nothing personal | ничего личного

      Гарри проснулся от ощущения, что его оттолкнули.       — Чувак, серьезно, отвали.       Голос Питера был хриплым и усталым. Скорее всего, он был в полусонном состоянии. Гарри почувствовал себя немного лучше, когда его оттолкнули от него в поздние утренние часы.       Хэрри тоже был не в полном сознании и издал тихий звук, похожий на стон, когда почувствовал, как руки Питера прижались к его груди.        — Что?..       — Ты такой чертовски горячий, — пробормотал Питер, плотно закрыв глаза и разочарованно нахмурив брови.       Одурманенном сном мозгу Гарри потребовалось некоторое время, чтобы осознать то, что он сказал. И, что он имел в виду температуру тела Гарри.       — Черт, извини, — прошептал Хэрри. Он сел на пятки, а Питер встал, протирая глаза и вздохнул.        — Ты как человек-обогреватель, — зевнул он. — Я не жалуюсь, но типа… Не думаю, что мне нужно одеяло, если ты просто… — его глаза открылись, и он сделал неопределенный жест руками, — Там.       — Доброе утро, и тебе тоже, — закатил глаза Гарри.       Питер какое-то время пристально смотрел на него, а затем пробормотал:        — Доброе утро, — он посмотрел на часы. Было пять утра. У них было занятие через два часа.       Питер вздохнул и снова лег.       — Если ты собираешься и дальше делить мою постель, ты не можешь лежать… прямо на мне, — пробормотал он.       Гарри скрестил руки на груди.        — Я не просил этим делиться. Это ты думаешь, что я сломаю себе шею, — он снова придвинулся немного ближе к Питеру, — И кто сказал, что это не дело одного дня?       Питер перевернулся на спину и посмотрел Гарри в глаза.       — Я правда не хочу, чтобы ты спал там, — прошептал он.       — Ну, я не хочу с тобой спать, если ты собираешься так жаловаться, — фыркнул и прищурил глаза Гарри.       — Это то, что тебе сказала твоя последняя подруга?        — Да заткнись.       Питер рассмеялся про себя, довольный собой, и снова прилег, разваливаясь всем телом. Гарри переполз через него, зажав его между своих рук.        Глаза Питера были полуприкрыты, его голубые радужки сверкали, как опалы, в тусклом солнечном свете, пробивавшемся сквозь жалюзи.       — Ты хочешь ещё поспать часок? — тихо поинтересовался Питер, приоткрыв губы.       Гарри ответил тем, что плюхнулся прямо на него сверху.

***

       Они проспали. Ничего удивительно.       Занятие началось с того, что они пришли в класс с растрепанными волосами и в неухоженном виде, выглядя при этом так, словно только что поднялись с постели. Потому что именно так оно и было.       В тот день Гарри просидел все свои занятия в состоянии дремоты. У него слегка болела спина. Он ненавидел то, что Питер оказался прав, особенно большую часть времени.       Когда он вернулся в комнату в общежитии, Питера нигде не было. Он тихо фыркнул и поставил свою сумку на пол.       Боже, его спина действительно чертовски болела.        Он посмотрел на свой стол в углу комнаты. Он мог либо заниматься, либо…       Он взглянул на кровать Питера.       Он заслуживал немного вздремнуть, не так ли? Он был очень прилежным учеником. Сегодня посетил занятия.        Он заслужил хороший, продолжительный сон.        Он проснулся, уткнувшись лицом в подушку Питера, и на щеке у него высохла слюна. Боль в спине, казалось, только усилилась. На улице было темно, общежитие тускло освещалось несколькими уличными фонарями снаружи.        — Убирайся с моей кровати.        Голос Питера напугал его до смерти, заставив вздрогнуть и прижаться всем телом к стене, что заставило его взвизгнуть в ответ.        — Ебать, чувак! — Он вскинул руки перед лицом.       Питер стоял над его кроватью, тупо уставившись на него.        — Уже восемь вечера, — пробормотал он, — Как долго ты спал?       Гарри моргнул и медленно сел.        — Со времени, э-э… моего последнего занятия. После полудня, — он потер глаза, зевнул.        Питер удивленно приподнял бровь.        — Ты хорошо себя чувствуешь? — он приложил руку ко лбу Гарри, — Так, вот почему тебе было так жарко во сне?        — Перестань! — Гарри фыркнул и смахнул руку Питера со своего лба, — Я в порядке.       Питер закатил глаза и отошел от кровати. Он выдвинул свой рабочий стул и сел, включив настольную лампу. Небольшой теплый свет осветил пространство, дав Гарри возможность по-настоящему разглядеть Питера. Он выглядел уставшим. Утомленным, но внимательным.        — Кстати, где ты был? — спросил Гарри, зевая.        — В восемь вечера?!       Питер замер.        — Это ты проспал, — пробормотал он.       Гарри вздохнул.        — Как у нее дела? — тихо спросил он, откидывая голову на подушку Питера.        — Хорошо. На самом деле мы почти ни о чем не говорили, — Питер что-то промурлыкал.       Гарри медленно кивнул. ЭмДжей — или Мери Джейн — была их одной из близких подруг со старшей школы. Питер был по уши влюблен в нее, пока она прямо не сказала ему, что она нетрадиционной ориентации, и он принял это. Гарри тоже все еще был близок с ней, и последнее, что он слышал, что она встречалась с какой-то специалисткой по биохимии по имени Гвен.       Гарри наблюдал с кровати, как Питер листает учебник. Его тело казалось тяжелым, когда он лежал, уютно устроившись под одеялами Пита.       — Я уверен, она была бы удивлена, узнав, что ты был в моей постели, когда я пришел сюда, — добавил Питер.       — Я думал, это наша кровать, — сказал Гарри, приподняв бровь.        Питер тихо усмехнулся.        — Неважно. Наша кровать. Моя кровать. Помидор, томатто Это лучше, чем ты падаешь с кровати каждую ночь, не так ли?        Гарри зарылся лицом в подушку, подложив под нее руки. Это было лучше, да, в конечном счете. Его ноги свисали с верхней койки — его конечности были слишком длинными для двуспальной кровати, подвешенной на высоте десяти футов в воздухе, — и, свернувшись калачиком в позе эмбриона, он чувствовал себя по-детски неуютно.        — Значит, теперь это будет каждый вечер? — был следующий вопрос Гарри.        — Ты хочешь, чтобы это было так? — Питер взглянул на него.        — Ты сказал, что мне становится слишком жарко во сне.        Питер обдумал это, затем пожал плечами.        — Не умру.