Пугающе Странное (или сквозь Уэнсдей-мультиверс)

Её разум не мог понять, что только что произошло. Снова. Годы. Нет, столетия. Она давно сбилась со счёта, но была уверена, что прошло не меньше пары столетий. Веками она накапливала силы, готовила свою цитадель, порождала чудовищ, разрабатывала свой план. За этими столетиями последовали десятилетия. Десятилетия завершали подготовку, обрабатывали захваченных ею людей, очищали сущность всех захваченных Уэнсдей. То тут, то там происходили исключительные случаи, некоторые из которых встречали сопротивление и требовали её личного вмешательства. Но в конечном итоге всё было так, как должно быть, и с каждым часом каждого дня росла её уверенность в том, что её путь верен. Она вернёт свою возлюбленную, и всё будет идеально, как и было. Но всё пошло наперекосяк. Сначала это показалось ей диковинкой. Что-то новое после столь долгого времени. Что-то интересное… Уэнсдей, бороздящая просторы Вселенной. Более того, Уэнсдей и её спутники активно мешали её работе. Разбираться с этим казалось хорошим способом борьбы с нудной повседневностью. А Уэнсдей, которая, похоже, возглавляла эту группу… чёрт, она была очень похожа на её Аддамс. Больше, чем кто-либо другой. Она была уверена, что это знак, что эта поимка ознаменует начало финальной фазы и конец её долгого ожидания. Конечно, это был конец, но не тот, которого хотела бы Яркая. Её цитадель захвачена. Её пленники освобождены. Её прекрасная форма выброшена на помойку. Ты ещё не поняла, что уже проиграла, да? Слова той Уэнсдей снова зазвучали в её голове, словно одна из тех раздражающих рекламных песен, которые застревают в мозгу. А потом появилась эта версия её самой… эта прославленная собака, которая имела наглость называть себя Энид Аддамс, набравшая больше власти, чем ей следовало. Это было оскорбительно! Если кто и был достоин этого имени, так это она сама! Она поставит их на место, всех до одного. Она покажет им, что только она одна достойна этого. Она положит этому конец! И в этот момент что-то ударило её по преображенному лицу с такой силой, что отбросило назад. И когда она вновь обрела контроль над своими чувствами, то не могла поверить в то, что предстало перед её глазами. — ЛОПАТА…? Яркая на несколько мгновений застыла, глядя на предмет. Это действительно была лопата. Обычная лопата. Наконец она подняла голову, когда поблизости раздался голос. — Можешь оставить себе! У меня есть много запасных! В нескольких футах от Яркой, Энид и Уэнсдей Аддамс повернулись и оглянулись. Энид Аддамс ничего не сказала, но её улыбка, несмотря на то, что она была в форме оборотня, наполнила атмосферу чистым восторгом. Уэнсдей, в свою очередь, лишь слегка изогнула губы и благодарно приподняла бровь, глядя на новоприбывших. — Похоже, нам предстоит хорошая встреча, mia lupa, — сказала она. Шарк была там, в центре, уже с лопатой на плече, и ухмылялась с маниакальным ликованием. Справа от неё стояла Ву с арбалетом в руках и целилась в Яркую, а трансформированная Сен-Клер у неё под боком сжимала и разжимала когти в предвкушении. Рядом с оборотнем стояла Пап, скрестив руки, и с суровым выражением лица смотрела на Яркую. Чуть позади неё, обхватив себя массивными руками, стояла Тейлор Галпин в форме Хайда и смотрела тем же взглядом. Слева от Шарк была Фрайдей в окружении семьи: Тео и Дора впереди, а оборотень Имон позади неё, положив голову ей на плечо. В задней части группы виднелась обратившаяся Энейт Синклар, а на её спине стояла тёмная бронированная фигура Уода. — Что это за штука? — спросила Дора, издав шипение, глядя на чудовище, стоящее перед ними. — Это Яркая, — ответила Энид, вновь обращая свой взор на врага. — А, это опредёленно отличается от того описания, которое вы нам дали, — заметил Уод с ноткой любопытства в голосе. Энейт издала рык в знак согласия. — Да, это был немного неприятный сюрприз, — добавила волчица. — Кстати, Ву! Мы выиграли пари! — Как и должно быть, — ответила младшая Аддамс, держа арбалет наготове. — Σκατά! — воскликнула Энид Сен-Клер. — Так она — версия нас? А я-то была уверена, что это Мортиша, страдающая психозом. Яркая встала, не обращая внимания на болтовню и боль, и с досадой оттолкнула упавшую лопату от своих ног. В её горле зародилось глубокое рычание, а вся её мутировавшая и изменившаяся форма задрожала. Затем она вдруг стала очень тихой и безмолвной. Её взгляд остановился на фигуре Фрайдей и близнецах. И снова голос Уэнсдей зазвучал в её голове. Ты проиграла и разрушила свой план в тот день, когда ваши твари схватили добрую и весёлую Фрайдей Аддамс, мать и жену, склонную к использованию розового цвета, оставив после себя её отчаявшихся детей-близнецов. Словно что-то щёлкнуло. Возможно, Яркая пыталась произнести хоть слово, но когда она раскрыла пасть, раздался лишь звериный рёв, когда чудовище вытянуло руки. Из её тела вырвался разряд силы и теней. Казалось, от светящейся магии и белой солнечной чистоты, которые она демонстрировала до этого, не осталось и следа. Только тени и тьма, порождённые гнилой душой. Сила возникла в виде ударной волны, отбросив Уэнсдей и Энид назад и заставив остальных членов группы укрыться или схватиться за землю, чтобы не быть отброшенными. Воспользовавшись тем, что враги потеряли концентрацию, монстр бросился на них. Уэнсдей встала, словно подброшенная пружиной, и заметила покалывание в мышцах, означающее физическую силу, полученную от частичной одержимости духом Агента А. С решительным выражением лица и мечом в руке Аддамс бросилась навстречу монстру, в считанные секунды оказавшись перед Яркой. — Уэнсдей! — воскликнула Энид, увидев, как гигантская, неправильной формы правая рука Яркой, похожая на руку Хайда, покрытая костяными шипами, которые, казалось, выходили наружу, разрывая плоть, устремилась прямо на её девушку. Но Уэнсдей увернулась от удара, перепрыгнув через руку и даже использовав её как трамплин, чтобы направить удар прямо в костлявую морду чудовища. Как и в других случаях, юная Аддамс обошлась без меча и атаковала кулаком свободной руки. У неё было предчувствие. «Агент А!» — подумала она.

— ГОТОВА!

Уэнсдей Аддамс нанесла удар прямо в костлявое, похожее на олений череп, лицо Яркой. Но на этот раз удар был нанесён не только призрачным, невидимым кулаком Агента А, находившейся в её теле. Кулак из плоти и крови Уэнсдей Аддамс с гулкой твёрдостью ударил по скелетному лицу. После удара Аддамс отскочила, проскользнув между ног ошеломлённого чудовища, и издала предупреждающее: — Энид! — Я вижу! — воскликнула оборотень, а затем обратилась ко всем остальным. — Послушайте меня! Она потеряла свою неуязвимость! Не нужно неожиданных атак! ВЫКЛАДЫВАЙТЕСЬ НА ПОЛНУЮ! — Как прикажете, госпожа! — воскликнул Уоднесдег, сидя на спине Энейт. — Cara mia! Ты знаешь, что делать! Принцесса-оборотень взяла мужа в когти и, крутанувшись на месте, подбросила его, словно человеческую ракету. Уоднесдег с хохотом пронесся по воздуху, держа меч перед собой. Он ударил Яркую в правое плечо, пронзив её своим мечом, а затем, используя силу импульса, придавшего ему ускорение, перекувырнулся через плечо чудовища, продолжая наносить ему удары. Меч Адамо не полностью отрубил руку существа, когда Уод наконец спрыгнул на землю, едва увернувшись от щупалец на левой руке, но он был близок к этому. Застонав от боли, Яркая повернулась, чтобы попытаться сразиться с принцем Адамо, но её попытка была пресечена, когда луч чистого электричества ударил её прямо в грудь, вызвав на коже ожоги в форме корней. — Ах, вы не представляете, как я ждал возможности сделать это! — воскликнул Тео, его руки все еще были вытянуты, а ладони дымились и выпускали крошечные искры. — Я поняла! — ответила Дора. Глаза юного оборотня начали светиться золотым светом. — Знаешь что? Если она больше не неуязвима, то я не буду использовать оружие… — воскликнула она, и золотистый мех начал покрывать её кожу, а одежда порвалась, сопровождаемая звуком деформирующихся мышц, сухожилий и костей. Полностью обращенная Пандора Аддамс была лишь немногим меньше своего отца. Это пригодилось, потому что в этот момент Яркая нанесла ответный удар, вытянув щупальца левой руки в сторону Тео. Её попытку поймать юношу прервала Дора, схватившая щупальца и потянувшая за них. Она не оторвала их, но подняла Яркую в воздух, выведя чудовище из равновесия. В результате она оказалась уязвимой и дезориентированной, и Имон с Энейт прыгнули на неё, впиваясь когтями и зубами в её искалеченную плоть. Черноватая кровь, густая, как смола, стала забрызгивать землю вокруг них. Внезапно Энейт повалилась на спину, издав стон боли. Теневой клинок вонзился ей в плечо, заставив варвара-оборотня отшатнуться и на мгновение замедлить атаку. Вскоре из тела Яркой стали появляться новые орудия из сплошной тьмы и парить вокруг неё. Имону удалось увернуться от пары атак, но вскоре из его бока хлынула кровь, когда теневой топор задел его. Получив минутную передышку, Яркая вытянула руки и метнула телекинетический разряд, отбросивший двух оборотней от неё. Но, сосредоточившись на них, она не заметила маленькую фигурку, которая проскользнула под Имоном и встала между ног Яркой. — Не смей трогать моего мужа! — воскликнула Фрайдей и принялась резать ножами ноги монстра. Это были не случайные порезы, а надрезы почти хирургической точности, призванные перерезать сухожилия. Ей это удалось, и Яркая зашаталась, упав на колени, что позволило Фрайдей вскочить ей на спину и вонзить кинжалы в щель между лишенными плоти крыльями твари. Чудовище выгнуло спину, издав вопль боли. Её хвост с жалом, как у скорпиона, попытался ударить Фрайдей и пронзил бы её, если бы Энид не схватила конечность и не оторвала её рывком. Яркая вскочила, пытаясь ударить волчицу своими щупальцами, когда Фрайдей спрыгнула с её спины. Чудовище ещё раз повернулось, сосредоточив внимание на одетой в розовое Аддамс, и попыталось наброситься на неё. Только для того, чтобы её перехватила Пап. Пап, отойдя в сторону, с необычайным изяществом схватила протянутую руку чудовища и, используя свою силу и скорость, подбросила Яркую в воздух броском дзюдо в стиле Аддамс. Восхождение Яркой к вершинам было перехвачено прыжком Тейлор Галпин, которая прыгнула несколькими мгновениями ранее. Когти Хайда впились в торс Яркой и, крутанувшись при падении, бросили ненавистное чудовище на землю, где её перехватила Сен-Клер, нанеся двойной удар ногой, который пришелся точно в цель. Яркая снова полетела, теперь уже горизонтально, и получила залп болтов из арбалета Ву, а затем ещё один удар лопатой, нанесенный Шарк, после чего упала на землю и, кажется, обмякла. Уэнсдей и Энид осторожно приблизились к поверженному врагу, держась на расстоянии. Позади них собрались остальные члены группы. Все они были невредимы, за исключением легких ран Энейт и Имона, хотя целительные способности оборотней, похоже, уже работали и исцеляли повреждения. — Всё кончено? — спросил Тео. Словно в ответ, тело Яркой дёрнулось, и существо издало вздох. — Конечно, нет, — прорычала Энид. Задыхаясь, Яркая начала подниматься. Она повернула голову, и в её глазах вспыхнули весёлые огоньки, казалось, вернувшие утраченное благоразумие. — Вы… я… я хочу… — попыталась сказать она, но тут же закашлялась и извергла из себя массу чёрной желчи. Уэнсдей подняла меч: — Давайте покончим с этим. Яркая посмотрела на Уэнсдей и начала смеяться, хотя её смех больше походил на предсмертные хрипы больного существа. Но смех не утихал, он становился всё более интенсивным, и вся башня цитадели начала трястись, словно от неожиданного землетрясения, и стоять стало трудно. — Что, чёрт возьми, происходит? — воскликнула Сен-Клер. Она не получила ответа, по крайней мере, сразу. Смех Яркой усилился, когда она поднялась на ноги. Тем временем снаружи, на поле боя, где всё ещё сражались тысячи Энид и Уэнсдей из разных вселенных, Теневые и Слитые Хайды начали дрожать и корчиться, прерывая ход битвы. А затем они тут же взорвались, превратившись в куски и массы эктоплазмы. Эктоплазма, тени и дымящийся пепел, которые начали парить в воздухе и подниматься вверх, летя прямо к огромной полуразрушенной башне цитадели, оставляя за собой тысячи недоумённых и удивлённых Аддамс и Синклер. Они летели навстречу Яркой. Масса теней, сероватой эктоплазмы и расчленённых частей врезалась в форму Яркой. Тошнотворный, замирающий смех перешёл в торжествующий крик, когда фигура поднялась в воздух, окутанная живой, пульсирующей тьмой. Вокруг неё образовалась невидимая сила, словно гравитация всего этого места внезапно усилилась. Масса тьмы стала окружать Яркую почти как кокон. Сквозь трещины, появившиеся в теле мутанта, стало пробиваться беловатое свечение. — Серьёзно, что за хрень?! — снова закричала Сен-Клер. Триумфальный крик усилился, словно сотня голосов зазвучала в гармонии. Чернота теней вновь уступила место сияющему белому свету, который Уэнсдей научилась презирать. Сила, излучаемая Яркой в этом последнем новом процессе трансформации, казалось, пресекала любые попытки остановить её. Уэнсдей поняла, что не может идти вперед, словно ей мешает невидимая стена. То же самое можно было сказать и об остальных: некоторых из них, Пап, Фрайдей и Тео, даже отбросило назад. Единственной, кто, казалось, двигался вперед, была Энид. Волчица шла шаг за шагом, медленно, но решительно. Уэнсдей видела, что с каждым шагом её возлюбленная, казалось, набирает всё большую скорость, всё более плавно двигается, как будто приспосабливается ко всему этому. Но даже с этим она не успевала, она не могла остановить начавшийся процесс. В этом не было необходимости. Послышался металлический звук — что-то ударилось о землю. Сверху упала металлическая сфера, разбившись прямо перед Яркой. Сфера раскололась пополам. И триумфальный крик Яркой снова превратился в вопль недоверчивой боли. Уэнсдей не совсем понимала, что видят её глаза, но была уверена, что это какая-то физическая невозможность. Маленькая металлическая сфера, раскрывшись, словно взорвалась, превратившись в некую маленькую сингулярность. Вихрь чистой пустоты парил в воздухе, поглощая массу смешавшихся тьмы и света, окутывавших Яркую. Уэнсдей увидела, как из этой массы возникла фигура её врага. Снова человек, но уже более постаревший, с искажённой частью лица и дополнительными глазами, светящимися голубым огнём с правой стороны. Сингулярность внезапно отключилась, раздался небольшой взрыв и глухой звук, похожий на резкое всасывание воздуха. Яркая упала на землю, обнажённая, но покрытая коркой пепла и каким-то беловатого цвета деформированным хитиновым экзоскелетом, лишь наполовину сформированным на левой стороне её тела, как будто её организм пытался создать новую броню из собственной плоти. — Как? — пробормотала она, с трудом удерживаясь на ногах. — Что это было? Кто? — Это была граната из концентрированной сингулярности, — раздался голос сверху. Все посмотрели вверх и увидели, как кто-то спускается сверху и летит. Это была Нидлер, использовавшая, судя по всему, небольшой реактивный ранец, прикреплённый к её спине, и державшая в руках нечто, напоминающее счетчик Гейгера. — Конечно, с моей стороны это особый Deus Ex Machina, но, учитывая чудовищно огромные показатели энергии, которые вы генерировали, я посчитала целесообразным осуществить вмешательство, которое положит конец вашим целям, какими бы они ни были. Учёная Аддамс приземлилась рядом с Уэнсдей и Энид. Она убрала прибор, взмахнув руками, а затем посмотрела на остальных членов группы. — Я должна извиниться, похоже, мне не повезло, что я всегда отсутствую, когда происходят эти столкновения. — Это привычка, которая у тебя присутствует, да, — сказала Ву. — Но ты компенсируешь это великолепными выходами на сцену, — добавила Пап. — Нидлер? — спросила Уэнсдей. — Мне удалось, — ответила учёный, сверяясь со своими наручными часами. — Примерно через пять… четыре… — Подожди, — прервала её Яркая. — О чём ты говоришь, где ты была? — …три, два… — Что она сделала?! — …один. И ноль. За вспышкой света последовал громоподобный звук и ударная волна. Гигантская хрустальная сфера, возвышавшаяся над столь же огромной пирамидой Яркой, где осуществлялась последняя фаза её плана и где она подготовила для него все алхимические и магические элементы, разлетелась на куски. Она разлетелась на миллионы хрустальных осколков, настолько мелких, что их невозможно было отличить от песчинок. Дрожь сотрясла пирамиду и все сотни тысяч цилиндров, из которых она состояла, сверху донизу. — Нет! — закричала Яркая, поднимаясь на ноги и подходя к краю платформы, на которой они находились, наблюдая за разрушениями неверящими глазами и протягивая руки, словно желая подхватить осколки. — НЕТ!!! Несколько мгновений она стояла так в ошеломлённом молчании, словно не в силах осознать увиденное. Наконец она повернулась к группе, её всё ещё полностью человеческий левый глаз налился кровью. — Вы… Вы ублюдки! — кричала она. — Вы осознаёте, что натворили?! Уод поднял руку с насмешливой вежливостью: — По правде говоря, я понятия не имею, каково было назначение этой хрустальной сферы, но по твоей бурной реакции могу предположить, что она имела для тебя большое значение, старая карга. В Яркой чувствовалась ярость. Энид стало не по себе, когда она увидела, как постаревшее лицо исказилось в такой ужасной гримасе, потому что она всё ещё чувствовала знакомое выражение. Ей было знакомо это выражение боли, разочарования и слезящихся глаз. В прошлом она сама была такой. — Как… — начала спрашивать Яркая. — Как вы могли? Кем вы себя возомнили, чтобы совершать такие поступки? КЕМ ВЫ СЕБЯ ВОЗОМНИЛИ?! После этой вспышки на несколько секунд воцарилась тишина. Словно что-то перестроилось в атмосфере. Энид обменялась взглядом с Уэнсдей, которая кивнула в ответ. Волчица посмотрела на остальных членов группы: Фрайдей, Ву, Пап, Шарк, Нидлер, близнецы… и все остальные, чьё внимание сейчас было приковано к ней. Энид вздохнула, переводя дыхание, а затем с невозмутимой суровостью посмотрела на Яркую и ответила. — Кто мы такие? Прямо сейчас и прямо здесь мы — семья Аддамс. Невозможно описать выражение, вернее, череду выражений, появившихся на лице Яркой при этом утверждении. Однако можно сказать, что крик, который она издала, больше не был похож на вопль зверя или монстра, наделённого силой. Это был истеричный и жалкий крик человека, потерявшего всё и способного лишь на ненависть и безумие. Так, крича, она бросилась на Энид Аддамс. «Как странно, — подумала волчица. — Какой медлительной она стала. Какой маленькой». И, не говоря ни слова, она ударила Яркую в лицо, затем в живот и, наконец, снова в лицо левым хуком, который не сбил её с ног, но отбросил на несколько шагов назад с окровавленным носом. — Проклятье, — жалобно прорычала Энид, глядя на своего опозоренного врага. — Я не могу, Уэнс. Я не могу убить её. Наверное, я всё ещё недостаточно безжалостна. Уэнсдей положила руку на плечо полупревратившегося оборотня: — Это не твой недостаток, жена. В одиночном бою ты бы разорвала её на куски, но сейчас она стала слишком жалкой добычей, а охотник в тебе не любит просто хладнокровно казнить противника, который больше этого не достоин. Энид собиралась сказать что-то ещё, как вдруг между ними что-то просвистело в воздухе. Вслед за этим раздался удар и тихое ворчание боли. Перед ними стояла Яркая с кинжалом, вонзённым в её грудь по самую рукоять. Энид и Уэнсдей повернулись, потрясённые тем, кто совершил этот поступок. И не только они, потому что на лицах всех присутствующих было выражение удивления. Кроме Ву, которая наблюдала за происходящим с восхищением. Фрайдей с серьёзным и печальным выражением лица, с рукой, всё ещё вытянутой после броска кинжала, не мигая смотрела на всех, прежде чем наконец кивнуть: — Дело сделано, — тихо сказала она. Яркая издала небольшой смешок, и из уголка её губ потекла струйка крови, на этот раз совершенно красной и естественной. Она поднесла руки к груди, как бы желая выхватить кинжал, но остановилась, прежде чем сделать это. Казалось, она смотрит на оружие с восхищённым благоговением. — Хех. Посмотрите-ка, — сказала она. — Кажется, здесь всё-таки было сердце. И с этими последними словами Яркая рухнула на землю, упав вперёд. Наконец-то мертва.