⍋তত⍋ত⍋তত⍋
Яна плакала уже третий час без перерыва. Её лицо опухло, под глазами появились огромные синяки, а из прокушенной губы сочилась кровь. Она шла впереди, стараясь не оборачиваться. Рядом с ней шагала Алёна. Она держала карту и старалась всячески ободрить подругу, хотя и сама была растеряна. — Черт, Луч, ты же должен помнить хоть кого-то! Меня? Яну? Ангела в конце концов! — Елико это? — равнодушно спросил юноша. Василиса сдаваться не собиралась. Она уже несколько часов пыталась понять, что же случилось с её братом. — Твоя сестра. Маленькая овая , светленькая. Вообще её зовут Ангелиной, ано ты всегда звал её Ангелом. Василиса замолкла, переводя дух. Она смотрела на Лучезара с надеждой. Должен же он хоть кого-нибудь вспомнить… — Яко глупо. Девушка застыла, смертельно побледнев. Она растерянно смотрела на юношу, пытаясь увидеть в нем что-то от своего брата. И не нашла ничего. — Яко елико же случилось?! Ты никого не помнишь, ни нас, ни себя, и тебя это совсем не волнует! Еда тебе не страшно, отнуду аже лично мне ещё яко! Девочка не плакала, она злилась. Как он может оставаться таким равнодушным?! — Страшно? — брат удивлённо уставился на неё, словно эта мысль даже не приходила ему в голову. — Ничуть. На самом деле мне все равно. — ВСЕ РАВНО?! Ты потерял память, леть речи семнадцать лет своего живота потерял, а может и всего себя и тебе… Все равно? Юноша отвернулся, оставив ее возглас без ответа.⍋তত⍋ত⍋তত⍋
Когда котяка-людоед наконец свалил в лес, и ребята решили передохнуть, день уже подошёл к концу. Алый закат, словно предвестник большой беды, а может напоминание о крови, пролитой на этой поляне, озарил лес. Отблески зарева видно было в глазах усталых ребят. Они играли в их волосах, их было бы видно даже в улыбках, если бы хоть кто-то из подростков улыбался. К сожалению, радоваться было особо нечему. Они выжили — отлично. Но Елисей никак не превращался обратно. Они уснули очень скоро, изможденные, бесконечно одинокие в тёмном лесу. Лис устроился подле девушки. Она положила на его спину ручонку с тонким запястьем и зарылась носом в тёплую густую шерсть. Волк притих, не осмеливаясь нарушить волшебное мгновенье. Изяслав спал поодаль, подложив руку под голову. Он долго не мог уснуть, глядел на звёздное небо и размышлял. Друзья превратились во врагов. Он совсем один. Как и всегда, впрочем… Спали на жесткой, мокрой после дождя земле.⍋তত⍋ত⍋তত⍋
— Неужели тебе не интересно узнать о своем прежнем животе? — не сдавалась Василиса. Стремительно темнело. Закат догорел пару минут назад, и теперь небо напоминало потухший костёр. На душе у ребят было тяжело. — Не интересно, ано спрошу, раз ты настаиваешь. Скажем, идеже мои родители? Ответ, видно, совсем его не волновал. Он отвернулся и уставился куда-то в небо. Василиса побледнела. Она прикусила губу, не зная, как ответить. Наконец она решила, что если она хочет вернуть своего брата, стоит говорить правду. — Они мертвы… — её голос дрожал. — Вот уже много лет. Луч повернул голову и, слегка прищурившись, уставился ей в глаза. В его чёрных, как уголь, очах не было и намека на жизнь. Девушка не выдержала пристального взгляда и отвела глаза. — Как жаль, — его голос не был удивлённым или расстроенным, как ожидала Василиса. Он насмехался над нею. Она догнала Яну и, осторожно тронув ту за плечо, сказала: «Уже стемнело. Пора устроить привал.» Девочка замотала головой. — Мы должны дойти до талисмана яко леть быстрее. Алёна речи, елико с его помощью леть вылечить… — она не стала называть имени друга. Василиса поджала губы, растерянно переводя взгляд с одной спутницы на другую. — Всем нам нужен отдых. Ты ужасно выглядишь, Ян. Девочка подняла на неё красные глаза и резко возразила. — Оставайся тут, ежели хочешь. Я иду дальше. Василиса остановилась, обдумывая её слова. Тяжело вздохнув она взяла её за холодную ладонь. — Я с тобой.⍋তত⍋ত⍋তত⍋
С рассветом они снова выдвинулись в путь. Никому не хотелось задерживаться на злостчастной поляне. Елисей так и не вернулся в свой облик. Ася старалась подбодрить его, как могла, Изяслав только буркнул один раз. — Яко был псиной, яко псиной и остался. Волк зарычал и попытался броситься на него, но Ася удержала его. Когда они с Изяславом пересеклись взглядами, он увидел в её глазах только непонятную грусть и, может, толику разочарования. Елисея стал пугать он сам. Ему перестала нравится картошка, запечённая в углях, и пшеничные лепешки с сыром. Ася предлагала ему разную еду, но ничего, кроме мяса, он есть не мог, и даже последние кусочки курицы девочка скормила ему. Изяслав был очень недоволен этим фактом, но промолчал. Волколак чувствовал аппетитный запах каждого зайца, каждой птички, пролетавшей мимо. Даже его спутники, оказалось, выглядели очень вкусно. Когда мясо из припасов закончилось, ему стало по-настоящему страшно. Звериная сущность, скрывавшаяся в нем из-за проклятья Лешего рвалась наружу. Изяслав старался лишний раз не попадаться ему на глаза, потому что каждый раз, когда он проходил мимо, Лис невольно облизывался. Только Ася не боялась его. Она каждый день подбадривала его, во время привалов садилась рядом с ним и часами разговаривала обо всем, что приходило ей в голову. Она не понимала его, и не знала, понимает ли её он, потому что не догадалась спросить раньше. Это не мешало их общению. Они понимали друг друга без слов. Через четыре дня они наконец пришли к озеру. Стояли сумерки, небо затянуло дымкой, и звёзд не было видно. Лис был готов прямо тогда же, голодный и усталый спасать сестру. Ася не отпустила его. — Ты же все ещё волк, — слово волколак она произносить не решалась. — Лис. Как ты собираешься дышать под водой? Зверь заскулил, и лёг у самого края воды, печальным взглядом, полным нетерпения, взирая на ровную, непоколебимую гладь. Ася легла рядом с ним. Так прошла ночь. На рассвете Изяслава разбудил громкий крик. Солнце только поднималась из-за горизонта, туман все ещё стоял в небе. Тусклый жёлтый свет освещал озеро. Виновником его пробуждения оказался Елисей, который проснувшись, обнаружил, что вновь стал человеком. Пока Изяслав недовольно протирал глаза, тот скакал от радости, кричал и постоянно падал. Лис подскочил к девушке и крепко обнял её. Она затаила дыхание и прижалась к нему в ответ. Не обращая внимания на Изяслава, парень внезапно поцеловал её в губы и, залившись краской, отстранился. — Я вернусь, слышишь. Вернусь, Ась, — прошептал он, в последний раз нежно сжимая её руку. — Ты дождись меня, любо? Девушка молча кивнула. Её глаза покраснели, но она не плакала. Лис последний раз обернулся, легонько помахал рукой, ослепительно улыбнулся, и, больше не медля, нырнул в озеро. Изяслав, бесшумно вставший и незаметно подобравшийся к сестренке сзади, резким движением обхватил девушку за талию и крепко зажал рот рукой. — Тише, тише, — прошептал он, успокаивая скорее самого себя, нежели брыкающуюся сестру.⍋তত⍋ত⍋তত⍋
— Яко он, Вась? — осторожно спросила Яна. Василиса отвела взгляд, не в силах вымолвить ни слова. Смешанные чувства наполняли её. — Никого не помнит. А ещё… — она замолкла, но девочка смотрела на неё, умоляя продолжать, и Василиса сдалась. — Он такой равнодушный. Это словно… не мой брат. Мысль, которая пугала её весь день была высказана. Легче не стало. Глаза Яны широко раскрылись, по щекам опять потекли слезы. — Леть мне… — Не стоит. Тебе будет больно, Ян. О том, что ей тоже больно, она промолчала. Эту маленькую девочку перед ней было жалко. Себя она не жалела. Она сильная. Она не позволит себе проявить слабость.