Эхо старой сказки

Путники остановились на пару дней передохнуть в доме огромного оборотня-медведя. Беорн слегка напоминал самого Короля в изгнании. Он ворчал на гномов, то и дело гоняя кого-нибудь из них, но по ночам, в ущерб собственному заслуженному отдыху, ходил по территории своего убежища, охраняя чужой сон. В момент знакомства, Лурин пожалел, что вообще начал рассказывать принцам о Владыках. Потому что шалопаи, при всех потоках ветра, гуляющих в их головах, слова о Малатаре запомнили и тут же пристали к зверочеловеку с тонной вопросов. Слава его господину, Беорн выслушал их абсолютно спокойно, тихо довольно ворча на такую осведомленность, а после кинул понимающий взгляд на старого гнома. —Повезло вам иметь под боком мудрого старца,—А после повернулся обратно к юношам,—Все то, что вам рассказали—правда. Медведь прошел к своему камину, сдвигая в бок стоявшие на нем предметы и поднял с него амулет на кожаных шнурках скрученных между собой в одну толстую нить. Реликвия представляла собой скрещенный клык медведя и коготь волка, на концах почерневшие от времени. Брови медленно поползли вверх, при появлении божественного тотема. Старик с трудом, заставил себя закрыть стремительно отпадающую челюсть. —Ты…—Зверь кивнул, пряча вещицу куда-то внутрь своего мехового тулупа. —Я последний из его выживших приближенных охотников, иначе именуемый жрецом Малатара,—Великан присел на лавочку,—Вой, который я слышал несколько дней назад. Дикая охота объявлена на вас? Лурин отрицательно покачал головой и пока все отвернулись, отвел рукав и повязку ниже по руке, показывая незажившие надрезы. Медведь задумчиво кивнул, краем уха слушая увеличившийся поток вопросов. На лавку рядом с ним кто-то плюхнулся. Старик скосил глаза в бок, натыкаясь на такой же взгляд Торина. —Прошло уже несколько дней…—Старик недовольно прищурился, подняв одну бровь вверх. —Король желает послушать, что я думаю о его самоубийственной глупости?—Дубощит тяжело вздохнул. —Только ты можешь так обращаться со своим королем…—Гном от души отвесил ему по лбу, не заботясь ни о каких приличиях. —Потому что король ведет себя хуже собственных племянников! Торин бросил на него разъяренный взгляд, потирая красное пятно на лбу. Старик гордо фыркнул, плюхнувшись обратно на лавку, глядя прямо перед собой, не особо вслушиваясь в приглушенные ругательства под боком. —Хорошо…Я признаю, что поступил опрометчиво и…—Каждое слово давалось гному с трудом, но иначе заслужить прощение старого наставника было просто невозможно,—Признаю, что был не прав насчет нашего взломщика… Селенитовые глаза сверкали самодовольством, а борода и усы поехали вверх, в купе с расплывающейся под ними улыбкой. Старик прищурил глаза, разглядывая мрачного короля и глубоко удовлетворенно вздохнул, слегка пихнув его локтем в бок. —И ты меня прости, за резкие выражения,—С плеч как будто свалилась гора, на протяжении нескольких дней напряжение между ними было такой силы, что его можно было потрогать при желании. —Может расскажешь, что за бред мои племянники выспрашивают у радушного хозяина? —Помнишь храм, где я ненадолго выпал из реальности? —Какие-то забытые божества?—Лурин усмехнулся, поглаживая бороду. Привычка, от которой она потом не скоро избавится. —Я бы так не сказал…Спроси любого здесь, каждый видел одно из тех божеств, спасшее нас от орков…Нет, мой мальчик, они не так известны как Валар, но назвать их забытыми нельзя. Они повелители с земли, обретшие по истине божественную силу, когда отказали преклонить колени перед глухими к страданиям земным… Торин как-то недобро на него смотрел, внимательно слушая и не перебивая. Он не был слишком религиозен, но Ауле был очень почитаем среди гномов. Старик закатил глаза и покачал головой. —Нет, я не учу твоих племянников ереси…За кого ты меня принимаешь?!—Он серьезно посмотрел в голубые глаза,—Но то, что Владыки существуют, они все видели собственными глазами. Дубощит слегка расслабился, успокоенный его заверениями, но взгляд его оставался каким-то странным. С обеих сторон от них плюхнулись довольные принцы. Кили весь светился от счастья, блестя карими глазами. —Вы же пойдете с нами?—Отвлекшиеся разговором гномы переглянулись, ошалело глядя на юношей. —Куда? —Беорн сказал, что здесь недалеко есть святилище Владыки Велграан, целое! Никем не тронутое! —И он любезно согласился нам его показать Фили усмехнулся сквозь усы, давя брату на плечи руками, пока он не вытряс из старого гнома дух. Основательно проморгавшись, пока шатающийся мир не пришел в слабое равновесие, они оба обернулись к оборотню. Медведь, что-то сложил в карман, на шее у него висел выше обозначенный амулет Малатара. Почувствовав на себе вопросительные взгляды он как-то не очень хорошо улыбнулся и обозначил в воздухе линии какого-то символа. Лурин тяжело стравил воздух и выспросил у соседа по лавке карту. Медведь действительно был приближенным Велграанского охотника, уж слишком хорошо он знал о местоположениях сокрытых святилищ остальных владык. В чем-то Горигарлас был прав, по удивительному стечению обстоятельств они оказались недалеко от лунного святилища. Беорн вел их сквозь лес, раздвигая кусты, пока они не оказались на небольшой дорожке. Трава на подходах к храму начинала серебриться, а по краям сокрытого пути валялись еле заметные осколки лунных камней. Давно он тут не был. Здесь было гораздо светлее, чем она помнила. Внутри самого храма Агея была всего один раз, когда о создании алтарей вообще зашла речь. Сказано это было в шутку, но уже через несколько дней ее разбудил младший брат что-то воодушевленно тараторя и притащил сюда. Храм остался таким же, как и сотни лет назад. На удивление никем не тронутой, потому что по мнению самой Агеи ее святилище оставалось самым незащищенным, стоя посреди леса без какой-либо системы защиты. Колонны, поддерживающие крышу над входом, обильно заросли вьюном и плющом, а растущие по бокам ивы только больше скрывали вход от посторонних глаз. Пожалуй с такой природной завесой никакие меры предосторожности и правда не были так уж необходимы. В щелях, между плитами пробивались росточки каких-то сорняков. С потолка свисали буйно цветущие лианы, редкие кустарники пробили себе путь к свету около входа. Перед алтарем уже расположилась произвольная клумба, над самой статуе в потолке был большой просвет, поэтому здесь растения чувствовали себя наиболее привольно. Звезда в кармане потеплела, слегка пульсируя из-за близости со своим храмом. Они подошли близко к святилищу, стоя у самых ног статуи, когда старика сзади схватили за плечо, крепко стискивая в пальцах. Торин был белее смерти и смотрел вверх, в лицо каменному изваянию. —Кто эта женщина? Гном скептически оглядел статую имени себя. Людям было свойственно льстить ей в определенных частях тела и чертах лица, но статуя действительно была на нее похожа. —Это Владыка Велграан, луноликая Агея. Ее сфера повеления—магия междуцарствия сумерек, судьба и прорицания,—Принцы подошли к ним с двух сторон, одобрительно присвистнув. —Красивая…Но как-то она не выглядит опасной —Это просто нам с вами так везло, что попадались представляющие реальную угрозу Владыки. Они такие далеко не все. Агея самая светлая Велграан с темной стороны и одна из самых безвредных. Продолжая рассказывать, старик искоса поглядывал на Торина. На лице его отобразилось понимание и вместе с тем глаза постепенно расширялись от шока. Памятная встреча около горы оказалась таковой не только для божественной леди. —Что с тобой, Король? Ты как будто призрака увидел,—Беорн подошел сзади, тоже поглядывая на статую и гордо фыркнув. —Я…Я уже видел эту женщину…Много лет назад…

***

Первая мысль, которая посетила седую голову при входе в Лихолесье, была: «Гравии здесь бы понравилось.» Бывший когда-то величественным лес догнивал свои последние дни. Торин с того похода в ее храм ходил непривычно тихим и пришибленным. Как-то вечером, выйдя на улицу насладиться кратким мигом тишины, Лурин краем уха услышал фразу брошеную гному оборотнем. —…Знать встретитесь еще, что ей в твоей горе пришлось по сердцу… Лично они с Беорном в те дни так и не сошлись. Мудрый медведь хоть и признал хозяйку звездного света, все ж выше всех почитал Малатара, да и не горел особым желанием акцентировать внимание на своей прозорливости. Единственной его инициативой был подброшенный в походную сумку мешочек с травами и запиской «На крайний случай.» Волшебник покинул их у самой границы с лесом, нехорошо поглядывая куда-то на юг. В сердце леса поднимались шпили покинутой всеми крепости Дол-гулдур. Мрачное место с темной историей и темным хозяином, прячущемся там. Старый гном поморщился, подавляя кашель. Спертый воздух мешал нормально вздохнуть, а прелые листья не давали солнечному свету проникнуть в лес из-за чего было не понятно день сейчас или ночь. Они уже давно сбились с тропы и куда вел их Дубощит было не понятно. Доверять королю, дважды потерявшемуся в поселении, где все дорожки были подсвечены маленькими фонарями, а нужная ему дверь помечена, вести отряд по изуродованному порчей лесу—затея сомнительная. Уже через несколько дней блуждания по проклятой чащобе не он один так думал. С каждым шагом дышать становилось все труднее, пот градом лился с лица, а сознание то и дело норовило покинуть его, отправляя тело гулять в мрачную Трясину сестры Хаэлии. Гном встрепенулся в тот же миг, когда эта мысль посетила седую голову и заозирался. Под ногами расстилался плотный белый туман, скрывая дорогу. Похоже из-за призыва Дикой Охоты другие Велграан решили, что часть договора, благодаря которой они не имели права вмешиваться в дела смертных, расторгнута. «Ладно, переживем, мы уже почти добрались до нашей конечно цели.» О поспешности своих выводов она поняла, когда туман начал сгущаться, закрывать обзор. Дело запахло жареным, поэтому гном начал пробираться вперед, с трудом прорвавшись к королю. —Торин, из-за проклятого тумана уже почти ничего не видно, надо сделать остановку, пока эта дрянь не уляжется…Торин? Дубощит медленно повернул к нему голову, слепо моргая глазами. «Опоздала,»—черт его знает, что король в ней увидел, но шарахнулся, чуть не улетев в канаву. Товарищи тоже бродили в тумане потерянные, ничего не соображая и несли какой-то бред. —Черт бы тебя побрал, Хаэлия… С трудом всех их удалось затолкать на ближайшую полянку, проблемой оставалась лишь задача как-то удержать их на одном месте. Привязать их всех к дереву—не вариант. Во-первых, веревки на всех точно не хватит, во-вторых, тот же Двалин с этой веревкой разделается чистым своим упрямством и грубой силой. А бродить искать их по всему лесу тоже не хотелось бы, не дай бог забредут в какое-нибудь болото и ищи свищи. Набрав в легкие побольше воздуха он закатил глаза и заговорил. —Adma! Aba frensca av tartor* Горло саднило от использования родного языка в неподготовленном теле, но гномы послушно замерли на местах, удивленно уставившись на него. Тени леса недовольно зашелестели, двигая корявыми ветвями, нагоняя все больше тумана. Старик развернулся, двигаясь прочь от места стоянки, воздев над головой ярко сверкающую звезду, разгоняющую лживый туман. Он шел без остановки, оглядываясь по сторонам в попытке отыскать горящие глаза реликвии Хаэлии или ее проклятущее святилище. Туман как будто следовал за ней, стараясь пробраться сквозь очищающий свет. В конце концов она наткнулась на плотную завесу из колючего терновника. При приближении сверкающей ярким светом звезды ветки зашипели, сжимаясь и прячась в тени. —Поди прочь, смертный! Дальше начинаются владения Госпожи Ужаса и Мрака! —Да что вы говорите…—Лурин поднял звезду повыше, продираясь сквозь колючий кустарник,—Я не уйду, пока не вдавлю твой дурацкий череп тебе же в башку, Хаэлия! Он дернулся вперед, вырываясь из колючих пут, вываливаясь на поляну. Статуя Владыки кошмаров стояла в центре, держа на вытянутой руке бараний череп с завязанными глазами. Ткань бинтов на одном глазу порвалась и из опустевшей глазницы светился красным огоньком зрачок. Из открытой зубастой пасти вытекал проклятый туман, заставлявший путников блуждать по лесу, теряясь в собственных страхах. —Исчезни, освященный… —С каких это пор у нас артефакты обзавелись собственной волей, а?! Статуя заскрипела, покрывшись трещинами и задвигалась, распахнув глаза. Блестящие и переливающиеся всеми цветами черные опалы плыли перед глазами. Прекрасное лицо растянулось в улыбке, выходящей за грани нарисованных губ. Со спины из под плотной фаты выбирались две змеи, шипя и извиваясь на плечах хозяйки. —Мрак пытался обуздать…Оказался сам в неволе… Лурин вздрогнул, дернув руками, замечая сковавшие их терновые ветви. Владыка хрипло засмеялась, спускаясь со своего постамента, прижимая к себе череп. Ткань ее платья шуршала слишком натурально для каменной подделки. Нарисованные на груди жуткие существа скалились, передвигаясь по ткани, чтобы ближе рассмотреть попавшуюся в западню жертву. —Ну куда тебе спешить? Ты уже стар…Твой век истекает, смертный….Разве сможешь ты добраться до конца этого путешествия?—Она раскрыла пасть, демонстрируя длинные змеиные клыки,—Для тебя не выпал новый шанс начать сначала…В сказках может и не быть счастливого финала… До этого момента сознание уплывало в небытие, сдаваясь давлению навязчивых ужасов. Но Хаэлия выдала сама себя. Она обо всем знала и еще не напала только по этой причине, потому что ее яд для сестры безвреден. Терновые ветви начали слабеть, шипя и дымясь из-за начавшей светиться ярче звезды. —Сам подумай. Зачем тебе уходить? Владычица накрыла прохладной ладонью его глаза, раздвигая пальцы над одним глазом, так же как была прорвана маска ее реликвии. Из тумана поднимались тени, с каждым шагом ближе к гному обретая знакомые очертания. Лурина прошиб холодный пот. Это были все три потомка Дурина…Вот только это были предсмертные гримасы из ее видений, то и дело мелькающие перед глазами в минуты особой опасности. Тени живых мертвецов потянули к нему руки, пытаясь что-то прохрипеть, моля о помощи. Гном забился в руках госпожи ужаса, пытаясь освободиться, но даже сомкнуть глаз не представлялось возможным. А Хаэлия подливала масла в огонь, шепча внутри черепной коробки. —Это та судьба, которая вас всех ждет…Ты ведь прекрасно знаешь, что нельзя ничего изменить….Так зачем уходить? Здесь они все еще живы…. —Нет…нет нет нет! Поди прочь, наваждение! Агея рванулась вперед, прорываясь сквозь морок своего-чужого лица, впившись зубами в руку сестры. Что-то с противным хрустом сломалось под ее зубами, оставив на языке противный привкус крови и пыли. Девушка грохнулась на ворох гнилых листьев с видимым усилием заставив себя разжать зубы. У Черепа порчи были проломаны передние части обеих челюстей. Артефакт вопил на весь лес. По губам текла кровь, капая на листья, смешиваясь с осколками реликвии. Былой облик возвращался очень тяжело и болезненно, как будто Агея пыталась натянуть на себя еще не остывшую броню. Глаза немилосердно жгло, прогоняя светлый пренит. —Мне же больно! Больно мать твою! Владычица усмехнулась, расплываясь в улыбке, демонстрируя окровавленные зубы и поставила руку на череп, надавливая со всей силы, надеясь сломать его окончательно. —Так тебе и надо….Дрянь… Череп резко заткнулся и пропал из ее руки. Статуя недовольно хмурилась, вставая на свое положенное место. Женщина злобно клацнула зубами, застывая в положенной позе. После чего Агея устало повалилась на землю, переводя дыхание. Сердце колотилось как сумасшедшее, воспоминания пережитого ужаса было все еще живо, разгоняя кровь по венам. Возвращалась к месту стоянки в кромешной темноте, даже свет звезды не мог обеспечить нормальную видимость. К счастью видение прошлого провело ее до места без особых происшествий. Но никого там не оказалось. От затухшего костерка вверх поднималась тонкая струйка сизого дыма. Свернутые на манер скудной подушки мешки и плащи были разбросаны по всему холму. —Из огня да в полымя…—Гном выхватил из ножен свой меч, озираясь по сторонам,—Где же вы….Торин! Балин! Кто-нибудь, отзовитесь! Сверху послышался шелест и какое-то странно-знакомое шебуршание. Лурин замер на месте. По бокам от него свисали две толстые длинные конечности, в воздухе запахло ядом и гнилым мясом. Над самым ухом клацнули хелицеры и он резко пригнулся, перекатившись через голову, вставая на одно колено и выставляя перед собой меч, встретившись с взором четырех пар глаз. Гиганский паук отцепился от нитки, и распахнул мерзкую пасть заорав во всю громкость. Возвращенный облик так и не успел правильно срастись, подранное лицо немилосердно жгло, глаза застилало кровью. Заорав от бессилия гном замахнулся мечом, отбиваясь от огромных ног, стараясь не попасться ему в пасть, при своем ограниченном зрении. У членистоногой твари оказалась толстая шкура, ломающаяся под лезвием с противным хрустом. Времени на сборы не было, подхватив сбор, привязав покрепче мешок подаренный Беорном, гном начал карабкаться вверх, стараясь вести себя как можно тише. В этот момент мысли о том, чтобы позволить гномам попасться в лапы Хаэлии, были очень заманчивыми. Откуда здесь взялись любимцы Джоран было не понятно, да еще таких размеров, зато вопросов про свет и циркуляцию воздуха под сенью вековых деревьев не осталось. Верхушки были плотно укутаны толстой паутиной, которую даже прорезать с первого раза оказалось тяжело. Кто-то прорывался с той стороны и гном уже замахнулся, чтобы прервать жизнь очередной восьмиглазой мерзости, но вовремя услышал сдавленный писк. На ветке сидел хоббит, обильно облепленный паутиной, но живой и невредимой. Оба мужчины замерли, глядя друг на друга круглыми от шока глазами. Старик быстро опустил меч, немного придя в себя и пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце. На лице против воли расползалась счастливая улыбка. —Бильбо? Боги милосердные, ты цел!—Воин тихо рассмеялся, потянувшись вперед и ободряюще похлопав товарища по плечу,—Что произошло? Где остальные? Однако хоббит вопреки всем приличиям прижал палец к губам и показал наверх. Прямо над ними проползала одна из тварей, цокая ножками по коре дерева. Взломщик подергал старика за рукав, поднимаясь на ноги и тихо двинулся вперед, осторожно ступая по переплетениям ветвей. Быстро бьющееся сердце на миг замерло, когда они добрались до паучьего гнезда, где висели тринадцать коконов. Сквозь наиболее тонкие места паутины проглядывали очертания доспехов и оружия гномьей работы. Бильбо вовремя перехватил его руку, слишком сильно сжавшую ветку дерева, до хруста и полетевших во все стороны щепок. Отломанный кусок был выдал взломщику и полетел куда-то в тартарары. На шум и дрожь потревоженной ловушки пауки зашевелились, покидывая гнездо, ожидая найти неловкую добычу, угодившую в их сети. Вдвоем они быстро отрезали тринадцать коконов от основания и тяжелые туши полетели на землю. Падение слегка смягчали натянутые ниже паутиновые растяжки. Над ухом заскрипели хелицеры, паутина начала стремительно краснеть, покрываясь черными пятнами и затряслась, возвещая о приближении хозяев гнезда. Бильбо с трудом удержал гнома от самоубийственного прыжка следом за кульками гномов, протирая ему лицо рукавом, из разрывов на лице все еще текла кровь и старик практически ничего уже не видел, не говоря об адской боли из-за которой мыслил он тоже не совсем здраво. Когда до земли оставались уже считанные метры он все таки не выдержал, прижав покрепче сдавленно пискнувшего полурослика и спрыгнул вниз, сумев уберечь его от значительных повреждений, когда они покатились по земле. Сверху протяжно завопили мрачные твари, не обнаружившие своего позднего ужина и тут же сверху замелькали тени. Гномы большей частью уже более менее очнулись и выпутались из сетей, срываясь с места, желая убраться подальше. После вынужденной стычки с Хаэлией сил и так осталось не много, так еще и остатки уходили на медленно восстанавливающийся организм. Шанс благополучно пережить бой с Джоран в нынешнем теле, если она объявиться, что в условиях уничтожения ее любимцев вполне реально, были ничтожно малы. В мрачной чащобе, куда свет проникал только у самых вершин, ничто не могло помочь ей восстановить стремительно утекающие силы. «Хоть бы лучик проклюнулся…»—Хоббит, видимо чувствуя, что старику становится все хуже, держался рядом, чтобы в нужный момент подхватить. Гном слегка улыбнулся, самоотверженность маленького создания грела душу, Бильбо ни на секунду не задумался, что гном вероятно в несколько раз тяжелее его самого и если что, старика он не то что поднять не сможет, даже волоком по земле дальше пары метров не протащит. К счастью не только взломщик пекся о членах отряда. Торин отстающих приметил сразу, поэтому на более широкой полянке, слегка освещенной случайным лучом закатного солнца, вознамерился принять бой, настигающих тварей. Пауки одобрительно клацали гигантскими челюстями, быстро перебирая ножками. Те, что были шустрее, пригнулись, кинувшись на посмевшую сбежать добычу, но до вздетого вверх гномьего клинка не долетели, сбитые метким выстрелом. Времени разбираться не было, потому что за ними уже наступала вторая волна пауков. Со всех сторон слышался лязг мечей и редкий свист стрел. Совсем рядом спрыгнуло еще одно нечто. Нижняя часть туловища принадлежала пауку, но вот сверху…Девушка имела такие же сплошные красные глаза, как и у ее богини. Серебристые длинные волосы заделанные в небольшой хвост. Вместо одежды ее покрывали части старых паучьих шкур. Она злобно зашипела, оттесняя выживших пауков назад, отпихивая особо настырных гномов назад. Лурин стоял к ней спиной, добив очередного паука, так что ее появление стало неожиданностью. Тонкая жесткая ножка впилась в ногу, заставив вскрикнуть от боли, а после его отшвырнули куда-то прочь и гном ударился затылком об ствол дерева. Стелы засвистели с удвоенной скоростью, поэтому жрица, шипя и поджимая раненые конечности начала удаляться вслед за своими любимцами. Но на секунду замерла, стирая с ноги блестящую темно-синюю кровь и переводя удивленный взгляд на бессознательного гнома. —Владыка?... На поляну высыпал эльфийский гарнизон, взяв под прицел нарушителей границ и нужно было срочно уходить. Торин гордо вздернул подбородок, глядя на эльфийского принца что-то важно щебечущего на синдарине. Один из солдат присел над телом старика, приложив пальцы к шее, пытаясь отыскать пульс и кивнул. Слава Ауле, старик был жив…