Объект М-1018

Я был удивлен, увидев такого юного мальчика в отделении. Его звали Мафую. Бедный ребенок был так напуган и все время сжимал свою игрушку в руках, которая была чуть ли не больше его самого. В тот день он долго пытался снять ошейник, оттягивая его и пытаясь сломать. Как я и написал в отчете, он жутко боялся уколов, что каждый раз, когда я приносил шприцы, он прятался под койкой или за дверью. Через два года после проведения всех нужных тестов, Ито-сан приказал вколоть Мафую сыворотку Б-360, которая на тот момент находилась в разработке и не была до конца исследована. Мафую посещали спинные боли и он, обычно тихий, кричал и стонал ночами напролет. Я давал ему обезболивающее, но, кажется, оно особо не помогало. Когда я в следующий раз осматривал его спину, обнаружил кровоточащие дырочки в лопатках. Тогда закралось подозрение. Я понимал, что это были эффекты сыворотки. Один раз его вырвало. Такого раньше не случалось, коллеги подумали, что это из-за таблеток. Я сразу заподозрил неладное, и мои подозрения подтвердились, когда мы нашли Мафую побитым. Он не кричал, лишь тихо плакал, лежа и не издавая звуков. Думаю, мы бы его не нашли так быстро, если бы его игрушка не лежала посреди комнаты отдыха, изуродованная его кровью. Он же ее почти не выпускал из рук. Бедный ребенок… кажется, я один раз даже видел, как старшие объекты вырвали из его рук игрушку и стали держать над ним, издеваясь. Мафую всегда был очень маленьким. Тогда я их просто отчитал, надеясь, что это больше не повторится. Таким образом было принято решение, для его же блага, держать его в изоляторе. Старшие объекты какое-то время ходили раздраженные, когда им не на ком стало выместить свою злобу. Когда сыворотку признали слишком опасной для человеческого организма, я испугался за Мафую. Он мне напоминал моего сына, хоть и был на три года младше. Никто не хочет видеть, как умирают дети. Смирившись с тем, что он, возможно, скоро умрет, я решил скрасить его дни одиночества. Моя жена выехала из города по работе, и моего сына было не с кем оставить. Хотя приводить кого-либо, помимо персонала или объектов было строго запрещено, мой сын смог проскользнуть. К тому же, у нас были довольно хорошие отношения с Ито-саном. Я привел своего сына в отделение и оставил в палате Мафую, наблюдая за ними через камеру. Мафую сжался, увидев незнакомое лицо, и спрятался под одеялом. Сорару аккуратно погладил мальчика по голове и позвал. —Эй? Ты в домике? Мафую смущенно выглянул из под одеяла, не понимая, о чем тот. — Я в комнате. У меня нет домика, — мальчик надул щеки. — Так говорят, когда прячешься. Смотри, — Сорару потянул на себя одеяло и накрылся им, — вот я в домике. — Не в домике! Это одеяло! — Мафую захихикал. Кажется, это был первый раз, когда я слышал его смех. Сорару улыбнулся. —Меня зовут Сорару. И протянул руку. Мафую смущенно посмотрел на него и неловко пожал руку. — М-1018. — Что это? — Мое имя. Люди в белых халатах всегда называют меня так, когда я пытаюсь убежать от них. Они мне делают больные уколы и дают противные таблетки, от которых ничего не чувствуешь. — Папа сказал, что твое имя - Мафую. Будешь тогда Мафу. Мафую удивленно посмотрел на Сорару. — Старшие дразнили меня Мафумафу, пока меня не поместили сюда. Сорару присел на кровать рядом с Мафую и нахмурился. — Это не звучит обидно. — Просто Сорару-сан не знает, что они делали со мной, — Мафую обнял колени и положил на них подбородок. Сорару тактично сменил тему. — А зачем на тебе ошейник? Ты что, собака? Я удивился, насколько прямолинеен мой сын. Возможно, это ему досталось от матери. Мафую обиженно посмотрел на него. — Нет! Я - Мафу! Злые люди в белых халатах нажимают на кнопку, и ошейник сужается! Это очень больно! Они делают это, когда я плохо себя веду. — Так веди себя хорошо. — Как у тебя все просто, — он обиженно отвернулся и замолчал. — Эй, извини, — Сорару потряс руку Мафую, от чего тот дернулся, — Почему ты здесь, Мафу? Разве здесь хорошо? — Здесь плохо. Но у меня нет выбора. Если я попробую убежать, они нажмут на кнопку и будут ждать, пока я где-нибудь не задохнусь. Они любят, когда я страдаю. Я нахмурился. Бедный ребенок правда так думает? Мне было его искренне жаль, но я не мог ничем ему помочь. Сорару задумался. — Я люблю собирать и разбирать вещи. Хочешь, я разберу твой ошейник? Мафую скептически посмотрел на него. А я начал волноваться, поэтому и направился в палату Мафую. — У тебя не получится. Я много раз пытался его снять. — У меня сейчас нет с собой инструментов, но… — Сорару, пойдем, — я вошел и потянул Сорару за руку к двери. — Так скоро? — Не уходи… — Мафую схватился за другую руку Сорару. — У меня будут проблемы, если у тебя появятся подобные идеи. — Злой дядя в халате, не забирай Сорару-сана! — Мафую прикусил губу, потянув руку Сорару сильнее. Я вздохнул и отпустил его. Чуть наклонившись к сыну, я прошептал то, что должен был: — Ему нельзя выходить. Он опасен. Сорару нахмурился, сомневаясь в моих словах, и отвернулся, обнимая Мафую. — Ну и ладно. На лице мальчика отобразилось смущение и недопонимание, когда до него впервые нежно дотронулись, но он похлопал Сорару по спине в ответ. Я почувствовал колкую боль в сердце, увидев его выражение лица. … Вскоре я обнаружил небольшие выросты из лопаток Мафую, и хотя Ито-сана это обрадовало, мне это надежды на спасение ребенка не дало. На самом деле, другие объекты, принимавшие сыворотку, умерли вскоре после первого принятия. Поэтому Ито-сан приказал ввести Мафую вторую дозу. Как будто бы он хотел, чтобы этот ребенок умер. Я очень сильно ненавидел его на тот момент, потому что успел привязаться к Мафую. Повторная доза дала крылышкам ребенка немного подрасти, но летать он пока не мог. Его много рвало и он отказывался есть несколько дней, от чего сильно похудел. Сорару это взволновало больше, чем крылья, когда я в следующий раз его привел. — Мафу, покушай это, — Сорару тихо протянул ему что-то, вынув из кармана. Я говорил ему не приносить еду или что-либо в отделение, но что это за сын, если он слушает отца. — Я не хочу, Сорару-сан…у меня болит живот… — пожаловался Мафую, лежа на боку и обнимая колени. — Это очень вкусно…мм!… просто попробуй! Все сразу пройдет. Мафую сел и послушно взял пирожное в руки, надкусывая. Я наблюдал, как его глаза наполнились слезами и заблестели в восторге. — Так вкусно! — он улыбнулся и всхлипнул, — Сорару-сан лучший! Сорару погладил мальчика по голове, ласково улыбаясь. Я тоже невольно улыбнулся. Мне нравилось видеть их счастливыми. Однако, как только дверь за Сорару закрылась, Мафую снова впал в апатию. Долго плакал и дрожал. Я пошел за советом к Ито-сану, но тот лишь велел ввести третью дозу. Он был помешан на успешных экспериментах. Когда мы вводили третью дозу, Мафую действительно попытался задушить сотрудника, который делал укол. Мы его успешно остановили. Как-то раз, он напал и на меня. Я смог ему противостоять, учитывая его размер. С тех пор я стал носить при себе шприцы с успокоительным, чего он так ужасно боялся. И он стал бояться теперь и меня, прячась под койку или вжимаясь в стенку, при моем появлении. Ито-сан всегда считал чувства помехой в жизни, поэтому мы стали давать Мафую антидепрессанты, подавляющие эмоции, чаще. В тайне от других, Мафую стал практиковаться летать по палате. Теперь мы стали вводить сыворотку Б-360 каждый месяц, так как организм Мафую стал привыкать к ней. Каждый раз, когда я приходил вколоть очередную дозу, он испуганно взлетал к потолку и называл меня жестоким. Я понимал, что он страдал, но не последовав приказу Ито-сана, я бы лишился работы. Поэтому я просто наблюдал. Через несколько дней он расцарапал себе руки в кровь. Когда я подошел к нему, он посмотрел на меня стеклянными, ничего не выражающими глазами. В тот день еще приходил Сорару. Он осмотрел раны и нежно гладил руки Мафую, они молчали. Сорару мог подстроиться под любое настроение, и тогда он понимал, что его другу было плохо, и что он нуждался в ком-то. Сорару действительно успел привязаться к Мафую за те несколько раз, когда я его приводил. Поэтому он стал требовать время от времени, чтобы я брал его с собой на работу. Один раз, когда Сорару вошел, руки Мафую вновь были все в крови, и он продолжал их чесать. Сорару молча остановил его и обнял. — Мафу…тише…не нужно это делать. Мафую заплакал, вытирая слезы и размазывая кровь по лицу. Сорару лишь нежно гладил его по спине и что-то шептал. Я был убежден, что Сорару являлся лучшим лекарством для мальчика. Была попытка улучшить состояние Мафую, освободив его из изолятора, но она не увенчалась успехом. Объекты, которые задирали его до этого, так обрадовались, что избили Мафую чуть ли не до полусмерти. Когда я опустился к нему и аккуратно погладил по спине, он сказал мне хриплым голосом, в котором слышался страх и отчаяние: —…Старшие ребята…они забрали Мафутеру снова… Вытащить Мафую из изолятора было моей идеей, и когда я осознал, что она была ошибкой, я смирился, что Мафую не помочь. Дальнейшие страницы были вырваны? Странно. Не то что бы там было что-то важное до его побега, хотя это довольно большой промежуток времени. Мы просто продолжали вводить сыворотку, Сорару продолжал приходить, чтобы подбодрить Мафую. С каждым днем его эмоции подавлялись все больше, пока он и вовсе не перестал чувствовать. А потом однажды сработала сигнализация. Мы до сих пор не уверены, что было ее причиной, но Мафую, видимо, использовал этот момент, чтобы проскочить. Пока весь персонал был в панике и все двери аварийно закрылись, Мафую смог каким-то образом выскользнуть из отделения. Это все, что я помню. Я не видел его с тех пор.