Пугающе Странное (или сквозь Уэнсдей-мультиверс)

Примерно семьдесят восемь процентов территории штата Вермонт покрыто лесами. Разнообразный по флоре и фауне большой лесной массив вокруг города Джерико и академии Невермор — прекрасный тому пример. Возможно, он был даже больше, чем любой другой. Это древние леса, ставшие свидетелями стольких тайн, ужасов и чудес. Прибежище первых общин изгоев в темные времена, место тайн и легенд, а пару лет назад — место охоты кровожадного монстра. Медведь не возражал против этого. В первые дни июня его мозг, движимый в основном инстинктами, имел самые простые заботы. Кроме того, существо считало себя хозяином леса. Опасность для него могли представлять только представители его вида или, по крайней мере, он так считал. Медведь беззаботно продвигался среди деревьев, обнюхивая листву и думая о том, как бы набить желудок. К его несчастью, медведь был не единственным голодным существом в лесу недалеко от Невермора в данный момент. Бедное животное не ожидало такого удара. Когти, острые и огромные, рассекли воздух и его горло. Медведь попытался зареветь, но издал лишь жалкий звук, уже начав захлебываться собственной кровью. Поднявшись на задние лапы, он приготовился к бою. Но все, что ему удалось сделать, — это получить удар когтями по животу, от которого кишки разлетелись по лесной подстилке. На медведя сыпались все новые и новые удары, и он уже почти не видел атакующего существа. Оно было слишком быстрым. Медведь упал на землю, его сознание помутилось, и он превратился скорее в кусок растерзанной плоти, чем в целое животное, которым был несколько минут назад. Последнее, что он увидел перед смертью, — огромную темную фигуру, приближающуюся с открытыми челюстями. Ничего личного, все как задумано природой, хотя ничего естественного в этом существе не было. Существо должно было есть, и медведь был хорошим подспорьем. Путешествие через разные вселенные требовало много энергии. Насытившись плотью медведя, существо понюхало воздух. Его настоящая добыча была уже близко. Ведь запах Аддамс был безошибочным.

***

— Что случилось с вашей матерью? От вопроса Энид в воздухе повисло напряжение. Сама того не осознавая, оборотень претерпела небольшую частичную трансформацию. Ее глаза светились золотистым светом, уши заострились, по бокам лица начал появляться тонкий мех, из-под губ показались клыки, когти вытянулись, а когда она заговорила, в ее голосе слышалось сдержанное рычание. Близнецы наблюдали за ней с легкой тревогой. Остальные Аддамсы наблюдали за этой сценой молча, но с большим интересом. — Э… Энид? — пробормотала Йоко, пытаясь привлечь внимание подруги, но безуспешно. Энид не реагировала, пока на ее плечо не легла рука, а рядом не раздался твердый голос: — Mia lupa… успокойся. Энид Синклер слегка вздохнула, словно очнувшись от транса, и вдруг все признаки частичной трансформации исчезли, оставив молодую женщину в ее исходном человеческом облике. Ее глаза вспыхнули удивлением, и она повернулась к Уэнсдей, которая держала руку на плече Энид, наблюдая за ней. Удивление Энид сменилось беспокойством и чувством вины, когда она увидела большую, чем обычно, бледность на лицах близнецов, которые по-прежнему наблюдали за ней с некоторой тревогой. — О, мой бог! Мне так жаль! — сказала волчица, начиная извиняться. — Просто мысль о том, что с Фрайдей что-то случилось, это… — Это было… — начал Тео. — Как будто стоишь перед преображенным вожаком стаи, — закончила Дора. — И средь бела дня! Как, черт возьми, ты…? — Как я понимаю, между Энид и вашим отцом есть и другие различия, помимо разного пола при рождении, — сказала Уэнсдей. — Вы знакомы с понятием «custos lupus»? — Боюсь, что нет, — сказал Тео. — Впервые об этом слышу, — сказала Дора, — но предполагаю, что это как-то связано с тем, чему мы только что стали свидетелями… — Конечно, но, возможно, лучше объяснить это позже, — сказала Уэнсдей. — А сейчас, не могли бы вы ответить на вопрос Энид… — Ну да, ну да, — сказал Тео. — Вы, очевидно, знаете нашу мать, хотя и называете ее по второму имени. — Чтобы избежать путаницы, дорогой, — вмешалась Мортиша. — Три месяца назад в одном и том же месте присутствовали пять дополнительных версий моей дочери. — Мама никогда не говорила нам, что путешествовала между измерениями, — сказала Дора, глядя на уже немного успокоившуюся Энид. — Хотя, наверное, теперь я знаю, откуда взялось мое второе имя. Оглядевшись по сторонам, юный оборотень снова повернулась к брату. На остальной части площади по-прежнему находились семьи и группы студентов, но все, казалось, были погружены в свои дела, не обращая внимания на драму, разыгравшуюся за соседним столом. Они кивнули друг другу в знак молчаливого согласия. — Два дня назад… — начала Дора. — Нашу маму похитили. — Как? — спросила Уэнсдей. — Фрайдей была веселой, жизнерадостной и дружелюбной, но она все еще была Аддамс и могла постоять за себя. Это не могло быть обычным похищением. — И оно им не было. Дома, в нашей собственной гостиной… Мы живем в собственном доме рядом со старым особняком. Существо проломило внешнюю стену, снесло ее и запрыгнуло в комнату, — продолжала Дора. — Мы все присутствовали при этом, — сказал Тео. — Папа пытался отбиться от этой твари, вытягивая когти, но средь бела дня и без луны у него мало что получалось. — Мама попыталась вывести нас из комнаты, но не успели мы опомниться, как эта тварь набросилась на нее. — Оно не пыталось причинить ей боль. Оно просто держало ее, а потом… Монстр стал похож на живую тень. В тот момент, когда оно схватило нашу мать, оно начало растворяться и терять свою форму, обволакивая ее тело, и вдруг… — Тео сделал паузу, словно пытаясь подобрать нужные слова. — Это существо словно превратилось в портал теней и проглотило нашу мать, а затем исчезло само. — Что случилось потом? — спросила Уэнсдей, не снимая руки с плеча Энид. Выслушав рассказ, она заметила, как в теле волчицы вновь появилось напряжение. — Кроме того, что папа был поглощен беспокойством и страхом? — спросила Дора, — Этот мозгляк начал заниматься своим делом, — сказала она, указывая на Тео. — Хотя мы близнецы, Дора единственная, кто унаследовала гены оборотня, — пояснил парень. — А я, напротив, больше похож на… колдуна. — О, как дядя Арчибальд, — прокомментировал Гомес, прежде чем Мортиша приложила палец к его губам. — Ч-ш-ш, пусть дети продолжат, дорогой. Тео бросил благодарный взгляд на свою бабушку. Точнее, на бабушкин вариант. — Дело в том, что я инстинктивно понял, что увиденное нами — это какой-то магический телепорт, причем более сложный, чем обычно, — продолжил он. — Изначально мы хотели связаться с бабушкой, — добавила Дора. — Но наши дедушка и бабушка были в путешествии с дядей Фестером… в затерянном храме на Амазонке или что-то в этом роде, полностью отрезанные от связи… — Тогда папа отправился за ними, оставив нас в особняке с дядей Пагом, Ларчем и Вещью, — сказал Тео. — И после целого дня изучения семейной библиотеки и некоторых личных записей бабушки я обнаружил, что теневые существа, независимо от их вида, часто перемещаются между разными плоскостями одной реальности или между разными измерениями. — Так что этот гений решил не ждать и сам сымпровизировал ритуал, чтобы отправиться на поиски нашей матери, и… В общем, ничего хорошего из этого не вышло, — закончила Дора. — Вы создали ритуал из ничего всего за пару дней? — спросила Уэнсдей. — Это впечатляет, даже если результаты не совсем оптимальны. — Насчет этого… Я не совсем уверен, но мне кажется, я догадываюсь, что могло произойти, — сказал Тео. — Выкладывай. — Ритуал перемещения — это как обратный вызов, он должен был перенести нас туда, где была наша мать. Но я думаю, что место, где она находится, должно быть за пределами моих возможностей или защищено от магических вторжений… Поэтому заклинание самоисправилось и отправило нас в последнее место, которое посетила наша мать за пределами своего измерения. — Наше, — сокрушенно сказала Энид. — Боже, вот оно… монстры-тени из других измерений, Фрайдей, похищенная и увезенная Бог знает куда… Что же нам делать? После вопроса Энид на несколько мгновений воцарилась тишина. Все обменивались взглядами, словно ожидая, что кто-то что-то скажет, предложит… И, конечно, кто-то это сделал. — Мы собираемся посетить церемонию вручения дипломов, — сказала Уэнсдей. — Уэнсдей, что… — начала Энид, но Уэнсдей прервала ее так же, как Мортиша несколько минут назад прервала Гомеса. Несмотря на нервозность и тот факт, что они уже занимались более серьезными вещами, чем просто прикладывание пальца к губам, волчица не смогла сдержать густого румянца, окрасившего ее щеки. — Нам нужно время. Близнецам нужно отдохнуть, и мы не можем нырять в омут с головой, не зная всего, что поставлено на карту, — сказала Уэнсдей. — Поэтому мы поприсутствуем на церемонии. Мы поговорим со всеми и посмотрим, кто может внести свой вклад, — повернулась она к родителям. — И на всякий случай свяжитесь с нашей бабушкой, мое чутье подсказывает мне, что она нам понадобится. — Мы займемся этим, моя маленькая буря, — сказал Гомес. — Если вам нужна взрывчатка… — начал Пагсли. Уэнсдей кивнула, избегая улыбки, когда ее брат подпрыгнул при мысли, что сможет воспользоваться своими знаниями. Аддамс повернулась к Энид, которая теперь задумчиво разглядывала свои собственные когти. — Похоже, наш последний день в Неверморе будет таким же или даже более запоминающимся, чем первый, — сказала Уэнсдей. — Боюсь, мы не сможем присутствовать на сегодняшней вечеринке. Мне очень жаль, Энид, я знаю, что ты потратила много времени и сил на ее организацию. Энид снова перевела взгляд на Уэнсдей. В ее глазах горел огонь, от которого по телу Аддамс пробежала приятная дрожь. — К черту вечеринку, Уэнсдей, — сказала Энид. — Они схватили нашу Фрайдей. Давай найдем ее, а потом ты научишь меня, как наиболее болезненно оторвать голову тому, кто за это отвечает. «О, mio bellissimo sole, — подумала Уэнсдей. — Мне нравится, когда ты пылаешь праведным гневом».