегда с опаской относился к незнакомцам, поэтому, когда Драко увидел, как естественно он общался с Грейнджер, его потрясло острое чувство страха. — Я не должен позволять ему привязаться к ней. Тео издал обречённый стон. — Не должен позволять привязаться ему? Или себе? — Я собираюсь познакомить его с Дейзи в ближайшее время. — Зачем? — взвыл Тео. — Я больше не хочу, чтобы мы были одиноки, Тео. Тео обвёл всех собравшихся в комнате. — Разве это выглядит, будто вы одиноки, Драко? Драко знал, что не был одинок на самом деле, но он не мог положиться на своих друзей в том, чтобы они заполнили дыру, оставшуюся в их со Скорпиусом сердцах после ухода Астории. Когда дело доходило до этого, Скорпиусу нужна была мать. Драко был более чем готов отложить любые свои желания, лишь бы утолить потребность своего сына в материнской любви. Поэтому Дейзи, которая беспрестанно говорила о том, что хочет стать матерью, казалась подходящим выбором. Лёгким выбором. Драко не мог зацикливаться на Грейнджер вечно из-за того простого факта, что она бы никогда не захотела быть рядом с Драко так, как он хотел, нуждался, чтобы она была. Когда короткая стрелка часов приблизилась к цифре восемь, Драко поднялся с дивана и подошёл к Грейнджер. Она наконец заметила, что Скорпиус спит, но её рука не перестала ласково гладить его спину. Она нежно улыбнулась, когда Малфой подошёл ближе. — Мне нужно уложить его в постель. — Скорпиус сильнее вцепился в Грейнджер, когда Драко попытался взять его на руки. — Я могу уложить его, — прошептала она. Она переместила Скорпиуса к себе на колени. — Он тяжёлый, — запротестовал Драко. Грейнджер смерила Драко сердитым взглядом. — Я сильнее, чем выгляжу. — Так и есть, — пробормотал Малфой. Если Грейнджер и заметила Облегчающие чары, которые Драко наложил на Скорпиуса, она не подала виду. Её глаза расширились, когда она вошла в детскую. У дальней стены стояла его новая кровать «для больших мальчиков», на которой, как и раньше, возвышалась гора плюшевых зверей. Целый шкаф у противоположной стены занимала коллекция из, по крайней мере, пятидесяти камней, наряду с тоннами книг и атрибутами для квиддича. — Как, ради всего святого, он спит со всем этим? Драко сдвинул гору игрушек в сторону, расчищая свободное пространство для Скорпиуса. — О, он не спит. Обычно всё заканчивается тем, что большую часть ночей он проводит в моей комнате. Грейнджер хихикнула, укутывая малыша в одеяло, смахнула прядь волос с его глаз и улыбнулась. Рядом со Скорпиусом Грейнджер была другой, в ней было такое спокойствие, которого Драко никогда раньше в ней не видел. Он тихо пожелал сыну спокойной ночи, прежде чем они оба направились вниз на вечеринку. Они ленивой походкой возвращались в гостиную, когда их руки случайно задели друг друга. Драко ощутил особенный жар и уют в груди — чувство, к которому он не привык. Он попробовал задвинуть это ощущение подальше. — Он просто удивительный, ты хорошо с ним справился, — сказала Грейнджер. — Спасибо. Он довольно легко привязался к тебе. — Да, и я к нему. Мне кажется, что мы родственные души, — она взглянула на него снизу вверх. — Это странно? Драко на мгновение задумался над этим, когда они подошли к гостиной. — Нет, я уверен. Обычно он плохо ладит с незнакомцами. — Как и я, — Грейнджер выглядела встревоженной. — Думаю, мне нужно отправляться домой. — Ты уверена? — Драко взмахнул в сторону гостиной. — Вечеринки становятся интереснее после такого количества алкоголя, ты пропустишь всё веселье. — Не уходи. Он бы хотел, чтобы ему удалось произнести это. — В следующий раз, — она одарила его едва заметной улыбкой. — О? А будет следующий раз? Гермиона заправила непослушную прядь за ухо и посмотрела на него сквозь ресницы. — Если ты меня пригласишь. Это тёплое пушистое чувство опустилось ниже. Драко сфокусировал взгляд на её губах — губах, которые мягко обхватывали её палец чуть раньше. — Пожалуйста, передай своей матери мои извинения за инцидент с тортом. Я просто не могла упустить возможность унизить тебя. — Ты злобная. — Его голос прозвучал более хрипло, чем предполагалось. Она удивлённо моргнула, услышав тон его голоса, но всё же придвинулась к нему ближе. — Передайте ей сами, — сказала Нарцисса, приближаясь к ним из-за спины Драко. Они подпрыгнули от её голоса, увеличивая дистанцию между собой, как будто им обоим было пятнадцать, и МакГонагалл только что застукала их целующимися в библиотеке. — Ох, Нарцисса, я… Его мать вскинула руку: — Прошу, Гермиона, вы уже извинились. Этому парню время от времени полезно почувствовать себя униженным, — она усмехнулась, смотря на Драко. Он стремительно оказывался в меньшинстве. — Я провожу вас к точке аппарации, — Нарцисса взяла Грейнджер под локоть. — В этом нет необходимости, благодарю вас, я знаю дорогу. — Грейнджер, я удивлён, что ты до сих пор не поняла, что, когда речь заходит о моей маме, протесты теряют всякий смысл. Наслаждайся прогулкой. — Малфой оттолкнулся от стены, на которую опирался, и вошёл в гостиную. — Тогда спокойной ночи, — окликнула его Грейнджер. Драко махнул рукой на прощание, не оборачиваясь. В качестве акта самосохранения он отказывался наблюдать, как она уходит к аппарационной точке рука об руку с его матерью. Они все привязывались к кому-то, кто не был постоянным. Он чувствовал себя так, словно сорвался с метлы и теперь стремительно падал вниз, навстречу боли и страданиям. Примечания автора: Я обновила несколько меток, чтобы более точно описать этот фик. Я никогда не намеревалась добавлять метки к 17 главам, но, полагаю, теперь она «в процессе». К тому же, так как это мой первый фик (и я новичок в мире фанфикшена примерно с марта этого года), я не знала о существовании нескольких меток, которые должны были быть использованы ранее. Эти персонажи отправляют меня в настоящее путешествие, и я наслаждаюсь поездкой. Впереди будет больше агнста, эмоционального hurt/comfort, споров и описаний болезни и смерти. Я добавлю предупреждения к главам, где, по моему мнению, они необходимы, чтобы оставить больше предостережений. Вы сможете мотнуть вниз, чтобы избежать спойлеров. Я ОБЕЩАЮ, что в этом фике будут счастливые моменты. Надеюсь, эта глава подтверждает это. Впереди ждёт множество интересного, дайте мне знать в отзывах, как вы все себя чувствуете! Мне нравится общаться с вами :)