***
В тот же вечер, после того как по всему хребту разнеслась весть о пробуждении Шэнь Цинцю, в комнате младших учеников пика Цинцзин собрались девушки. Места в комнате не хватало тем более для созревших девушек. Скинув шелковые туфли девушки расселись по кроватям, а кому то и вовсе досталось место на полу. Вино в глиняном горшке плавно продвигалось по рукам девушек пока не оказалось у самой младшей. Это была Нин Инъин. — Пей, не бойся, — мелодично пропела самая старшая шицзе с пика Сяншу, Ци Цинци. Она самая первая сделала три глотка и передала сестрице Лю. Ее стертые от упорных тренировок пальцев, мягко вплетались в волосы Нин Инъин, расплетая косички. Темное пространство комнаты освещали свечи и пронзающую ночную мглу луну. Тонкая полоска света цеплялась за край раскрытого письма и разбросанных то тут то там книги. Нин Инъин не видела их лиц, лишь ласковые голоса, звучащие на грани шепота. Нин Инъин неуверенно сделала первый глоток и сразу же закашлялась. — Поздравляю! — С чем? — с трудом выдавив из себя слова Нин Инъин подняла взор на лицо Лю Минъянь. В свете отбрасываемого свечей та выглядела великолепно. Будто снизошедшая до простых смертных небожительница. Тонкая розовая вуаль едва скрывала ее утонченную красоту считавшуюся в раскосых глазах обрамленных густыми ресницами. Девушка заметив внимание вскинула идеальную в своих пропорциях бровь. Нин Инъин перевела взгляд на склонившуюся над ней Ци Цинце. Высоким заговорщицким голосом, она сказал: — Теперь ты соучастница! И если нас поймают, тебе будет не отвертеться. — А кто-то пытался? — удивилась Нин Инъин расслабленно откидывая на острые колени девушки и передавая горшок следующей. Нин Инъин в пол ухо слушала рассказ девушек о том как еще несколько лет тому назад, одна из шицзе их натурально подставила под гнев главы пика Цинцзин. В нужных местах она смеялась, задавала вопросы и старательно старалась не думать о оставленном на столе письме от родных. Нин Инъин умела быть кроткой, добросердечной, учтивой и веселой. Именно в такой нуждались шицзе. Именно она была той кто предложила сыграть в правду или действие. Очередность выбиралась закручивающимся вокруг своей оси, УЖЕ опустошенном их стараниями, горшочком. — Лю Миньян, а у тебя есть парень? — это был первый и самый провокационный вопрос для молодых и незамужних девушек. Шицзе, как один поддались вперед с нетерпением ожидая такого же провокационного ответа. — Нету, — голос бархатистый с характерной хрипотцой ответил уверенно и твердо. Девушки разочарованно завыли. — Не верю, — заявила одна из шицзе. — Неужели даже не влюблена ни в кого? — вопрошала другая. И тут было в чем сомневаться. Все двенадцать пиков знали о близнецах Лю и их внеземной красоте и том, как старший Лю выкидывал доморощенных поклонников из своей спальни. С ними могли соперничать только названные братья с пика Цинцзин, которые не видели никого вокруг. — Уж поверьте, будь хоть кто-нибудь гора подарков у ее комнаты в разы уменьшилась бы — недовольно вздохнула Ци Цинци. — Мы с сестрицами часами разгребаем подарки у ее комнат и сплавляем на пик Аньдин. — Зачем? — удивилась Нин Инъин. — Это же подарки сделанные от чистого сердца. — Ох, бедная заблудшая душа, — Ци Цинци наигранно всхлипнула обнимая девушку. И такое же сочувствие было написано на лицах остальных девушек, кроме Лю Миньян. Ее голубые глаза оставались равнодушными. — Ты никогда не получала подарков от поклонников, ведь так? — Нин Инъин кивнула. — Дай старшие сестрицы научат тебя жизни, — ласково отозвалась другая. Ци Цинци развернув голову Нин Инъин проникновенно взглянула в ее глаза, обхватив лицо ладонями и прошептала: — Мужики — скоты. — Большинство, — поправила другая шицзе, укоризненно взглянув на Ци Цинци. — Нет, они все, чертовы, скоты. — А как же обрезанные рукава? — Ну, кроме них, наверное, — после секунды задумчивости вынесла вердикт Ци Цинци. — Вам еще девочки повезло… — Как же? Это вы красавицы пика Сяншу, лучше всего защищены в отличие от простых смертных. Нас в любую секунду могут зажать. — И все же наше положение лучше чем у других, — впервые за весь разговор подала голос Лю Миньян. Ее слова, точно выпущенная стрела, пронзила каждую. — Ладно, хватит о грустном, — голос Ци Цинци нарушил воцарившуюся тишину. — Лю Минъян крути! — горшочек закрутился и указал на Нин Инъин. — Твой любимый Цвет? — Ты совершенно не поняла правила игры, — разочарованно вздохнула Ци Цинци.***
И словно проклятье, сказанные шицзе слова произнесенные в ночи, достигли Нин Инъин на следующее утро. Вернувшись после утренних занятий Нин Инъин обнаружила у дверей оставленный кем-то букет цветов. Осторожно присев рядом, коснулась кончиком пальцев, до желтых лепестков. Те оказались свежими. Нин Инъин все еще чувствовала капли росы, и из плохо срезанных стеблей вытекал сок, разнося по всему коридору медовый аромат. Когда Нин Инъин взяла в руки букет из-за угла появился Мин Фань. Высокий, коренастый юноша. Почти чёрные волосы он собрал в пучок, но после длительных тренировок тот растрепался. Круглое лицо обрамляли выбившиеся пряди. Его щеки порозовели, а губы растянулись в счастливой улыбке, которая появлялась вместе с Нин Инъин. Прижав букет к груди, девушка приветственно склонила голову: — Шисюн, — ее голос подобно колокольчикам, разбудило спящее сердце юноши. — Ох, доброе утро шимэй, — Мин Фань прокашлялся. — Смотрю тебе понравился букет, хочешь вазу принесу? — Не нужно шисюн. Я обязана отдать этот букет Ло Бинхэ. — Зачем? — крепкие плечи Мин Фаня поникли. — Насколько я могу судить, эти цветы сорваны вопреки правилам школы. — Почему ты так решила? — Нин Инъин вытянула букет чуть вперед, так чтобы юноша мог увидеть, когда она указала на стебли. — Он неправильно срезаны. скорее всего ученическим клинком, — получив непонимающий взгляд. Нин Инъин вздохнув пояснила. — Это растение обладает хорошими целебными свойствами и очень ценится среди врачевателей и целителей. Никто, знающий им цену, не стал бы их срезать подобным образом или тем более дарить. — И какое наказание полагается за подобное? — спросил Мин Фань. Нин Инъин заметила, как он тяжело сглотнул и тонкую струйку пота пробежавшей по белой коже. — Десять плетей, если ученик скрылся. — А если подобное произошло случайно, по незнанию и ученик сразу же признался, что тогда? — Ты знаешь кто это сделал? — Нет, конечно. Просто интересно, — Мин Фань прокашлялся, переводя взгляд на стену. Та казалась удивительно интересной в данную секунду. — Так что случится? — Не знаю, надо спросить у братца Ло. Пойдешь со мной? — склонив чуть голову спросила Нин Инъин. Мин Фань резко перехватила букет. — Ты наверное очень занята, давай я сам отнесу букет и доложу Ло Бинхэ. Хорошо? Неуверенно кивнув, Нин Инъин наблюдала, как крупная фигура Мин Фаня, поспешно скрылась за поворотом, так словно за ним гналась стая ёкаев. Пожав плечам на странности юноши, Нин Инъин вошла в комнату. Маленькая комната, которую ночью наполняли голоса, встретила хозяйку чириканьем птицы. На столе купаясь в лучах солнца, сидела птица с синим оперением и длинным будто веер хвостом. Та проснувшись от доносящихся из окна голосов, приподняла голову и не мигая на что-то смотрела. К ее тонкой лапке привязано новое письмо. Разминая плечи, Нин Инъин подошла к столу и выглянула в окно. Там под ветвями высокого дерева стоял старший ученик пика: Ло Бинхэ. А перед ним виновато опустив голову стоял Мин Фань. На секунду Нин Инъин показалось что их взгляды встретились, но опасаясь проверять захлопнула створку. Распечатав письмо, девушка прочитала последние строки, оставленные угловатым почерком отца: — Это твой долг перед семьей Нин. И прежде чем передумать, Нин Инъин высвободила духовную силу и сожгла письмо в синем пламени.***
На следующий день перед комнатой Нин Инъин оставили незатейливую шкатулку. Внутри лежала серебряная бабочка с желтым камнем вместо крыльев и редкий для здешних краев шоколад. Не удержавшись девушка втянула аромат какао и спешно вернула шоколад в резную коробочку. Нин Инъин никогда раньше не получавшая подарков от тайных поклонников и посчитала, что скорее всего кто-то потерял это или забыл. Поэтому отнесла найденные вещи шисюну, после очередных занятий. С тех пор как второй старший ученик: Шэнь Цинцю заболел, Ло Бинхэ пришлось взять на себя ведение большинства занятий для младших. С группами учеников на которых так и не находилось времени в плотном графике Ло Бинхэ, Лорд Пика отправила на временное попечение пика Сяншу из-за чего жилые комнаты на цинцзин опустели. Затаив дыхание и переминаясь с ноги на ногу, Нин Инъин дождалась, когда закончаться занятие, прежде чем обратиться: — Братец Ло! Дети едва достигшие десяти резко отшатнулись от Нин Инъин. отчасти она их понимала. Шиди и шисюны из менее благополучных семей рассказывали, как более старшие ученики из среднего кольца издевались над ними. Вешали как можно больше работ, лишали еды и даже избивали. Даже сейчас доказав свои способности, все еще существовало негласное разделение между обеспеченными и бедными учениками. Это можно было заменить по застиранной одежде. Нин Инъин не хотела их пугать, поэтому постаралась улыбнуться и более мягко позвала шисюна: — Братец Ло, — голос почти до шепота, но к счастью Ло Бинхэ услышал ее и в первый раз. Проводив последних учеников, Ло Бинхэ помог Нин Инъин донести шкатулку до стола. С его прекрасного лица не сходила улыбка из-за чего резцы казались острее и на щеке появилялась ямочка. Темные кудри по пояс он перевязал лентой цвета цин, открывая вид на крепкие мышцы спины и плеч. Добрый, заботливый, честный и преданный. Именно таких мама вечерами описывала мужчин, обещая Нин Инъин достойного мужа. До того как целители обнаружили внутри девочки золотое ядро. — Ло Бинхэ мог стать прекрасным мужем, — это мысль не покидала Нин Инъин. И не менее оглушающая мысль: — Дочерний долг. Долг. Долг… Не задумываясь она открыла шкатулку и показала ее содержимое. Осмотрев подарок, Ло Бинхэ Покрутил шпильку и попробовал шоколад. На озадаченный взгляд Нин Инъин пояснил: — Никогда не пробовал шоколад. — И как? — Сладко, это может понравиться… Ну думаю ты здесь не для того чтобы порадовать шисюна шоколадом? — Ло Бинхэ перебил себя, не позволив сорваться имени с его уст. — Это оставили перед дверь… — Боишся, что отравлено? Тогда стоило отдать пику цяньцао, они лучше в подобном разбираються. Му Цифан, нынче яды изучает. Ему было бы интересно узнать, как яды влияют на еду. Или… — Я не этого боюсь! — не выдержала Нин Инъин сорвавшись на крик и тут же одернула себя. Тяжелый вздох сорвался с искусанных губ. — Я не боюсь. Правила предписывают, что если нашли ничейную вещь ее стоить отдать старшему. — И все? Ты поэтому пришла? — Инъин кивнула. Ло Бинхэ вновь взял шоколад в руки, задумчиво покрутив, снова закинул в рот. На его длинных мозолистых пальцах остались темные пятна шоколада. — Нин Инъин, кто-нибудь за тобой ухаживал? — получив отрицательный ответ, Ло Бинхэ улыбнулся. — Малышка, это подарок, от поклонника. — Кому? — Тебе, — подперев подбородок кулаком, Ло Бинхэ наблюдал, как понимание, медленно приближалось к Нин Инъин. Она вопросительно указала на себя. — Тебе. Тебе. — Мне это не нужно. — Сама об этом скажи. Записку оставили? — Нин Инъин отрицательно покачала головой. Ее круглое лицо медленно краснело от подступающей ярости. — Тогда скорее всего поклонник скоро себя проявит. — И что тогда? — Ну можешь ему отказать или начать встречаться. — А это? Что с ними делать? — Ло Бинхэ задумчиво посмотрел на подарки. Не так словно он раздумывал как поступить, а будто окунулся воспоминания. Далекие, мрачные. Нин Инъин всегда понимала людей, даже лучше чем сами люди понимали себя И Сейчас девушка видела перед собой не шисюна, ни ученика пика, которого любили. Кто-то иной притаился на дне карих глаз. Нин Инъин боялась подать голос, пошевелиться и спугнуть что-то неизведанное и незнакомое. — Если примешь их, дашь ему шанс на положительный ответ. — Нин Инъин кивнула и встала с насиженного места. И когда она уже была скрыться за дверями, Ло Бинхэ ее окрикнул. — Не будешь забирать? — Нет, оставьте это себе. А в голове набатом билось: шанс, хороший муж и дочерний долг.***
Следующие три дня Нин Инъин находила у своих дверей подарки. Один за другим они скапливались, пока девушка не попросила Мин Фаня отнести их Ло Бинхэ. На четвертый день она обнаружила букет полевых цветов на своей кровати. И противный червячок страха зашевелился. С тех пор Нин Инъин ощущала незримое присутствие человека . На тренировках среди других учеников, в столовой, единственное время когда она могла встретиться с шицзе с других пиков, даже когда Нин Инъин занималась в библиотеке или бамбуковой роще. Ее везде преследовал чей-то взгляд. Больше Нин Инъин не оставалась одна. Лишь ночью плотно задвигала створку и запирала двери. Потом появились записки. Короткие, с каллиграфическим почерком и пожеланиями разного рода. Доброе утро. Как спалось. Тебе идут желтые ленты. Мне нравиться твоя улыбка. Ты улыбнулась мне сегодня. На последней Нин Инъин заплакала и рассказала все Ло Бинхэ. — Я с этим разберусь, — он напряженно прочитал каждую записку и вновь взглянул на красное лицо Нин Инъин. Только теперь оно горело от слез, а не сдерживаемой ярости. — Вы знаете кто это? — о Бинхэ не ответил, но Нин Инъин увидела ответ. В виноватых глазах и сжатой полоске губ. — Кто это? — Молчание. Нин Инъитн не выдержала и схватив Ло Бинхэ за грудки притянул к себе. Несмотря на разницу в росте, в силе, Ло Бинхэ позволил ей это сделать. Нин Инъин подобно разгневанной лисице прошипела ему в лицо вопрос: — Кто. Это. Написал. Ло Бинхэ твёрдо ответил: — Я с этим разберусь, — и мягко обхватил ее руку. — Успокойся. Можешь ночевать в моей комнате, до тех пор, пока не почувствуешь себя в безопасности. Нин Инъин не могла не согласится.***
Шел шестой день. Переселившись в комнату Ло Бинхэ Нин Инъин не стало спокойно. Она все еще не могла спокойно погрузиться в сон и держала поблизости от себя меч. Комната Ло Бинхэ почти ничем не отличалась от комнаты Нин Инъин. Разве что стол был больше завален учебными материалами, а в изголовье кровати стоял учебный меч, забытый после получения клинка с живой душой и собственным именем. Разгуливая от стены до стены, Нин Инъин подметила почти высохший букет цветов у окна и застиранное постельное, свитки с пожелтевшей от времени бумагой и потрепанным корешком. В одном из них Нин Инъин обнаружила засушенный бамбуковый листок и тут же убрала находку на место. Ло Бинхэ так и появился на пороге своей комнаты с того самого дня, как помог перетащить сундук с вещами. Туда Нин Инъин сложила только необходимое, одежду, косметику и т.д. Даже учебные материалы остались лежать на своих местах в комнате, а на занятиях с ней делились шицзе знающие о происходящем. Нин Инъин не знала где ночует Ло Бинхэ и если быть честными, ей было все равно. Но Нин Инъин не могла не задуматься, что личный ученик Лорда пика забыл в общежитии. Насколько она помнила, Шэнь Цинцю жил в домике на границе с бамбуковым лесом, источником сильной энергии. Нин Инъин по личному опыту помнила, как благоприятно это энергия влияла на саморазвитие и медитации. Сводя влияние искаженной ци к минимуму. Инъин быстро забыла об этом когда в дверь постучали. Никто кроме Ло Бинхэ не знал, что Нин Инъин здесь находится. Возможно пришел младший за советом к Ло Бинхэ, но того не было здесь. А возможно это преследователь, который каким-то образом узнал о ее местоположении.Нин Инъин не знала, кто там по ту сторону двери, поэтому неподвижно застыла посреди комнаты. Даже дышала через раз. — Нин Инъин, я знаю что ты здесь, — прозвучал голос Мин Фаня, после очередного стука. — Мы можем поговорить? Нин Инъин молчала и немного поколебавшись открыла дверь. Меч остался стоять в изголовье кровати. — Чего тебе? — спросила Нин Инъин осторожно выглянув. Помимо Мин Фаня, коридор оставался пустым, а из соседние комнаты оставались молчаливыми слушателями. Поселившись в комнате Ло Бинхэ, Нин Инъин не видела его соседей или прогуливающихся учеников. И если бы такие нашлись, то им крупно не повезло и они не позволяли себе и шороха издать. Мин Фань с неровным румянце на щеках, надавил на дверь полностью открыл проход и сделал шаг на встречу пошатнувшийся Нин Инъин. Девушка отступила. Дальнейшее Инъин помнила смутно. Голос Мин Фаня будто превратился в шелест листвы, а приближающиеся шаги, удары барабана. Первый удар Нин Инъин нанесла, когда потная ладонь Мин Фаня обхватила ее руку и краснеющее от слез лицо непозволительно близко нависло над ней. Это даже был не удар, пощечина в которою не было вложено и капли духовной энергии. Нин Инъин не ожидала подобного от себя. Взглянув на руку, она осознала как сильно дрожит. Мин Фань не ожидал подобного от Нин Инъин. Он прижал ее к стенке. Нин Инъин нанесла второй удар по голени и натянутая струна в ней лопнула. Нин Инъин не помнила сколько времени прошло, прежде чем ее оттащили от Мин Фаня. Не помнила сколько ударов нанесла, лишь по разбитым в кровь костяшкам, могла судить, что много. Огромные ладони Ло Бинхэ стерли катившиеся по ее щекам слезы, только тогда она осознала что плакала. Нин Инъин было страшно. Больше она не боялась Мин Фаня, теперь Нин Инъин боялась саму себя.