Пугающе Странное (или сквозь Уэнсдей-мультиверс)

«О, это как история происхождения супергероя. Круто, чувиха!». Это были слова Аякса, когда Уэнсдей обнаружила и раскрыла, с разрешения Энид, истинную природу оборотня, как custos lupus ее поколения, волка-хранителя. Уэнсдей не до конца разбиралась в отсылках Горгоны к поп-культуре, но по контексту могла понять, что он хотел сказать. Большая часть жизни Энид была ее собственной историей личных невзгод. Она родилась в семье, большинство членов которой исповедовали лишь условный вариант любви. Любовь и привязанность, которые можно было получить только при условии, что ты вписываешься в структуру стаи и соответствуешь их ожиданиям. И на протяжении многих лет Энид Синклер этому условию не соответствовала. Изгой среди изгоев, оборотень, которого «игнорирует луна», как однажды жестоко заметил один из ее братьев. На самом деле луна не игнорировала Энид. Скорее, волку, ожидавшему своего пробуждения внутри нее, было наплевать на луну и ее прихоти. Волк-хранитель пробуждался только для того, чтобы защитить человека, который станет центром его существования. Уэнсдей видела в этом героическую идею (а также потенциал нездоровой одержимости, но такова была ее природа Аддамса, ищущего нюансы). Энид прошла путь от ничтожества в сообществе оборотней до одной из величайших сил, когда-либо порожденных ее видом. Сила, которая никогда больше не сдавалась перед лицом трудностей. Вот почему в тот самый момент, когда появился Теневой Хайд, еще до того, как он выпрыгнул на сцену, Энид уже была на ногах, готовая к бою. Она даже не подумала о своей одежде или других людях вокруг. Ее мысли были сосредоточены на Уэнсдей, на монстре, угрожающем ей, и на крике Доры, показавшем, что это то же самое существо, которое схватило Фрайдей. Стандартный процесс обращения оборотня может длиться от сорока пяти секунд до полутора минут в зависимости от множества факторов (возраст, размер, здоровье и т.д.). С тех пор как Энид научилась владеть своим даром, ее превращения никогда не длились дольше пяти секунд. Пять секунд, за которые молодая женщина ростом около пяти с половиной футов превратилась в массу мышц и меха высотой более восьми с половиной футов. Одежда буквально разорвалась на ее теле за мгновение до того, как она совершила прыжок, в результате которого столкнулась с Теневым Хайдом в воздухе. В хаосе бегства студентов и их семей остальные члены общества Белладонны стали свидетелями этого момента, пытаясь оказать помощь в эвакуации. Как всегда, Йоко ухмылялась от уха до уха, наблюдая за тем, как ее лучшая подруга демонстрирует, насколько она грозна на самом деле. Аякс выкрикнул «Порви его, Энид!», почти как чирлидер, которым он никогда не был. Юджин присоединился к нему с ликующим возгласом, не обращая внимания на попытки своих матерей покинуть опасное пространство. Стоявшая рядом с ним Ленор наблюдала за своей героиней почти с поклонением. Ксавье, Бьянка и Дивина только закатывали глаза на выходки своих друзей. А Кент… Кент был просто Кентом. Среди Аддамсов Пагсли и Гомес разразились аплодисментами, наблюдая за тем, как Энид наносит противнику удар за ударом. Мортиша аплодировала более сдержанно, но на ее лице играла довольная улыбка, полная материнской гордости. Волчица теперь была ее дочерью не меньше, чем Уэнсдей, и она всегда будет радоваться ее успехам. — Это наша lobita! — воскликнул патриарх Аддамс. — Посмотри на нее, Тиш! Она использует трюки, которым мы с Фестером научили ее на прошлое Рождество, чтобы ввести в заблуждение своего противника! А близнецы? Тео и Дора были… ошеломлены. — Так вот что они имели в виду, говоря о волке-хранителе… — размышлял Тео. — Черт, папа не может сделать что-то подобное средь бела дня, — сказала Дора. — Ни один оборотень, которого я знаю, не может… Я точно не могу! — Завидуешь, сестренка? — спросил Тео. — Можешь поспорить на свою коллекцию сморщенных голов, что да! — ответила Дора, зарычав. Ее руки напряглись, выпуская когти. — Я бы с удовольствием поквиталась с этой тварью сама. — Ну, нас ничего не останавливает, — ответил Тео. Молодой колдун улыбнулся, и в его глазах промелькнуло жесткое выражение. Он повернулся к Гомесу и Мортише: — Бабушка. Дедушка. Мы с Дорой пойдем поиграем с этим монстром. — О, конечно, дорогие, — сказала Мортиша. — Веселитесь. Близнецы посмотрели друг на друга, обменялись кивками и устремились к сцене. Гомес и Мортиша с нежностью смотрели им вслед. — Я знаю, что мы знакомы с ними совсем недолго, но они хорошие дети, — сказал Гомес. Мортиша кивнула в ответ. — Если наши девочки когда-нибудь решат обзавестись собственным потомством, я надеюсь, что им повезет так же, как и их копиям, mon chère. — Тиш! Французский! Вздохнув, Пагсли просто проигнорировал вечное шоу с рейтингом «R», которым были его родители. Младший из семейства Аддамс обменялся взглядом с Вещью, сидящим у него на плече (насколько можно обменяться взглядом с живой отрубленной рукой). — Хочешь сделать ставку? Вещь ответил, быстро жестикулируя: — Если мы это сделаем, я не намерен ставить против Энид. Это было бы неописуемо глупо, и это еще не считая того, что Уэнсдей сделает со мной, если узнает. — М-м-м, да, лучше оставить ставки и просто смотреть шоу. «Хотя интересно, что будут делать близнецы», — подумал он.              

***

              Тренировки Гомеса и Фестера дали результат. И без того острые рефлексы Энид в ее волчьей форме теперь были обострены до предела. За все время, что она сражалась с Теневым Хайдом, тот лишь дважды успел задеть ее своими когтями. На темной же поверхности существа виднелись белые светящиеся отметины в тех местах, где Энид неоднократно полосовала его когтями. Когти теперь были забрызганы и покрыты той же вязкой сероватой субстанцией, что пропитала кинжал Уэнсдей, когда она метнула его в тварь. И все же, несмотря на очевидное преимущество, Энид было нелегко. Несмотря на непрекращающиеся крики боли и ярости Теневого Хайда, его движения почти не замедлились, и существо, казалось, не проявляло никаких признаков усталости. А она, несмотря на свои удивительные способности, не была машиной с неисчерпаемыми запасами сил. Если так будет продолжаться и дальше, монстр снова начнет одерживать верх. Кроме того, возрастал риск допустить ошибку или фатальный промах. Не помогало и то, что она все больше времени проводила, бегая за ним и пытаясь сосредоточить его внимание на себе. Каждая десятая доля секунды, которую Энид не нападала на Теневого Хайда, приводила к тому, что существо с почти навязчивой настойчивостью пыталось вернуться к Уэнсдей. Аддамс, в свою очередь, наблюдала за боем с некоторого расстояния, непрерывно двигаясь и выжидающе держа в руках кинжалы. Потом существо, казалось, впервые использовало свой мозг, или, возможно, оно обучалось в процессе боя. В какой-то момент он бросился на Энид, не обращая внимания на то, как ее когти впились ему в спину, чтобы схватить ее самому. Теневой Хайд поднял волчицу над головой и швырнул ее в воздух, ударив о холст Ксавьера. Затем он снова бросился на Уэнсдей. Аддамс уклонилась от удара, но она знала, что размеры и скорость монстра в конце концов дадут ему преимущество. Так и случилось, когда с очередным рывком Хайд оказался практически над ней, вытянув руку, готовый схватить ее за горло. Уэнсдей постаралась не обращать внимания на неприятное чувство дежавю, которое охватило ее на несколько мгновений, прежде чем в нее врезалось еще одно тело. Дора Аддамс оттеснила пространственную копию своей матери с линии атаки, схватившись с ней, как полузащитник. Обе девушки упали на землю с приглушенным стоном. И прежде чем он успел среагировать, Теневого Хайда поразило то, что выглядело как электрический разряд, пронесшийся к его лицу, словно в него ударила миниатюрная молния. Существо отступило, снова завыв от боли, и поднесло руки туда, где должно было быть его лицо, словно защищая несуществующую морду. Уэнсдей и Дора привстали, все еще лежа на земле, и оценили ситуацию. Тео Аддамс стоял на первом ряду трибун, пальцы его рук, имитирующие форму пистолетов, с маленькими искрами, вылетающими из них, были направлены на Теневого Хайда. — Это подарок от моего дяди Фестера! — Поджарь его, Тео! Пусть сгорит! — прокричала Дора, оскалив клыки и когти. В этот момент у Уэнсдей пропал всякий порыв наказать девочку за свое внезапное спасение. Она слишком напоминала ей Энид, чтобы сердиться на нее. Следуя указаниям сестры, Тео снова вытянул руки, и две электрические дуги вылетели из кончиков его пальцев, чтобы поразить Теневого Хайда. Но, казалось, первоначальная эффективность была вызвана скорее неожиданностью и внезапностью атаки, чем реальным ущербом, нанесенным электричеством. Если это и причиняло существу боль, то оно прилагало значительные усилия, чтобы сдерживать ее, наступая на Тео, выпустив когти, готовые разделать мальчика, как кусок мяса. Тео прекратил атаку, но не сделал больше ни одного движения и, как и Уэнсдей несколькими минутами ранее, лишь улыбнулся. Теневой Хайд узнал это выражение, но тревога или опасения, которые он мог бы испытать при виде него, пришли слишком поздно. Его туловище пронзили два волчьих когтя, вошедших со спины. Энид погрузила свои конечности в тело существа, насадив его на свои руки и подняв в воздух. Рев и вой оборотня заглушили крики и вопли боли Теневого Хайда. Место, где он был пронзен, светилось, словно изнутри его тела вырывался интенсивный белый свет. На землю под ним падали брызги сероватой слизи, словно литры пролитой крови. Издав последний рык, Энид развела руки в стороны, не отрывая их от тела Хайда. Тем самым она фактически разделила существо надвое, бросив верхнюю часть его туловища в одну сторону, а бедра и ноги — в другую. Поднявшись на ноги, с Дорой рядом с ней, Уэнсдей не стала скрывать улыбку, которая вспыхнула на ее лице при виде Энид, тяжело дышащей, покрытой останками павшего врага, с яркими волчьими глазами, светящимися золотым сиянием. Хотя она никогда бы не призналась в этом вслух, она была полностью согласна с возгласом «Вот дерьмо!», который услышала от Аякса вдалеке. Тео начал было открывать рот, чтобы что-то сказать, но снова наступила тишина, когда Энид издала глубокое рычание, упершись взглядом в то место, куда упал торс Теневого Хайда. Безногое, изувеченное, истекающее серой субстанцией существо жалко ползло по земле. Вместо того чтобы пытаться добраться до Уэнсдей, оно, похоже, осознавало свое поражение и стремилось убраться подальше от этого места. Из его горла вырывались всхлипы, которые звучали пугающе похоже на человеческие, почти рыдания. Всхлипывания показались Уэнсдей знакомыми. «Его голос… он звучит почти как у Тайлера…» — Энид! — воскликнула Уэнсдей. — Постарайся удержать его, нам так или иначе понадобятся ответы. Золотистый оборотень кивнула и начала продвигаться к поверженному врагу. Но тут Хайд, казалось, потерял форму и исказился. Там, где раньше находилась фигура искалеченного врага, теперь была сфера тьмы, похожая на маленькую черную дыру, парящую в воздухе. — То же самое он сделал, когда окутал нашу мать, — заметила Дора. — Он сейчас исчезнет! И действительно, в мгновение ока круг тьмы словно исчез. Раздался хлопок, как будто пустота внезапно заполнилась воздухом вокруг. На всех присутствующих опустилась тяжелая тишина. Они все еще могли слышать шум толпы родителей и учеников на другом конце школьной территории. Вдалеке завыли полицейские сирены. Кто-то в панике, должно быть, позвонил властям из Джерико. Уэнсдей проигнорировала все это и молча направилась к сцене. Проходя мимо Энид, она ласково погладила мех на ее руках, после чего продолжила свой путь. Аддамс присела, найдя то, что искала. Теневой Хайд исчез, оставив после себя испорченный день празднования, двух молодых людей, до сих пор не знающих, где может быть их мать, и множество вопросов, оставшихся без ответа. «А может и нет», — подумала Уэнсдей. Она уставилась на кинжал, который подобрала с земли, — тот самый, который она бросила в монстра несколько минут назад. Она прикоснулась к сероватой холодной жидкости, покрывавшей его. Это была не кровь, но это была часть этого существа. Это был след, отпечаток, подсказка. И она намеревалась следовать ему.