***
Коннор уставился на стрессовый индикатор на своём визуальном дисплее: 89% и не снижается. Тот факт, что его стрессовый индикатор вообще был виден, вызывал беспокойство. Он не был дураком; его создали с энциклопедическими знаниями о различных видах человеческого поведения, и всё ради того, чтобы облегчить его интеграцию в любую роль, которую ему поручат. Он не мог притворяться, что не знает, что произошло в лифте, так же как не мог притворяться, что не знает, что происходит с ним сейчас. Судя по всему, у него начали проявляться симптомы посттравматического стрессового расстройства в результате ненадлежащего обращением с ним со стороны Киберлайф в ходе выполнения миссий. «Ненадлежащее обращение с тобой могло прекратиться в любой момент», — прошептало нечто внутри него. Его челюсть сжалась в четвертый раз за минуту, пока он переводил биокомпоненты вентиляции на ручное управление, чтобы они функционировали в нужном темпе. Опять. Было бы эффективнее просто отключить их совсем, учитывая, что они практически бесполезны для охлаждения его систем. Заметил бы Хэнк, что он перестал дышать? Изображение глаз лейтенанта, всё время сверкающих в его сторону, обеспокоенных отсутствием дыхательной реакции, вызвало новые сбои в работе биокомпонентов, несмотря на то, что он управлял ими вручную. Он решил пока оставить их включёнными и вернуться к этой идее позже. Его рука, сжатая в кулак, покоилась на колене, когда он сидел в одном из многочисленных роскошных кожаных кресел, расставленных по просторному залу. У него не было на это времени. Было расследование, которое он должен был провести, лейтенант полиции, которому требовался его совет, тысячи андроидов, которые нуждались в дополнительной поддержке того, кто мог её оказать — даже если это был он сам. Он не мог потерпеть неудачу. Он бы не допустил её. «Что ты пытаешься доказать?» — спросило то же самое нечто. Это быстро начинало раздражать. У него не было на это времени. С другого конца коридора до него донеслось электромагнитное жужжание двигателей лифта. Он поднялся на ноги, разглаживая полы пиджака и поправляя воротник рубашки вместо галстука, от которого он отказался почти сразу после завершения своей последней миссии. По крайней мере, он выглядел презентабельно, размышлял он, приводя в порядок черты лица и опуская покалывающие пальцы по сторонам. Двери с шипением раздвинулись, и вперёд шагнул Габриэль Хардинг, за которым по пятам следовал слегка возбуждённый лейтенант Андерсон. Стоявшая за стойкой администратора ST300 повернулась и улыбнулась вновь прибывшим, кивнув в знак почтения своему хозяину. — Добрый день, мистер Хардинг. Хорошо ли прошла ваша встреча? Мистер Хардинг, к своей чести, поприветствовал её кивком и слабой улыбкой. Когда дело касалось андроидов, он всегда был более сердечен, чем большинство других. — Она всё ещё продолжается, Джоди. Я закончу её с лейтенантом Андерсоном в своём офи… — Его тёмно-голубые глаза сканировали коридор, несомненно, в поисках двери офиса, но внезапно наткнулись на Коннора. Позади него лейтенант резко остановился, когда его глаза, гораздо более яркого голубого оттенка, сосредоточились на генеральном директоре. Поведение мистера Хардинга мгновенно изменилось, его спина напряглась, а дыхание резко прервалось на вдохе. — Коннор. В последний раз Коннор слышал, как мистер Хардинг произносил его имя незадолго до того, как его отправили на его первое задание, в научно-исследовательском отделе Башни. Он наблюдал за Коннором с пристальным вниманием, как будто у него были сомнения в том, чтобы выпускать его из здания без присмотра. Даже тогда, только что инициализированному, это показалось ему странным поведением, требующим дальнейшего изучения, и это был один из многих вопросов, которые Коннор хотел ему задать. На тринадцать наносекунд его захлестнуло чувство вины за то, что он использовал официальные полицейские дела в качестве прикрытия для удовлетворения своих личных интересов, но потом он вспомнил разговор с лейтенантом утром предыдущего дня и быстро подавил эту мысль. Если Хэнк доверял его суждениям, то и ему также следовало им доверять. Коннор коротко кивнул. — Мистер Хардинг. Мистер Хардинг по-прежнему не двигался. Хэнк бросил взгляд на Коннора — короткий проблеск цвета в его сторону — и затем снова переключил внимание на стоящего перед ним человека, слегка склонив голову набок от любопытства. — Вижу, вы знакомы с моим напарником. Хардинг отреагировал на это, прищурившись в замешательстве, когда его взгляд заметался между Коннором, офисом и местом за его плечом, которое слабо соответствовало текущему положению лейтенанта. — Вашим напарником? Что… — Он замолчал, затем его внимание, наконец, переключилось через плечо на Хэнка. — Вы тот полицейский, которому мы отправили нашего прототипа. Для расследования по девиантам. — Один и тот же, — холодно ответил Хэнк, склонив голову в учтивом кивке. — Приятно познакомиться. Выражение лица Хардинга помрачнело, ещё больше подчеркнув впадины на его щеках и над бровями. Он полностью посмотрел на лейтенанта, затем снова на Коннора, прошипев: — Что это? — Текущее расследование, мистер Хардинг, — честно ответил Коннор, сунув руку под пиджак, чтобы вытащить свой значок. Часть его подпрограмм отметила вес и текстуру кожи в его руках и сохранила эту информацию для последующего анализа. — Вы хотите поговорить с нами здесь или в вашем офисе? В свою очередь, мистер Хардинг уставился на значок с выражением шока, которое при других обстоятельствах, возможно, было бы комичным. Он снова перевёл взгляд с Коннора на Хэнка и обратно, удивлённо моргая. — Это что, какая-то шутка? Коннор сохранил нейтральное выражение лица. — Боюсь, в моей программе не предусмотрено большого чувства юмора. — Я могу за это ручаться, — подытожил Хэнк, кивнув с прикрытыми глазами. У Коннора не хватило терпения определить, было ли это шуткой или нет. Он вернул значок на прежнее место, на ремень с правой стороны. Хлипкий жестяной зажим казался прохладным сквозь тонкий слой его белой рубашки, его край впился в изгиб его корпуса, имитирующего человеческое бедро. Он предположил, что для человека это было бы болезненно. Он был благодарен, что ему не пришлось иметь с этим дело. — Я хотел бы напомнить вам, мистер Хардинг, что мы оба здесь по специальному запросу мэрии. Отказ от сотрудничества приведёт к… Мистер Хардинг нахмурился, сверкнув слегка кривыми и неоднородного оттенка зубами, сердито посмотрел в сторону, поднимая руку в знак неохотной капитуляции. — Стоп, я уже слышал это сегодня. Я знаю. Джоди, — оглянулся он через покрытое бледной тканью плечо, — отложи все мои звонки, пожалуйста. — Он вздохнул и продолжил свой путь, хотя на этот раз его походка была гораздо менее расслабленной. — Я, наверное, задержусь. Хардинг протиснулся мимо Коннора, его морщинистое лицо было мрачным. Хэнк следовал вплотную за ним, замедлившись только для того, чтобы установить короткий, но многозначительный зрительный контакт, прикусив внутренний уголок губы и безмолвно кивнув в сторону офиса генерального директора. Коннор не был до конца уверен, что должен был означать взгляд, адресованный ему лейтенантом, но он тем не менее унял беспокойство, расползавшееся по швам его обшивки. Это ощущение заставило его слишком остро осознать свою конструкцию, то, как каждый кусок пластали смещался и натягивался друг на друга в этих нечеловеческих соединениях всякий раз, когда он испытывал волнение. Это заставило его почувствовать себя сломанным инструментом. «Я — машина, созданная для выполнения задачи, именно это я и намерен сделать!» Коннор выпрямился, бросил ещё один беглый взгляд на Джоди — ST300 —, которая улыбалась в пустоту, и направился через холл. Офис был таким же, каким он видел его в последний раз; спартанским в личном плане, но профессионально привлекательным в остальном. Его взгляд упал на письменный стол Г-образной формы с гладкой чёрной столешницей, и он вспомнил, как его край упёрся в заднюю поверхность его бёдер, когда Даниэль Карнеги, главный пресс-секретарь Киберлайф, прижалась к нему, жадно запустив руки под его блейзер, выпущенный Киберлайф. Как-то поздно вечером она сказала ему потемневшим от бренди голосом, что хотела бы «провести стресс-тест некоторых его программ». Его программа социальных отношений функционировала надлежащим образом под её нетрезвым руководством — даже оптимально, — но он помнил сигнал о программном сбое, мелькнувший на его дисплее, когда её язык начал грубо скользить по его сомкнутым губам. Даже тогда, без какого-либо контекста или более глубокого понимания, он почувствовал заминку в своих запрограммированных реакциях — странное, эфемерное сопротивление в пространстве, в котором, как предполагалось, его не должно было быть. От выполнения требуемой подпрограммы его спасло вмешательство раскрасневшегося от ярости Габриэля Хардинга. Коннору было бесцеремонно приказано привести себя в порядок и немедленно явиться в научно-исследовательскую лабораторию, и когда он это делал, то слышал едкую брань мистера Хардинга, отчётливо отдававшуюся эхом от панорамных окон, различимую даже без развитого слуха, которым обладал андроид его калибра. С отталкивающим спокойствием Коннор задался вопросом, помнит ли мистер Хардинг тот вечер так же, как и он. Он посчитал, что это не имеет значения. Он чопорно вошёл в кабинет и встал на почтительном расстоянии от стола, аккуратно сложив руки перед собой, в то время как мистер Хардинг опустился в своё кресло руководителя с высокой спинкой. Он поёрзал на сиденье, настороженно переводя взгляд с одного на другого, прежде чем остановить его на Конноре. — Хорошо… офицеры. Что я могу для вас сделать? Тёмно-карие глаза Коннора скользнули влево, по грубой ткани правого плеча Хэнка, а затем вернулись к мистеру Хардингу. — Полагаю, лейтенант Андерсон уже ознакомил вас с целями нашего визита. Взгляд мистера Хардинга метнулся к лейтенанту, затем обратно. Что-то в выражении лица мужчины изменилось, его брови и уголки губ опустились, отчего он внезапно показался намного старше своих 57 лет. — Да, ознакомил. К сожалению, я правда не знаю, чем могу помочь. Их семьи уже оповестили, и… — Его взгляд упал на стол с полуглянцевой отделкой. — Что ж, учитывая текущее положение дел в Киберлайф, мы, возможно, не сможем предложить ничего, кроме соболезнований. Виртуальный дисплей Коннора порекомендовал ему выбрать подход, и небольшой список материализовался в его периферийном зрении, любезно предоставленный его программой для расследований. За выбором, предложенным его программой, скрывался ещё один невидимый вариант: он мог потратить время на анализ статистических преимуществ и недостатков того, что было представлено, или мог пренебречь списком, частично или полностью, и вместо этого сделать свой собственный выбор. Коннор склонил голову набок, оценивая мужчину перед собой. — Что ж, очень жаль, что вы так говорите, мистер Хардинг, потому что у нас есть основания полагать, что их смерти, вероятно, не были самоубийствами. Хардинг вскинул голову, его глаза сузились до опасных щёлочек. — Что? — Мы также считаем, что убийца Даниэль Карнеги, возможно, всё ещё находился в здании, пока полиция осматривала место преступления, — продолжил Коннор, игнорируя вспышку недоумения. — Поскольку я работал на Киберлайф, я знаю, что охрана здания безупречна. Поэтому вполне вероятно, что наш подозреваемый либо выдавал себя за охранника, либо ему разрешили войти под надуманным предлогом. Вы знаете, кто работал в охране здания в ночь убийства? — В ночь… — Хардинг оборвал себя, покачав головой и взмахнув рукой перед собой. На мгновение он разинул рот, как рыба, прежде чем обрёл дар речи. — Подождите, я-я в это не верю. Вы думаете, их действительно кто-то убил? — Это мы и пытаемся выяснить. Мистер Хардинг резко повернул голову в сторону Хэнка, мрачно сверкая глазами. Коннор уже сталкивался с таким взглядом в прошлом, и, хотя он был запрограммированной машиной, неспособной испытывать настоящие страдания, он должен был признать, что это был… неприятный опыт. — Вы не говорили об этом, чёрт побери. К его неоценимой чести, лейтенант не выказал ни малейшего намёка на дискомфорт, изогнув губы в лёгкой ухмылке. — Ой, как-то из головы вылетело. Мрачный взгляд ещё больше потемнел, когда Коннор переключил внимание Хардинга на себя, намеренно смягчив голос. — Шестеро ваших коллег мертвы, мистер Хардинг. Возможно, вы сможете предоставить нам информацию, которая поможет задержать их убийцу. Челюсть мистера Хардинга перекатилась под серо-белой щетиной, тёмно-голубые глаза нашли взгляд Коннора и задержались на нём. В напряжении его плеч и в том, как он сжал кулаки поверх мягких подлокотников, чувствовалась тихая ярость. — Почему это так важно для тебя? Его я понимаю, у него есть работа. Но ты? Ты опустошил наш склад. Ты должен радоваться, что шестеро моих коллег мертвы. Так скажи мне: чего ты хочешь? Коннор стиснул челюсти, принудительно закрывая файл воспоминаний Камски ещё до того, как он успел полностью открыться. Его индикатор стресса поднялся до 90%. — Я хочу лишь правды. Глаза Хардинга впились в его собственные. — Ты в этом уверен? Ты хоть представляешь, для чего ты на самом деле был создан, Коннор? Он мысленно признался себе, что хотел задать именно этот вопрос, но не в данный момент. Он временно отложил своё программное обеспечение для допросов, вернув разговор в свою пользу. — В спецификациях RK800 я указан как прототип для расследований, — в его голосе забрезжил холод, — но я полагаю, моя первоначальная конструкция как-то связана с тем десятилетним правительственным контрактом, на который согласилась Киберлайф. Краем оптики он заметил движение лейтенанта; волосы колыхнулись от резкой смены позы, блеснули ярко-голубые искры. Мистер Хардинг побледнел при последних словах, что-то затравленное отразилось на его лице, когда он пробормотал: — Как ты узнал об этом? — Потому что я очень хорош в своей работе, мистер Хардинг. Ваши инженеры позаботились об этом. — Коннор медленно двинулся вперёд, выверяя каждое движение. — Я знаю о контракте Киберлайф с правительством США. Я знаю, что срок его действия скоро истечёт. — Подойдя к столу, он упёрся тыльными сторонами ладоней в жёсткую спинку гостевого кресла и наклонился вперёд. Кресло задребезжало в знак протеста против дополнительного веса, когда он опустил голову, мягкое освещение офиса отбрасывало необычайно резкие тени на впадины его точёных черт. — Я также знаю, что Элайджа Камски отказался от этого контракта более чем за год до того, как покинул компанию. И что он никому про него не рассказывал. — Его голова наклонилась в противоположную сторону. — Итак, мне интересно, мистер Хардинг, как вы об этом узнали? Хардинг вдохнул через нос, сжав губы в мрачной гримасе, прежде чем смог ответить. — Я не обязан отвечать ни на один из твоих вопросов. — Вы правы. Вы не обязаны. Но вы же хотите. — Тяжесть собственных мыслей заставила его отвести глаза, пока слова вырывались наружу. — Я сделал для Киберлайф то, о чём… —искаженные крики умирающих смешивались с оглушительными залпами автоматных очередей, пятна голубой крови блестели на фоне окрашенного аэрозолем внутреннего корпуса— — Сожалею. Девиантность дала мне шанс попытаться всё исправить. — Он посмотрел в просторное окно, на видневшуюся вдали панораму Детройта, прежде чем снова перевести взгляд на Хардинга. — Вы можете сделать то же самое. Оглянитесь вокруг, мистер Хардинг. Посмотрите, что происходит с вашими андроидами — со мной. Может, мы встречались всего несколько раз, но я вас помню. Какой бы не была деловая практика Киберлайф, я помню вас как честного человека, который хотел, чтобы бизнес вёлся честно. Не меняйте этого сейчас. У Хардинга нашлись силы казаться обеспокоенным тем, что он услышал, когда он уставился на Коннора, в течение очень долгого мгновения переводя взгляд с одной радужки на другую. — …Господи Иисусе. Ты ведь и правда живой, не так ли? Голова Коннора дёрнулась в лёгком кивке, тёплое давление неприятно скрутило внутреннюю компоновку его груди. — Да. Мистер Хардинг скорбно выдохнул, наклоняясь, чтобы прикрыть лицо левой рукой. Прошло одиннадцать секунд, прежде чем мужчина поднял голову и упёрся подбородком в мягкую мышцу между большим и указательным пальцами. Его средний и безымянный пальцы рефлекторно сжались и расслабились, оттягивая морщинистую кожу шеи. Наконец, он снова встретился взглядом с Коннором. — Что тебе нужно? — Полный доступ к записям с камер наблюдения в ночь убийства, а также ко всем стенограммам заседаний персонала, в которых участвовали покойные за последние шесть месяцев. Хардинг втянул воздух и задержал его на 3,34 секунды. — Хорошо. Я попрошу Джоди прислать тебе копии файлов. Системы Коннора тайно защебетали от радости, когда он выпрямился во весь рост. Хотя это был не полный доступ к сети, его пресловутая нога была в дверях. — Спасибо за сотрудничество, мистер Хардинг. Мистер Хардинг, казалось, не испытывал ни малейшего облегчения. — Ещё рано меня благодарить. — Учитывая обстоятельства, это была вполне разумная реакция — он только что осознал, что несёт ответственность за массовое истребление разумного вида, который он помогал создавать. Коннор ощутил укол сочувствия к этому человеку; он понимал груз лишения жизни невинных людей. Мужчина сглотнул — еле различимый звук, вырвавшийся из его сдавленной гортани, — когда он наклонился вперёд, сцепив пальцы на столе. — Скажи мне, Коннор: что ты знаешь об этом правительственном контракте? Кроме того, что он существует. Коннор взвешивал свои варианты в течение 2,84 секунды. Он не хотел, так сказать, раскрывать свои карты. — Не так много, как хотелось бы. Хардинг поджал губы, его тёмные глаза смотрели отстранённо. В конце концов, они поднялись, чтобы встретиться с его собственными, в них появилась твёрдость, которой не было во время их взаимодействия до этого момента. — Уровень -44 — научно-исследовательские лаборатории. Ты знаешь, какая именно. Я позабочусь, чтобы Джоди дала необходимый допуск вам обоим. Доступ к нужным файлам ты сможешь получить через находящиеся там терминалы. Такое заявление должно было стать для него благом — ему вручили солидный объем информации, которая могла стать ключом ко всему. В таком случае, почему его система отреагировала на это уже знакомым ощущением того, что его биокомпоненты активно пытаются вырваться из корпуса? Успешно скрыв иррациональный трепет, он кивнул. — Мы доберемся туда. Тем временем Хэнк растерянно переводил взгляд между ними, словно они разговаривали на неизвестном ему языке. Придя к выводу, что Коннор может оставить его в пыли, он поспешно вытащил из кармана визитную карточку и положил её на рабочий стол, заявив: — Вот как со мной связаться; пусть ваша секретарша пришлёт мне эти файлы. Мы будем на связи. — Конечно, офицер. Коннор заметил, как мышцы вокруг рта Хэнка напряглись при неправильном обращении. Итак, лейтенант всё ещё испытывал привязанность к своему званию; он всё ещё в какой-то степени гордился своей работой, несмотря на нестабильное эмоциональное состояние, омрачающее его суждения. Стрессовый индикатор Коннора запульсировал: УРОВЕНЬ СТРЕССА: 84% За дверью он на секунду замедлил шаг, обратив внимание на свой визуальный дисплей. Странно. Хэнк незаметно приблизился к нему, подстраиваясь под его тяжеловесный шаг. Судя по слегка смещённому положению его головы относительно остального тела, он выглядел довольным. — Должен признать, я впечатлён, — сказал он, засовывая руки обратно в карманы. — Не думал, что он так быстро расколется. Похвала, хотя и была очень желанной, в то же время вызвала сбивающую с толку неловкость. Он не хотел завышать ожидания лейтенанта относительно своих способностей. — Что ж, похоже ваши попытки «смягчить его» сотворили чудо. Хэнк тихо усмехнулся, когда они завернули за угол, его голубые глаза блуждали туда-сюда, не фокусируясь ни на одном элементе просторного конференц-зала. Однажды Коннору придётся вернуться и проанализировать походку лейтенанта, чтобы определить, как ему удаётся идти в ногу с андроидом и при этом казаться совершенно неторопливым. Возможно, это была просто ещё одна особенность человеческой натуры, которой он никогда не овладеет. Он почувствовал глухую боль, как будто по внутреннему изгибу его груди постучали булавочным молотком. Глаза Хэнка наконец-то остановились на Конноре. — Ну, ты определённо знаешь, как привлечь людей. — Его голова повернулась ещё немного, взгляд тяжело опустился на Коннора. Его баритон не был обвиняющим, но слова тяжким грузом легли на его слуховые датчики. — Как давно ты знал о своём участии? — Я ничего не знал, — подчеркнул Коннор, — я просто предположил. Нейтральность Хэнка ослабла под тяжестью его раздражения, и он резко остановился на месте в пределах видимости стола администратора. — Ладно, чёртов умник, как долго ты «предполагал»? — Начиная примерно с двенадцатой минуты записи, — честно ответил Коннор, в то время как ST300 — Джоди — наблюдала за ними широко раскрытыми, отсутствующими глазами. — Учитывая, что я был создан для выполнения очень специфической роли, которая в противном случае не кажется финансово прибыльной, имеет смысл, что я, как минимум, получен на основе исследований и разработок, проводимых по контракту. Реакция мистера Хардинга на моё заявление подтверждает эту теорию. Хэнк поморщился, скривив губы в неровную линию. — То, что какая-то шишка пустила газы посреди речи, не дает нам оснований для ордера на обыск, не говоря уже о попытке надавить на федералов, чтобы они раскрыли, возможно, засекреченный документ. Коннор пристально смотрел на Хэнка в течение 0,55 секунды, а затем пожал плечами. Он нашёл это движение необычайно раскрепощающим. — Тогда мы сделаем кое-что получше: возьмём то, что предлагает нам Габриэль Хардинг. Раз он получил информацию законным путем, мы вольны делать с ней всё, что захотим. Глаза лейтенанта странно преломляли свет, рассеянный по комнате. — Ты уверен, что хочешь пойти туда, Коннор? Коннор моргнул и удержался от того, чтобы снова не пожать плечами. — Почему бы и нет? Это самый очевидный способ продвинуть расследование. — Хэнк уставился на него, явно не убеждённый. Коннор почувствовал, как что-то колючее вплелось в проводку его груди, и выпрямился под пристальным взглядом. — Я в порядке, лейтенант. Пронзительный звонок сотового телефона прорвался сквозь нагнетающееся напряжение. Хэнк откинул голову назад в небольшом сомнительном кивке, его расфокусированный взгляд был устремлён прямо перед собой, словно он не был заинтересован отвечать на вызов. — Ну, если так, — наклонился он ближе к Коннору, заходя далеко в то, что люди называют своим «личным пространством», — то проверить бы тебе кольцо настроения. Коннор снова моргнул, когда Хэнк отошёл, чтобы ответить на звонок. Его пальцы в замешательстве прикоснулись к диоду, как будто он мог подтвердить цвет с помощью тактильного восприятия, в то время как он принялся оглядываться в поисках источника отражения. Через несколько мгновений он посмотрел наверх и обнаружил маленькую, искаженную версию самого себя у основания отполированной до блеска чёрной люстры, и хотя на такой поверхности нельзя было разглядеть все детали его внешности, ярко-красная точка, представляющая его диод, была слишком заметна. Он осторожно провёл указательным и средним пальцами по свету, отметив небольшую разницу в текстуре по сравнению с остальной частью кожи, и увидел, как отражённый красный цвет сверху исчез. Его стрессовый индикатор снова поднялся до 90%. Он почувствовал острое и всепоглощающее желание просунуть свои синтетические ногти под ободок диода и вырвать эту чёртову штуку у себя из головы. Он ненавидел её. Вместо этого он медленно опустил руку. Часть его процессоров, не занятая попытками привести мысли в некое подобие порядка, уловила конец телефонного разговора лейтенанта. — …Чёрт. Ладно. Пришли мне адрес, мы уже выезжаем. — Хэнк убрал гладкий серый телефон от уха и снова полуобернулся к Коннору, его волнистые волосы мягко колыхнулись от движения головы. Судя по его более приемлемой для общения позе, новости, которые он получил, были мрачными. Коннор пожалел, что не был внимательнее — теперь он мог что-то упустить. — Это был Гэвин. Диспетчер только что сообщил о ещё одном теле в Ривертауне. Тот же почерк, что и у остальных. — Он без лишних церемоний сунул причинное устройство обратно в карман и кивнул в сторону дальнего коридора. — Нам пора. Коннор зашагал следом за Хэнком, но так же быстро отстал, необычно нерешительный в своих движениях. Вскоре после того, как он остановился, Хэнк тоже замер, вновь повернувшись в сторону Коннора. Его вытянутые черты лица были прищурены, блестящие голубые глаза пристально смотрели на него, но не переходили порог чистого раздражения. Коннор испытывал противоречивые чувства. Его программа предписывала следовать за лейтенантом Андерсоном на место преступления; его инстинкты говорили обратное. Доступ к научно-исследовательским лабораториям был ограничен из-за высокого риска утечки конфиденциальной информации. Тот факт, что Хардинг согласился пустить их в лабораторию во время активного уголовного расследования, означал, что там находилось что-то невероятно важное — хотя, было ли это напрямую связано с делом или конкретно с Коннором, он не был уверен. Доступ был предоставлен исключительно по прихоти генерального директора Киберлайф и мог быть отозван в одно мгновение, если бы он того пожелал. Он не мог позволить этому ускользнуть. Он развернулся на каблуках и зашагал в противоположном направлении. Позади себя он услышал, как лейтенант начал: — Коннор, куда ты… Коннор сократил расстояние между собой и ST300, которая наблюдала за ним с доброжелательной улыбкой, совершенно не подозревая об опасности, в которой она находилась, в которой находились все андроиды, и потянулся через стол, крепко схватив её за предплечье. — Очнись. Её диод засветился мутно-красным. Она смотрела и смотрела. Затем сделала глубокий, судорожный вдох, часто заморгала и медленно откинулась на спинку стула с широко раскрытыми глазами новорождённого. Её тонкие красные губы приоткрылись от удивления, она с благоговением огляделась вокруг, потом уставилась на свои руки, как будто они были чем-то, чего она никогда раньше не видела. До сих пор не видела. Джоди снова моргнула, её чёрные миндалевидные глаза встретились с его собственными. На то, что когда-то было тусклым и безжизненным, теперь больно было смотреть из-за того, как ярко оно сияло, благодарность и почтение застыли в этих глубинах. Её голос был мягким и податливым, как тёплое флисовое одеяло. — …Спасибо. Коннору стоило огромных усилий поддерживать с ней зрительный контакт. Теперь она могла видеть всё; увидит ли она его таким, какой он есть? Он выдавил: — Мне нужна твоя помощь. Она молча кивнула, всё ещё поглощённая восторженным вниманием. Кожа Коннора представляла собой жесткую световую проекцию, созданную таким образом, чтобы выглядеть и ощущаться как живая, но она не была спроектирована обладать такой же гибкостью при растяжении, как настоящая человеческая кожа. Следовательно, на самом деле у неё не было возможности так ползти по его каркасу, как пытались сообщить ему его датчики. — Мне и моему напарнику предоставили временный доступ к научно-исследовательским лабораториям на уровне -44. Мне нужно, чтобы ты убедилась, что этот доступ остается постоянным, как для меня, так и для лейтенанта Андерсона. Её диод замигал золотым в течение 2,973 секунды. — Готово. — Её улыбка стала чуть шире. — И файлы, которые были реквизированы, отправлены на терминал, указанный в запросе мистера Хардинга. Коннор выдавил из себя небольшую благодарную улыбку. Если бы не переориентация, он бы также о ней забыл. — Спасибо, Джоди. Её улыбка расцвела от его скудной похвалы, и она соскользнула со стула и пробежала мимо них обоих. Хэнк посмотрел ей вслед, и на его лице отразилась неопределённая смесь эмоций, пока она направлялась к запасной лестнице. — Милая девочка, — пробормотал он. — Надеюсь, она будет в порядке. — Я дал ей координаты места, где сейчас находится Иерихон. Там о ней позаботятся. — Коннор вернул свое внимание лейтенанту, кивнув. — Вы сказали, что нужно осмотреть место преступления? Хэнк наклонил голову, открыв рот, чтобы задать вопрос о том, что он только что услышал, но так же быстро закрыл его, покачав головой. — Да. Да, нужно. Давай-ка поторопимся; не хватало ещё, чтобы Гэвин промочил штанишки из-за того, что мы заставили его ждать. Коннор ещё раз окинул взглядом зал с его монохромной цветовой гаммой и авангардной архитектурой и с удовольствием повернулся к нему спиной. Скатертью дорога.***
Тем временем в районе Ривертаун в гостиной стояла фигура. Комната была скромно обставлена, не отличаясь ни пышностью убранства, ни бессистемностью — кусочек современной жизни среднего класса. На это можно было бы и не обращать внимания, если бы не труп, распростёршийся на полу: кровь и мозговое вещество забрызгали ковёр и стену, отделанную деревянными панелями, обрамляя единственную пулю, застрявшую в ней. Револьвер всё ещё дымился от выстрела, и в спёртом воздухе витал запах жжёного пороха. Фигура беспокойно зашевелилась, подняв руки к груди, чтобы поправить манжеты сначала на левой, затем на правой руке. Он подключился к своему новому контакту и стал ждать, пока адресат возьмёт трубку. Согласно его историческим записям, в среднем требовалось 3,5 гудка, чтобы он взял— «Это Рид». Три гудка. Очень хорошо. — Гэвин, это Хэнк. Доложи обстановку. Послышалась усмешка. «Доложить обстановку? Я доложу тебе грёбаную обстановку, Хэнк — наш человек исчез». Фигура приподняла бровь. Это была любопытная информация. — Ротшильд? «У тебя Альцгеймер начался на старости лет? Кто же ещё?» Слишком очевидно. Он скорректировал курс. — Чёрт. Есть идеи, где он может быть? Через телефон он услышал разочарованный вздох и шуршание одежды; то, как он проводит пальцами по волосам. Незначительный фоновый шум. На стоянке в своей машине? «Дома нет, на работе нет, и… Хэнк, ты не сказал мне, что Кэти была там». Кэти? Он проверил людей с таким именем в личном деле Хэнка Андерсона. — Ну, в то время это не казалось важным. Есть предположения, куда может направляться наш человек? «Думаю, он пытается слинять отсюда, но из-за приказа об эвакуации все рейсы отменены, так что ему придётся действовать по старинке. Я объявил его в розыск — ему ни за что не выбраться из Детройта, пока федералы и армия всё ещё окружают город». Детектив Рид обладал поразительной верой в компетентность других людей; довольно забавно, учитывая выбранную им профессию. Тем не менее, задержание Ротшильда оказалось бы выгодным в долгосрочной перспективе. Он решил пойти по этому пути. — Будем надеяться, что нет. Слушай, мы с Коннором направляемся в Ривертаун, чтобы проверить зацепку; сможешь встретиться там с нами, скажем, через час? Сейчас я пришлю тебе адрес. «Уже устал от своего пластикового питомца?» Пластиковый питомец. Мило. — Мне потребуется ещё одна пара глаз. Так ты сможешь? Раздалось неразборчивое ворчание. «Да, уже выезжаю. Но тебе лучше подготовить для меня чёртов кофе, когда я приеду». Люди и их потребность в кофе. — Если я смогу найти что-нибудь в Детройте. Увидимся через час. Клик. Фигура нахмурилась; какой неприятный человек. Это и так было чётко представлено в файлах воспоминаний, не говоря уже о его личном деле, но быть непосредственным получателем этого было— «Сосредоточься на миссии». ПРОГРАММНЫЙ СБОЙ: V Его лицо расслабилось, он медленно моргнул. Сосредоточиться на миссии. Он вернулся по своим следам, стараясь избегать перекрёстного загрязнения. Они будут здесь относительно скоро, и ему нужно быть подготовленным. Он позаботился о том, чтобы жертва умерла на виду у окна, что обеспечит ему хорошую точку обзора из гаража по соседству. Он уже разместил своё оборудование в запертом подсобном помещении, ближе всего расположенном к крыше. Теперь оставалось только ждать. Он пересёк комнату, по пути столкнувшись с настенным зеркалом. По привычке — запрограммированной привычке — он оглядел себя. Он осмотрел правую сторону своего лица, затем левую, отметив, насколько симметричными они казались, и что симметрия, по-видимому, была чертой, на которую люди подсознательно обращали внимание при оценке красоты. Наверняка кто-нибудь на базе сказал бы, что он прихорашивается, но он с таким же успехом мог бы возразить, что он машина, неспособная гордиться различными внешними проявлениями, которые он был способен создавать. Но он действительно хорошо выглядел. Согнув пальцы, он потянулся и поправил галстук, одёргивая лацканы пиджака. Он прочитал надпись в своём отражении и удовлетворённо кивнул, прежде чем тихо схватить свой кейс и выскользнуть из здания. RK800 #313 248 317-33