***
Утро Ромы Пятифана началось не с самой лучшей ноты: мать снова пьёт. Запах перегара доходил до комнаты подростка, из-за чего Роме приходилось лежать под одеялом в надежде, что запах и до сюда не доберётся. Только спустя пару минут Рома вспомнил про школу и поднялся с тёплой постели. Холод тут же коснулся босых ног, а белая майка не согревала крепкое тело. Рома подошёл к зеркалу и оглядел себя: огромные синяки под глазами, разбитая от многочисленных драк губа, шрам на левой брови. Протерев лицо ладонями, парень направился в сторону ванны. Рома старался не обращать внимание на бренчание рюмок и смех матери с новым ухажером, но всё внутри закипало. Парень открыл ржавый кран и стал наполнять небольшую ванную тёплой водой. “До школы ещё целый час, могу немного расслабиться” — подумал Пятифан. Рома мог набирать ванну раз в две недели, а то и ещё реже. Мать уже давно не могла погасить своей зарплатой их расходы, из-за чего приходилось по максимуму экономить. Рома, сняв майку, взглянул на своё тело. Кубики пресса едва виднелись, а многочисленные мелкие шрамы украшали крепкие руки с грудью. Пятифан любил своё тело, как и многие девочки из школы. Он никогда не был обделён вниманием, хоть и живёт не в самых лучших условиях. Но эти девочки не интересовали хулигана. В его сердце сначала проникла первая скрипка школы, а затем туда заползла змея 10”Б” класса, которая выползать оттуда явно не пыталась. Рома, окунувшись в теплую воду, прикрыл глаза. Перед собой предстоял образ счастливой семьи, где он весело проводил время со своими детьми. Перед ними он старался меньше пить, а курить старался в тайне. — Рома! Ты скоро там? Диме нужно сходить помыть руки! — послышался за дверью пьяный голос матери. Этот голос Рому раздражал наравне с голосом Антона Петрова. Он мечтал никогда больше не слышать его. Почти всё детство Роме приходилось слушать этот голос на постоянной основе. — Пускай на кухне помоет! — Рома! На кухне нету мыла! Впусти! — женщина стала пытаться открыть дверь, но старый замок крепко удерживал конструкцию. — Нет! Ты меня услышала! — Рома! Дима, он не открывает! Что делать? — теперь женщина перевела своё внимание на такого же пьяного хахаля, который чувствовал себя, как дома. — Рома, дверь открой! Мне руки помыть надо! — приказным тоном заговорил мужчина. Пятифан разозлился не на шутку. “Какой-то пьяный мужик будет мне что-то приказывать? Они все в край ахуели!?” — Рома, успев надеть только серые шорты с трусами, вылетел из ванны. — Ну наконец-то! — обрадовался тут же мужчина, но ненадолго. Болотные глаза сверкнули, а рука хулигана приземлилась рядом с щекой мужика. — Рома! Прекрати! — Рома, навалившись сверху на поваленного мужика, совсем не замечал нетрезвую мать, которая пыталась остановить его. Он ничего не видел. Ничего не видел, кроме этих мутных глаз, которые смотрели на него в надежде, что он слезет. Они оба провалились в чёрное пространство, где нет никого. Рома чувствовал блаженство. Этот страх в глазах придавал сил жить. Лишь только плач матери высвободил Рому из чёрного пространства. Она сидела на холодном полу, прикрыв лицо ладонями. Сальные волосы спадали, прикрывая ладони, а всхлипы становились всё громче и громче. Рома опустил свой взгляд на мужика. Он без сознания лежал на полу, нос сломан, а огромное количество крови стекала по лицу. Парень взглянул на свои окровавленные кулаки. “Что я наделал? Что я сделал?” — только это и задавал себе парень, желая отмотать время назад и не делать этого. Парень медленно встал с мужика и подошёл к матери: — Мам. — Не трогай меня! Иди отсюда! Ты что натворил?! Скорую вызывать надо! Как мне объяснить им, что случилось?! — крик матери оглушал, заставляя Рому вновь проваливаться куда-то в другой мир. Парень лишь молча направился в свою комнату,желая поскорее выйти из дома. — Ромыч, ты чего так рано? — удивился бурят, когда встретил у порога друга. — Просто. Нельзя? — бурят не мог не заметить плохое настроение Пятифана, но влезать в его личную жизнь и расспрашивать о чём-то парень не собирался. У каждого свои скелеты в шкафу. — Пошли, мамка увидеть может с окна, — заговорил бурят, закрывая за собой дверь. Оба хулигана быстрым шагом покинули территорию дома бурята и направились в сторону школы. — Сиги взял? — Да, — Рома достал из кармана олимпийки свои любимые тонкие сигареты и протянул однокласснику. — У меня мало осталось. Нужно потом сходить купить. — У меня денег нет, на. Может у Бабурина отжать? Или у Петрова, на? — У Петрова можно, но вряд-ли встретим его здесь. Сами как-нибудь найдём, — ответил Рома, ускоряя шаг. Бяша же молча последовал за широкой спиной, утыкаясь носом в куртку. Подходя к школе бурят заметил знакомую белую макушку в чёрной шапке, что медленно подходила к забору. — Антошка! Сюда иди! — крикнул бурят, расплываясь в улыбке. Отсутствие двух передних зубов придавало более нелепый вид буряту, но никто, кроме Пятифана, Петрова и пару младшеклассников, этого не видел. Антон же решил проигнорировать бурята в надежде, что от него отстанут. — Петров! Ты оглох? — теперь уже к однокласснику обратился глава шайки хулиганов. Но Антон всё равно решил проигнорировать, ускоряя шаг. — Вот пидор, пошли догоним его. — А покурить? — Потом! Проучить его надо, — ответил Пятифан, ложа обратно тонкую сигарету в карман кофты. Хулиганы сумели догнать Петрова только возле гардероба, где столпилось много людей. — А ты куда рвануть решил, Антошка? Не хочешь со своими друзьями разговаривать? — оба хулигана положили свои ладони на плечи белокурого, не оставляя шанса на побег. — Не хочу. Отстаньте от меня! Мне на урок надо! — Петров попытался вырваться, но в ответ на это его прижали к стене. — Ты не рыпайся, на! — Будаев, Пятифан! А ну-ка отошли от него! — крик Лилии Павловны заставил хулиганов на время отстать от Петрова. — Зачем вы к нему лезете? Делать вам нечего? Покурили и теперь решили лезть к отличникам? — Мы.. — Ничего не хочу от тебя слышать, Будаев. Марш в класс! А ты, Пятифан, останься. — Зачем? — Пошли отойдём с тобой, — Лилия Павловна легонько коснулась локтя парня, ведя его в сторону стендов. — Ты почему с Петровым не занимаешься? — С чего вы взяли, что я не занимаюсь? Это он вам так сказал? — в ответ Лилия Павловна одарила его своим фирменным змеиным взглядом, который Роме кое-кого напоминал. — Мне, Пятифан, никто ничего не говорил. Ты думаешь, я не увидела твою обувь вчера у себя в доме? Не держи меня за дуру! Если сегодня ты не начнёшь заниматься с Петровым, мне придётся на педсовете поднять вопрос об твоём исключении. Я думаю, ты вряд-ли хочешь покинуть эту школу, правильно? — Думаете, что сможете заставить Катю расстаться со мной? Даже не надейтесь! — Пятифан! — Но Рома уже не слышал. Он в спешке покинул Лилию Павловну, оставляя её одну стоять возле стендов и молча наблюдать за младшими классами.***
Антон шёл по почти полностью пустому коридору к кабинету химии. Сзади себя парень слышал чьи-то быстрые шаги, но старался не накручивать себя и не придумывать, что может сделать с ним человек сзади. Опасения Антона оправдались. — Стой, поговорить нужно, — заговорил знакомый хриплый от сигарет голос. Антон взглянул в болотные глаза, которые осматривали бледное лицо напротив в надежде отыскать хоть каплю заинтересованности. — Мы с тобой поговорили. Дай я пройду, — крепкая рука преградила путь белокурому, а хулиган подошёл лишь ближе. — Я согласен у тебя дома заниматься русским. Сегодня сможешь? — Антон не верил. Он только вчера говорил обратное. “Это всё шутка? Где-нибудь за углом явно стоит тот бурят и тихо смеётся над этим. А Бабурин сто процентов фоткает на полароид и развесит фотки по всей школе”. — Петров, ты слышишь меня? Ты чего уставился так на меня? Я педиков не люблю, ты не рассчитывай. — Я… сегодня буду ждать, — ответил Антон, покидая Рому. Сердце стучало от стыда. “Почему именно сейчас я задумался? Почему не мог позже задуматься? Теперь он ещё чего-нибудь надумает. Как я вообще буду сидеть с ним в своей комнате и заниматься русским?” — Антон! — перед глазами появился облик черноволосой девушки с небесно-голубыми глазами, которые пристально смотрели на него. В них отражался океан, который таил в себе множество секретов и тайн. — Ты чего такой задумчивый сегодня? — Не знаю… не выспался наверное, — Антон заметил вещи одноклассницы на своей парте. Соседка опять не пришла. — Я тоже сегодня не выспалась… за дедушкой много пришлось присматривать. К вечеру совсем сил не осталось, — с ноткой грусти произнесла девушка. Антон почувствовал, что что-то она явно недоговаривала. Но расспрашивать об этом не стал. Совсем нет времени копаться в чужих проблемах, когда тебя окружают проблемы побольше. — Катя вернулась? — удивился Антон, когда заметил обладательницу длинной косы за первой партой. Полина в ответ кивнула и принялась копаться в фиолетовом пенале. — Кать, ты столько пропустила! Я тебе потом всё расскажу! — голос Юли Дроздовой доходил до ушей белокурого парня, из-за чего парень не мог не подслушать. — Мне уже успели кое-что подарить, пока тебя не было! — Кто? Рассказывай давай! — продолжение разговора Антон услышать уже не мог. Юля что-то шептала на ухо соседке,улыбаясь и теребя свою черную юбку. Со звонком же в класс вошла троица хулиганов, которая соизволила явиться на первый урок. Бабурин спокойно сел за своё место, не обращая никакого внимания на Петрова, что не сказать о Пятифане. Его стул то и дело время от времени стучал об заднюю парту, не давая Полине и Антону нормально писать. “Опять он начинает. Для чего?” — Петров метнул свой взгляд в сторону окна и попытался отвлечься. Полина же записывала уравнения по химии и старалась внимательно слушать учителя. В голове у Антона всплывала мысль об Москве. Вернуться обратно туда. Оказаться вновь в своём старом доме, встретить старых друзей. Пройти по коридорам старой школы, посидеть на уроках. Ощутить запах старой краски в школе. Глаза парня затуманились, изображая перед собой всё то, чего желал Антон. Он точно после окончания школы переедет обратно в Москву. Ему срочно нужно туда. В родное место. Но будут ли его там ждать друзья, товарищи? Антону было плевать. Лишь бы в Москву поехать. Теперь уже перед глазами предстал образ Полины и Ромы. Они оба стояли и смотрели на него. По-разному. Полина смотрела тепло, она пахла ежевикой, а шелковистые черные волосы переливались на свету. Рома же был хищником. Его глаза пронизывали насквозь Антона, причиняя некий дискомфорт. От Ромы в основном пахло сигаретами и холодом. Казалось, что если прикоснешься к нему – превратишься в ту же секунду льдинкой. Поток мыслей прервал стук стула об парту. Хулиган увлечённо катался на стуле и даже не собирался вникать в суть урока. Антон замечает странные взгляды Смирновой, которая совсем не по змеиному смотрит на Пятифана. Он и Юля, наверное, единственные, на кого она не смотрит так. “Она снова повернулась к нему. Зачем она это делает? Что она пытается ему сказать своим взглядом? Почему отвлекается на уроке? Она же староста класса и отличница. Она должна сидеть и слушать учителя! А не кидать взгляды на Пятифана!” — спектр эмоций в Петрове зашкаливал. Парень даже и не заметил, как сломал свой простой карандаш, пока к нему не обратилась Полина: — Антон? — небесно-голубые глаза удивлённо наблюдали за белокурым одноклассником, который будто не слышал её. Сейчас его глаза были направлены в сторону змеи, которая гадкими глазами глядела на Пятифана. Тонкая девичья ладонь накрыла бледную ладонь парня, пробуждая его. Лишь только после этого Антон направил свой взгляд на рядом сидящую Морозову. — Ты чего карандаш сломал? — Всё нормально. Случайно вышло, — ответил Антон, устремляя свой взгляд на пустую тетрадку. Он за весь урок ничего не написал. Антона стали посещать странные мысли. “Вдруг меня сейчас вызовут к доске? Я опозорюсь перед всем классом. Все будут смеяться надо мной, а эти… они изобьют меня после школы или вообще закопают меня где-нибудь в лесу, где уж точно меня никто и никогда не найдёт.” Из-за огромного потока мыслей Антон и не заметил, как урок подошёл к концу. Антон стал в спешке собирать вещи и направляться к выходу, однако голос Полины остановил его: — Антон, не хочешь сходить со мной в столовую? — Как Антон Петров мог отказать первой скрипке школы? Правильно, никак. Парень молча кивнул и вместе с одноклассницей спустился на первый этаж. Повсюду бегали младшеклассники, пытаясь первее всех зайти в столовую. Полина с Антоном же стояли в стороне и ждали, когда людей возле двери станет поменьше. Зайдя в столовую, подростки ощутили запах свежей еды. Гречка на многих тарелках, две небольших котлеты куриных. У кого-то вообще запеканка была. — Здравствуйте, дайте мне сосиску в тесте и сок яблочный, — заговорил с полной поварихой Антон. Петров часто слышал, как многие ученики нахваливали её и боготворили. Из всех взрослых она была самой доброй и понимающей, что не сказать о некоторых учителях. Антон направился к небольшому столику возле окна с бордовыми шторами, дожидаясь одноклассницу. — Ты ничего брать не будешь? — удивилась повариха. — Нет… нет настроения сегодня. Только воды хочу, — ответила со своей улыбкой девушка. — Полин, всё хорошо? — Да. Можете не беспокоиться, Светлана Геннадьевна, — Полина быстро ретировалась, возвращаясь к Антону. — Ты только воду взяла? Зачем же в столовую меня звала? — Не хочу одна сидеть тут, — Полина смотрела совсем не на Антона. Она смотрела в окно и старалась забыть вчерашний ужас. “Ты не хочешь дополнительно позаниматься скрипкой у меня дома?” — отозвался в голове искаженный голос учителя. “Полина…” — Нет! Не хочу! Хватит! “Ты правда не хочешь дополнительно позаниматься скрипкой у меня дома?” — мерзкий голос добирался до тела через кровь, через вены. Он всё больше и больше окутывал девушку. Ничто не могло остановить его. Резко наступила тьма. Полина огляделась. — Где я? Антон? Антон! — Антона рядом не было. Никого рядом не было. Все растворились. Лишь только этот небольшой стол, бутылка воды и Полина Морозова. — Полина, ты пришла! — теплое дыхание возле уха заставило школьницу встрепенуться и отскочить в сторону. — Хватит! Не подходите ко мне! Я не буду с вами заниматься! Нет! — Полина… — темная фигура подходила всё ближе и ближе, не давая ни малейшего шанса на побег. Сердце выскакивало из груди, а виски пульсировали. Полина свалилась на пол и прикрыла лицо руками. Всё тело дрожало, а на глазах наворачивались слёзы. — Это всё бред! Это всё бред! Это всё бред! — Полина… — тёмная фигура окутывала школьницу, а кислорода становилось всё меньше и меньше. — Антон… — из последних сил прохрипела Полина, закрывая глаза. Надежды больше нет. Никто спасти её не сможет. Она не в сказке, где за ней придёт принц и спасёт её из башни. Она не сильная принцесса, которая сможет в одиночку противостоять силам зла. Она Полина Морозова. — Полина! — Небесно-голубые глаза встретились с зелёными. До боли знакомыми. Девушка обняла его дрожащими руками и молча уткнулась ему в шею. — Ты в порядке? — тихий голос Антона щекотал уши, а по телу разливалось тепло. Он спас её. Он её герой.***
В коридорах школы было пусто. Все были или в столовой, или сидели в кабинетах и читали книги. Но не для двоих подростков. Высокий брюнет с болотными глазами впивался в бледные губы одноклассницы, не давая шанса вздохнуть. Каждый раз парень старался языком проникнуть глубже и глубже, заставляя задрожать тонкие колени Смирновой. — Рома… — девушка кое-как вырвалась из рук волка и смогла вздохнуть. — Я чуть не задохнулась. Неужели ты так успел по мне соскучиться? — змеиная улыбка налезла на лицо девушки, а глаза засветились во тьме. Мрак в углу коридора защищал их обоих. Позволял им не сдерживать себя и выпустить своих зверей наружу. — Конечно. Я всю ночь думал о тебе, — ответил с хищной улыбкой Пятифан и вновь грубо впился в губы Смирновой. Потрескавшиеся с ранами губы сминали бледные губы, а мощные ладони опускались всё ниже и ниже. Катя извивалась под Пятифаном, превращаясь в гадюку. А Рома выпускал наружу своего волка, не оставляя ни шанса на спасение гадюке. Кислорода вновь стало не хватать, а руки вспотели. Катя ухватилась за затылок парня и аккуратно обняла его. — Дай отдышаться. Ты меня задушить поцелуем хочешь? Я, конечно, не подарок, но от тебя, Пятифан, такого не ожидала. — А что ты именно ожидала от меня? — послышался прямо над ухом сладкий прокуренный голос. Кате тут же захотелось упасть на колени и забыться. Девушка не смогла ничего ответить, а может даже и не хотела отвечать. Она лишь молча смотрела вдаль коридора, надеясь, что их покой никто не потревожит. — Чего молчишь? — Смирнова почувствовала у себя на ягодицах чужие ладони, которые грубо сжали их. Катя попыталась легонько оттолкнуть Пятифана, но в душе всё же хотелось большего. Она дала себя прижать к стене и полностью отдаться под контроль волка. Гадюка проиграла волку. Цоканье каблуков послышалось на лестнице и парочке пришлось отстраниться. Болотные глаза волка смотрели в змеиные. — Встретимся на уроке, — всё, что смогла проронить девушка, покидая тёмный угол.***
На выходе из столовой Антон остановился. Громкий грохот стульев заставил парня вместе с Полиной обернуться на источник шума. — Бабурин? — шёпотом удивился Петров. Толстая туша одноклассника сидела на худом парня, который пытался прикрыть лицо. Бабурин не сдерживал себя, а два парня позади не позволяли никому подойти. — Ты что творишь?! — закричала повариха Светлана Геннадьевна. — Я сейчас директора вызову! Прекрати! Семён не слышал. Все слова женщины он пропустил мимо ушей. Перед ним одна цель – избить. — Стой. Не ходи туда. Пошли лучше в медпункт… — бледная рука девушки зацепилась за локоть белокурого парня в надежде остановить его. — Не могу! Ему нужна помощь, Полин, — ответил Петров, оставляя школьницу стоять в стороне. — Слезь с него! На Петрова же никто не обратил внимание. — Теряйся, — произнёс лысый парень, когда белокурый попытался подойти ближе. — Не для педиков это дело. — Я не с тобой разговариваю. Пройти дай мне! Жирный, слезь с него! — Петрова грубо оттолкнули, но переключить внимание Семёна на себя он смог. — Вали отсюда, Петров! Или Полинка твоя кости будет собирать по всей столовой! — мерзкий смех Бабурина заполонил всю столовую. Огромная толпа школьников окружила их и прожигала взглядами. Антон чувствовал каждый из них. Каждая пара глаза сковывала действия парня, заставляя остолбенеть его. Страх одолевает. — Ты не услышал? — Антона снова толкнули, ноги подкашиваются, а в горле ком. Парень взглянул на лежащего парня, который был худее в несколько раз Бабурина. Он даже не мог нормально пошевелить ногами из-за толстой задницы потного одноклассника, а руки пытались остановить кровь из носа. Зелёные глаза парня смотрели на Антона. В них читался страх. Страх за собственную жизнь. Антон понимал его, прекрасно понимал. — Бабурин, а чё ты на слабых лезешь? Забыл кто в тебя харкнул? — Антон расплылся в улыбке. Победить физически их всех он не сможет. Из толпы ему помочь явно никто не собирается. А вот слова – это любимый метод Антона Петрова. — Ильюха, убери его. Не могу слушать голос педика. — Подожди, это правда? — теперь уже лысый парень стоял спиной к Антону. Он точно выиграл время отдышаться парню под Семёном. Теперь осталось спасти его. Петров грубо толкнул лысого парня, который повалился на Семёна. — Сука! Яйца прижал! — Антон был готов рассмеяться прямо тут. Этот крик Семёна и его морда в этот момент явно надолго останется в голове Антона. Боковым зрением Антон не замечает слева от себя ещё одного парня, который всё это время стоял тут. Его массивный кулак приземляется прямо под левым глазом Антона. Искры в глазах и отлетевшие в сторону очки – последнее, что увидел Антон перед отключкой.***
— Антоша… Антоша! Антоша, ты почему не отвечаешь нам? — тело подростка покрылось мурашками, а вся одежда прилипла к телу. “Что происходит?” – только и задавал в мыслях Антон, пока не ощутил чужие пальцы на своей щеке. — Антоша… — тихий шёпот дурманил, в запах ежевики… Этот запах точно когда-нибудь сведет с ума Антона. Парень в ту же секунду, не задумываясь открыл глаза. — Что случилось, Антоша? Чего ты испугался? Перед ним предстала совсем не та Полина, которую он когда-то знал. Не та первая скрипка школы. Перед ним предстал монстр. Лицо Полины было искажено, а на теле огромные рубцы. Пальцы рук искривлены, а на спине огромный горб. Запаха ежевики больше не было, Антон чувствовал запах гнили. — Вероника Степановна, с Антоном точно всё в порядке будет? — сквозь кошмар донёсся мелодичный родной голос. Антон понёсся в сторону голоса, не желая больше оглядываться назад. Он чувствовал сзади топанье монстра, а его дыхание заставляло тело дрожать. Ноги подкашивались, а глаза закрывались. Почему он засыпает? Антон должен выбраться отсюда. — Конечно. Его драка сильно помотала, но жить будет. Вы приглядываете за ним хотя бы, хорошо? — послышался голос медсестры. Женщина покинула помещение, оставив подростков одних. Антон рухнул на колени, когда сил совсем не осталось. Это конец. Его убьют. Он больше не увидит Полину. Он больше не почувствует запах ежевики. Он больше не увидит Олю, Родителей. Рому. Рому? “Почему именно сейчас я вспомнил Рому? Почему именно его? Он же меня ненавидит…” — Антон! — Полина аккуратно коснулась руки одноклассника, когда заметила его дёрганье во сне. — С-с ним всё в порядке? — поинтересовался девятиклассник. Его русые волосы спадали на глаза, а веснушки придавали ещё более детский вид. — Как видишь, нет, — парень ничего не ответил. Тон Полины явно дал ему понять, что девушка не в настроении разговаривать с ним. — Из-за чего они вообще к тебе полезли? Ты их оскорбил? — Н-нет! Я…я просто спокойно ел в столовой и они подсели ко мне. Один из них п-попросил поделиться и я отдал ему часть с-сосики в тесте, а… а потом… — Ясно, можешь не продолжать. Меня уже ничем не удивишь. Семён будет ко всем лезть. У него будто шило в… — Полина? — голос Антона заставил девушку встрепенуться. Она уж точно не ожидала, что именно в этот момент Антон очнётся. — Где я? — Ты у медсестры, не волнуйся, — Полина обхватила его ладонь своими, даря некую защиту. От столь пристального взгляда Антона девушке пришлось опустить глаза на койку и продолжить: — У тебя ничего не болит? Антон отрицательно помахал головой. Парень наткнулся взглядом на стоящего возле двери парня. “Где же я его видел? Лицо знакомое? Та ситуация в столовой… вообще всё размыто…” — Антон? — Что… что произошло после моей отключки? Полина взглянула на парня возле двери. Его ноги тряслись, а руки обнимали плечи. Он боялся к ним подойти, предпочитая наблюдать со стороны за ними. — Я сразу же побежала к тебе. У тебя из носа текло много крови, а губа вообще лопнула, — от услышанного Петрову захотелось ударить себя. “Это столько от одного удара получил? И перед глазами почти всей школы…” В голову пришла мысль сбежать отсюда. Сбежать из школы, из посёлка и больше никогда тут не появляется. Позор на всю жизнь. Антон Петров отключился от одного удара, так ещё и получил столько ран. — Антон, ты слушаешь меня вообще? — касания Полины заставили Петрова выйти из омута мыслей и вернуться в реальность. По виду девушки было несложно понять, что рассказ она уже закончила и явно ждала какой-либо реакции от парня. — Да… просто задумался об этом… — Ладно… — выдохнула Полина. — А ты чего молчишь? Ты ведь Антону хотел что-то сказать, — девушка теперь уже обращалась к парню возле двери. Её слова заставили его подойти к койке и наконец заговорить: — Спасибо, Антон. Ты спас меня от этих… они меня с сентября достают, почти каждый день приходится терпеть их издевательства! А ты им никак ответить не можешь и приходится просто смириться с участью… — Антон чувствовал, что парню нужно было кому-то выговориться и именно сейчас этот момент настал. Почему-то на душе стало легче от этого, но Петров старался не обращать на это внимание. — Им всем нужно показывать характер, иначе они никогда от тебя не отстанут. Это не обычные люди. Это звери. Ты не бойся их, — ответил Антон, натянув улыбку на лицо. Губа от этого ещё сильнее заболела, однако парень старался не подавать виду. — Спасибо… — парень ответил такой же улыбкой. Его веснушки будто бы светились прямо сейчас. “Разве можно такого человека гнобить? Что он им сделал?” — промелькнуло в мыслях Антона. — Как тебя зовут? Моё имя ты знаешь, а я твоё нет. — Вова… Вова Матюхин! — глаза парня заблестели, а веснушки загорелись ещё больше. Он прямо сейчас походил на солнце, которое могло ослепить всех, кроме Антона.***
— Какой у нас следующий урок? — поинтересовался Антон, параллельно отмывая от крови рубашку. Повезло, что парень всегда под рубашкой носил майки. — Может тебе лучше домой пойти? — Полина действительно переживала за него. Антон чувствовал тепло в сердце, когда слышал именно этот тембр голоса Полины. Он ей доверял. Доверял на все сто процентов. Казалось, что именно сейчас Антон расскажет Полине обо всём. Все свои секреты раскроет перед ней, а Полина лишь будет молча слушать и кивать. — Нет, это будет ещё позорнее. Я должен до конца доучиться, — уверенно ответил Антон. Он не может после одного удара сбежать из школы и прогулять оставшиеся уроки. Бабурин сто процентов расскажет Пятифану с Будаевым об этом и они станут ещё больше задирать его. Нельзя сдаваться, ни в коем случае. — Ты уверен? — Антон взглянул на Полину: её слегка вздёрнутый нос дрожал от холода. Руки она сложила друг с другом в надежде сохранить тепло. Она стояла возле двери и сквозняк явно впивался ей в спину. Тонкие колготки не могли защищать от холода, а юбка тем более. — Да. Пошли лучше отсюда, — Антон выключил холодную воды и вместе с мокрой рубашкой направился к выходу. Оба подростка направились в сторону лестницы. — Что случилось с тобой в столовой? — вдруг поинтересовался белокурый. Этот вопрос застал врасплох Морозову. Она ожидала чего угодно, но только не этого вопроса. В голову пришла мысль убежать куда-нибудь. Плевать, что Антон догонит её. — Просто… просто плохо стало. Правда, — Полина боялась смотреть в глаза Антону. Он не должен увидеть в её глазах ложь. Чёрные волосы надёжно укрывали их, но Антон всё равно не поверил: — Точно? Это ещё кому надо домой идти, — посмеялся Антон, разрядив обстановку. Полина же в ответ натянула лёгкую улыбку и лишь ускорила шаг.***
Весь 9”А” класс конспектировал параграф по географии, кроме трёх человек. И если с Никитой и Ильёй всё понятно, то Вова в первый раз чувствовал себя по другому. Всё тело трясло и наполнялось блаженным чувством эйфории. Вова чувствовал себя в раю. Казалось, что нет ничего лучше этого. Организм требовал много кислорода, а кисти рук дрожали совсем не от холода. Вова не мог ничего писать. В голову вообще не приходили мысли по поводу географии. В мыслях вырисовывался портрет очкарика с белыми волосами. “Его бледная кожа… зелёные глаза… А его волосы… хочется потрогать их. Они мягкие? Или как солома? А может они вообще как пух? А его голос… хочется утопиться в нём. Хоть бы он ещё раз со мной заговорил… готов ещё раз влипнуть в драку, лишь бы он пришёл и спас меня… Антон…” — Эй! Чумазый! — скомканный лист тетради прилетел в плечо парню. Зелёные глаза Вовы Матюхина повернулись в сторону хулиганов, которые сидели на последней парте слева от него. Вова любил сидеть на последней парте возле окна. Он мог в любой момент урока взглянуть в окно и задуматься о своём или посмотреть, как живёт мир, пока он находится в тухлой школе. Но его одноклассники… Больше всего парня недолюбливали Никита и Илья. Среди всех одноклассников именно они больше всех доставали его. Они могли поставить подножку или порвать тетрадку. Могли вообще выбросить все его вещи в мусорку. Классная руководительница же закрывала на всё глаза. Она сама имела четырёх детей и разбираться в проблемах чужих детей у неё не было времени. — Чумазый! О чём задумался? Как долбят тебя? — поинтересовался лысый парень. Его смех вместе с другом заполнил весь класс. Они не обращали внимание на замечания учительницы, лишь только кивали и продолжали лезть. — Чумазый! Как Антошка твой? Сможет продолбить тебя сегодня? — спросил парень с каштановыми волосами и шрамом на щеке. Никита Орлов – первая любовь Вовы Матюхина. Парень признался ему о своих чувствах в пятом классе и получил в ответ издевательства вплоть до 9 класса. Все в классе знали об этой ситуации и боялись подходить к нему. Вова привык к этому. Теперь его лучший собеседник – он сам. — М-можно выйти? — дрожь в голосе спрятать Матюхин не смог, но каменное лицо придавало хоть какую-то уверенность. Вова чувствовал взгляды хулиганов на себе. Но сейчас он покинет на время кабинет и наконец ощутит свободу. Эйфория слишком резко настигла его. “Нужно охладиться” — только об этом старался думать Вова, пока не услышал возле двери туалета чужие голоса. Парень не спеша подошёл к двери и прислушался: — Пацаны, потом Некит ему зарядил и Петров сразу отключился! — мерзкий смех Бабурина был слышен на весь коридор. “Его смех похож на визг свиньи” — усмехнулся в мыслях Вова. Неожиданно послышались шаги. “Бежать!” — Вова не успел. Дверь со скрипом открылась и на пороге парень увидел толстого одноклассника с гнилыми прыщами. От него воняло потом, а изо рта несло помоями. — О! Сюда иди-ка! Щас с мужиками будешь говорить! — толстая рука хулигана оказалась на худых плечах парня. Шанса на побег нету. Его снова изобьют. — Дарова, Вовка! — заговорил Бурят, протягивая руку. Как только Вова потянулся в ответ его толкнули в стенку. А толстая рука Бабурина уже оказалась на шее. Эйфория сошла на нет. Теперь вместо неё пришёл страх. Животных страх. Всё тело затрясло. Ноги совсем не держали, а глаза становились влажными. — Чё сюда пожаловал к нам? Давно во рту член не держал или как? — Семён оскалил свои гнилые зубы, отчего к горлу резко подкатила тошнота. — Чё молчишь, Вовка? Язык проглотил, на? Вова закрыл глаза. “Их нет. Я сейчас нахожусь рядом с Антоном. Мы вместе с ним разговариваем обо всём, а потом вместе идём после школы в библиотеку читать журналы” — резкая боль в области живота пронзила парня. Вова согнулся пополам, а по щекам скатились солёные слёзы. — Чё глазки прикрыл? Свои грязные фантазии опять представляешь? — Семён плюнул на его ботинок, отходя в сторону. Вова взглянул на них их из под мокрых ресниц: Бяша и Семён стояли возле раковины и смотрели на него, а Рома спокойно докуривал сигарету. Он явно был не заинтересован во всём этом. Тишина длилась недолго. Толстые пальцы схватили его за волосы и поволокли в одну из кабинок. — Чё ты зыришь так на нас, педрила сраная? Заразить нас хочешь? — говорил возле уха Бабурин. Захотелось тут же вырвать его. Как же мерзко… — Т-ты… — Ты, ты, ты. Чё сказать хочешь, педрила? — Семён заставил посмотреть на себя. Их лица находились слишком близко, а дышать становилось труднее. Казалось, что он уже весь пропитался вонью одноклассника. — Ты видел себя хотя бы? — проговорил сквозь зубы Матюхин, получив в ответ пинок в живот. Его повернули спиной к хулиганам, а жирные пальцы стали давить на голову. Грязный туалет и вонь от него призывала организм стошнить, а из глаз всё больше и больше лилось слёз. Вова больше не слышал никого. Голоса хулиганов смешались в один, а в отражении туалетной воды он увидел белокурого парня. “Антон…помоги…”***
Парень с мокрой головой выбежал из туалета. Его ноги несли куда угодно, лишь бы вновь не возвращаться туда. Слёзы не прекращались, а их количество только увеличивалось. Никто не помог. “Антон… почему? Почему ты меня не спас?” Вова рухнул на колени. Нет сил больше бежать. Парень прижался затылком к холодной стене и выдохнул. Кошмар закончился, но надолго ли?***
Весь оставшийся день для Полины и Антона произошёл без происшествий, кроме подколов Семёна. Пятифан и Будаев не так активно проявляли интерес к Антону, как Бабурин. Полина на каждое едкое слово одноклассника находила ответ, не обращая внимание на Антона, который старался успокоить девушку. Почему-то в сердце она считала своим долгом защищать Антона. Белокурый парень в чёрной майке с рюкзаком на левом плече спускался по лестнице. “Уроки закончились, а значит пришло время для первого занятия с Ромой. Он точно придёт? Может он вообще просто решил соврать мне, а сам спокойно дома будет лежать и даже не вспомнит.” — Антон! — кто-то коснулся его плеча. Повернув голову, Антон заметил черноволосую девушку. Запах ежевики вновь ударил в нос, заставляя на время позабыть об Роме и занятиях. — Что случилось? — Не хочешь у меня дома поиграть в настолки или почитать журналы, а может комиксы? — Антон не мог не заметить, как усердно Полина старалась улыбаться, несмотря на её душевное состояние. — У тебя же скрипка после уроков или нет? — Я сегодня решила пропустить. И так каждый день хожу. Так ты согласен? — небесно-голубые глаза Полины светились. Она ждала кивок или твердое “да” Антона. Любой другой ответ принимать она не желала. — Прости, но я не могу. Лилия Павловна попросила позаниматься с Ромой после уроков… может в другой раз? — Антон чувствует, что надо согласиться. Один раз пропустить занятия с местным хулиганам и поддержать подругу или позаниматься с хулиганом, который вряд-ли что-то запомнит, и оставить подругу одну со своими мыслями. — Ладно… — огонёк в глаза девушки потух. Эти глаза Антон видел уже. В столовой. Девушка со скоростью света покинула его и направилась к гардеробу. На душе остался неприятный осадок. Антон явно сделал что-то не так. — Ты чего застыл? — теплое дыхание обдало уши Петрова, заставляя покраснеть. Антон сразу же узнал обладателя этого хриплого голоса, покраснев ещё больше. Их взгляды столкнулись, а Рома оскалился: — Чё зыришь? Отвечать мне будешь? Или как целка вести себя будешь? — Ты сразу ко мне или сначала домой? — Могу и сразу, Антошка. — Тогда пошли, — ответил белокурый, поворачиваясь спиной к хулигану. “Почему я краснею, когда смотрю на него? Что со мной происходит? Это всё сон? Почему моё сердце сейчас колотится? Он же гопник… тупой гопник, у которого нету будущего! Он будет здесь гнить с такой же по разуму девушкой, а я буду в Москве! Да и вообще, почему я думаю о нём?!” — Рома! Ты куда! — их остановила обладательница змеиных глаз. — Мне надо с Петровым позаниматься, сегодня не сможем погулять. — А чё с Петровым? Он умнее меня что-ли? Я вообще-то отличница и староста класса! — Катя одарила его совсем не дружеским взглядом, а соперническим. — Классуха заставила меня. Мне вообще этот русский нахуй не сдался. — Ладно, но позвони мне по домашнему, когда придёшь! А ты, Петров, не подслушивай! Плохо подслушивать чужие разговоры! — Как скажешь, — Антон обошёл пару и вышел на улицу, не замечая на себе взгляд черноволосой девушки из гардероба, которая всё это время прожигала в нём дыру. Лишь спустя только пару минут, когда людей станет меньше девушка начнёт одеваться. Полина не обращала внимание до окружающих. Перед глазами всплывал только белокурый парень в очках, который мило улыбался ей. Захотелось обнять его, крепко и никогда не отпускать. Но этот облик растоптал высокий брюнет с острыми чертами лица. Его болотные глаза смотрели на Полину. Нет, сквозь Полину. “Как он мог уйти? Как? Что я сделала не так? Я была слишком слабая перед ним? Или может я слишком сильно защищала его? Почему Антон ушёл с ним? Чем этот гопник лучше меня?” Мороз вонзился клыками в бледные щеки девушки, а нос покалывал. Сейчас девушке было не до надевания шарфа, который хоть как-то мог её укрыть от холода. Слезящиеся то ли от мороза, то ли от обиды небесные глаза искали цель. Любую. Небольшой черный мусорный бак стоял возле забора школы и молил всем своим видом подойти Полину. Девушка не смогла устоять перед ним. Громкий грохот мусорного бака испугал рядом ворон, которые старались ухватиться за любую мелкую пищу, лишь бы выжить в эту холодную зиму. Прохожие не стали что-либо говорить Полине. Им сейчас явно не было дела до плачущей школьницы. У каждого из них мысли забиты совсем другим. “Почему? Почему? Что? Что я сделала не так?” — слёз становилось всё больше, а мороз нещадно впивался всё глубже и глубже своими клыками, заставляя всё тело дрожать. Передвигать ногами стало в разы сложнее, а пальцы ладоней пощипывали. — Нужно идти… — прошептала сама себе девушка, оставляя мусорный бак лежать на снегу.***
Две фигуры с рюкзаками шли рядом друг с другом, но молчали. Ни Антон, ни Рома не решал заговорить первым. Оба молчали. Оба находились в своих мыслях. Оба думали о своём. Снег хрустел под ногами, а летящая над ними стая ворон позволяла не умереть в гробовой тишине. Антон поднял взгляд на Рому и встрепенулся. Их взгляды встретились. — Слушай…Чё в столовке произошло? Ща вся школа на слуху об этом, — заговорил Рома, ища в кармане пачку сигарет. Обветренные пальцы достали тонкую сигарету и приложили к сухим губам. — Тебе разве Бабурин не рассказал? Обычно он любит хвастаться своими достижениями перед другими, а особенно перед тобой. — Рассказал. Хочу твою версию послушать, — Антон в ответ промолчал, обращая свой взгляд на ветки деревьев. — Петров, ты не думай, что мне прям сильно хочется с тобой разговаривать. Я просто хочу ускорить время и поскорее добраться до твоего дома или этот мороз убьёт меня нахуй. — Бабурин избивал безобидного мальчика, который ничего ему не сделал, а один из его дружков незаметно подкрался ко мне и ударил, — сухо ответил Антон. Желания вспоминать эту ситуацию не было. А тем более рассказывать об этом самому Пятифану. — Матюхина? — Да. — Он педик, ты в курсе? — Мне плевать, Пятифан. Я не так узко мыслю, как вы, — после этих слов Антона прижали к ближайшему дереву: — Ты словечки выбирай, Антошка. Я тебе не Морозова, чтобы разговаривать со мной, как друг. А если продолжишь – будешь иметь дело с этим, — к куртке Антона Пятифан приставил нож бабочку. Сердце забилось сильнее, а ноги подкосились. — Ты идёшь? — спросил Пятифан, когда отошёл на приличное расстояние от Антона, спрятав обратно нож бабочку. Антон, поправив очки, поплёлся за ним. Едкий запах сигарет заставил парня поравняться с хулиганом. “Откуда у него этот нож? Он действительно каждый день носит его в кармане? Он сумасшедший…с кем я вообще связался? Кого я притащу домой?! Вдруг он захочет убить мою сестру или родителей?!”***
— Антон, это ты? — послышался запыхавшийся голос матери из кухни. Обычно она встречала Антона, но сейчас занималась чем-то на кухне. Антон, быстро сняв ботинки и куртку, прошёл на кухню и заговорил: — Мам, я с другом пришёл. Ты не против? — Нет конечно, — ответила Карина,вытирая руки. Антон только сейчас заметили небольшие седые волоски на голове матери. Ему даже и не приходило на ум, что время идёт у всех, а не только у него. — Здравствуйте, — заговорил Пятифан, проходя на кухню. Рома приветливо улыбался матери и совсем не был похож на того Рому Пятифана. Если бы его кто-то увидел из школы, подумали бы, что это другой человек. — Здравствуй, чай будете? — мать изменилась в голосе. Всё же она не могла орать на Антона или Олю в присутствии посторонних людей. — Не надо, мы сразу пойдём заниматься. — Заниматься? Уроки делать будете? Но ведь рано ещё. Давайте чаю всё-таки? — Антона бесила эта улыбка. Она ненастоящая. Она фальшивая. За всё время разговора Карина старалась не смотреть на Антона, переводя всё своё внимание на Рому. — Давайте, — сказал Рома, присаживаясь на деревянную табуретку. Хулиган перевёл свои болотные глаза с Карины на Антона, который продолжал смотреть на мать. — Хорошо, я тогда поставлю чайник. Антон, ты мне так и не сказал, как друга твоего зовут. Как же я буду к нему обращаться? — Рома, — ответил за Петрова Пятифан. Антон не видел в глазах Ромы той хищности. Он смотрел по другому. “В нём действительно что-то поменялось, когда он перешёл порог дома…” — Вы тогда разговариваете, а я пока поднимусь к Оле, — подростки кивнули в ответ и теперь на кухне воцарилась гробовая тишина. “Заметила ли мама запах сигарет от Ромы или нет? Не получу ли я за это после ухода Пятифана? — эти мысли не давали покоя Петрову, утягивая всё дальше и дальше в бездну. Бледные руки старались карабкаться, но бездна была сильнее”. — Чайник, — слегка хриплый голос Ромы вывел Антона из транса. Парень неловко встал со стула и и выключил газ. Уши покраснели, а ноги затряслись. “Я сейчас стою спиной к Пятифану. К самому Роме Пятифану. Вдруг он смотрит? Вдруг он осматривает меня? Что делать? Что делать? — Антон трясущимися руками кое-как разлил по чашкам кипяток и быстро заварил чай”. — Оля, к Антону пришёл друг, ты не стесняйся, хорошо? — послышался с лестницы голос Карины. — Мне нечего стесняться, мама, — ответила Оля, спускаясь по лестнице. Девушка вошла на кухню, не обращая никакого внимания на Пятифана, что не сказать о нём. Его болотные глаза уставились на Олю, совсем позабыв про Антона. В сердце что-то кольнуло, но нельзя сейчас подавать виду. — Привет, — решает прервать эту неловкую тишину Рома. Карина была в гостиной и протирала пыль с полок, давая подросткам полную свободу на кухне. — Привет, — ответила Оля, присаживаясь между Антоном и Ромой. Девушка схватила бледной ладонью молочное печенье и окунула в чай. — Тебя Оля зовут? — Да. А тебя как? — Рома. — Ты с Антоном в одном классе учишься? — Пятифан кивнул. Оля откусила часть печенья и вновь окунула в горячий чай. — В школе, наверное, классно… лучше чем сидеть дома взаперти… — С чего ты решила? У тебя дом хороший, лучше тут сидеть. — Я тоже так поначалу думала, пока несколько лет не просидела дома. Каждый день сидеть дома и делать одно и тоже – такое себе. “Оля слишком много лишнего рассказывает. Пятифан это может использовать для новых издёвкой. Нужно прекратить это всё!” — Оля, тебе налить ещё чаю? — заговорил Антон, переводя внимание подростков на себя. Оля же только отрицательно кивнула и продолжила макать печенье в чай. — А ты чего дома сидишь? Чё случилось? — Болею… — Ну что, познакомились? — поинтересовалась Карина, войдя на кухню. Женщина включила кран и намочила старую тряпку. — Да, Оля хороший собеседник, — ответил, улыбаясь, Пятифан. — Очень рада, что вы нашли общий язык. Не буду вам мешать тогда, — сказала Карина, покидая кухню. — Оля, мы пойдём тогда в комнату заниматься, — заговорил Антон, поставив свою чашку в раковину. — Ладно… — с ноткой грусти произнесла девушка, опустив голову. Белые волосы закрывали бледное лицо девушки, не позволяя увидеть её эмоции. — Если чё, заходи в комнату, — произнёс напоследок Пятифан, оставляя Олю одну. — У тебя хорошая сестра, — заговорил Пятифан, когда вошёл в комнату Антона. — Но мне чё-то не верится, что она болеет. — Она пьёт специальные таблетки, которые приводят её организм в норму. — А что у нее за болезнь? — Не знаю… и вообще, не твоё дело. — Как скажешь, Антошка, — оскалился Рома, обнажая клыки. Сейчас он напоминал волка, который вот-вот нападёт на белого зайца. — Ты рисуешь? — удивился Пятифан, когда заметил на столе множество разных рисунков. — Да, ещё с самого детства рисую и читаю книги. — Как ботаник чё ли? — Антон,закатив глаза, присел на стул: — Ты идёшь? Или будешь так же осматривать мою комнату? — Иду, Антошка, — Рома присел совсем рядом. Его колено иногда соприкасалось с Антоновым, вводя того в жар. Мысли путались, а во рту сухо. Антон время от времени терял реальность, а голова начинала побаливать. — С чего начнём? Ты какое правило последнее учил? — Антон не смотрел на Рому. Нельзя. Он сразу всё увидит на бледном лице. Раскроет тайну Петрова. Изобьет его или даже убьёт. — Я не помню. Слушай, у тебя есть во что играть? Мне вот это всё не надо. — Лилия Павловна… — Тебе не похуй на неё? Пускай сама свои правила и учит. — У меня нету никаких игр, — Антон не помнил, оставлял ли он у бабушки тут какие-либо настольные игры. В память врезались лишь моменты, когда бабушка рассказывала ему страшные сказки или легенды. Антон всегда любил их слушать, несмотря на то, что каждый раз после бабушкиных рассказов ему снились кошмары. — Точно? — Рома не верил ему. Хулиган встал со стула и направился к деревянному шкафу. Открыв первую полку, Рома обнаружил небольшую коробку наверху, в которой лежали разные браслеты, ожерелья и кольца. — Откуда это у тебя? Крадешь у кого-то? — Нет, этот шкаф раньше бабушкин был, но после её смерти достался мне. —Ты в курсе за сколько это всё можно продать? Можно спокойно уехать отсюда за эти деньги и не возвращаться вообще! — в болотных глаза загорелся огонёк. Антон ещё никогда не видел их такими. А лицо Ромы… Оторвать взгляд просто невозможно. — Я это продавать не собираюсь. Это всё напоминание о бабушке, — Антон попытался выхватить из рук хулигана коробку, но Рома крепко её держал и явно не собирался так рано отдавать её. — Память у тебя в голове, а это – деньги. — Ты не понимаешь. — Нет, Петров, это ты не понимаешь. — Хватит, отдай её мне, — Антон сделал шаг навстречу Роме, но хулиган в ответ на это залез на кровать. — А ты попробуй взять её из моих рук. Или сил не хватит, Антошка? — белокурые старался не поддаваться на провокации, но надоедливая ухмылка Пятифана выводила из себя. Кровать скрипела от веса двух подростков, но они не замечали этого. Оба держали коробку и пытались прижать её к себе. Рома был выше и явно сильнее Антона. Однако ум у парня оставлял желать лучшего. — Отдай её, Рома! Кровать сломается! — Так возьми её! Хищные болотные глаза испепеляли белокурого. Антон совсем позабыл об матери внизу и об Оле, которые могли слышать их крики и скрипы кровати. Он совсем позабыл обо всём. Всё вокруг окутало мраком. Остались только они с Ромой. Антон, подгадав время, подставил подножку Пятифана, заставляя того упасть на спину. Рука Ромы ухватилась за рукав рубашки Антона и белокурый вместе с ним полетел на пол. — Блять! Ты яйца мне прижал! — послышался крик Ромы. Антон упал на что-то мягкое, на что-то тёплое. До парня долго не доходило, пока он не решил открыть глаза. Рома смотрел на него. Расстояние между их лицами было минимальным, а глаза образовывали невидимую нить. Сердце Антона тут же ушло в пятки, а всё тело затрясло. Петров разорвал невидимую нить, резко вставая. — Прости. — Ладно, коробка хоть цела? — Да, только одно кольцо слегка треснуло, но ничего… — сердце колотилось, а язык заплетался. “Надо что-то делать! Надо что-то делать!” — Я в туалет, а т-ты пока вспомни последнее правило! — Антон выбежал из комнаты и впопыхах спустился по лестнице. Дверь в туалет со скрипом открылась и подросток со скоростью света влетел туда. “Я только что лежал на Роме… на Роме… О чём я думаю вообще?! Я что… нет! Мне же раньше нравились девочки, но как? Как мне мог понравится он?! Может… может я просто хочу с ним сильно дружить? Нет! Я бы не краснел! Он точно всё увидел! Он точно всё понял! Я приду и он воткнет мне в живот нож, а после расправится с остальными!” — Антон, ты скоро там? — донёсся по ту сторону двери голос матери. Антон, вздрогнув, уронил очки на пол. — Да, в-выхожу! — Ты чего такой красный? Голова болит? Заболел? — Карина попыталась коснуться его лба, однако Антон быстро убежал от матери, игнорируя её слова. Парень остановился, когда услышал женский голос в своей комнате. На цыпочках Антон подошёл к белой двери и прислушался: — Слушай! А можно я тебе личный вопрос задам? — Оля явно была в настроении. Её голос, казалось, слышали все в доме и Антону стало неловко. “Нужно срочно это всё прекратить!” — подумал про себя Антон, но остановился. Невидимая ладонь остановила его и заставила молча слушать их разговор. — Задавай. Всё равно делать нечего, — в голосе Ромы слышалось безразличие. Его явно не интересовал этот разговор. Почему-то в душе у Антона стало легче. Парень сам того не осознавая натянул легкую улыбку и продолжил слушать: — У тебя девушка есть? — Антон чувствовал улыбку Оли. — Есть. А что такое? Запала? — Пятифан оскалил зубы. — Лет то сколько тебе, малявка? — Любви все возрасты покорны, запомни! — Оля сократила дистанцию между хулиганом. Теперь он сидел в углу кровати, прижатым спиной к стене. Сердце закололо, а в глазах помутнело. Захотелось упасть на колени и выколоть чем-то себе глаз. Антон не хотел слушать дальше, но их голоса доносились до него. Они пробивали его насквозь. Они текли по его венам, не давая забыть, где он находится. — Ты в курсе у тебя тут мать и брат дома? — А я и не собиралась ничего с тобой делать! Ты кого из себя тут возомнил! — Антон удивился резкой смене настроения сестры. “Она ведь могла его поцеловать? Почему? Почему мне больно от этого? Хватит!” — Антон? — удивилась Оля, когда дверь скрипнула. — Я тут к вам хотела зайти, но застала тут только Рому и поэтому решила с ним поговорить! — Оля оправдывалась перед ним. Она будто бы ощущала его присутствие за дверью. На душе почему-то стало стыдно. — Ничего, Оль. Я думаю, что правила подождут. Может поиграем во что-нибудь? У тебя есть настольные игры, Оль? — Антон старался не смотреть на хулигана, иначе его сердце вновь начнёт бешено колотиться. Только этого подростку не хватало. — Сейчас посмотрю! — Оля с улыбкой выбежала за дверь. “Её никак не огорчил ответ Ромы, но почему? Может она не любит его вовсе? А просто захотела поиграть?” — Ты чё уставился на мои руки? — прокуренный мужской голос вывел его из мыслей. Антон вздрогнул. — Чё такое, Антошка? — Ничего. Мы вообще должны заниматься, а не играть. Тем более уже почти восемь. — Антошке спать надо по расписанию? — Рома резко поменял свой тон в голове. Он разговаривал с Антоном, как с ребенком. — Я могу и сейчас уйти, чтобы не мешать тебе ложиться спать или может лучше колыбельную спеть и в лоб поцеловать? На последнее в душе белокурый хотел ответить да, но разум был сильнее. К счастью, в комнату вошла Оля. — Я нашла лишь только игральные карты. Рома, ты умеешь в них играть? — Оля присела рядом с парнями на кровать. — Да, меня от… друг научил, — Рома опустил взгляд, а голову пронзило болью. Резкой, неприятной. Захотелось тут же выбежать из комнаты и спрятаться ото всех. — Ура! Наконец-то мы сможем нормально сыграть в карты! А то я обычно всегда выигрывала Антона, а он потом кричал на меня и выбегал из комнаты! — Не правда вообще-то! Я такого никогда не делал! — с улыбкой ответил белокурый. Парень пытался заткнуть сестре рот, но Оля умело выкручивалась и наполняла своим девичьим смехом комнату. — Правда-правда!***
Время пролетело слишком быстро. Оля, Антон и Рома слишком долго играли в карты, позабыв о всех своих делах. На улице уже стемнело, а ветер только усилился. На окнах вырисовывались разные узоры, на которые Антон любил засматриваться. — Мы так и не успели позаниматься. Меня Лилия Павловна убьёт, — заговорил Антон в прихожей, пока Рома надевал кожаную куртку. Парень всегда носил её зимой, не желая надевать что-то другое. — Похуй, главное, что в карты поиграли. — А тебе не холодно будет в такой куртке? — вклинилась в разговор Оля. Девушка стояла на лестнице в белой пижаме и теребила край кофты. — Ни одна другая куртка не сможет дать мне столько тепла, как эта. — Она тебе досталась от кого-то, да? От кого? Расскажешь? — Оля теперь стояла рядом с ними и смотрела на Пятифана горящими глазами. “Ей действительно интересно это узнать? Ладно, мне тоже, но…” — Не расскажу, — ответил Рома, надевая кроссовки и открывая входную дверь. — Я пошёл. — Пока! Приходи ещё! А то мне скучно здесь сидеть дома! — Рома? Уже уходишь? — донёсся из гостиной уставший голос матери. Петров почувствовал стыд: “Она убиралась целый день, пока мы сидели и играли в карты… надо было хотя бы хоть чем-то ей помочь…” — Да, спасибо за гостеприимство и до свидания. — Приятно было познакомиться, Роман. Надеюсь, Антон пригласит тебя когда-нибудь. Да, Антон? — белокурый кивнул. — Ладно, я пошёл. Пока, Антон. — Пока, — проронил Антон. Совсем не было сил говорить. Парень ещё никогда столько не разговаривал и не веселился с другими за один день. Все силы иссякли, а глаза слипались. Хочется просто окунуться в царство Морфея. Но всё-таки этот день был особенным. В душе появилось желание прожить его заново.***
— Рома…Рома… проснись…нам скучно… — ангельский голос шептал над ухом, заставляя всё тело покрыться мурашками. — Да! проснись, Рома! — шептал ему второй голос, но уже слева. Казалось, что Пятифан на седьмом небе от счастья. Нет ничего прекраснее чем слушать два этих ангельских голоса и чувствовать, как лежишь на чём-то мягком и плавающем. Рома ощутил, как кто-то коснулся его живота. Кто-то обвёл тонким пальцем все его кубики пресса, заставляя парня вздрогнуть. Парень разлепил глаза и первое, что он увидел – огромное количество белых облаков, которые покрывали всё пространство. За ними ничего не видно, они укрывали хулигана от посторонних глаз. Лишь только через пару секунд Рома осознал, что лежит полностью голым. Кровь в ту же секунду прильнула к щекам, а руки потянулись спрятать то самое место. Чья-то ладонь остановила его, сказав: — Стой… не надо… — Катя? Ты что здесь делаешь? — удивился Пятифан. Девушка была полностью обнажённой, как и он, но вот только её грудь прикрывали куски облаков, не давая и шанса взглянуть на них. Её длинные волосы были распущены, спадая на её тело. Больше не было той самой косы, которую она любила каждое утро заплетать. Но больше всего Пятифана привлёк её взгляд. Он был другим. Она смотрела на него с желанием стать с ним одним целым. В любой другой день и любое другое время Рома бы ответил на это с взаимностью, но сейчас Пятифан больше всего хотел отдохнуть. — Рома… взгляни на меня… — бледные тонкие пальцы коснулись подбородка хулигана, заставляя повернуться налево. Рома ожидал увидеть Полину или любую другую девушку, но точно не белокурого парня. На нем очков не было, а волосы растрепаны, придавая более развратный вид. Он смотрел на него точно так же, как и Катя. Они оба смотрели на него с одним и тем же желанием. — Рома… — Антон приблизился к нему и, словно ангел, накрыл Ромины губы своими. Поцелуй длился недолго, но этого хватило, чтобы окутать хулигана волной возбуждения. — Что происходит? — Тс… — Катя коснулась указательным пальцем его губ, опускаясь ниже. Теперь она обводила его соски. Антон вновь поцеловал его, но теперь инициатива была и со стороны Ромы. Хулиган до сих пор не осознавал кого он целует и что вообще происходит, но именно сейчас ему хотелось этого. Смирнова стала гладить его ноги, а Петров оседлал Пятифана, ложа свои бледные ладони на грудь парня. Молочная кожа так и просила оставить на себе засосы. Неведомая сила стала подталкивать Пятифана, заставляя того приподняться и коснуться зубами шеи Антона. Тонкие пальцы парня коснулись затылка Ромы, полностью доверяя своё тело хулигану. Мерзкий будильник вывел Пятифана из облачной комнаты. Теперь уже вокруг не было двух ангелов, не было теплых облаков, которые согревали твоё тело. Теперь уже хулигана встречала старая комната с выцветшими обоями, со старой мебелью и запахом сигарет, и перегара. “Мать снова бухает? Не может быть, ей же сегодня на работу…” Пятифан, потерев ладонями лицо, встал с кровати. Подойдя к зеркалу, парень заметил в трусах мокрое пятно и сразу догадался, что случилось с его организмом, пока он пребывал во сне. Не желая больше этого видеть, парень надел штаны, захватил запасные трусы и поплёлся в ванную.***
Открыв дверь ванны, пар стал заполнять небольшой коридор, стремясь к кухне. С выходом из ванны Рома ощущал облегчение. Голова была абсолютно пуста, а в мысли не заполнялись чем-то плохим. Хотелось жить в таком чувстве всегда. Просто плыть по течению и наслаждаться жизнью. Но только стоило ощутить запах тяжёлых сигарет – так Рома сразу же спустился на землю. Теперь его болотные глаза не застилала пелена эйфории. Теперь уже перед ним предстала реальность. Пятифан взглянул в сторону кухни, где мать несмотря на его присутствие курила тяжёлые сигареты. Мать Пятифана редко курила. Последний раз она курила, когда отца парня посадили. Тогда она за раз выкурила две пачки отцовских сигарет, после чего лежала с температурой. — Ты куришь? — вопрос вырвался из уст сам по себе. В голове Пятифана возникла мысль ударить себя за это, но уже было поздно. — Курю… — хриплый голос ответила мать. По её состоянию было нетрудно понять, что вчера она выпила выше нормы, а сегодня уже курит тяжёлые сигареты, которые обычно отец покупал каждый день. — Зачем? — А что мне ещё остаётся делать? Мой сын избил человека и он сейчас в больнице. Что с ним будет? Неизвестно. Но одно я знаю точно – выпишут огромнейший штраф, который оплатить я не смогу или вообще лишат меня родительских прав. А тогда, Рома, ни я, ни отец не сможем тебе помочь. — Плевать! Ты всё равно продолжишь бухать без памяти! Тебе всегда было насрать на меня! Тебе рюмка дороже сына! Мать молчала. Она лишь молча зажала между тонкими губами сигарету, пропуская никотин в лёгкие и заплакала. Она больше не смотрела на него. Она лишь опустила взгляд и задумалась о чём-то своём. — Нечего сказать, да?! Ты собираешься услышать меня когда-нибудь?! — Ты тоже неправ! Его не надо бить! Он тебе ничего не сделал! Я смотрю на тебя, Рома… и… всё больше и больше вижу в тебе черты отца… я теряю тебя… — Слова матери разрезали тонким лезвием сердце, а кислорода в лёгких стало не хватать. В глазах помутнело, а образ матери становился всё больше и больше прозрачным. Внутри пустота. Он разочаровал мать. Рома пулей забежал в комнату и, одевшись, покинул дом. “Мать теперь боится его? Она теперь будет так же ненавидеть его, как и отца?” – эти вопросы не покидали голову хулигана вплоть до дверей школы. Рома по дороге успел выкурить три сигареты, не дожидаясь своего друга Бяшу, который обычно вместе с ним всегда добирался до школы. Рома совсем позабыл и про звонок Кате. Хаос в голове не позволял трезво мыслить, а огромные круги под глазами придавали более мёртвый вид. Идя по коридору, Пятифан замечал странные взгляды на себе. “Почему они смотрят так на меня? Они знают, что я натворил? Они знают, что я избил кого-то? Нет… этого не может быть… они точно не могут это узнать… точно…” — Ромыч! Ты чё меня не слышишь? — знакомый голос бурята вывел брюнета из транса. Все школьники уставились на них. Их взгляды прожигали совсем не Бяшу, а Рому. Они все смотрели на него и чего-то ждали. Чего-то выжидали. — Пошли отсюда, — произнёс брюнет, хватая бурята за плечи. — Надо поговорить. — И мне надо тебе рассказать кое чё, на! Я, конечно, в это не верю, но все только об этом и говорят! — Рома резко остановился, из-за чего в бурята чуть не влетел младшеклассник. — О чём? Что вообще происходит? — Ты не слышал, Ромыч? — Нет… ты мне расскажешь или мне у Смирновой спрашивать? — Пятифана выводило всё из себя. Его нервная система с самого утра была на пределе, а Бяшины слова только злили. — Короче, на! Кто-то пустил слух, что ты с Петровым у него дома совсем не занятиями занимаешься, а кое чем другим, на! — И ты поверил в это? Это пиздешь. — Конечно не поверил! Ты чё, Ромыч! Я пытался всех убедить, на! — Ты знаешь кто эти слухи распустил? — бурят отрицательно покачал головой. — Ясно, на уроке увидимся. Мне надо побазарить с кое кем. — Ромыч! — но Пятифан уже поднимался по лестнице, не слыша взволнованный голос друга. Черноволосая девушка спокойно восседала на задней парте, дожидаясь белокурого парня в очках. — Я думала, ты не придёшь уже, — Полина легонько улыбнулась однокласснику, зовя рукой его сесть. — Сегодня я с тобой хочу сидеть, ты не против? — Нет конечно, Полин, — одноклассники на соседних партах глазели на них и перешептывались. Антон не мог этого не заметить, но решил не подавать виду. Он верил, что это всё ему кажется и обсуждают они совсем не его. — А ты оказывается реально педик, Антошка! — массивная потная рука одноклассника выхватила из рук Антона тетрадку. — Чё зыришь на меня? Ромку педиком сделал, а теперь и меня хочешь? “Ромку? Что он несёт? — Петров взглянул на Полину, но она молчала. Она как и все ждали от него ответа.” — Я никого педиком не делал. Лучше отдай мне тетрадь и не лезь ко мне вообще! — Семён был чуть выше Антона, что позволяло ему доминировать над ним. А их весовая категория значительно отличалась друг от друга. — Не пизди-ка мне, Антошка, — Петрова толкнули к стеллажу с книгами. Некоторые из них свалились прямо на бледные ладони, заставляя их покраснеть. Антона схватили за волосы и подняли его лицо. — Смотрю на тебя и блевать хочется. Как Ромка умудрился повестись на тебя? Зачем брата моего педиком сделал? Отвечай сука! Острая боль в зоне носа и правой щеки заставили Антона обхватить себя руками. — Бабурин! Хватит! С чего ты вообще решил, что это правда? — сквозь шум одноклассников Антон услышал певучий женский голос. Хотелось прямо сейчас раствориться в нём. — Морозова, свали нахуй отсюда! — Семён попытался её оттолкнуть, но девушка сдаваться явно не собиралась. — Бабурин, тронешь меня и я всё твоей бабке расскажу! А у неё, между прочим, в прошлом году инсульт был, не забывай. — Морозова, ты своего педика спасти всё равно не сможешь! Вечно он под твоей юбкой сидеть не будет! — Как и ты под бабкиной! — Бабурин замахнулся на девушку, но не ударил. Парни в классе спокойно могли в ответ на это избить его, а Ромка убить. Семён лишь плюхнулся на своё место, не желая больше прожигать своим взглядом тех двоих. — Ты в порядке, Антон? — запах ежевики тут же ударил в ноздри, а черные волосы легонько касались бледных рук. Антон, подняв голову, взглянул на неё. Она была его спасением. Ни Рома, ни Катя, ни кто другой. Только она. Только она спасла его от Бабурина, только она внушила ему чувство защиты. Антону захотелось обнять её, но знакомый мужской голос остановил его: — Катя, пошли выйдем, — Рома старался не обращать внимания на эти взгляды одноклассников, что смотрели, то на него, то на Антона. Они действительно ожидали увидеть их действия к друг другу. Они все хотели, чтобы эти слухи оправдались. Все, кроме Кати Смирновой. Девушка грациозной походкой, словно модель, шла за широкой спиной Пятифана. Катя понимала, что за разговор может быть между ними и понимала, что в зависимости от её ответов он может привести к разным его последствиям. С каждым шагом становилось идти труднее, а кислорода в лёгких не хватало. Катя понимала куда они идут и понимала, что там их разговор вряд-ли кто-нибудь услышит. — Зачем ты напиздела про меня и Петрова? Не хватило тебе моего внимания? — наконец заговорил Пятифан, когда они оказались в тёмном углу коридора. До звонка оставались считанные минуты, но подростков это явно не смущало. — Я никому ничего не пиздела, Рома! Ты правда думаешь, что я стану распускать про тебя такие мерзкие слухи? — Да, правда. — Ты за кого меня считаешь вообще?! — Раньше я считал тебя нормальной! Я верил, что ты действительно поменялась! Но нет! Ты вновь решила распустить ёбанные слухи про меня и Петрова! — Ты нормальный вообще? Я твоя девушка! И такого бы я явно не стала делать! — Нет… ты больше не моя девушка, хватит. Я про тебя уже всё понял, Смирнова, — ответил Пятифан, разворачиваясь спиной к девушке и покидая тёмный уголок. — Рома! Стой! — тонкие руки девушки попытались остановить его, но хулиган грубо оттолкнул её, оставляя Смирнову одну рыдать в коридоре. Из-за ссоры ни Рома, ни Катя так и не заметили за зелёной колонной небесные глаза, которые с большим удовольствием наблюдали за этим.