Искры над пеплом. Книга 7. Шахматная доска

Планета Гуриасс, Хилликийское королевство, Имение Сет. 40 день Поры Белых Стрел 2174 года Эры Великого Пророка (14 января 2342 г. по календарю Земли). Уже восьмицу Королевство лихорадило от заявления Стеллы Жю Сет и ее компаньонов по новой организации, которое назвали «Содружество Независимых Дворян-экспортеров». Это соглашение подписали графиня Жю Сет, князь Орнесс Жю Хлаффидо, граф Жю Хургал-Мэтью, герцог Жю Арисо. Чуть позже к этому соглашению присоединились баронесса Моане Жю Сет и заклятый друг-сосед Стеллы - барон Жю Карналл. Это уже была значительная сила на внутригосударственном рынке продовольствия. Содружество через одно из солидных печатных изданий опубликовало свой устав и принципы функционирования организации. Первое и самое главное – участники Содружества теперь устанавливают единую договорную цену на хлеб и сельскохозяйственные товары для государственных закупщиков и частных предпринимателей. Второе – эта цена будет плавающей и будет меняться в зависимости от динамики цен на зерно на международных биржах. Третье – участники Содружества БОЛЬШЕ НЕ БУДУТ продавать государству зерно по сниженным закупочным ценам, а будут направлять их на экспорт напрямую, минуя государственных фискалов. И пусть фискалы либо утрутся, либо назначают справедливую цену. Что-то не устраивает – пусть обращаются в суд! Содружество найдет деньги нанять хорошего заграничного юриста, и не одного. Четвертое – на землях участников Содружества начинает реализацию принципиально новая схема взаимоотношений между барином и мужиком, направленная на увеличение числа свободных хлебопашцев. Пятое – Содружество ОСУЖДАЕТ ЖЕСТОКОЕ ОТНОШЕНИЕ к рабам и крепостным людям, а также выступает за уважение государственных законов, будь то законы Хилликийского Королевства, Куалийской Федерации или каких-то иных стран, и честную, мирную торговлю. Шестое – члены Содружества собираются ныне и впредь активно использовать достижения науки и техники для повышения урожайности. Седьмое - и это подчеркивалось особо - так как в соседней Хинханской империи вновь набирают силу антихилликийские настроения, члены Содружества ОТКАЗЫВАЮТСЯ ПРОДАВАТЬ ХЛЕБ И ДРУГИЕ ПРОДУКТЫ хинханцам. И конечно же, Содружество открыто к присоединению новых членов. Дождались господской правды и депутаты от деревень, взявшие в осаду имение Жю Сет. Графиня собрала уже изнемогающих от ожидания селян, которые вытоптали и обрубили все подступы к имению, и объявила, что по милости своей принимает их обратно под свою длань. Мир вздрогнул от ликования и народной радости так, что птицы, взлетевшие с верхушек деревьев, еще долго боялись сесть обратно. Таня Синицына такую народную радость видела только один раз в жизни - десять лет назад, когда московский «Спартак» выиграл Лигу Евразийских чемпионов. Стелла Жю Сет восстановила свое управление над пятью деревнями, но по иному принципу. По новым правилам барыня была только председателем межрайонного совета, который должны были собирать раз в месяц. Каждый район соответствовал одной деревне. В состав каждой деревни входили дома, жилые дворы, пастбища, общие и личные наделы земель, покосы и участки реки. Каждая деревня к концу года должна была сдать определенное количество зерна графине, а кто и сколько сдает – решают по числу жителей и дворов, деля «долг» на дворы. Почти все земли объявлялись КРЕСТЬЯНСКИМИ (хотя формально принадлежали графине) и делились старшими в общине между дворами. Каждый двор должен сдать свою норму… Если не сдали – на следующий год урежут надел, отдадут более трудолюбивому хозяйству. Все, что сверх нормы – крестьянское, и что делать со своим урожаем, каждая семья решает сама. Можно, как и прежде, продать графине – за половину - две трети цены, но расчет гарантированно в тот же день за живые деньги. Можно попытаться продать самому по базаре, за свою цену, а там уж как повезет… Кроме того, графиня принимала от крестьян орехи, корнеплоды, овощи, коренья, ягоды - сверх нормы за плату, разумеется. На плохих и бесплодных землях налог снижался на две трети. Орудия производства делились между хозяйствами и поступали в СОБСТВЕННОСТЬ КРЕСТЬЯНСКИХ ХОЗЯЙСТВ, что уже было намеком на социалистическое производство и плановое хозяйство, при том, что рыночная экономика и личные хозяйства не устранялись. Остались сверх плана излишки – торгуй, сколько хочешь! План обсуждался в начале календарного года, и крестьянин твердо знал, сколько ему предстоит платить осенью. Крестьянские же старшины должны были сами отбирать рекрутов для армии и блюсти порядок на своей территории. Хозяйка же должна была защищать крестьян от внешних посягательств, судить и разбирать крупные дела, организовывать обучение и лечение селян, помогать в тех случаях, когда нужна вооруженная сила или тяжелая техника, или вмешательство закона. Кроме того хозяйка была ОБЯЗАНА помогать каждой деревне с лекарствами и удобрениями, а в случае засухи – организовать снабжение селян из специального фонда. И – особо важно – барыня НЕ ИМЕЛА ПРАВА на телесные наказания (зато имели право сельские старшины), а также не могла больше привлекать крестьянок к домашним делам без компенсации. Впрочем, сами же селянки, смеясь, попросили внести поправку – по обоюдному согласию-то можно! Многие тут помнили, как некоторые крестьяночки с испуганными личиками уходили в имение услужить госпоже и возвращались через восьмицу-другую с подарками, дорогими украшениями, а то и настоящим серебром-золотом. Оно подороже компенсации-то будет! И еще – вводился «Крестьянский Закон графства Сетт», которому подчинялись все – от последнего селянина до госпожи. Иными словами, Жю Сет (не без помощи Моане, Тимофеева, Тани и Лана) вводила на хилликийских землях то, что на Земле называлось «земельным кооперативом». А Тимофеев вспомнил еще одно старое слово – «колхоз». Правда, в отличие от коллективных хозяйств на Земле, в хозяйстве Жю Сет богатых крестьян-кулаков никто не зажимал, а наоборот, заключали с ними договоры, как с равными. И самое главное – защита своих владений на местах теперь переходила в руки крестьянских хозяйств. Вводилась добровольческая крестьянская милиция, С ОРУЖИЕМ в руках. Газетные тиражи, пестревшие заголовками «Зеленая революция графства Сетт!», где были опубликованы наиболее важные решения, проекты земельных Уставов и самого Закона, были раскуплены еще до полудня. Все общество, от кучеров и лавочников до вельмож обсуждали происходящее: - Господа, но это же скрытый бунт против королевской власти! - возмущались графы и видные аристократы. – Это же заговор! Средства производства – в собственность чернокровок?! Они с ума сошли? - Чего доброго, завтра и мои холопы потребуют у меня, чтобы я платил им деньги! – бухтел видный барон, со злостью бросая газету на стол. – Проклятая ведьма, правильно ее предков на костре сожгли! - Браво, Содружество! – восторгались студенты в аудиториях. – Это первый шаг к демократизации общества! А их закон – как новая Конституция! Слава Содружеству, долой рабовладельцев! - Нет, не выгорит дело, - бухтели почтенные господа у дверей пивных и рюмочных. – Не тот у нас климат! Не тот у нас народ! - Кто им дал такое право! Что значит: «хочу плачу налог, хочу – не плачу!» - кипятился министр продовольствия, построивший уже третью усадьбу на честно заработанные на государевой службе жалования. – Это государственной изменой попахивает! Она же холопов вооружает! Что скажет королева? Но тут ничего не попишешь: сообщество князей, графов и баронов, контролирующих почти четыре графства, - это не стачка бедняков-рабочих, ее плетьми не разгонишь и в кутузку не оттащишь! И денег у «мятежников» вагон и маленькая тележка, и положение в Свете… А у Жю Сет еще и контакты в куалийском мире и, поговаривают, что еще и на планете, которая называется на чужом языке Буль-Кхиа, а жители Божьего Мира называют ее Преисподней. Ведьма имеет связи в Преисподней… Теперь это не письменный красивый оборот, а реальность. Поговаривают, что с Черной Ведьмой из тех краев прибыл целый генерал, - может, один из демонов, принявший образ человека, злющего и грубого офицера, который, правда, побаивается священницу Моане. Так и должно быть: нечистая сила все же боится Имени Божьего! И не далеко до того дня, когда из той самой Преисподней вслед за генералом прибудет и войско демонов! А сама Жю Сет заявила, что к концу следующей поры даст на рынок не менее ста мехелей* зерна из нового урожая! Зимой! Ну не сумасшедшая ли?! Сама Стелла продолжала работать и по заданию руководства, и постоянно получала информацию от компетентных «товарищей», - ведь кроме Стеллы в Королевстве работали и другие люди из разведки, почти все – кадры ЦРУ СШСА. Так они сообщили, что в такой-то день барон Ди Жю Кито приехал с визитом в усадьбу князя Жю Верне, где провел почти четыре часа. Так как усадьба князя была накрыта противоквантовым полем, подслушать разговор на расстоянии не удалось, но агенты из местных сообщили, что очень громко обсуждался вопрос об освобождении герцога Жю Верне из рук земного правосудия. Кроме того, говорили они о какой-то ноте протеста, которую хотят подать королеве и премьер-министру. Пришел и ответ ЦРУ на запрос Стеллы по центру высоких технологий под началом «Глобал Кибердайнз» в «Городе Рождества». Оказывается, земная компания планирует строить здесь ни много, ни мало завод по производству биокомпьютеров, компьютерных гаджетов и примочек. Биокомпьютеры – то есть имеющие в основании диски памяти из живого вещества и использующий искусственные нейроны. Скорость обработки информации у таких машин не уступает квантовым и фотонным компьютерам, а объем сохраняемой информации в дисках памяти, имитирующих мозговую ткань, превосходит современные образцы. Первые биокомпьютеры появились на Земле в середине 21 века и до запрета биотехнологий развивались с квантовыми системами практически наравне, и даже считались более перспективным направлением за счет низкой себестоимости производства. Но здесь не территория Федерация, поэтому закон о запрете развития биотехнологий не действует. А местные власти смотрят на действия земных концернов сквозь пальцы. Планируется, что биоузлы и детали будут выращиваться здесь же, в Хилликии. И в планах «Кибердайнз» было покрытие территории страны излучателями для выхода в Галанет. Люди, до сих пор обрабатывающие землю плугом на конной тяге, живущие в крепостной зависимости, топящие печки дровами и углем и до сих пор сомневающиеся в шарообразности своего мира, получат компьютерные гаджеты и выход в Галанет. А что тут такого?! В отсутствие графини Жю Сет управление ее хозяйством, как и прежде, должен осуществлять ее двоюродный брат граф Хорсе Жю Клидат. Работал он вахтовым методом: пару седьмиц в своем имении, пару седьмиц у графини. Он, кстати, решил наведаться в расположение графини, когда она уже пару восьмиц как была дома. Въехав во владения Стеллы, графу захотелось покурить. Он передал коня кому-то из крестьян, а сам прошел к беседочке, желая проговорить сам с собой ряд вопросов, который нужно было обсудить с кузиной. Зимы еще не было, снег еще не лег на поля, царила промозглая, сырая погода. Там, у беседочки, граф и встретил Татьяну Синицыну, одетую по форме «номер три» и выполнявшую комплекс гимнастических упражнений на перилах беседки, как на брусьях. Одета стажерка Жю Сет была в спортивные штаны, легкий топик под курточкой и летные ботинки. Она делала отжимания на перилах и не заметила подошедшего с тылу графа Жю Клидат, который поначалу принял ее за юношу и молодого мужчину - не будет же дама, к тому же довольно высокого роста, в выцветших штанах с пятнами и голой спиной делать гиманстику в сыром, промозглом парке. - Эй, парень! – присвистнул граф, увидев со спины диковинное чудо-юдо. – Как тебя там… Ты из бродячих акробатов, что ли? Сгинь отсюда! Или лучше сбегай до дома, сообщи графине, что прибыл граф Жю Клидат, да поживее! Где она вообще находится? - Здравствуйте для начала, – ойкнула Таня, обернувшись к зрелому усатому-бородатому видному господину в старинном военном мундире, в высоких сапогах и при сабле. - Сбегать не могу. Я запрошу ее по внутренней связи. Я вас не знаю, поэтому ее местонахождение сообщить не могу. Как вы говорите? Жю Клидат? В этот момент Жю Клидат прикуривал и не видел Таню анфас. Когда он вновь повернулся к ней, Таня вновь оказалась к нему спиной. Это не понравилось графу, не привыкшему к такому обращению: - Эй ты, невежа! С тобой целый граф разговаривает, а ты даже рожу свою не изволишь к нему оборотить? Или тебя научить почтению к благородной особе, каналья?! - Ну, научите! – Таня резко обернулась к нему. – Я, к вашему сведению, коммунистка, благородных особ не признаю и неплохо владею комплексом самообороны! А сообщать первому встречному местонахождение товарища Жю Сет я не обязана по уставу! Извольте предъявить документ, удостоверяющий вашу личность! Таня спрыгнула на планетарную твердь и, поставив руки на пояс, с интересом и вызовом посмотрела на графа, будучи с ним примерно одного роста. А тот, увидев неприкрытые девичьи плечи, плоский спортивный животик и очертания женской груди с топорщащимися сосками под едва прикрывающей естество тканью топика, немного потерял дар речи, отшатнулся назад и чуть не споткнулся о собственную саблю: - Господи! Святая Молния! Чтоб мне… Так вы – девушка?! - Так точно! – Таня и не собиралась прикрываться, будто скульптура, прославляющая спортивные формы юных девушек Земли. – Курсант Синицына! - О, Пророк! – Граф Жю Клидат, покраснев при виде такой смелой непосредственности, по привычке отвернулся сам, прикрывая лицо ладонью. – Простите меня, сударыня, за вторжение, и за то, что прервал ваше… уединение… Клянусь, принял вас за другого! Простите великодушно, так вы куалийка? - Так точно! – звонко ответила девушка. А старый охотник за женскими прелестями, напоказ прикрываясь, позволил себе подглядеть сквозь пальцы. Но Таня и не думала его стыдиться, только топик одернула. - Ммм… Позвольте представиться еще раз… Граф Хорсе Жю Клидат, помещик, отставной поручик лейб-гвардии Ее Королевского величества и двоюродный брат графини Стеллы Жю Сет. К вашим услугам-с! – Хорсе шаркнул ножкой, выпрямился перед юной землянкой, тщательно осматривая юные девичьи формы (тем более, что Таня и не думала стесняться или стыдиться, она стояла ровно и смотрела прямо в глаза графу). – А вы… сударыня… служите у графини? Или... виноват… составляете ей компанию? - Я ее стажерка… Ну, ученица, понимаете?! Я на пятом курсе военно-космического училища, и прохожу практику у товарища Жю Сет! - Ах, ученица… Понимаю… - Граф Хорсе, отметив про себя, что у последней киллибурской проститутки и то больше стыда, чем у этой цветущей юной красавицы. – Сударыня, простите великодушно, вам не холодно?! Все-таки… погоды зимние стоят! Разрешите… прикрыть ваш наготу своим мундиром! А то чернь… позволяет себе бросать в вашу сторону… простите, неприличные взгляды! - Ах, да… - Татьяна рассмеялась и тотчас надела лежащую рядом спортивную курточку. – Я и забыла, где я нахожусь! Так похоже на Землю. А у вас зимой совсем не холодно! Как у нас в октябре. Ничего, я военнослужащая, будущий офицер, и должна быть закаленной! - Все же сударыня… Простите великодушно… - смущенно пыхтел граф, как бык перед ланью… - Поймите меня правильно, я ни в коем случае не хочу оскорбить вашу небесную красоту, но... здесь в провинции другие нравы! Могут неправильно понять, особенно неотесанная чернь! Разрешите, сударыня, сделать вам комплимент! Вы божественны! Граф позволил себе взять руку Тани и приложился к ней лбом – целование ручек губами здесь было не принято. А юная москвичка рассмеялась и улыбнулась улыбкой счастливого человека: - Очень приятно, товарищ Жю Клидат! Я понимаю вас, простите! Хотя, я сама считаю, что люди не должны стесняться своего тела, и что сексуальность естественна, и не должна табуироваться! - Кто знает, может вы и правы, сударыня! Я слышал, что куалийские дамы весьма… раскрепощены! Однако для нашего мира ваши взгляды… хм… слишком революционны! - Я вспомнила! – воскликнула Синицына. - Стелла Альваровна часто говорила о вас, что вы настоящий гусар: отважный, храбрый и добрый, настоящий мужчина из рыцарских времен! И что вы очень любите женщин, настоящий Казанова, и всегда за них заступаетесь! - Весьма польщен такой лестной характеристикой от кузины! - улыбнулся тридцатидевятилетний граф, приглаживая усищи. – Женщины — наши богини и кормилицы, как же не заступиться за самых совершенных созданий в мире?! Все остальное графиня… ну, немного приукрасила, право слово… Не такой уж я… Тем более, годы, сударыня, берут свое! Вот лет еще десять назад я был огонь! По дуэли каждую неделю! - А вы очень красивый мужчина! – расцвела-раскраснелась Таня, глядя на живого статного красавца-мушкетера-дуэлянта-любимца женщин из старых времен. – Я не удивлена, что в вас все женщины влюбляются! Ну, пойдемте, я сейчас вызову товарища подполковника! Или маму Моане, она точно знает, где товарищ графиня! - Маму Моане? – переспросил удивленный граф. – Я правильно понимаю, что матушка Моане, наша священница, приходится вам матерью?! Я просто понятия не имел о связях святой матери на Куали! - Это очень длинная и печальная история, - через силу улыбнулась Татьяна. - С вашего разрешения, расскажете потом? – склонил голову внимательный и чуткий граф, предлагая Татьяне руку. – Клянусь, я первый постараюсь помочь вам и развеять вашу печаль! Я очень чуток к чужим переживаниям! И мой первый долг на этих землях – принести утешение очаровательной небесной гостье! - Ни в коем случае! – раздался синхронный парный женский крик, так что Жю Клидат вздрогнул от неожиданности. А тем временем на улицу вышли две хозяйки, Стелла и Моане, похожие друг на друга, как две настоящие сестры. – Спасибо, любезный граф, но в утешениях барышня Тьяне не нуждается! А вот в хорошей взбучке - вероятно! Курсант Синицына, немедленно сюда! - Ой! – испугалась-смутилась Синицына. – Теперь точно мама с тетей Стеллой ругаться будут! Извините, товарищ граф! - Да что здесь вообще происходит?! – не на шутку удивился Жю Клидат. – «Мама» и «Тетя Стелла»? Кузина?! Что вы опять учинили?! - Тьяне, позвольте узнать, что за вид?! – возмутилась Моане, недовольно осматривая смущенную девушку. – Вы приличная девушка или кто?! Извольте, вы не на Куали! Вам не стыдно, что ваше неприличие видит благородный зрелый мужчина, который вам в отцы годится! - Да нет, ничего особого, святая матушка! – попытался вмешаться. – Ничего страшного, я все понимаю, в разных мирах разные порядки! Барышня Тьяне нисколько меня не оскорбила и не смутила, наоборот… заинтересовала своим свободным мышлением! Возможно, таким и должен быть человек будущего! - А мы и не сомневаемся, Ваша Светлость! – съехидничала Стелла. – Кто, как не вы, доблестный рыцарь, способны утешить юную восемнадцатилетнюю девушку! Но утешение, сразу вам хочу сказать, будет происходить в присутствии меня или матушки Моане! А вам, курсант Синицына, вахта вне очереди! - Товарищ подполковник, я ничего не делала такого… - попробовала возмутиться Синицына. - Так, две вахты! - железным голосом приказала Жю Сет. - А вас, мой любимый родственник, прошу в дом! - Любезный граф, моя приемная дочь еще не очень хорошо знает наши обычаи и традиции, - почтительно поклонилась гостю Моане. - Но я, Ваша Светлость, на страже ее женской чести всегда! И потрудитесь надеть подобающее платье, которое я вам купила, дочь моя! - Это уже было адресовано Тане - Да не будьте вы так уж суровы с юной барышней! - Жю Клидат склонил голову перед Моане, как склоняется мирянин перед Божьим слугой. - Благословите, матушка! - Благословляю, Ваша Светлость, на Божьи дела! - Моане дотронулась до лба графа, обозначив знак Божьей Молнии. - Я стараюсь очень ревностно исполнять материнские обязанности, граф! Вот если вы изволите жениться, и у вас родится очаровательная дочурка, первая красавица графства, которая станет объектом внимания окружающих мужчин — вы меня поймете! В доме граф Жю Парсе познакомился и с Тимофеевым, и с майором Ланом, и с Мороком... А потом состоялось явление Тани Синицыной - в длинном темно-сером хилликийском платье, в жемчужных украшениях, которые надели на нее служанки, в многочисленных нижних юбках и корсете под платьем. Бедная Таня не умела ходить в таком длинном наряде. Она забывала придерживать юбки рукой и несколько раз чуть не упала. Согнуться она не могла в принципе из-за корсета, поддерживающего грудь. А платье до горлышка было застегнуто на все пуговички, и бедной девушке казалось, будто ее замуровали в бетон. Хорошо еще, что Таня была высокого роста, и из-под платья все же были видны каблучки новых туфелек. В общем, из Тани сделали разукрашенную девицу на выданье, а-ля «тургеневская барышня». - Господи, как наши прабабушки в этом ходили?! - взвизгнула «Тьяне», хватаясь за перила. - Товарищ подполковник, разрешите принять обычную форму одежды! - Отставить! – прозвучал властный голос Жю Сет. – Осваивайте новое обмундирование! - Сударыня, вы очаровательны! - отсалютовал бедной москвичке веселый Хорсе. - Я у ваших ног, моя юная госпожа! Вам чрезвычайно идут эти одежды. - Граф, осмелюсь напомнить, что у юной госпожи впереди еще выпускные испытания в ее университете! - нахмурилась Моане. – И она не может думать ни о каких несерьезностях! - Синицына, ты прямо вылитая Татьяна Ларина из «Онегина»! - присвистнул Тимофеев. - Пушкин про тебя писал! Осталось только Ленского найти и пристрелить к чертям на дуэли! - Совершенно другой вид! – хлопнула в ладоши довольная Моане, с любовью наблюдающая за мучениями Тани. – Вот что делает с человеком Божья цивилизация! Тьяне, если бы я была мужчиной, я бы просила сейчас вашей руки! - И я тоже! Я могу и не быть мужчиной, чтобы просить вашей руки! – рассмеялась Стелла. - А сударыня Тьяне ищет жениха?! – оживился граф. – Интересно! - Да не ищу я никакого жениха! – чуть не плакала натуристка-коммунистка с Земли, с трудом делая шаг за шагом. – Господи, угораздило меня связаться с вами! - Стелла, душа моя, что здесь происходит?! - спросил Хорсе у хозяйки, приветствуя по-хилликийски гостей планеты. - Что вы здесь затеяли?! Вы уже полковник? Вы хотите в генералы, что ли, пробиться? Пожалейте скромного поручика, своего кузена, я же сидеть в вашем присутствии не смогу! Кто все эти господа с Куали? Что за передел земель вы затеяли? Как мать Моане вдруг стала баронессой под вашей фамилией?! Все газеты бурлят с утра! Вы что, душа моя, государственный переворот готовите? Бедная Синицына в длинном платье едва спустилась по лестнице вниз, попав в объятия своей любящей матушки, которая защекотала ее носиком и сообщила, что длинное платье до земли — это и есть естественный и самый привычный облик дамы. А Стелла предложила Хорсе прогуляться по парку, чтобы обсудить последние события. А Синицыной время уроки учить, а не с почтенными графами под ручку прогуливаться! - Господа, готовьтесь к обеду! Мы с графом пока переговорим наедине! - объявила Стелла, увлекая Жю Клидата к входной двери. - Прошу вас, граф, подышим воздухом… А то в доме и стены могут иметь уши… Если что, смело начинайте без нас, господа и дамы! В парке Стелла кратко пояснила своему родственнику, что происходит, и посвятила его в последние события и на Земле, и на Болхиа, и на Гуриассе. Она с удовольствием отметила про себя, что граф Жю Клидат вроде как остепенился, - он был трезв, собран, выглядел, как достойный зрелый муж, а не как расхристанный пропойца. Разумеется, Стелла не замедлила просканировать разум кузена и осталась довольна: никакого постороннего присутствия, никакой лжи… Ему она могла доверять. - Такое впечатление, что мы готовимся к какой-то новой исторической эпохе переворотов и революций, - сказал Жю Клидат. – Поневоле начинаешь думать: а было ли к добру куалийское пришествие в наш мир? - Все так и должно быть, - спокойно ответила Стелла. – Когда более развитый мир соприкасается с более отсталым, замершим миром, так и бывает. И когда мы видим, как может выглядеть наше будущее... И у нас два варианта на выбор – куалийское или болхианское. Цветущая цивилизация или мертвые развалины… - Меня вполне устраивает настоящее, Ваша светлость! – пробурчал граф Жю Клидат. - Вы слышали о событиях в Уну Клахи? – спросила графиня. - Ужас! Жалею, что меня там не было, иначе я бы, ей богу, пристрелил бы кого-нибудь из этих выродков! – ругнулся Хорсе. – Я к сожалению имею в виду наше сословие, Стелла! Всему надо знать предел! Я скорее застрелюсь, чем позволю в моем присутствии издеваться над женщинами и детьми, хотя бы они и были из черного сословия! Мне ужасно стыдно перед куалийцами! Что они теперь про нас будут думать? Что мы садисты и маньяки, похлеще Тернато Жестокого?! И восстание черни спровоцировали именно наши высокородные глупцы! Теперь нужно ждать, чтобы очередное восстание не вспыхнуло где-то в центре нашей страны. Скажите, кузина, а куалийцы… Они враги нам или друзья? Честно, положа руку на сердце? - Они друзья, - задумчиво ответила Стелла. – Другой вопрос, что эти друзья не простаки и имеют свой интерес… Но хуже другое… Среди куалийцев тоже есть преступники… И сейчас эти преступники скрываются от правосудия на нашей планете! - Почему же тогда наши власти не арестуют? – спросил Хорсе. – Почему допустили их сюда? - Потому что они надели личину коммерсантов и уважаемых людей и заручились поддержкой наших правящих кругов! – пояснила Стелла. - Хорсе, друг мой! Скажите, вы никогда не ездили в город куалийцев? Не общались с пришельцами? – почти молящим голосом спросила графиня. - Да мне как-то не с руки было! – пожал плечами граф Жю Клидат. – Пару раз собирался прокатиться, поглядеть, что и как, но все время мной овладевала лень! Ехать в такую даль, чтобы пообщаться с вашими куалийцами? Мне вас хватает! Однако, Стелла, вокруг нас что-то меняется, и предчувствие перемен уже висит в этом зимнем воздухе. Кстати, мне рассказывали, что в куалийском городе «Желтого Солнца» можно продать дефектных невольников! - Это как?! – вытаращила глаза Стелла. - Сам не знаю, за что купил, за то продал! Дескать, куалийцы занимаются благотворительностью! Они выкупают рабов и крепостных у хозяев, причем тех, за кого не заплатят хороших денег, - больных, увечных, не вовремя понесших*, сирот… Причем, платят за них приличные деньги! Говорят, что дают свободу несчастным и расселяют их в окрестных деревнях, а кого-то устраивают на свою фабрику. - Вот это новость! И что? Продали кого-нибудь? – спросила Стелла. - Я людей не продаю, сударыня! – гордо задрал нос граф Жю Клидат. – Покупаю - да! Но не продаю! У меня они, по крайней мере, живут и не тужат! Да, кстати, на прошлый праздник Святой Илице я отпустил десятерых! Уже когда взлетели цены! А у этих скупщиков морды так и светились жаждой наживы, как у старьевщиков, которые ходят по деревням, выманивают у людей старые вещи за гроши, а потом эти вещи, почищенные и отремонтированные, продаются в антикварных лавках за десятки тысяч! Хотел им рыла набить, да управляющий удержал… Стелла прикрыла глаза пальцами, опираясь поудобнее на руку Хорсе… Рабский вопрос - наследие Темных веков - был вековой головной болью Королевства, проклятием и необходимым, неизбежным злом, потому что в условиях нестабильного климата обеспечивал хоть и не самый большой, но стабильный доход казне. Были свободные землепашцы, были крепостные, прикрепленные к барской земле, и были рабы. Быть крепостным крестьянином и терпеть нападки и капризы барина - это было еще не самой плохой долей, хотя нередко крепостной от раба почти ничем не отличался. Но крепостной хотя бы мог иметь собственное имущество, капитал, мог выкупиться на волю, если были деньги. Раб был на все сто зависим от хозяина и не имел права даже на собственных детей. И выкупиться сам он не мог, если только не выкупят вольные друзья, доброжелатели или сам хозяин по великой милости не освободит. Рабов от населения Королевства было примерно десять процентов от двух с половиной миллионов подданных. Были рабы временные, на определенный срок по контракту, часто за какие-то блага или крупную сумму денег, были долговые, были по решению суда, а были и природные, наследственные. И судьба их была различной… Были рабы, которые за всю свою жизнь ни разу не узнали, что такое плеть или палка. Были редкие случаи, когда фиктивный раб, скрывающийся от преследования властей, он же будущий претендент на какой-нибудь пост, одевался в дорогие костюмы, ел в дорогих ресторанах и отдавал прямые приказы своему номинальному хозяину, своему будущему заместителю. Были дома, где рабы ели за одним столом с хозяевами и фактически считались членами семьи. Были трогательные по-своему любовные, страстные отношения зрелых хозяек и юных служанок-невольниц, по примеру древних героинь Хирриды и Ансе, воспетых в дохилликианские и ранние хилликианские времена. И в этих отношениях, непонятных с точки зрения земной логики, хозяйка и рабыня могли и жизнью друг за друга пожертвовать, без шуток. Были старые экономки и кормилицы, которые фактически строили по ниточке весь дом, включая и хозяев, как правило, молодых, - подобно покойной Рамле, которую побаивалась и любила сама Стелла Жю Сет. Были невольники-дети, попавшие в руки добрых бездетных дворянок и старых дев, захлебывающиеся от ласки, любви и заботы, подобно избалованной Ули при Жю Сет. Их нередко освобождали и усыновляли добрые (или сентиментальные) бездетные барыни. Но это был один полюс рабской жизни. Был и другой… Были побои, истязания и даже убийства рабов, попавших в руки садистов и изуверов, которых земляне с презрением называли старинным ругательством - «фашистами». Был тяжелый, изнурительных труд в шахтах, на полях и плантациях, от которого люди умирали через несколько лет. Были отвратительные сексуальные домогательства всевластных хозяев по отношению к юным девушкам и молодым женщинам, сексуальное насилие, принуждение к наложничеству молодых рабынь, вплоть до шести-семилетнего возраста, к участию в сексуальных оргиях и занятиям проституцией. Самоубийства среди молодых невольниц от девяти до семнадцати лет были не редкостью. Чтобы сохранить свое имущество хозяева заковывали своих рабов в кандалы, ошейники, колодки, клеймили, а самые отмороженные садисты выжигали языки и глаза. Абсолютно нормальным явлением была распродажа рабской семьи в разные хозяйства, поэтому почти половина маленьких рабов просто не знали, не помнили своих родителей. А господа, которые принципиально не разлучали семьи вроде Жю Сет или Жю Клидата, считались мягкосердечными сердобольными чудаками, которые только развращают рабов излишней жалостью. И не такой уж редкостью было, когда на глазах у только что родившей рабыни ее кричащего младенца хозяин или хозяйка просто бросали в бочку с водой, как топят котят или щенят, – нет сейчас возможности на приплод тратиться! Бедную, рыдающую мать в этот момент держали два-три здоровенных жлоба, а из бочки в этот момент слышалось бульканье и бежали пузырьки… Потом, чтобы у матери встали мозги на место, ее приковывали к дереву на пару ночей, а грудное молоко сцеживали для других целей. Если ты рабыня, - у тебя нет права быть матерью, если только хозяин не разрешит! Время шло, и ситуация медленно, но неуклонно менялась… За убийство и истязания рабов сейчас можно было получить огромный штраф, а иной раз даже до месяца тюрьмы. К тому же живое имущество стоило теперь дорого, и убивать или калечить раба было выстрелом в собственный кошелек. Церковь осуждала убийство рабов-младенцев и новорожденных, - за них, дескать, хозяину на Черном Суде придется отвечать, как за настоящее детоубийство. За владение рабами государство ввело налог и неуклонно требовало выплаты за каждую голову (не считая детей до тринадцати лет). Отпускать же невольника на свободу считалось богоугодным делом, за которое Господь на Черном Суде простит тебе десять грехов. Поэтому, бывало, старые богобоязненные аристократы-плантаторы на церковные праздники даровали волю сразу пяти-шести, а то и целому десятку рабов - ради спасения души! Тот же Жю Клидат отпустил в прошлом месяце сразу три семьи и жутко этим гордился. Бывало, что рабы бежали сами – во время волнений и крестьянских бунтов... Поговаривали, что где-то в лесах или в горах живут сотни, а то и тысячи беглых, сбежавших от своих господ. Наконец, не так уж редко молодые аристократы, увлеченные модными либеральными идеями, вступив в наследство после смерти богатых батюшек-дядюшек, отпускали рабов на свободу идеи ради, а случалось, еще и с землей и деньгами! В семи провинциях Королевства рабство и вовсе было отменено, а устроиться на законную работу бывшим рабам часто помогали их же хозяева – ведь получалось, что работники опять же работают на них, пусть и за небольшую зарплату. Они с радостью принимали беглых рабов из других провинций, даже изготавливая тем поддельные документы и укрывая от старых владельцев. Вести о разгроме рабовладельцев-садистов на Земле, несмотря на техническую отсталость, разлетелась по всему хилликийскому миру. Далекое Богородское Урочище, Уну Клахи, стало недосягаемой мечтой для хилликийских невольников, неким царством небесным, куда попадают только самые достойные, принявших самые большие страдания в жизни. А земляне стали для низшего люда Королевства синонимом Божьих ангелов. И невдомек было бедным людям, что и среди землян еще встречаются негодяи и злодеи, причем такие, рядом с которым самый злой родной махровый барин-рабовладелец нервно курит в сторонке. Бывалые, мудрые люди поговаривали, что добрые, хлебосольные и богатые куалийцы, владеющие страшным оружием, берущие энергию со звезд и умеющие делать железных демонов, преображаются в бою, в войне, превращаясь в жестких, лютых, неумолимых зверей, которым целый город разрушить, что чихнуть! И что по родной планете Куали века назад прокатились чудовищные мировые войны, разрушившие целые страны и убившие сотни миллионов человек… И отблески этих войн и страшнейших преступлений еще живут в душах куалийцев. Ну да кто слушал этих душнил! Впрочем, Стелла Жю Сет, сама в недавнем прошлом рабовладелица и любительница молоденьких невольниц, сейчас не думала о судьбах миров. Она не Иисус Христос, не Магомет и не Святой Пророк Хилликий, чтобы менять этот мир! Ей бы с текущим заданием справиться! От размышлений глобального масштаба Стеллу оторвал сигнал системы безопасности корабля «Хилликия» и одновременно такой же сигнал от Морока… Над землей, робко прячась за стволом высокого вечнозеленого дерева, похожего на огромный кипарис, появились наблюдательные шарики-боты… Глаза и уши любопытных пожаловали! Интересно, кто послал? Жю Кито? Жю Верне? - Товарищ «Тринадцать», у нас гости! – услышала Стелла голос Тимофеева. – Три разведбота, без оружия и излучателей над вами, на высоте около полсотни метров, за ближайшей к вам голубой елкой. Главное, выстроились, как на стадионе, на трибунах. Будто чего-то ждут… - Я сейчас подключился к ним и изучаю их ТТХ* – сказал Морок. – Развоплощаюсь… Белый туман, который появится над парком, это я. Не пугайтесь! - Кстати, Ваша Светлость! – Хорсе тронул графиню за запястье, и Стелла даже вздрогнула от неожиданности. – Милая моя сестрица, я не мог приехать к вам с пустыми руками… Я не то, чтобы разбираюсь в ваших вкусах, но подумал, что такое украшение будет вам под стать! А в дамском тряпье я все равно не разбираюсь. И размера вашего не знаю! С этими словами довольный граф Жю Клидат извлек из-за пазухи изящный футляр-сумочку, который он держал двумя пальцами, как табакерку. Стелле было приятно такое внимание. Давно ей мужчины не дарили подарки. Новогодний ритуал не в счет… - Я, кстати, изрядно похудела, граф! – улыбнулась графиня, краснея и разглаживая платье. – Вы не находите, что я выгляжу моложе? - Вижу, сударыня, - равнодушно сказал граф. – Извините, графиня, но вам больше шло быть пышечкой! - Сволочь! – равнодушно-обреченно выругалась Жю Сет. – Неужели не ясно, дама ждет комплимента?! - Вот вам мой комплимент, графиня! – преподнес ей граф подарок. – Изумительное алмазное колье! Я буквально под саблей заставил ювелира в Сетте выбрать лучшее, что у него есть! - Нет, они как на стадионе выстроились, реально! – возмутился Тимофеев, контролируя поведения ботов. – Что, сейчас Кубок Объединенных Наций выносить будут? - Они все индонезийского производства, - ответил Морок. – Определяю по номерам, кто их приобрел и когда! Точно могу сказать, что они не имеют боевых частей, чисто наблюдатели… - И за чем же они наблюдают? Ситуация была похожа на операцию по задержанию Цветновой на «Заре-21» в конце ноября уже прошлого года. Там тоже были задействованы летающие боты… Стелла пока не понимала, что происходит, она мучительно пыталась связать боты-шпионы с сегодняшней встречей Жю Кито с Жю Верне… И вдруг футляр в ее руках обжег ей руки, и с него будто бы закапала кровь. Стелла поняла – в нем опасность! Она осмотрела футляр, посмотрела на замочек… А оттуда на Стеллу смотрела маленькая камера, просканировавшая сетчатку ее глаза… На замочке вспыхнул и замерцал красный огонек, послышался противный писк… И графиня поняла, что это конец… Мина списала ее биоданные и приняла решение на активацию… Дальше мир качнулся, прогремел гром, что-то вспыхнуло, а сама Стелла полетела на мокрую землю. Раздался глухой взрыв, ее отбросило в сторону, чувствительно заехав чем-то твердым по виску… но не убило. Она была жива… Когда Стелла пришла в себя, она услышала хрип и проклятия графа Жю Клидата. Его сейчас завалил за землю упавший с неба материализовавшийся Морок, который старательно выкручивал аристократу руки, вдавливая его лицом в чернозем. Там, где только что висели микрокамеры, клубились четыре дымных шарика… А шагах в пяти от нее лежал ничком вниз внезапно телепортировавшийся сюда Тимофеев, разгадавший замысел противника. Рядом с ним дымилось на мокрой траве то, что еще минуту назад было футляром с колье. - Отпусти меня, демон! Мальчишка! Сопляк! – ревел зверем граф Жю Клидат, пытаясь вырваться из лап газообразного киборга. – Стелла, я здесь ни при чем! Клянусь Богом, я не знал! - Василий! – воскликнула Стелла. Оставив пока кузена в плену Морока, она вскочила на ноги и побежала к молодому майору. Тот, впрочем, тут же подал признаки жизни - перевернулся, попытался встать, выставив перед собой руки, будто собирался выполнить прием карате… и тут же повалился. – Василий, вы не ранены? Ответьте! С вами все хорошо? У вас кровь! - Как же оно гавкнуло! – простонал Тимофеев. – А я только в последнюю минуту понял, чего они, падлы, ждали, какого зрелища! Ети же их мать дворянскую! Что вы говорите, Стелла Альваровна? Говорите громче, ни хрена не слышу! О как, у меня на руке восемь пальцев! Стелла поняла, что произошло… На нее совершили покушение, хотели взорвать ее компактной миной, помещенной в футляр колье… Защитного поля на ней не было, зачем оно ей дома? А у Тимофеева оно было. И майор Василий за секунду разгадал замысел неизвестного врага. Он телепортировался к Стелле, выхватил из ее рук мину и заключил ее в силовой карман – в защитное поле «наизнанку». И немного пострадал… По щеке его стекает полоска крови. Но кто это сделал? Хорсе? Нет, не может быть! Да она и не почувствовала в нем ни вранья, ни двуличия. Он и сейчас говорит, точнее, орет правду, придавленный Мороком к грунту. Он и правда не знал про мину. Ему передали ее, будучи уверенными, что он в свою очередь передаст это Стелле. А взрывателем была камера-датчик, среагировавшая на ее глаз. Вот только за секунду до трагедии вмешался Тимофеев… - Идите ко мне, Василий! – Стелла аккуратно подняла его на ноги и усадила на лавочку. Она тут же достала стерильную салфетку и принялась вытирать кровь, заодно осматривая пострадавшего. – Герой вы мой! Я вам жизнью обязана! Я вам помогу! - Да ладно, чего там… - Тимофеев запрокинул голову, зажмурился от солнечного света… Но было видно, что он доволен заботой Жю Сет. - Отпусти, гад! – взмолился Жю Клидат. – Стелла, уберите своего железного пса! - Да подождите вы, граф! – отмахнулась Жю Сет. Из дома уже выбежали Лан, Моане, Таня в проклятом платье на аэроплатформе, и несколько человек из стражи Груаппо. У Лана в руках была штурмовая винтовка, которую он вскинул к груди и был готов открыть огонь по любой воздушной цели. - Бойцы, грузите раненого, и к дому! Морох, туда же пленного для допроса! Я прикрываю отход! Шатающегося Тимофеева, вцепившегося в останки футляра, погрузили на аэроплатформу и повезли к дому. На платформу вскочила Моане, которая приподняла голову Василия и принялась бинтовать ее. Таня, управляющая платформой, в своем новом платье ругалась, как сапожник, но активно шевелиться не могла, пребывая в позе гордой статуи. Ругающегося и стонущего графа Жю Клидат Морок и Лан потащили к дому, заломав ему руки за спину, а Лан одновременно еще и прикрывал «воздух» из штурмовой винтовки, мечтая кого-нибудь сегодня пристрелить. У дверей их уже встречали Илзе и две помощницы-служанки Стеллы – Астария и Хесе. Они обе, как и Илзе, были с винтовками! - Заходите в дом! – крикнула Илзе, щелкая затвором винтовки и беря на прицел небесный меридиан… … - Да говорю же я, не знаю! – кричал Жю Клидат, которого наручниками приковали к стулу и собрались вокруг него посмотреть в его честные глаза. – Матерью клянусь, Богом клянусь, своим, простите, мужским достоинством клянусь, чтобы оно сгнило и отвалилось, если я Стелле хотел причинить вред! Вокруг него стояли Стелла, Морок и Таня, сбросившая, наконец, проклятое платье и облачившаяся в привычное пилотское одеяние. Все мрачные, как тучи. Стелла думала, сообщать ли О-Коннелу… Она прозондировала сознание Хорсе и была готова поклясться, что ее двоюродный брат говорит правду. Ему подсунули эту бомбу… Подсунули, зная, что он поедет к Стелле… Противоречивые чувства она сейчас испытывала… И страх за свою жизнь и красоту, и жалость к невиновному Хорсе, и благоговение и благодарность к Васильеву… И даже торжество, что за ее жизнь сражался со смертью молодой красавец. И радость за действия Морока, которого она считала балластом, отрезанным ломтем… А он помогает, и еще как! Наконец, удовлетворенное удивление от действий Лана, влившегося в общую команду. В доме на полном серьезе сейчас царствовал Дуор Лан. Он таки добился, чтобы широкие окна на первом и втором этаже, обращенные к лесу, были закрыты деревянными (хотя бы) щитами. По дому сновали крестьяне и люди Груаппо, затаскивавшие в дом материалы, тут же местный плотник сколачивал их и водружал на оконные рамы... Таня вызвалась патрулировать парк, но Лан предложил ей не шляться по улице, а занять позицию на чердаке и взять с собой снайперку и бинокль ночного видения. - На улице ты легкая мишень, курсант! – наставлял Синицыну бывший враг. – А тем не менее лучший наблюдатель – это всегда снайпер. Займи позицию на чердаке, там, где крыша имеет прямоугольную конфигурацию, - и вот тебе идеальный пункт наблюдения! Только не вплотную к окну, опытный противник тебя засечет по блику металла. В глубине комнаты, в сиа дву от окна. Прицел винтовки и дуло нужно замотать черной тканью, а на бинокль резиновая бленда. На окуляр прицела тоже бленда. И держи под контролем территорию, как Вождь Нации! Дорвавшись до любимого дела, Лан на радостях предложил заминировать парк на ночь и вырубить-таки эту проклятую «зеленку». На второе Стелла скрепя сердце согласилась… Завтра должна была прийти бригада лесорубов и вырубить ту часть леса, которая подходит к территории имения. Минировать парк она отказалась… Все женское население дома, начиная с Моане и заканчивая Илзе, окружило заботой раненого Тимофеева. Тот лежал, как султан, на кушетке, вздрагивая, когда его головы приятно касались нежные женские пальчики, и когда на ухо ему что-то шептали нежные девичьи губки. Все девушки-служанки во главе с Илзе были готовы идти за него замуж хоть сейчас. Хоть все одновременно… И лицо у Тимофеева было слишком довольным для страдальца. Он и не замечал, с каким неудовольствием смотрит на него хозяйка дома. На него в этом девичьем скоплении… Почему-то в последнее время Стелле было неприятно, что на ростовского красавца обращают внимание другие девушки. Почему? Черт его знает, какое-то тупое собственническое чувство! Она вовсе не собиралась крутить шуры-муры с Тимофеевым, хотя почему-то он ей был симпатичен… Неприятно ей было, в общем! Она сама хотела позаботиться о Василии, но не могла отойти от Хорсе, и теперь как голодная кошка на сметану смотрела на это девичье бесстыдство. А Илзе-то куда лезет?! Вот заразы! - Хорсе говорит правду, - сказала она после долгого раздумья. – Освободите его! - Конечно, я говорю правду, дьявол меня разбери! – прорычал граф Жю Клидат. Обретя свободу, темпераментный граф набросился, было, на своего главного обидчика – Морока, который принял облик двадцатилетнего молодого человека. Но схватить его граф не смог – киборг опередил его, схватил за запястье и крутанул вниз с нечеловеческой силой. Бедный отставной поручик застонал от боли, видя, как быстро его лицо приближается к ножке кресла. - Прекратить! – взвизгнула Стелла. – Нас атаковал неизвестный враг, а вы, как мальчишки, выясняете отношения! Хватит, граф! Господин Морок мой сослуживец, и он охраняет меня! Так же, как и Тимофеев, и Лан. Что бы вы делали на его месте? Сядьте! - Проклятый демон! – кипятился Хорсе. – Я вызываю вас на дуэль, сударь! В любое удобное для вас время! - Прикольно, - с флегматичным видом ответил 702001. – Стелла, скажи ему потом, кто я. - Какое ты право имеешь обращаться к моей сестре на «ты», сопляк?! Я себе этого не позволяю! – рявкнул Хорсе. - Ну и дебил, - просто ответил Морок, беря на руки испуганную, хнычущую Ули. - Хватит! – Стелла с силой заставила кузена сесть. – Я ему дала такое право! Вспоминайте, Хорсе! Все до детали! Как вам в руки попал этот злосчастный футляр?! Морок Кетцолькоатлевич, мой кузен очень любит меня, поэтому взволнован хуже, чем я! Я запрещаю вам обижать его! - Я же вам говорил! – с досадой выпалил Хорсе. – Купил в Сетте, в лавке местного ювелира, он там единственный. Ювелирный магазин Дюссерда, каналья, чтоб он сдох! Я выбрал алмазное колье поприличнее, уплатил… неважно сколько, он мне завернул этот проклятый футляр в фирменную обертку… ее я выбросил по дороге! Еще с такой угодливой улыбочкой, гадина чернокровная! Хотите, я сейчас привезу его вам?! На аркане потащу за конем, ей-богу! - Да, так он и будет вас там дожидаться! – воскликнула Стелла. – Он уже, небось, давно в Киллибуре на пароход билеты берет! Или наоборот, куда-нибудь в глушь, в деревню забурился! Мне нужна о нем вся информация! - Ну, проверить-то не мешает! - Морок Кетцолькоатлевич! Вы изучили боты? – спросила Стелла у 702001 молящим голосом. – Считали их серийники? - Конечно, - ответил киборг, держа на руках Ули. – Можешь звать меня просто Морок или по индексу! Зачем такие сложные конструкции? Все четыре бота произведены в Индонезии, серийные номера у меня есть. Куплены первого марта прошлого года неким подданным Хилликийского королевства Калларом Жю Мирриком, дворянином четвертой степени… паспортные данные… который с января по июнь прошлого года находился в составе одной из промышленных делегаций на Земле, в Босваше. Согласно данным базы Посольства, Каллар Жю Мирик – друг и помощник князя Жю Верне. - Вот чьих рук это дело! – Стелла в запале ударила кулаком по раскрытой ладони. – И сегодня Жю Верне скорее всего обсуждал с бароном Кито мое устранение! - Взрывное устройство имело мощность эквивалентную десяти граммам тротила и имело довольно сложный химический состав, - продолжал вещать Морок. – Главным поражающим веществом в нем должна была стать не сила ударной волны, относительно слабой, а горючий газ, который должен быть обжечь тебя. То есть результатом взрыва должно было быть не твое полное отключение, а порча твоего кожного покрова и конечностей. - Они хотели искалечить меня и изуродовать! – гневно прошипела Стелла. – Чтобы знала свое место, шкура дырявая! Ну хорошо… Да будет так! - Кстати, на фрагменте футляра, который остался после взрыва, я обнаружил отпечаток пальца и след биоматериала Жю Миррика. В принципе, это уже может являться основанием для обращения в полицию и возбуждению уголовного дела по статье: «Покушение на жизнь и здоровье». - Дайте его мне! – вскочил с кресла Жю Клидат. – Я убью его! - А какие у вас доказательства? – спросила Жю Сет. – Он вам скажет, что потерял футляр вчера вечером, а кто и что с ним делал после, и кто вручал его ювелиру, знать не знает. А Жю Верне скажет, что они вчера с Жю Кито все четыре часа о бабах разговаривали! - Нужно проверить ювелира, товарищ подполковник! – подал голос султан Тимофеев. - Нет… Мы сделаем все по-другому, - сказала Жю Сет обиженным голосочком. – Мне генерал Могила дал карт-бланш… Скажи, Морок… Твой батюшка очень любил посещать по ночам чужие промышленные объекты с печальными для них последствиями. У тебя такой компетенции нет? - Почему бы и нет? – улыбнулся Морок. – Я располагаю всеми компетенциями 127349. И какое предприятие нужно посетить? - Стелла… Товарищ подполковник, вы не имеете права на резкие, необдуманные действия! – напомнил Тимофеев. - Я это помню, товарищ майор! Графиня Жю Сет подошла к сидящему на диване Василию. Она ледяным взглядом окинула девушек-служанок, - все они в миг исчезли, как исчезают маленькие рыбешки при появлении убийцы-акулы из глубин океана. Стелла присела на корточки и легонько прикоснулась к щеке молодого ростовчанина, подарив тому несколько секунд блаженства: - Спасибо тебе, Вася, за то, что спас меня! Тебе больно, милый? – вдруг обратилась к нему Стелла, не то, как к сыну, не то, как к любовнику. – Нет… Хорошо… - открыл рот удивленный Тимофеев, утопая в черном бархате ее зрачков. – А с вами… товарищ подполковник… все?! - Все! До следующей восьмицы ты мой фаворит! – улыбнулась Стелла, глядя в глаза Тимофееву... Через минуту Василий Ильич спал, как младенец. - Не то поздравить Базила с великой милостью графини, не то посочувствовать! – Несмотря на напряженность ситуации, Жю Клидат нашел время для сарказма. – Стелла, пожалейте парня, он ведь ни в чем не виноват! - Так, дайте молодому герою поспать! – приказала Стелла. – Базил без сомнения герой, он спас вашу госпожу от смерти и позора. Поэтому, дадим ему выспаться и эту партию проведем без него. Виновные получат возмездие сегодня же!.. А ваш юмор, граф, сейчас просто неуместен! - Я с вами, ситти! – шагнул вперед Лан. - Я тоже! – воскликнула Таня. - И я тоже! Я желаю сатисфакции! – взбешенный Хорсе схватился за эфес сабли. - Нет! – коротко сказала Стелла. – Обороняйте дом! В случае атаки со стороны леса противника уничтожить! Вы вдвоем, да Клонто тут единственные мужчины! Таня, вместе с Моане контролируй состояние Тимофеева! Лан, вы за старшего! Груаппо, за мной! - Так есть, ситти! – Лан, вытянувшись во фрунт, отсалютовал графине. – Выполним или умрем! Спустя четыре часа… Уже вечерело, и ветер гнал по небу низкие серые тучи, когда Коллар Жю Миррик, молодой безземельный дворянин, состоящий в услужении князя, выехал из поселка Сетт. Он был не беден, но и не особо богат, так что его транспортом была юркая коляска-двуколка, запряженная гнедой лошадкой. Год по воле Бога выдался бесснежный, и, несмотря на календарную зиму, западом Королевства до сих пор правила Ее Величество Осень. В отдельные дни воздух прогревался аж до двадцати долей, хотя ночи уже были холодны. Но до сих пор на полях не задержалось ни одной снежинки. Жю Миррик, одетый в темный костюм, пальто, круглую шляпу и высокие сапожищи-ботфорты, нервно дергал вожжами, погоняя лошадку… Ехать по основной дороге ему не хотелось - прошедшие дожди превратили ее в разливное болото, где вязли даже паровые экипажи. Зачем, когда есть старая знакомая проселочная дорожка, которой мало кто пользуется? Час, и дома! Рыцарь Жю Миррик (его родители не оставили ему ни клочка земли в собственность) проезжал мимо зеленых посадок, возникших на месте бывших гарей. Сейчас повернуть направо и до самой реки, до мостика! Уже вечер сгущается! Попасть в ночную бурю молодому человеку не хотелось. Вспоминая о далекой дивной Куали, Жю Миррик удивился, когда обнаружил на тропинке небольшой паровой фургончик, а возле него – молодую белокурую девушку лет шестнадцати в коротеньком платьишке, до такой степени коротеньком, что было видно края чулков. И не холодно ей? Вот бесстыжая! Котел у фургона был раскрыт, рядом стояло ведро... Видимо, водитель ушел за дровами. А девушка кокетливо улыбнулась подъехавшему на двуколке молодому человеку: - Мое почтение, барин! А до города далеко ли, не подскажешь?! - Да с полчаса езды на твоем-то чудище! – усмехнулся Жю Миррик. - А ты кто такая-то будешь? - Ида я! – бесстыжая девушка встала перед ним во всей красоте, выставив вперед ножку. – На заработки еду в город! - И чем подрабатывать будешь? Этим, что ли?! - А хоть бы и этим! – засмеялась бесстыжая девица, поднимая край юбки. – А ты, барин, не желаешь поразвлечься? - И дорого берешь? – спросил Жю Миррик. - А это как ты спешить будешь! – девица задрала юбку и встала в позу течной суки прямо на дороге, оглянувшись на барина. Благо на дороге никого не было… – Такому красавцу за сотню дам! Только быстро! - Где, прямо на дороге, что ли? - Да хочешь на дороге, хочешь в фургон лезь, хочешь, в лесок отойдем! Пока мой дурак за дровами пошел! Да взял с собой пойла кувшин, долго собирать будет! Дурак мой старый уже, а я молодая, ласки хочу! Да и приработок не лишний. Жю Миррик пару секунд колебался… С одной стороны, мерзковатая блудница, прямо на дороге родному мужу рога наставляет с проезжающими. Шлюха какая-то! Да и тишина какая-то зловещая на дороге, а и Его Сиятельство князь ожидает в имении. С другой стороны – уж больно хороша блудница, а Жю Миррик не был избалован женским вниманием. Да и сотня новыми – разве ж это деньги?! Мужской основной инстинкт все же взял свое. Молодой аристократ четвертого разлива, резво соскочил с коляски, подошел к женщине, приобнял ее за горячую талию, схватил за упругие бедра. Та захохотала, попыталась вырваться… Потом сама подошла к фургончику со стороны леса, оперлась на него, задрала юбку, нагнулась: - Ну чего ждешь, барин! Так и будешь стоять? На горизонте загорелись огоньки деревень, зашумели верхушки деревьев от ветра… Становилось темнее с каждой минутой… Жю Миррик снял пальто, принялся расстегивать ширинку на брюках… И вдруг молодая женщина повернулась к нему и прямо на глазах… превратилась в молодого светловолосого мужчину в темно-синем костюме, со светящимися глазами. Жю Миррик от ужаса замер, как вкопанный. - Что же ты так долго ломаешься-то, как девка?! – ухмыльнувшись, спросил юноша. А из-за деревьев вышла невысокая женщина-ведьма в черном длинном платье, в платке и очках с черными непроницаемыми стеклами. И с ней несколько заросших усачей разбойничьего вида в пончо и широкополых шляпах, с обрезами и револьверами в руках. Жю Миррик сразу же узнал Стеллу Жю Сет. Стало быть, не вышло с покушением... Юноша со светящимися глазами вдруг схватил несчастного Жю Миррика за горло стальной хваткой и с необыкновенной демонической силой швырнул его в гущу леса, прямо в лапы разбойников. А паровик-фургончик растаял на месте, как будто его не было. - Добрый вечер, господин Жю Миррик, - сказала графиня Жю Сет. – Сейчас вы нам расскажете, как вы планировали меня убить или искалечить, как передали взрывное устройство ювелиру для графа Жю Клидат, и про остальные дела. Молитесь, сударь, потому что через час вы умрете! Я так решила, и я так хочу! Надеюсь, я не сильно нарушаю ваши планы? - Спасите! – прохрипел Жю Миррик, которому набросили на шею петлю и поволокли в гущу молодого леса… …Спустя час, когда над поселком Сетт уже опустилась ночная мгла, в ювелирном магазинчике Дюссерда, который уже закрылся до завтрашнего утра, начался пожар. Как потом выяснится, неизвестные злоумышленники бросили в окно бутылки с горючей смесью. Пожар мгновенно охватил все помещение. Из окон сквозь стальные решетки билось пламя, как из преисподней. Прибывшие пожарные уже ничего не могли сделать, ибо здание было охвачено огнем полностью. Среди собравшихся на пожар зевак метался и трагически заламывал руки низенький толстенький человечек. Это и был хозяин магазина Клауд Дюссерд: - Пожалуйста, люди! Спасите товар! Там товара на миллионы! Ну, что вы стоите! Товар, расписки…Что стоите, смотрите?! Радуетесь, да?! Завидуете моему богатству, нищета?! Вы, вы и подожгли! Да пропадите вы пропадом все! С этими словами под оханье толпы Дюссерд бросился к своему гибнущему хозяйству. Пожарные пытались его остановить, но ювелир успел открыть ключами двери-решетки и заскочить в охваченный пламенем магазин. Назад он уже не вышел… Как раз в этот момент крыша с грохотом обвалилась… Спустя час… …Его Сиятельство Князь Орио Гал Жю Верне занимался делами в своем кабинете. Его очень беспокоили сегодняшние события, и нужно было думать, как выйти сухим из воды. Не помогли куалийские чудеса! Пропади пропадом этот молодой офицер, помощник Жю Сет! Герой, фаворит хренов! Нужен Жю Миррик! Где этот проклятый пучеглазый нищеброд?! Только деньги брать умеет! Он должен был вернуться засветло! Князь Жю Верне еще раз продумывал свои действия на тот случай, если сюда заявится полиция или Тайных дел Канцелярия. Нет, вроде, прямых ниточек, ведущих к нему, нет! - Жю Миррик не возвращался?! – спросил князь у мажордома. - Нет, Ваше Сиятельство! - Вот каналья, где же он путешествует, гад?! Как только появится, пулей ко мне! - Слушаюсь, Ваше Сиятельство! Князь раздраженно захлопнул дверь кабинета. Однако сосредоточиться не получилось… Спустя пятнадцать минут со двора раздались крики и дикий бабий вой! - Господи! Пророк святой! Беда-то какая! - Князя зовите! Князя! Беда! - Ваше Сиятельство! Рыцаря Коллара убили! - У кого же рука-то поднялась! Так надругаться над благородным юношей?! Князь Жю Верне как был в теплом домашнем халате, так и выскочил во двор. Там, в свете факелов он увидел двуколку Коллара. Лошадка била копытом землю и ржала, как заведенная, будто пыталась что-то сказать людям. Сильно пахло навозом… - Сама лошадь пришла! – сказала собравшаяся дворня. – А там вот… Князь обошел коляску, боясь увидеть что-то неприятное, что может испортить ночной сон. И увидел… В коляске он увидел тело Жю Миррика. Молодой помощник лежал на сиденье вниз головой вверх ногами, причем руки и ноги были туго привязаны к стационарным частям транспортного средства, чтобы тело не упало… А самое страшное, что изо рта раздутого тела вываливался навоз, смешанный с грязью. Навозом был забит рот убитого, пищевод и дыхательные пути до самых легких. Вытаращенные глаза трупа были открыты, зрачки запали ко лбу, и, похоже, такую процедуру проделали с ним, когда он был еще жив. Во мраке что-то блеснуло… Орио Жю Верне увидел, что во рту несчастного в зловонной черно-коричневой жиже блестит алмаз. Да, самый настоящий алмаз… из колье, которое должны были приподнести Жю Сет. Князь сразу все понял: - Ах ты, стерва проклятая… - только и произнес он, с трудом сдерживаясь, чтобы его не вырвало от зловония. - Полицию надо бы вызвать?! А, Вше Сиятельство? – спросил управляющий у оцепеневшего от ужаса князя. - Не надо! – приказал Жю Верне. И тут он, каменея, почувствовал на себе чей-то цепкий взгляд из темной рощи. Стало очень страшно, как в детстве, когда маленький князь очень боялся темноты и воображаемых чудовищ, которые в ней живут…. А потом он физически почувствовал, как его сердце стискивает чья-то сильная невидимая когтистая лапа. И эта лапа сейчас разорвет его на части. Жю Верне побледнел, закашлялся и под возгласы толпы рухнул на землю, белея, как полотно. Дыхание перехватило, на лице выступил пот… - Князя! Князя берегите, у него сердце слабое! – выкрикнул один из мужиков. - Доктора! Пошлите за доктором! Быстро! А князь Жю Верне, выпучив глаза, рухнул в осеннюю грязь, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Мир вокруг померк, в ушах противно пищало, голоса снующих вокруг него людей все отдалялись от него, будто улетали на другую планету. Злая, чудовищная боль стиснула его грудь, сердце и легкие… Князь уже прощался с жизнью и пытался прочитать по памяти хоть одну молитву, как невидимая когтистая лапа вдруг отпустила его. За одну секунду от смерти… Позже, когда прибудет доктор, и когда князя Жю Верне отнесут в мягкую постель, тело несчастного Жю Миррика отвяжут и попытаются хоть как-то очистить от вонючей грязи. Доктор, выйдя на улицу, объявит, что Его Сиятельство пережил вследствие глубочайшего душевного волнения сердечный приступ, и теперь для восстановления ему необходим полнейший покой и максимальное отсутствие дурных новостей. Он и говорить-то сейчас не может. Управляющий передал единственный приказ князя, который сумел понять, - полицию и власти не привлекать, Жю Миррика тайно похоронить в имении, объявив, что на молодого рыцаря напали злодеи-разбойники, беглые рабы. Они и надругались жестоко над бедным благородным человеком. Князь Жю Верне, сохранив возможность ясно мыслить, понял, кто нанес ему ответный удар. Кто бы знал, что эта проклятая ведьма Жю Сет обладает такой силой и возможностью реагировать мгновенно, решительно и жестоко. А как он может это доказать? Никак! К тому же, если полиция начнет расследовать этот инцидент, то всплывет история с колье… Тут пока нельзя делать резких движений. Да и страх… После перенесенного ужаса князь откровенно боялся ее. Тут бы на ноги встать! Будь ты проклята, Черная Ведьма Жю Сет!.. ... В полночь неожиданно произошел взрыв на одном из заводов, принадлежащих барону Ди Жю Кито. Взорвалось и горело огромным факелом хранилище керосина. Зарево пожара было видно за городом, хорошо, что рядом не было жилых строений… Слава богу, все произошло ночью, и никто не пострадал. Кроме того, весь завод оказался обесточен, потому что с вышек ЛЭП исчезли все высоковольтные провода. Провода, правда, потом нашлись… Какая-то нечистая сила срезала их с вышек, разрезала на аккуратные метровые отрезки и сложила рядом с горящим керосиновым резервуаром. На отрезках лежала латунная табличка с красивой надписью на хилликийском: «Ничего не украдено, все на месте». Причем, надпись была выгравирована настолько красиво и изящно, что полиция прежде всего отправится проверять все металлографические и гравировочные мастерские в поисках «клиента». Им невдомек было, что на планете находится существо, которое умеет писать такие надписи буквально пальцем. А всего неизвестный доброжелатель превратил в ровные отрезочки почти километр высоковольтных проводов, которые стоили очень недешево. Прибывший на место катастрофы утром взбешенный барон Жю Кито минут двадцать матерился и бросался на все живое и неживое, видя масштаб разрушений. В газетах бойко судачили, сравнивая данную катастрофу с аварией на заводе стального короля Привела семь лет назад. Бешеный, будто змеей укушенный барон тоже сделал выводы, сел в свою машину и уехал в свое имение… А Стелла Жю Сет, уставшая и почему-то печальная, вернулась в свое имение лишь к двум часам ночи… Весь дом уже спал - нападения неизвестных так и не случилось. Лан и граф Жю Клидат заснули за столом, навоевавшись с бутылками… Вот только не спала Таня Синицына и Моане… - Где вы были, Ваша светлость?! – спросила Моане. – И где был господин Морок? Его спрашивала Ули… И чего нам ждать, мира или войны? Так хочется покоя! - А как мне хочется! – жалобно-устало проныла Стелла. – Была я все это время в «Цветочном Луге» с двумя очень симпатичными девочками, и все заведение подтвердит это. Там же был и господин Морок. - Постыдились бы девушки Тьяне! Или вы хотите, чтобы она… - Остановитесь, сестра! Тише! Базел спит? Ули спит? Ну, про этих господ-пропойцев я уже все поняла… Как Лан? Не отравился нашим пойлом? - Бодр и весел… был… - сообщила Моане. – Они собирались с графом, после того, как допьют, идти сражаться с какими-то риданцами. Господин Базел чувствует себя хорошо… Вставал, ходил на кухню. Его покормила Илзе, и он отбыл в свои покои… - Товарищ подполковник, разрешите доложить! – сказала Синицына. – У нас тут запутанная история... В общем, вот… Она показала Стелле листок бумаги и скромный букетик полевых цветов, перевязанный толстой ниткой. На бумаге были две молнии, - Божий знак любви и дружбы, правда, начертавший Божьи Молнии почему-то сделал их похожими на эмблему войск СС времен гитлеровской Германии. Ниже написано ровным почерком: «Моей прекрасной молодой госпоже». - Это я нашла у себя в комнате, когда переодевалась! – сказала Таня. – И я ума не приложу, кто мог это сделать! - Поздравляю, Таня, кто-то в тебя втюрился, - улыбнулась Жю Сет. – Только кто? У нас в доме мужчин-то, раз-два, и обчелся… Ну не Клонто же?! Граф – так примитивно ухаживать не будет, он уже вырос из этих коротеньких штанишек. Лан? Не смешно… Может, Тимофеев? - Да ну… - смутилась Таня. – Вряд ли… Он такой серьезный… - Нет ли у этого «кого-то» намерений, порочащих честь юной Тьяне? – беспокойно сказала Моане. - Мама Моане, я уже взрослая! Я сама смогу за себя постоять! – заявила Таня. – В меня кто-то влюбился! - Вот ваша легкомысленность и внушает мне страх за вас, дочь моя! – строго сказала Моане. - Ладно… С этим завтра разберемся… - Стелла куда-то заторопилась. – Сдается мне, что это послание вам не последнее, Таня… Все, отбой, товарищи! Пойду проведаю нашего больного… И спать! Хоть в склеп, но спать! Я очень устала сегодня… душой устала… ----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- ПОЯНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - * Мехель – мера веса, используемая во многих странах Гуриасси, равная примерно 0,7 центнеров. Не вовремя понесших – забеременевших ТТХ – тактико-технические характеристики