⍋তত⍋ত⍋তত⍋
— Нам надо разделиться. Никто точно не знал, кто первый высказал это предложение, но согласился с ним каждый. — И правда. Всё равно толку от нас мало, так зачем тащиться всей компашке? Самый логичный вопрос задала Василиса. — Но куда мы пихнем… ЕГО? Изяслав в обсуждениях участия не принимал. Он стоял поодаль, агрессивно пиная несчастные камешки и иногда хмуро поглядывая на собравшихся. — К ним! — одновременно воскликнули Луч и Елисей, указывая друг на друга. Первый застонал, решительно схватил приятеля за ворот серого джемпера и оттащил в сторону. Лис только и мог пискнуть от неожиданности. За тёмными верхушками ёлок догорал закат. В лесу созревало зло. — Я не подпущу его к Асе! — А я к Яне, — возразил Лучезар. — Хочешь, уговори свою подружку, абы… Бочком, с завидной элегантностью, Василиса приблизилась к говорящим. Её глаза с огромными тёмными зрачками с интересом метались от одного парня к другому, нижняя губа в волнении прикусана. — ОНА НЕ МОЯ ПОДРУЖКА! — зашипел Лис, совершая какие-то непонятные жесты и лишь глазами указывая на девочку. Тут её наконец заметил брат. Приподняв брови, он уставился на неё, как на восьмое чудо света и лишь губами произнёс. — Ты елико тут делаешь, ёра ? В прелагатаи записалась? Васька недовольно цокнула и пожала плечами. — А нечего таити всякое от сестры, бесчувственный болван. Мне твои любы и сице все известны, а этот вообще у меня на глазах целовался со своей девкой. Лис густо покраснел, а Лучезар, привыкшый к выходкам сестры, только фыркнул. — Мы речи о важных детель, вяжихвосткаты этакая! Василиса рассмеялась. — Ежели это важные детель, то я самый настоящий летучий змей. — А елико, — делано прищурившись ответил Луч. — Аже очень похожа. Речи, Лис?⍋তত⍋ত⍋তত⍋
— Ты ненавидишь земенов, ведь так? Солнечный свет едва проникал в комнату через маленькую щель в темных занавесях. Статный русоволосый мужчина, схвативший его не так давно, подошел к двери. — Останься, Игорь. Властный голос заставил мальчика вздрогнуть. Мужчина замер. Его глаза удивленно блеснули в тусклом свете. Он молча повернулся и остался стоять, прислонившись к стене и почтительно склонив голову. — Отнуду я должен их ненавидеть? — Твой отец — земен, — пояснил мужчина. Мальчик пожал плечами и храбро уставился прямо в ледяные голубые глаза. — И аже? Ухмыльнувшись, восхищенный смелостью ребенка, зиждитель наклонился к самому лицу мальчика и так, словно это была величайшая тайна, произнес: — Они все такие. Все, до единого.⍋তত⍋ত⍋তত⍋
— МАМА! МАМОЧКА! Тощая бледная старуха полулежала у самого края площади. Практически забитая под прилавок, седая и костлявая, она не в силах была даже пошевелиться. От ее былой красоты и свежести не осталось и следа. Изяслав ни за что не узнал бы ее, если бы не глаза. Тусклые. Потухшие. Но все еще очень родные. Парень подскочил к женщине и крепко обнял ее. По щекам его текли слезы. — Где же ты была, мамочка? Мне сказали… Ты умерла! Он склонился над ней, с ужасом разглядывая грязное морщинистое лицо. — Солнце? — утомленно спросила мама. За несколько лет многое изменилось. Изменился и ее сын. Перед ней стоял стройный юноша, высокий, красивый, цветущий. Его вихрастые волосы были уложены лаком, на шее висела тонкая цепочка из чистого золота, и в ухе блистала сережка. Взгляд за прошедшие годы стал требовательным и даже жестким, но его улыбка по-прежнему озаряла лицо, словно маленькое солнце. Черты лица оживали, глаза блестели, на щеках появлялся румянец. Он помог матери приподняться и встал перед ней на колени. — Ты… Ономо похож на отца, — голос женщины был хриплым и еле слышным. — Егда мы с ним встретились. Изяслав услышал ее и отпрянул. — Ано… Ано отнуду?! Мама, я не хочу походить на него! Его мать слабо улыбнулась. — Послушай, сынок, мне осталось совсем недолго… — Нет! Мама! Не речи так, — он всхлипнул. — Не покидай меня! — Ты справишься, солнце. Минуту они смотрели друг на друга. По щекам парня ручьем текли слезы. Женщина дышала все труднее. — Мама! Мама… Еже с тобой? Я позову врачевателя! — Поздно, милый, — она вдруг вскрикнула, схватилась за сердце и сползла на землю. Земены, владеющие целительной магией, могли бы спасти ей жизнь. Но их не было там. А у аэров не было никаких шансов. — МАМА! Я отомщу за тебя, слышишь? Мама? Женщина затихла. Изяслав в отчаяние прижался к ее безжизненному телу, и, захлебываясь слезами, закричал от боли.