Пугающе Странное (или сквозь Уэнсдей-мультиверс)

Ее появление застало солдат врасплох. Не было ни сигналов тревоги о вторжении, ни сигналов о нарушении периметра. Никакие датчики ничего не показывали, даже те, что основаны на магических искусствах, предназначенных для обнаружения вторжений из других измерений. Они ничего не могли сделать. В центре ангара материализовалась сфера из теней, привлекшая внимание горстки солдат. Они первыми увидели появившуюся из нее человекоподобную фигуру. Они же первыми и погибли, когда она в мгновение ока набросилась на них, с удивительной легкостью перерезав им горло вытянутыми когтями. Вскоре началась паника. В какой-то момент кому-то удалось объявить общую тревогу, перекрыв доступ к базе со стороны беженцев. Вооруженные солдаты и агенты Общества Невермора перешли в контратаку. Ангар превратился в небольшое поле боя, солдаты вели огонь по нарушителю, который двигался среди них, как нож по маслу, оставляя за собой следы крови и изуродованных тел. Именно с такой сценой столкнулась Йоко, прибывшая первой. Вампирша вошла в ангар в полубесплотном состоянии, превратившись в облако теней и летучих мышей. Это дало ей возможность лучше разглядеть врага. Это была женщина, совершенно обнаженная. Оборотень в болезненном состоянии частичной трансформации. Ее лицо представляло собой деформированную морду, одна рука была ненормально больше другой, то же самое было и с одной из ног, что придавало всей ее фигуре асимметрию, за которой было неуютно наблюдать. По всему телу постоянно двигались комки мускулатуры, как будто трансформация хотела завершиться, но не могла. На разных частях туловища и конечностей появлялись и исчезали отростки меха, разрывая кожу. Облако черной, странно жидкой субстанции, несмотря на то, что она была похожа на газ, окутало ее тело, словно саван. Казалось, что ее тело купается в пламени, состоящем из теней. Прошло несколько секунд, но Йоко узнала ее. «Только не говорите мне, что… Нет, это не может быть она», — подумала она. Прежде чем вампир успела что-либо предпринять, группа солдат снова открыла огонь по нарушителю. Йоко видела, что все они стреляли патронами с нитратом серебра, но на раны это, похоже, не подействовало. Серебро ранило и жгло оборотня, заставляя ее издавать нечеловеческие крики, но раны заживали очень быстро, что было невозможно для обычного оборотня. Время от времени ее накрывала пелена теней, блокируя удары. И тут незваная гостья выгнула спину дугой и завыла. Это был не обычный вой. Вокруг незваной гостьи возникла звуковая ударная волна, которая распространилась по диаметру, повреждая транспортные средства и инфраструктуру, отбрасывая солдат на землю и поражая Йоко. Вампирша почувствовала, как в нее врезалась невидимая стена, и, упав на землю, обрела телесную форму. Как только ее спина коснулась холодного бетона ангара, незваный гость сосредоточил на ней свое внимание. Йоко наблюдала, как существо прыгнуло в ее сторону, почти паря, подгоняемое окутывающей ее массой тьмы. Ей удалось лишь разбиться в воздухе о магический щит из красноватой энергии, внезапно возникший перед ней. Йоко села, не оглядываясь, чувствуя за спиной успокаивающее присутствие Агента А. — Спасибо, женушка, — сказала она. — Нет необходимости в благодарностях, — ответила агент. Ее вытянутые руки все еще светились багровой аурой использованной магии. Она нахмурилась, наблюдая за тем, как незваный гость снова поднимается. — Это… — Вашу ж мать! Бабуля-стерва?! — воскликнул недоверчивый голос позади них. Они на мгновение обернулись, чтобы посмотреть на группу межпространственных гостей, которые только что прибыли. Именно Дора произнесла это восклицание, указывая на незваного гостя с выражением недоверчивой ярости. Стоявшая рядом Энид не сводила глаз с нападавшей, ее лицо было бледным и парализованным в гримасе ужаса. — …Эстер? — пробормотала она. На миллисекунду в глазах мутировавшей Эстер Синклер, когда она смотрела на Энид и Сен-Клер, мелькнуло что-то отчаянное. Уэнсдей заметила это, как и ее коллеги. Но этот блеск узнавания исчез так же быстро, как и появился. В конце концов, Эстер Синклер просто зарычала на новоприбывших, как бешеное животное. Это, в сочетании с годами пережитых травм и желанием отомстить за содеянное, привело одного из присутствующих в ярость. — Да? Ну тогда и тебя в задницу! — воскликнула Сен-Клер. Кошка-оборотень сбросила рубашку и штаны, оставшись в одних трусах на несколько секунд, после чего все ее тело покрылось полосатым коричневым мехом. Преображенная, она бросилась к Эстер. — Может, нам стоит придумать стратегию? — спросила Йоко. — Мы атакуем. Все на палубу. Как только увидите возможность или брешь для атаки, нейтрализации или подавления, действуйте, — ответила Агент А. После этого она обратилась к солдатам. — Только прикрывающий и подавляющий огонь! Мы займемся этим! Сен-Клер бросилась на Эстер, словно клубок мохнатой ярости и острых клыков. Ее когти мелькали в воздухе, рассекая плоть оборотня и разбрызгивая ее кровь, заливая землю вокруг. В ответ Эстер схватила Сен-Клер за одну из лап и подтянула к себе, подняв в воздух, а затем бросила на землю, расколов бетон от удара, намереваясь прыгнуть на упавшего кото-оборотня и вонзить клыки в ее яремную вену. Но она не успела этого сделать, когда в нее одновременно ударили ножи, арбалетные болты и электрический разряд, оставив шрамы на спине. Пап, Ву и Тео не могли сразиться с этим чудовищем, но могли нанести ему урон на расстоянии. Эстер повернулась в ту сторону, откуда исходили удары, готовая нанести ответный удар, но в лицо мутировавшей волчице вонзились когти разъяренного Хайда. — Вот так, Тэй! Поиграй с этой леди в рестлинг! — воскликнула Пап. Трансформировавшаяся Тейлор Галпин рассмеялась словам своей госпожи — гулким, хриплым смехом, — впиваясь когтями в торс Эстер Синклер, с триумфальным ревом подняла ее над головой и швырнула по воздуху в сторону, где ждала другая участница боя. Пандора Энид Аддамс не могла обратиться без полнолуния, но у юного оборотня хватило сил, чтобы нанести сильный удар по варианту своей ненавистной бабушки, когда та летела на нее, как кровавое месиво. Эстер Синклер почувствовала, как кулак Доры впечатался в ее изуродованное лицо, и горсть клыков вылетела из ее пасти, оставив после себя раздробленную челюсть. Мутировавший оборотень встал. Охватившая ее масса теней разрослась в теневые руки, которые подняли ее с земли. Насколько это было инстинктивным действием, признаком контроля со стороны Эстер или свидетельством того, что эти тени обладают собственным разумом, определить было невозможно. Зато все присутствующие могли наблюдать, как раны незваной гостьи снова затягиваются с неестественной даже для оборотней скоростью. Сен-Клер, Тейлор и Дора бросились к ней как раз в тот момент, когда перед глазами Эстер, словно граната, взорвался туман красноватой магии, наколдованной Агентом А, и ослепил ее. Чудовище ответило еще одним воем, сопровождаемым звуковой волной, которая остановила троицу нападавших на своем пути, но на этот раз атака была направлена в лоб. Уэнсдей Аддамс вскочила ей на плечи, выхватила меч бог знает откуда и вонзила его в трапециевидную мышцу между шеей и плечом, оставив спину совершенно незащищенной. Эстер вздрогнула от боли. Уэнсдей заметила, что масса теней, окутывающих ее, начала концентрироваться на участке тела, на котором она стояла. Аддамс кувырком отпрыгнула назад, едва увернувшись от скопления острых колючек, которые тени, окутывающие Эстер Синклер, внезапно образовали на ее спине, словно шипованную броню. Если бы Уэнсдей не успела отпрыгнуть, она была бы пронзена. Аддамс упала на землю, перекатываясь, чтобы смягчить удар и как можно быстрее подняться. Она поняла, что ее сапоги, утонувшие в массе теней, накрывших врага, пропитаны следами сероватой эктоплазмы, похожей на слизь. Эти тени были той же природы, что и Теневые Хайды. Ее меч вонзился в плоть Эстер Синклер, которая бесцеремонно вырвала его из своего тела и бросила на землю, не обращая на него внимания. Лицо и череп мутировавшей волчицы стали полностью волчьими, хотя ее тело по-прежнему имело человеческие пропорции. В результате фигура стала еще более гротескной, чем прежде, и она была вынуждена ходить сгорбившись. Это не помешало ей снова броситься на Уэнсдей. По крайней мере, она пыталась. Она едва успела сделать шаг, как на Эстер навалилась масса мускулов и золотистого меха, повалив ее на землю. Над ней, удерживая ее в неподвижном состоянии с помощью грубой силы, злобно рычала преображенная Энид Синклер, глядя на вариант своей матери. Наблюдая за этой сценой, Йоко не смогла сдержать удивленного шипения, обращаясь к Уэнсдей. — Поправьте меня, если у меня галлюцинации, но ваша Энид только что трансформировалась без полнолуния… — Энид — custos lupus своего поколения, — пояснила Уэнсдей, жестом выразив согласие. Как только эти слова покинули уста юной Аддамс, Агент А повернула шею, словно испугавшись, и сосредоточила все свое внимание на Уэнсдей — Волк-хранитель? Волк-хранитель?! Уэнсдей слегка нахмурилась: в тоне Агента А было что-то такое, что заставило ее насторожиться. — Действительно. Из того, что нам удалось выяснить, каждые несколько поколений рождается оборотень, который не подвержен фазам луны… — Нет, эту часть я уже знаю, — вмешалась Агент А. — Но, похоже, ваши тексты неполны. Custos lupus — это гораздо большее. Во всей мультивселенной… Разговор прервался, когда по округе разнесся вопль боли, привлекший их внимание. Масса теней, окутавшая Эстер, повторила свою прежнюю стратегию и породила множество колючек или копий, которые пронзили торс Энид в нескольких местах, но, к счастью, не задели жизненно важных точек. — Энид! — воскликнула Уэнсдей, бросаясь к ней, готовая подхватить с земли свой меч и вогнать его прямо в череп Эстер Синклер. Но Энид оказалась проворнее. Несмотря на боль и многочисленные раны, волчица ударила Эстер с такой силой, что мутировавшего оборотня отбросило на несколько ярдов, ее тело отскочило от одной из бронированных машин ангара и упало на землю, оставляя за собой кровавый след и новые порезы на лице. Охватившая ее масса теней ушла вместе с ней, отрываясь от осколков, все еще застрявших в Энид, которые начали растворяться. Не останавливаясь, Энид побежала к упавшей Эстер, которая лежала на полу лицом вниз. Тени все еще окутывали ее, как смертоносное черное пламя, но волчье обращение, казалось, снова утихло. Она слегка приподнялась и повернула голову, чтобы взглянуть на Энид лицом, вновь обретшим человеческие черты. И снова в ее глазах на долю секунды мелькнул слабый отблеск узнавания. И Эстер Синклер заговорила. — … До… дочь? Это слово словно зажгло что-то в Энид. Оборотень снова бросилась на Эстер и стала наносить ей удары. Но не когтями, а сжатым кулаком. В обычной ситуации Энид проявила бы больше самообладания, но сочетание того, что на них напал вариант ее матери, обращение и боль от ран лишили ее рассудка, позволив животной ярости захлестнуть ее. И Энид ударила Эстер Синклер по голове своим огромным волчьим кулаком, снова, и снова, и снова. И пока она это делала… — У ТЕБЯ НЕТ! Удар. — НЕТ ПРАВА! Удар. — НАЗЫВАТЬ МЕНЯ! Удар. — ДОЧЕРЬЮ! Она продолжала, пока хруст костей не сменился влажным звуком, а на ее плечо не легла нежная рука со знакомым запахом. Энид замерла, ее поднятый кулак окрасился в красный цвет крови. Под ней лежало безвольное тело мутировавшей Эстер Синклер с полностью раздробленным черепом, превратившимся в массу плоти, костей и разбросанных мозгов. К сцене подошли остальные участники боя. Особенно Сен-Клер и Тейлор выглядели в равной степени шокированными и разочарованными в своих звериных формах. Им бы хотелось, чтобы бой продолжался подольше. Энид встала, отдаляясь от трупа и позволяя своим чувствам ухватиться за успокаивающее присутствие Уэнсдей. — Уэнсдей… — сказала она. — Я…. — Энид, — ответила Аддамс. — Я не знаю, что на меня нашло, как будто все, что я подавляла в отношении нее, вдруг… — Энид! Оборотень замолчала при звуке ее имени, произнесенного Уэнсдей в такой манере. Она посмотрела на свою возлюбленную, которая наблюдала за ней с выражением восхищения и сдержанного вожделения, даже не пытаясь скрыть улыбку, промелькнувшую на ее губах. — Уэнс? Что…? — Энид, ты говоришь. — Э… да, это то, что я обычно делаю, Уэнсдей. Раньше ты любила жаловаться на это. — Энид, — повторила Уэнсдей, слегка покачав головой, отчасти в знак недоверия. — Ты говоришь, несмотря на то, что полностью трансформировалась. Энид показалось, что кто-то нажал на кнопку паузы. Через мгновение оборотень посмотрела на свои руки. Когти, мех, большой размер… Затем она ощупала свое лицо. Морда волка. И, конечно, обратила внимание на свой все еще огромный рост и комплекцию. Это не было частичным превращением, Энид находилась в полной форме оборотня, при которой человеческая речь должна быть невозможна. И все же… — Какого черта…? — пробормотала она. — Ладно. Это что-то новенькое, — вмешалась Дора, обменявшись взглядом с братом. Тео кивнул, с трепетом наблюдая за Энид. — Конечно, — ответил незнакомый голос. Все разом обернулись. Звук исходил от трупа Эстер Синклер. Но голос был не ее. В этом голосе было что-то… неправильное, искусственное, искаженное, неопределенное. Масса теней окутала тело Эстер, оторвав его от земли и заставив встать на колени на полу. Все стояли на страже, но труп, казалось, не двигался с места. С неприятным звуком раздробленный череп начал восстанавливаться. Рот открылся, и вся масса тьмы хлынула внутрь, на несколько мгновений гротескно расширив горло, пока не была полностью поглощена, оставив после себя обнаженную Эстер Синклер, на вид невредимую и без видимых мутаций или насильственных превращений. Пока она не открыла глаза, и они оказались двумя ямами бесконечной тьмы, уставившимися в небытие. На ее лице появилась отвратительная гримаса, которая могла бы сойти за улыбку, и она снова заговорила тем странным голосом, который явно принадлежал кому-то другому. — Это было великолепное зрелище. Восхитительно! — Кукловод, который дергает за ниточки, я полагаю, — сказала Уэнсдей. Тело Эстер, оживленное тенями, забилось в конвульсиях. Из ее горла вырвался булькающий, хныкающий звук, явно похожий на попытку рассмеяться. — Ах, мои извинения. Сложно точно контролировать физиологические функции для общения. Это должен был быть дружеский смех, а не рвота, но я думаю, что вы причинили моей Гончей больше боли, чем следовало, — сказал голос. — Кто ты? — спросила Уэнсдей, с трудом сдерживая ярость. Присутствие, обладающее телом умершей версии Эстер Синклер, снова улыбнулось. — Ах, прямо и по делу. Никаких масок социального притворства, неумолимость и полная уверенность в том, что тебе дадут ответ, потому что ты чувствуешь, что это то, что тебе причитается. На этот раз Уэнсдей пришлось бороться с желанием сделать шаг назад и с тошнотворным чувством, которое нахлынуло на нее. Эта улыбка… тон голоса… Это нервировало — почти больной уровень любви, который она ощущала в них. Особенно когда незваный гость заговорил снова. — Я всегда обожал эту часть тебя.